Синица в руках

– Привет! – раздался в трубке бодрый голос Антона. Она не удержалась и набрала его. Только сейчас ей стало понятно, что она не знает, зачем ему позвонила.

– Ну как ты? Не хотел тебя сегодня дергать.

– Привет, все хорошо, как всегда, сам знаешь, – она расслабилась в мягком кресле, почему-то смущенно посмотрев на официанта, принесшего салат.

– Как твои дела?

– Все хорошо, жена приехала, вот, так.

– Ой, я наверное тебе помешала?

– Нет, как раз нет. Ты меня спасла! Они там с подругами засели на кухне, а я никак не мог улизнуть оттуда. Ты же мне по работе звонишь?

– Конечно, как же иначе, – она рассмеялась. – Ты извини, я тут поужинать зашла.

– А, приятного аппетита. Давай, я тебе перезвоню попозже?

– Нет, что ты. Расскажи мне что-нибудь, а я послушаю, а?

– А что тебе рассказать?

– Не знаю, что хочешь. Подожди, я гарнитуру включу, – она положила телефон и достала из сумочки гарнитуру. – Давай, я поем, ничего, если буду чавкать?

– Да на здоровье. Так, чтобы тебе рассказать, хм, сейчас-сейчас. Помнишь, я ездил недавно на один уральский ГОК?

– Угу.

– Забавный городок, но, надо сказать, чистый и ухоженный. Меня это приятно удивило. Конечно, и тут есть эти поражения, эти алкоопухоли в каждом квартале, ну ты знаешь, как я к этому отношусь.

– Да. Мне кажется, что ты слишком категоричен к этим магазинам. Я вот не представляю, как буду жить без вина – ты даже не сможешь вообразить, какая я буду мерзкая баба!

– Да нет же, я не против таких магазинов, просто считаю, что их должно быть меньше, а не в каждом районе по десятку. Это спаивает народ.

– Народ? А кто это – народ?

– Не паясничай, все ты поняла. Был случай, я зашел в маленький магазинчик купить сигарет, а рядом, буквально дверь в дверь, алкомаркет. Рядом стоит парень, молодой, ну как твоя Аленка, а может и младше. Стоит и смотрит на меня жалостливо. Потом денег попросил, не хватало на бутылку.

– Ну и что, не дал?

– Не совсем. Зашел и купил бутылку нормальной водки, чтобы хоть дрянью не травился. Ну, это ладно, не будем о грустном. В городке всего две гостиницы, и обе принадлежат ГОКу. Есть еще один пансионат, расположен практически в черте города, неплохой, кстати, по его постояльцам можно всю историю фабрики прочитать.

– И ты жил в пансионате?

– Ну естественно, не в этих же клоповниках. Там хотя бы можно было нормально поесть, а другие рестораны, собственно их два, один в гостинице, а другой неподалеку, так там невозможно, дорого и невкусно. Интересно, но в гостинице в ресторане сохранился еще платный вход, я всегда думал, что этот архаизм уже изжил себя, но нет. И ведь понимаешь, ходят и платят.

– Ну, так больше некуда же. А что там такого, стриптиз или?

– Не знаю, я там не был. Меня сам факт платного входа возмутил. Местные рассказали, что там в основном горько пьют, а потом бьют морды.

– Да уж, ну и ну. Пока очень грустно.

– Ну а что веселого? Чем дальше от Москвы, тем больше жизнь замирает, а где-то она и почти остановилась. Городок этот вырос из старателей, начали разрабатывать месторождение, а там и бараки в жилые массивы переросли. Но вот что интересно, оцени подход к делу, пока строилась фабрика, параллельно строились и другие предприятия – швейная фабрика, хлебокомбинаты, школы, детсады, поликлиники, больницы. По проекту для работы переселяли целые семьи, а надо было же не только обеспечить жильем, но и создать рабочие места для всех членов семьи. Вот так, а сейчас что было бы? Искали бы инвестора с факелами и собаками.

– Найти инвестора – это искусство.

– Да, искусство обмануть. А вот еще, фабрика каждую неделю устраивает субботники, убирают одну улицу, командируются работники и чистят свой город.

– Это здорово, не представляю этого здесь. Столько бы шума и вони бы поднялось!

– Ну конечно, мы же за все это заплатили.

– Ага, именно. Ах, как жаль, что я не твой проект веду. Ну почему ты не хочешь со мной работать?

– Хочу, почему же не хочу. Но только не работать.

– Не надо, не начинай опять. Итак, вчера меня заставил нервничать.

– Я не хотел тебя обидеть,  был честен с тобой, и ни от чего не отказываюсь.

– Я знаю, знаю. Давай не будем об этом. Тебя жена не заждалась?

– Да, зовет.

– Ну, ладненько. Привет можешь не передавать.

– Да, думаю, не стоит. Завтра в командировку, начинается тур по Сибири.

– О, понятно. А когда вернешься?

– К концу сентября.

– А, понятно. Тогда меня не будет – будем по стройплощадке расхаживать.

– Это нужное дело. Если что, звони, подскажу что-нибудь.

– Обязательно, а ты подготовь что-нибудь повеселее, а то нагнал на меня грусти.

– Постараюсь, ну все, пока.

– Пока, – копаясь ложкой в десерте, она смотрела, как гаснет экран телефона после завершения вызова.

Домой она пришла поздно, стрелка приближалась к одиннадцати часам. В квартире было темно и тихо, пахло застоявшимся запахом перегретого обеда и сигарет, видимо Андрей опять курил в квартире. Елена быстро разделась, сразу отложив то, что она наденет завтра. Выйдя из душа, она долго и придирчиво разглядывала себя, отмечая явные признаки увядания молодости, так незаметно покидавшей ее. Ей захотелось увидеть себя глазами Антона, искренне восхищавшегося ею, но наметившиеся проблемы на бедрах, не идеальная грудь, как она считала, не позволили ей увидеть себя по-настоящему, затмевая взор пеленой навязанных комплексов. Она вновь задумалась о пластике груди, ей было немного завидно смотреть на Настю, сделавшую недавно уже вторую операцию, и щеголявшую упругими идеальными грудями, нарочито обтянутыми или почти выпадающими из декольте. Елена вспомнила, с каким интересом эти груди рассматривал Андрей, совсем не стесняясь ее, вспомнила Настю, с ее укоризной в ее адрес, что она не хочет порадовать мужа.

– Алло, а  ты где? – Елена лежала в кровати, теребя свободной рукой полы легкой ночной рубашки. На этот раз Андрей взял трубку. Было шумно, и она с трудом его слышала.

– А понятно… ну забыла, наверное… ну нет конечно… ну прекрати… ладно, давай завтра, я устала… да устала… все, пока!

Она со злостью бросила телефон рядом, что-то разладилось у них. Она потрогала холодную  постель рукой и почти с головой  укрылась легким одеялом.

– Привет, дочурка! – как всегда бодрым голосом поздоровался с Аленой ее отец, глядя на дочку с экрана светящимися любящими глазами.

– Здравствуй, папа, – важным голосом ответила Алена, расплываясь в улыбке, как в детстве, не хватало двух непослушных косичек.

– Ты один?

– Нет, мать пока на кухне копается. Скоро подойдет. Ну, ты как, уже устроилась? Все нормально?

– Да, все отлично! Ты не представляешь, тут номер больше, чем та халупа, которую я снимаю! – она подняла со стола ноутбук и провела для него обзорную экскурсию.

Номер действительно был большой. Основная комната делилась на три большие зоны, которые в оснащении не уступали друг другу. Одежда потерялась в пространстве, разбросанная Аленой по номеру, ей пока не удалось нормально расположиться, да и просто было лень. – А ты посмотри, какая тут ванная! – Алена вошла в ванную комнату, стараясь с перспективой передать блеск и роскошь гостиничного санузла. – Какая большая ванна! Мне кажется, что я там смогу поплавать!

– Смотри, за буйки не заплывай, а то знаю я тебя.

– Ну, вот сколько лет ты мне еще будешь вспоминать тот случай. А? По-моему, уже пора было забыть! Я теперь серьезная женщина!

– Пф, как была вертлявой макакой, так ею и осталась. Для меня ты всегда останешься маленькой девочкой. А случай тот мне не забыть никогда, помнишь, как ты нас тогда всех перепугала?

– Не помню, конечно же. Я же тогда маленькая была. А вы все на меня потом орали с такими страшными лицами! – Алена спародировала разгневанное лицо, грозя указательным пальцем, как любил делать ее отец в минуты наставления дочери.

– Бегали что-то, кричали, а я, может быть, хотела с дельфином подружиться!

– Ну ладно, что об этом говорить. Теперь же ты уже взрослая, в Москву перебралась.

– Да, я живу в М-а-скве! – нарочито растягивая слова, ответила Алена. – Но это же ненадолго, еще немного осталось, и я вернусь домой.

– Ага. Мать все переживает, что ты свое будущее угробишь. Хочет, чтобы ты не бросала работу и строила карьеру. Вот так, наказ матери я тебе передал, – он придвинулся поближе к камере и заговорил шепотом.

– Она меня уже на части распилила, чтобы я на тебя повлиял.

– Ну, ты же сам понимаешь, что это бесполезно! – Алена громко рассмеялась.

– Одна же порода!

– Это правда, одна. Вот говорят, что второй ребенок больше похож на мать. Ты, слава богу, не пошла в меня лицом, представляешь, какая страшная была бы девка, ух!

– Ну почему же страшная? Довольно симпатичная.

– Довольно симпатичная в мое время означало, что девушка страшная, но добрая.

– Это тоже неплохо. Но характер-то у меня твой!

– Мой-мой, самый лучший!

– Самый лучший! – она передала в камеру свой поцелуй.

– Я люблю тебя, папа! Спасибо, что не давишь на меня, как…

– Как мама? Ты не обижайся, она тебе добра желает, вбили все в голову, что жить можно только в Москве.

– Нет, папа, это не жизнь! – звонко ответила она и испугалась своего громкого голоса.

– Ой. Что это я разоралась.

– Почему не жизнь?

– Да потому! С утра до ночи на работе, а надо еще диплом писать! В выходные тоже работу доделываю! А я так не хочу! Хочу семью и детей – минимум двое! А Пашка где?

– Пашка сегодня на ночной смене. Завтра Маринка заедет с хулиганами, вот мать и печет, печет!

– Она пирожки печет? Ой. Как вспомню, так слюна сама собой выделяется, как у собаки Павлова!

– Это да, наш семейный условный рефлекс. Я вот тут сижу, в животе все возмущается от запахов. Может удастся парочку свиснуть, пока не смотрит.

– Действительно, ты же все съешь!

– Нет, все не смогу! Там уже на роту солдат. Всем хватит. К нам когда собираешься?

– Не знаю, не раньше Нового года, столько всего навалилось, а еще этот завод!

– Да, помню. Ты уже была на стройплощадке?

– Нет, мы сегодня только приехали, завтра поедем смотреть на эти руины.

– Почему же руины?

– Так их назвал наш сотрудник. Он был тут год назад.

– Ну тогда уже не руины, должны уже цеха возвести.

– Да, все вроде построили. Что-то там подводят, коммуникации какие-то и прочую хрень, я не разбираюсь.

– Захотела бы, разобралась бы.

– Нет, не хочу! Я хочу! Я хочу замуж!

– Вот так, значит? Замуж и все?

– Да, замуж! – настойчиво повторила она. – Мне уже давно пора!

–Ну, пожалуй, да, пора. Мы-то с твоей матерью уже Пашу нянчили.

– Вот, а я торможу. Не хочу быть как моя начальница, в сорок лет и без семьи.

– Почему без семьи? Ты же говорила, что она замужем?

– Да там одно название, – Алена приблизила лицо к камере и зашептала громким шепотом. – Там брак одно название, я думаю, что они уже давно не спят друг с другом.

– Так, – строго сказал отец. – Это ты со своей матерью обсуждай, а меня не вмешивай. Я не могу поверить, что ты уже такая взрослая.

– Папа, ну не будь ханжой! Я уже давно взрослая и все знаю.

– Ну, ты не зазнавайся, знаешь, да не все, соплячка еще.

– И ничего не соплячка!

– Ладно, меня там мать зовет, может пирожок даст. Давай, позже созвонимся, а ты пока приберись, а то разбросала все. Полнейший бардак!

– Да ладно, ты это заметил? – смутилась Алена, обнаружив на кресле рядом беспорядочно разбросанное нижнее белье. – Я такая неряха!

– Ничего, научишься. У вас там с Димкой все нормально?

– Да, все отлично, а что?

– Да ничего, просто интересуюсь.

– Папа, не переживай, у нас все хорошо.

– Ну и Слава богу. Ну, все, пока-пока.

– Пока, папа! – она отправила ему воздушный поцелуй и закрыла ноутбук.

Алена огляделась вокруг, стоило конечно разложить все по полкам, но она решила это сделать вечером. В комнате было жарко, кондиционер включать не хотелось. Алена стянула с себя облегающее по фигуре платье и вальяжно развалилась на постели. Красивые волнистые волосы струились по плечам и груди, едва дотягиваясь до живота, стройные ноги тянулись к окну, к яркому солнцу, бесстыдно гладившему ее тело горячими лучами. Через несколько минут она и не заметила, как уснула, разморенная дорогой и негой теплого дня.

Солнце уже стало медленно плыть к закату, оставляя за собой след жаркого дня, медленно растворявшегося в долгожданной прохладе. За окном негромко катились машины, доносились спокойные голоса людей, стоявших у центрального входа гостиницы. Елена сидела согнувшись за столом и нервно кликала мышкой. У входа уныло стоял чемодан, забытый ею после заселения. День пролетел незаметно, поглощенный рутиной бесчисленных таблиц и каскадом неизвестных ей терминов и понятий, так часто встречавшихся в ТКП по новому проекту, что она в конце концов запуталась, а слова уже стали сливаться в один  большой безобразный ком, мешавшийся перед глазами.

Как прилетела она с Аленой в областной центр, так и не раздеваясь и не умывшись, засела за работу. Спину ломило от неудобной позы, приходилось слишком сильно наклоняться к журнальному столику, явно не предназначенному для работы с компьютером, ноги тяжелели и требовали к себе внимания. В комнату постучали. Елена не сразу поняла, что это к ней, продолжая вчитываться в пояснительную записку, но прочитанное все больше напоминало китайскую грамоту. Постучали снова. Она встала и открыла дверь.

– Ой, да чем вы тут занимались? – на пороге стояла посвежевшая после дневного сна Алена, одетая в беззаботное летнее платье. Волосы ее были убраны в косичку, которая свободно болталась между лопаток. – Опять за работу засели, ай-яй-яй!

– Ну кто-то же должен работать, – начала Елена, но Алена не дала ей продолжить, потянув ее за дверь.

– Идемте есть, так в статую превратитесь!

– Дай мне хотя бы умыться! – возмутилась Елена.

– У вас пять минут, – строго сказала Алена и бесцеремонно села в кресло возле журнального столика.

– А ты чего это раскомандовалась, а?

– Ввиду сложной ситуации приняла командование на себя! – отчеканила Алена, вспомнив давно просмотренный фильм про войну.

– Ну-ну, – Елена ушла в ванну и принялась умываться.

Придирчиво осмотрев себя в зеркале, она решила переодеться, уж больно завидно ей было смотреть на Алену, будто бы нарочито легкую, в укор ей, желая посоперничать со своей молодой ассистенткой.

– Ну что, какое? – Елена достал из чемодана два легких летних платья, одно было зеленное,  с яркими цветами, а другое синее, в морскую полоску.

– А какое у вас настроение?

– Ну, не знаю, хочется просто погулять. Наверно так, – пожала плечами Елена.

– Тогда зеленое! – уверенно ответила Алена, поигрывая полами своего длинного белого платья с маленькими цветами, горстями рассыпанными по мягкой ткани.

– Ладно, я в ванную иду, ненадолго, – Елена поспешила в ванную, и вскоре зашумела вода.

Алена деловито придвинула к себе ноутбук, но быстренько посмотрев на открытые документы, картинно зевнула и закрыла его крышку, отодвигая подальше от себя. Пока Елена принимала душ, Алена листала на телефоне отзывы о ближайших кафе, но ничего путного не нашла, решив довериться воле случая.

– Я готова, – Елена вышла из ванны, бодрая и повеселевшая. Волосы были убраны в аккуратный пучок, платье невесомо струилось по ее телу, заманчиво приоткрывая красоту ее фигуры.

– Подождите-ка, – Алена подошла к ней и долго рассматривала. Потом она встала  у нее за спиной и распустила волосы.

– Вот так гораздо лучше!

– Как-то несерьезно выгляжу, – Елена не без удовольствия осматривала себя в зеркале, поправляя освобожденные волосы.

– Отлично выглядите! Елена Николаевна – Вы просто красотка!

– Скажешь тоже, – смутилась Елена. – Ну да, ничего еще вполне.

– Идемте, есть охота!

– Подожди, дай хоть сумочку взять.

Они вышли из гостиницы, и пошли вниз по бульвару. Улица была ухоженная, с чистым тротуаром, выложенным из светлой плитки, по краю которого в строгом порядке были высажены постриженные деревья. Чистые фасады невысоких зданий с красиво оформленными вывесками дорогих магазинов и модных кафе создавали впечатление европейского города. Машины вальяжно двигались к светофору, водители подолгу разглядывали двух хорошеньких девушек, цокавших каблуками и не замечавших их.

– А давайте здесь, – Алена жадно втянула запах жареного мяса, остановившись около одного кафе, слегка затерявшегося в глубине здания между двумя модными бутиками.

– Давай, мне все равно.

Они вошли  в кафе, где их тут же подхватил бойкий юноша, усадив за небольшой столик у окна, за которым был виден бульвар. Он стал расхваливать кухню, предлагая лучшие блюда из меню.

– Я хочу мясо! – громко сказала Алена и игриво взглянула на юношу, тот слегка зарделся.

– У нас сегодня нежнейшая телятина и потрясающие бараньи ребрышки. Очень рекомендую.

– Ох, даже не знаю, что и выбрать, – Алена призывно втянула носом запах с кухни. – Давайте, наверное, ребрышки. Боюсь, что два блюда я не осилю. Да, и салат, зеленый, хорошо?

– Записал, что желаете из напитков?

– А давайте пива, местное есть?

–– Конечно, с частной пивоварни.

– Вот, его. Ну, а Вы, Елена Николаевна, что будете, опять салатик и профитрольку? – съехидничала Алена.

– Ах вот ты как! – возмутилась Елена, немного обиженная тем, что она назвала ее по имени отчеству в присутствии этого красивого юноши.

– Я тоже буду ребрышки и салат!

– Может, вы возьмете телятину? А мы поделим порции, так вы сможете попробовать оба блюда? – предложил юноша, Алена согласно закивала.

– А что, давайте. И пиво принесите, пожалуйста, только мне нефильтрованное.

– Записал. Что-нибудь еще?

– Пока нет, а там посмотрим, – заулыбалась Алена, предвкушая чудную трапезу.

Через пару минут юноша вернулся с двумя слегка запотевшими бокалами пива и тарелкой душистых гренок из бородинского хлеба.

– Ну, за нас, – подняла бокал Елена.

– За нас, – Алена чокнулась с ней и сделала большой жадный глоток.

– И не называй меня Еленой Николаевной, – прошипела Елена, сверкнув на нее глазами.

– Вам парень понравился, да? – Алена повернулась к барной стойке.

– Да, ничего, симпатичный.

– И вообще, что ты меня все на «Вы» называешь? Я себя такой старой чувствую.

– Вы моя начальница, как же иначе, – пожала плечами Алена.

– Сейчас я тебе не начальница, договорились?

– Давайте, – Алена замешкалась. – Давай.

– Вот, так-то лучше. Ты к завтрашнему дню готова?

– А что там готовиться? Мы же сотню раз все проговаривали.

– А я вот чувствую, что не готова. Опять придется с этим… мудаком, честное слово, как он

меня достал!

– Не переживай, – Алена легко перестроилась, воспринимая начальницу как подругу, в ее голосе появилась некоторая вальяжность.

– Он тебе просто завидует.

– Но я не виновата, что он не смог себя проявить. Я к этой должности десять лет шла, потом и кровью, ночей не спала.

– Да, я знаю. Ну и как теперь?

– А что теперь? Ты о чем?

– Ну как себя чувствуешь, когда цель достигнута?

– Не знаю, никак. Ничего не чувствую. Сначала была рада, счастлива, – Елена помрачнела, вспоминая реакцию мужа на ее повышение, полное безразличие и какую-то неприкрытую злобу к ней. – Не знаю, Ален,  ничего особо не изменилось, работы только прибавилось. Да еще приходится с каждым договариваться, ужас какой-то!

– Я так и думала. Не стоит оно того. Не жизнь, а фата-моргана.

– Это еще что такое?

– Так мой папа говорит, когда человек сам себе миражей настроит, а потом живет под их властью, а в итоге  – ничего, пустыня вокруг.

– А я смотрю у тебя отец философ. Он кем работает?

– На коптилке, как он говорит. Инженером или старшим мастером, я никак не могу запомнить, нефть перегоняют туда-сюда.

– Да, интересно. Ну, а ты сама как думаешь? Стоит оно того?

– Я думаю, что каждый должен сам решать. Если так рассуждать, то вся наша жизнь сплошной мираж, который накладывается потом на еще один, и еще один. В итоге и нельзя понять, где настоящее, а где то, что мы сами придумали для себя. Это не  я такая умная, вовсе нет. Мне такие мысли и в голову не приходили.

– А ты в отца больше пошла, да?

– Да, слава богу. А то была бы жадная, как мама.

– Ну, ты что, мама должна быть бережливой, надо семью кормить, все правильно.

– Все это верно, но только ведь это тоже мираж, мираж достатка.

– Ну хорошо, а что тогда есть. Вот что есть вокруг без миражей, которые мы сами для себя рисуем?

– Не знаю, – пожала плечами Алена, – и не хочу знать!

– Интересная у тебя логика.

– Не-ет, тут логики нет. У меня есть план, который должен сбыться, а остальное неважно.

– Получается, что я себе все придумала, и мне это не надо было?

– Я не знаю, почему ты меня спрашиваешь? Я же не могу другому человеку в голову залезть?

– Жаль, мне бы хотелось самой понять себя. Черт, ну ты мне и голову заморочила! Я теперь спать не буду, буду думать об этом!

– Нет, не надо об этом думать. Вон уже нам еду несут! Ура-ура!

Официант принес им салат, и они набросились на него с разгоряченным от пива аппетитом. Потом принесли горячее, пышущее жаром и томительными ароматами, заставлявшими нестерпимо желать его, набросится на кушанье с неприкрытой жадностью.

Уже давно Елена не чувствовала себя так хорошо. Голова полностью освободилась от гнетущих мыслей, заражаясь беззаботностью юности от Алены, она молодела в душе, смотря на мир вокруг свежим, незатуманенным взглядом. Уже позже, лежа на кровати в номере, она переписывалась с Антоном, ей не хотелось разговаривать, особенно после сухого разговора с Андреем, опять чем-то недовольным, ей хотелось читать его, наделяя короткие фразы на экране телефона образом Антона, такого, каким сейчас видела она его, но и таким, каким он мог и не быть в реальности. Еще один мираж, улыбалась она себе, еще один, но такой пленительный, необходимый.

Новый день принес с собой проливной дождь с самого утра и нервную суетливость, заставлявшую все время что-то делать, ходить с раздраженным видом по холлу гостиницы. Именно в таком настроении, не сулившим ничего хорошего, встретили Елена с Аленой Виталия и австрийцев. Мужчины громко и нервно о чем-то спорили, куря сигареты одну за другой.

– Доброе утро, – просияла отдохнувшим лицом Елена. Она была одета в строгий костюм, на плече висела сумка с легким ноутбуком, она была выспавшаяся с хорошим благожелательным настроением, не хотелось ни спорить, ни ругаться, как обычно при виде Виталия.

– Как вы спали, господа?

Рядом стояла слегка заспанная Алена, так и не проснувшаяся после трех чашек кофе за завтраком. Сумка ее была побольше, вся растолстевшая от толстых папок с документами. Алена деловито кивнула мужчинам, встала чуть поодаль, зевая тайком.

– Доброе утро, – процедил сквозь зубы по-русски Виталий и неодобрительно взглянул на Елену, которая только шире улыбнулась на его готовящийся очередной выпад.

Австрийцы продолжали спорить друг с другом, не обратив внимания на приход дам, как этого требовал этикет, хотя может и уже не требовал. Елена спокойно к этому относилась, понимая, насколько разная у них культура, насколько они разные. Это понимание помогало ей находить общий язык с европейскими компаниями, не стараясь продавить им свое трактование терминов, ясно осознавая, что это абсолютно бесполезно. Вскоре подъехал микроавтобус с ярким логотипом фармкомпании на двери. Елена с Аленой сели на задний ряд, предоставляя перебравшим накануне мужчинам, продолжить свой бесполезный спор друг с другом. Автобус быстро покинул город, опасно разгоняясь на пустой дороге. Елена смотрела на пейзаж за окном, ловя глазами проносившиеся бескрайние поля, сливающиеся с дорогой в одну большую бесконечную равнину. Изредка попадались встречные машины, летевшие столь же стремительно в нарушении требований одиноких знаков. Алена тихо дремала рядом, не обращая внимании на непрекращающийся гомон голосов сидевших впереди. Через час они прибыли на место. Микроавтобус остановился у подъезда нового блестящего на выглянувшем солнце здания из салатового стекла. Ухоженная территория вокруг радовала глаз, но все же отдавала неестественностью идеальных линий клумб, ровностью дорожек и идеальным асфальтом. Все было как на картинке или в конструкторе, который Елена часто видела в «Детском мире», выбирая очередной подарок для племянника. У входа их встречала высокая, стройная девушка с блестящими черными волосами, аккуратно подвязанными лентами в том же салатовом стиле, что и здание. На ее белоснежной блузке красовался логотип компании, а безупречно выглаженные брюки делали ее еще выше, чем она сильно смутила вышедших из салона автомобиля мужчин, почему-то сразу замолчавших.

– Доброе утро! – весело, с явным говорком поздоровалась она, стараясь делать акцент на поставленном произношении, но от этого ее речь принимала несколько комичное звучание.

– Доброе утро, – ответил ей Виталий. Иностранцы покивали головами, вытаскивая свои, как всегда безразмерные дорожные сумки, заполненные всевозможными брошюрами, чертежами и еще бог знает чем.

– Прошу следовать за мной, – пропела девушка и с достоинством повела гостей внутрь.

В здании пахло свежей мебелью, пластмассой и новеньким ремонтом, все вокруг блестело и играло новизной. Тихий холл, негромкий звонок телефона и та же распевная речь молоденькой секретарши, сидевшей на ресепшене.

– Меня зовут Марина, я буду вас сегодня сопровождать. Если у вас появятся вопросы или просьбы, прошу не стесняться, мы сможем вам помочь, – девушка раздала каждому по гостевому бейджу и, дождавшись, пока все оправятся, повела гостей дальше вверх по стеклянной лестнице.

Австрийцы  было взглянули на лифт, но он видимо пока еще не работал, слегка покряхтывая, они медленно поднимались по ступенькам, неся свои сумки.

В просторном конференц-зале было оживленно. Молодые проектные инженеры толпились около развешанных по стенам технологических схем, бурно обсуждая детали. Каждый доказывал свою точку зрения, водя пальцем по замысловатым линиям трубопроводов, ведущих от одного реактора к другому. Вскоре все вокруг перемешалось. Каждый хотел лично поздороваться с иностранным  гостем, смотря на представителя австрийской компании не то с покорностью, не то с подобострастием, в тайне надеясь, что вот они-то и разрешат все их споры и он, именно он окажется прав. Марина незаметно рассадила всех проектных инженеров по местам и убежала за директорами. Австрийцы первым делом распаковались, вытаскивая из своих дорожных сумок громадные ноутбуки и пакеты с грошовой сувениркой, которой тут же одарили всех присутствующих. В зал энергично вошли директоры, кто был из них кто Елена не помнила, так как они были очень похожи – оба небольшого роста, коренастые и с круглым брюшком. Они сразу же объявили, что начало совещания будет через минут десять, поэтому просили не обращать на них внимании. Елена сидела напротив  австрийцев, возле которых уже примостился Виталий, желая показать свою приближенность, безостановочно отпуская какие-то шутки, она даже и не пыталась вникнуть в их суть. К Алене подошел высокий молодой инженер и предложил сделать краткий обзор по технологии будущего завода. Через несколько секунд около Алены, вставшей у центрального стенда с 3D-моделью завода столпились пять парней, наперебой рассказывая каждый свою часть. Елена в полглаза наблюдала за ними, отмечая про себя правильную позу Алены, выгодно открывавшую ее фигуру для окружающих. Парни распушали свои хвосты возле нее, и даже австрийцы, откровенно засмотревшись на Алену сзади, встали и подошли к модели, не желая пропускать участие в этом по сути бесполезном, но от этого не менее приятном флирте. Елена бросила насмешливый  взгляд на Виталия, который в отсутствии иностранных господ опивался минеральной водой.

– Долго вчера тусили? – спросила она его.

– Да, пришлось. Я один за всех отдувался. Вы же не соизволили.

– Вообще-то нас никто и не звал, – доброжелательно ответила Елена и бросила взгляд на Алену.

– Думаю, наши австрийские петушки были бы не против.

– Ну, вот сегодня вечером и пообщаетесь, а может и ночью.

– Ты свои фантазии держи при себе, мальчик. А вечером не получится, мы улетаем сегодня.

– Как улетаете? Я что опять за всех должен отдуваться?

– Я тебе уже говорила, что не стоит так долго планировать командировку, но ты тогда что сказал, а? Ну вот то-то. Надо экономить деньги компании. Понимаешь?

–Так дела не делаются, понимаешь? Главные вопросы решаются не здесь! – он раскраснелся и слегка повысил голос.

– Может раньше так и было, но сейчас все иначе, а ты так и не смог перестроится. Давай успокаивайся, нам еще целый день работать, хорошо?

– А что, я спокоен, спокоен, – он ухмыльнулся. – Я же не могу, как ты, решать вопросы в постели, да?

– Ох, какой же ты все-таки дурак, – Елена решила не реагировать на его очередной выпад, появившийся в последнее время. Виталий настойчиво пускал слух по компании, что ее продвинули после близости с генеральным. Сначала ее это бесило, доказывала обратное, но вскоре поняла, что ее доказательства никому не нужны, всем хотелось немного жареного мяса, а было ли это на самом деле никого не волновало, более того, даже сам генеральный, который был непонятной фигурой, по сути ничего не решавшей, стал ей подмигивать скорее в шутку, открыто демонстрируя всем комичность их домыслов, но это больше раззадорило публику, добавляя в сплетню новые подробности и сюжетные ходы.

Началом совещания послужило то, что один из директоров снял свой пиджак и повесил его на спинку кресла. Он несколько раз похлопал в ладоши, призывая всех занять свои места. Когда они сели, Елена вспомнила как кого зовут, и успокоилась, сделав незаметные пометки у себя в ежедневнике. Первый директор был слегка лысоват и ему было всегда жарко, второй же был более сдержанным и, как правило, всегда молчал, смотря на присутствующих внимательным требовательным взглядом. Слева от них сидела Марина, исполняя роль переводчика, и вела параллельно протокол совещания.

После окончания приветственной части, Елена взяла ход дискуссии на себя, демонстрируя хорошее понимание процесса, они с Аленой несколько недель до этого корпели над материалами. Ведя дискуссию так, чтобы поочередно высказывались все стороны, она держала нужный темп  с помощью Алены, которая вовремя подкладывала ей нужные данные, когда Елена начинала забывать, чтобы обсуждение не скатилось в банальную перепалку, так как вопросов у принимающей стороны было очень много. В основном они касались методов проектирования, которые разительно отличались от принятых в России. Это могли увидеть даже она с Аленой. Как ни старался Виталий вместе с австрийцами объяснить, что эти несоответствия есть лишь следствие современных проектных технологий, которые практически полностью исключают человеческий фактор, а следовательно и ошибки, но у них ничего не получалось. Даже молодые инженеры, превозобладая врожденную веру в западную промышленность, прямо на технологических схемах пририсовывали верное расположение клапанов, регулирующей арматуры, насосов. Со временем Елена с Аленой запутались в технических подробностях, также как и Марина, уже не понимавшая, что она должна заносить в протокол, и Елена передала вожжи Виталию, который пыхтел у чертежей, отдуваясь за всех. Австрийцы же пару раз попытались сказать, что переделка проекта стоит денег, но их откровенно не поняли.