Темная сторона искусства

Глава 10

Время бежало быстро, я полностью погрузился в работу. Иногда мы с Герой выбирались в клуб, я и опомниться не успел, как прошла весна и наступило лето. Я заметил это только тогда, когда достал шорты. Все заказы мы отправляли вовремя. И моя драгоценная «Купчиха» была наконец дописана.

– Офигеть! – Гера смотрел на картину, я стоял рядом. – Нет, правда, точь-в-точь же. Как ты это сделал?

– Точно? Блин, я еще не уверен. Можно, конечно, еще…

– Нет-нет, остановись, я ее прекрасно помню, заходил на днях в Русский музей. Я говорю тебе – точь-в-точь.

– Да? Ладно.

– Я тогда ее фоткаю? Отправим Вене? – Я молчал. – Ты закончил, радуйся! Я думаю, он тебе прилично заплатит! Это же не хер собачий.

– Денег-то у меня много, – я махнул в сторону комода, – я просто…

– Ты не хочешь ее отдавать?

– Нет, не хочу.

– Я понимаю, но тут ничего не поделаешь. Он ждет.

– Да-да, ты прав, нужно поскорее разделаться с этим. Фоткай.

– Угу. Нет, обалдеть!

Гера принялся фотографировать картину целиком и по частям на свой новенький тринадцатый айфон.

– Ты посмотри, какое качество! – он ахал и охал, крутясь вокруг полотна. – Вот это круто, вот теперь заживем!

Я отошел к окну, отодвинул шторы и закурил сигарету. Хотелось свежего воздуха. На улице я заметил мужчину с большим фотоаппаратом, он целился объективом прямо в мое окно. Я смотрел на него, не отводя глаз, пару минут я был на прицеле, затем мужчина опустил камеру и двинулся в сторону набережной. Я стал убеждать себя, что это простой турист или фотограф, которому приглянулось историческое здание, но в тот момент я прекрасно понимал – что-то не так.

– Слушай, Гера, какова вероятность, что Вениамин и его братва могут подставить таких, как мы?

– М-м-м, примерно девяносто девять процентов. А что? – он рассматривал фотки в телефоне.

– Да так, мысль проскочила.

– Ну смотри, мы же пешки, как ни крути. Если до них начнут докапываться, то первыми полетим мы. Но это я тебе как другу говорю, если бы я тебя не знал, то соврал бы, – он первый раз назвал меня другом, и я поверил в то, что он искренне произнес это слово.

Зазвонил телефон, и Гера отвлекся на него.

– Да, Вениамин. Это его работа, да! Я сам обалдел, честное слово, ну дает чудак. Мы так весь Эрмитаж можем вынести! Ха!

Он прижал к динамику ладонь и обратился ко мне:

– Сколько тебе еще нужно времени? Чтобы лаком покрыть или еще что-то сделать?

– Две недели, не меньше.

– Две недели, Вениамин! Да, хорошо! Делаем! Все, на связи!

Он закончил разговор и обратился ко мне:

– Ох, крутяк! Он говорит, нас в одном отеле сегодня сюрприз будет ждать, он адрес сейчас скинет. Он очень доволен! О! – Его телефон звякнул, уведомляя о сообщении. – Ага, угу. Блять, что за название такое – Helvetia. Ты слышал о таком?

– Что-то знакомое, но с ходу не скажу.

– Это, короче, на улице Марата, чувак, сегодня нас там ждут к восьми вечера! Балдеж! Поехали шмотья купим, а?

– А я и не знал, что ты пижон, Георгий, – я подшучивал над ним. Он выглядел забавно, словно ребенок перед Новым годом.

– Ну а что, деньги есть, проблем нет! Поехали в «Галерею»? Купим себе что-нибудь модное. Ты же в этом разбираешься.

– С чего ты взял? – я удивился.

– Ты все время весь в черном, с цепями на шее. Я думал, ты шаришь.

– Я не задумывался над этим, просто у меня весь гардероб черного цвета.

– А-а-а, я понял, ты этот, как же его, – я ждал, Гера делал вид, будто усиленно думает. – А! Черный Плащ, блин! Во! Только свистни, он появится! – он заржал. – Ну-ка! Я знаю, что ты помнишь эту песню! Черный Плащ!

– Ну-ка, от винта!

– Черный Плащ! Ладно, поехали! Купим тебе тоже что-нибудь.

Торгово-развлекательный центр «Галерея» находился на Лиговке¹⁹, это крупное здание в центре Питера у Московского вокзала. Во второй половине девяностых на этом месте был котлован под вокзал для скоростных электричек, но строить не стали, а само место в народе прозвали «яма», некоторые до сих пор так и кличут. Многие петербуржцы и гости города приезжают сюда, чтобы погулять и поглазеть на шмотки. Я не являюсь любителем подобного времяпровождения, мне становится неуютно внутри: много людей, кто-то вечно спешит, вокруг шумно и все витрины блестят, как в последний раз, но мой друг Гера находил это место восхитительным. Он таращился на ботинки из кожи крокодила, здоровался с проходящими мимо молодыми девушками, болтал без умолку и приплясывал по дороге в очередной бутик. Гера выбрал магазин Guess, там мы обнаружили самую обычную майку по цене семнадцать тысяч рублей.

– Ты же вроде рубашку хотел, – заметил я.

– Они мне и не идут вроде.

– Может, посмотрим рубашку и брюки?

– Ладно, пошли поищем.

На этот раз мы зашли в магазин попроще. Нам помогала милая девушка, мы выбрали рубашку и легкие хлопковые брюки. Когда он вышел из примерочной, чтобы показаться, я еле сдержал смех. Гера и вправду выглядел нелепо и был совершенно не в своей тарелке: скованный, зажатый, с покрасневшим от смущения лицом.

– Ну? Слушай, говори, как есть, и пошли отсюда. – Я замялся. – У меня снова жопа вспотела, какого хуя? Давай выкладывай!

– Если честно, ты выглядишь, как…

– Как булка в жопе я выгляжу, да?

– Я бы подобрал более изящные слова, но «как булка в жопе» – очень подходящее описание.

– Блин! Я так и знал!

– Ладно, снимай это, и пойдем, – я еле сдерживал смех.

– Ха-ха, блять, очень смешно! – На этом смех меня разорвал. – Все! Концерт окончен! – его уши горели кадмием красным, он удалился в примерочную, бубня что-то себе под нос, а я хохотал.

Гера бросил вещи в примерочной, и мы покинули бутик.

Мой друг пребывал в расстроенных чувствах, мне хотелось его подбодрить. Я заметил магазин с подходящим названием «Юность» и завел его туда. Я знал, что ему подойдет, и отправил капризного и потного Геру ждать в примерочную, пока сам выбирал одежду. Я остановился на легком и дорогом черном спортивном костюме с золотой отделкой и майке-алкоголичке из хорошей хлопковой ткани. Из головных уборов взял круглую панаму, она была также черного цвета. Еще пара белых носков, а кроссовки у него и так были отличные – Air Jordan.

Еще мне хотелось сделать ему подарок. В магазине напротив я увидел ювелирные изделия, подозвал милую блондинку-консультанта и попросил отнести моему другу в примерочную выбранные вещи.

– Его зовут Георгий, окликните его и передайте, что я сейчас приду.

– Хорошо, – она улыбнулась, а я уже представил ее в моей постели.

Я широким шагом пошел в сторону ювелирного магазина.

– Чем могу помочь? – девушка среднего роста с высокой кудрявой прической мгновенно появилась около меня.

– Здравствуйте, мне нужна широкая мужская цепочка на шею, по цене – в районе двадцати тысяч рублей.

– Вы удачно зашли, молодой человек, у нас как раз скидки! Вот цепочка – двадцать шесть восемьсот, а со скидочкой выйдет всего двадцать две тысячи!

Я посмотрел на предложенный вариант внимательно, подержал цепочку в руках.

– Беру.

– Замечательно! Карта?

– Нет, наличка.

Я вернулся в «Юность» и как раз застал Геру, который любовался на себя в зеркало, теперь он был собой, ему ничего не давило, не сковывало движения. Ему и вправду не шла классика. Кто бы мог подумать, что классический стиль одежды подходит не всем?

– Что скажешь? – он был доволен, приплясывал у зеркала.

– Скажу, что это твое. И еще скажу, что не знаю, когда у тебя день рождения.

– Был на прошлой неделе! Я близнецы по гороскопу!

– И ты не сказал?

– Да я забыл. И к тому же у Вени были, считай, отпраздновали! Не парься!

– Значит, я удачно купил!

– Что купил?

– Вот, держи! Хотел по-братски спасибо сказать! – я протянул ему небольшой мешочек. Женщина хотела положить цепь в бархатную коробку, но для Геры это было бы слишком. А совсем без упаковки – тоже не очень. В мешочек – в самый раз, он льняной, дизайнерский, как из-под картошки.

Он принялся его рассматривать, даже понюхал, потом тряхнул, и на ладонь упала цепочка. Он застыл и вытаращил глаза, я не мог предсказать реакцию.

– Это что? Мне? Серьезно? – Я кивнул.

Гера ускакал в раздевалку и вернулся через секунду. На его шее красовалась золотая цепь крупного плетения, мне показалась, она блестит и переливается на нем лучше, чем на магазинной витрине.

– Елы-палы! Даня! Спасибо, чувак! Я ж теперь Ален Делон!

Я видел, что он искренне счастлив, и сам становился счастливым. С тех пор как ушла Лиля, я не тратил ни на что деньги, только оплатил половину суммы на похороны Леонидовича. Я бы оплатил их полностью, но у него было много друзей, которые хотели помочь. Пару раз я созванивался с ними, говорил, что могу выбрать гроб и прочие принадлежности, что готов этим заняться сам. Но, конечно, я врал. Я не хотел признавать его смерть, и все взрослые знали это. К тому же Леонидович, по словам его друга с длинной бородой, просил меня этим не занимать. И я просто отправил сумму и даже на похоронах не смог простоять больше пяти минут, трусливо сбежав. И сейчас мне хотелось сделать хороший поступок, хоть раз за все это время. Я разбил сердце бедной Лиле, похоронил учителя, ушел из академии. Но в тот момент я видел, как подпрыгивает от радости Гера, и понимал, что не совсем зря тащу эту жизнь.

Гера решил сразу идти в обновках, он достал нож-бабочку, возможно, тот самый, которым пырнул парня у клуба, и посрезал все бирки. Выдал мне карту, и я пошел расплачиваться, вспоминая ту драку в темноте.

Девушка пропикала ценники и назвала сумму, я приложил карту, она оказалась без пароля. Оплата прошла успешно. Гера вышел, светясь как медный таз.

– А куда шмотки старые выкинуть можно? – он держал в руке охапку своих прежних вещей.

– Давайте, мы все уберем, – девушку вопрос не смутил.

– Спасибо, куколка! Кстати, твоей маме зять не нужен? – мы с девушкой вылупились на него. – Да ладно вам, это ж шутка! Вы чего так смотрите?

– Э-э-э, всего доброго, – попрощалась она.

Мы запрыгнули в машину в хорошем настроении, правда, я заметил, что Гера стал молчаливым и сосредоточенным.

– Все в порядке?

– А? Да. Слушай, надо бы остановочку сделать, а потом в одно место заскочить, ты не против?

– Нет конечно, без проблем.

Я был уверен, что ему нужно заскочить по грязным делишкам, что-то забрать или, наоборот, передать, но он остановился напротив красиво оформленной цветочной лавки. Мне стало интересно.

– Можно с тобой?

– Конечно! Что за вопрос?

Я хотел понаблюдать за ним, что он будет делать. Если подумать, я толком никогда не видел его в обычной жизни, он все время уезжал по делам, а я оставался в мастерской. Все, что мы делали вместе, – это ездили в модный клуб или к Вениамину. Каков Гера в повседневных делах, оставалось для меня загадкой.

Мы вошли в магазин. Тонкий аромат наполнял пространство. В зале работали две девушки в зеленых фартуках, все цветы находились в холодильнике. Стена, отделяющая зал с комнатными растениями, и дверь были стеклянными, поэтому все разнообразие цветов было хорошо видно.

– Добрый день, девочки! – у Геры изменился голос, он стал говорить без замашек, все нотки гопника исчезли. От неожиданности я посмотрел на него. Он выпрямил спину, снял панамку и вел себя весьма почтенно. Лицо у парня стало расслабленным, появилась добрая, теплая улыбка, он словно помолодел.

– Здравствуй, Гоша!

Молодая девушка невысокого роста выскочила из-за прилавка, Гера шагнул ей навстречу. Девчонка с радостью набросилась на него и обняла.

– Как ты? Все хорошо? Отлично выглядишь, – она сияла и была рада его видеть. Длинные светло-русые волосы, простое круглое лицо, голубые глаза, носик, как говорят, пуговкой. Она напоминала небольшого пупсика с длинными ресницами.

– Это моему другу спасибо надо сказать, – он обернулся и показал на меня, его лицо светилось. Я никогда раньше не видел его таким невозмутимым, словно он был у себя дома.

– Ой, какой вы высокий! Прелесть! Меня Ира зовут! А вас?

Пока шел разговор, они держались за руки и стояли вплотную друг к другу. Девчушка казалась совсем миниатюрой, Гере она была чуть выше плеча.

– Тихо ты, дурочка, кто так разговаривает? Неприлично же!

Подумать только! Гера говорил о приличиях! У меня отпала челюсть. Он разговаривал с ней назидательно, очень мягко, в его речи не было никаких высоких тонов или угроз.

– Даниил, очень приятно, – я улыбнулся. От этой теплой атмосферы я сам расслабился, мысли в голове притихли.

– Ты за цветочками? – обратилась она к Гере.

– Угу.

– Пойдем, выберем что-нибудь красивое.

Продолжая держаться за руки, они направились к прозрачной двери холодильника. Я заметил, как Гера жадно вдыхает запах ее волос, смотрит на то, как она движется.

– Жилетку накинь.

– Гоша, мы же на секунду, я не замерзну.

– Я что сказал?

Перед самой дверью девушка развернулась и направилась в кассовую зону, накинула на себя стеганую жилетку.

– Вот! Теперь пойдем.

Он открыл дверь, и они отправились в холодный мир, где обитают всевозможные цветы. Я не стал следовать за ними.

Девушка, которая осталась со мной, была неразговорчива, она собирала букет и слушала музыку, в ушах я заметил беспроводные наушники. Она пару раз бросила на меня кокетливый взгляд, на этом наше общение закончилось.

Ребята вышли из холодильной камеры, за то время, что они были там, я успел изучить весь ассортимент комнатных растений. Гера держал в руках не меньше десяти штук белых лилий, девушка несла высокие белые розы, тоже около десятка, и охапку белых тюльпанов. Цветы водрузили на стол, и девушка в наушниках стала бережно упаковывать их в бумагу.

Ира стукала по клавишам в кассовой зоне.

– С тебя десять тысяч восемьсот шестьдесят два рубля. По карте?

– Да, давай по карте.

– Хорошо, прикладывай!

Чек вышел.

– Ага, отлично, спасибо, – Гера полез в карман и достал тонкий бумажник. – И ты себе тоже цветов купи, – он положил на стол три красные пятитысячные бумажки.

– Ой, Гоша! Не нужно! Ты чего? – Он ничего не ответил. – И под камерами же. Что начальство скажет?

– Если они что-то тебе скажут, дай им мой номер телефона, поняла?

– Но много же денег, я…

– Ира, мы это обсуждали. Что я сказал, помнишь?

Девушка чуть притихла и забрала деньги.

– Да, помню.

– Умница! Все, иди сюда, – она подошла, Гера обнял ее нежно, но крепко. Последовал поцелуй, я бы сказал – очень страстный, сразу было ясно, что эти двое без ума друг от друга. Я отвернулся и снова стал рассматривать комнатные растения.

– Ты приедешь сегодня домой?

– Нет.

– Но Гоша. – Он молча смотрел на нее. – Ладно.

– Все, я поехал, если что, сразу звони, поняла?

– Да.

Гера собрал все цветы, закинул их на плечо и двинулся к выходу. С каждым шагом он все больше превращался в гопника с пружинящей походкой.

Я повернулся к девушкам:

– Всего доброго!

– До свиданья!

Гера уложил все цветы на заднее сиденье, в багажник класть не стал. Мы снова оказались в машине и двигались в неизвестном направлении.

– Красивая девушка, – я не знал, захочет ли он говорить со мной о ней.

– Да.

– Вы вместе?

– М-м-м, да.

– Но ты никогда не рассказывал о ней.

– Нет.

– Ты прячешь ее? Чтобы они не смогли достать, если что?

– Да.

– Почему мне показал?

– Так решил.

– Спасибо, что доверился мне.

– Я не просто так ее показал тебе.

– Да?

– Да. Если так случится, что меня закроют или уберут, я прошу тебя лично сказать ей об этом. Больше я никому не доверюсь. Плюс у меня есть пара заначек на экстренный случай. Одну я тебе в книжку про Михаила Врубеля положил, пока ты спал. Если что-то со мной случится, лезь в ту книжку, я тебе все расписал, понял?

– Почему ты доверяешь мне?

– Почему, почему. Если ты ждешь от меня сладких речей, то нет уж, уволь! Почему… Да потому что ты долбоеб, Даня, каких мало! – он посмотрел мне в глаза, и этого было достаточно.

– Сам ты гнида!

Мы заржали как кони. В салоне черной лады пахло свежими цветами.

Машина остановилась напротив Владимирского собора. Я немного опешил, но точно понимал, что Гера купил цветы именно сюда, он молча вынул ключ из замка зажигания.

– Можно с тобой?

– А хули нет? И хватит спрашивать.

Мы вытащили цветы, на этот раз я успел помочь, хотя уверен, он хотел отнести все сам. Мы перешли дорогу, и я стал внимательно разглядывать здание с золотыми куполами. Про собор я знал немного, только то, что он представляет переходный стиль от барокко к классицизму, что он построен в честь иконы Владимирской Божией Матери и что я иду туда с человеком, от которого меньше всего ожидал подобного.

Мы вошли в здание и остались на первом этаже, хотя все поднимались на второй. Гера не крестился, я тоже. В церкви почему-то всегда хорошо. Я редко туда захожу, но запах ладана, теплый свет, свечи – все это помогает чувствовать себя как дома. Я с удовольствием вдыхал ароматы.

– Георгий Победоносец, здравствуй! – Геру окликнул пожилой худощавый священник.

– Здравствуйте, батюшка, я цветы принес.

– Оно видно, мой хороший. Ей поставим?

– Да, ей. И по углам расставьте на свое усмотрение.

– Как скажешь, сынок, как скажешь. Как твои дела? Как Ира? Пост держишь? – у мужчины была длинная седая борода и живые глаза цвета неба.

– Да какое там, батюшка.

– Хулиганишь? – мужчина тихонечко рассмеялся.

– Есть такое.

– Ладно, что с тобой делать, помолюсь за тебя. Но ты молитву хоть на ночь читай, все легче станет.

– Я постараюсь. Ладно, побегу батюшка, дел много.

– Беги, беги, я с цветами разберусь, все сделаем хорошо, не бойся, – он похлопал Геру по плечу.

Гера широкими шагами направился к выходу. Я посмотрел на мужчину и поклонился ему, тот в ответ сделал то же самое, но его взгляд был прикован к убегающему из храма Георгию Победоносцу. Мужчина поднял слегка трясущуюся сухую руку и перекрестил воздух вслед моему другу.

Я догнал Геру на выходе и увидел, что к его глазам подбираются слезы, он сильно разволновался.

– Слушай, может, пойдем чая или кофе попьем?

– Как девочки малолетние? – он отвернулся и вытер лицо рукавом.

– Как нормальные люди.

Он помолчал, а потом ответил:

– А хер с ним, чай так чай.

Неподалеку от храма была станция метро «Владимирская», и, как водится, у метро всегда много кафешек. Отличительная черта этого места – небольшой, созданный местными, рынок на выходе из подземки, там бабушки и дедушки торгуют всякими заготовками, вязаными вещами, овощами с огорода, сборами трав. Атмосферное и веселое место. Но мы прошли мимо и направились в самое обычное кафе с пирожками и сладостями. Гера уселся в углу и явно чувствовал себя не в своей тарелке, я думаю, что кроме киоска с шавермой, мой друг никуда не заглядывал. В заведении было много девчонок, кто-то сидел один, кто-то группами, мы с Герой на этом фоне выглядели весьма забавно.

– Хочешь, другое место поищем? – спросил я.

– А? Нет, сойдет и тут, – он развернул меню, – только я не знаю, что брать. Так, паста карбонара. Боже мой, это же просто макароны, так бы и назвали – макароны.

К нам подошла девушка в белом фартуке.

– Выбрали?

– Я не знаю, закажи ты, – Гера переложил ответственность за выбор блюд на меня.

– Нам, пожалуйста, два греческих салата, две карбонары и чайник чая с бергамотом. Пока все.

– Хорошо! – девушка все записала и вприпрыжку удалилась.

Гера расслабился только после того, как полностью принесли заказ, но к еде не притронулся. Я решил начать разговор.

– Для кого ты принес столько цветов? – я накручивал макароны на вилку.

– Для мамы, – его ответ меня удивил. – Тут такое дело, – парень колебался, я ждал, – короче, работала она там.

– В храме?

– Да, в соборе. – Я сделал круглые глаза. – Она работала, убиралась. Свечки, ну, понимаешь. – Я кивнул. – Она была доброй, светлой. Помню, в платочке белом ходила. Она поздно меня родила, не могла в юности, а в сорок – на тебе. Все говорила: «Бог дал». Я, когда мелким был, часто там бывал, мы с Ирой, можно сказать, вместо мебели в соборе были.

– Ира тоже сюда приходила?

– Да, мы же из одной коммуналки, она тут неподалеку. Мама ушла довольно внезапно. Рак. Она сильно верующая была, по врачам не ходила, сам понимаешь. И я совсем один остался, хорошо, что соседи помогали, и Ира все время рядом. Мы так и выросли – с детства в одной кровати, ее батька как нахуярится, так она ко мне в комнату бежала. Меня в детский дом могли забрать, но я не хотел. Помог батюшка, он с нужными людьми поговорил, и отстали от меня. Не по закону, конечно, но договорился. А после того как я маму похоронил, так и белый свет видеть перестал, все она мерещилась. Иду по городу, и кажется, что увидел, как она за угол свернула. Нет, ну точно! Я даже бегал за этим призраком, представляешь, баб пугал. Если бы не батюшка и Ира, не знаю, умом бы тронулся.

Я внимательно слушал его. Если подумать, он первый раз всерьез рассказывал о себе.

– Я в подростковом возрасте подрабатывал там и на рынках помогал мясо носить. Из школы после восьмого класса свалил, просто не пришел на занятия, и все. Учителя что-то потявкали, соседям позвонили, но я никому не нужен был, поэтому быстро все поутихло. До меня быстро дошло, что на обычной, честной работе денежки нихуя не заработаешь. А тогда все барыжили наркотой, и я стал. Иногда сам пробовал, потом уже вез на доставку, ты всю эту кухню знаешь. Как-то раз я парня отпиздил, толком не помню даже за что. Упоротый я был. И оказалось, что этот дохляк на нашего Веню работал, я думал, он меня убьет, в канаву закинет, да и делу конец. А он меня на работу нанял, сказал: «Нам такие голодные нужны». Я сейчас понимаю, что я удобный очень, у меня никого нет, искать не станут. Если что, они меня первого и сдадут, – он посмотрел в окно и помолчал. – Но мне по херу. Я не просто так на него пашу, денежку откладываю.

– На что копишь?

– Понятное дело – на квартиру свою. Хочу на Ире жениться, с венчанием, всей херней. Дом в Крыму хочу, детей нарожаем, может, троих, пусть по двору бегают, собаку заведу. Маме бы понравилось, – он смотрел в окно, а лицо будто светилось от этих мыслей. Я видел совсем другого Геру – непривычного, светлого, с мечтами и надеждами на лучшее.

Я представил эту картину: белая мазанка, небольшой огород, светит яркое южное солнце, Ира стряпает на кухне, а Гера играет во дворе с ребятней и собаками, все в белых льняных рубахах и босиком. Мне искренне захотелось, чтобы его мечта сбылась.

– Я думаю, все у тебя получится, – я сказал эти слова очень тихо.

– Да, я надеюсь, – он все еще смотрел в окно, а потом произнес практически шепотом: – Я постараюсь.