Маятник

Лодка выползла на бережок, тихо шурша днищем о мелкие камушки.

– Выгружайтесь, – скомандовал он своему помощнику. – Рыбу в сарай. Поделите завтра. Оставь пару самочек, я икры обещал. Остальное пусть ребята возьмут. А мне еще лодку отогнать в Кольму надо, – поймав вопросительный взгляд племянника, сказал Вовка, так и не сойдя на берег.

– А как же бензин? – возмутился Андрей. – Знаю я твою Кальму.

– Жди к обеду, – уже через треск мотора протянул Володька и скрылся в темноте.

– Точно на Кальму пошел, – вздохнув подтвердил Андрей. – Он специально лодку для вас брал у нанайцев. Самая быстрая. Ни один рыбнадзор не догонит. И места хватает.

Взвалив мешки на горб, пошли к темнеющим утлым сарайчикам, теснившимся на берегу, недалеко от кромки.

– Не волоки по песку, – заволновался Андрей. – Вычислят махом. Нести надо.

Вагин нес сетку и все время путался в ней ногами. Он уже спал на ходу. Блохин упирался, взвалив добротный, непромокаемый мешок, набитый доверху рыбой. В нем было не менее полсотни кило. Димка семенил позади, прихватив Вовкино барахло.

Высыпав рыбу из мешков, её забросали за ранее приготовленной зелёной травой, чтобы не задохнулась и от мухоты. В сарае было два перекрытия, поэтому, как объяснял Андрей, до обеда она могла спокойно лежать и не затухнуть, что бывало часто у других рыбаков. Тщательно заперев сарай на два замка, уже уставшие основательно, ребята поплелись в поселок.

Немного отстав от Вагина и Блохи, Андрей присел на бревно. Кое-где уже слышалось петушиное пение. Собаки побрякивали цепями и маялись от безделья. Димка тоже присел.

– Мы ведь дружили с Артемом, – неожиданно заговорил Андрей. –А Герка что, ничего не рассказывал вам?

Дима пожал плечами и вопрошающе посмотрел на своего нового знакомого. Ему почему-то стало очень интересно, что должен был рассказать Герка.

В поведении паренька ощущалась нервозность, и не заметить этого мог только слепой.

… – Пять лет в одной секции занимались. Как говорится – в одной связке. Ты пробовал на утес от самой воды влезть? Мне это на пять минут делов. Артему и подавно. Видел недавно, как он судьбу дразнит. Без страховки.

– Понятно теперь, почему он там пропадает, – перебил его Димка.

– Пока пацанами были, такие фокусы выделывали. Знаешь главный закон альпинистов? Три точки опоры. И его нарушали. Мозгов-то не шибко было.

– А сейчас? – Димка посмотрел на собеседника.

– И сейчас не густо.

Андрей поднял камушек и зашвырнул его далеко в воду. Всплеска Димка так и не услышал.

– Он у вас как, особнячком, наверно? Не такой он был раньше. Весёлый. Везде, как заноза. Он же ходячая энциклопедия.

–Заметил уже.

Немного помолчав, Андрей вытащил пачку сигарет и закурил.

– Мы тогда контрольный зачетный норматив сдавали. Шли парой. Я вторым. Ты заметил его пальцы на правой руке? Это веревкой. Сборы на северном Кавказе были. Работал он сильно, как фанатик. – Андрей глубоко вздохнул и ненадолго замолчал. – А тут плевый уступчик, гора величиной с пуп. Все-таки он фраер. Забыл про главный закон. Знаешь главное правило?

Димка молча ковырял палочкой в песке и не перебивал паренька.

– Главный закон – это три точки опоры, – по-детски гордо повторил Андрей. —Перескочил на другой выступ. Камень откололся, а Артем на колечке повис. Внизу у всех истерика. Представь себя на месте тренера. Сам же кольцо вбивал. Дело серьезное. А тому неймется. Давай у всех на виду от стены ногами отталкиваться, чтобы красиво спуститься. Кольцо вылетело, а он мешком вниз. Верёвка по мне аж со свистом. Не знаю, как удержался. – Андрей обнажил плечо, на котором красовался темный длинный рубец. – Я его не смог удержать. Не успел ухватить верёвку. Он так и брякнулся спиной. Хорошо, не до самого низа пролетел. Зацепился беседкой. А все равно не легче, перелом хребтины в области поясницы. Ну, пальцы – это мелочь. Признаюсь, был шокирован тем, что он выкарабкался. Со мной так и не здоровался с тех пор. Я к нему приходил в больницу потом. Даже смотреть не хотел. А я думаю, что сам и виноват.

– А ты, стало быть, не причем?

– Да, ты прав. Мы же в одной сцепке были. Я до сих пор не могу простить себе, что веревка соскользнула. Из секции из-за этого ушел. А тут, гляжу, как паук по стене. Мало ему прошлого. Метров двадцать пролетел тогда. Пять этажей минимум. Хорошо, острых выступов не было. Везунчик. Меня тогда никто не обвинял. Да я-то не слепой. И так все понятно.

– И для чего ты мне все это рассказал?

Андрей немного растерялся:

– Ну, друзья же вы, наверно. Один курс, одна семья. Мне так видится, не знаю как другим.

– У него портсигар – друг.

Андрей пожал плечами:

– Так. Хотел, чтоб знали. Привет передали.

Андрей тяжело вздохнул и замолчал.

– Ну вот и передашь сам, – Димка хлопнул себя по коленям. – Пошли, скоро утро. Покемарить бы пару часиков. Не переживай, Андрюха. Все утрясется, а Верхолат… – Он еще пацан. Жаль, в армию его не возьмут. Ты-то собираешься служить?

– Осенью. Уже повестка была. В десантники.

– Ну, вот и отлично.

– Ты думаешь? – немного повеселел Андрей, догоняя Димку.

–Индюк думает, а я знаю.

В спортзале было тепло и уютно от сопения намотавшихся за день пацанов. Неизвестно откуда выполз Карапет.

– Ви гдэ пропадали, – зашипел Володька. – Устал ждать вас. Думал, вы всэ утонули.

– Да хорош тебе заливать. Спал, небось. Блохин-то спит уже?

– Зачэм обижаешь, дорогой, – Володька схватил Димку за шею и придавил его к полу.

– Здоровиый чёрт, – довольно засмеялся Карапет. – Завтра будем рыбу кушат!

Димка уже видел сны, пока Володька еще возился с одеялами, укрывая друга. Рядом храпел брат, кого-то ругая во сне.

Практика подходила к концу, и оставались считанные дни до главного просмотра. Почти все с программой справились. И если не считать парочки больных, уплывших обратно домой, и Артема, пленэр был удачным для всех. По вечерам оформляли, как было оговорено с директором школы, кабинеты. Такой была традиция. За это школа бесплатно селила студентов.

После ужина, обложив себя со всех сторон этюдами, ребята выбирали лучшие и договаривались о равноценном обмене с другими. Только Артему менять было нечего. Разве что парочка композиций, сделанных в Кальме. Он подолгу сидел в своем углу и смотрел рассеянно в одну точку.

К нему стала приходила Катя. Сначала она напросилась на портрет, но рисунок не выходил. Артём несколько раз брался за новый, но всё сводилось к одному. Правда Катя сильно не расстраивалась. Когда она приходила и садилась напротив, зал примолкал. Девчонки шушукались, а парни сразу брались за свои рисунки, делая вид, что им не интересно. Но интересно было всем.

Потом они гуляли по селу и болтали о всякой чепухе. Говорил в основном Артём, о пленере, однокурсниках, о том, что бывало на других пленерах, о выходках Герки. Когда речь заходила о нём, Катя особенно смеялась, и Артёма это раздражало. По своей реакции он понял, что его зацепило, и он всеми силами старался скрывать это. Эдик не появлялся, он заступил на вахту и ушёл за рыбой куда-то на север Сахалина. Какими были отношения его с Катей, Артём выяснять не стал, решив, что ещё не время, и если надо, Катя сама расскажет.

Так заканчивалась его практика. Когда Катя не приходила, он отправлялся на утес. Садился на край, свесив вниз ноги, и бросал в воду камушки, прослеживая взглядом их траекторию. Рядом стоял этюдник, к которому, бывало, он так и не притрагивался. Там, где кончался песчаный берег и начинались камни утеса, по-прежнему возились мальчишки, просматривая через маску дно. Их беззаботная возня как-то отвлекала от мыслей, но ненадолго. Потом он возвращался в лагерь, где его никто не ждал.

Однажды он раскладывал перед собой работы, отделяя удачные от проходных и незавершённых. Перебирая пачку, ему попался слишком тяжёлый лист. Он стал вертеть его в руках, и вдруг увидел, что лист сдвоенный. Каким-то образом один приклеился к другому. Так бывало, если краска собиралась в одну большую каплю, и не успевала высохнуть. Он аккуратно отделил листы и увидел своих чаек. По центру листа красовалось небольшое жирное пятно. Это был мёд. Он сразу вспомнил как они с Блохиным уплетали мёд, и как он, не подозревая подвоха, потом сложил все листы в одну пачку. Рисунок нашёлся, но на душе от этого, почему-то веселее не стало. Ложка хороша была к обеду. Его пронзило жгучее чувство обиды и стыда за ту свою истерику, что сопутствовала пропаже рисунка. Он оглянулся по сторонам, ещё не зная, как донести до всех эту новость, но рядом никого не было. Все разбежались по кабинетам школы и выполняли свои задачи. Шок, который он испытал от находки, не был сравним ни с чем. Потом он весь вечер, до самого отбоя ходил среди ребят, показывая рисунок, и уже не скрывал своей радости и одновременно конфуза.

Однажды, вернувшись особенно поздно, он увидел на кухне девчонок. Среди них была Ева.

– А мы думали факела зажигать, – проворковала Оленька.

– Какие факела? – встрепенулся Герка, не отходивший от Евы ни на шаг. –Его днём с огнём не найдёшь.

– А меня искать не надо, я не младенец, за девичьей юбкой волочиться, – с усмешкой ответил Артём. На его слова отреагировал только Герка, по хамски рассмеявшись, показывая тем самым, что к нему это не относится.

Не спрашивая, Ева налила в кружку чая и подала Артёму. Он протянул руку, чтобы взять, но она словно дразнила его, медленно отводила кружку, при этом, не отрывая взгляда.

– С Катей гулял? Мы тебя видели, не отпирайся. Или она тебя бросила? И ты опять бегал по камням. Что молчишь?

Артём не хотел отвечать, да и говорить особо, было не о чём. Он всё же дотянулся до кружки и ухватил её своей пятернёй. Кто-то заметил его побитые пальцы.

– Фу! Какие грабли. Такими даже…

– Грабли как грабли, – с нарочитой серьёзностью пробурчал Герка, подыгрывая Артёму и подмигивая. –Артём не слушай их гон. Я на твоей стороне.

Все прыснули, кроме Артёма. Он понимал, что Герка набирает баллы перед Евой, и потому старается выглядеть как можно красивее в глазах однокурсницы. Та умудрялась одновременно держать на коротком поводке сразу несколько парней, в том числе и Герку, но между ним и Евой были какие-то особые отношения. Артём не считал себя в числе счастливцев, типа Герки, но иногда всёже испытывал жгучее желание, тоже быть рядом с ней. Он потянул на себя кружку, но Ева держала крепко, сжимая плотно губы и продолжая смотреть ему в глаза.

– Не слушай их. У тебя хорошая рука, сильная, –мягко залепетала она не отрывая взгляда. -Главное, чтобы колечко оделось, – с какой-то особой игривостью произнесла Ева.

– На такого– то? – съязвила Танька, у которой язык всегда опережал мысли.

Они отпустили руки одновременно, кружка с грохотом упала, и чай пролился по столу.

Артём поднялся, поднял кружку и заглянул Погореловой в глаза.

– А мужчине, в отличие от женщины, -он умышленно сделал паузу, дождавшись тишины, – не обязательно быть красивым. Он должен быть мужчиной.

Он не раз потом вспоминал широко раскрытые от удивления глаза Евы, тысячу раз задавая вопрос, кого она в тот момент видела перед собой и кого она вообще хотела видеть. Тогда к нему пришла мысль, что за её внешностью, желанием быть всегда на виду, скрывается другой человек. С виду трудно было поверить, что подобных особ вообще может волновать что-то серьёзное. По своему опыту он знал, что человека вполне можно судить по его друзьям и поступкам. Но кто он такой, чтобы судить. Потом он случайно столкнулся один на один с Геркой, и оглядевшись по сторонам, спросил прямо в лоб, чего ради он ошивается вокруг Евы. Герка знал о ком и о чём вопрос, и первый раз остался серьёзным. Задумавшись на мгновение он ответил спокойно и рассудительно: -Ты всё пытаешься осмыслить Верхолат, а этого делать не надо. И вообще, это моё личное дело, не правда ли? И кажется, твои слова, что в этом деле друзей нет.

–А разве мы друзья? –опешил Артём.

–Конечно, -нисколько не задумываясь, ответил Герка и пошёл своей дорогой.

До конца пленера оставалось два дня. В тот день Артём опять сидел на своем любимом месте. Забравшись в углубление в скале, похожей на встроенную нишу, он просто сидел. Где-то чуть выше стоял одинокий этюдник и ждал, когда ему уделят хоть немного внимания. Артем не заметил, как яркое солнце сменилось серым небом. Мальчишки внизу давно смылись в предчувствии непогоды. По воде пробежала серая рябь, как будто сменили декорации. Стало прохладно от набежавшего ветерка. Место было хорошо продуваемое. Река вдруг стала похожа на спину дракона. Казалось, будто чудовище зашевелилось и стало вздыбливать воду вокруг себя. Мелкие лодочки полетели к берегу, опасаясь быть застигнутыми врасплох. Ветер подул сильнее и неожиданно сменился на шквал. Мелкая пыль вперемешку с острым камушками ударила Артему в лицо. У него перехватило дух. Картина захватила его. Внутри все закипело от возбуждения. Внизу по берегу побежали девчонки. Он разглядел среди них и Еву. Рядом, обняв ее за плечо и накрыв краем куртки, бежал Герка. Девчонки бегали по берегу и кричали от восторга. Они сходили с ума от разбушевавшейся стихии. Артем не мог хорошо разглядеть, что происходило внизу, расстояние было приличным, но в этот момент он почувствовал, что невидимая ниточка, соединявшая его с Евой, лопнула. Оборвалась. В какой-то миг он захотел с этим покончить и просто прыгнуть вниз. Но что-то задержало его. Вдруг ему показалось, что она посмотрела в его сторону. Скорее всего, именно так и было. Может, она и не увидела его, но посмотрела. Это точно. Она вдруг сбросила Геркину руку и, не оглядываясь, пошла вдоль берега. Герка скинул куртку, и размахивая ей рванул к другим девчонкам. Те с визгом кинулись от него, догоняя подругу.

Стоило только качнуться. И все. Обратного пути не было бы. Он почувствовал боль в правой руке. Пальцы побелели, обхватив острый выступ в скале. Поэтому он и удержался. Артем сел, осматривая руку. Что заставило его сжать этот выступ? Он посмотрел на небо. Вверху было только свинцовое серое небо, по которому с большой скоростью летели тяжёлые черные хлопья облаков. Он немного успокоился. Нужно было выбираться из этого гиблого места, а сделать это можно было только в спокойном состоянии.

«Ладно, – решил Артем. – Все идет так, как и должно идти. В конце концов, ничего не было, и он ничего не видел. Ему показалось. Вот и все. И это вообще не его дело».

Артем находился в небольшой нише. Но как только он высунулся наружу, его захлестнуло мощным напором ветра. Он чуть не сорвался, едва не выпустив из рук выступ. Камень, который было не ухватить, стоял как препятствие. А рисковать Артему почему-то не хотелось. Он вспомнил про этюдник, стоящий где-то сверху.

«Жаль, если его сдует ветром, – подумал Артем. – Скорее всего, так и произошло, а он и не заметил».

Пройдя по узенькому хлипкому карнизу, Артем вновь уперся в выступающую преграду, отделявшую его от безопасного участка. Вокруг был голый камень. Ни выступа. Внизу тянулся уже безлюдный берег, далёкий и не досягаемый. Артему стало смешно. Вдруг он увидел чайку. Она висела в небе прямо напротив него. Оставаясь на одном месте, она почти не двигалась. За нее это делал ветер. Артём видел ее черные пятнышки глаз. Чайка тоже наблюдала за ним. Вдруг она сложила крылья и камнем упала в пропасть. Чуть позже, она появилась вновь, но уже не обращая на него никакого внимания.

«Как все глупо устроено в этом мире. Там, где одному уютно и комфортно, другому смерть. А человек между всем этим словно неприкаянный».

Его не раз посещало чувство досады за то, что он лез куда-то вверх. Где-то внизу, в тепле и безопасности жили люди, а он, словно безумный, без всякой причины все лез и лез вверх, забывая о том, что нужно будет возвращаться. И это было куда сложнее порой.

Неожиданно ветер стих. Упало несколько крупных капель.

«Только этого не хватало, – в досаде подумал Артем. – Дождя мне не достает».

Он почувствовал, что им овладевает легкая паника. Немного выше он заметил корни деревьев. Они выступали из трещин и тянулись вверх к небольшому деревцу, умостившемуся на отвесной стенке.

«Тебя-то, какими судьбами занесло? – пожалел дерево Артем. – Ну, спасибо тебе и на этом».

Корни могли оборваться, однако выбирать не приходилось. Да и тонкие на вид, корни были гибкими и прочными. Природа постаралась. Он потихоньку полез вверх, подтягиваясь на руках, не находя под ногами ни одного выступа. Примерно на половине он нащупал уже в темноте небольшой выступ и решил передохнуть. Он обмотал вокруг корня руки и расслабился.

Первые капли были большими и редкими. В тишине послышался шум, который шел со стороны реки. Другого берега уже было не видать. Сплошная стена водяной пыли захлестнула его. От первого порыва дождя он чуть было не соскользнул с маленького выступа. Дальше двигаться было невозможно. Корни намокли. По ним потекла грязная жидкая земля. В одно мгновенье Артём промок до самых шнурков. Это был первый дождь за весь пленэр.

«Ну надо же, дождь! И застал его в таком неподходящем месте», – посмеялся над собой Артём. Кто-то явно проверял его на прочность или попросту хотел избавиться.

– Вот уж, дудки! – заорал Артем. – Не в такой заварухе бывали!

Но не принимать всерьез дождь он не мог. Перспектива провисеть сутки на скале была не самой лучшей, но он был к ней готов. «Скоро будет совсем темно. Полчаса, и ложи глаза в карман», – посмеялся он над собой.

Жалеть было не о чем. Находясь в каком-то забытьи, он с трудом представлял, сколько провисел на стене. В ботинках хлюпала вода. Она текла и по его телу, вызывая странное чуть ли не физическое ощущение того, что вместе с водой, с него смывается что-то наболевшее, накопившееся за долгое время. Неожиданно для себя он понял, что этот дождь был специально для него, как и место, в котором он застал его. Он смотрел сквозь мокрую пелену на мир, и буквально видел, как всё вокруг начинает преображаться. Вместе с накопившейся грязью, вода вымывала из него обиду. Вдруг он услышал звук, похожий на свист. Впрочем, все вокруг свистело, шумело и ревело, и он мог ослышаться. Но свист повторился. И этот свист ему что-то напомнил. Он узнал эти условные сигналы, но никак не мог понять и вспомнить, где их слышал. Оглядевшись по сторонам, он увидел веревку. Сначала он спутал ее с корнем. Вполне мог и не заметить. Но на конце веревки он различил несколько узлов, причём не простых, а с готовой петлёй. Такой мог придумать только профессионал.

«Явно, бог ко мне милосерден», – подумал Артем и опять услышал отнюдь не божественное ругательство.

– Хватай верёвку! – послышалось сверху.

Ну, конечно. Это был Андрей. Вчера ему не показалось. Это, действительно, был его старый приятель. Но кто ешё?

Деваться было некуда. Артем крикнул наверх: «Держи крепко!», – и оттолкнулся от выступа ногами. Коснувшись корявой пятерней узла, он ухватился за верёвку второй пятернёй, и беспомощно повис. За свои пальцы Артем не беспокоился. «Выдержат». Наверху кто-то немного качнулся, но устоял. Сделав перехват, он сунул руку в приготовленную петлю. Петля немного давила кисть, но так было надёжнее. Нащупав в слепую вторую петлю, уже на самом конце верёвки, он сунул в неё ступню. Теперь можно было висеть хоть до утра. «Теперь можно жить!» Это была самая хорошая мысль за вечер.

– Давай! – заорал он во все горло. – Тяни!

Он стал отталкиваться от стены свободной ногой, стараясь хоть как-то облегчить задачу тому, кто когда-то не смог удержать его.

– Держись крепче!

Увидев перед собой протянутые руки, Артём крепко ухватился за запястье свободной рукой, хотя мог обойтись и без посторонней помощи, и выполз на ровное место. Он узнал это место, где совсем недавно держал за пояс Герку, и про себя удивился.

– Ну, здорово, что ли! Скалолаз недобитый. Никак не можешь без своих фокусов?

Андрей тоже промок до нитки. Лицо его светилось нескрываемым восторгом. Тут же стоял мокрый как воробей Герка.

– В смысле?

–Прыгать было обязательно?

– А ты что, успел разглядеть?

Андрей скинул уже ненужную рубашку. На плече красовался хороший кровоподтёк.

–Если бы Герка не держал сзади, то наверное, не удержал бы!

– Зато теперь полная симметрия, – пошутил Артем.

– Узнаю старого болтуна. – Андрей не спеша смотал веревку в рулон и сунул в авоську.

– Я думал, ты уже забыл веселое время.

– Это шнур от сетки. Хорошо, попался на глаза, а то ищи среди хлама.

– Будет тебе нудить.

Андрей немного ежился:

– Простудишься тут с тобой.

– Как ты меня нашел?

– Есть у вас одна. Софи Лорен.

– И что?

– Она видела тебя. И Герке приказала проконтролировать. Строгая дамочка, серьёзная. Ничего не скажешь. Скажу тебе по секрету, что ты ей в подмётки не годишься.

–Тебя не спросили, куда я гожусь.

–Не обижайся. Шучу я, для бодрости духа. Я поговорить хотел с тобой. Да и вообще. Просто увидеть. Не ожидал встретить. Думал…

Андрей замешкался.

– Думал, что я сюда в инвалидном кресле прикачу.

– Ну да, типа того. Я, действительно, думал, что ты… ну, вообще не двигаешься.

– Да за кого ты меня принимаешь! Чтобы я всю оставшуюся жизнь в каляске прокатался?

– Я же сказал, извини. Просто… Просто я очень рад!

Артем посмотрел на друга. Голос Андрея дрожал, а сам он, не скрывая радости, улыбался во весь рот. Герка стоял поодаль, не встревая в разговор старых друзей, и не скрывая удовольствия.

…– Я очень рад. Как ты не можешь понять?

Артем стукнул по плечу Андрея: – Ладно тебе! Все нормально. Будем живы. Где наша не пропадала? Считай, что вернул долг. И больше не думай об этом!

– Не шутишь?

– Я же сказал! – вспылил Артем. – Не было. Пошли домой, а то еще, действительно, простудишься. Я смотрю, тебя всего колотит. Вон Герка скоро в сосульку превратится.

–Не дождётесь, -гаркнул Герка и побежал впереди друзей.

Чавкая огромными болотниками и оставляя на размокшей глине следы, Андрей чуть ли не бежал, едва поспевая за Артемом, ни на секунду не умолкая.

Вдруг Артем остановился:

– Постой! Ты что, правду сказал про Еву?

– Так её и в правду Евой зовут? Ничего деваха. Я ее давно заметил.

Артем искоса глянул на друга и ухмыльнулся.

…– Эх чёрт! Мы же твой инструмент забыли, как его… Этюдник.

– Да черт с ним! Никому он не нужен. Ты что, серьезно, что ли? – Артём остановился и ещё раз пытливо посмотрел на Андрея.

– Ну, говорю тебе. Она видела. А что с того? Подошла ко мне. Вернее я сам к вам пришёл. Я же тебя хотел найти, а тебя нигде нет. Тут она подплывает, глазками хлопает. Спрашивает. «Ты Артёма ищешь? Он на утёсе сидит. Застрял. Вылезти не может». И не поймёшь, шутит она или в серьёз говорит. Я сначала отмахнулся, а она вдруг вцепилась в меня, и Герку приставила. Сам думаю, откуда ей это известно? Мне даже показалось, что она волновалась за тебя.

– Ладно. Пошли, а то Герка уже убежал давно.

Андрей продолжал пережевывать случившееся, но Артем его не слушал.

«Неужели видела?» – крутилось в его голове.

Дорога превратилась в сплошной поток воды.

– А ты знаешь, что у вас сегодня баня? Специально для студентов затопили. Еще с утра. Когда я заходил, половины ваших уже не было. У вас точно все чокнутые. В такой дождь баню устраивать.

Артем смотрел под ноги и не слушал друга. Дорога раскисла. Ноги разъезжались, как на коньках. Идти было невозможно. В придорожной канаве лежала огромная свинья и захлебывалась от наслаждения стихией.

«Если бы за плечами болтался этюдник, ее бы и след простыл», – подумал Артем. Геркины уроки глубоко засели в мозгах бедных животных.

– Ты извини, – неожиданно сказал Андрей. – У меня еще дела. Да и верёвку надо вернуть. Вещь в этих местах полезная. – Он махнул в сторону реки.

– Да какие могут быть дела? – Артем посмотрел в глаза другу: – Приходи провожать. Буду ждать.

– С Евой познакомишь?

– Её Ольгой зовут. А об этом и не думай!

– Узнаю старого скрягу. Бывай! – Андрей стукнул Артёма по плечу и потрусил мелкими шажками, чтобы не влететь в грязь.

Ветер стал понемногу стихать, небо просветлело, но дождь не прекращался, сменившись на затяжной и монотонный. Артем попытался крикнуть вдогонку, но Андрей уже не слышал. Немного постояв и подняв воротник куртки, Артем побрел в сторону стоявшей на отшибе поселковой бани.

Проходя мимо сельмага, он увидел мужиков, возившихся вокруг застрявшей по уши почтовой машины. С помощью троса, чахлого тракторишки и какой-то матери они пытались вытащить ее из канавы.

Один из мужиков окликнул Артема.

– Закурить не найдется? – спросил он. – Хотя ты, я смотрю, как гусь после купания.

– А это в любое время. Хоть под водой, – пошутил Артем, вынимая из внутреннего кармана куртки дедушкин портсигар, чем нимало поразил мужика.

Все папиросы были сухими, словно пролежали год на печке.

– А вот насчет спичек, извините, – и Артем вынул из кармана коробок и бросил в лужу.

– Огонь найдем. На троих будет?

– Бери, сколько сочтешь нужным.

Подошли товарищи и с чувством глубочайшего наслаждения закурили, выпустив дружно дым после первой длинной и глубокой затяжки.

–Студент?

–Ага, -протянул Артём, отмахиваясь от едкого облака.

– Что посоветуешь, студент? Как эту колымагу из ямы вытащить? – кивнул первый в сторону газика.

– Бросить ее, – ни секунды не раздумывая, сказал Артем. – И идти пить водку. Везде грязь. Только горючку палить да нервы.

– И то верно, мужики. Хрен с ней. Слава богу, не утонет. А завтра дернем. Пошли водку пить. Пойдешь с нами?

– Не. Я в баню.

– Нашел время. Давай глуши! – крикнул мужик трактористу. – Почта подождет. Да, слышь, студент. Ваши-то в баню пошли, а вам бы поаккуратнее. Ветром один провод со столба сорвало. Провод чуть ли не по земле болтается. Сейчас сыро. Может долбануть хорошо. А ваши, как дурные, не видят ничего вокруг. И не вздумайте под проводами в такой дождь ходить. Точно убьет!

Артем ускорил шаг. Он поймал себя на мысли, что почти бежит. Что-то гнало его вперед. До бани вела дорога, но можно было и по тропинке. Так было ближе. Совсем рядом горел фонарь и освещал недостроенный дом. Вокруг было ни души, как будто вымерло. До бани через пустырь все хорошо просматривалось.

И тут Артем увидел братьев. Они шли по дороге, как всегда о чем-то громко споря и не обращая внимания на дождь. Больше было слышно Пашку:

– О, Артемий. Где пропадал? Тебя уже и искать перестали. Пар кончился. И воду всю вылили. Пролетел ты, парень, насчет баньки. Поворачивай обратно. Баню сейчас закроют. Пошли с нами. По маленькой, для согрева. Девчонки уже стол накрывают. Сегодня отходная. Остались только Блоха с Геркой. С ними бабы. Они сейчас подойдут.

Продолжая спорить, братья пошли дальше, не дожидаясь Артема.

Постояв в раздумье, Артем всё равно поплелся в сторону бани. Отмыть грязь всё же не мешало.

Дождь почти перестал, лишь изредка набегая волнами. Делая приличный круг, он, как советовали мужики, пошел по дороге. Вдруг он услышал девчачий смех и Геркины вопли. Они были последними. Скорее всего, девчонки их просто ждали. И тут Артема как осенило. «Компания двигалась по тропинке, свернув с дороги». Артем обмяк. Ноги стали ватными. Он стал кричать, но накатившая очередная волна дождя заглушила его крики. Тропка в аккурат проходила между столбами. С одного из них сорвало провод, и он висел, почти касаясь земли. В темноте они вряд ли могли разглядеть этот провод. Еще этот придурок Герка.

Скользя по раскисшей земле, Артем, что есть силы, побежал навстречу компании, пытаясь перехватить их на полпути. Поднявшись на бугор, он отчетливо разглядел всю компанию. Среди трех девчонок он различил Еву. Она бежала вприпрыжку, распустив по плечам мокрые волосы, и чему-то смеялась. Блохин вел под руку Инку. Рядом семенили неуклюжая Кудимова и Тимофеева. Артема колотило. От волнения его тело превратилось в вату. Спустившись с бугра, пробуксовывая и постоянно падая в грязь, он побежал наперерез компании. До них оставалось каких-нибудь сто метров. Он стал кричать, пытаясь привлечь к себе внимание. Не разглядев впереди свалки мусора, он влетел голыми руками в колючую проволоку и разорвал джинсы. Поднимаясь, испачкавшись в грязи, изранив ладони ржавыми шипами, он даже не обратил внимания на выскользнувший из внутреннего кармана портсигар. Благо, лицо осталось целым. Поднимаясь, он наступил на ржавый железный обруч от бочки и снова растянулся на земле. Кое-как он выбрался из ямы и, пошатываясь, побежал навстречу ребятам.

– Стойте! – уже задыхаясь, окончательно лишившись сил, заорал Артем почти шепотом, только открывая рот. – Там провода под напряжением!

Но его по-прежнему не слышали. Герка бегал и кривлялся, стараясь подражать пьяному мужику.

– Да стойте же, подождите, – уже выбившись из сил, поднимаясь из грязи, говорил Артем. – Меня подождите. – По щекам катились капли не то дождя, не то слез.

– Догоняй, нас! – орал Герка.

Блохин остановился. Почуяв что-то неладное, он попытался разобрать то, что кричал Артем. Девчонки, сгрудившись под большим зонтом, продолжали двигаться в направлении проводов. Только Инночка стояла рядом и испуганно глядела на обезображенную фигуру Артема.

– Да что случилось? – глупо улыбаясь, спросил Валерка.

Говорить уже не было сил. Артем задыхался. Одна из его штанин болталась, наполовину оторванная ниже колена. Из руки сочилась кровь.

– Ты чего, Артем. Выпил, что ли?

– Провода там, – указал Артем в сторону девчонок. Его согнуло в три погибели.

– Какой провод? Электрический что ли?

Обернувшись в сторону девчонок, Валерка побледнел. Оставив Артема, Блохин, как торпеда, рванул к девчонкам. Там по-прежнему ни о чем не подозревали. Артем с трудом переведя дух, шатаясь и проскальзывая, побежал за Блохой.

Подойдя ближе, он увидел Еву. Она стояла, ухватив провод двумя руками, и почему-то улыбалась. Но улыбка эта принадлежала не живому человеку. Блохин стоял в нерешительности, не зная, что предпринять:

– Отпусти провод! – закричал что есть силы Валерка. –Попробуй разжать руки!

Она как будто не слышала. То, что Артем сначала принял за улыбку, было судорогой. Руки Евы плотно сжимали провод. Вдруг ноги ее подкосились, и она повисла на нем. Что-то порвалось внутри Артема. Ему показалось, что мир вокруг сейчас должен исчезнуть.

– Да сделайте хоть что-нибудь! – истерично закричала Кудимова.

Герка стоял рядом с опущенными руками и что-то бубнил про себя. Кудимова схватила Герку за рукав и стала трясти:

– Герочка, ну Герочка, ну не стой. Герасим, скотина! Ну чего ты стоишь? Сделай что-нибудь!

– Выключите свет! Надо выключить свет! – в истерике закричала Тимофеева. Она казалось, лишилась рассудка.

В это мгновение Кудимова оттолкнула Герку и кинулась к подруге. Герка попытался задержать её, но она вырвала руку и по инерции навалилась на неподвижное тело подруги. Её тут же передёрнуло, голова конвульсивно закинулась далеко за спину, и она затихла, повиснув на Ольгиной спине.