– Пойдём, попрощаемся… – решительно заявил Лайтли, направившись в подземную часть поселения.
Шаманка, облачившись в серо-коричневую хламиду, стояла на краю озера, опираясь на видавшую виды клюку. Её длинные зелёные уши забавно топорщились, подчёркивая редкие седые волосёнки. Сейчас гоблинша казалась особенно старой, даже древней.
Гости подошли к ней и неслышно остановились позади, не решаясь нарушать задумчивость хозяйки. Время шло. Делвин, истомившись ожиданием, ткнул приятеля в бок и указал на старушку, намекая, что это именно луноволосый приятель желал с ней проститься, так что ему неплохо бы это, наконец, сделать.
Но ещё до того, как Альмистель сподобился произнести хоть слово, шаманка заговорила сама:
– Пришли в этот мир давно мы. Был брат у меня. Остался в далёкой-далёкой галактике он, м-да. Могучая Сила текла в нём!
Гоблинша старчески закашлялась. Ходерхайм, пользуясь моментом, ткнул приятеля и, указав на зеленокожую, покрутил пальцем у виска. Лайтли шикнул на него и приложил палец к губам. Не то, чтобы он понимал, о чём говорит шаманка, но считал своим долгом выслушать.
– «Да пребудет с вами слабость!» – говорю я… Кхе-кхе… – она откашлялась и сплюнула муху, попавшую не в то горло. – Уходят сильные, возврата не зная!
Дзигги наконец-то нашел их. С собой он тащил громадный поднос, заставленный всевозможными яствами. Судя по виду, парень изрядно запыхался, спеша угостить дорогих гостей.
– О, а вот и обед! – радостно воскликнул Делвин, наплевав на все приличия. Он поспешно сунулся к подносу, оставив спятившую старуху на попечение Лайтли.
– Госпожа, но как же они покидают этот мир, если ваши Боги насылают то пламень, то потоп? – поинтересовался Альмистель, косясь в сторону Ходерхайма, уплетающего за обе щёки экзотические кушанья. Желание разузнать побольше о шаманке с трудом побеждало особенно остро нахлынувший голод.
– Ты только попробуй, какая вкуснятина! – облизывая пальцы, бормотал Делвин с набитым ртом.
– Главное, не спрашивай, из чего это сделано! – предостерёг его Лайтли.
– Каждый из нас вход имеет, равно как и выход… – туманно промолвила шаманка, не обращая внимания на постороннюю болтовню. У Альмистеля промелькнула мысль, что старушке просто давно уже было не с кем поговорить, именно поэтому она старательно затягивает с ответом.
– Слышь, малой, а что это за вкусняшки? – не послушав дружеского совета, поинтересовался Делвин у Дзигги.
– О, это кишки крыськи в паучий тьфу! – радостно отозвался юнец, глазея на своего кумира.
Ходерхайм позеленел. Щёки его раздулись, а глаза едва не вылезли из орбит. С трудом справившись с собой, он с набитым ртом промолвил:
– Мне срочно нужно выпить чего покрепче!
Альмистель ухмыльнулся, наблюдая метаморфозы, происходящие с товарищем. Затем сосредоточился и продолжил прерванную беседу:
– Как Дзи ушел отсюда? – медленно и чётко проговорил он, надеясь, что теперь-то получит вразумительный ответ.
– Любопытен Зигги был… В срам земли спустился он! – словно издеваясь на слушателем, неспешно произнесла шаманка, важно покачав головой.
Неизвестно, как бы отреагировал на её слова Лайтли, но тут почва под ними затряслась. С потолка посыпалась каменная крошка, а со склонов покатились валуны. Не удержавшись на ногах, Альмистель упал на колени и невольно взглянул на озеро.
– Вода уходит! – не веря собственным глазам, воскликнул он, наблюдая водоворот.
Ходерхайм склонился над краем обрыва рядом с приятелем, но с другой целью. С мерзким звуком его обед устремился в казавшуюся бездонной тёмную пропасть, образовавшуюся на месте водоёма.
– Так это… – Лайтли пытался одеть в слова свою внезапную догадку. – Оно живое?!
– У выхода мира живём мы! – кивнула шаманка. – Но, двери подобно, в обе стороны ведёт он!
– Погоди, что живое? – уточнил всё ещё зелёный Делвин.
– Тебя стошнило в… клоаку этого мира! – пояснил бледный как снег Альмистель.
До Ходерхайма не сразу дошло, что означают слова приятеля. А как только он всё понял, его вновь одолел острый приступ морской болезни.
***
– Да пребудет с вами слабость! – напутствовала гостей шаманка.
Они натянуто улыбнулись и ступили на винтовую лестницу, открывшуюся после отхода воды. С каждым шагом Делвин и Лайтли погружались в первозданный мрак этого мира.
– Темно как в кишках волколака! – пробурчал Ходерхайм, которому всё сложнее становилось разглядывать сглаженные водой ступени лестницы.
– Хм… твоя метафора в этот раз удивительно точна! – немедленно отозвался Альмистель.
– Ждать моя! Итить с ваша! – раздался позади знакомый голосок запыхавшегося Зигги.
Вскоре к ним присоединился неугомонный гоблин с копьём в одной руке и факелом в другой. На его лопоухой голове красовался истёртый до дыр кожаный шлем.
– Дзигги? А ты ещё куда собрался? – неподдельно удивился Делвин.
– Башой Ди с Беловлас надирай Гадкий-гладкий! Моя помогать! Ма сказать, злой глист нать килдык! – сообщил зеленокожий смельчак.
– Она права, ты необычайно смел для гоблина! – растерянно признал Лайтли. – Но как же твоя мама тебя отпустила? Насколько я помню из нашей беседы, ей надоело терять своих сыновей!
– Ма ругать Дзигги, не пускай. Моя сказать вернуться герой, как Башой Ди, побеждать все Жуткий-гадкий, не нать новый Зигги! Она согласись: путь твой таков! – скороговоркой поведал Дзигги, не желая отступать.
– А ты хоть подумал, что мы не собираемся возвращаться? – уточнил Альмистель, считая нового спутника скорее обузой, нежели подмогой. К тому же спасать его во второй раз он не собирался.
– Да пусть пойдёт с нами! – неожиданно вступился за юнца Делвин. – Ему здесь не место!
Лайтли удивлённо покосился на товарища, пожал плечами и зашагал вперёд, как бы показывая всем своим видом, что за этого гоблина он не собирается нести никакой ответственности.
– Ладно, пострелёнок, под ногами не путайся, держись позади! Если станет опасно, сразу давай дёру! – проинструктировал нового спутника Ходерхайм.
– Моя хотеть бить-колоть! – запротестовал тот, потрясая копьём.
Делвин усмехнулся и потрепал его по угловатой голове, отчего шлем съехал на глаза. Боевитый настрой юнца пришелся Ходерхайму по душе. И тут он вдруг понял, что совершенно не в курсе, что ждёт их в недрах мировой клоаки, в которую они спускаются.
– Лайт, слушай, а на кой ляд нам сражаться с этими червяками-переростками? Нет, я, конечно, обоими руками за добрую драку, но как это поможет выбраться из этой дыры?
– Дружище, ты часом не стал поэтом? – задумчиво уточнил Альмистель, восхищаясь точностью метафор спутника. Ходерхайм озадачено помотал головой, не понимая, о чём толкует его приятель. – Шаманиха дала нам задание устранить паразитов из «организма» их мира. Во-первых, я чувствую, что в долгу перед ней, во-вторых, другого пути всё равно нет. Не думаю, что эти твари пропустят нас добровольно.
– Ага… А что в награду? – тот час уточнил Делвин, уловив только про задание и драку.
Лайтли промолчал. Ходерхайм, устав ждать ответа, переключил внимание на зеленокожего спутника:
– Слышь, малой, а ты-то как угодил в таверну? – поинтересовался он, уповая на то, что гоблин уж точно не ввернёт заумных словечек и неудобоваримых оборотов.
– Я бить морда Гадкий-гладкий! – бравируя перед своим кумиром, начал рассказ юнец. – А он глотать Зигги! – понуро закончил он.
– Вот ведь гад! – тотчас разгневался Делвин. – Нет, чтобы по-честному драться! Погоди, но, если тебя проглотили, как же ты жив-здоров? – опешил Ходерхайм, от неожиданности остановившись.
– Потому что твари, с которыми нам предстоит сразиться, это своего рода щупальца из миров-паразитов, вроде того, где мы встретились с Принси! – устало пояснил Лайтли, не слишком надеясь, что ему удастся добиться понимания.
– Воу-воу, погоди-ка! – взмолился Ходерхайм. – Объясни нормально! Терпеть не могу побеждать тварей, когда не понимаю, кто они такие. Потом и историю об этом не расскажешь – засмеют!
– Ладно, слушай! – раздраженно отозвался Альмистель. – Транзитные связи в межпространственном временном континууме претерпели необратимые изменения под воздействием… – менторским тоном произнёс он. Заметив, что Делвин всё больше хмурится, Лайтли сжалился над ним: – Проще говоря, миры-вампиры всасывают в себя добычу, засунув сюда эти щупальца, которые выглядят как мерзкие глисты-переростки!
– Во, так бы и сказал! – широко улыбнулся Ходерхайм. – Но, постой, ты же добил Поккера? Ну, того урода, что пытался сделать подобный мир!
– Как я говорил тебе утром, тот гнусный упырь не способен был самостоятельно совершить подобное преобразование. Его кто-то учил, а то и помогал. – сухо напомнил Альмистель.
– Погоди-ка… – Делвин выхватил из-за пазухи письмо и принялся что-то в нём выискивать. – А-ну, посвети! – приказал он гоблину. – Эй, не так близко, бороду мне спалишь! – приструнил Ходерхайм чрезмерно усердного юнца.
Лайтли закатил глаза, всем видом демонстрируя, что сейчас не самый удачный момент, чтобы предаваться ностальгическим сентиментальным воспоминаниям.
– Ага, вот оно! – не обращая на приятеля ни малейшего внимания, воскликнул Делвин. – Прости, что оставляю тебе простое письмо, да ещё в таком месте, но мы с отцом должны разобраться с какой-то неведомой новой напастью. Поговаривают, что миры сновидцев кто-то повадился превращать в смертельные ловушки, высасывающие энергию из чужих реальностей! – процитировал Ходерхайм.
Альмистель смотрел на него с нескрываемым любопытством. Похоже, ему очень хотелось прочесть письмо самому, но он не решался лезть в личную жизнь друга без приглашения.
– Думаешь, им пообещали хороший куш за это задание? – неожиданно поинтересовался Делвин.
– Что? С чего ты взял? – удивился Лайтли, недоумевая, как крепыш пришел к подобному выводу.
– А какого гоблина тогда они «должны» были соваться в Хёггову дыру, откуда могли не вернуться?! – с какой-то детской обидной воскликнул Ходерхайм. На мгновение Альмистелю показалось, что глаза у друга стали влажными. – Эй, зелёный, не чади мне в бороду! – буркнул Делвин, протирая лицо рукой.
– Твоя быть сын великий Ма! – торжественно промолвил Дзигги, заполняя возникшую паузу. – Как и моя!
Услышав подобную похвалу, Лайтли прыснул. А следом за ним расхохотался и Ходерхайм. Гоблин недоумённо переводил взгляд с одного на другого, силясь постичь странное чувство юмора диковинных гостей.
– Верно, Зигг, его родители всегда отличались отчаянной смелостью и частенько выручали других из беды, даже если им за это никто не платил! – глядя в глаза Делвину, проговорил Альмистель.
– Так что же мы стоим? Пойдём, покрошим этих червей в салат! – боевито воскликнул Ходерхайм. – А затем отыщем того, кто их сотворил!
– И ням-няма! – вскинув копьё, прокричал Дзигги.
Но его боевой клич отчего-то вновь вызвал приступ истерического смеха.
***
– Мне начинает казаться, что это грешная лестница никогда не кончится! – устало пробормотал Делвин, в очередной раз сбившийся со счёта ступенек.
– О, а я думал, гномы любят подземные ходы! – поддел его Альмистель.
– Хохмач! Без твоих шуток тошно… – сердито пробурчал Ходерхайм. – Выискал подгорного жителя, тоже мне!
– Послушай, давно хотел спросить: тебе не опостылело корчить из себя недалёкого грубияна дворфа? – неожиданно серьёзно проговорил Лайтли.
– О чём это ты? – с показным недоумением отозвался крепыш.
Гоблин шел позади и, ничего не понимая, глазел на своих спутников. Одно он чуял точно: встревать ему категорически не следует.
– Брось, всё ты прекрасно понимаешь! – настойчиво воскликнул Альмистель, остановившись.
– Да кто в меня поверит, если я скажу, что книг прочёл больше тебя, а алкоголь на дух не переношу? – набросился на него Делвин. – Взять ту же Синди, думаешь, мы просто познакомились и сошлись? А то, что твой друг мог втрескаться в неё по уши, ты не подозревал? Излить тебе душу теперь, когда мы повидали мою возлюбленную в объятиях двух волколаков?! – гневно выкрикнул он.
– Эй-эй, остынь! Я не враг тебе! Просто не пойму, чего ты так привязался к своему образу! – постарался пояснить свою мысль Лайтли.
– Всё детство провёл среди дворфов, славные ребята! – ностальгически промолвил Ходерхайм, успокаиваясь. – Родители всё время где-то скитались, так что я рос, как самый обычный гном… Чудные были времена! – добавил он с широкой улыбкой.
– Хочешь сказать, твой нынешний образ – это словно защитный рефлекс, позволяющий тебе справиться с глубоким внутренним кризисом? – вдумчиво резюмировал Альмистель.
– Во, выдал! Слышь, Зигг, ты хоть чего-то понял из того, что наплёл остроухий? – обратился Делвин к гоблину, не намереваясь подставляться под словестный скальпель приятеля.
Тот смущённо помотал головой. Похоже, зеленокожий был полностью сбит с толку заумными речами спутников.
– Ладно, проехали, прости! Не лучшее место для всего этого… – спохватившись, проговорил Лайтли. – Знай, дружище, из тебя выходит самый настоящий дворф!
– Ха, поди, пойми, что при этом имеет ввиду остроухий! То ли похвалил, то ли обругал! – расхохотался Ходерхайм. – Самому-то не опостылело быть рассудительным занудой, которого только я и могу вывести из равновесия? – чуть погодя, добавил он.