-3-
Господин Хэпсон вернулся к ужину – картофельной похлёбке, которую старшая из девочек – семнадцатилетняя Китти деловито разливала в миски из большой кастрюли. Директор приюта знал, что дети не притронулись бы к еде, пока он не пришёл. Так решили старшие воспитанники, и никто не возражал.
Господин Хэпсон устало упал на стул, согласно кивая детям, напомнившим ему о необходимости помыть руки. Ему надо было отдышаться от быстрой ходьбы.
– У меня для вас сюрприз, дети, – улыбнулся он и поднял в воздух бумажный и тяжёлый на вид пакет. – У нас сегодня будет настоящий десерт!
Взволнованные, ребята с трудом сдерживались, чтобы не подбежать и не заглянуть в пакет, оставленный директором на полу возле его стула. Те, кто сидел рядом с ним хотели было заглянуть внутрь, но, к сожалению, им это не удалось: верх пакета был плотно загнут вниз.
Конечно, ужин получился очень неспокойным: некоторые младшие с трудом ели, ежесекундно ёрзая на месте в нетерпении, другие – проглотили свою похлёбку слишком быстро, забыв про правила поведения за столом, а те же, кто постарше изо всех сил старались держать вид сдержанный и незаинтересованный, однако их взгляды нет-нет, да метались в сторону пакета.
К концу ужина вниз спустились Рози и Джек, который нёс на спине брата девочки: они всегда уходили со своими плошками наверх, чтобы поесть вместе с Тимми. Ребята видели интригующий пакет и поэтому все разговоры около кровати младшего были только об этом: что же там и какое оно?
В этот раз Тимми даже съел ужин до последней ложки: до того они увлеклись теориями и самыми невероятными догадками.
– Тимми, пойдём с нами! – уговаривал мальчика Джек. – Я понесу тебя на спине! Я смогу! Я сильный!
То ли еда придала Тимми сил, то ли уговоры друга подействовали, то ли детское любопытство возобладало над болезненным оцепенением, но мальчик согласился.
Господин Хэпсон широко улыбнулся, увидев троицу, и тут же предложил Тимми свой стул: мальчику только будет на нём удобно, так как это был единственный стул с высокой широкой спинкой.
– Итак, мои хорошие, я понимаю, как вы расстроились, увидев подарок мэра. Но, пожалуйста, помните, что мечты – это действительно важно! Однако сегодня я бы хотел порадовать вас, хоть и стоило, наверно, дождаться Нового года. Но вы же знаете, каким я бываю безрассудным! – дети столпились вокруг него и не сводили зачарованных глаз с бумажного пакета на столе. Господин Хэпсон обвёл детские макушки ласковым любящим взглядом и ещё раз убедился в правильности своего решения. – С наступающим Новым годом, дети!
С этими словами директор раскрыл пакет, и прежде, чем упругие красно-зелёные большие яблоки с глухим звуком покатились по заштопанной льняной скатерти, мягкий дразнящий аромат игриво коснулся носа каждого из присутствующих. Десять прекрасных сочных плодов красовались перед сияющими взорами воспитанников приюта.
Восхищённый вздох пронёсся над гостиной: яблоки, да ещё и зимой – вот это сюрприз так сюрприз!
Даже Тимми невольно подался вперёд и искренне заулыбался: господин Хэпсон чуть не прослезился от счастья, глядя на восхищённых детей.
– Оно того стоило, – пробормотал он себе под нос.
Закрутилась весёлая суматоха! Дети торжественно по очереди несли по яблоку до раковины на кухне, мыть их было доверено Китти. Вытирали яблоки девочки чуть младше неё, и очень бережно.
Делить яблоки на дольки было доверено самому господину Хэпсону, который с воодушевлением принялся разрезать сочащиеся сладким соком фрукты.
И вот, наконец, все приготовления были закончены, яблоки разрезаны и поделены между счастливыми детьми. Под звонкий хруст и довольное причмокивание директор приюта прикрыл глаза и облегчённо вздохнул: какой же хороший момент! Он опёрся локтем о спинку своего стула, на котором сейчас сидел Тимми, и, уперев руку в бок, откинул полу своего тёплого видавшего виды сюртука.
– Господин директор, – тихо позвал его Джек, который в отличие от остальных ещё даже не притронулся к дольке яблока, а всё это время с задумчивым видом скользил внимательным изучающим взглядом по лицу и фигуре щедрого господина Хэпсона. – А где Ваши часы?
– Мои часы?.. – забеспокоился тот и, пряча глаза, запахнул сюртук поплотнее. – Кхм… Мои часы…
Карманные часы господина Хэпсона были притчей во языцех среди детей. Эти тяжёлые серебряные створки, скрывавшие круглый циферблат с тёмно-синими стрелками – одной прямой, а другой чуть меньше с ажурным основанием, были знакомы каждому из них. Обычный для других горожан предмет служил для воспитанников приюта своеобразным символом порядка и роскоши: это была действительно единственная ценная вещь во всём приюте, больше ничего серебряного не было. И все дети знали, что если директор смотрит на циферблат и хмурится, значит, его одолевают тяжёлые мысли, если он рассеянно смотрит снова и снова, не замечая времени, то чем-то взволнован, если же он улыбается и похлопывает большим пальцем по верхней крышке, значит, есть хорошие новости. В последнее время дети видели очень редко, поэтому наблюдательный Джек и удивился: отчего же господин директор изменяет своим привычкам?
Под вопрошающими взглядами детей мужчина сдался.
– Часы всё равно требовали ремонта, да и смысла в них особого нет: у нас же есть большие часы-маятник. Вот я и заложил их в ломбард, чтобы купить яблоки. Сожалею, что не удалось принести целое яблоко каждому из вас, но в лавке было только 10. Я забрал последние.
В воцарившейся тишине всем стало неуютно и очень-очень грустно.
Китти порывисто встала из-за стола, громко отодвинув стул, а затем подошла к господину Хэпсону и протянула ему свою дольку, съеденную, правда, наполовину: она смаковала каждый кусочек и жевала очень долго. Остальные дети, у которых в ручках оставался хотя бы небольшой фруктовый осколок последовали её примеру, прося доброго директора обязательно взять их подарок. Те же, кто к этому моменту уже съели и смотрели в рот соседям, заплакали, так как теперь они не могли поделиться даже маленькой крошечкой.
– Дети, милые мои дети, – господин Хэпсон гладил рядом сидевших воспитанников по макушкам, растерянно глядя по сторонам, – полно вам! Не стоит! Благодарю вас, но мне действительно ничего не нужно! Часы – это всего лишь вещь! А вот ваши улыбки – это моё счастье!
С большим трудом и ценой обещания почитать сказку на ночь он убедил детей доесть их кусочки яблок.
Джек так и не смог этого сделать. Он сунул своё яблоко Тимми и пригрозил тому кулаком на случай, если тот откажется. Слабая улыбка коснулась бледного лица мальчика: он уже решил, что отдаст угощение Рози. Ведь боль в груди становилась всё сильнее и не давала ему шанса на то, чтобы он увидел цветы на яблонях Хайхилл. Тимми не обманывает себя, не кличет Смерть, он просто видит её каждую ночь: серая фигура садится на краешек его кровати в ногах и молча смотрит на заколоченные ставни, никогда не поворачивает головы. Мальчик её уже не боится, раньше он просил подождать ещё денёчек, дать ему всего один день, чтобы ещё раз обнять сестру и друга, но этой зимой он смиренно ждёт своего часа и даже всё смелее просит ночную гостью: «Я готов». Однако к его удивлению и досаде Смерть медлит и отчего-то не спешит свершить своё дело. Она также сидит рядом с ним плотным серым облаком, глядя на заколоченное окно.
Следующий день в приюте проходит как обычно, разве что господин Хэпсон всё время забывает об отсутствии часов и по привычке ищет их в карманах.
Ребята укладывались в кровати. Джек лично проверил: отданная долька яблока пока всё ещё лежит на стуле рядом с кроватью Тимми – близко, только руку протяни. Немного обидно, что Тимми так её и не съел, но он ни за что не возьмёт подарок обратно.
– Джек, подожди, – просит Тимми и хватает того на рукав длинной ночной рубашки, пока остальные дети уже укрываются тонкими одеялами в ожидании сказки: господин Хэпсон всегда держит своё слово и читает им на ночь, если только они не провинились. Вот и сейчас он поставил стул между дверями в спальню мальчиков и девочек и раскрыл книгу, держа её в одной руке, а в другой – свечу. Китти вызвалась было подержать свечу, но директор отказался: ногам девочки будет холодно даже в тапках, не хватало, чтобы она простудилась.
– Джек, как ты считаешь, когда я… Когда меня не станет, я смогу встретить маму? – шепчет Тимми на ухо Джека, который наклонился по просьбе друга.
– Маму? – удивился Джек. – Я не знаю. Но, пожалуйста, Тимми, не говори так. Ты же знаешь, как расстраивается Рози, когда ты так говоришь.
– Знаю, поэтому я сейчас говорю с тобой, а не с ней, – мягко улыбается Тимми, а Джек видит, как задрожала вслед за неровным ритмом сердца ткань ночной рубашки на его груди. – Так как ты считаешь, я могу встретить маму после того, как сердце успокоится?
Не сговариваясь, мальчики поворачивают головы и смотрят на едва различимый в полумраке рисунок плаката.
Под размеренное чтение господина Хэппита они погружаются в свои мысли. Джек стискивает зубы, потому что не хочет тревожить друга собственным желанием иметь такую же большую и счастливую семью, а не только маму.
– Я думаю, что рано отчаиваться. Маму можно найти и здесь. – наконец говорит Джек. – Ложись лучше спать.
– Джек, подожди, я не это хотел сказать. Смерть вчера сказала странную вещь. Она впервые заговорила со мной.
– Тимми, – умоляюще начал было Джек, его милое лицо исказилось словно от зубной боли.
– Подожди, выслушай меня, Джек! – Тимми в большом волнении приподнялся на локтях. Другие мальчики зашикали на них, прося быть тише. – Она рассказала, что пятнадцать лет назад бусы Снежной королевы рассыпались в горах. Ей удалось найти почти все бусинки кроме одной – именно в ней заключался снег для Хайхилл. С тех пор в нашем городе не бывает настоящей зимы. Смерть сказала, что если бы найти эту бусинку и принести на самый высокий пик Скайхай не позже завтрашней ночи, то Снежная королева сможет освободить силу, скрытую в бусине, и в Хайхилл снова будет снег! А в благодарность у неё можно будет попросить исполнить любое желание! Джек, ну!..
– Любое? – недоверчиво нахмурился мальчик.
– Любое! – с готовностью кивнул Тимми. – Не думаю, что Смерть стала бы меня обманывать.
– А почему именно завтрашняя ночь? – всё ещё сомневался Джек.
– Потому что только завтра ночью Снежная королева будет отдыхать на пике гряды, а затем снова отправится в путь. И потом появится в наших краях только через год! Джек, послушай, – Тимми вцепился в сильные плечи друга и приподнялся на кровати. – Мы должны туда пойти!
– Но… – растерянно протянул Джек. – У нас нет этой бусины. Где мы её найдём? Если это всё правда, конечно. Этого тебе Смерть не сказала?
– В том-то и дело, что сказала! Бусина находится…
– Мальчики! – строгий голос господина Хэпсона заставил их синхронно вздрогнуть. – Я понимаю, что история может показаться скучной, но вы же мешаете другим страдать от моего бездарного чтения, а мне не даёте потешить мои амбиции как оратора.
В обеих спальнях дети коротко рассмеялись и похмыкали: директор частенько ругал так, что было и стыдно, и смешно.
– Джек, не беспокой больше Тимми, ложись в постель! Пытка моим чтением окочена, – раздались разочарованные детские вздохи, – так что нет причин откладывать сон. Я посижу здесь и дождусь, пока все вы не уснёте.
Обречённо Джек поплёлся к своей холодной кровати, и тут же Тимми ничего не мог сделать: оставалось только ждать утра.
После завтрака неразлучная троица уединилась на скамейке позади приюта. В руках Тимми принёс свёрнутый в трубочку плакат: он не мог с ним расстаться даже на минуту.
Рози пришлось рассказать и про визит Смерти, и про её слова о бусине из ожерелья Снежной королевы.
– Так где же эта бусинка? – торопливо спросил Джек, кидая настороженный взгляд на девочку, чьё лицо побелело.
– Смерть сказала, что бусинка скатилась по склону горы и недалеко от города её подобрал человек. Он видел Снежную королеву, которая явно что-то искала вокруг, но не окликнул её, а спрятал найденную вещь в карман и бросился домой со всех ног. Человек хотел было продать бусину, приняв её за драгоценный камень, однако потом передумал, так как красота и блеск бусины заворожили его. Он стал носить бусину постоянно с собой, у самого сердца. К сожалению, со временем бусина стала испускать свои чары и душа человека примерзла. Смерть не может забрать душу этого человека, хотя ждёт её очень давно. Вот почему Смерть попросила меня помочь ей: забрать бусину у этого человека, чтобы она могла исполнить свой долг, а Снежная королева – моё желание.
– Ах, как это чудесно! – просияла от счастья Рози. – Ты станешь здоровым, Тимми, и каждую зиму мы сможем кататься на санках! И всё будет хорошо! – и она обняла его, пряча лицо на его плече.
Её брат ничего не ответил, отведя глаза в сторону, и робко погладил по спине и остро выпирающим лопаткам.
– С желаниями мы позже разберёмся, – кивнул Джек другу, поняв того без слов. – Ты не сказал, кто этот человек? Смерть назвала имя?
– В том-то и дело, что нет! – Тимми осторожно отстранил сестру и вытащил из кармана свёрнутый плакат. – Не знаю почему, но по каким-то правилам она не могла мне этого сказать.
– Как же мы узнаем, у кого бусина? – расстроилась Рози, заранее сдавшись.
Тимми развернул плакат прямо перед собой так, чтобы это было видно другим.
– Она вытянула руку и показала чётко на плакат!
– На плакат? – недоверчиво переспросил Джек, выглядывая из-за прямоугольника бумаги прямо перед собой. – Что она хотела этим сказать?
– Не знаю, но она дважды показала на него. Я ей верю, и она не такая уж и страшная. Сначала я боялся её, а потом привык. Даже голос у неё мягкий, приятный.
– Она приходит к тебе каждую ночь? – вдруг раздался напряжённый голос Рози, было слышно, как она старается не расплакаться. Мальчики посмотрели на неё и не могли не заметить, как лицо девочки вдруг словно окаменело, а в глубине красивых глаз мелькнуло что-то незнакомое.
– Почти, – слукавил Тимми, желая, как можно скорее закрыть эту тему. – Важно другое – она дала нам подсказку!
– Джек, а ты видел… – девочка запнулась, – Смерть? Ты видел её?
– Нет, я же крепко сплю.
– А кто-то из мальчиков мог её видеть? – настаивала Рози.
– Не думаю, иначе это давно было бы известно господину директору. Зачем ты задаёшь все эти вопросы?
– Она не верит мне, – Тимми с тяжёлым вздохом опустился на деревянную скамейку – недавнее творение Джека. – Она думает, что я выдумал всё это.
– Да! – горячо воскликнула его сестра. – Именно так! Я понимаю, что ты боишься. Я тоже боюсь! Боюсь потерять тебя! Но мы должны быть сильными и честными друг с другом! Да, твоё состояние непростое, но главное продержаться до весны! Тебе же всегда становится легче весной!
Тимми поджал нижнюю губу: он не хотел спорить с сестрой, да и силы надо было беречь. Сердце снова заныло и стало стучать медленнее.
– Я бы хотел сейчас быть с мамой, – подумалось ему. И неважно, что Тимми никогда не знал, что же это такое – «мама». Это было его мечтой, а для мечты не всегда важна чёткость понимания её сути. Иметь маму он хотел сильнее, чем здоровье и жизнь.
– Я не обманываю тебя, Рози. И не приукрашиваю ничего. Ты же знаешь меня, я бы не стал врать тебе.
– Но именно это ты и делал, Тимми! Ты не говорил мне о том, что видишь Смерть! Замалчивание – та же ложь, только под шляпкой с вуалью!
– Я вижу её с начала прихода зим. А не говорил я потому, что тебе было важно верить в хорошее. Но, Рози, и доктор, и я знаем – эта зима будет для меня последней. Прости, что говорю тебе об этом сейчас, но…
– Ты просто убедил себя в этом! Перестань! Ты не подумал обо мне? Как я буду жить без тебя? Ну?
– Рози, тогда нам тем более надо разгадать загадку Смерти и пойти всем вместе на гору, чтобы вернуть бусину Снежной королеве и попросить у неё исполнить и ваши желания тоже.
– Тимми прав, – Джек легонько приобнял за плечи светловолосую девочку, предупреждая её от спора. – Давай подумаем, что мы можем сделать сейчас. Скоро позовут на урок, времени мало. Надо пока выяснить, о каком человеке говорила Смерть.