Неназванная

А чего ж? Он всегда стремился к одиночеству, и, быть может, даже порадовался, что судьба избавила его от девчонки!

Раздумывая обо всём этом, по сторонам оная девчонка смотрела ещё реже, чем на пути в лавку. Поэтому не было ничего удивительного в том, что заблудилась.

Сперва чародейка решила, что сейчас окажется на какой-нибудь из знакомых улиц. Вот прямо за первым же поворотом, за тем жёлто-серым двухэтажным домом с балконом, опасно нависающим над мостовой, будет привычная Рыночная площадь!

Ну или за вторым…

Когда счёт этим поворотам перевалил за десяток, девушка поняла, что без помощи верную дорогу не найдёт, и начала оглядываться в поисках знатока местности.

Таковых не наблюдалось. Дома в этой части Гатвина были уже не каменные, с балконами, а сложенные из глины, перемешанной с травой и, судя по запаху, навозом. По крайней мере, эта идея могла объяснить, почему отовсюду несёт такая вонь.

Чародейка по своей воле ни за что не пошла бы в этот район. Но ноги решили за неё сами. Как теперь отсюда выбираться, она понятия не имела. Единственное, в чём девушка была уверена, она не пересекала крепостную стену, опоясывавшую Гатвин.

Вспомнив это, чародейка приободрилась: город есть город. Не пропадёт!

“Пропала!” – обречённо подумала она через пару минут.

– Потерялась, крошка? – развязно поинтересовался здоровый, почти вдвое выше её детина, подходя поближе.

От него пахло потом и чем-то ещё, что чародейке напомнило о мукомольне.

Следом, оживлённо переговариваясь, подтянулись ещё трое таких же.

– Я не хочу вас убивать, – прошептала девушка, пятясь назад. – Оставьте меня!

Сказанное вызвало у тех приступ безудержного веселья.

– Слыхали? Она нас не убьёт! – сгибаясь пополам от смеха, простонал детина.

Остальные поддержали его дружным гоготом.

– А ну, поди сюда! – ставший вдруг серьёзным, мужлан схватил чародейку за руку и притянул к себе.

– Пусти! – девушка попыталась вырваться, но силы были неравны.

Он впился губами в её губы. Зло, агрессивно. Она поняла, что поцелуем дело не закончится, и, мысленно вздохнув, пожелала, чтобы этот детина умер.

Ничего не произошло.

Он облапал её, проник под рубаху, запустил руку в исподнее. Чародейка вскрикнула.

– Можешь кричать, – “милостиво” разрешил мужлан. – Меня это заводит.

Девушка снова и снова желала ему смерти, но, как и в первый раз, безрезультатно.

Её затащили в какую-то халупу и надругались. Все четверо. Чародейка вырывалась, кричала, пыталась ударить или хотя бы укусить, но не удавалось. Пока один насиловал, другие крепко держали её руки и голову. За каждую попытку сопротивления били кулаком по зубам, разбивая лицо в кровь.

Наконец, последний, покончив с грязным делом, сомкнул свои ладони на горле девушки. Та захрипела.

– Зачем, Зорот? – лениво полюбопытствовал один. – Это ж бродяжка. Кому какое дело…

– Заткнись! – рыкнул на него душивший. – Так надёжнее. Не хочу висеть из-за какого-то перепихона.

Чародейка обмякла.

– Готова, – заметил ещё один насильник. – Пошли уже!

Подбадривая друг друга шутками и дружескими тычками, мерзавцы вышли из халупы. Девушка, перемазанная кровью, осталась лежать.

Через несколько минут она осторожно пошевелилась. Всё тело болело, особенно внутри.

“Почему я ещё жива?” – подумалось ей.

Она прекрасно помнила всё, что с ней делали. Как насиловали. Как душили. Как сжали, точно тисками, горло, как отчаянно хотелось вдохнуть, как в груди разгоралось пламя, а в глазах ширилась тьма, и как по капле из неё выдавливали жизнь. Не закончили, хотя оставалось совсем чуть-чуть.

Повезло?!

Девушка кое-как обтёрла лицо грязным рукавом рубахи и, прихрамывая и держась за стену, чтобы не упасть, выбралась из дома. Куда идти, она по-прежнему не знала.

– Великий Создатель, что с тобой?! И что ты тут забыла?

Чародейка обернулась на знакомый голос.

– Госпожа… Шатти? – прошептала она.

Длинное имя целительницы из палатки на Рыночной площади она, конечно, не вспомнила.

– Шатти я могу быть для твоего хозяина. А для тебя – госпожа Шаттнаара, – строго отозвалась та, но тут же озабоченно охнула:

– Да на тебе кровь! Ты ранена?

Девушка молча помотала головой.

– Ладно, разберёмся. Yerrha equillia!

Боль в теле приутихла. Боль в душе лишь разгорелась ещё сильнее и ярче.

– Спасибо, госпожа Шаттнаара, – так же тихо проговорила чародейка. – Но у меня нету денег, чтобы заплатить, так что не надо больше…

– Помолчи, – цыкнула на неё женщина. – На кой тебя вообще понесло в это место? Yerrha equillia!

Стало ещё чуть легче.

– Заблудилась… – прошептала девушка.

Она бы очень хотела сейчас заплакать, залиться слезами, кричать, реветь в голос! Но… не могла.

Не умела.

– Так, – целительница ещё раз внимательно её осмотрела с ног до головы. – Пойдём.

Чародейка покорно зашагала за Шаттнаарой, не спрашивая, куда они идут, и почему женщина решила о ней позаботиться.

Ей было всё равно.

Шли недолго. Свернув пару раз в кривые переулки, они оказались перед домиком, окружённым деревянным забором. На калитке углём было написано: “Стучать громко!!!”

Шаттнаара стучать не стала вовсе. Она просто просунула пальцы в щель, подняв задвижку, отворила калитку и завела девушку во дворик. Несмотря на полное душевное опустошение, чародейка сумела удивиться: всё пространство двора было заставлено кадками, ящиками и другими ёмкостями с землёй. В них росли травы. Самые разные: светло-зелёные, тёмно-зелёные, почти коричневые, с жёлтыми цветочками, красными, синими, вовсе без цветов. Под стеной лежали пуки уже вырванных трав, рядом – накопанные корни, аккуратно разложенные по кучкам.

– Здесь живёт травник, у которого я покупаю кой-чего, – пояснила целительница, снимая с двери здоровый амбарный замок. – Проходи в дом.

– Но хозяин…

– Хозяина дома нет, – отмахнулась Шаттнаара. – Заходи, говорю!

Чародейка, опасливо озираясь, шагнула через порог. Домик внутри казался совсем крошечным, отчасти – потому что был заставлен коробами и мешками с травами чуть ли не до потолка, отчасти – потому, что действительно был невелик.

Аккуратно преодолев целебные баррикады, девушка добралась до кровати и присела на край.

– Не садись, – покачала головой Шаттнаара. – Раздевайся. Полностью!

Чародейка мелко задрожала, хотя и на улице, и в доме было тепло.

– За… зачем? – испугано спросила она.

– Посмотрю на тебя, – вздохнула целительница. – Почему ты в крови, я уже поняла. Исправлю, что смогу.

– Я в порядке, – попыталась отговориться девушка, но Шаттнаара непреклонно возразила:

– Вижу, в каком ты “порядке“. Раздевайся!

Чародейка начала снимать одежду. Пальцы слушались плохо: у неё ушло несколько минут на одну рубаху.

– Ложись, – кивнула целительница на кровать. – И доверься мне уже!

Она начала петь какое-то заклинание. Девушка не дослушала его до конца. Вымотавшись морально и физически, а может – под действием магической формулы, она уснула. Обнажённая, в чужой постели, в незнакомом доме, но почему-то в полной уверенности, что всё будет хорошо.

Доверилась.

Проснулась она оттого, что в нос ударил пряный запах трав.

– Выпей, – предложила Шаттнаара, протягивая плошку с отваром.

Девушка послушно отхлебнула и закашлялась. На вкус варево было неприятным.

– А ты думала, свежего молока налью? – усмехнулась целительница. – Впрочем, можно и молока…

– Вы очень добры ко мне, госпожа Шаттнаара, – проговорила чародейка. – Спасибо!

Она прислушалась к ощущениям. Ничего не болело, не саднило и, самое удивительное, не тревожило. На душе было спокойно.

Что с ней произошло, она прекрасно помнила, но почему-то это перестало её сильно заботить. Словно бы это случилось давно, и может даже не с ней.

– Чем я могу отблагодарить Вас?

– Отблагодарить… – целительница задумалась. – Отблагодари меня правдой. Идёт?

Чародейка понятливо кивнула.

Будет расспрашивать, чего уж тут непонятного…

– Ты – магичка, – Шаттнаара усмехнулась. – Я почти сразу догадалась. Но саму себя не лечила. А ведь это – первое, чему учат!

– Я не училась в школе магов. Ни в какой, – девушка привстала на локтях и допила отвар.

Распробовала. На вкус он был не столь плох, как сперва показалось.

– Но хоть что-то ты умеешь? – проницательно посмотрела на чародейку Шаттнаара.

Та вздохнула и… неожиданно начала рассказывать целительнице всё. Вообще всё. Не утаивая и не скрывая ни единого факта своей незамысловатой биографии.

Рассказывала честно, не привирая и не приукрашивая.

Шаттнаара слушала внимательно, не перебивая и не задавая вопросов. На таганке в очаге вскипела новая порция отвара из целебных трав, зашипела и стала выплёскиваться прямо в огонь. Но это никого не заинтересовало.

Девушка рассказывала.

Целительница слушала.

– Как тебя зовут? – неожиданно спросила она, когда чародейка замолчала.

– Никак, – пожала плечами та. – Я неназванная.

– Пфф! Так не годится, – неожиданно возмутилась Шаттнаара, как будто вопрос имени был самым важным. – Я буду звать тебя Кайя.

– Кайя… – попробовала девушка новое слово на вкус. – А что это значит?

– Подрастёшь – узнаешь, – улыбнулась целительница. – Второе: тебе надо учиться.

– Читать я умею… – начала чародейка, и вдруг охнула: – Книга!

– Книга? – эхом переспросила Шаттнаара, не понимая, в чём дело.

– Я купила труд по магии в лавке на рынке, – грустно вздохнула девушка. – “Боевые чары. Практика”. А когда эти… – она попыталась подобрать слово, но на ум приходили только такие, за которые Ундар надавал ей оплеух, – …в общем, они ещё и книгу украли, – закончила она.

Шаттнаара рассмеялась.

– Вот уж горе – не беда! Эта книга не стоит пергамента, на котором написана!

– Такая бесполезная?

– Даже вредная, – кивнула целительница. – Давай поступим вот как: приходи ко мне дважды… нет, трижды в неделю. Буду тебя учить.

– Боевым чарам? – у девушки от восторга загорелись глаза.

Шаттнаара снова развеселилась.

– Боевым? Ишь ты! Посмотрим. Но целительству тебя однозначно надо обучить. Ты же – ходячая приманка всяких неприятностей. В Гатвине всего несколько дней, а уже дважды потребовалось заклинание Йерры. А ведь город, как по мне, достаточно тихий…

– Да уж, – хмыкнула девушка.

Ей снова вспомнились насильники. И снова – без малейших переживаний: было и было. И осталось в прошлом.

– Сколько их было? – осторожно поинтересовалась целительница. – Двое? Трое?

– Четверо, – почти безразлично пожала плечами чародейка.

– Я залечила раны, на теле и в душе, – Шаттнаара внимательно всматривалась в лицо девушки, но не заметила никаких тревожных признаков. – Но, сама понимаешь, кое-что я поправить не в силах. Надеюсь, ты встретишь достойного мужчину, для которого это большого значения не имеет, – добавила она.

– Не нужны мне никакие мужчины, – проворчала чародейка.

Шаттнаара закатила глаза.

– Скажи мне это через семь… да нет, даже через пять лет. У тебя к тому времени уже, поди, дети появятся.

– Дети?! – неподдельно удивилась девушка.

– Ну, да. Такие, знаешь, маленькие люди, – ехидно ответила целительница.

Она принялась деловито сновать по маленькой комнатке, укладывая в небольшой мешок пучки разных трав. На крошечном столе заблестела серебряная монета, оставленная в уплату.

– Если тебе окончательно полегчало, может, пойдём? Алдар, наверное, злится, а может и волнуется: человек он неплохой, заботливый… по-своему.

Чародейка нахмурилась:

– С чего бы ему волноваться?

– Ну, он не видел тебя с позавчера, – Шаттнаара затянула на мешке тесёмки.

– Что-о?!

– Ты проспала почти два дня, – целительница отворила дверь. – Харвен, хозяин домика, приходил, но я его выпроводила. Всё равно кровать была занята, – она усмехнулась.

Девушка залилась краской:

– Неудобно-то как…

– Удобно, – отрезала Шаттнаара. – Я рассчитаюсь, если что. Хотя если у него язык повернётся о цене ночлега… Я и так немало плачу за его солому.

– А зачем… – начала чародейка, но целительница, поняв с полуслова, сразу ответила:

– Лучшего здесь не найти. Идём уже!

Они вышли со двора. Шаттнаара небрежно защёлкнула задвижку на калитке и уверенно зашагала в глубину лабиринта переулков. Девушка едва поспевала следом.

– Как Вы узнаёте, куда идти, – вздохнула она. – Я заблудилась почти сразу же.

Целительница, не сбавляя шага, пересекла большую лужу. Вода пополам с грязью летела во все стороны, но Шаттнаару это ничуть не волновало.

– Я тут выросла.

– А… – девушка хотела спросить, сколько той лет, но не успела.

Навстречу шла знакомая четвёрка. Двое парней горланили похабную песенку, двое вяло переругивались.

– Это – они, – бесцветным голосом проговорила чародейка.

Шаттнаара сразу поняла, о чем речь, и сразу же отреагировала. Полыхнуло красным, и один из парней рухнул, в мгновение ока обгорев, местами до костей.

Реакция у мерзавцев была отменная: они юркнули в первый переулок так слаженно, будто долго этому тренировались. (А может, так оно и было, убегать от стражи им приходилось не раз). Вторая огненная стрела, пущенная Шаттнаарой, уже ни в кого не попала.

Женщина выругалась.

– Ну, а ты чего не атаковала?

– Я пыталась, – понурилась Кайя. – Не вышло. Может, эта моя способность… закончилась?

Шаттнаара, хмыкнув, подняла из-под ног камень и швырнула его в кстати подвернувшуюся помойную яму, шагах в десяти.

Из ямы, возмущённо пища, врассыпную бросилось несколько крыс.

– Пробуй, – коротко скомандовала целительница.

Одна из крыс, которая, на беду, выбрала себе дорогу в сторону людей, тут же упала замертво.

– Получилось, – без надобности констатировала девушка.

– Значит, причина в другом, – задумчиво протянула Шаттнаара. – Эх, тебе бы в такое место, где много сведущих магов. В университет Визенгерна, к примеру. Там-то быстро бы растолковали, что к чему.

Она свернула в боковой переулок, потянув спутницу за собой. Полуобгоревший труп остался лежать позади.

На радость тем же крысам.

– А Вы там учились? – полюбопытствовала девушка.

– О, да, – взгляд целительницы подёрнулся пеленой воспоминаний. – Как нас там гоняли! Лекции, практика… Мы ночами не спали, зарывались в книги с головой и учили, учили… Прийти на урок к Коршуну с невызубренным заклинанием – это было немыслимо, лучше сразу в пыточную! Коршун – это прозвище нашего наставника, магистра Сандара, – пояснила Шаттнаара, но девушку заинтересовало другое:

– Вас там… пытали?

Целительница рассмеялась.

– Нет, конечно. Мы так прозвали Комнату Наказаний в подвале. За плохой ответ полагалась порка. Мальчишкам – суровая, девчонкам – послабее, но всё равно, знаешь ли, не подарок.

– Я не хочу в этот университет, – твёрдо заявила Кайя.

– Что, боишься розги? – насмешливо спросила целительница.

– Нет, – помотала головой девушка. – Боюсь, что начну убивать всех наставников, которые отправляют учеников в эту вашу Комнату Наказаний.

Прозвучало достаточно буднично и правдиво. Шаттнаара удивлённо замолкла и принялась гадать, не делает ли она ошибку, взявшись за обучение юной чародейки с такими опасными способностями.

Остаток пути прошли молча. В дверях алдарового дома стоял, собственно, сам советник, и взгляд у него был недобрый.

– Где тебя носило два дня?! – напустился он на девушку. – Всыпать бы тебе, как следует!

– Замолкни, Алдар, – просто сказала целительница. – Девчонка едва жива осталась. А всё из-за тебя!

– Из-за меня-а?! – неподдельно удивился советник. – Это почему же?!

– Развёл в городе насильников и убийц, – припечатала Шаттнаара. – Куда смотрит твоя стража?!

Советник, ошеломлённый таким напором, даже попятился.

– Заходите, обе. Расскажете, что стряслось.

– Ага, – ехидно усмехнулась целительница. – Бегу со всех ног. А девчонка, если захочет, как-нибудь расскажет… Не смей её наказывать. Узнаю, что ударил, – руки отсохнут, ты меня знаешь! Кайя, завтра жду тебя в своей палатке, – добавила она и зашагала прочь.

– Кайя? – озадаченно переспросил Алдар, не обращая особого внимания на угрозу.

Ему, случалось, угрожали люди, малость пострашнее целительницы. Некоторые из них даже пытались воплотить сказанное в жизнь. От одного такого у Алдара осталось напоминание, наискось пересекавшее лицо.

– Меня так зовут, – девушка подняла взгляд на советника.

– Заходи, – он посторонился, пропуская чародейку внутрь. – И не бойся, я не собирался тебя наказывать. Просто… тревожился, что ты влипла в неприятности.

– Я и влипла, – вздохнула Кайя. – Если бы не госпожа Шаттнаара… Можно мне погреть воды? Хочу искупаться, – пояснила она. – Потом всё тебе расскажу.

Дома было хорошо, в стократ лучше, чем в хатке травника. И пусть дом был не её. Но здесь, к немалому удивлению девушки, за неё беспокоились. Значит, она не безразлична. Значит, кому-то нужна… ну, хотя бы, чтобы ужин приготовить. Бедняга советник, поди, за эти два дня снова перешёл на кашу с жучками…

Здесь у неё был не просто свой угол, а целая комната! Она не особо представляла, как живут девушки в богатых семьях, но как перебивается беднота – насмотрелась вдосталь, во время странствий с Бередаром.

О своей комнате там могли лишь мечтать. Как правило, всё семейство – а это от пяти до десяти человек – ютилось в одном помещении. Здесь была и кухня (и хорошо, если в ней было, что приготовить!), и спальня, и кладовая – опять же, если было, что в ней хранить.

Чего уж там, для девушки было в сказочную диковинку, что в её доме есть специальное помещение, где можно помыться. И уж совсем невероятно – для этого можно нагреть столько воды, что хватит заполнить огромную деревянную кадку, и израсходовать на это дело кучу дров.

Она погрузилась в тёплую воду почти до носа и сидела в ней, пока та не остыла.

– Принести тебе халат? – послышался из-за двери голос Алдара.

Кайя поразмыслила немного и согласилась:

– Если не трудно…

Дверь тут же отворилась, и рука советника закинула в щель обещанную одежду.

– Он мужской, – извиняющимся тоном проговорил Алдар, не заглядывая в ванную. – Но чистый!

– Ты же говорил, что в доме бывают женщины, – припомнила Кайя с ехидцей. – Как там… Сочные, зрелые, спелые! Уж для них-то можно было обзавестись одеждой!

– Будешь умничать, и эту заберу, – огрызнулся Алдар, но тут же с удивлением понял, что ему нравится, что девчонка его дразнит.

Послышался плеск: чародейка выбиралась из бадьи. Сообразив, что вычёрпывать воду придётся примерно столько же, сколько потребовалось её носить, она приуныла, но лишь на мгновение. Ванна того стоила!

Зайдя в залу, девушка с удивлением обнаружила, что на дубовом столе стоит обед. И вовсе не каша, а вполне пристойно сваренная картошка. Рядом лежало кольцо колбасы.

– Поешь, – предложил Алдар. – А потом расскажешь, что стряслось.

Но рассказ пришлось отложить. Чародейка начала клевать носом прямо над тарелкой: тёплая ванна и сытная еда сделали своё дело. Когда выходивший по делам советник вернулся в залу, то обнаружил девушку спящей.

Вздохнув, Алдар взял Кайю на руки и отнёс в её комнату, на кровать. Проделал он это аккуратно: девушка почти не проснулась.

Устроив чародейку на отдых, советник отправился на рынок. От Кайи или от Шаттнаары, но он твёрдо вознамерился узнать, что за история приключилась с девчонкой.

Целительница плеснула в бокал недорогого вина и с лёгким поклоном головы вручила его Алдару. Сама села напротив и неожиданно рассмеялась:

– Кайя ничего не рассказала, и ты пришёл за ответами ко мне.

Это был даже не вопрос. Советник помрачнел:

– Она пообещала рассказать, но уснула. А мне надо знать…

– Её поймали четверо ублюдков и надругались, – не дала целительница договорить. – Вот и вся история. Одного я наказала. Надеюсь, его уже растащили бродячие собаки, а крысы докончили дело. Запах жареного мяса должен был их привлечь, – добавила она безразлично. – Тебе остались трое.

Алдар откинулся на спинку скамьи и отхлебнул из бокала. Эти игры он знал, и, чего уж там, любил в них играть. Докопаться до истины, идти по следу, поймать преступника и жестоко его покарать, – в этом и состояла лучшая часть его работы городского советника по спокойствию и миру в Гатвине (так витиевато называлась его официальная должность).

С миром худо-бедно получалось, со спокойствием – не очень. То и дело в Гатвине грабили, реже – насильничали и убивали. Бытовым происшествиям, наподобие дерзкой кражи соседского гуся, советник вовсе не уделял внимания: не до того, пусть сами разбираются.

– Знаешь их? Где это случилось? – коротко спросил он.

– В Варварских закоулках, – целительница взяла себе такой же бокал, но наполнила его до краёв. – Того, что мне подвернулся, звали Задук². Я знавала его отца. Редкостный хам и грубиян, но дальше похабных слов и предложений никогда не заходил.

– Значит, и остальных найду там же, – поднялся Алдар. – Дело будет несложное.

– Их трое, – предупредительно напомнила целительница, но советник беспечно похлопал себя по ножнам, висевшим на поясе.

– Что там по-твоему? Писчее перо?

– Ну, удачи, – пожала плечами Шаттнаара. – Если что, приходи, подлатаю. Держи вот…

Целительница протянула советнику мелкую монетку. Тот машинально взял её, а затем нахмурился:

– Зачем?

– Будешь шататься по грязным кабакам, выискивая следы подонков, выпей за моё дело, – рассмеялась Шаттнаара, обводя палатку рукой. – А то что-то прибыли маловато.

В Варварских закоулках всё было по-прежнему. Лужи, грязь, зловонные помойные ямы и покосившиеся глиняные лачуги со вчерашнего дня никуда не делись.

“Эх, снести бы все эти свинарники! – подумал Алдар, перепрыгивая через очередную канаву. – А то и огнём…”

Он знал, что градоправитель Данмер, большой ценитель истории, нипочём не даст добро на это дело. На взгляд советника, в этой хаотичной застройке, рассаднике вшей, крыс, бродяг, грабителей и убийц, не было ничего исторического. Но… разломать – проще всего. Кто придёт сюда строиться? Да и то сказать: куда деваться живущим здесь? Не все они – отбросы. Кому-то просто не повезло, а кто-то не считает, что добротно возведённый дом – это важно. Кого-то и лачуга устраивает.

В конце концов, это место давало Гатвину и хороших людей. Шаттнаара, к примеру, родом аккурат отсюда.

Советник уже придумал план действий. Оставалось найти нужного человека. Поиски вышли непродолжительными: человек этот сидел прямо на земле, перед своим домом, в доску пьяный, и старательно пытался открыть дверь.

Получалось плохо. Пальцы не слушались, а проклятый замок оказывался каждый раз в новом месте.

– Помочь? – сочувственно предложил Алдар, присев рядом на корточки.

Человек смерил его мутным взглядом и выдавил:

– Пппомоги… те.

Советник отобрал у пьянчуги ключ и вставил в замочную скважину.

– Ссс… Спасибо! По… помощнички! – человек сделал неуклюжую попытку облобызать Алдара, но тот брезгливо отстранился.

Вокруг уже вовсю распространялся спиртной дух.

– Скажи, Гавер, ты уже слышал, что случилось с Задуком? – поинтересовался советник, придерживая собеседника за плечо.

Человек, названный Гавером, согласно закивал.

– Ка… конечно! Бедный мальчик! – пьяно всхлипнул он.

– Да! – подхватил Алдар, мигом угадав настроение. – Ужасное убийство, верно? Я ищу, кто это сделал. Где его друзья? Они в опасности!

– И-и-и… – протянул Гавер. – И-и-и!

Советник весь подобрался, ожидая, что пьянчуга назовёт место, но тот, совладав, наконец, с непослушным языком, заключил:

– Ищщщи! Ты – наша защита!

После чего снова полез обниматься.

– Гавер, – устало произнёс Алдар. – Где они обычно собирались? Мне надо взять их под охрану.

– У Хряка, – неожиданно, почти без запинки ответил пьянчуга. – Там все наши зака… зука… закоулки завсегда собираются!

– Где это?

– Прямо и два поворота налево, – Гавер, потратив остатки сил на столь сложную беседу, решил устроиться поспать прямо на своём месте, где сидел.

Желания попасть в собственный дом он больше не испытывал.

Советник, нимало не беспокоясь о Гавере (ночи стояли тёплые, чай, не замёрзнет), встал и зашагал прочь.

–…и-и-или направо, – услышал он вслед и выругался.

Впрочем, это его не расстроило.

“Найду!“

Дважды повернув налево, Алдар уткнулся в глухую деревянную стену и снова разразился ругательствами. Досталось и Гаверу, указавшему это направление, и варварам, хаотично ставившим свои дома, и градоправителю, который не мог навести здесь хотя бы жалкое подобие порядка. Причём потомков северных воинов он честил совершенно напрасно: закоулки хоть и назывались “варварскими”, этого народа здесь жило сильно меньше половины. Название было всего лишь историческим.

Неожиданно в стене открылся лаз, и высунувшийся по пояс человек (совершенно не похожий на варвара) вежливо поинтересовался:

– Кой ляд ты здесь орёшь?

– Мне к Хряку, – мгновенно сориентировался Алдар.

– На кой?

– Много вопросов задаёшь, – недобро прищурился советник. – Дай пройти!

По всему выходило, что он набрёл на нужное место. Ну, возможно, с чёрного хода…

– Самострел есть? – хмуро зыркнул на него человек в лазе.

Алдар демонстративно похлопал по мечу.

– Предпочитаю честное оружие.

– Ой, дура-ак… – насмешливо протянул его собеседник, но всё-таки посторонился и поманил рукой:

– Ну, заходи, ежели очень надобно.

Алдар протиснулся в узкий лаз и двинулся следом за привратником, или кем он там являлся. Идти было недалеко: короткий коридор сменился крутой лестницей, и через несколько секунд советник оказался в довольно просторной комнате.

Здесь царил полумрак. Единственное окно, затянутое бычьим пузырём, было загажено мухами так, что свет сквозь него почти не пробивался. В помещении стояло пять-шесть столов, окружённых длинными дубовыми скамьями. За одним, с огромной бутылью в плетёной корзине, сидело с десяток человек, и ещё двое спали под другим, трогательно прижавшись друг к другу для большей сохранности тепла. Остальные столы пустовали, если, конечно, не считать крыс и мух, пировавших на объедках.

– Кого ты привёл, дурья твоя башка? Это ж Алдар, из городских!

Советник обернулся и сразу понял, что человек перед ним просто обязан зваться Хряком. Толстый, про таких говорят “поперёк себя шире”, с заплывшими жиром глазками и слегка вздёрнутым, напоминающим пятачок, носом.

– Меня не заботят твои делишки, – Алдар говорил тихо, но был уверен, что сидевшие за столами ловят каждое слово. – Я пытаюсь обуздать зло пострашнее. В городе объявился чародей, убивающий людей просто так, ради развлечения. Слыхал, что случилось с Задуком?

– А то как же, – Хряк согласно закивал. – Только думаю, тебе на него плевать. Да и на всех нас, – он обвёл комнату рукой. – Ты этому чародею ещё и приплатить поди готов, коли он нас всех поджарит!

– Верно, – не поморщившись, признал Алдар. – Без вас город станет лучше. Только вот есть одна маленькая проблема, – он усмехнулся. – Как бы намекнуть чародею, чтобы он убивал только вас, а добропорядочных горожан не трогал? Ты случайно не знаешь?

Хряк криво ухмыльнулся, показывая, что оценил шутку.

– Поэтому я хочу устранить большее зло, – подытожил советник. – С вами, шушерой мелкой, потом как-нибудь разберёмся.

– Никто не знает, кто это был, – устало вздохнул Хряк.

Он извлёк из засаленного передника плоскую фляжку, откупорил её и сделал большой глоток.

– Что, никаких свидетелей? – недоверчиво переспросил Алдар. – Здесь, в закоулках? Где все следят за всеми?

– Я видел! Это – магичка, которая держит палатку на рынке!

Из-за стола, отмахиваясь от попыток соседей его удержать, вылез парень. Кайя бы его узнала сразу, но советник видел такую одутловатую, белобрысую рожу впервые.

– Мы были с Задуком, когда его… А вы что молчите? – повернулся он к собутыльникам. – Вы же тоже её видели!

Два дружка вынужденно потянулись следом.

– Недоумок, – прошипел один из них и неожиданно для всех кинулся в окно.

Раздался громкий треск, хлипкая рама не выдержала и развалилась. Беглец с завидным проворством перекувырнулся, взметнув тучу пыли, и кинулся наутёк.

“Потом разыщу, – решил Алдар. – Двое лучше одного”.

Он с тихим шелестом извлёк меч из ножен.

– Именем закона я приговариваю вас к смерти, – негромко произнёс он. – За надругательство и убийство невинной горожанки.

За столом кто-то пошевелился, и Алдар счёл необходимым добавить:

– Остальных попрошу не вмешиваться, дело касается только этих двух, – он концом меча указал на парней.

До одного из них только сейчас стало доходить, что что-то пошло не так. Второй оказался смекалистей:

– Эй, сюда проникла городская ищейка, а вы так и будете спокойно сидеть?

Он ожидал, что собутыльники кинутся на подмогу, но жестоко просчитался. Никто даже не пошевелился.

– Так себе друзья, да? – усмехнулся Алдар.

Он сделал шаг вперёд, взмахнул рукой, и тот насильник, что стоял ближе, удивлённо вздохнул. Из разреза у него на животе на пол вывалилась большая часть содержимого.

Второй попытался проделать тот же фокус с окном, что и их наиболее сообразительный приятель, но не успел. Алдар прянул вперёд и коротким движением клинка перерубил ему сухожилия на ноге. Тот рухнул, как подкошенный, подвывая от боли и ужаса.

– Кончай его уже и выметайся, – пробасил Хряк где-то за плечом.

Советник не заставил себя просить дважды. Шагнув к скорчившемуся на полу парню, он одним мощным ударом меча отделил голову от тела.

– Пол попортил, – проворчал Хряк. – Намусорил…

– Уберёте, – отмахнулся Алдар. – Провожать не надо, выход сам найду.

Он подошёл к окну и, подтянувшись на руках, вылез наружу. Деревянная рама, обломками валяющаяся под стеной, уже не могла этому помешать.

Не могла она помешать и болту из самострела, вылетевшему следом. С сухим щелчком он вошёл под левую лопатку советника.

Алдар упал.

– Говорил же, дуралей, – усмехнулся мужчина, который впустил советника давеча с потайного входа. – Без самострела-то сейчас никак!

Советник не слышал, и, даже если бы слышал, то не возразил. Из раны быстро струилась тёмная кровь. Под телом уже собралась чёрно-красная лужа.

– Глупо, он уже уходил! Ну слазь теперь, проверь, готов или нет, – раздался из глубины комнаты голос Хряка. – Не хватало ещё, чтобы он оклемался и снова пришёл.

– Лежит, не шевелится, – выглянув, ответил стрелок, но, тем не менее, послушался.

Отложив самострел на грязный стол, он со вздохом полез в оконный проём. Излишней ловкостью мужчина не страдал, и оттого чуть не свалился на Алдара сверху, зацепившись носком сапога за плохо оструганный подоконник.

– Вроде, готов. Не дышит, – заключил стрелок и тут же всё-таки рухнул прямо на советника.

– Что там? – громко забеспокоился Хряк.

– А ты выглянь да посмотри, – ехидно ответил женский голос с улицы.

– Не буду, – хозяин притона наоборот, отступил от окна в темноту комнаты.

– Выходи, не бойся, – настаивала женщина. – И носилки захвати, Фарел.

– Обойдусь, – буркнул тот, слегка удивившись, что собеседница назвала его не прозвищем, а по имени, от которого он уже давненько отвык. – Мне тут спокойнее.