– Да! Бежим, – Ленка отпрянула от бабушки. Слёзы на её глазах высохли. Она весело подмигнула Юлии Степановне: – Буду краткой и лаконичной в своих изречениях. Ой! А как ты узнала, что мы в беде?
– Очень просто. Илья и Паша бежали мимо нашего дома. Я увидела их в окно. И мне не понравились их лица. На них был испуг, – ответила внучке Юлия Степановна. – Слишком обеспокоенными они были. И я проследила – они пробежали не в свой подъезд. А в соседний. Всё-таки не зря у нас из кухонного окна видно половину квартала.
– Да объясните же мне, про кого вы говорите! – махал руками разозлившийся Яшка.
– Яшка! Скоро всё поймёшь, – рассмеялась Ленка, потрепала друга по плечу и серьёзно добавила: – Нет времени на объяснения. Иначе мы всё испортим и пропустим.
Ленка взглянула на бабушку.
– Пока бежим, может, ты и сам додумаешься, – добавила она.
– Ага, как же, – надулся Яшка и обиженно засопел. – Мне бы доковылять до того места, куда вы бежать собираетесь, а ты говоришь, додуматься.
Но Юлия Степановна и Сергей Андреевич уже вышли из сарая. Ленкина бабушка вставила ключ в замок, намекая на окончание любых диалогов.
Через минуту вся компания – юные сыщики, Юлия Степановна Ленинградова и участковый Сергей Андреевич – устремились в сторону дома братьев Ильи и Пашки.
Глава восьмая, или всё встаёт на свои места
– С вашего позволения, пересядьте, пожалуйста, на диван, к сыновьям, – негромким мягким голосом попросила Юлия Степановна Нину, мать братьев Ильи и Пашки. – А вы, Игорь, пересядьте, если нетрудно, от двери поближе ко мне, к столу.
Невысокая женщина с хмурым лицом, когда-то бывшим задорным, но теперь изменившимся подстать нелёгкому времени взращивания в одиночку двоих своенравных сыновей, неторопливо поднялась и молча пересела на маленький, изящный диванчик, обитый тёмно-зелёным плюшем. Илья с Пашкой сконфуженно подвинулись, освобождая матери место.
Неприятно, до остроты, худой, Игорь Бодрых, с одновременно оскорблённым и насмешливым выражением лица, пересел туда, куда ему указали, сверкнув в сторону Юлии Степановны стальным, тяжёлым блеском светло-серых глаз.
… Буквально десять минут назад Ленка с Яшкой, Юлия Степановна, участковый Сергей Андреевич ворвались в квартиру Игоря Бодрых. За пару минут до этого они наведывались домой к братьям Илье и Пашке – там оказалась Нина, их мать. Выслушав краткие и обрывочные объяснения задыхающихся от бега нежданных гостей, она накинула на домашний халат болоньевую ветровку и вышла вместе со всеми в подъезд.
– Если их нет дома, нужно проверить у Игоря, – холодно произнесла она, закрывая ключом входную дверь квартиры. – Они часто бывают у дяди.
Прибыв в соседний подъезд, вся делегация протиснулась в узкий коридорчик квартиры Бодрых. Часы показывали восемь вечера.
Дома были все: сам хозяин дома – Игорь Бодрых, его жена, братья Илья и Пашка. А также Механик.
Последний, увидев толпу и возвышающегося над ней сотрудника милиции, моментально засобирался. Он норовил незаметно прошмыгнуть в подъезд в создавшейся суматохе. Но участковый Сергей Андреевич грозной, монументальной стеной встал у входной двери, перегородив собой проём, и громко объявил зычным голосом:
– Внимание! Никто не может покинуть это помещение до окончания беседы. Во избежание беспорядка прошу всех успокоиться и пройти… Где у вас можно нам всем разместиться?
Этот вопрос предназначался Игорю Бодрых, стоящему с перекошенным от злости лицом в центре затихшей от споров толчеи. Видя незыблемое спокойствие и решимость служителя правопорядка, хозяин дома через пару секунд процедил:
– Ко мне в кабинет. Пожалуйста.
Все послушно двинулись вдоль по коридору в маленькую комнату, где недавно уже бывали Ленка с Яшкой и бабушкой.
Когда все расположились, и наступила тишина, все молча обернулись на участкового милиционера как представителя власти в этом тесном пространстве. Сергей Андреевич, всё время стоявший у двери и раздающий указания, как кому усесться, внимательно оглядел присутствующих и произнёс:
– Так, господа. И дамы, – он взглянул на Ленку с бабушкой и двух родственниц – жену и сестру Игоря Бодрых. – С этого момента я беру молчаливую паузу, но не перестаю представлять власть. В данную минуту я нахожусь при исполнении своих обязанностей. Поэтому прошу вести себя адекватно. Вторая просьба к вам. Внимательно слушать всё то, что будет говорить Юлия Степановна Ленинградова. Сейчас она – это мой голос. Всем всё ясно?
Присутствующие кивнули – кто с готовностью, кто растерянно, кто недоумённо. – Вопросы есть?
– У меня есть вопрос, – робко подняла руку жена Игоря Бодрых.
– Задавайте.
– Сформулируйте, почему мы все здесь собрались, – произнесла она. И добавила раздражённо: – Да ещё под присмотром милиции.
– Мы все здесь собрались с одной-единственной целью, – Сергей Андреевич сделал вид, что не заметил её гневных взглядов. – Выявить преступника и отдать его в руки закона. Выполнить первую часть задачи мне помогает Юлия Степановна Ленинградова. Поэтому я посчитал нужным посадить её за стол. Так сказать, в центр композиции.
Игорь Бодрых недовольно усмехнулся. Они сидел на стуле у стола, напротив Юлии Степановны, немного смущённо улыбающейся собравшимся.
– … А отдать преступника в руки закона – это моя задача. Для этого я здесь. И, поверьте мне, один я через эту дверь не уйду.
Он бросил взгляд на зарешёченные окна – семья Бодрых жила на первом этаже – и добавил:
– Тем более, что выход тут один. Окна, слава богу, зарешёчены.
Механик громко, натужно закашлялся. Он сидел с торца стола на принесённом из кухни стуле, рядом со своим начальником.
Вдоль стены стояли Ленка, Яшка и хозяйка дома. У двери высилась мощная фигура участкового.
– Итак, дорогие друзья, – Юлия Степановна оглядела всех находящихся в комнате.
Она поднялась со стула и упёрла ладони в стол. Щёки Ленкиной бабушки чуть порозовели от пристального внимания девяти пар глаз, устремлённых в эту минуту на неё.
– Я благодарю Сергея Андреевича, нашего участкового милиционера, за возможность озвучить – от лица власти – результаты нашего, – она провела рукой в сторону Ленки и Яшки, сжавшихся у стены. – Результаты нашего расследования. Говорить я буду, вероятно, много, чтобы у присутствующих сложилась ясная картина в голове относительно тёмной истории, из-за которой мы тут и собрались. Приготовьтесь слушать.
Голос Юлии Степановны потерял нотки мягкости и приобрёл жёсткий и уверенный оттенок. Смутное осознание удовольствия от решения такого масштабного ребуса, как этот, с реальными людьми и жизненными событиями, придавал ей сил и бодрости духа.
– Я начну с предыстории, – Юлия Степановна села и сложила руки в замок перед собой.
В такой позе она напоминала начальника. Важности ещё добавлял тот факт, что сидела она за столом, в отличие от других, сидящих на стульях и диване или стоящих вдоль стены.
Ветер раздувал занавески у открытого окна. Они радостно взвивались от порывов и почти достигали спины Юлии Степановны, то и дело норовя ласково пощекотать её. Но не мешали ей.
– Началась вся история с того утра, когда мы с моей внучкой Леной обнаружили нашу молодую яблоню, растущую под окнами, сломанной. Точнее, мы не обнаружили в окне гостиной привычную картину: её веток, изо дня в день лезших в окно нашей большой комнаты. Вечером накануне дерево было, утром – уже нет. Внизу остался небольшой, тонкий пенёк от ствола. Яблоня нам с Леной была дорога. И многие в округе знали об этом. Это не была секретная информация.
Яшка и мама братьев кивнули головами в знак подтверждения. А Юлия Степановна говорила дальше:
– У неё даже было имя – Зоренька. Из её маленьких яблочек мы варили компоты и варенье. Стоит ли говорить, как мы расстроились, увидев, что нашу яблоню сломали и теперь её больше нет. Мы решили найти виновника и проучить его.
– С чего вы решили, что смогли бы найти виновника? – язвительно спросил Илья. – Мало ли кто шёл мимо, решил полакомиться вашими яблочками и сломал дерево.
Юлия Степановна с тонкой ноткой презрения во взгляде посмотрела на юношу. Потом столкнулась взглядами с матерью братьев, Ниной – та виновато опустила глаза. Как можно в таком пренебрежительном тоне разговаривать с женщиной да ещё годящейся по возрасту в бабушки!
Но Ленкина бабушка даже не подумала упрекнуть молодого человека за его тон: ведь плохое поведение – это его личная проблема и его личное нежелание стать лучше.
– Так-то оно так, – начала отвечать она на вопрос своенравного юноши. – Но наше намерение расквитаться с негодяем можно вполне аргументировать. Сторонний хулиган, вдруг решивший полакомиться яблочками с нашей Зореньки или даже просто решивший зачем-то сломать дерево, вероятнее всего, так и сделает. И не будет беспокоиться о создаваемом им уровне шума. Хулиган на то и хулиган, что не уважает присутствие других людей, других мнений и других интересов. А сломать деревце тихо не получится. Особенно в ночной – летней – тишине, когда открыты все окна. Мы бы явно услышали даже хруст ломающейся ветки. Я уже не говорю о стволе. Как же можно тихо ночью сломать яблоню?
Юлия Степановна выжидающе оглядела слушающих. Все молча ждали ответ. Даже хозяева дома, будучи не в восторге от свалившихся невесть откуда гостей, казалось, заслушались Ленкину бабушку.
Речь Юлии Степановны, её негромкий, мелодичный голос, мерно и гладко текли по комнате и в сочетании с ладной логичностью выводов потихоньку обволакивали присутствующих.
Через мгновение она продолжила:
– Сломать дерево летней ночью сравнительно тихо можно, только спилив его. Дерево и было спилено. Почему я с самого начала сказала именно «пенёк», а не «обломок», например? Потому что на обрубке дерева срез представляет собой аккуратный, ровный спил. Все эти подробности я привожу не только для того, чтобы показать вам, как нам была дорога наша Зоренька. А ещё для того, чтобы вы убедились, что дерево погубили неспроста. Хотели уничтожить именно это деревце, поэтому – «а» – сознательно не производили шума, – «б» – сделали это ночью. Все согласны?
Юлия Степановна провела взглядом по каждой из устремлённых на неё пар глаз. Никто не возразил. Лишь один человек не глядел на неё в этот момент. Пашка сидел и теребил что-то в руках. Юлия Степановна задержала на нём чуть ироничный взгляд и возобновила свою речь.
– Далее. Можно предположить, что дерево кому-то мешало. Но это совершенно безосновательно. Яблоня росла в газоне, не загораживая проход по асфальтированной тропинке вдоль дома. Также дерево не могло препятствовать поступлению солнечных лучей в окна квартир первого этажа: у него был ярко выраженный голый ствол, а всё буйство веток приходилось как раз на окна нашей с Леной гостиной на втором этаже. Я в первый же день опросила соседей. Яблоня не являлась помехой ни для кого.
– Ха, держи карман шире! Будто они вам признаются, – громко расхохотался Илья.
– Илья, – строго сказала Юлия Степановна голосом, не потерявшим мелодичности, но уже без мягкости и с явными металлическими нотками раздражения. – Я только что описала тебе и всем присутствующим внешний вид и расположение дерева, доказывающие то, что яблоня никому не мешала.
– Ну-ка, рот закрой и слушай. Юлия Степановна не сказала ни одной глупости, – шикнула на сына Нина.
Её голос звенел от обиды и неловкости за взрослого отпрыска, не умеющего себя вести. По комнате пролетел лёгкий дух общей неловкости за невоспитанность молодого человека. Тот, видимо, почувствовав посыл материного и общего раздражения, поник в эту же секунду.
– Спасибо, Нина, – Юлия Степановна кивнула женщине и продолжила. – Помимо этого, немаловажная деталь, подводящая нас к выводу-мотиву о преднамеренной порче конкретной яблони, охраняемой мною с внучкой: вдоль дома растут ещё молодые яблони, как две капли воды похожие на Зореньку. И – повторюсь – про нашу с Леной любовь к одной из яблонь знали многие. Одним словом, вывод из этого следует один-единственный: кто-то специально сломал яблоню, чтобы навредить мне и Лене. Это и послужило нам стимулом к действию найти и наказать хулигана.
– Давайте покороче, – недовольно, не скрывая снисходительности, высказался со своего места Игорь Бодрых.
В его голосе и внешнем виде уже не было гнева. Видимо, он решил смириться с происходящим в квартире необычным собранием.
– А то десять минут обсуждаем какую-то яблоню.
– Игорь, я не сказала ничего лишнего. Если вы будете внимательно меня слушать, то вскоре поймете, почему я подробно останавливаюсь на тех или иных деталях. В данном случае я доказывала, что яблоню срубили специально, чтобы досадить нам с Леной. С этого и началась наша история.
Бодрых неприятно ухмыльнулся, бросил полный холода взгляд на Юлию Степановну, но промолчал. Было видно, как сильно он недоволен тем, неподконтрольным ему хаосом, что сейчас происходил в его доме.
– Продолжим. В этот же день была найдена яблоня. Ствол был воткнут около одного из гаражей в противоположном конце нашего квартала. Лена с Яшей нашли его и позвали меня к этому месту. Достав дерево из земли, мы второй раз убедились, что оно именно спилено. Ну, и свою Зорьку трудно не узнать. В этот же день, у гаража, я обратила внимание ещё на одну подозрительную деталь. Дверной замок.
Илья, Пашка и Механик, сидевшие с опущенными глазами, одновременно вскинули глаза на Ленкину бабушку. Заметив это, Игорь Бодрых усмехнулся.
– Новый, блестящий дверной замок на старом, обшарпанном, с трещинами и дырами в стенах трухлявом, деревянном сарае. Также яблоня была воткнута слишком близко к двери. Так близко, что неудобно открывать замок из-за лезущих веток, а дверь вообще не сможет открываться полностью. Всё это меня насторожило. Рассмотрев яркий от своей новизны, блестящий замок, я поняла, в чём тут дело. Яблоня была воткнута так неудобно неспроста – а чтобы скрыть это, бросающееся в глаза противоречие от прохожих: с виду заброшенный гараж и вдруг новый дверной замок.
– Вы хотите сказать, что кто-то убил двух зайцев вашей яблоней? – с сарказмом отозвалась хозяйка квартиры.
Игорь Бодрых бросил короткий взгляд на супругу. Она потупила взор и замолчала. Юлия Степановна ответила на этот вопрос:
– Да, вы правы. Наша яблоня выполнила две задачи, перед нею поставленные. Во-первых, с помощью неё было отомщено чьё-то честолюбие. Во-вторых, она закрыла собой новый замок на некогда заброшенном гараже. А если нужно что-то скрыть, то, скорей всего, это что-то имеет незаконные основания на существование – такова уж психология человека.
Юлия Степановна сделала глубокий вдох, дав себе короткую передышку.
– Таким образом, начав разыскивать губителя нашей Зореньки, мы наткнулись на нечестные дела и решили разобраться во всём. Вот и вся предыстория. Сейчас мы перейдём к основному вопросу.
Помолчав, она добавила:
– А вообще, чтобы полностью закрыть этот вопрос, мне всё-таки хотелось бы увидеть смелый поступок. Поступок человека, сломавшего ни в чём неповинное дерево. Этот человек сейчас сидит среди нас. Пожалуйста, назовите своё имя.
Но ей откликнулась лишь абсолютная тишина. Лишь бестолковая муха отчаянно жужжала среди складок колышущейся занавески, создавая мерный фоновый шум вместе с шелестящей за окном листвой деревьев.
Все переглядывались между собой. Ленка сверлила гневным взглядом вжавшегося в спину дивана Пашку. Юлия Степановна ждала.
Не дождавшись, она заговорила вновь:
– Я немного помогу этому молодому человеку. Ведь непросто решиться на публичное признание собственной вины. Я понимаю, что сломать уличное дерево – это не самый страшный поступок на земле. И вопрос, из-за которого мы здесь собрались, куда более серьёзен – это преступление, незаконная и нечестная деятельность. В дальнейшем с виновником будут разбираться органы милиции. Но вернёмся к почти закрытому вопросу о сломанной яблоне. Да, это проступок – не преступление, но в нём есть те самые нехорошие предпосылки к страшным деяниям. И эта плохая основа в душе зовётся одним словом – равнодушие. Равнодушие губительно как для самого человека, так и для его окружения…
– Хорошо, хорошо! Довольно! – Наконец выкрикнул Пашка. Он шмыгнул веснушчатым носом и продолжил: – Это я сломал яблоню. И я сожалею. Я не думал, что это приведёт к такому результату. Хотел поначалу отомстить вам, Юлия Степановна, за то, что вы, застукав нас с Ильёй с сигаретами, сказали всё маме. В результате нас лишили обещанных подарков. Вот так.
– Паша, ты молодец, что сознался. Я думаю, раз ты нашёл в себе силы при всех признать свою вину, значит, ты умеешь брать на себя ответственность, и твоё будущее не потеряно.
Юлия Степановна улыбнулась Пашке. Мальчуган старательно хмурил брови, чтобы не расплакаться. Тень улыбки тронула и лицо Пашкиной матери.
Игорь Бодрых нервно забарабанил пальцами по столешнице собственного стола, временного оккупированного чересчур активной соседкой. Ленкина бабушка бросила краткий взгляд в ответ на его требовательный взор.
– Не переживайте, Игорь, при таком удачном начале нашей беседы, я думаю, долго мы здесь не просидим.
Она осмотрела присутствующих, убедилась во всеобщем молчаливом внимании и заговорила дальше:
– Итак. Сломанная яблоня навела нас на след нечестных дел, творящихся за ненадежной ширмой из деревянных стен старого гаража. И мы решили восстановить справедливость – вывести на чистую воду главных организаторов. Или организатора. И вот, мои доблестные помощники – внучка Лена и её друг Яша – начали вести слежку за гаражом и его ежедневным посетителем по имени Савва, что привело их к заводскому общежитию и Механику.
Юлия Степановна глянула в сторону последнего, тихонько сидевшего по левую руку от неё. Тот нервно кашлянул и лишь сделал выражение лица понаглее, не опустив взгляда. Мол, видали мы таких и не боимся.
– Как известно, и у стен есть уши. Поэтому вскоре нам стало известно о походах этого Саввы к Механику и тесной связи братьев Ильи и Паши с этими, вышеназванными личностями.
– Где вас только не носит, – послышался голос Нины и громкая затрещина сидящему рядом Пашке. Женщина грозно посмотрела на старшего сына, Илью: – Ты уже почти взрослый, и твои дела – это твоя ответственность. Но Пашка ещё ребенок! Зачем ты ему позволяешь с собой таскаться? Нахватается от тебя всякой гадости.
– Внимание! Чтобы не задерживать ход следственного собрания, прошу все выяснения личных отношений оставить на потом, – раздался зычный бас Сергея Андреевича.
– Извините, я не сдержалась, —Нина обернулась к Юлии Степановне. Глаза у женщины блестели от слёз. Она тихо добавила: – Обидно, что я свидетель таких разбирательств, и всему виной мои сыновья.
– Нина, ну что ты в самом деле! – взорвался Игорь Бодрых.
Светло-серые глаза сверкали недобрым блеском. От гнева его голос стал на тон выше и теперь был неприятно тонок и местами пискляв.
– Ну, что может сказать эта пенсионерка? Ворвались в мою квартиру, тешат самолюбие и воображение сочинёнными историями.
– А ты бы… – вскинулась на родственника Нина, но быстро осеклась.
Бодрых махнул на неё рукой. Перевёл взгляд на Ленкину бабушку, а после на участкового, стоящего у двери:
– Юлия Степановна, Сергей Андреевич, вы хоть понимаете, что для всего, что вы тут собираетесь устроить, высказать, нужны элементарные доказательства?
– Понимаем, Игорь, иначе мы бы тут не собрались, – сухо отчеканила Юлия Степановна. И добавила, слегка раздражённо: – Не мешайте, пожалуйста. Ваши восклицания излишни. Самое глубокое заблуждение – считать себя умнее других. Этому, к тому же, скоро будет подтверждение…
Последнюю фразу она добавила тихо, как будто про себя.
– Вы это собственное изречение можете отнести лишь к себе, – язвительно усмехнулся дядя Ильи и Пашки.
– Вернёмся к делу. Думаю, никто не заинтересован задерживаться в этой комнате надолго, – вновь прогромыхал над всеми организаторский тон голоса Сергея Андреевича.
Ленка с Яшкой во все глаза следили за Ильёй и Пашкой, сидевшими теперь необычно тихо. Вся бравада испарилась с лиц братьев, и теперь они выглядели даже младше своего возраста. Друзья ждали, что ребята сознаются сейчас и в остальных своих деяниях, но те упорно молчали.
– Мы действительно можем попробовать пойти кратчайшим путём, – вернула внимание к себе Юлия Степановна. – Сегодняшняя наша встреча направлена на поимку… преступника. То есть человека, обманывающего не только закон, но и ни в чём неповинных людей. В том, то эта личность хочет заработать денег, нет ничего плохого. Плох лишь способ его заработков. Человек зарабатывает деньги, обманывая клиентов автосервиса, его места работы. А именно: при условии покупки заменяемой запчасти в автомобиле в самом автосервисе, он ставит взамен не новую деталь, а уже использованную, но у которой ещё есть рабочий потенциал. Благо на заднем дворе сервиса есть огромная свалка старых автодеталей. Никто не знал, что с ними делать, да и вообще на них мало обращали внимания. А этот человек обратил. И придумал. Так вот, новая деталь переносилась в безопасное место – ранее заброшенный деревянный гараж, а дальше специально нанятый человек относил её к подельнику, который сбывал деталь на рынке разборных автозапчастей. Прибыль делилась между всеми участниками. Я говорю обо всём этом в прошедшем времени весьма сознательно, потому что надеюсь, что после нашей встречи эта система перестанет функционировать, а её организатор понесёт справедливое наказание.
Гробовая тишина встретила речь Юлии Степановны. Она внимательно смотрела на каждого из гостей и хозяев этого дома. Лицо её выражало холодность и строгость. Сейчас Юлия Степановна была похожа на судью, и все инстинктивно вытянулись на своих местах, будто ждали оглашения приговора.
Яшка то и дело переводил взгляд с бабушки на Илью. Тот сидел, боясь шевельнуться и поднять глаза. Проку от него сейчас было мало. Видимо, смелость совсем покинула его.
«Если признались в том, что сломали яблоню, уж не мудрено, что и здесь ваше участие без труда будет выявлено», – подумал Ленкин друг и помощник.
– Савва, мелкий посредник во всех этих тёмных делах с автодеталями, – тем временем, говорила Юлия Степановна, – сказал Лене с Яшей, что он работает на человека, имя которого начинается с буквы «и».
Ленкина бабушка выжидательно помолчала. Глянула на Сергея Андреевича, держащего пост у двери. Тот молча кивнул, сдвинулся с места и остановился за стулом хозяина квартиры. Тот обернулся на представителя власти и раздражённо повёл худыми плечами.
Затем Юлия Степановна произнесла:
– Игорь Бодрых, я прошу вас самостоятельно признаться во всём. Тогда наказание за вашу деятельность будет значительно мягче.
Эти слова прозвучали, как гром среди ясного неба.
– Так вот почему Илья и Пашка тогда просто заперли нас в сарае и ничего с нами не сделали! Они просто исполнители и побежали за приказом. Главный – он! – охнул наконец всё понявший Яшка.
Жена Игоря Бодрых отпрянула назад и открыла рот от удивления. Да так и замерла, не зная, как ей реагировать на обвинения в адрес мужа. По ней нельзя было понять, поражена она самой претензией к мужу или тем, что суть претензии была оглашена перед всеми.
Глаза Механика быстро бегали на уровне стола. Его взгляд теперь отчаянно прятался от любой встречи.
Илья и Пашка с гримасами ужаса не отрывали от дяди глаз. Они были похожи на двух потерявшихся и замёрзших котят.
Их мать сначала озадаченно смотрела то на своего брата, то на сыновей. Но вскоре взгляд её наполнился презрением, а сами глаза остановились на одном человеке. Она смотрела на своего брата, скривив губы от отвращения и разочарования.
Сам же хозяин после минутного замешательства, беглым взглядом оглядел присутствующих, обернулся к стоящему позади его стула милиционеру, а затем рассмеялся громким, неприятным смехом.
Ленку передёрнуло от этого звука. Теперь все карты раскрылись перед нею, встав в единую схему.
– Вы серьёзно? – Бодрых в это время сверлил стальным взглядом Юлию Степановну, спокойно наблюдающую за поведением собеседника. – Вы считаете, что, позвав сюда милиционера и сказав всё это, вам удастся ваша глупая выдумка, я испугаюсь и признаю себя виновным?
– У меня есть доказательства вашей вины, Игорь, – также спокойно ответила противнику Ленкина бабушка.
Он в ответ на эту фразу рассмеялся, и в глазах появилась искренняя насмешка.
Юлия Степановна, будто не заметив этого, говорила дальше:
– Вы организовали всю эту схему, а также втянули туда двух несовершеннолетних – своих племянников. За это вы понесёте отдельное наказание.
Серые глаза Игоря Бодрых вновь сменили издёвку на жёсткий, стальной блеск. Он встал и перегнулся через стол к Юлии Степановне. Ледяные глаза его мерцали в полумраке погружавшейся в сумерки комнаты. Он тихо процедил шелестящим зловеще голосом, от чего всеобщий вздох ужаса прокатился по комнате:
– Неужели вы, пожилая, одинокая женщина, имеете какие-то доказательства моей причастности к вещам, о которых вы только что сказали? В противном случае мне придётся подать на вас в суд на клевету. А адвокат у меня хороший…
– Ну-ну, спокойно, Бодрых, – тяжёлая рука Сергея Андреевича опустилась на худое плечо хозяина автосервиса. – Адвокат вам, скорей всего, понадобится, но в других целях. Сядьте и не дёргайтесь.
Сергей Андреевич силой усадил Игоря Бодрых на стул.
– Я имею доказательства вашей причастности и готова прямо сейчас предоставить их общественности в лице присутствующих в этой комнате, – Юлия Степановна всё так же выражала строгость.
На её лице не дрогнул ни один мускул во время нападки Игоря Бодрых.
– Прошу не перебивать меня, – произнесла она.
– Юлия Степановна, одну минутку, – пробасил Сергей Андреевич. – Я вижу здесь телефон. Мне нужно вызвать подкрепление и протокольного, дабы засвидетельствовать ваши слова, реакцию господина Бодрых, а также слова и действия свидетелей и участников. Организация не займёт много времени. Все прибудут быстро.
Сергей Андреевич позвонил, и действительно через семь минут в дверь постучали. Вскоре жена Игоря Бодрых, открывавшая входную дверь, ввела в комнату трёх милиционеров в форме: двух мужчин среднего возраста и одного, ещё совсем юного молодого человека с папкой в руках, видимо, недавно сошедшего со студенческой скамьи.
Сухо поздоровавшись, троица тут же начала занимать свои позиции.
Два милиционера постарше остались у двери. Молоденькому милиционеру принесли стул. Он поставил его прямо посреди комнаты, сел, достал из папки пропечатанные государственными штампами листы, подложил под них папку, достал из нагрудного кармана ручку и приготовился записывать. Все внимательно, в воцарившейся тишине, проследили за его действиями.
– Можете начинать Юлия Степановна, – разрешил Сергей Андреевич.
Обстановка с приходом милицейского подкрепления стала ещё серьёзнее, чем была. Всем окончательно стало понятно, что шутить тут никто не думает.
Юлия Степановна заговорила:
– Вначале я думала, что всё организовали братья Илья и Паша, когда устроились на подработки к дяде в автосервис. Мне казалось, что они обратили внимание на заброшенные детали и решили, что будут с ними делать. Но впоследствии меня смутила отлаженная работа схемы, которую отследили и выяснили мои отважные следоки Лена и Яша. Слишком чётко всё работало, были задействованы взрослые люди, мужчины с опытом – я говорю про Механика и Савву. А братья, насколько мне известно, в тот момент совсем недавно устроились на эту работу. Когда Савва сказал моим ребятам, что он работает на человека, имя которого начинается на «и», я опять удивилась тому, что Илья мог так организовать процесс передвижения запчастей. Конечно, Илья – смелый, энергичный молодой человек, активность которого направлена, к сожалению, не в то русло. А потом я подумала, что ребята работают не в простом автосервисе, а автосервисе своего дяди Игоря, чьё имя тоже начинается с буквы «и», и решила проверить эту версию. И вот одним вечером мы, я Лена и Яша, наведались к Игорю. Мы разговаривали, сидя в этом кабинете. И именно после этого разговора я поняла, что он главный организатор и злодей. Но мне ещё нужно было достать доказательства. Которые я вскоре получила. Объясню. Когда мы беседовали, моё внимание привлёк ключ от замка. Яркий и блестящий. То есть совсем новый. Такой же новый, как и дверной замок на старом гараже, прикрытый сломанной яблоней.
Я указала Игорю на ключ и порадовалась, что он тоже наконец-то поменял замок. Все вы помните, что не так давно произошла гаражная кража, и многие начали менять замки своих гаражей на современные. Как и ожидала, я увидела недоумение на его лице. Тем не менее, он согласился со мной и подтвердил, что поменял замок на гараже.
Лицо внимательно слушавшего Игоря Бодрых перекосилось от злости. По нему было видно, что, если бы не милиция, он сию же секунду бросился на ненавистную старуху и задушил собственными руками. Но сделать это он никак не мог.
А Юлия Степановна продолжала рассказывать:
– Тогда я спросила, крайне удивлённо, зачем же он поставил обычный висячий замок, когда все ставят современные замки – с памятью, кодами и так далее. Игорь тогда, не растерявшись, ответил, что прошлый замок был ещё старее. И сделал вид, что эта кража его не особенно впечатлила. У меня и сомнений не было, от какого замка этот ключ. Но, как вы знаете, прежде, чем что-то предъявлять, нужно хорошенько проверить свои умозаключения. Поэтому я предприняла следующие действия. Изобразила сильный, удушающий кашель, попросила воды, чтобы выпить таблетку. Отвлечение внимания прошло успешно, и я на какие-то мгновения осталась в комнате одна. Этого времени мне хватило, чтобы положить ключ к себе в сумочку.
Ленка, Яшка, а особенно Игорь Бодрых одновременно раскрыли рты от удивления. Лицо хозяина дома даже на секунду перестало источать ярость. Ленкина бабушка сделала вид, что она ничего не замечает:
– Далее, через несколько дней я пошла проверить ключ, а также замок на гараже Игоря Бодрых. Замок остался прежним: обычным, висячим, блёклым, со следами ржавчины от времени. В тот же день, поздно вечером, я прошла к заброшенному деревянному гаражу и с лёгкостью открыла замок взятым мною без спроса со стола Игоря Бодрых новеньким ключом. Вот этот ключ. Вы можете взять его как вещественное доказательство.
Юлия Степановна достала из своей сумочки ключ и протянула его Сергею Андреевичу, так и стоявшему за спиной обвиняемого.
Механик шумно вздохнул, в глазах его стояла печаль. Илья с Пашкой сидели ни живы ни мертвы. Игорь Бодрых хранил выжидательное молчание.
– О чём это говорит, я думаю, вы и сами догадываетесь. Игорь отрицал свою связь с заброшенным гаражом в виде лежащего у него на столе ключа. Поэтому он соврал мне в том разговоре. Значит, ему было что скрывать, и он пытался это утаить.