– Это мы тоже выяснили. После авиакатастрофы и, кажется, чудесного спасения Юлия Сорокина уехала в Санкт-Петербург к родителям. С тех пор она живёт там и избегает общения с людьми.
– Но можно ли с ней встретиться на улице или прийти к ней домой и поговорить?
– Можно, но для этого нужно придумать убедительный предлог, чтобы она согласилась поговорить с вами, – ответила Вероника, просматривая имеющуюся информацию. – После катастрофы Юлия замкнулась в себе и, кажется, немного повредилась рассудком.
– Вот чёрт! – выругался Влад. – Час от часу не легче.
– Что мы можем сделать и как нам действовать в этой ситуации? – спросила я, с трудом сглотнув образовавшийся в горле ком. – Нам очень нужна эта девушка, и мы обязаны поговорить с ней.
– Думаю, вам стоит отправиться в Санкт-Петербург и под видом представителей государственных органов поговорить с девушкой и её родителями. Вам нужно будет выяснить, что произошло с ней и что случилось во время злополучного рейса, – сказал Владимир, сосредоточенно глядя на Влада и его напряженное лицо.
– Значит, мы с Валерией летим в Питер, – заключил Влад.
– Я полечу вместе с ними, – Василиса подскочила на ноги. – Я должна узнать, кто убил Серёжу и пытался убить меня!
– Вась, тебе нельзя показываться на глаза. Ты же понимаешь это, – я подошла к Василисе, беря её за горячую ладонь. – Пока мы не выясним, с кем имеем дело, тебе нельзя афишировать себя. Это слишком опасно.
– Лера права. Василиса, останься здесь и помоги мне с делами. Я не справлюсь без тебя, – обратился к Василисе Владимир и взял её за руку. – Ты мне нужна.
Василиса долго смотрела мне в глаза, затем перевела взгляд на Владимира. Она тяжело вздохнула, глядя в глаза Старейшины, и высвободила свою руку из его хватки.
– Мы будем координировать вас отсюда. Я не буду рисковать своей жизнью и не подвергну всех вас опасности. Владимир, я останусь здесь с тобой.
– Спасибо тебе, – Владимир обнял Василису. – Для меня это много значит.
– Когда вылетаем? – Влад решил прервать неловкий разговор и вернуться к главному вопросу. – Нам не стоит затягивать с этим делом.
– Вы вылетаете через три часа. Я уже забронировала вам билеты на самолет, гостиницу и всё необходимое для поездки, – Вероника широко улыбнулась мне и Владу. – Ваша командировка начинается прямо сейчас.
– Через три часа? – Я была в ужасе. – Я совсем не готова к дальним поездкам, и у меня вещи не собраны!
– Советую поторопиться и собрать всё необходимое, – Вероника усмехнулась. – Но у тебя всегда есть всё необходимое в твоей голове. Зачем усложнять себе жизнь, отрицая силы и их использование в повседневной жизни?
– Сколько меня все будут учить этому? – Слова девушки заставили меня закатить глаза. – Видимо, я никогда не избавлюсь от клейма вечного ученика.
– Мы будем учить тебя до тех пор, пока ты не начнёшь использовать свои силы полноценно и не будешь отказываться от них, строя из себя праведника и мученицу.
Замечание Влада вызвало во мне новую волну агрессии в его адрес. Однако вскоре все недопонимания были улажены, и мы покинули дом Старейшины.
По пути домой я потребовала от Влада извинений и взяла с него обещание не задевать меня во время нашей «командировки». Затем я собрала вещи первой необходимости, оставив Оскару большой запас еды и столько же чистой воды.
Мы прибыли в аэропорт за час до вылета. Оставив автомобиль на долгосрочной парковке, мы с Владом направились к терминалу для регистрации на рейс. Мы успели зарегистрироваться за пару минут до закрытия посадки.
Заняв места в бизнес-классе, я пристегнула ремень безопасности и с ужасом стала ждать своего первого полёта.
– Что с тобой? Ты выглядишь напуганной, и от тебя веет страхом на весь самолёт.
– Я первый раз лечу на самолёте. Мне страшно, и я не могу найти себе места.
– За всю свою жизнь ты раньше никогда не летала на самолётах? Как такое возможно?
– Где ты был, когда я рассказывала о своей жизни и о своих немногочисленных поездках на побережье Чёрного моря с Василисой и Сережей?
– Я прекрасно помню твои рассказы. Но я не думал, что тебе никогда не приходилось летать на самолётах. Я был уверен, что хотя бы раз, но ты была на борту.
– Нет, не приходилось. Это мой первый раз. И сейчас мне жутко страшно.
Самолёт тронулся, и свет вокруг тут же погас. Огни аэропорта светились за окном иллюминатора яркими вспышками, а тёмное небо напоминало густую смолу, в которую мне предстояло погрузиться.
– Чего ты боишься? Что может быть страшного в полётах?
– Того же, что случилось с Сережей и Василисой.
– Авиакатастрофа с двумя посланниками Судьбы? – Влад наигранно засмеялся. – Маловероятно. Но если вдруг нечто подобное случится, то мы с тобой вмешаемся в ход событий и всё исправим.
– Нам точно ничего не угрожает?
– Точней некуда. Поэтому расслабься и наслаждайся полётом.
Когда самолет оторвался от земли и начал набирать высоту, я вцепилась в руку Влада. Я крепко сжимала его ладонь, пытаясь справиться с эмоциями. Со временем страх действительно прошел, и я почувствовала себя более спокойно.
Через пару часов самолет начал снижаться и терять высоту. В салоне прозвучало объявление о том, что мы прибыли к месту назначения и через десять минут приземлимся в аэропорту Пулково. К счастью, посадка прошла мягко.
Когда мы вышли из аэропорта, Влад арендовал автомобиль, и мы сразу же отправились в гостиницу. Гостиница оказалась роскошной, оформленной в лучших традициях золотого века русской истории. Она располагалась недалеко от Исаакиевского собора, а из окон открывался прекрасный панорамный вид на весь город. Ночью, когда здания освещались мягким светом, вид становился ещё более красивым и завораживающим.
Мы с Владом взяли раздельные номера, но договорились поужинать вместе в моём номере. После ужина меня одолела усталость и непреодолимая сонливость. Влад не стал беспокоить меня лишними разговорами и поспешно удалился в свой номер, напомнив о предстоящем раннем подъёме. Я была рада наконец-то отдаться сну и погрузиться в крепкий и здоровый сон.
Звук будильника был невыносим, и я с трудом заставляла себя проснуться. Но, вспомнив слова Влада и его строгий наказ, я сразу же поднялась и начала собираться. Я не брала с собой лишних вещей. Впервые в жизни я решила последовать совету Влада и использовать свои способности.
В Питере стояла холодная и дождливая погода. Мне пришлось переодеться в более тёплую одежду и сменить удобные кроссовки на высокие сапоги.
Когда я спустилась в холл, там уже ждал Влад. Он сидел на диване и читал какой-то журнал. На нём был надет темно-серый плащ, строгая рубашка и темные брюки, что придавало ему строгий и эффектный вид. Лицо Влада, как обычно, закрывали солнечные очки с черными линзами.
– По-моему, в Питере достаточно серо для солнечных очков. Ты хоть иногда снимаешь их?
– Мне они нравятся, и я не могу расстаться с образом плохого парня, – ответил Влад с издевательской ухмылкой. – Согласись, они мне идут.
– Наверно, я никогда тебя не пойму, – я вздохнула. – Какие у нас планы?
– Предлагаю позавтракать в одном из местных заведений, а затем сразу отправиться домой к стюардессе. Тебе подходит такой план?
– Вполне. И давай обойдемся без лишних разговоров. Мы на работе.
Как только мы с Владом вышли из здания гостиницы, начался проливной дождь. Влад быстро нашёл решение: он достал большой зонт и раскрыл его над нашими головами, защищая нас от капель дождя. Мы поспешили к арендованному автомобилю и направились в центр города.
Влад привёз меня в уютную кофейню, интерьер которой был выполнен в стиле восемнадцатого века. Всё – от дизайна до внутреннего убранства – прекрасно отражало атмосферу золотой эпохи. Я с интересом рассматривала каждый элемент интерьера и наслаждалась не только эстетическим, но и гастрономическим удовольствием: еда и кофе были просто великолепны и оставляли после себя самые приятные образы и воспоминания.
– Не понимаю, почему тебе так нравится кофе и напитки на его основе, – Влад посмотрел на мою чашку с заметным недовольством. – Что тебе нравится в этой «жиже»?
– Я люблю латте, а не горький кофе. Этот напиток в основном состоит из молока. Чистый кофе я никогда не пью, как ты мог заметить.
– Ты постоянно пьёшь кофе, – заметил Влад и усмехнулся. – Но я прекрасно помню, как при нашем первом разговоре ты прочитала мне целую лекцию о вреде кофе и о том, что нельзя пить больше одной чашки в день.
– Ты до сих пор помнишь об этом?
– Конечно. И твои утверждения о том, что вред кофе был доказан множеством групп ученых и исследователей, и ты безоговорочно веришь в этот научный факт, – Влад рассмеялся, пытаясь воспроизвести мою интонацию во время нашей первой встречи.
– Какой же ты тяжелый! Ты хоть иногда можешь не язвить и не подшучивать над людьми?
– Какой есть, – Влад ухмыльнулся. – Подшучивания и язвительность – неотъемлемая часть моего характера и моей личности. И кроме тебя мне не над кем подшучивать и показывать свой характер во всей его красе.
– Неудивительно, что тебя не выдерживает ни одна девушка. Я бы и недели не выдержала с таким парнем, как ты. С таким подходом ты всю жизнь будешь один и никогда не создашь свою собственную семью.
– Я не стремлюсь связать себя узами брака. Мне хватает моей спокойной и размеренной жизни без лишних стрессов и раздражителей рядом.
– Хочешь сказать, что за всю свою долгую жизнь ты никогда не думал о создании семьи?
– Думал. И даже пару раз планировал создать свою семью.
– И что помешало тебе решиться на этот шаг?
– Отсутствие подходящей пары, с которой я захотел бы создать семью.
– Влад, я могу задать тебе личный вопрос?
– Задавай.
– Ответь мне, пожалуйста, максимально честно. Обещаешь?
Я заметила, как лицо Влада напряглось, а глаза потемнели.
– Хорошо, я отвечу честно на твой вопрос. Что ты хотела узнать?
– Ты смог бы отказаться от всех своих способностей ради любви? Допустим, если бы ты влюбился в девушку, и чтобы быть с ней, тебе нужно было бы отказаться от своих способностей. Ты смог бы стать обычным человеком, жить, как все, состариться с ней и умереть от старости?
Влад задумался. Он долго молчал, глядя куда-то в сторону. По его взгляду я не могла понять, о чём он думает. Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я услышала твёрдый и уверенный голос Влада:
– Нет, я не смог бы отказаться от своих способностей. Ни ради любви, ни ради чего другого. Это моё призвание и моя обязанность, которую я буду выполнять до конца своих дней. Жизнь обычного человека не для меня.
– Вот как? – в его словах я не уловила ни лжи, ни притворства. – В таком случае я тебе искренне сочувствую.
– С чем связано твое сочувствие? В этой жизни у меня есть всё, о чём можно мечтать. В чём ты мне сочувствуешь?
– Ты вроде бы имеешь всё в материальном плане, но в моральном у тебя ничего нет. Твоя душа пуста и не знает простых человеческих радостей. По сути, тебе не к чему стремиться и некуда двигаться в жизни. Ты застыл на одном уровне, выше которого не подняться. Так какой интерес играть дальше, если конечной цели в игре нет, а все уровни пройдены? Ты просто бесцельно бегаешь по локациям, выполняя второстепенные и незначимые квесты. Это как в фильме «День сурка». Ты застрял во временной петле, из которой нет выхода.
– Интересное сравнение, – сказал Влад, пытаясь скрыть напряжение. Я чувствовала, что мои слова задели его. – Думаю, мы можем закончить завтрак и продолжить путь. Нас ждет работа.
– Влад, ты ответишь на мой вопрос?
Он помедлил, прежде чем встать из-за стола.
– Может быть, когда-нибудь я и отвечу тебе. Но сейчас я не хочу продолжать этот бессмысленный разговор. Мы слишком разные, чтобы понять друг друга, и наши взгляды кардинально отличаются. Поэтому заканчивай со своим задушевным допросом и включайся в работу. Пора узнать правду о нашем загадочном убийце и разобраться в этом беспорядке.
Глава 16
Перед нами была глухая железная дверь. Мы с Владом вновь надели образы представителей государственных органов, подготовили все необходимые документы и заранее обсудили, о чём будем спрашивать девушку и её родителей.
Я позвонила в дверной звонок, и пока мы ждали, я нервно теребила край своего плаща. За дверью послышались шорохи, а затем в подъезде раздался чей-то хриплый и глухой голос:
– Чем я могу вам помочь?
– Добрый день, – начала я разговор в той манере, которую обычно наблюдала у следователей во время работы в Следственном комитете. – Я следователь Валерия Вадимовна Петрова, а это Владислав Владимирович Смирнов, прокурор из транспортной прокуратуры. Мы хотели бы поговорить с Юлией Сорокиной об авиакатастрофе, произошедшей во время крушения частного рейса, летевшего из Кипра в Ростов-на-Дону.
– В чём дело? – голос за дверью звучал грубо и напряженно. – Я уже много раз общалась с вашими коллегами, мне нечего добавить.
– Мы проводим дополнительное расследование и пытаемся заполнить пробелы в этом деле. У нас есть пара вопросов, на которые сможет ответить только Юлия.
– Предъявите удостоверения, тогда, возможно, мы поговорим.
Я и Влад показали заранее подготовленные удостоверения, развернув их перед глазком двери. В подъезде раздался звук щелчков затворов, и дверь перед нами открылась. На пороге стояла пожилая женщина, которой на первый взгляд можно было дать не более шестидесяти лет.
– Вы можете пройти в квартиру. Но предупреждаю, что Юля не в лучшем состоянии и вряд ли вы добьетесь от нее внятных ответов.
– Мы попробуем достучаться до вашей дочери, – Влад говорил строгим и собранным голосом. – Нам крайне важно поговорить с Юлией и выяснить все обстоятельства произошедшей катастрофы.
– Спасибо за разрешение поговорить с вашей дочерью, – я посмотрела на женщину сочувствующим взглядом. – Нам искренне жаль, что с Юлией произошла подобная трагедия.
– Спасибо, – женщина изобразила тяжёлый вздох. – Подумать не могла, что дочь сойдёт с ума на своей работе. Она ведь всегда была открытой, общительной и активной девочкой. Она не могла потерять себя и свой рассудок…
– Что вы хотите этим сказать? – слова женщины вызвали у нас удивление. – Ваша дочь потеряла рассудок?
– Именно. После этого злополучного рейса Юля вернулась домой сама не своя. А ведь она даже не попала на этот проклятый самолёт! Юля сошла с ума до авиакатастрофы.
– Как вы думаете, что могло привести вашу дочь в такое состояние? Мы полагали, что она пострадала при крушении самолёта, и это повлияло на её разум.
– Мы до сих пор не можем понять, что могло повредить рассудок нашей Юленьки. Она пришла домой и начала говорить что-то неразборчивое. Юля стала закрываться у себя в комнате и не выходила оттуда неделями. Мы с мужем обращались к психологам и психиатрам, но все они говорят, что у нее сильный стресс и испуг, которые сломали ее психику и повредили разум.
– Как вы думаете, какой стресс могла испытать ваша дочь на работе?
– Если бы я знала, я бы не сидела сложа руки и не наблюдала за всем этим ужасом на протяжении всех этих месяцев, – женщина отошла в сторону, пропуская нас внутрь. – Я провожу вас к дочери, и вы увидите всё своими глазами.
Женщина повела нас в самую дальнюю комнату дома. Постучав в дверь нежным и заботливым голосом, она спросила:
– Милая, как ты? К тебе пришли гости. Эти милые люди хотят поговорить с тобой и спросить о важных вещах.
– Говори не говори, – раздался из-за двери глухой женский голос, – всё равно в этом нет никакого смысла.
Женщина пожала плечами и жестом указала нам на дверь. Влад решился открыть её первым и немедленно проследовал в комнату девушки. Я не стала медлить и поспешила за ним.
Когда я вошла в комнату девушки, первое, что бросилось мне в глаза, – это небольшая двуспальная кровать и стол с зеркалом, заставленный косметикой и разнообразными флаконами. В комнате царил настоящий хаос: на небольшом журнальном столике стояла грязная посуда, повсюду были разбросаны скомканные листы бумаги, а по полу – женские вещи и разнообразная обувь.
На подоконнике перед окном сидела девушка. У неё были аккуратные черты лица, тёмные волосы, которые из-за отсутствия ухода спутались и приобрели жирный блеск. Губы девушки были обкусаны до крови, о чём говорили бурые корочки на их сухой поверхности. Под огромными голубыми глазами залегли тёмные синяки, а когда-то румяное лицо имело болезненно-бледный оттенок. Она сидела на одном месте и водила пальцем по стеклу окна.
– Юлия, вы не против поговорить с нами? – первым взял себя в руки Влад и попытался заговорить с девушкой.
– Какой смысл в разговорах? – не отрываясь от своего занятия, девушка продолжала смотреть в окно.
– Мы хотели бы узнать, что произошло в тот день, когда вы должны были лететь из Кипра в Россию.
Девушка перестала двигаться. Ее пальцы, которые только что были у окна, сжались в кулаки. Голова упала на колени, как будто она хотела спрятаться от мира, закрывшись руками.
– Нет, нет. Всё хорошо. Всё очень хорошо.
Мы с Владом переглянулись. На наших лицах застыли ужас, растерянность и недоумение.
– Что будем делать дальше? Девушка явно не в себе и не сможет поговорить с нами в таком состоянии.
– Нам нужно восстановить её разум. Иначе все наши действия будут напрасны, и мы снова окажемся в тупике.
– И как ты предлагаешь это сделать?
– Мы сделаем это вместе. Сейчас ты и я займёмся этой несчастной. Мы должны найти часть её здорового сознания и попытаться вытащить его наружу.
Когда мы с Владом подошли к девушке, мы положили руки ей на голову. Через минуту она вошла в транс и словно окаменела. Я закрыла глаза и попыталась отыскать остатки сознания Юлии. И вот, спустя мгновение, я наконец-то почувствовала что-то важное. Вспышка света ослепила меня, но когда я снова смогла видеть, то обнаружила, что мы с Владом находимся в незнакомом аэропорту.
– Где мы? – с ужасом спросила я, оглядывая огромное здание, в котором не было ни единого человека.
– Могу предположить, что это последнее воспоминание девушки, находящейся в здравом уме, – ответил Влад, осмотревшись по сторонам. – Мы в аэропорту Ларнаки на Кипре.
– Ты уверен в этом? – спросила я, продолжая рассматривать окружающее пространство.
– Осмотрись внимательно, и ты поймёшь, что я прав.
Окинув взглядом аэропорт, я заметила рекламные вывески и плакаты на незнакомом языке. Всё вокруг говорило о том, что мы находимся далеко за пределами России.
В одной из комнат отдыха, за стеклянными стенами, я увидела одинокую женскую фигуру. Девушка была одета в форму стюардессы и никак не реагировала на наше присутствие.
– Смотри, там Юлия, – сказала я, указывая на девушку на диване.
– Это не сама Юлия, а её здоровое сознание, которое спряталось здесь и, судя по всему, боится выйти наружу.
– Что ты предлагаешь делать с ней?
– То же, что и в жизни: нам нужно убедить девушку выйти из укрытия и вернуться в своё сознание.
Влад решительно направился в сторону комнаты отдыха. Я вздохнула и поспешила за ним.
Когда мы вошли в комнату, девушка всё так же сидела на своём месте и спокойно пила кофе, лакомясь пончиком в глазури. Она даже не взглянула на нас и продолжала есть десерт.
– Всегда мечтала есть мучное и пить кофе без ограничений, – сказала она, не отрываясь от своего занятия. – Мне всю жизнь запрещали есть сладкое, боясь, что я поправлюсь и заработаю сахарный диабет. А я очень люблю сладкое и мучное.
– Юлия? – я подошла ближе к девушке. – Это вы?
– Почему «вы»? Я не настолько стара, чтобы ко мне так официально обращаться, – девушка усмехнулась. – Мне только недавно исполнилось двадцать семь лет.
– Что вы здесь делаете? – Влад вышел вперёд, сделав акцент на местоимении.
– Сижу и жду. Но пока я ожидаю свой рейс, то решила позволить себе вольность и насладиться сладким, —стюардесса улыбнулась, демонстративно откусывая большой кусок от пончика.
– Это всё замечательно, но давайте поговорим о более важных вещах, – сказал Влад, обращаясь к девушке с напором. – Вы можете рассказать нам, чего вы ждете и что с вами случилось? Почему вы сидите в этой комнате?
– А что случилось? – наконец-то она повернулась к нам. – Я жду свой рейс. Мне скоро нужно вылетать домой.
– Что последнее ты помнишь из своей жизни? – Влад не собирался останавливаться и продолжал расспрашивать девушку.
– Помню, как собиралась в рейс и готовилась к вылету.
– Что это был за рейс? – Я посмотрела на Влада, желая получить одобрение своих действий.
– Рейс оказался частным и направлялся в Россию. Я очень обрадовалась возможности увидеться с родителями и побыть дома.
– Твои родители живут в Санкт-Петербурге, а ты летела в Ростов-на-Дону, – заметил Влад, строго глядя на девушку. – Как ты собиралась добраться до Питера?
– У меня было много дней отпуска, и я планировала долететь до родителей ближайшим рейсом до Санкт-Петербурга.
– Допустим, – Влад глубоко задумался. – Когда ты собиралась в рейс, что произошло в этот момент? Ты помнишь, как прошёл этот рейс?
– Я… – девушка запнулась, напрягая память. – Я не помню.
– Напрягись и вспомни. Что ты помнишь последним перед потерей памяти?
– Я была в комнате отдыха. Потом я взяла свою дорожную сумку и направилась к выходу на посадку. Самолёт должен был стоять на тридцать пятом выходе, куда я сразу пошла.
– Что произошло дальше? – Рассказ девушки подтвердил ту информацию, которую мы видели на видеозаписях.
– Ко мне подошла девушка с просьбой объяснить, где находится выход на ту же посадочную платформу, что и у меня. Я удивилась, потому что не знала, зачем ей идти на тот же самолет, что и мне. Насколько мне было известно, рейс был частным, и на борту должна была быть только одна стюардесса.
– Ты спросила, кто она такая и зачем ей лететь на том же самолете, что и ты?
– Я не стала задавать лишних вопросов. Я подумала, что, возможно, что-то изменилось в организации рейса и на борт взяли вторую стюардессу.
– А что произошло после этого?
– Мы разговорились. Девушка спросила меня о моей работе и предстоящем рейсе. Я с удовольствием рассказала ей всё, что знала, проявляя дружелюбие. Ведь нам предстояло работать вместе, и я не могла иначе относиться к коллеге. Она также интересовалась, кто является нанимателем самолёта и организатором частного рейса. Её также интересовало, кто полетит на борту. Затем она спросила о самолёте и его технических характеристиках. Я сразу же дала ей понять, что лучше спросить об этом пилота, а не меня.
– Так, – Влад прищурил глаза, – ты помнишь, чем закончилась эта история?
– Мы подошли к нужному трапу. Перед самым выходом на посадку девушка взяла меня за руку и прошептала странные слова.
– Что? – мы с Владом переглянулись. – Что это были за слова?
– Она сказала: «Спрячься как можно глубже в себя. Если попытаешься выйти, то ты и твоя семья пострадаете. Ты же не хочешь похоронить своих родителей? Они не заслужили скоропостижной и мучительной смерти от рук собственной дочери».
– О, Судьба, – я зажала рот ладонями, испытывая дикий и неконтролируемый ужас. – Влад, что это значит?
– То, что мы и предполагали, – прорычал Влад сквозь зубы. – Юлия, ты боишься выйти из своего укрытия из-за того, что тебе внушили страх потерять семью?
– Да, – девушка громко всхлипнула, а по её щекам потекли слёзы. – Я не могу потерять родителей. Лучше я простужу всю жизнь здесь, взаперти, чем подвергну их обоих опасности. Я никогда не прощу себя, если по моей вине с отцом и матерью что-то случится.
– Юлия, – я взяла девушку за руку, – Тебе не стоит бояться вернуться в реальный мир. Ты прячешься от него в своём разуме. Но так ты делаешь только хуже, прежде всего, своим близким и родным. Ты причиняешь сильную боль своим родителям, закрываясь от них в своих страхах. Юлия, твоя семья нуждается в тебе так же, как и ты в них. Представь, каково твоей матери видеть свою дочь в таком состоянии. Это причиняет невыносимую боль этой хрупкой и потерянной женщине.
– Мама… – девушка посмотрела куда-то сквозь меня, а её взгляд прояснился. – Я так скучаю по маме.
– Она скучает по тебе ещё больше. Твоя мать мечтает обнять свою здоровую дочь и поговорить с ней, – впервые на моей памяти Влад говорил мягким и дружелюбным тоном. – Ради своей матери ты должна набраться смелости и побороть этот страх. Ты должны найти в себе силы покинуть свое убежище и вернуться, пусть и в жестокий, но реальный мир.
– Что, если своим возвращением я сделаю только хуже?
– Поверь, нет ничего хуже, чем закрыться от своей семьи. Все мы нуждаемся в поддержке и понимании. Кто, как не родители, поддержит тебя и поможет справиться со всеми невзгодами? Они ждут свою дочь. Семья ждёт тебя и всеми силами молит о том, чтобы их дочь вернулась к ним.
В моем сознании возникло болезненное и тяжелое осознание. История этой стюардессы была похожа на мою собственную. Как и она, я на год закрылась от всего мира, не желая общаться с дорогими и близкими. Я долго сидела в своём внутреннем мире, отгородившись от реальности. Мои друзья и родные много раз пытались вытащить меня из этого состояния, но все их попытки были безуспешны.
Со стороны я увидела, какую боль причинила своей семье и всем близким.
– Я готова, – сказала девушка, вытирая слёзы с лица и вставая со своего места. – Пусть мне сейчас страшно и меня охватывает ужас, но родители не заслуживают такого отношения к себе. Они не должны страдать по моей вине.
"Эта обычная и сломленная девушка оказалась гораздо сильнее меня. Мне бы её уверенность и решительность".
Первым комнату ожидания покинул Влад. За ним уверенным и быстрым шагом вышла сама Юлия. Я немного помедлила перед выходом, но вскоре тоже покинула пределы замкнутой комнаты. Яркий свет ударил мне в глаза. Я снова оказалась в комнате девушки. Влад стоял в стороне от нас, внимательно рассматривая виды за окном.
– Думаешь, мы смогли помочь ей прийти в себя? – спросила я, пытаясь прогнать остатки недавнего транса. – Девушка будет в порядке?
– О боже, где я? – девушка крепко схватилась за голову, но ее речь звучала собранно и рационально.
– Юлия, – строго проговорил Влад, вернувшись к образу государственного служащего, – вы находитесь в доме своих родителей в Санкт-Петербурге.
– Как я здесь оказалась? – девушка стала осматривать комнату недоумевающим взглядом. – Я же была на Кипре и собиралась в очередной рейс.
– Вы попали в авиакатастрофу, в которой чудом выжили, – объяснил Влад. – После трагедии у вас наступила продолжительная амнезия, и ваша память работала с перебоями. Мы с моей коллегой расследуем этот инцидент и хотели поговорить с вами. Во время нашего диалога вы потеряли сознание и на некоторое время покинули нас.
– Что? – девушка смотрела на Влада напуганным взглядом. – Кто вы такие?
– Это следователь Валерия Вадимовна Петрова, а я представитель транспортной прокуратуры Владислав Смирнов, но вы можете называть меня просто Владом, – представился Влад. – Мы расследуем причины авиакатастрофы, которая произошла на вашем рейсе.
– Прошу прощения, но я ничего не помню об этом инциденте. В голове чистый лист, и никаких воспоминаний обо всём, что произошло после Кипра.
– Не переживайте, – я одарила девушку дружелюбной улыбкой, – для нас главное, что вы идёте на поправку и ваше состояние улучшилось.
– Где мои родители? Я хочу увидеть маму.
– Ваша мать находится в соседней комнате, – ответил Влад. – Мы сейчас же сообщим ей о вашем пробуждении.
– Юлия, что вы последнее помните? – спросила я, задавая тот же вопрос, который задавала девушке в её разуме.
– Я разговаривала с девушкой, которая была одета в такую же форму, как и у меня. Удивительно, но эта девушка была похожа на меня: у неё была такая же фигура и такой же цвет волос. Однако её взгляд и лицо отличались от моих – они были более жёсткими. Это показалось мне странным и немного напугало.
– Вас напугало внешнее сходство с этой девушкой?
– Да. Но самое страшное было то, что на её форме был бейджик с моим именем.
– Может быть, это просто совпадение и у вас одинаковые имена?
– Нет, это не совпадение, – девушка выдержала долгую паузу, собираясь с силами. – Вы, наверное, считаете меня сумасшедшей, но это было не просто совпадение имён.
– И что же это было, на ваш взгляд? – Влад продолжил разговор с девушкой. – Юлия, мы не будем считать вас сумасшедшей. Но ваш рассказ может помочь нам найти виновника этого инцидента и разобраться во всём произошедшем.
– На бейджике девушки было не только моё имя, но и моя фамилия, понимаете? Эта похожая внешность, а затем этот бейджик, – девушка нервно хихикнула. – Всё это напоминает фильм ужасов, где тебя заменяет монстр, приняв твой облик. Это было самое жуткое, что я когда-либо ощущала в своей жизни.
– Не сомневаюсь в этом, – устало произнёс Влад. – Думаю, мы узнали всё, что хотели.
– Что будет с ней? – спросила я, указывая на девушку. – Мы просто оставим ее одну после всего, что узнали?
– Я уверен, что с девушкой всё будет в порядке. К ней вернулся рассудок, и Юлия вновь обрела себя. Ей больше ничего не угрожает.
– Ей может грозить опасность.
– Сомневаюсь, что убийца вспомнит о ней. Зачем ему девчонка, которая потеряла рассудок и чуть не умерла в авиакатастрофе?
– Надеюсь, что ты прав, – я изобразила тяжёлый вздох. – Позови мать девушки. Она будет рада узнать, что её дочь пришла в себя.
Влад поспешно вышел из комнаты, оставив меня наедине с девушкой. Я не знала, что сказать человеку, пережившему такое эмоциональное потрясение.
– Вы в порядке? Вы через многое прошли и пережили сильный стресс.
– Я в порядке, – ответила девушка, улыбнувшись. – Знаете, у меня такое ощущение, что я уже разговаривала с вами раньше. Но вы выглядели немного иначе – как молодая девушка, совсем юная. И ваш коллега тоже был в более молодом возрасте, но не менее привлекательный, чем сейчас.
– Иногда в той или иной ситуации мы испытываем чувство дежавю. Но это всего лишь проекция какой-либо ситуации и сравнение её с данным моментом. После потери памяти у вас всё смешалось в голове, и вы испытываете некоторую дезориентацию.
– Я сейчас не поняла ни слова из вашего монолога. Но постараюсь вам поверить.
– Если я попрошу вас об одной услуге, сможете мне кое-что пообещать?
– Что именно?
– Если вы снова что-то почувствуете или заметите нечто странное рядом с собой, позвоните мне и сообщите об этом. От этого звонка может зависеть не только ваша жизнь, но и жизни многих людей.
– Звучит жутко. Но я могу пообещать вам сообщить обо всех подобных моментах.
Я отдала девушке свою визитку с номером телефона. Юлия смотрела на нее строгим и напряженным взглядом. В этот момент дверь в комнату открылась, и на пороге появилась мать девушки.
– Юлечка, детка, как ты? – голос женщины дрожал, а руки тряслись.