Земля не для людей

Трое парней тут же подошли к девушке и Эл положил руку ей на плечо. Сзади стоял Боб, Уоррен подошел сбоку и оценив нас взглядом прыснул.

– Зря вы сюда пришли.

У меня челюсть упала в шорты, мало того, что парень не узнал меня, так теперь еще и неприкрыто угрожал мне и Нику. Я попыталась просунуть руку к поясу, чтобы взять нож, но передумала. Что могу я с ножом, если на меня направлено дуло пистолета. Я не могу быть уверена на сто процентов, что в оружии есть хоть один патрон, но если есть, то это плохо. Геройствовать ни к чему. Я почувствовала, как Ник дотронулся до моей левой руки и дважды ее сжал. Тогда я пожалела, что мы не придумали никаких жестов на такие вот случаи. Я лишь молилась, что все поняла правильно.

Девушка опустила пистолет.

– Живо, показывайте свои рюкзаки и может быть выживите, – сказала она.

– Хватит любезничать, – сказал Эл, – мы все равно вас убьем.

Ник медленно снял одну лямку рюкзака и, сделав резкое движение, сильно ударил им девушку. Та отлетела назад, сшибая собой Эла.

– Беги, – закричал Ник.

Я быстро сорвалась с места и припустила в левую сторону, Ник побежал вправо. Конечно, эта стратегия идеально работала в тупых фильмах, где убийца сразу терялся за кем бежать. Но в данный момент, как мне показалось, идея была не самая хорошая. Нас двое, их четверо, хорошее разделение и никто из нас не выживет. Я пыталась не думать, а бежать, что есть силы. Я маневрировала мимо разбитых машин, даже не думая о том, чтобы оглянуться и посмотреть, кто бежит за мной и где Ник. Это сразу тупик, я бы моментально споткнулась и конец настиг бы меня сиюминутно. Впереди был узкий проход, но я смогла протиснуться и выскочила на соседнюю улицу, здесь был полный завал, и бежать приходилось по кускам зданий. Я бежала, что есть силы, хотя легкие уже разрывались на тысячи кусков, но останавливаться не было в моих планах. Я пробежала примерно квартал, когда оказалась в незнакомом месте, здесь были дома, но я таких никогда не видела. Забежав в один из задних двориков, я спряталась за кустами и пыталась отдышаться. Легкие пылали, по спине бежало три ручья, а перед глазами звездочки танцевали сальсу. Все умные люди знают, что заниматься физкультурой в жару – самоубийство, можно не только получить тепловой удар, но и обезвоживание, и обморок, и еще ряд веселых последствий.

Когда сердце перестало выскакивать из груди, я начала строить карту города в голове. В порыве испуга, я не запоминала куда сворачивала, поэтому найти дорогу назад было очень проблематично. Я выглянула из-за кустов, оценивая ситуацию, скорее всего я оторвалась, но все равно нужно быть внимательной. Стараясь держаться дворов, я медленно двигалась обратно, периодически оглядываясь. Теперь мне предстояло либо вернуться домой, либо попытаться найти Ника. Прежде всего, я решила, убраться подальше от места столкновения с другими выжившими. На улицах было тихо, если бы кто-то шел за мной, то его шаги были бы слышны в любом случае. Я вышла обратно на улицу, где был узкий переулок и тут кто-то обнял меня сзади. В тот момент я была бы рада даже Нику, но когда я развернулась, то надежда быстро улетучилась. Передо мной стоял Эл, весь красный и мокрый от бега, в его глазах явно читалась злоба и ненависть. Он крепко сжал мою руку, а потом толкнул, и я свалилась на землю, ударившись локтем. Парень прижал меня к земле своим телом. Стянув с меня рюкзак, он запустил в него свои вонючие ручонки.

– Посмотрим, что ты тут таскаешь.

Я попыталась вылезти из-под него, но парень весил значительно больше меня, поэтому даже пошевелиться было трудно. Тем временем Эл уже полностью перерыл мой рюкзак и выудив оттуда один батончик, с наслаждением откусил от него больше половины.

– Как давно я не ел сладкого, вы же обчистили все магазины, – прошипел парень, нагибаясь ко мне. – А как давно я не видел чистую девчонку. Вот не знаю, убить тебя, или с собой забрать.

Он выкинул батончик и сжал руками мне горло, я закрыла глаза и пыталась дышать ровно, по мере возможности. Но легкие вновь начали гореть, а воздуха не хватало. В моем сознании всплыли картинки прошлого вечера, когда я беззаботно сидела на лестнице, болтала с Лин и обещала ей, что все будет хорошо. Возможно, я не совсем соврала и у нее будет все хорошо, а вот мне не повезло. Я чувствовала, как легкие сжимаются и тело начинает сдаваться. Силы вдруг покинули меня и руки беспомощно упали на землю. Я открыла последний раз глаза, чтобы одарить своего убийцу самым злобным взглядом, но не успела этого сделать. Хватка вдруг ослабла, а мне на лицо потекла теплая жидкость. Открыв глаза, я увидела тонкую полосу на шее парня и алую струю крови, заливающую мое лицо. Парень схватился за горло, стараясь остановить кровь, он свалился с меня и его тело начало дрыгаться в конвульсиях. Я все еще плохо соображала.

– Ник, как ты нашел меня? – спросила я, жадно хватая ртом воздух.

– Твой парень? – спросил голос, который я не ожидала услышать.

Я перевела взгляд с умирающего парня на своего спасителя и удивилась не меньше, чем тогда, когда увидела его впервые за этот год.

– Уоррен.

Парень протянул мне руки и помог встать, отдавая рюкзак.

– Хоть мы и расстались, но не позволю, чтобы кто-то убил тебя, – сказал Уоррен и слегка улыбнулся.

В его руке я заметила острый окровавленный камень. Бывший парень увидел мой взгляд и быстро выкинул орудие убийства.

– Тебе лучше уйти отсюда, здесь еще много таких как Эл.

– Уоррен, почему ты с ними?

– Так проще.

– Ты можешь пойти со мной, тебя примут. У нас есть вода и еда, я скажу, что ты спас меня, и ты станешь всем родным, – жалобно произнесла я.

Мне было очень приятно, что Уоррен помнит меня и вроде питает еще ко мне нежные чувства. Но мне было невыносимо больно от того, что он общается с такими ублюдками вроде Эла.

– Нет, такое общество не по мне. Я теперь одиночка, с этими ребятами нужно держать ухо востро, но я знаю, что у меня нет обязанностей перед ними.

– Ясно, – только и сказала я, опустив голову.

Уоррен взял мой подбородок пальцами и приподнял его, заглядывая в глаза.

– Твой отец жив? – спросил парень.

– Да, с ним все хорошо.

– Передай ему привет.

– Обязательно.

Я не отдавала отчет своим действиям и быстро обняла парня, он провел рукой по моим волосам, и сказал на ухо.

– Я рад, что ты жива. А теперь иди, – сказал парень и, отстранившись, слегка толкнул меня.

Тут я заметила, во что был одет Уоррен, темно-серая футболка с синим силуэтом человека. Я подарила ему ее, когда он поступил в университет. А он до сих пор ее носит.

– Береги себя, Уоррен, – сказала я и побежала прочь.

Эта сцена слегка вывела меня из равновесия. Мы расстались давно, но Уоррен еще помнил меня, он убил своего приятеля, спасая меня. Мне было очень жаль, что он отказался идти со мной, но стоило скорее забыть об этой встрече и разыскать Ника.

К счастью поиски продлились не долго, потому что мы налетели друг на друга на одной из улиц. Я бы точно вскрикнула, если бы вовремя не заметила лицо Ника. Он облегченно выдохнул.

– Ты жива, слава богу.

– Я думала, это прозвучит как «ты жива, черт возьми».

– Давай продолжим вражду потом, я боялся, что тебе конец.

– А я думала, что тебя уже где-нибудь повесили.

Тут лицо моего спутника вытянулось и он ошарашенно посмотрел на меня.

– Это твоя кровь? – спросил он.

– Нет, нет.

Ник понял, что я не хочу это обсуждать, поэтому достав платок, сбрызнул его водой и протянул мне. Я благодарно приняла его, вытирая перепачканное лицо.

Мы долго плутали по улицам, пока Ник наконец-то не признал, что мы заблудились. Солнце уже садилось за горизонт, и я представляла, как папа переживает. К сожалению, у нас не было никаких карт или указателей вдоль улиц, поэтому мы просто шли туда, куда подсказывали ноги. Увы, навигатор в них сломался и мы вышли в какой-то незнакомый район. Я обогнала Ника, чтобы залезть на дерево и осмотреться. Подсадив меня, парень терпеливо ждал внизу, пока я изображала из себя Тарзана.

– Ну, что там видно? – спросил Ник.

– Есть две новости, хорошая и плохая, с какой начинаем?

– С хорошей.

– Хорошая в том, что я не вижу больше никаких выживших.

– О, да, это точно хорошая новость, – бодро сказал парень. – А хреновая новость?

– Мы очень-очень далеко от нашего дома.

– Очень-очень, это как?

– Очень-очень, это мы вообще с другой стороны залива.

– Зашибись!

Я медленно начала спускаться, но нога соскользнула и я полетела вниз. Уже представив адскую боль в спине, я вдруг приземлилась в руки Ника. Он победоносно фыркнул и поставил меня на землю.

– Ты вообще ешь?

– В смысле?

– В смысле ты очень легкая.

– Спасибо, наверное.

Я на пальцах объяснила, куда нам нужно идти и мы, придерживаясь зданий, отправились в путь. Солнце уже практически спряталось, но жара все еще не спала. Мы прошли пару кварталов, когда я почувствовала тошноту и головокружение. Вокруг стояла такая нестерпимая вонь, что хотелось забить нос землей, лишь бы не чувствовать этот кошмар.

Я хотела спросить Ника, чувствует ли он запах, но по тому, как он спрятал половину лица в рюкзаке, было все ясно.

– Здесь что, общественный туалет теперь? – спросил Ник.

– Похоже на то, может канализацию прорвало.

– Вонь нестерпимая, нужно уйти, а то меня стошнит.

– Мудрая мысль.

Я уже готова была развернуться, но тут заметила нечто странное, привлекшее мое внимание. Мне показалось, что в разломе асфальта что-то шевелилось, я подошла ближе, чтобы разглядеть получше и громко закричала, не в силах сдержать эмоции. Ник тут же подскочил ко мне.

– Матерь божья, – сказал он.

Впереди была широкая дорога, на ней не было ни одного живого участка, весь асфальт был в глубоких дырах, а прямо по центру тянулся огромный разлом. В нем лежали тела, тысячи гниющих тел. Жара и беспощадное солнце только усугубляли процесс разложения, поэтому вонь и тянулась на всю округу. Я зажала рот рукой, передо мной была ужасная картина. Было сложно сказать, что здесь случилось, но моя гипотеза была подтверждена словами Ника.

– Наверное, это они сделали. Убили всех этих людей и свалили в кучу, как предупреждение для остальных. Боже, они ненормальные. Пошли отсюда.

Ник взял меня за руку и попытался увести подальше. Я не сопротивлялась. Перед глазами все еще стояла ужасная картина, а в носу чувствовался мерзкий запах, мне казалось, что одежда пропиталась этой вонью насквозь. Обернувшись напоследок, я начала читать молитву, но не успела договорить, как голос оборвался и я не смогла вымолвить ни слова.

У одного из краев разлома лежал свежий труп, его голова была пробита чем-то тяжелым, но мое внимание привлекла футболка: темно-серая футболка с синим силуэтом человека на ней.

Всю дорогу я не могла успокоиться, слезы текли ручьем, и им не было конца. Ник все так же держал меня за руку, но не спрашивал, что случилось, за что я была благодарна. Я попала в такую вселенную, где мне было безразлично абсолютно все. Сейчас я хотела лишь выплакаться, а дальше будь, что будет. Спустя год я встретила Уоррена, человека, которого любила больше всего на свете, он спас меня, а теперь лежит там, вместе с остальными. Такая отвратительная смерть, никакого уважения к телу. Оно скоро начнет разлагаться и превратится в кашу, как и все остальные тела. Я не хотела представлять это, но образ вплыл в мой разум сам собой. Слезы начали жечь щеки, ноги не слушались, я шла лишь потому, что Ник тянул меня за собой. Когда мы остановились, я вопросительно уставилась на парня, но заметив, что мы вернулись к дому, просто рухнула на колени. Ник простоял рядом еще пару секунд, а потом ушел. Не знаю, сколько времени прошло, до того как ко мне подбежал отец, и начал говорить со мной, обнимал меня, пытался вывести из этого состояния, но я не слушала его и не слышала. Перед глазами стоял Уоррен, в ушах я слышала его голос и вспоминала его улыбку. Такой молодой, такой добрый, такой родной, а теперь он там… Я не могла представить, что произошло, но если это сделала его группа, то я найду каждого и буду убивать долго и мучительно. Не помню, в какой момент я отключилась, но очнулась я на своей кровати, на лбу лежала холодная мокрая тряпка, а возле кровати стоял стакан с водой. Привстав на локтях, я заметила папу, спящего в кресле. Я знала, что если разбужу его, то разговора не миновать, а мне хотелось спокойствия. Выйдя на улицу, я спустилась к заливу и упала на песок. Прохладный ветерок охладил мое пылающее лицо, я бы заплакала вновь, но вода кончилась в организме, поэтому я просто сидела и смотрела на воду. Сейчас мне хотелось заснуть, проснуться и осознать, что все это был страшный сон. Сзади раздались тихие шаги, я повернула голову и увидела Ника. Он сел рядом.

– Кем он был для тебя?

Я шмыгнула носом и уже хотела проигнорировать вопрос, но слова сами сорвались с моих губ.

– Мы встречались год, он спас меня сегодня. Тот парень, Эл, он начал душить меня, а Уоррен убил его. Если бы не он, меня бы сейчас тут не было.

Ник минуту помолчал, подбирая слова.

– Зато он избавился от этого кошмара, он попадет в лучшее место, как бы тривиально это не звучало.

Я не чувствовала злобы к словам Ника, даже не хотела его ударить за сказанное, во мне была лишь безграничная печаль.

– Но как он умер и как он похоронен. Просто свален в кучу, словно мусор, понимаешь?

– Мне очень жаль, Айвис.

– Мне тоже, – я посмотрела на небо. – Я просто хочу забыть этот день.

– Его и не было, сейчас вчерашняя ночь.

– Спасибо.

Ник улыбнулся мне и уставился на воду, я сделала то же самое. Я никогда не смогу забыть Уоррена, я знала это еще до того, как увидела его сегодня. Я винила себя в случившемся, если бы мне удалось уговорить его пойти со мной, ничего бы не произошло. Мне не хотелось думать о том, что его убили из-за меня, из-за того, что он помог мне, убив одно из своих. Я надеялась, что это не так, что смерть Уоррена совпадение, но суровая реальность настойчиво шептала мне, что во всем виновата только я. Наконец-то я сдалась и признала, что это действительно моя, только моя вина.

– Глава 5-

Ужас прошлого дня все еще стоял перед моими глазами. Я помнила в деталях позу Уоррена, помнила, как увидела его и тут же узнала. Отцу я не стала ничего рассказывать, о том, что случилось, знал только Ник, мы решили сохранить кое-что в тайне, чтобы не пугать людей. Мы сказали, что столкнулись с выжившими, но наш рассказ кончился тем, что мы просто удрали и нас потеряли из виду. Мы практически не соврали, только вырезали из рассказа некоторые детали, недоговаривать – это иногда полезно.

На улице стояла ужасно жаркая погода, находиться на солнце было просто нереально, безжалостные лучи проникали сквозь одежду и разрывали кожу на части. Я чувствовала, как начинаю гореть, уже после пары минут пребывания на солнце. Работать никто не хотел, а некоторые просто не могли. Жара сваливала с ног, заставляла постоянно хотеть пить и уйти в холод, дома нагрелись, и находиться в них было невозможно. Единственное место, где еще можно было спрятаться от беспощадного зноя это прохладная вода в заливе. Точнее прохладной она была пару дней назад, теперь вода была теплой, а у берега даже горячей. Я нашла в доме старый плед, раздобыла толстых палок и соорудила на берегу укрытие от солнца. Купаться я все еще не собиралась, поэтому просто сидела на берегу под прохладным ветерком. Вся наша община вывалила на берег и утоляла потребность в холоде, как могла. Кто-то просто плавал, а кто-то уходил на дно и всплывал лишь для того, чтобы схватить ртом воздух. День тянулся медленно, и это было впервые, когда никто ничего не делал. У домов остались только старики, да и то не все. Даже Мистер Филипп, закончив с готовкой, присоединился к морским забавам. Я лежала под своим навесом, чувствуя, как песок вокруг начинает накаляться.

– Черт, кипяток, кипяток, – приговаривал женский голос позади меня.

Я высунула голову и увидев Лин, улыбнулась.

– Ты чего?

– Песок, я ступить не могу, ноги горят.

Я заметила, что девушка идет босиком и ноги ее уже сильно покраснели.

– А ты все не хочешь купаться?

– Да, вода – это не моя стихия, лучше посижу тут, – сказала я.

– Ну, ладно, а я пошла, – сказала девушка, но на полпути, обернулась. – Тебя Ник искал, хотел поговорить о чем-то.

– А давно ты его видела?

– Да вот минут пять назад, он около выхода был.

– Пойду к нему, – сказала я, махнув девушке рукой на прощанье.

Хоть я и была в сандалиях, но даже сквозь подошву чувствовала горячий песок. То и дело он засыпался мне в обувь, и приходилось трясти ногой, чтобы избавиться от него. Покинув берег, я отправилась к выходу из нашего самодельного городка, там я заметила Ника. Он стоял в тени дерева, прислонившись спиной к забору.

– Искал меня?

Парень поднял голову и удивленно взглянул на меня.

– Я думал, ты купаешься.

– Это не мое, что ты хотел?

Парень кивнул головой рядом с собой, поэтому я зашла в тень и приготовилась слушать.

– Вчерашняя наша вылазка не удалась, сама понимаешь.

Я кивнула.

– Сегодня мы не пойдем в город, иначе свалимся под солнцем уже через десять минут, – парень замешкал. – Короче, я хочу узнать, пойдешь ли ты еще со мной, или мне нужно искать спутников?

Мне не нужно было даже думать, потому что ответ был в голове уже давно.

– Я пойду с тобой, только свисни.

– Отлично, просто будь готова, если что.

Я хотела уже уйти, но решила задать вопрос, который только что посетил мою голову. Умом я понимала, что идея глупая и очень опасная, но я хотела озвучить ее, хотя бы просто для того, чтобы избавиться от нее.

– Что, если мы пойдем ночью? Конечно, это опасно, но во-первых, ночью прохладно, во-вторых, ночью легче прятаться.

Ник цыкнул.

– Ага, а в-третьих?! Прятаться легко – ты права, но мы можем заметить опасность далеко не сразу, а иногда даже секунда может стоить твоей жизни.

Я понимала, что разговор на этом закончен, поэтому просто кивнула и отправилась к своему дому. Уже на ступеньках я почувствовала, какой жар исходит от каменных стен, а металлическая крыша готова была раскалиться докрасна. Я вытащила из дома диванную подушку, бросила ее на ступеньки и уселась сверху, прячась в тени козырька крыши. С каждой секундой я чувствовала, как на улице становится жарче. Воздух становился сухим и начинал потрескивать, казалось, что если и дальше вдыхать его, то легким хана. Я старалась дышать ровно и неторопливо.

Я вспомнила год, когда последний раз жила вместе с обоими родителями. Мама тогда еще не уезжала в командировки, у папы была более легкая работа, и он часто находился дома, никогда не задерживаясь допоздна в офисе. Мне было двенадцать лет, летом мы часто вместе ходили на пляж, в зоопарк, в кино или просто гуляли по парку. Это были беззаботные и счастливые времена. Я помню, что тем летом было жарко и в какой-то день мы приехали на пляж в восемь часов утра, а уехали только в семь вечера. Целый день мы сидели на берегу. Сначала играли в пляжный волейбол, потом жарили шашлыки, купались, играли в карты, а после обеда папа привез арбуз, и мы съели его, поделившись с другими людьми. Тот день я навсегда запомнила, счастливые лица родителей, запечатлевшиеся на фотографиях, и я в дурацком купальнике с косынкой на голове. Сейчас я бы все отдала, чтобы мой мир вернулся назад, чтобы землетрясений не было, чтобы все вернулось на свои места.

В средней школе со мной случился переломный момент, тогда мне было четырнадцать. Я замкнулась в себе, стала другой, «переоделась в черное», как говорила моя мама. Я стала слушать более тяжелую музыку, заглушающую весь внешний мир. Одевалась в темные цвета, избегала контактов с людьми, постоянно думала о том, как все плохо. Признаюсь, что иногда подумывала о том, что умри я, все стало бы проще. Родители бы пережили трагедию и зажили счастливо. Такое депрессивное состояние продолжалось у меня год, после чего на смену депрессии пришел черный юмор. Когда-то я серьезно относилась к теме смерти, но потом мне стало просто забавно говорить об этом. Я могла посмеяться над тем, что меня может прибить деревом, что меня может сбить машина, глупо, но так я держалась еще два года. На первом курсе в институте я превратилась в безразличную персону. Мне было все по барабану, правда и черный юмор никуда не делся. Ко мне долго никто не мог привыкнуть, не понимая, когда я шучу, а когда говорю правду. Но честно признаться, я и сама порой не знала, где шутка, а где нет. В итоге проучившись до конца третьего курса, я превратилась в более менее здравомыслящего и взрослого человека, который пытался строить планы на будущее. Но, как я и говорила, все еще не могла понять, кто я и чем хочу заниматься в жизни, но у меня были планы. А потом случился сбой в матрице и плохое наконец-то случилось. Теперь каждый мой день начинался с того, что я просыпалась с одной мыслью «черт, когда я проснусь?», но каждый раз реальность возвращала меня назад жестокими словами «это не сон».

Я сидела на ступеньках, полностью погруженная в свои мысли. Недалеко купались люди, весело выкрикивая что-то, где-то над головой щебетали птицы. Я все ждала, когда мне в руки упадет печеное пернатое существо, но похоже, солнце жарило только людей. Тут я вдруг осознала одну деталь, я давно уже не видела домашних животных. А именно кошек. У нас конечно не было кошачьих районов, но коты всегда ходили по улицам. Как только начались землетрясения, я лишь пару раз видела бродячих собак, но ни одного кота или кошки. Мохнатые засранцы, скорее всего, нашли выход и просто свалили из этой мерзкой развалившейся дыры.

Мои мысли прервал оглушительный и душераздирающий крик. Я тут же соскочила с подушки и что есть силы, побежала к берегу залива. Крики не прекращались, постепенно их становилось все больше и больше. По мере приближения к воде, я замечала, что люди с бешеной скоростью стараются покинуть воду. Я начала думать о том, что нечто в воде спугнуло их. После этой реалистичной мысли пришла глупая фантастическая: на улице такая жара, что где-то далеко в ледниках растаяла глыба с монстром и он каким-то образом приплыл сюда. Я надеюсь, что это всего лишь мой воспаленный мозг.

Я перепрыгнула через забор и тут же мои сандалии утопли в горячем песке. Не замечая того, как мои ноги плавятся, я побежала к воде, краем глаза замечая, что сбоку бежит Ник и еще пара людей.

– Что случилось? – закричала я на бегу.

– Уходите от воды, уходите от воды! – повторяла женщина, выходящая на берег.

Женщина сильно прижимала руки к шее и торопилась убраться подальше. Под широкими ладонями я заметила красное пятно, оно было похоже на укус огромного комара.

– Быстро из воды! – повторил чей-то голос.

Через пятнадцать минут вся наша община была возле домиков, стараясь держаться тени деревьев. Человек тридцать находились в одном домике, где был устроен наш санитарный пункт. Остальные жители городка сидели снаружи и ждали, когда им все объяснят.

– Кажется, они получили ожоги, – говорили в толпе.

– Я видела, как ее кожа лопнула.

– Было горячо.

– Там даже вода закипела.

– Что делать?

– А если жара не спадет, наши посадки погибнут.

– Что делать?

Вся толпа говорила примерно одно и то же. Ко мне сзади подошла Лин, ее лицо было обеспокоенным и даже напуганным. Она держала руки на груди и наблюдала за выходом из санитарной части.

– Такого ведь не бывает. Вода не может так прогреться. Уму непостижимо.

– Что случилось? – спросила я.

Лин опустила руки и я заметила ярко-красный след у нее на груди. Было такое чувство, что кто-то прислонил раскаленную сковороду к коже.

– Ты тоже обожглась? – спросил кто-то, опередив меня.

– Да, я первая обратилась за помощью, но мне сказали, что ничего страшного и я вовремя вышла из воды.

Некоторые люди с любопытством повернулись к нам, вслушиваясь в разговор.

– Ты думаешь, это правда вода обожгла тебя и остальных? – спросила я.

Лин открыла рот, чтобы ответить, но тут к нам вышел наш доктор и две женщины с перевязанными частями тел. Доктор Ли – молодая медсестра, специализирующаяся на оказании первой помощи, ее навыки были очень кстати.

– Ну, док, что там? – спросил Чарли.

– Я могу сказать с уверенностью, что у всех обратившихся, – женщина посмотрела на нас, – кроме Лин, ожоги третьей степени. К счастью, угрозы для жизни я не наблюдаю, однако коже нанесены значительные повреждения.

Я видела, что доктор пытается подобрать как можно более мягкие слова, чтобы описать все. Но научные термины так и лезли ей в голову. Женщина прокашлялась и продолжила.

– В общем, многие теряют кожу, она слазит и я не могу это никак остановить. Моим пациентам нужен уход, спокойствие и обезболивающее, я все это могу предоставить. Если есть еще пострадавшие, пожалуйста, не молчите, иначе может попасть грязь, пойти заражение, а это чревато очень печальными последствиями.

– Док, от чего все это? – спросил мужчина.

– Все поступившие пациенты сказали, что почувствовали боль, находясь в воде.

Смею предположить, что это действительно ожоги, как от кипятка или от химических веществ.

– В воде может что-то быть?

– С точки зрения медицины, ожоги ближе к химическим, чем к термическим, но я не могу сказать точно, я всего лишь медсестра.

– Ты помогаешь нам, спасаешь жизни, не говори, что ты «всего лишь медсестра», – сказала женщина, вышедшая из дома.

– Мне нужно осмотреть остальных, если что-то еще узнаю, я скажу, – сказала медсестра и ушла в дом.

В толпе пронеслись испуганные голоса, люди были растеряны. Кто-то сказал, что это не может быть химический ожог, потому что вода чистая и там не могут появиться какие-то опасные вещества, просто неоткуда. Другие предположили, что это из-за коралловых рифов, якобы из них что-то выделилось и отравило воду. Но самую, на мой взгляд, разумную мысль изложил мужчина, работающий в прошлом на заводе.

– Я видел много ожогов, это не похоже на химический, иначе кожа была бы скорее бело-красная. И кстати, я тоже купался в воде и был рядом с той женщиной, у которой покраснела шея. Как же так, ее задело, а меня нет?

Я подумала, что мужчина говорит разумные вещи, а в ту же секунду поняла еще одну вещь. Быстро сопоставив все факты в голове, я озвучила свою мысль.

– Женщина куда белее кожей, чем Вы, – обратилась я к мужчине.

– Ну да, я всегда работал на улице, загорел.

– Темные люди быстрее получают загар, а белокожие либо сразу обгорают, либо краснеют. Мне кажется, на Вас нет ожога, потому что кожа привыкла к жару и солнцу, верно?

– Конечно, поработай с мое под палящим солнцем, привыкнешь.

Тут в разговор влез Ник.

– Вы понимаете, к чему ведет Айвис? Чем белее кожа, тем опаснее солнце, тем проще получить ожог.

– Вода была очень горячей, – сказала Лин, потирая грудь.

– Пока температура держится выше ожидаемого, не подходите к воде, и к нагревающимся поверхностям, – сказал Ник.

– Что ж делать, если мы трубы проносим? – спросил один мужчина.

Тут я заметила отца возле нашего дома, он внимательно слушал разговор.

– Просто нужно подождать, жара рано или поздно спадет, – сказала я.

– Ага, когда все наши посадки сгорят, тогда и спадет.

– Что сейчас важнее, спасти посадки или свои жизни? – спросил Ник.

– А смысл спасать жизни, если еда потом кончится, камни жрать? – спросила женщина лет тридцати.

И тут началась словесная перепалка, мне казалось, что люди сошли с ума и могут напасть друг на друга. Накал страстей превысил все мыслимые и немыслимые планки. Постепенно мы с Ником перестали интересовать народ и споры начались между другими людьми. Гул голосов становился все громче, люди практически кричали друг на друга, отстаивая свою точку зрения. Я уже не могла разобрать слова, поэтому, протиснувшись сквозь толпу, подошла к выходу из городка и спряталась в тени дерева. Через пару минут ко мне подоспел Ник.

– Они с ума сошли, разве я не правильно сказал?

– Все правильно, просто они напуганы. Ты когда-нибудь видел, чтобы вода в заливе кого-то обожгла?!

Ник помотал головой.

– Я не понимаю, что происходит. Природа словно взбесилась, что нам делать? Если будет такая жара, – я замолчала, уронив голову на колени. – А что, если это только начало?! Если Солнце начнет сжигать землю, вода испарится, все растения умрут, нам не то что есть, нам дышать будет нечем. Что творится?! – тихо спросила я.

Похоже, мое настроение передалось и Нику. Он прислонился к дереву и задумчиво почесал лоб. Я видела, как в его голове проходят мыслительный процессы, но не могла понять, о чем конкретно он думает.

– Мы не можем ничего сделать, остается просто бороться и стараться выжить, – сказал Ник. – Нужно найти выход из города и проверить, как обстоят дела в других городах. Может уехать подальше на север, – Ник принялся расхаживать перед моим носом. – Может найти какое-то убежище глубоко в земле, я не знаю. Что я могу знать? У нас нет выбора, нужно что-то делать.

– Выбраться отсюда, это самая разумная идея, – подтвердила я.

– Но они все с ума сошли и даже слушать нас не будут.

– А им и не надо, мы найдем выход, а потом просто отведем людей к нему. Когда они услышат, что можно выбраться, то все будет хорошо, – сказала я, поднимаясь на ноги.

– Уходим сейчас, солнце скоро сядет.

Я думала, что Ник вернется к разговору, который был у нас днем, но вместо этого, он сказал.

– Пошли, лишь бы не слышать эти вопли.

Надежда на спасение медленно умирала, но я думала лишь о том, что никогда не опущу руки. Пусть я умру, но умирая, буду знать, что сделала все, чтобы выжить.

– Глава 6-

Чем дальше мы отходили от дома, тем сильнее меня съедала совесть. Мне было не по себе, что я не предупредила отца об уходе. Только богу известно, как он будет переживать и злиться, когда хватится меня. Но с другой стороны я была рада, что ушла быстро и без шума. Люди могли попытаться нас остановить, началась бы еще одна словесная перепалка, слово за слово, а там уже и до драки не далеко. А как объяснить людям, что сейчас самая здравая идея – найти выход?! А никак. Невозможно переубедить большую толпу людей в чем-то, если они уже на грани срыва и скандала.

Ник шел справа, что-то бубня себе под нос. Иногда мне казалось, что он тихо ругается, или напевает какие-то бессвязные слова. Я представляла, как будет здорово, если мы найдем выход, если сможем убраться из города подальше. Но прежде, чем строить такие мечты, нужно понять, если ли у нас хоть крошечный шанс выбраться, или все будет бесполезно. После случившегося с людьми, плыть через залив уже точно никто не осмелится, неизвестно чем может кончиться такая попытка.

Я смотрела вперед, не замечая ничего, кроме движущегося от жары воздуха. Казалось, будто меня взболтали, как шейкер с коктейлем и поставили на место. Все было размытым и опасным. Я могла только представить, что будет, если вдруг упадет какая-нибудь рекламная вывеска прямо на нас. Вопрос даже не в том, придавит ли она насмерть, а в том, что сожжет кожу за секунду, а от болевого шока можно умереть мгновенно. С каждым шагом становилось все жарче, майка прилипла к спине, и ее можно было уже выжимать. Хоть на мне и были легкие шорты и летние кеды, я чувствовала, как быстро начинаю таять. Ник тоже потерял лицо, пот струился по его лбу до самой шеи и терялся в складках майки. Вид у него был не ахти, будто парень пережил все беды человечества в один день. Я решила, что пора нарушить эту гробовую тишину.