Мёртвый пояс Галактики

Шутка оказалась неоценённой. Виновато улыбнувшись, кибернетик отошёл к компьютеру, который приветливо заморгал экраном под действием тонких, ласковых пальцев оператора.

– Не будем медлить, – жестом Сказочник пригласил Гоппс к выходу.

Выдерживая дистанцию, геолог последовал за гостьей и психологом.

– Значит, вы отказываетесь участвовать с нами в полёте? – уточнил по дороге Сказочник. – Жаль. Нам микробиолог жизненно необходим.

Его рука случайно коснулась руки женщины. Гоппс вздрогнула, окончательно стряхивая с себя стрессовую отстраненность, и искоса взглянула на Сказочника. Его лицо излучало одновременно доброжелательность и озабоченность.

– Н-не знаю, – нерешительно сказала она. – Я вас боюсь…

– Нас всех или только Влада?

– Я не знаю… Возможно – всех, но определённо – Влада.

– Не надо его бояться… Просто неудачная шутка…

– Вот потому, что вы так шутите, я, как раз, и боюсь…

– Еще раз повторяю – зря. Я поговорю с Владом… Поговорю со всеми. Больше ничего подобного не повторится. Обещаю…

– Но змея… Она была настоящей! – переживая заново ужас открытия, Гоппс вздрогнула.

– Сейчас направо. Мы пришли…

Створки дверей перед ними раздвинулись. Гоппс остановилась на мгновение у входа, потом медленно прошлась вдоль длинного ряда приборов, набрала на компьютере картотеку реактивов.

– Неплохо, совсем неплохо, – задумчиво проговорила она. – Видна рука специалиста.

– Ян Косман… Слышали о таком?

– Ян Косман, – женщина, вспоминая, наморщила лоб, отчего стала ещё уродливей. – Что-то знакомое…

– Да. Он участвовал в создании теории конечного… финитного существования видов.

– В частности, человека?

– Вполне естественно, что виду человека, как представителя класса млекопитающих, свойственно существовать, в среднем, не более 3,2 млн. лет… Пьер, ложи сюда змею… Не волнуйтесь, мисс… Предварительную часть операции я сделаю сам…

– Эта теория вздорна…

– Подайте, пожалуйста, скальпель… Ваши выводы основаны на фактах или носят идеологический характер?

– Причём здесь идеология?

– А представьте себе поведение миллиардов людей, объяви им, что завтра конец света.

– Ну, миллионы лет – это не завтра…

– Смотря, откуда считать… Если с момента появления неандертальца – срок, действительно, большой… Даже, если вести отсчёт с питекантропа – впереди у нас миллионы лет… Но, допустим, начало человеческому роду положили австралопитеки…

– Не смешите меня, австралопитек входит в семейство гоминид, а мы говорим о продолжительности жизни вида.

– Человеческий шовинизм простирается и в область науки. Но, если объективно: человек и шимпанзе, генетически виды-близнецы…

– Чепуха. Человек – разумен. Вполне очевидно, что человеку дан разум именно для того, чтобы он смог сохранить свою человеческую сущность вопреки биологическим законам! Разве не так?

– Природа дала мамонтам бивни и шерсть, саблезубым тиграм – огромные клыки с той же целью. Тем не менее, они вымерли.

– Вы ставите человека, существо разумное, вровень с дикими зверями!

– А вы полностью игнорируете то, что он – существо телесное, состоящее из того же материала, что и животные. Его гены подвержены тем же мутациям, что и гены любого другого животного. Взгляните на наше общество без розовых очков идеологии. Сейчас из пятидесяти миллиардов людей три – то есть около шести процентов – жители Сумрачной планеты богини забвения? И это только явные мутанты. А сколько находятся в Карантине на различных спутниках и едва освоенных человечеством планетах? Сколько испугавшихся Службы Генетического Контроля покинули лоно цивилизации навсегда? И это в мирное время! А что было триста лет назад, когда шла война с Империей корнукраков?! Разве вы не видите, что существование человеческой расы близится к закату?!! Пардон… Препарат готов. Дело за вами.

– Дайте подумать… – Гоппс, виртуозно работая пальцами, начала выуживать из компьютера необходимые данные. Она работала быстро, сосредоточенно, углубившись в себя… Змея, Пьер, Сказочник – пожалуй, целый мир перестал существовать для неё до тех пор, пока на универсальном синтезаторе не вспыхнула жёлтая лампочка. Аппарат сердито загудел. Лишь после этого она немного расслабилась и даже позволила себе улыбнуться кончиками губ:

– Закат человечества? Сомневаюсь, – продолжила Гоппс прерванный более трёх минут назад разговор с той непринуждённостью, с какой продолжают его после глотка эля. – Война плюс ошибки на первом этапе колонизации планет… Но мы учимся на ошибках… Вам ли не знать, сколь тщательно, комплексно мы сейчас готовимся к колонизации планет!.. И вообще: Ваша теория финитного развития разумных рас – полная ерунда!

– Ерунда? Мисс Гоппс, разрешите вам напомнить кое-какие факты.

– Пожалуйста.

– Во-первых, исторический аспект: вы знакомы с эмпирическим законом Ванта и гипотезой Оффа?

– Что-то о зависимости уровня развития цивилизации от места расположения материнской звезды в Галактике?

– Да. В данном случае я говорю о внешнем Мёртвом поясе. Согласно гипотезе Оффа в Галактике существует область, благоприятная для зарождения и развития жизни. Эта область – кольцо со временем сужается к галактическому ядру. Следовательно, внешние звёздные системы должны кишеть суперцивилизациями. В действительности же они представляют собой Мёртвый пояс, кладбище, состоящее из десятков, сотен, а может, и сотен тысяч мёртвых планет! И есть все основания полагать, что все цивилизации, существовавшие некогда там, вымерли в течение нескольких столетий каждая, если только её не погубила одна из звёздных войн. Почему? Все уцелевшие банки ДНК различных видов разумных существ из Мёртвого пояса напоминают собранные осколки некогда взорвавшихся генетических бомб… Исключением из этого правила, по свидетельствам ныне почивших в бозе панонцев, были, к сожалению, пустые банки ДНК манков. Судя по всему, эти манки на заре своей космической эры специально запаслись генетическим материалом своей расы. Из усиленно охраняемых складов главенствующая верхушка манков брала неиспорченные ДНК, разбавляя ими накапливающиеся мутации. Но желающих иметь здоровое потомство было слишком много… Тем не менее, манков можно считать долгожителями. Но и они, всё-таки, вымерли. Как видите, мисс Гоппс, история свидетельствует в пользу теории финитного развития.

– Какие глубокие познания о Мёртвом поясе, который, согласно галактическому Договору, запрещено посещать, – язвительно произнесла Гоппс.

– Н-ну, экспедиции, организованные до подписания Договора, несанкционированные и санкционированные Галактическим Советом экспедиции, полёты авантюристов… Есть, на что опереться…

– Но не настолько, чтобы обобщать единичные факты на все внешние области Галактики…

– Хорошо, – легко согласился Сказочник. – Давайте поразмышляем о настоящем времени. Сейчас существует вполне сложившаяся структура галактического сообщества. Она проста: наш Малый Союз – то есть Земля, Тускара Эпсилон Эридана, Анкра Эйсилон Индейца и Лия Тау Кита с их многочисленными колониями; Большой Союз по рукаву Галактики и Империя корнукраков близ шарового скопления Геркулеса. Известны также пять независимых планет с космическими технологиями, странствующая раса торговцев – истинных ошан, и несколько дюжин планет, на которых аборигены находятся на разных стадиях докосмической эры.

– Вы издалека начинаете, – скрыв зевок, прервала Сказочника Гоппс.

– Значит, вы не так меня поняли, – вежливо улыбнулся он. – Сравните политику современных цивилизаций. Во-первых, перед нами повсеместное присутствие в законодательствах различных сообществ разумных существ неукоснительного запрета на смешанные браки даже с себе подобными в биологическом плане…

– Да. И вы знаете, чем это вызвано!..

– Первые неудачные попытки генетического сближения анкрян и землян – не причина для создания абсолютного запрета на исследования в данной области знаний!

– Но результаты оказались ужасными!.. Получившиеся гибриды были даже не мутантами… – Гоппс на мгновение запнулась и покраснела. – Простите… Это были совсем нежизнеспособные уроды… Независимое зарождение и развитие в течение миллиардов лет жизни на разных планетах, создаёт биологическую пропасть, равную по размерам расстоянию между двумя планетами, звёздами, скажу резче – Галактиками! Существование запрета на межвидовые браки у всех цивилизованных рас, как раз, и доказывает его необходимость!

– Я не собираюсь спорить с вами по этому вопросу… Примем за данное, что закон против смешанных браков существует на всех планетах с разумными обитателями. Это, так сказать, граница, для охраны генетического фонда рас от порчи извне. Но существует ещё и собственная граница, обеспечивающая сохранение чистоты генофонда любой разумной расы! Её отражает закон о генетической чистоте представителей той или иной расы. Этот закон тоже повсеместен.

– И, согласитесь, справедлив, – заметила Гоппс.

– Да уж, конечно, справедлив! – с горечью воскликнул Сказочник. – Десятки, сотни, тысячи людей, отправляясь в космос ради достижения целей и решения задач, стоящих перед всем человечеством, рискуют оказаться, в итоге, изолированными от этого благодарного за их подвиг общества самим обществом, например, на Гекате… Но не будем об этом… Я хочу, просто, подчеркнуть, во-первых, глубокую озабоченность всех высокоразвитых рас проблемой сохранения своего генофонда, во-вторых, то, что их, вроде бы, благие начинания по решению этой проблемы ведут к обеднению генофонда, а значит, к вырождению этих рас, в том числе, и человечества!

– К сохранению человечества!

– К сохранению ли?

Раздался щелчок, и на панели синтезатора вместо жёлтой вспыхнула зелёная лампочка. Компьютер отстучал аннотацию.

– Лекарство готово. Необходимо, – Гоппс заглянула в аннотацию, – трижды в течение суток закапать по три капли в поражённый глаз… Вы были правы. Поражающие параметры яда несколько другие, чем у настоящего аспида. Хотя… Введённая Вашему штурману сыворотка почти полностью нейтрализовала яд, кроме побочного парализующего действия на глазной нерв.

Она передала стеклянный пузырёк и пипетку Сказочнику. Тот, мгновенно поколебавшись, окликнул Пьера:

– Возьми это и помоги Владу. А мы еще здесь ненадолго задержимся…

Геолог вышел из лаборатории, бережно неся лекарство.

– Значит, Вы, мисс Гоппс, считаете деятельность Службы Генетического Контроля полезной?

– Конечно… Иначе неконтролируемые мутации, рано или поздно, уничтожат своим разнообразием единство человечества! Грубо говоря, человечество, как таковое, исчезнет! Разве не благородно пытаться всеми силами предотвратить это?

– Ответ на данный вопрос увёл бы нас в сторону от темы… Но поймите: никакая форма материи не может существовать без движения, в том числе и человек – дитя природы! Чтобы существовать необходимо изменяться! Это, опять же, закон природы!

– Значит… – Гоппс замолчала, не решаясь закончить фразу, но потом пересилила себя. – Вы считаете, что СГК не нужна?

– Я предлагаю отменить все ограничения, налагаемые Службой Генетического Контроля на наше общество, Службой, которая, кстати, сама выходит из-под контроля Совета Земного Содружества… Я считаю, что природа сама разберётся, что ей больше по нраву…

Видимо ужас предлагаемого Сказочником не сразу дошёл до сознания женщины:

– Как? Совсем?

– Почему – совсем? Конечно, надо оставить эпидемиологическую службу, статистические органы, лаборатории СГК, тестирующие на жизнеспособность зародышей, научно-исследовательские учреждения СГК, но саму СГК расформировать…

– Да вы представляете, что после этого произойдёт?!!

– Жизнь, а значит, эволюция потечёт по своему естественному руслу…

– Кретинизм, шизофрения, другие психические расстройства – как вы собираетесь бороться с ними? Человечество просто сойдёт с ума, едва вы начнёте претворять свою программу в жизнь! Нет. вы никогда не были на Гекате!

– А вы? – быстро спросил Сказочник.

– Я? – осеклась на мгновение Гоппс. – Нет, конечно. Но я видела фильмы. Много фильмов… Всё это ужасно.

– В общем, вы правы, – несколько рассеяно согласился Сказочник, думая о чём-то своём. – На сегодняшний день мы не можем даже предугадать направленность прогрессивных мутаций… Если бы знать – куда нам идти… Но не надо глядеть на это пессимистично… Генетиками накоплено довольно много знаний о том, куда идти не надо… Потом, вполне реальна проблема существования античеловека…

– Античеловека? – переспросила Гоппс. – Кто он?

– Я сказал – античеловека? – удивился Сказочник. – Ах, да… Я думаю, вы скоро об этом сами узнаете… Не будем сейчас отвлекаться… Насколько я осведомлён, недавно был изобретён прибор, способный определить предрасположенность мозга зародыша человека к мышлению. Таким образом, критерий разумности есть чем устанавливать уже на ранних стадиях беременности. А для образования базиса дальнейшей прогрессивной эволюции человечества критерий разумности единственно верен.

– Всё не так просто, – настала очередь Гоппс усмехнуться с чувством превосходства. – Во-первых, Ваш предполагаемый сверхразумный мутант… Будут ли его основополагающие мыслительные процессы протекать по известным нам принципам? Не будем ли мы определять его разумность нашим прибором, примерно так, как в старину определяли индекс интеллекта, то есть искать то, чего в Вашем мутанте нет, а именно – человеческий разум?.. И потом, – едва заметная маска боли тенью скользнула по её лицу. – И потом: критерии красоты, гармонии разве не станут непреодолимей преградой между нормальными людьми и Вашими мутантами?

– Я думаю, наши предки… или современные обезьяны – относятся к нам, людям, не с чувством восхищения, как перед своим великим будущим… Так что понятие красоты очень субъективно… С другой стороны, чистота, гармония логики мыслей – способны притягивать к себе иногда гораздо сильнее, чем телесная красота!

– И это говорит мужчина! – негодующе фыркнула Гоппс. – Знаю я вас!.. Это вы со мной не прочь побеседовать о благородстве чувств, возвышенных идеалах… Но стоит появиться в поле Вашего зрения паре стройных, оголённых выше колен женских ног, как вы тут же исчезнете в погоне за ними… Можете мне не рассказывать Ваши сказки, мистер Сказочник, – язвительно закончила разгневанная женщина…

– Боже мой! Как у Вас элегантно получается – сводить любой спор на собственную неполноценность! Извините, но по-моему, это уже отклонение от здоровой психики!

– Не спорю, – женщина помрачнела, поджала губы, и потупила взгляд. – Возможно, это одна из основных причин, по которым я здесь, вместе с вами.…

– С мутантами? – живо подхватил Сказочник.

– Но, видимо, зря… Вот вы и слова не вымолвите так, чтобы меня не уколоть моими физическими недостатками, – на глаза Гоппс нахлынули слезы. Она отвернулась, доставая из кармана брюк платок.

– Ладно, ладно, – примирительно сказал Сказочник. – Ни я, ни кто-либо на корабле и в мыслях не посмел бы не только оскорбить Вас, но даже заметить, сколь вы отличны от мужских идеалов женщины… Мы, путешествуя по уголкам Галактики, видывали и не таких…

– Чудовищ, – взвыла Гоппс, подняв на секунду лицо к потолку.

– Прекратите, – раздражённо крикнул Сказочник и повернул за плечи женщину к себе. – Запомните раз и навсегда: причины отношения людей к вам таятся не столько в Вашей внешности, сколько в Вашем характере. И хватит об этом. А теперь успокойтесь и дайте чёткий ответ на один вопрос: что мне с вами делать – проводить к выходу из корабля или показать, где находится Ваша каюта?

Продолжая судорожно всхлипывать, Гоппс мягко прижалась к Сказочнику всем телом:

– Ах, делайте, что хотите…

Сказочник хотел в первый момент отпрянуть от неё, однако какая-то безысходность в голосе молодой женщины заставила его сдержаться.

– Ну-ну, милая, – он нерешительно погладил её по спине. – Поверьте, вам будет с нами хорошо… Успокойтесь… Пойдёмте со мной, я вам покажу, где вы будете жить…

Она покорно кивнула и спрятала своё лицо у психолога на груди, разразившись новыми рыданиями.

– — – — – — – — – — * * * – - – - – - – - – —

Когда Сказочник вернулся в кают-компанию, он застал весь экипаж в сборе. Услышав шум приводного механизма дверей, присутствующие разом оглянулись. Возникла непроизвольная пауза, прерванная громким хохотом Стенка.

– Что случилось? – удивлённо спросил Сказочник.

– Ты похож на человека, который получил изрядный разряд электричества. Это тебя гальванизировала наша красотка? – палочка-выручалочка (циаль) Стенка, подвешенная за браслет, сделала замысловатое движение, которое даже среди нечеловеческих форм разума считалось неприличным.

– Хватит паясничать, – поморщился Келвин. – Ну, что решила Гоппс?

– Она полетит с нами, если у команды осталось хоть чуточку элементарной порядочности, – буркнул Сказочник.

– А она, эта «чуточка» осталась? – Келвин по очереди строго посмотрел на Влада и Стенка.

– Всё будет в порядке, кэп, если наша канарейка устанет быть рыбой…

– То есть?

– Перестанет ершиться, – пояснил Влад.

– Остряк-самоучка… А что ты сам думаешь о ней, Сказочник?

– Я думаю… Я думаю, мы ещё хлебнём с ней горя… Какая-то она странная.

– Мы все тут странные…

– Нет. Я не о том. Многое в ней можно списать на неуравновешенность характера, но многое даже при такой оценке, остаётся непонятным… В человеке трудно ужиться нескольким линиям поведения… Если, например, наш новый член экипажа столь огорчена невниманием мужчин к своей особе, то откуда у неё умение найти к ним безошибочный подход?

– Так я и думал! – вновь захохотал Стенк. – Наш Сказочник сражён наповал чарами нашей красотки.

– Помолчи немного! – оборвал пилота Келвин и милостиво кивнул Сказочнику.

– Так ты считаешь, что она прошла психологическую спецподготовку в СГК?

– В том-то и дело, что нет, – поморщился. Сказочник. – Это было бы слишком простым, объяснением…

– Но почему?

– Я понимаю, куда ты клонишь… Только Гоппс вряд ли заслана к нам СГК. Объясняю. Допустим, СГК узнала о нашем полёте в Мёртвый пояс и с помощью Гоппс решила выяснить местонахождение конечной цели нашей спасательной экспедиции. Но шпионы СГК должны вызывать доверие. Кэп, Гоппс показала тебе все документы?

– Один диплом и удостоверение личности… Поначалу она наотрез отказывалась лететь, узнав, что мы – ошане.

– Как ты её нашел?

– Через информационную сеть.

– Она, насколько я припоминаю из рассказа Влада, работала официанткой?

– Странный выбор, кстати, для хозяина «Последней пристани», – вставил Влад.

– Действительно, странно и, опять же, не располагает к доверию.

– Может в Контроле просчитали нашу острую нужду в микробиологе?

– Но зачем им работать так топорно?.. Во-первых, нам, собственно, нужен генетик… Во-вторых, СГК легко могло бы нам, к примеру, подсунуть фанатика-учёного или, наоборот, скучающую красотку – ту, на которую клюнул Влад.

– Не дави на меня, – огрызнулся штурман.

– Но согласись, что так проще. Случайная встреча в баре. Взаимное влечение. Неожиданное открытие. Полный набор документов с солидным послужным списком и рекомендательными письмами… А что мы имеем у Гоппс? Отталкивающее впечатление при знакомстве, не правда ли?

– Да уж… Не хотел бы я, чтобы она маячила передо мной всё время, – хмуро буркнул Влад, сверкнув одним глазом.

– Правильно. Думаю, и наш капитан не на седьмом небе от своей находки?

Келвин молча вздохнул.

– Отсутствие документов, полное пренебрежение к предложению об участии в полёте… Ей, на мой взгляд, нужно только одиночество…

– И немного денег, – вставил Драм.

– Сколько ты ей обещал? – живо заинтересовался Влад.

– Пять процентов от прибыли.

– Она сильно прогадала, не согласившись на жалованье, – хмыкнул Андрей.

– Тише! – обиделся Сказочник. – Не перебивайте!.. Итак. Главное. Главное из моих наблюдений – искренность Гоппс. Она искренна в своей неприязни, искренна в своих убеждениях, которые, кстати, совсем не располагают нас к ней…

– Слишком много плюсов, – заметил Стенк. – А не прозондировать ли её мозг?

– Сомневаюсь, что она согласится. Она и так в шоке. Если мы ей предложим зондирование, она уйдёт.

– Это если есть, куда уйти, – резонно заметил Стенк.

– Ладно, – хлопнул ладонью по пульту компьютера Келвин. – Давайте голосовать. Пьер?

– Собственно, я от неё не видел ничего плохого. Если она хороший специалист…

– Хороший, – уверил Сказочник. – Я тому свидетель.

– Тогда я «за».

– Андрей?

– Не знаю… Если Сказочник берёт контакт с ней на себя…

– Беру.

– Стенк?

– Женщина на корабле – к беде.

– Ты считаешь её женщиной? – фыркнул Влад.

– Я так понял: вы оба «за», – вмешался Келвин.

И Влад и Стенк удивлённо воззрились на капитана.

– Поскольку Влад считает, что Гоппс – не женщина, возражение Стенка отпадает. А так как Влад сам отклонил возражение Стенка, то, следовательно, он хочет видеть Гоппс на борту нашего корабля, – пояснил Келвин.

– Не умничай, – попытался поправить положение Влад.

– Хватит. И в следующий раз думай, как надо острить… Кроме того, не забывай, что спасением глаза ты обязан ей.

– Ну, раз за меня всё решили, – пожал плечами штурман и с обиженным видом отошёл к бару.

– Сказочник, – повернулся к психологу Келвин. – Предупреди мисс Гоппс, что мы стартуем через полчаса, в четырнадцать ноль-ноль по местному времени. У меня всё.

Сказочник подошёл к интеркому, постоял немного около пульта, потом, видимо, передумав, направился к выходу.

Через несколько минут он уже был у двери в каюту Гоппс и терпеливо ждал, пока она откроет.

– Извините, мисс Гоппс, что я Вас снова беспокою… Не впустите ли вы меня к себе для проведения небольшого инструктажа?

– Да-да, конечно, входите… Правда, я ещё не успела обустроиться.

– Ничего страшного, – сказал Сказочник, делая шаг вперёд.

В комнате он оглянулся и с удовлетворением отметил, что зашёл сюда не зря: видеостены и формопреобразователь Д-х ясно свидетельствовали о стремлении хозяйки к гармонии и красоте. Сказочник и мисс Гоппс находились на веранде, с которой открывался чудесный вид на долину, омываемую мягкими лучами заходящего солнца. На веранде не было ничего, кроме журнального столика и двух кресел. Стены казались обитыми покрашенными в золотой цвет деревянными рейками. Рядом с одним из кресел чернел компьютер. Справа от входа виднелась дверь в спальню, увитая по периметру диким виноградом. Иллюзия идеально совмещалась с реальностью. Во всей комнате не гармонировала с окружающим одна мисс Гоппс, и это было необъяснимо, так как женщине с малолетства прививается привычка фоном подчёркивать свои прелести и скрывать недостатки.

– Впрочем, – подумалось Сказочнику, – может, ей кажется достаточным быть самой уродливой без того, чтобы уродовать ещё и фон. Это её дело. Тем более, – не ускользнуло от его внимания, – она себя сама и не видит. В комнате нет ни одного зеркала.

– Мисс Гоппс, – обратился к женщине Сказочник. – Я понимаю, что вам не раз приходилось путешествовать в космосе, поскольку, мы встретили Вас здесь, на Утином Носе, вдалеке от обжитых и благоустроенных миров, но всё-таки я Вас хочу проинструктировать перед стартом.

– Присаживайтесь, Сказочник.

– Спасибо. Итак. Механика космических перелётов такова. Наш корабль имеет форму расширяющейся книзу спирали, состоящей из семи лежащих друг на друге витков. В последних трёх витках находятся анигизон – топливо, машинное отделение и собственно, расплющиватель. Далее следуют два грузовых витка, жилой виток, где мы сейчас находимся, и, наконец, виток комплекса управления. При посадке на планеты используется ряд приспособлений, обеспечивающих устойчивость кораблю…

– Как интересно! – с показным энтузиазмом воскликнула Гоппс. – Вы мне с подробностями будете рассказывать о работе треножника?

– Нет, – помолчав, спокойно продолжил Сказочник. – Я вам расскажу ровно столько, сколько нужно для обеспечения Вашей же безопасности. При старте с планеты, который произойдёт ровно, – Сказочник взглянул на часы, – через пятнадцать минут сорок секунд, вы должны сесть в кресло.

– Святые ирионы! У Вас нет антиграва?

– Есть маломощный… Итак, вы должны будете сесть в кресло и пристегнуться ремнями… Вот этими, – Сказочник подошёл к пульту формопреобразователя Д-х и набрал ряд цифр, после чего от подлокотников кресел отделились и упали на сиденья предохранительные ремни. – Садитесь… На околопланетную орбиту мы выходим в течение часа. Ещё через полчаса будет включён расплющиватель. Поэтому, всё это время желательно находиться в кресле. Перед пуском расплющивателя дисплей Вашего компьютера загорится красным цветом и последуют звуковые сигналы. Вам нужно будет сосредоточиться на своём самочувствии и местонахождении. И то, и другое необычайно важно…

– На тех космических кораблях, где я бывала, ничего этого не требовалось!

– Там за вами следили специально обученные люди, которые, кстати, вполне могли отнестись к вам недоброжелательно… Частенько в момент расплющивания из кораблей бесследно пропадали пассажиры – и только по одному недосмотру стюартов, а не из-за злого умысла! Поскольку же вы с нами, я рекомендую вам научиться не доверять свою жизнь незнакомым людям… Впрочем, если вы желаете, я прослежу за вами…

– Вы очень любезны… Но я совсем не умею…

– Садитесь в кресло. Сейчас уже будет старт, а Вы по-прежнему торчите столбом посреди каюты!

Некоторое время Сказочник и Гоппс молчали, привыкая к невесомости, потом психолог заговорил:

– Мисс Гоппс, мы, космолётчики, редко бываем, на Земле обетованной… Состав немногочисленных экипажей почти не меняется годами… Нам не хватает, как бы вам сказать… зеркала, чтобы увидеть себя со стороны. Не могли бы вы послужить таким зеркалом?.. Поделитесь со мной своими первыми впечатлениями о нас.

– Ну, я не знаю, – замялась Гоппс.

– Как вам Келвин Драм? В нём чувствуется властность?

– Сладкоречивый идиот… Заманил меня на этот корабль в общество хамов. Седина уж на висках… Без дома, без семьи… Мозги, как у всех здесь – набекрень, – сумбурно выдохнула Гоппс и, уже спокойно, прислушиваясь к себе, продолжила:

– Властность? Я бы не сказала… Внешность внушительная… Вся его фигура – уверенность, облачённая в космический мундир… Я чувствую себя рядом с ним девочкой, нашедшей успокоение от недавних детских невзгод… Может он излишне добр? Нет. Взгляд требовательный, подбородок волевой… И в остальном… Не знаю, как объяснить… Скорее всего, его непоколебимая уверенность неизвестными психическими токами передаётся окружающим… А от этого я начинаю колебаться в собственном мнении…

– Так он вам понравился?.. Коренастый брюнет с серыми глазами?

– У меня о нём двойственное впечатление, впрочем, как и о Вас…

– А Пьер?

– Кто это?

– Тот мужчина, который сидел в кают-компании с атласом минералов.

– Он всё время молчал… Наверное, человек дела. Худощав, светловолос… Любит комфорт, особенно, душевный, и находит его не в общении с людьми, а в компании своих минералов. По-моему, изо всех вас он более всего похож на обыкновенного человека. Только излишне замкнут.

– Может, что-нибудь скажете об Андрее?

– Молод. Не вспыльчив. Стремится при случае разрядить обстановку. Уважает себя, но не самолюбив… Скорее всего, он углублен в решение какой-то, возможно, научной проблемы. Отсюда проистекает его доверчивость к мнению других во всём, что не касается его исследований… Он постоянно был рядом с компьютером, машинально гладя пальцами клавиатуру. Он программист?

– Вы угадали, но не совсем. Он, как и я, психолог, если можно так сказать. Психолог машин. И у него на примете трудная научная проблема – искусственный разум… Знание законов существования искусственного разума нам явно сейчас нелишне. Ведь мы летим на Компьютер.

– Вот до чего доводят непродуманные эксперименты по одухотворению мёртвой природы, – тут же возмутилась Гоппс.

– Но и решение проблемы исинов Советом Земного Содружества нельзя назвать высокоморальным!

– А что оставалось делать? – запальчиво воскликнула Гоппс. – Я ещё понимаю: если б компьютерианцы вели себя благопристойно…

Сказочник удивлённо посмотрел на женщину:

– Я так понял, мой намёк на интеллектуальную близорукость официальных властей вы восприняли как личное оскорбление?

– Нет… Почему же? – на мгновение смешалась Гоппс, но тут же дерзко приняла вызов. – В общем-то, да. Или вы считаете себя умнее их?

– Чтобы оценить тот неожиданный Дар случая, который все считают грубой ошибкой, особого ума не надо. Представьте себе: мы летаем за сотни световых лет в поисках разумной жизни, годами мучаемся, не находя с ней контакта, как, например, с ирионами планеты Ди, или, напротив, находим непрерывную вражду с корнукраками. А тут такой уникальный шанс – познать своё собственное дитя, рождённое в длительных муках творчества, имеющее ту же родину, что и мы!

– Перестаньте… У компьютавров совершенно чуждый всему биологическому разум. Кристаллический!

– Тем более было полезно его изучить, понять!

– А что они вытворяли на Земле! Разве вы забыли?

– Почему же? Помню… Проходили в школе.

– Вот именно – в школе!

– А вы видели всё собственными глазами?

– Нет, конечно. Но я могу представить!

– У вас развитое воображение.

– Хватит иронизировать!

– Давайте говорить серьёзно. Что вы ставите им в вину?

– Они вытворяли, что хотели! Перепрофилировали произвольно различные заводы, проникли в управление энергоснабжением планеты… Начинался хаос, развал с таким трудом налаженной экономики… Когда же дошло до медицинских экспериментов над людьми…

– Совет Земного Содружества принял решение вышвырнуть компьютерианцев с их родной планеты подальше в космос… По-моему, вы штудировали в своё время учебники лучше меня… А теперь взглянем на те же события по-другому. Шла война. Тысячи исинов помогли нам переломить её неотвратимый ход в сторону нашей победы. Им были не нужны компьютеры, ибо они сами – компьютеры. Их реакция на события превосходила нашу в десятки раз не только по скорости, но и по точности. А их выносливость, неприхотливость? Сколько места в корабле занимают аппараты регенерации, очистки воздуха и вентиляции? Сколько – запасы пищи? Благодаря компьютерианцам мы начали теснить лучше вооружённого противника. Лишь тогда, к нам на помощь соблаговолил прийти Большой Союз. Заметьте, помощь пришла, когда мы без неё способны были спокойно обойтись.

– Но именно в этот момент резко возросла враждебная активность компьютавров на Земле и других планетах Содружества!

– Враждебная активность! – горько усмехнулся Сказочник – Вот она – политическая пропаганда! Когда шушенки предъявили нам ультиматум, требуя поголовного уничтожения исинов, тут же выросла их враждебная активность!.. Подумайте сами. Компьютерианцы оставили после себя на Земле подземные города, куда тотчас после их депортации заселилось более миллиарда людей. Они оставили после себя горнодобывающие шахты, достигающие ядра Земли, откуда и по сей день добывают металлы. Они оставили после себя отлично налаженные и прекрасно работающие машиностроительные заводы с новыми, уникальными технологиями… Что ещё? Энергетика? Благодаря тем же сверхглубинным скважинам, саморегулирующимся полупроводниковым солнечным батареям, усовершенствованиям в термоядерной энергетике мезонного катализа энергоресурсы увеличились вдвое. Разве это можно назвать враждебной активностью?