– Хо-р-ро-шо. – Хайретдинов смотрел за результатами стрельбы в бинокль. – И пошёл. И пошёл. Огонь!
– БАХ!!! – БАХ!!! – Методично я наводил и стрелял, наводил и стрелял. Опустошил ленту, поднял крышку ствольной коробки. Миша рывком заменил кассету.
– Теперь так, – выдал очередное указание Хайретдинов, – эту ленту расстреляешь в таком же режиме. А потом будешь сидеть и наблюдать, ждать, пока я вернусь. Манчинский!
– Я!
– Держи бинокль. Стой вот здесь и просматривай поле боя. – Хайретдинов протянул Сане бинокль. – Я сейчас доложу «Графику» и вернусь.
Через несколько минут Хайретдинов доложил «Графику» о том, что гарнизон поста Зуб Дракона уничтожил 15 мятежников. После доклада Комендант вернулся на Третью точку и вставил мне моральный «пистон»:
– В бою, солдат, надо делать то, что хорошо получается. Врезал противнику с прямого прицела. Прошла подача. А ты ещё врежь. И ещё. А потом ещё. Проходит подача с прямого прицела – бей с прямого прицела. Пока его в кровавую лужу не превратишь. А если начнёшь умничать, менять прицел, переводить гранатомёт на навесной огонь, то дашь противнику время. Он откатится, замаскируется, заползёт в укрытие… А потом, ты сам себе в масксеть выстрелишь, если ствол задерёшь. Из-за этого тебе доска на башку свалится и будешь ты вошкаться, как свинья в берлоге. Не давай противнику этих секунд. Прошла подача – ввали ещё раз! Понял?
– Так точно. – Промычал я.
Затем Хайретдинов скомандовал «отбой», оставил наблюдать с биноклем Манчинского и удалился. Душманы не проявляли никакой активности, Комендант принял решение перейти на обычный режим несения службы. На том боевые приключения дня закончились.
До конца смены я шарился по посту, курил и переживал пронесшиеся передо мной события. Было очевидно, если бы Хайретдинов сам залез за прицел АГСа, то он отстрелялся бы точнее и быстрее, чем я. Ведь он командир взвода АГСчиков. При этом ему не пришлось бы никому ничего объяснять. Но тогда ситуация превратилась бы в такую, будто командир самоустранился. Он воевал бы один, а пятеро его подчинённых ковырялись бы в носу и не знали бы куда себя применить. Наш Командир наблюдал за полем боя, принимал решения и координировал действия пятерых амбалов (читай, измождённых бойцов). В результате действия оказались чёткими, быстрыми и слаженными, пятеро амбалов работали, как один механизм. По итогу боя, Хайретдинов раскатал пятерыми бойцами пятнадцать опытных Хисаракских душманов, да так славно, что те по нам не произвели ни одного выстрела.