Манипулятор. Глава 040

огромное терпение. Я ударил правдой наотмашь и считал, что поступил правильно.

Фура с солями из Питера пришла в первых числах ноября. Выгружали товар восемь человек – четыре наемных грузчика, Сеня с сыном, я и Сергей. Коробки носили на руках, заранее выложив в правой части склада сплошное поле из поддонов – на них и разгрузили фуру. Грузчики носили товар, а Сеня с сыном укладывали его в штабели. Начали в десять, когда ночная прохлада бодрила, заставляла всех ежиться и прогоняла остатки сна. Внутри склада было комфортно – тепло лета еще не выветрилось из кирпича стен и досок крыши. Склад отдавал внутрь его остатки, из-за чего совершенно не хотелось выходить наружу. Я и Сергей, одетые в рабочие куртки, стояли подле горы коробок, помогали Сене с укладкой товара и пребывали в радостном возбуждении, ощущая, что делаем что-то значительное.

Иногда я отстранялся от рабочей суеты, смотрел на наш бизнес извне и осознавал, что творим мы с Сергеем нечто лихое, проворачивая дела азартно и дерзко. Перед моими глазами стояли образы менеджеров и прочих управленцев других компаний – они были нам не ровня. Те ходили на работу, выполняли свои обязанности, лишь изредка отступая от накатанной колеи и то по воле нежеланного случая. Эти фирмы можно было сравнить со средними или большими армиями с обременительными обозами, которые только и могли перемещаться и существовать лишь на хорошо накатанных путях, двигаясь по ним основательно, но медленно и инертно. Наша же фирма походила на крохотный отряд, который мог получить преимущество лишь срезая дороги по нехоженым местам, лесам и болотам, выскакивая неожиданно то тут, то там и, пользуясь оцепенением превосходящих сил конкурентов, оттяпывать себе трофеи. Мне нравился наш авантюризм, он будоражил кровь, поддерживая в ней высокий уровень адреналина. Мы вошли в раж. Я чувствовал ту самую каплю крови денег. Мы шли к ней стремительно, и капля в моих глазах росла и уже маячила увесистым мешком денег на расстоянии лишь нескольких лихих налетов.

Пока выгружался товар, расторопная Вера оприходовала его, выставила продажные цены, сформировала наценку и прибыль и позвонила нам на склад.

– Серый, это же пиздец! – отреагировал я ошалело на звонок. – Средний процент – шестьдесят три! Если другие узнают, что мы им впариваем товар через такой процент, нас побьют как Остапа с Кисой! Там накладная на сколько, на восемьсот, да?

– Восемьсот пятьдесят, – произнес тот, внимая моим эмоциям горящими глазами.

– Блять, если мы всю эту кучу продадим, то только на солях заработаем поллимона!

Сергей ставил коробки в штабель и внимательно слушал.

– А еще и парфюмерия через месяц пойдет! – добавил я возбужденно. – Круто!

Мы протрудились до пяти вечера. Устали все. Пик усталости пришелся на три часа дня и последний пятнадцатиминутный отдых. После работа возобновилась, а вместе с ней пришло чувство отупения – движения стали механическими. Последнюю коробку ставили на крайний штабель уже под молчаливое безразличие восьмерых усталых человек. Так же молча, лишь изредка роняя необходимые фразы, все разом собрали мусор и навели общий порядок. Сергей рассчитался с грузчиками, те ушли. Окончательно усталость придавила в машине, едва я коснулся спиной сидения в «мазде». Хотелось доехать домой, забраться в горячую ванну и пролежать там без движения час. Я так и сделал.

На следующий день я едва встал с кровати – болело все. Хорошо, что впереди были выходные. Отдохнув за эти дни, в понедельник я явился на работу бодрым. Сергей и Вера уже были на месте. Вера занималась почтой и банком. Сергей, хрустя ножницами, вырезал под корень из своего старого черного ежедневника листы.

– А нафиг ты это делаешь!? – удивился я, включил чайник, расстегнул куртку, но не снял ее и плюхнулся так в кресло у двери – первые ноябрьские заморозки нагнали мне под куртку прохладного воздуха, от которого хотелось поскорей избавиться и согреться.

– Роман, ну а зачем они нужны!? – оторвался от своего занятия Сергей, указав мне на часть уже срезанных листов. – Тут еще старые мои записи с «Саши». Они тебе нужны?

– Да нет, – пожал плечами я, с интересом впервые наблюдая за таким делом.

– Ну и мне не нужны! – сказал Сергей и принялся «стричь» новый пучок листов.

Через пару минут все было кончено – похудевший на треть ежедневник лег на стол.

– На, будешь рвать? – улыбнулся Сергей.

– Давай! – хмыкнул я и взял из рук напарника отрезанные листы, подкатил в кресле

к мусорной корзине и принялся не спеша рвать листы и кидать в нее.

– Все-таки отдыхают руки от этого, да!? – раздался за спиной голос Сергея.

– Да, интересные ощущения… – кивнул я. – Пальцы расслабляются. А то после этих коробок с солями, они аж не гнутся. Все руки забиты и в локтях крутит! – я обернулся. – Вер, а ты накладные на аптеки пробивала или нет?

– Да я еще в пятницу их пробила! – сказала Вера. – Вон они лежат, Ром, на факсе!

Я закончил с листами и подкатил к столу. Сергей взял накладные, пролистал их.

– Сереж и заодно подпиши их! – вспомнив, добавила Вера.

Напарник взял ручку, навалившись вправо разлегся в кресле поудобнее, уперся в стол локтем, склонил голову, наоборот, влево и принялся ставить подпись на накладных. Авторучка двигалась плавно и размашисто. Подпись начиналась снизу вверх с длинного диагонального штриха, снова вниз, вверх, оттуда вниз вправо два полукруглых вензеля, переходящих снизу в горизонтальную продолговатую завитушку. И оканчивалась подпись схожим диагональным штрихом, выстреливая снизу вверх резким широким размашистым движением, оставлявшим после себя пафосную загогулину, будто выскочившую пружину из упругого механизма подписи. Я поймал себя на мысли, что наблюдаю за упражнениями Сергея в каллиграфии. Сомнений не было – тот именно упражнялся, оттачивал подпись. Я перевел взгляд на лицо напарника – оно было сосредоточенно на процессе и сияло.

– Все, Веро́к, подписал! – сказал Сергей, откинул небрежно ручку в сторону, сгреб накладные, постучал их торцами об стол, подравнял и схожей небрежностью руки, вернул их на металлическую скобу факса, откинулся в кресле, выдохнул и посмотрел на меня. – На двести двадцать тысяч накладные набили!

– Нормально так… – сказал я, прикинул в уме перспективы. – И это в самом начале сезона… Пять месяцев… И не по одному заказу в месяц они будут делать, да?

– Ну, раз в три недели обычно заказ делают! – пояснила Вера.

– Это три-четыре сотни в месяц, – перевел я взгляд на Сергея. – Вся машина уйдет…

– Так мы дорогих солей взяли на месяц. Дозаказывать пару раз точно придется… – произнесла Вера, заговорщицки улыбнулась и добавила. – И там наценка…

– А сколько там!? – улыбнулся я, предвкушая.

Вера запорхала пальцами по клавиатуре и, покраснев, выдала:

– Ну… на дешевых – пятьдесят восемь… А на дорогих – сто тридцать четыре…

– Серый! – посмотрел я на напарника, расплылся в улыбке и покачал головой. – Я тебе официально заявляю – мы жулики! – не удержавшись, засмеялся и, подавшись вперед к напарнику, зачем-то понизил голос и продолжил. – Прикинь, щас кому скажи, что мы рубим на солях такие проценты, все просто ахуеют! Все остальные, как дураки, гоняют товар через стандартные двадцать процентов… Ну, какой-нибудь не очень ходовой могут и через тридцать… И все! А у нас и товар нормальный и наценки дикие… Пиздец, Серый! Главное, чтоб никто не узнал… хотя бы еще пару лет… Мы денег хоть успеем нарубить…