Возвращаемся к ценообразованию. Итак, при наличии компании-добытчика аналогичных природных ресурсов в экономическом районе цены на конечную продукцию не повысятся, но как будут обстоять дела, если в экономическом районе не добывается природный ресурс, на изделия из которого наблюдается высокий потребительский спрос? Например, нефть добывается в районе А, а в районе В нефти нет. Вместо неё, допустим, есть месторождения угля. Из района А в район В будет поставляться нефть, причём нефтедобывающая компания будет платить налог на экспорт, из-за этого повышать цену на нефть для компаний, нуждающихся в ней в районе В, а те повысят цены уже на конечную продукцию, требующую сырья в виде нефти. Но ведь и район А нуждается в природных ресурсах района В – в угле, то есть тот же самый процесс произойдёт и в обратную сторону. Значит, чтобы избежать повышения цен на природные ресурсы и продукцию из них, вновь потребуется превентивная государственная регуляция со стороны экономической власти – фактор “налогов на экспорт” между экономическими районами следует исключить из факторов формирования цены на природные ресурсы внутри данного государства. Следовательно, цены останутся на приемлемом уровне, на уровне, который был до введения дополнительного налога.
Подытожим. Наличие прогрессивной шкалы налогообложения (а в государствах, где гипотетически будет ускоренная роботизация, иной вариант налогообложения вряд ли допустим, ибо необходимо ещё и ослаблять экономическое неравенство), введение налога на экспорт между экономическими районами в рамках одной страны для ресурсодобывающих (ресурсообрабатывающих) отрасли промышленности, вмешательство экономических властей в ценовую политику ресурсодобывающей (ресурсообрабатывающей) отрасли, действие антимонопольного законодательства и антикоррупционной продвинутой системы – всё это делает данные отрасли сложными для ведения предпринимательской деятельности, способствует решению многих предпринимателей начать бизнес в других отраслях, что диверсифицирует экономику страны. В ресурсодобывающих и ресурсообрабатывающих отраслях останутся наиболее опытные и состоятельные бизнесмены, прочие же ищут те отрасли, где государство предоставляет разнообразные преференции, субсидии, налоговые льготы и т.п. (к примеру, это сфера IT, искусственного интеллекта, робототехники и т.д.). Происходит своего рода естественный отбор, который не отпугивает инвесторов и предпринимателей, а отвлекает от природных богатств и заставляет искать более привлекательные варианты для начала бизнеса. Так экономика страны становится диверсифицированной, менее зависимой от “золотой жилы”, “ресурсной иглы”. Разделение страны на динамические экономические районы с дополнительным налогом для компаний из вышеперечисленных отраслей – это путь к стабилизации социальной политики и к расширению экономического потенциала государства. Вероятно, эту меру можно рассматривать как временную при условии, что экономика станет диверсифицированной, а средства для выплаты государственного ББД и прочих социальных трансфертов у государства будут. Однако при каждом новом открытии месторождения полезных ископаемых, обретении “золотой жилы” возврат к экономическим районам может стать необходимостью. Итак, я всё же вижу эту меру, введённой на постоянной основе при наличии компетентных специалистов в экономической ветви власти и при достаточном уровне развития материально-технической и научной баз. В заключение этой главы я бы хотел в одном предложении написать суть теории “социализации земельных недр”: бизнес платит народу часть своей прибыли за доверие и за разрешение извлекать выгоду из природно-ресурсной базы страны.
Демилитаризация
Если введение государственного безусловного базового дохода видится необходимостью, если надбавка к нему в виде льготы по “социализации земельных недр” тоже представляется шагом, на которой многим государствам давно стоило пойти, если создание предприятий рыночного социализма во избежание спекуляций и прочих предпринимательских алчных поступков на рынке продовольственных товаров и других товаров, удовлетворяющих базовые потребности людей, есть не столько благородная, сколько логичная мера, предотвращающая народное недовольство, то мероприятия по демилитаризации государств, к сожалению, кажутся утопией. В контексте этой книги под демилитаризацией имеется в виду не полная ликвидация военно-промышленного комплекса (ВПК) стран, а кардинальные перемены в отношении государства к ВПК, проявляющиеся в форме небывалого сокращения расходов на его содержание.
В чём заключаются основные трудности демилитаризации?
Во-первых, демилитаризация должна происходить не в рамках определенных государств, а в рамках всего мира. Все государства мира должны постепенно сокращать расходы на оборону. Несоблюдение этого условия всеми государствами сделает демилитаризацию в принципе невозможной. Если одно государство укрепляет свой военный потенциал, то как может его сосед (и недруг по совместительству) проводить демилитаризацию ради освобождения бюджетных средств, которые пойдут на государственный ББД?
Во-вторых, наличие большого количества компаний, производящих военную продукцию, большого количества военных и связанного с военными делами персонала и т.п. (все эти люди рискуют стать безработными в процессе демилитаризации) тоже представляется сдерживающим фактором демилитаризации.
В-третьих, конечно же, камнем преткновения является и геополитическая напряженность как между отдельными государствами, так и между блоками государств.
Гипотетическими путями спасения, на мой взгляд, могут оказаться, в первую очередь, широкое применение элементов мягкой силы государствами, вытеснение военного метода из арсенала жёсткой силы и сохранение экономического давления как наиболее решительного способа борьбы с политическими оппонентами. Проще говоря, нам остаётся уповать на мягкосильные элементы дипломатии, ведь и экономическое давление может быть фатальным для определенных стран. Подробнее о взаимодействии (экономическом) богатых и ведущих стран мира с отстающими в развитии государствами я планирую написать в следующей книге, ибо пока мне кажется достаточным ограничиться мерами, которые могут быть возможными в небольшом количестве стран, а выходить на общемировую арену на данном этапе нет необходимости.
Сцепкой, связующим элементом, который даст шанс на демилитаризацию и использование взамен военных действий мягкосильных элементов, как раз и должна стать ускоренная роботизация, требующая введение государственного безусловного базового дохода. Государства будут вынуждены больше средств тратить на социальную политику, эти средства нужно освобождать в том числе и методом перераспределения государственного бюджета, сокращения расходов на ВПК. Некоторым компаниям, производящим военную продукцию, возможно, придется переквалифицироваться, сменить специализацию, но при этом остаться в тяжелой промышленности, что потребует субсидий или налоговых льгот со стороны правительств. Но части военных компаний надо продолжить деятельность для поддержания порядка в мире (хотя как определить, каков должен быть порядок, не так уж и просто, мягко говоря). В теории каждая страна может согласно установленным квотам отправить в условную ООН14 часть своей армии, тем самым образуется единая, общемировая армия, которая будет вводиться в странах, где к власти приходят путём революции радикалы, хунты и прочие нежелательные для населения государства группировки, то есть у этой общемировой армии будут функции схожие (но не аналогичные) с функциями Священного союза. Главное, не допустить конфликтов и провокаций в этой общемировой армии и в самой ООН. Так часть военных и прочих работников, связанных с деятельностью ВПК, отправится в общемировую армию. Другая часть может перейти на службу в правоохранительные органы. Третья часть будет вынуждена пройти переквалификацию, с которой в рамках смены экономической формации и в период роботизации столкнется большое количество работников из разных сфер экономики. Что касается государственного престижа, то рейтинг силы государства должен определяться не военной мощью, а успехами, скажем, в гонках: научно-технической, медицинской (или, как показала пандемия, фармацевтической), культурной, образовательной, космической. В космической гонке важно тоже не переусердствовать и не создать предпосылки для развития проектов космического оружия. Во избежание столь неприятного итога необходимо разрабатывать сдерживающие военную агрессию законы, контролировать производство космической отрасли при помощи независимых международных наблюдателей и организаций, а также согласовывать принципы разделения ресурсов в космосе. В случае колонизации Марса определенный процент с территории должен быть признан имуществом компании, которая первой создала возможности для колонизации и начала отправлять туда людей, а остальную часть надлежит оставить для дальнейшей конкуренции и борьбы в космической гонке. При открытии месторождения полезных ископаемых на астероидах прибыль, полученную с продаж, следует обложить общемировым налогом. Эти налоги нужно направлять в реформированную ООН, если в ней удастся перебороть коррупцию, и затем делить их между отстающими странами с контролем использования этих средств, так как снова нельзя допустить возможности для коррупционной деятельности. Помимо общемирового налога компаниям придётся платить и налоги в своих странах. Хотя, учитывая важность разработок и достижений в извлечении альтернативных ресурсов, налогообложение должно быть льготным, причём стоимость на эти ресурсы будет иметь доминантным ген научно-инновационной теории стоимости согласно первой главе, а значит, цены будут высокими, что позволит рано или поздно космическим капиталистам рассчитывать на сверхуспешный бизнес. Однако этот успех зависит от большого количества факторов: от уровня технологий, от ситуации на рынке, от экологических показателей, от готовности других компаний пользоваться новыми благами, от их материально-технической базы и т.д. Скорее всего, даже если налогообложение в странах, где базируются головные офисы, штаб-квартиры космических компаний, будет льготным, предприниматели будут проходить минимум три стадии налогообложения: общемировой налог, налог на прибыль в стране, подоходный налог. Итак, сокращение расходов из государственного бюджета на ВПК позволит государству больше средств тратить на социальную политику, а также на развитие науки, культуры, здравоохранения, образования, спорта и прочих благотворных сфер общественной жизни. Назовем эти номинальные блага, на которые государство может тратить средства вместо наращивания военного потенциала, пацифистскими благами. Остаётся лишь надеяться, что государствам действительно удастся организованно отказаться от гонки вооружений, ядерных гонок во имя пацифистских благ и гонок, описанных выше.
В конце этой главы я бы хотел подробнее очертить, какие меры в теории можно придумать, предпринять для успехов каких-либо государств в некоторых гонках, а именно в научной, образовательной, медицинской. Основной принцип заключается в том, что необходимо синтезировать государственные учреждения и частные компании, создать возможности для их сотрудничества, органичной связи, взаимодополнения. Так в научной сфере работников частных компаний следует стимулировать к сотрудничеству с вузами, то есть дозволять им преподавать не на постоянной основе, но с сохранением хорошего оклада (зарплату учёный сможет получить и от фирмы, в которой он работает, и от ВУЗа), можно разрешить частным компаниям активно использовать технологии университетов и других государственных научных учреждений, располагать там офисы и т.д.
В образовательной сфере нужно чередовать дистанционные занятия в школах, университетах и других образовательных учреждениях с очными занятиями, если, конечно, у всех обучающихся есть возможность комбинировать эти виды обучения (разве что исключением могут стать многие дети из начальной школы, родители которых заинтересованы только в проведении традиционных, очных уроков). Свободные от уроков и занятий помещения государственных образовательных учреждений можно сдавать в аренду разнообразным частным языковым школам, людям, ведущим вебинары, модным нынче коучам по огромному количеству направлений (в условиях роботизации, постиндустриального общества, роста спроса на такого рода услуги все эти люди будут востребованы), а средства, которые школы и другие учреждения получат за аренду, будут направлены на увеличение зарплаты преподавательского состава, улучшение состояния учреждений и тому подобное. Безусловно, лица, занимающиеся информационным и образовательным бизнесом, тоже могут активно применять дистанционные технологии, но всё же в силу специфики определённых услуг сделать это смогут не все, кроме того, зависит многое и от аудитории (в главе “Минархистский принцип в малом и среднем бизнесе” будет описана мера, благодаря которой инфобизнесменов и коучей, вероятно, станет ещё больше).
Что касается медицины, то в ней фармацевтические компании или частные клиники государству нужно уговорить действовать совместно с государственными бесплатными поликлиниками и больницами. Допустим, государство будет предоставлять компаниям медицинской отрасли из частного сектора помещения в государственных больницах, персонал, льготное налогообложение, разрешения на бесплатную рекламу, в том числе на транспортных средствах экстренных служб, а эти компании в обмен будут обязаны завозить новую аппаратуру, ремонтировать здания и т.п., причём жизненно необходимые услуги по здравоохранению останутся бесплатными для населения (так как селить, учить и лечить граждан государства должны бесплатно вне зависимости от степени их развития). А зарабатывать компании всё больше будут на дополнительных медицинских услугах: стоматологических, пластическохирургических и т.д. Государство сможет в таком случае больше расходовать средств на транспорт экстренных служб, оборудовать его новейшими технологиями и, конечно, увеличивать оклады медицинских работников. Короче говоря, много предстоит государству разработать подходов и вариантов в налаживании медицинской, образовательной и научной баз высшего качества, а проводить и воплощать в жизнь эти проекты с “разделением обязанностей” надо вместе с компаниями из частного сектора.