Свобода

Спрятав, насколько это можно было, тело, Андрей с Исламом дождались, пока полиция уедет. Андрей побродил кругами возле отеля, высматривая потенциальную угрозу, заключающуюся в том, что, все же, заметив второй внедорожник, полиция могла остаться и следить за ним, Андрей набрал Оксану.

– Вы выходите, и идите в сторону стоянки, где мы раньше бросили машину Петра Ильича. Я еще похожу, и если все будет чисто, подберу вас. Ислам к вам присоединится.

Выждав, пока Оксана с Гордоном покинули отель, Андрей продолжил свою операцию, но подойти к автомобилю так и не решился. Наконец, он заметил мужчину, неряшливо одетого и бесцельно бродившего возле гостиницы, и направился к нему.

– Не, двести мало, давай триста, – заикаясь, сказал мужчина.

– Ладно, держи триста. Итак, договорились: залезаешь и сидишь минуту.

– У меня нет часов, подаришь?

– Я к тебе подойду.

– Жлоб.

– Иди.

Никто на внедорожник не набросился.

Через пять минут Андрей подобрал товарищей и направился на встречу с Вячеславом, оставшимся с Марией в двух кварталах от отеля.

– Я так соскучилась! – воскликнула Оксана. – Я так волновалась!

– Все прошло, как по маслу, кроме одного…

– Что? – испуганно спросила Оксана.

– Хочу у Славы узнать.

– Вы молодцы, – весело заметил Петр Ильич.

По дороге Андрей вкратце рассказал о Марии.

– Я сдам номер отеля, чтоб лишний раз не светиться по пустякам, заодно забинтуюсь, как следует, потом сдадим ваш, – безучастно сказал Кортнев, выходя из автомобиля. Мария оставалась на заднем сидении, отрешенно глядя в одну точку.

– Как она? – участливо спросила Оксана.

– Ни слова не сказала до сих пор.

– Я попробую.

Вячеслав пожал плечами, произнес:

– Присмотрите за ней.

– Садись, – сказал Андрей.

– Нет, лучше я пешком доберусь, нечего светиться… заладил…

– Ты в порядке? – спросил Андрей.

– Мы справимся, – глухо отозвался Кортнев. – Да, Андрюха, отличный выстрел, даже два, я про винтовку – справился с оптикой. Я такого от тебя не ожидал. Да и автоматом ты отлично поработал. Молодец…

Андрей пристально посмотрел на Кортнева и, немного помедлив, сказал:

– Спасибо, майор. Пришлось поползать. Повезло, что вы с Машей в стороне были, стояли бы вы с остальными на одной линии, ничего бы не вышло, или мне бы пришлось ползать кругами. – Андрей ухмыльнулся. – И самое главное, то, о чем я тебе все пытаюсь сказать. Помнишь, еще там, сразу после всего?..

– Ты о чем?

– Я не стрелял из винтовки…

– 24 –

Еще находясь в Тюмени, Андрей заехал на заброшенную стройку и поменял номера на внедорожнике.

– Куда мы едем? – спросил Петр Ильич Кортнева, пока Андрей возился с машиной.

– Денег у нас порядка десяти тысяч, – проговорил Вячеслав. – Нужно выбраться отсюда и уехать как можно дальше… на север. Там найдем мотель подешевле, снимем номер и передохнем пару дней. – Кортнев невольно взглянул на заднее окно автомобиля, туда, где сидела Мария. – После… после мне нужно будет отлучиться…

– Как отлучиться? – удивился Гордон.

– Позже скажу…

Из ворот выехал «Land Cruiser». Андрей вышел из машины.

– Готово. Надо бы мне стрелялок подбросить…

– Ты, я вижу, разошелся, – заметил Кортнев. – Вкус крови почувствовал?

– Теперь я вообще – без документов, да на черкесском коне с тюменскими номерам. Совсем без вариантов. Как бок?

– Терпимо, – промолвил Вячеслав.

– Как быть с Машей? – подойдя, спросила Оксана.

– Что ты имеешь в виду? – удивился Кортнев.

– Может, ее врачу показать?

– Какому? – Кортнев заметно нервничал. – Давайте выберемся из города. Поехали. Хватит трепаться уже. Убираемся! Пока нас не накрыли тут, либо одни, либо другие.

– Одни, другие… Как быть с выстрелами? – спросил Андрей. – Я до тебя не могу никак достучаться. Ты что-то знаешь, или догадываешься? Одни или другие, ты о чем? Я понимаю, что ты не в том состоянии, ни с тем настроением…

Кортнев одарил Андрея гневным взглядом.

– Давайте выбираться. После. Петр Ильич, мы с вами останемся, – сказал он.

– Хорошо, конечно, Слава.

– Как знаешь. – Андрей не стал настаивать. – Оксана…

– Слава, может, я с Машей останусь? – предложила Оксана, прервав Андрея.

– Нет, нет, не стоит, я сам, – рассеянно проговорил Кортнев и забрался в автомобиль Гордона.

Оксана повернулась к Андрею и тихо произнесла:

– Дело дрянь.

– Поехали, – сказал Андрей. – Петр Ильич, я за вами.

Беспрепятственно выехав из Тюмени, направились в сторону Тобольска. Как и всегда, Андрей держал дистанцию, тем не менее, не выпуская автомобиль Петра Ильича из поля зрения. Ислам опять молчал, а вскоре после выезда из города, заснул. Оксана курила одну сигарету за одной.

– Побереги легкие, – заметил Андрей.

– Не могу остановиться, все дрожит внутри, как только о Маше подумаю. Как мы допустили, как мы дошли до такого, как?..

– Ты не о том говоришь, – перебил ее Андрей. – Как нам быть и что делать дальше, вот что важно. В том числе, и с Машей. Она, я полагаю, до сих пор находится в шоке, и как из него выйти… Я в этом ничего не понимаю.

– Любовь поможет, – серьезно произнесла Оксана.

– Будем надеяться.

– Ты сам как?

– Оксана, ты меня уже в сотый раз об этом спрашиваешь, – улыбаясь, сказал Андрей. – Жив, цел и невредим. И по-прежнему, вернее, еще больше убедился в том, что нас ведет какая-то неведомая, волшебная сила. Это, конечно, смешно до безумия, но, разве это не провидение? Какой случай уже? Шесть головорезов, профессионалы, с железными волей и нервами, держа на мушке заложников… А мы их всех кончили. Ну, не фантастика ли? Неужели отчаяние способно довести до такого? Столько смертей… на мне уже столько крови…

– Андрюша!

– Все нормально, – отмахнулся Андрей.

– А что ты там все про какие-то выстрелы говоришь Славе?

– А вот это вряд ли провидение, хотя очень похоже. С самого начала их встречи я наблюдал за ними в оптический прицел винтовки, готовый выстрелить при первом сигнале, или по обстоятельствам. Так вот, когда один из уродов поднес к голове Марии ствол, я прицелился в него, хотя даже не представляю, как бы я смог попасть, не задев Машу, и… но другого выхода не было. Так вот, только я прицелился, как раздался выстрел, я даже не сообразил откуда, и четко в висок этому гаду, потом второй выстрел – второй гад, но тут я уже отбросил винтовку и пошел строчить из автомата, как ужаленный. Вот и все! Кто стрелял? Слава о чем-то догадывается, но никак не хочет говорить. Я, я не понимаю.

– За вами следили, а значит… – испуганно проговорила Оксана.

– За нами следят и сейчас, – продолжил Андрей. – Что это, кто это может быть? И для чего? Почему просто… Мне на ум ничего не приходит. Думаю, это от длительного отсутствия сна.

Оксана улыбнулась, развернувшись к Исламу.

– Горец наш отрубился. Кстати, ты его не очень?

– Он сам попросил, я предлагал ему просто раскраситься, а он убедил меня в необходимости натурализации.

Когда после звонка Рашида Кортневу удалось выйти из состояния оцепенения, Оксана позвонила Андрею, и через некоторое время совместными усилиями был рожден план, в успех которого категорически отказывался верить Вячеслав. Но, поскольку ничего лучшего за тот отрезок времени, что оставался, они с Андреем придумать не могли, то остановились именно на нем. Андрей сам признавал, что план имеет мало шансов на успех, как и осознавал он то, что реализация плана может стать последним мероприятием в его жизни, равно, как и в жизни остальных.

У Андрея были ключи от автомобиля Гордона, как и у Петра Ильича были ключи от «BMW» Андрея. Ислам, посвященный в план, добровольно принял страдания и был аккуратно избит боксером-разрядником. После Андрей с Исламом пешком отправились к автостоянке, где отыскали автомобиль Гордона. Благо стоянка была бесплатная и, соответственно, не охранялась, они быстро переложили мешавшие вещи из багажника в салон, освободив место для временного, относительно комфортного проживания одной персоны. Андрей связал Ислама веревкой по рукам и ногам так, чтобы тот мог развязать ее, не прилагая особых усилий, на шею повесил кляп, посмотрел на часы, показывающие половину третьего ночи, предложил Исламу устраиваться поудобнее, что тот и сделал, и захлопнул крышку багажника. После он, повесив на спину огромный рюкзак, в котором были сложены автомат с винтовкой, поймал такси и доехал до селения, ближе всего располагавшееся к месту встречи. Там он долго бродил между тремя заброшенными зданиями фермы, пока не выбрал себе подходящее, как ему показалось место, и не устроился в нем. По мере прибытия участников, место, как и само строение, пришлось сменить, что стоило ему неимоверных усилий, поскольку переползти незамеченным было крайне сложно. Далее произошло то, что произошло.

Оксана наклонилась к Андрею и прошептала ему на ухо:

– Я тебя люблю, милый.

Андрей улыбнулся и вполголоса произнес:

– А я-то тебя как!

– Как, милый? – раздался голос женщины в плаще.

Андрей вздрогнул. Он осмотрелся по сторонам и обнаружил себя летящим над землей. Он поднял голову и увидел над собой огромный воздушный шар.

– Оригинально, – заметил он.

– Так удобнее рассматривать местность.

– Зачем? – спросил Андрей.

– Тебе нравится путешествовать, я уже заметила. Это правильно, познавая мир, гораздо живее познаешь и людей.

– А тебя?

– На твоем пути достаточно препятствий, многие из которых возникли благодаря тебе самому, не так ли? А это тебя отвлекает, а порой и мешает. Ты забываешься, и иногда мне кажется, что твоя нынешняя жизнь возбуждает в тебе такой азарт, что ты готов в ней остаться.

– Это не так.

– Почему же?

– Ты сама сказала, что на пути много препятствий. Мне приходится их преодолевать. И не всегда самыми гуманными способами.

– Я не говорю о гуманности. Испокон веков человек проливал кровь, стараясь обрести себя и достигнуть цели, и далеко не всегда это было равноценно, и уж тем более, продуктивно.

– Я проливаю кровь, – очень сильно сказано, – не во имя цели, а ввиду отсутствия иных путей разрешения ситуации. Пусть это будет актом скрытой революции.

– Не стоит так вуалировать.

– Извини, я все хочу…

– Не продолжай, я все понимаю, понимаю, что ты хочешь. Но, я повторю, ты забываешься и, более того, начинаешь заигрываться.

– Мне кажется это не совсем верное определение.

– Я тебя обидела?

– Ты вводишь меня в замешательство. Я теряю самооценку.

– Ты уверенность не теряй.

– Я мог погибнуть недавно.

– Я знаю. Ты не погиб. Тебя пугает смерть?

– Смерть не позволит мне достигнуть цели. Звучит банально и нелепо.

– Таковы издержки жизни, что делать.

– Я же не смогу узнать, кто ты такая, если погибну?

Звонкий мелодичный смех вылетел наружу и, обогнув по спирали воздушный шар, умчался ввысь.

– Андрей, Андрей! Дорога! – закричала Оксана.

– Вот черт! – очнувшись, воскликнул Андрей.

Руль чуть не выскользнул из его рук. Вцепившись в него, что было силы, Андрей впился глазами в дорогу, которая пошла куда-то вбок, одновременно выбрасывая автомобиль на обочину. Выкрутив руль, он вскоре вернул машину обратно.

– Тебе нужно выспаться, – строго сказала Оксана.

– Это верно, – согласился Андрей. – Потерял наших друзей, нужно газа прибавить. Когда он остановится?

– Второй час едем, сто с лишним километров прошли, – проговорила Оксана.

Но остановились они только, когда оказались на окраине Тобольска.

– Что там? – спрашивал Вячеслав Оксану.

– Ну вот, далеко от центра, трехкомнатная, первый этаж, две с половиной тысячи, – сказала Оксана, отрывая взгляд от экрана телефона.

– На четыре дня хватит. Поехали, – пробурчал Кортнев.

Оксана с Андреем переглянулись.

– Позвонить нужно, это же не гостиница, – остановил его Андрей.

– Давайте, – не глядя ни на кого, сказал Кортнев и забрался обратно в машину, к Марии.

– Тяжело ему, – тихо произнес Петр Ильич.

Оксана провела переговоры по телефону с хозяйкой квартиры.

– Через два часа нас ждут, – вскоре объявила она.

– И что мы раньше об этом не думали? – говорил Андрей, усаживаясь за руль.

– Ты о чем?

– О квартирах. Там нужны документы?

– Нужны, но это не отель, так что, думаю, можно всегда договориться.

Был уже вечер. Измученные событиями последних дней, беглецы, распределившись по комнатам, договорились через два часа вместе поужинать. Оксана отправила Андрея в магазин и взяла на себя роль повара.

За столом на кухне собрались все, кроме Марии. Ели молча, изредка поглядывая друг на друга. Было слышно, как потрескивает лампочка в люстре. Назойливо жужжала муха, кружа над столом.

– Ладно, – прервал молчание Вячеслав.

Все обратили на него взор.

– Маша очень плоха, – начал он. – Она молчит и не закрывает глаза. Она даже не плачет, она… Мне кажется, она меня не замечает, хотя делает все, что я ей говорю. Только, когда я хотел повести ее к столу, она уперлась и чуть не закричала, я увидел это в ее глазах, я уверен. Я… я не знаю, что делать. Но, никаких врачей, как вы уже поняли. Я буду ждать, я готов ждать столько, сколько понадобится, и, надеюсь, вы меня поддержите.

– Конечно, Слава! – с чувством воскликнул Петр Ильич.

– Ей нужно время, – предположила Оксана.

Андрей кивнул в знак согласия.

Кортнев обвел всех взглядом и склонил голову.

– Тогда, вернемся к нашим текущим проблемам. Прошу меня простить за слабость… я…

– Ну, что ты, Слава! – опять воскликнул Петр Ильич.

– Хорош, Слав, прекращай. Давай, о проблемах, – сказал Андрей.

– Твой вопрос о стрелке, – произнес Кортнев.

– Да, именно с этого я и хотел бы начать нашу… дискуссию.

– Помнишь, Рашид перед тем, как я его… в общем, говорил о том, что нас пялят?

– Что-то припоминаю, но…

– Судя по всему, нас все еще пасут, – медленно проговорил Кортнев.

– Об этом мы уже подумали, – согласился Андрей.

– Да, и нам это не понравилось. – Оксана попыталась улыбнуться.

– Вот только кто, и, главное, зачем? – продолжил Андрей. – Конкурирующая фирма? Не полиция же?.. Но, даже если это… так, стоп, а как они нас пасут?

– Жучок? – предположила Оксана. – Простите, глупость какую-то ляпнула.

– А как они нас вычислили? – спросил Петр Ильич.

– Как нас вычислили, нужно было узнавать раньше, пока были живы те, кто это сделал, – продолжил Андрей. – Остались еще те, кого повязали в Тюмени. Кстати, если из них вытянут информацию о том, что они тут делали, нас уже не нужно будет вычислять тем, кто ведет за нами охоту на законных основаниях. Как я сказал? И, кстати, об этом я не подумал, когда решил избавиться от них таким незатейливым способом. Вы уж, простите. Давайте вернемся к вопросу «зачем», – предложил Андрей. – Хотя, те могут и не знать подробностей… Черт с ними, но…

– Предполагая возможности их хозяев, они могут оказаться на свободе очень скоро, и продолжить преследование, – сказал Кортнев.

– Только сейчас они не знают, где мы, – вставила Оксана.

– Давайте сами себя не будем путать, – предложил Андрей.

– Итак, сначала нас вычислили люди Рашида, а как, уже не имеет значения, – продолжил Кортнев. – Причины очевидны. А тот, кто стрелял…

– Вычислил Рашида? – вставил Петр Ильич.

– Возможно.

– А зачем так сложно? – спросил Андрей, – его в горах нельзя было грохнуть?

– Он всплыл на поверхность, обнаружил себя, преследуя Ислама, – допустил Вячеслав. – Накануне перешел кому-то дорогу, да бог его знает…

– Вот именно, – тихо произнес Андрей. – Вычислили, так вычислили, но что те, кто стрелял, хотели там, на ферме? Ждали, кто кого замочит, а после соскочили, поскольку их удовлетворил результат? Ну не бред?

– Зачем мы гадаем? – поинтересовалась Оксана. – Давайте обнаружим слежку или убедимся в том, что ее нет.

– Резонно, – поддержал ее Петр Ильич.

– Давайте ляжем спать, а завтра придумаем что-нибудь, – в свою очередь предложил Андрей.

Оксана прыснула, но сразу же подняла руку вверх в знак согласия. Кортнев еле улыбнулся и согласился с ней.

– А там уже и дальнейшие действия обсудим? – поинтересовался Петр Ильич.

– Конечно, – ответила за всех Оксана.

В поселении, самом первом в Сибири получившем статус города, стемнело.

– Я жду тебя, милая, – сказал Андрей Оксане, забираясь под одеяло после душа.

– Ты только дождись, – улыбаясь, попросила его Оксана.

Но Андрей не дождался. Вернувшись в комнату, Оксана услышала легкое похрапывание своего возлюбленного.

– Без задних ног, – улыбаясь, прошептала она.

Скоро в квартире стало совсем темно и тихо, все замерло, и только загадочная тень в плаще кружила меж комнат.

5 июня 1957 года Фидель Кастро выделил колонну под руководством Че в составе 75 бойцов. Че было присвоено звание майора. В июле Фидель вместе с представителями буржуазной оппозиции подписал манифест об образовании Революционного гражданского фронта, в требования которого входили замена Батисты выборным президентом и аграрная реформа, которая подразумевала раздел пустующих земель.

– 25 –

Первый луч июньского солнца вырвался из-за горизонта, успев прокрасться под нависшими облаками. Невыносимо ранний восход, обещающий высвободить небо из тяготящего серого плена, втолкнул свет в окна просыпающегося Тобольска.

– Ничего, – прошептал Вячеслав, стоя у окна, – день идет на убыль. Мы и не заметим, как наступит зима с ее бесконечной ночью. Но ждать ее не стоит. Машенька, постарайся заснуть, сон лечит многое. Маша?

Он развернулся и увидел, что Мария, лежащая в постели, повернулась на бок и закрыла глаза. Ее дыхание стало ровным и еле заметным.

– Ну, вот и слава богу, – облегченно вздохнув, сказал он и тихо ступая, обошел кровать и, не раздеваясь, лег рядом. – Спи, родная, спи. Все будет хорошо.

Петр Ильич, принявший накануне вечером снотворное, храпел на всю комнату, тем не менее, ничуть не мешая Исламу, заснувшему там же на надувном матрасе сразу, как он опустил голову на подушку.

В десять утра Оксана, аккуратно высвободившись из обнимавших ее рук Андрея, поднялась и тихо вышла из комнаты. Пройдя на кухню, она застала Вячеслава, тот сидел за столом возле окна с закрытыми глазами.

– Доброе утро, – тихо сказала она.

– Привет, – встрепенулся Вячеслав.

– Как Маша?

– Спит, – ответил Кортнев. – Под утро заснула.

– Так ничего и не сказала?

– Нет, лежала, молча глядя в потолок до самого утра.

– Бедняжка, – вздохнув, промолвила Оксана.

– Я что только не говорил, что только не… Уверен, она все слышит и понимает, но, такое ощущение, что у нее отключилась какая-та часть сознания, мозга… не знаю, как это правильно сказать. Будто потерялась часть ее самой, или она ее нарочно спрятала. – Вячеслав опустил голову.

– Прошло не так много времени. Все еще образуется.

Вячеслав грустно улыбнулся.

– И ведь это я втянул ее в эту жизнь. Если бы я оставил ее, ничего бы не случилось.

– Что ты, Слава? Ты говоришь о том, что ты пришел за ней после побега или о том времени, когда ты с ней познакомился?

– Я погубил Машу, войдя в ее жизнь, – тяжело произнес Вячеслав.

– Не говори глупости, Слава, – строго сказала Оксана, – она любит тебя, она ждала тебя, ты погубил бы ее, оставив одну. Сейчас ты обвиняешь свою любовь к ней, тем самым оскорбляя, а то и сводя на нет ее любовь к тебе. Не разрушай вашу связь! И не вздумай говорить ей такое! Я уверена, она нисколько тебя не винит, и даже ни о чем подобном не думает. Более того, если она и способна кого-то обвинить в произошедшем, то только себя. Слава, я узнала ее, насколько смогла, и уверена, что она бы никогда…

– Я понимаю, что ты хочешь сказать, – прервал ее Вячеслав, – но происходит что-то, чего я не могу понять.

– Ты мужчина, ты этого не поймешь, – сказала Оксана, отвернувшись к окну.

– Ух, вы уже встали, – потягиваясь, пробормотал Петр Ильич, входя на кухню.

– Доброе утро, – улыбаясь, поприветствовала его Оксана, – как здоровье?

– Ох, Оксаночка, замечательно, я так выспался, что теперь готов к любым подвигам. Что-то там невероятное со мной приключилось! Наверное, из-за погоды. – Гордон тихонько рассмеялся.

– Кофе будете? – спросила Оксана.

– С удовольствием, – отозвался Петр Ильич.

– Хорошо, я всем сделаю. – Оксана поднялась с места и подошла к газовой плите.

– Что там, Ислам? – спросил Кортнев.

– Спит, – ответил Петр Ильич, – богатырским сном. Молодость!

– Ислам, – прошептал Вячеслав, опустив голову.

Услышав, Оксана развернулась и кинула на Кортнева строгий взгляд. Она поставила кастрюльку на огонь и вернулась за стол.

– Что ты, Слава? – спросила Оксана.

Вячеслав, оглянувшись на закрытую дверь, приблизился к столу и продолжил вполголоса, исподлобья глядя на собеседников.

– Я все думаю о той цепочке обстоятельств, приведших нас сюда, в первую очередь о том, что произошло с Машей. Ведь если бы не Ислам, мы бы не попали в такую передрягу. Ведь только из-за того, что он с нами, мы оказались под колпаком…

– Слава! – хотела перервать его Оксана.

– Ведь если бы мы не устроили бойню в ауле и не забрали бы его с собой, – не останавливался Вячеслав, – за нами бы никто не шел…

– Вячеслав, – остановил Кортнева Петр Ильич, – это было наше общее решение. Мы помогли парню, спасли его. Ты теперь ставишь это ему в укор? Или нам, в том числе и себе?

– Я не то, чтобы… – рассеяно проговорил Кортнев.

– Нас бы преследовали, даже если бы с нами не было Ислама. Мы помогли мальчику и точка! Он свободен… – твердо произнес Петр Ильич.

Оксана восхищенно взглянула на Гордона.

– А если говорить о последовательности обстоятельств, – воодушевленно продолжал Петр Ильич, – то все одно к одному. Бандиты нас бы не выследили, если бы мы что-то не упустили, к сожалению, мы уже не узнаем, что это. Они бы нас не преследовали, если бы мы не разбомбили их аул. Без оружия мы бы не разбомбили ничего, и между делом, так сказать, не спасли бы Ислама. Без тайника у нас бы не было оружия, и мы бы не встретились с ним, то есть, если бы мы не оказались там, то ничего бы и близко к тому, что произошло, не было бы. Мы бы не отправились к тайнику, если бы не оказались на море. Скажи, Вячеслав, тебе нужно было оружие?

– После того, что произошло в магазине… – нерешительно начал Кортнев.

– Вот именно! Если бы ни я, ни вы с Машей не бросились бы за Оксаной с Андреем, все было бы совсем по-другому. Зачем мы это сделали? Вот это вопрос, на который, как я понимаю, ни ты, ни я ответить не можем. Какое-то провидение, как и тот факт, что мы все вместе оказались там в одно и то же время. Но и это еще не все. Ничего этого бы не было, если бы в один прекрасный момент я не сорвался бы и не уехал из Москвы. Если бы ты, Слава, не сбежал бы из тюрьмы и не забрал бы Марию именно в том городе, где ты это сделал. Ты бы не оказался в тюрьме, если бы не встал в свое время на защиту Маши. Ты бы не встретил Машу, если бы не приехал в Волгодонск, а в Волгодонск ты бы не приехал, если бы не уволился из армии. И так далее и тому подобное. Вы понимаете меня? И кто в чем виноват? Наша жизнь течет именно благодаря обстоятельствам, или случаю, как вам будет угодно, и нашей воли. Либо воля сталкивает нас со случаем, либо случай подогревает волю к действию. Только у каждого своя степень балансировки, свои способности, возможности, свой характер. Вся моя жизнь это причина обстоятельств, к которым меня толкали окружающие. Я, забыв, а то и не зная вовсе, о воле, плыл по течению. Обстоятельства прибили меня к благополучному с материальной точки зрения берегу, лишив всего остального, в том числе, самоуважения. Но я также мог оказаться на другом берегу… Возможно, это было бы и лучше… но… – Петр Ильич задумался, но вдруг встрепенувшись, продолжил: – И простите меня, я, как балласт у вас, пристал, от меня ни пользы, ни…

– Петр Ильич, – возразила Оксана, – вы так хорошо говорили! Что вы, в самом деле? Если бы не вы, раз уж говорить о пользе, то именно ваш благополучный материальный берег избавил нас от того… что мы лишний раз не грабим магазины!

– Поддерживаю, – улыбаясь, произнес Кортнев. – Мы все в равной степени обязаны друг другу… и даже, если и не обязаны в прямом отношении…

– Мы обязаны друг другу хотя бы тем, что мы вместе, – закончила Оксана. – Кофе! – Оксана бросилась к конфорке и сняла кастрюльку с кипящим кофе с плиты.

– Верно, – сказал Кортнев. – Петр Ильич! Ладно, что-то мы увлеклись высокопарным слогом. Похоже на самоутешение. Я все об Исламе. – Вячеслав снова обернулся к двери и понизил голос. – Меня не отпускает чувство, что он не осознает, что делает и куда едет. Надо с этим что-то делать, и лучше раньше, ведь рано или поздно придется решать, и нам и ему. Но как он может решить, не понимая сути?

– Я тебя не понимаю, – призналась Оксана. Она разлила кофе по чашкам и поставила их на стол.

– Он свободен, и это главное, – торжественно произнес Петр Ильич.

– Оставьте, – кинул Кортнев, – что вы снова начинаете о свободе? Я вам уже говорил, что ваши рассуждения на этот счет отдают наивностью и ребячеством. Опуститесь на землю. Свобода? Мы в бегах, мы просто в бегах. Мы вне закона. И куда мы бежим? К свободе? Нет, мы пытаемся спасти сою жизнь. Скажите, что вы решили? Оксана с Андреем намереваются под новыми именами осесть на земле. Это что, как не бегство от настоящего и не способ выживания в новых условиях? При чем тут свобода? Я хочу покинуть страну, я и Маша. Это выживание. Вы, Петр Ильич определились?

– Я, признаться, подумываю остаться и взять пример с Андрея с Оксаной. Несправедливо будет покинуть родину… для меня.

Кортнев усмехнулся.

– Понятие справедливости в принципе неприемлемо для нашей родины, – проговорил он. – Где вы видите тут справедливость? Или мы живем в разных странах?

– Извини, Вячеслав, но оказавшись в другой стране, ты разве сможешь ощутить свободу? – спросил Гордон.

– Да я и не говорю об этом. Я в вашу сказку не лезу. Я бегу, спасая свою жизнь. Я хочу спокойной жизни для себя и своей будущей жены. Я хочу забыть все, что тут произошло, забыть, как страшный сон. И ваша мнимая свобода будет для меня мгновенной. Лишь в тот миг, когда я буду пересекать границу. Оказавшись в другой стране, я попаду под каток иной системы, но буду избавлен от необходимости скрываться от правосудия. Лишь этим будет отличаться мое положение.

– И у тебя не возникает желания восстановить ту самую справедливость, вопреки которой ты оказался в тюрьме, справедливость, утерянную в этой стране? – не останавливался Гордон.

– Ты, Петр Ильич, предлагаешь собрать повстанческую армию? Андрея наслушался? Мы уже настрелялись с вами. Не хватило? Справедливость… Вы не сможете ощутить себя не то что свободным!.. Вы себя собой не ощутите, будучи звеном в системе. Меняй паспорта, не меняй, селись на земле или бегай дальше. Вы в любом случае зависимы от этой системы. Я знаю, что говорю. Что ж, вы думаете, начав новую жизнь, вы не окажетесь под ее контролем, в ее цепях?

– Мы создадим новую систему, – сказала Оксана.

– Это тоже Андрей придумал? – усмехнувшись, спросил Вячеслав.

– Он не намерен сдаваться, – воодушевленно произнес Петр Ильич.

– Как вам нравиться романтизировать ситуацию! – улыбнулся Кортнев. – Вы неисправимы. Вы никак не желаете принять реальность. Что ж, останемся каждый при своем мнении. И давайте решать текущие вопросы. Они, я хочу напомнить, из разряда приземленных. И, все же, вернемся к Исламу. Я слышал, Андрей как-то сказал, что готов оставить его с собой. Или мне послышалось?

– Я его возьму, – неожиданно произнес Гордон.

– Куда? – удивленно спросила Оксана.

– Я остаюсь, я тоже хочу работать на своей земле, и Ислам будет со мной.

Кортнев окинул Петра Ильича взглядом, полным сочувствия.

– Вы молниеносно принимаете решения, – заметил он. – А Ислам знает?

– Исламу нужно обрести внутреннее спокойствие, избавиться от своих призраков, принять тот факт, что он свободен от пут ранее его связывающих. Он все еще уверен в том, что его хозяин каким-то образом преследует его.

– Я бы сказал самым прямым образом, – сказал Вячеслав.

– Я не об этом. Боюсь, никому из нас не понять, что происходит в душе у мальчика, но пока он не победит этот дух, он не освободится. И это он сам говорил.

– О чем диспут? – спросил, входя на кухню, Андрей.

– Проснулся, дорогой? – Оксана бросилась навстречу возлюбленному. – Выспался?

– Более чем, – зевая, ответил тот. – Кофе?

– У тебя пара новых соратников, – доложил Вячеслав.

– Каких таких соратников? – спросил Андрей.

– Петр Ильич решил взять с нас пример и остаться, – объяснила Оксана.

– Меня словно озарило, – смеясь, говорил Гордон – Возьму гектар и поселюсь рядом с вами, вы не возражаете? И Ислама с собой оставлю.

– Не пойму, на что это больше похоже, – снисходительно произнес Кортнев, – на детский сад или на сумасшедший дом?

– Будем вместе строить город мастеров, – прошептала на ухо Андрею Оксана.

Андрей, хлопая глазами, обратился к Кортневу:

– Выручай, Слава, нам столько документов справить нужно будет.

Вячеслав несколько помрачнел, словно что-то вспомнив. Андрей заметил это.

– Шутки в сторону, – сказал он. – Слава?

– Есть разговор, – отозвался Кортнев. – Ты проснулся?

– Я готов.

– Что еще за секреты? – возмутилась Оксана.

– Никаких секретов, – ответил Кортнев, – нужно проверить одно местечко, я же не просто так вас сюда привез. Петр Ильич, вы с нами?

– Конечно! – вскочив, воскликнул Гордон.

– Мальчики? – снова возмутилась Оксана.

– Здравствуйте, – войдя на кухню, тихо проговорил Ислам.

– Ислам, кофе? – обратилась к нему Оксана.