***
В кухонном уголке Логова не было ничего кроме трех старомодных посудных ящиков, кофеварки и стола на восемь персон. Обживаясь здесь, пожиратели снов надеялись, что когда-нибудь их будет больше, но в Столице насчитывалось не больше дюжины их сородичей, да и те не хотели иметь ничего общего с горсткой вчерашних подростков, которые понятия не имели, что делать со своей жизнью.
Майра остановилась в дверях, размышляя, стоит ли присоединяться к Баю, сидевшему во главе стола в гордом одиночестве. В чашку он смотрел с плохо сдерживаемой ненавистью, словно кофе его чем-то обидел и не извинился.
С утра Бай всегда выглядел раздраженным, точно злился на весь мир, что приходилось из раза в раз подниматься с нагретой постели. Майра наизусть знала все его привычки, ведь когда-то, еще до ее решения зарабатывать сомнительным способом, они были близки. Настолько, что порой было сложно различить, где заканчивается один и начинается другой. Связь, крепче дружеских уз, ближе кровного родства.
Бай не простил ее за то, что ушла, но помог, когда она нуждалась в нем больше всего. Это ли не знак, что у нее есть шанс все исправить?
– Фильтр сдох, – кратко пояснил Бай, когда она переборола себя и села на место, которое всегда предназначалось ей и давно пустовало. – Будешь?
Она кивнула. Давний ритуал утреннего кофе был одной из тех вещей, по которым она скучала в тесных стенах собственной квартиры. Порой там было очень одиноко.
Друг потрошил дешевую и ненадежную кофеварку с такой решимостью, словно она была виновата во всех мировых проблемах, от глобального потепления до экономического кризиса. В пустое мусорное ведро полетел размокший, испорченный фильтр, молотые зерна с шорохом заняли свое место, и машина наконец загудела и затряслась.
Майра с интересом принюхивалась, гадая – стоит ли в ящике еще “ее” кружка – красная, с веселым рождественским рисунком в виде имбирных пряников? У кружки был отколот кусочек, но острые края давно стерлись от частого использования.
Она получила ее в подарок на новый год, сразу после того, как Яромил снялся с места и свалил куда-то к черту на рога. Бай однажды вечером вернулся в Логово, сунул Майре в руки сверток и буркнул: “Держи”.
Упаковочная бумага не соответствовала празднику, что-то цветочное и аляповатое, никаких гирлянд или елочных шаров. Но гораздо позже, когда боль и тоска по Яромилу отпустила, она поняла, что для Бая это был не просто подарок.
Друг всегда был тем, для кого действия значат больше слов. Заботу он проявлял так, что с первого взгляда и не распознаешь. Например, как сейчас – предложил кофе, будто бы вскользь. И тогда, с кружкой, это был его способ сказать: “я забочусь о тебе”, “ты дорога мне”, “прекращай размазывать сопли по дивану, на этом волшебном придурке жизнь не кончилась”.
– Пей, – приказал он, выставляя перед Майрой кружку, на три четверти заполненную черной водой с бежевой пенкой по краям. И кофе этот, крепкий и горький, впился в мозг острой шпилькой, напоминая ей об Орфее. И Косе.
Она пригубила, стараясь откровенно не морщиться. В Логове не водилось сахара, словно каждое утро пожиратели снов обрекали себя на бессмысленные страдания из чистого упрямства.
– Я не буду читать тебе нотации, – внезапно сказал Бай так тихо, что поначалу его низкий голос можно было принять за гудение первых машин за окном. – Но не могу не спросить.
Он замолчал, разглядывая четкие кофейные следы на столе, очень похожие на круги на полях, с единственной только разницей – их происхождение было доподлинно известно.
Внутри все сжалось. “Он знает”.
Майра с ужасом ожидала продолжения. “Он видел меня с Орфеем!” – панически забилось в висках, а в пустой, ноющей с похмелья голове крутилась сотня причин для оправдания, одна другой смехотворнее. Но…
Бай откашлялся и спросил с такой деликатностью, которая совсем не вязалась с его ершистым обликом и таким же колючим характером:
– Ты моришь себя голодом?
В его голосе, низком и вибрирующем, слышалась неподдельная тревога, граничащая с суеверным страхом. Майра сделала неловкий глоток, и кофе пошел не в то горло.
Друг терпеливо – чудеса какие! – похлопал ее по спине, дожидаясь, пока пройдет приступ нервического кашля. И спросил снова, еще мягче:
– Правда пытаешься умереть?
– Правда считаешь, что если перефразировать, вопрос звучит иначе? – она покачала головой, игнорируя разлившееся под ребрами облегчение при мысли, что об Орфее Бай даже не подозревает.
– Уходишь от ответа, – цыкнул Бай, ни капли не удивленный.
Майра просто не находила слов. Она подобрала три десятка оправданий тому, что слишком близко знакома с магом Старшей Школы и оказалась совершенно не готова к допросу о своем желании жить.
Но тревога Бая основывалась отнюдь не только на заботе о ближнем: все они знали, что бывает с теми пожирателями снов, кто отказался от питания, добровольно или под принуждением.
Они видели, много лет назад, как пожиратель снов, доведенный голодом до отчаяния, помутился рассудком. И больше уже никогда не пришел в себя. Теперь Бай боялся, что Майра по собственной глупости или из-за обстоятельств шагает по той же скользкой дорожке, в конце которой дожидается неизбежный финал – безумие.
– Нет, я не пытаюсь покончить с собой, – призналась она со вздохом, закатывая глаза.
– Правда?
– Это совпадение. Идиотское совпадение. Я не собиралась делать…ничего подобного.
Бай вскинулся, собираясь сказать еще что-то обличающее, но в крохотном коридорчике, разделяющем спальни пожирателей снов, послышались шаркающие шаги. Кто-то из обитателей Логова выбрался из теплой кровати, потревоженный запахом крепкого кофе или голосами.
Сая, пошатываясь со сна, вошла в кухню и тут же схватилась за кофейник.
– Есть еще? – пробормотала, широко зевая. И тут же нахмурилась: – Есть хочу.
Тривиальное “есть хочу” отозвалось у Майры ноющей болью в желудке. Как избавиться от чувства вины?
Она пыталась прогнать голод тайком, хотела оставить при себе маленькую тайну – жизнь без постоянного сверла под ребрами. И даже то, что ничего не вышло, не отменяет вопиющего эгоизма этого поступка – она не собиралась посвящать в эту тайну друзей.
Пока Бай, ворча и огрызаясь, варил Сае кофе – три порции, Майра гипнотизировала часы на стене в форме лупоглазой совы, на чьем пузе стрелки всегда бежали быстрее, чем положено.
Орфей будет ждать ее в полдень, чтобы отправиться дальше на поиски Древнего-неДревнего, но если следом увяжется Бай или Аврора, будет худо.
– Как там твое свидание? – внезапно спросила Сая, и Майра замерла, как зверь, попавший в прицел охотничьего ружья. Свидание?
Да, точно. Ее воображаемое свидание с несуществующим парнем.
– Неплохо, – пробормотала в ответ, заслоняя рот пузатой чашкой, точно дешевая керамика могла превратить неловкую ложь в чистейшую правду. Но в голове голове вспыхнула лампочка – вот он, ее единственный шанс улизнуть.
– Кстати говоря, – Майра откашлялась, надеясь, что ее голос звучит буднично и непринужденно, – мы договорились встретиться сегодня. Мне уже пора идти.
Бай хмыкнул, но ничего не сказал. Майра вознесла ему молчаливую благодарность – может же держать язык за зубами, когда нужно.
Пока она собиралась – приглаживала торчащие светлые прядки, брызгала холодной водой в лицо, горящее после допроса, на кухне собрался полный комплект пожирателей снов. Вместо того, чтобы снова присоединиться к ним за столом, она чмокнула Аврору в темноволосую макушку. Та, пребывающая одной ногой в этом мире, а другой – в царстве Морфея, – зафыркала, позволяя одеялу скользнуть по смуглым плечам.
Такая домашняя атмосфера, и даже та напоминала Майре о ее предательстве. Что бы она сказала, если бы те узнали, что ей больше нет нужды красть сны у смертных? Что она скажет, если Орфей сдержит свое слово? В это, конечно, верилось с трудом, намного правдоподобнее были угрозы, о Старшей Школе не без основания ходили легенды. Те, кто придерживался магической доктрины предков, безжалостны и жестоки, ничем не лучше холодных фэйри.
Но что, если Орфей один из немногих, что способен выполнить обещание, даже если дал его монстру?
Вопросы и сомнения роились в голове сонмом разъяренных пчел. Пожиратели снов заставили ее пообещать, что она будет возвращаться почаще, и не только когда она будет умирать от голода.
– Тебе понравилась книга? – лукаво спросил Бай уже в дверях, и Майра закатила глаза. На улицу она выкатилась под его громкий смех, и на краткий миг показалось, что вот-вот все наладится. Найдется “Древний”, а Орфей заберет обратно воспоминание, угрожающее миру полнейшим хаосом, и Майра сможет жить как прежде. Наверное.
***
Сливовая улица утопала в тенях. Небо хмурилось недовольно, нависая над изящными черепичными крышами, и среди серого ноябрьского полудня только дом номер четыре выделялся ярким пятном. Красный кирпич мягко светился, будто маяк, напоминающий, что здесь живет могущественный волшебник.
Майра взглянула на свое отражение в мутной луже, одергивая куртку и приглаживая волосы. Бывало и лучше, но с лица ушел тот мерзкий зеленоватый оттенок, напоминавший о несвежей рыбе или бутылочном стекле. Обесцвеченные пряди все еще торчали в разные стороны, делая ее похожей на разозленного ежа, но эй, какая разница? Это не свидание, что бы она ни говорила друзьям, очаровывать Орфея в ее планы не входило.
Вздохнув, Майра потянула за особенно упрямую прядь до легкой боли и зашагала к крыльцу.
Дом впустил ее неохотно – лозы недовольно завозились, когда она поднялась по ступенькам, но больше не пробовали напасть, а дверь захлопнулась слишком быстро, едва не прищемив куртку.
– Хватит уже, – буркнула она, удерживаясь от порыва пнуть створку, испещренную со внутренней стороны таким количеством рун, что казалась ажурной скатертью.
В холле было пусто, даже вездесущий Бурбон не сверкал своими золотыми глазами из-за угла. Майра только собиралась объявить о своем присутствии, как из кухни, скрытой за пеленой серебристого тумана – явного последствия заклинания – раздались голоса. Орфей в доме был не один.
Она прислушалась – второй голос ей тоже был знаком.
– …знал, что искать. Если это не Древний, то круг сужается, – бормотал Орфей, и что-то отзывчиво звенело в его невидимых руках, напоминая о ретортах и пробирках в его спальне. Рана на руке Майры, затянувшаяся тогда мгновенно и предавшая позже, кольнула фантомной болью, напоминая о себе.
– Да? Но кто мог знать? – гость растягивал гласные, и они звучали сладко и нежно, будто персиковый сок, тающий на языке. Лука?
– Кто угодно, – заворчали в ответ, и Майра крадучись двинулась к кухне.
– Ты думаешь, она?…
Навострив уши, Майра прильнула к стене, надеясь, что ее присутствие не будет обнаружено еще пару минут. Подслушивать, конечно, плохо, но кого волнуют хорошие манеры, если дело касается чужих секретов? Однако следующая же фраза обрушилась на нее ведром ледяной воды, стекла противными каплями за шиворот.
– Хватит прятаться. Я знаю, что ты здесь.
Смирившись, что ее засекли, она шагнула сквозь завесу тумана. На ресницах осела мелкая взвесь, от чего все вокруг замерцало серебром с радужным отливом.
– Я тебя знаю! – завопил Лука, указывая на Майру пальцем, заставляя ее подпрыгнуть от испуга. – Ты та девчонка из лавки Леды!
Вообще-то, лавкой заведовала Саломея, но Лука расставлял приоритеты по-своему, очень затейливо.
– Если бы Саломея услышала что-то подобное, она бы испепелила тебя на месте.
Орфей же вопросительно приподнял бровь, немало удивленный.
– Саломея? Ты знакома с этой вздорной старухой?
Майра вжала голову в плечи. Называть Верховную Ведьму “вздорной старухой” вслух мог либо самоубийца, либо кто-то чрезвычайно уверенный в себе. Орфей, кажется, относился сразу к обеим категориям.
– Давняя подруга, – лаконично отозвалась Майра, не желая вдаваться в подробности столь диковинного знакомства. – Очень давняя.
Орфей хмыкнул и тут же рявкнул в сторону Луки грозное “не трожь!”
Рыжий чародей замер, его рука застыла в сантиметре от куколки, вновь пристроенной посреди стола. Фарфоровая Майра таращилась на него без страха, ее вообще мало что тревожило, но в животе у настоящей все перевернулось. Она совсем забыла, что ее хрупкая жизнь находится в полном распоряжении Орфея.
– Не очень-то и хотелось, – пробубнил Лука обиженно, складывая руки на груди. И тут же засуетился, кидая взгляд на старинные, с боем, часы.
Орфей недовольно поджал губы, наблюдая, как Лука сдергивает с вешалки свое светлое пальто и небрежно обматывает длинную шею шарфом.
– Куда ты?
– У меня свидание, – проворковал Лука в ответ сладко-сладко, розовея щеками. – Раньше полуночи не жди.
Леда, поняла она. У Луки свидание с ученицей Саломеи. Но легче было представить корову, танцующую степ, нежели робкую, болезненно застенчивую Леду на свидании с магом Старшей Школы.
То, что Лука был соратником Орфея по стезе древнего волшебства, виделось невооруженным взглядом. Без пальто, с закатанными рукавами, Лука демонстрировал бледные росчерки чернил на светлой коже. Руны, округлые и нежные на вид, как мандариновая мякоть, светились и при дневном свете. Интересно, как ярко они горят во тьме?
– Не вздумай поить ее кофе, лучше всего травяной чай или свежевыжатый сок, без химических добавок, – пробормотала Майра, не глядя в глаза изумленному Луке. – И никакого мяса.
Неожиданный совет застиг чародея врасплох. Он поморгал озадаченно, кусая губы, а затем расцвел лучезарной улыбкой, когда осознал, что совет, в общем-то, дельный.
Ученица Саломеи не ела ничего животного происхождения, ее магия от этого тускнела и отбивалась от рук. Но очарованная Лукой, она могла поддаться соблазну.
– Спасибо за подсказку, – Лука подмигнул ей, как старой знакомой, и под ребрами расползлось тепло. Чародей не пытался смотреть на нее сверху вниз, как его друг, или игнорировать. Он с самого начала воспринимал ее как почти-равную, быть может из-за близости к Леде, или же такова была его собственная натура.
– Я ушел, – голос Луки еще звенел в прихожей, но его след уже простыл. Орфей смотрел на распахнутую дверь со смесью недовольства и веселья. А потом тоже взглянул на часы.
– Пора, пожалуй, наведаться в Заветный. Если мы не нашли мерзавца среди Древних, расширим круг поисков. Мне как раз нужно прошвырнуться по лавкам, в этом месяце изрядно подсработал свои запасы. Одним ударом – сразу двух летучих мышей, или как там смертные говорят?
Майра разинула рот от удивления – как же нелепо это звучало:
– Мне идти с тобой?
Орфей посмотрел на нее, нахмурившись:
– Ты думаешь, я позволю тебе остаться в доме одной?
Конечно же, она не собиралась ждать чародея здесь. Могла бы скоротать время в кафе на соседней улице или вернуться домой, но Орфей был настроен взять ее в Заветный квартал, и от этого внутри все переворачивалось – то ли от ужаса, то ли от восторга.
– Никогда там не была? – Орфей понимающе ухмыльнулся, отчего-то самой чрезвычайно довольный.
Майра покачала головой, прикусывая губы, чтобы скрыть восторженную улыбку. Саломея рассказывала ей, что Заветный квартал вырос посреди Столицы в те времена, когда алые стены на главной площади были еще белее снега. Темные жители ставили там деревянные прилавки, раскладывали зачарованные шелка, привезенные с берегов Евфрата, вереск и орешник, выкупленные за морем у друидов, драгоценные камни, потом и кровью добытые в каменоломнях самого горячего из континентов. Маги, тогда еще бывшие единой Школой, обменивались рецептами зелий, формулами заклинаний, покупали артефакты или продавали свои.
Но Столица росла и изменялась, вместе с ней рос и Заветный квартал. Оброс стеной из непроницаемых заклинаний, скрывающих все волшебство от смертных, обзавелся перечнем правил и строгих запретов. Там было можно найти что угодно, от зелий, укрепляющих память и здоровье, до приворотных кукол, с которыми по силе не сравнилось бы ни одно любовное заклятие.
Бай и Лео иногда пробирались туда, чтобы поучаствовать в Темном Тотализаторе, что проводился каждое полнолуние, и за помощью прибегали к знакомым из Старшей Школы. Сама Майра никогда не бывала в Заветном – защита, наложенная на квартал с незапамятных времен, не находила в ней магии и не пропускала внутрь.
– О, вот и такси! – воскликнул Орфей, хватая со стола ключи от дома – бренчащую связку серебрянных амулетов.
Майре показалось, что она ослышалась. Неужели для того, чтобы посетить самый знаменитый волшебный квартал на северном полушарии, можно воспользоваться обычным такси? До забегаловки Древних они с чародеем трусили пешком, под противным мокрым снегом, а Заветный был намного дальше, во всех смыслах.
– А ты ждала медную колесницу, запряженную парочкой огненных джиннов? – в глазах у Орфея прыгали задорные искры. – Прости, но даже в Древнем Вавилоне их считали устаревшими. Обычное такси намного быстрее.
В машине Орфей выудил из кармана длинный список покупок. Краем глаза Майра увидела несколько пунктов, выведенных на бумаге аккуратным бисерным почерком: “зубы келпи”, “осколки души висельника”, “золото мертвецов” и “серебряная вода”. Даже о половине ингредиентов она никогда не слышала, и ей оставалось только недоумевать: что за ритуал он пытается провести, что за зелье приготовить?
Пока такси неслось вперед, петляя по загруженным развязкам Столицы, Майра разглядывала профиль чародея на фоне окна и пыталась найти хоть какую-нибудь подсказку о том, зачем Орфей приходил к Косе.
Тот выглядел вполне обыденно – энергичный и гладко выбритый, будто и не с ним Майра столкнулась прошлой ночью в клубе нежити. Ничего общего с теми, что предпочитает для расслабления магический Туман.
От задумчивости ее пробудил насмешливый голос:
– Нравлюсь? Ты с меня глаз не сводишь.
– Размечтался, – Майра отвернулась, стараясь не замечать, как обжигающе горят уши и щеки. – Пытаюсь придумать способ от тебя избавиться.
– Придется постараться. Еще никому не удавалось обойтись малой кровью.
В его словах звучал намек, который был на вкус как металлическая монета, спрятанная под языком. Чародей мог шутить и ерничать, даже издеваться над Майрой, но порой он мог обронить пару слов, и те пригвождали к месту.
В Заветный попасть оказалось не так-то просто. Водитель высадил их у багетной мастерской где-то в центре и умчался вдаль, не дождавшись оплаты. Но Майра едва заметила это, пытаясь поспеть за Орфеем – без него она не сможет попасть по ту сторону защиты, возведенной вокруг волшебного квартала. Нужно обладать хоть каким-то крохами дара, чтобы найти узкий зазор в ткани мироздания, и гораздо больше магии, чтобы туда протиснуться.
Чародей взбежал по ступеням, распахнул дверь мастерской и нырнул внутрь, отряхивая с кудрей редкие снежинки.
Молодой человек, скучающий за прилавком, не поднял головы, когда Орфей схватил Майру за руку и нырнул в темный коридорчик в глубине. Там по углам толпились пустые рамы, обернутые бумагой, под ногами валялись побледневшие от времени акварельки. Орфей перешагивал через них и напряженно всматривался в те картины, что еще висели на облупленных, покрытых плесенью стенах.
– Где же?… Снова перевесили? – недовольно, как капризный ребенок, произнес он, останавливаясь перед полотном, изображающим зимнюю рыбалку. Рядом висел портрет в осенней гамме – суровая женщина с котом на коленях. Кот по странному стечению обстоятельств очень сильно смахивал на оставленного дома Бурбона.
– Ах, вот же оно!
Чародей внимательно разглядывал полотно, сплошь состоящее из желтых и зеленых клякс на бледно-голубом фоне. Рама к картине прилегала неплотно, оставляя крупные щели, и оттуда – Майра моргнула, думая, что ей показалось – слышалось многоголосье целой толпы: звон колокольчиков, смех, свист и топот.
Майра вздрогнула, когда Орфей отпустил ее рукав и почти сразу же переплел их пальцы.
– Не зевай, – посоветовал он, оглядываясь через плечо. – Будь внимательна, вдруг увидишь что-то подозрительное или знакомое. Но без причины не пялься. Я и так нарушил главное правило.
– Какое? – промямлила она, чувствуя, как румянец медленно сползает за воротник. Ей было жарко – и даже ледяная рука Орфея не давала ей остыть.
– “Монстрам среди нас не место”, – он улыбнулся и шагнул прямо в картину.
Сон шестой.Заветный квартал
Все предостережения Орфея забылись в тот же миг, как Заветный распахнул перед ними свои двери. У Майры сразу же закружилась голова – от ярких красок, от громких голосов, от аромата зелий, что наполняли Заветный квартал. Переход на ту сторону был плавным, точно спуск на эскалаторе, но она и оглянуться не успела, как оказалась в толпе чародеев и волшебниц, разодетых по последней магической моде.
– Сказал же, не пялься, – зашипел Орфей, дергая ее за руку, когда она проводила глазами юношу, одетого в кожаные штаны с разрезами, демонстрирующими три сантиметра голой кожи с обеих сторон. На его плече покачивался крупный ворон, надменно взирающий на прохожих.
– Но ведь… – она открыла рот, чтобы возразить – и ничего она не пялилась! – но мощный рывок откинул ее с мощеной дороги в сторону. Прижавшись к витрине шляпной лавки, она с восторгом смотрела на то, как в небо взмывает ведьма, оседлавшая зачарованную швабру. Там, где еще недавно стояла Майра, багровел огненный след.
– Вот это да, – пробормотала она, цепляясь за пальто Орфея. – Никогда не видела подобного. В Столице все ведут себя намного скромнее.
Чародей непринужденно смахнул ее пальцы со своего рукава и двинулся вдоль улицы, улыбаясь от уха до уха:
– Современные ведьмы вместо метел предпочитают личного водителя.
Если за пределами Заветного было еще светло и гудела повседневная жизнь, то здесь, в месте, не отмеченном ни на одной карте, кроме разве что Паучьей Сети, царили мягкие сумерки. Их рассеивали только неоновые всполохи вывесок магазинов да говорящие фонари, исполнявшие роль живой рекламы. Они на разные голоса зазывали покупателей, предлагая взглянуть на последние новинки – зачарованные платья, зелья мудрости и охранные амулеты, не требующие подзарядки.
– Почему некоторые магазины находятся в Столице, а не здесь? – спросила Майра, вспоминая объятия роскошной лавки Саломеи. Она никогда не задавалась этим вопросом, ведь намного логичнее было бы открыть магазинчик в месте, где не надо скрывать его волшебную суть под тремя слоями защитных чар.
Орфей посторонился, пропуская стайку ведьмочек-подростков, с яркими пакетами наперевес. Они захихикали, строя глазки – но он прошел мимо, не оборачиваясь.
Майра, отвлекшись на трехмерную голограмму котла, что медленно вертелась вокруг своей оси над одним из магазинчиков, опомнилась лишь услышав ответ Орфея:
– Сюда могут попасть только маги и некоторые Древние, что еще в силе и практикуют. Но Темная Столица принадлежит не только им. Было бы глупо терять клиентуру, согласись?
– Только маги и Древние, да? – Майра хихикнула и указала на парочку самодовольных – обычных, а не кофейных – вампиров поодаль. Упыри неторопливо шагали по Заветному, глазея на витрины и длинные шеи проплывающих мимо чародеек.
Орфей склонил голову к плечу, ощупывая вампиров взглядом. На его лице мелькнула тень узнавания.
– Эти персонажи здесь гости частые. Нашли удобный способ пробираться в квартал – пьют кровь какого-то мага и проходят. Ловко, но покупки следует делать без задержек, кровь быстро портится.
На этом разговор прервался. Орфей обходил магазин за магазином, велев Майре ждать его у дверей. Она согласилась без спора – как бы ни хотелось посмотреть на лавки изнутри, сравнить с заведением Саломеи, чары над каждой из них висели такие плотные, что можно было запустить в них руки, как в облако мыльной пены. Никто не мог предсказать, как они на нее подействуют. Да и не стоило ждать, что хозяева обрадуются, если увидят на своей территории монстра.
Но и без того взгляды преследовали Майра повсюду. Мрачные и холодные, она ощущала их как ледяных жуков, что ползают по лицу, забираются за воротник, цепляются к рукам. Она не решалась поднять глаз в ответ, пока не вернулся Орфей – расхристанный, шарф свободно болтался на плечах, а губы растянула довольная улыбка.
Уже знакомый список был наполовину вычеркнут, а пальто чародея топорщилось, словно за пазухой он нес что-то объемное и тяжелое.
– Пошли, – велел Орфей, сверяясь со списком, и нахмурился. – Заметила кого-нибудь?
Майра молча покачала головой. Сколько она ни глазела по сторонам, ничего знакомого не видела – ни зубастой усмешки, мелькнувшей в толпе, ни печально известного черного пальто с пуговицами из человеческих костей. “Древний” если и выходил на променад, явно избегал Заветного квартала.
Но прежде, чем они двинулись к следующему магазину, рядом кто-то радостно взвизгнул, размахивая красочными пакетами. И на шее Орфея с восторженными возгласами повисли две девчонки, юные и светлокожие. Их платья – желтое как июльское солнце и зеленое как свежая листва – были слишком легкими для промозглой осенней погоды, но казалось, что холод волшебниц не беспокоил. Они выглядели почти одинаково, от уложенных волнами волос до туфелек, слишком чистых для слякоти под ногами.
– Орфей! – одна из них дернула чародея за темную прядь, упавшую на лоб. – Ты где прятался, негодяй!
– Так давно не заходил в гости, что матушка начинает грустить! – вторая запустила руку под темную шерсть пальто, пытаясь добраться пальцами до ребер и пощекотать. – И мы скучаем по Бурбону!
– А самим прийти – ноги отвалятся? – огрызнулся Орфей без злости, шутливо отпихивая их в сторону. – Только и можете, что канючить, занозы мелкие.
Майра не смогла сдержать улыбки, словно наблюдала за тем, как две младшие сестры доставали старшего брата в надежде на внимание. Ее спутник терпеливо позволил им делать все, что заблагорассудится, прежде чем повернуться к пожирательнице снов:
– Это Злата и Соль, не обращай на них внимания – манер им не преподавали.
Она бы может и поверила его ворчливому тону, но он улыбался – искренне и светло. Майра никогда не видела у него такой улыбки – словно он действительно был рад видеть ведьм, пускай и делал вид, что их навязчивые объятия его только раздражают.
– Ты видел Дагмар? – внезапно Соль схватила Орфея за воротник, привставая на цыпочки, чтобы приблизиться лицом к лицу. – Ходят слухи, что она пропала.
Орфей помрачнел, оглядываясь по сторонам. Майра благоразумно отступила – разговор был явно личный, нечего ей совать нос в чужие дела, но тут Злата оглянулась и смерила ее взглядом с ног до головы. В цепких, не по годам, глазах юной ведьмы не было ни осуждения, ни презрения, одно только любопытство.
– Твоя новая девушка? Поэтому ты у нас больше не появляешься? – пропела она сладким голоском, тыча пальцем Орфея в щеку.
Тот распахнул глаза от изумления – комментарий Златы застал его врасплох, и Майра вся сжалась, предвкушая отповедь. Сейчас, сейчас он расскажет своим знакомым, что она на самом деле…
Но вместо того, чтобы плеваться или изображать, что его тошнит, Орфей качнул головой, коротко бросив:
– Деловой партнер.
Глаза Соль восторженно вспыхнули, и Майра не успела опомниться, как оказалась зажата в крепких объятиях между двух ведьм. Злата обхватила ее за пояс, устраивая подбородок на плече. Хватка у нее была как у голодного крокодила, от светлых волос доносился аромат полевых цветов.
– Нам обязательно надо выпить чаю с персиковым пирогом, – заявила она, подмигивая сестре. – В кондитерской у Бабули сегодня дегустация новых рецептов.
Орфей цыкнул, оглядывая беспорядочную мешанину из двух ведьм и одного монстра, а затем упрямо скрестил руки на груди.
– У нас много дел, – проворчал он, помахивая зажатым в пальцах списком. – Некогда баловаться десертами.
Рукав его пальто задрался, и Майра увидела уже знакомую татуировку – живые часы, стрелки которых не останавливались ни на секунду. Она облизнула губы – теперь они указывали на без десяти минут полночь.
“Что случится, когда часы пробьют полночь?”
Орфей перехватил ее взгляд и поджал губы.
“Не спрашивай” – твердили его раскосые глаза, хотя сам чародей не произнес ни слова.
Их молчаливую схватку прервала Соль, притягивая Майру к себе еще ближе. Она пахла как морской бриз – освежающий и нежный.
– Мы и вовсе не про тебя говорили, – заговорщицки прошептала она, подмигивая сестре. – Увидимся у Бабули!
Даже если Орфей и хотел что-нибудь возразить, то не смог бы. Гомон толпы Заветного квартала смолк, а сама Майра обнаружила себя застывшей посреди незнакомого интерьера. С потолка на нее сыпалось розовое шуршащее конфетти, а в воздухе плыл соблазнительный персиковый аромат, от которого моментально потекли слюни. На полках, висящий вдоль стены, кто-то аккуратно расставил впечатляющую коллекцию тончайшего фарфора, бело-синего, похожего на осколки льда.
– Добро пожаловать к Бабуле! – Злата подбоченилась, обводя помещение взглядом, как будто хотела понять, как оно выглядит в глазах Майры.
Кофейня внутри была намного просторнее, чем могло показаться, и Майра с удивлением оглядела десяток столиков, раскиданных здесь и там, нежно-голубые занавески на огромных окнах и стайку соловьев, что удобно устроились на потолочных балках, развлекающих гостей замысловатыми песнями.
– Это похищение, – ровным тоном сказала она, когда немного оправилась от потрясения – перемещение в пространстве вызвало у нее легкую головную боль и приступ тошноты. Сестры-ведьмы согласно закивали, хихикая.
– Точно, точно! Но Орфей сможет найти нас позже. Не стоит отвлекать твоего делового партнера от покупок.
Майра предпочла не замечать их одинаковых самодовольных улыбок.
***
– Надо бы сказать Баю, что кофе, сваренный с помощью магии, в десять раз вкуснее обычного, – пробормотала Майра позже, беззастенчиво набивая щеки персиковым пирогом. Глядя на то, как она жадно орудует вилкой, Злата улыбнулась:
– Проголодалась?
Ей на мгновение стало стыдно – и за то, что она воспользовалась чужим приглашением перекусить, и за то, что когда-то могла подумать, что все маги были такими как Орфей – насмешливыми и язвительными. Злата и Соль оказались совсем другими, точно делили трапезу не с монстром.
– В основном мне не требуется человеческая еда, – уклончиво ответила она, глядя на остатки пирога на тарелке. Поднимать глаза она боялась. Вдруг сестры не сразу поняли, кто она такая? Теперь-то они не могли не понять, Майра сама раскрыла все карты.
Лицо Соль вытянулось от запоздалого озарения. Ее рука, с зажатой в пальцах вилкой, повисла в воздухе.
– Ты же… – Злата прерывисто выдохнула, как будто не могла найти подходящих слов. Майра вздохнула и торопливо запихнула в рот последний кусок. Ей вот-вот прикажут выметаться, а пирог был слишком вкусным, чтобы упустить хоть крошку.