Мир Великих и Ужасных

Глава 4

Старик стоял у плиты и жарил омлет.

Это помогало отвлечься.

Действия были отработаны на автомате – четыре яйца, соль, перец, свежее молоко и соевый соус.

Здесь главное, как и в приготовлении лекарств, соблюсти пропорции – чуть больше соуса и яичница будет омерзительно соленая.

Чуть больше молока и получиться каша.

Но судя по тому, что сейчас видел старик, все получалось именно так как надо.

Ему нравилось, когда шло все так, как надо.

Но, то, что произошло вчера никак не выходило у него из головы.

Этот малец, забредший в пустыню и отгрызший руку его внучке.

Он надавил на лопатку чуть сильнее, чем нужно и дерево хрустнуло.

– Дьявол – выругался старик и отправил бесполезную теперь вещь в мусорку.

Взял вилку и продолжал помешивать.

Чайник завизжал через минуту, и старик залил им травы в кружке.

Ромашка, мята и свежие листья чая.

Успокаивает нервы.

Это было для себя.

И налил следующую кружку – там были травы куда более сильные, чем эти.

Он поставил чайник на место, помешал и поставил кружки и сковородку на поднос.

Взял его, прошел мимо зала с травами и вошел в ее комнату, где на постели лежал тот парень.

Не меньше часа он тащил его сюда.

Раздел.

Помыл.

Промыл и обработал раны.

Уложил в ее постель.

Он поставил поднос на небольшой столик рядом с кроватью, а сам сел на стул рядом.

Будить его было ненужно, да и бесполезно – он потерял сегодня много сил.

Больше чем у него было.

Старик тяжело вздохнул, достал из внутреннего кармана трубку и начал забивать табаком.

Достал спички.

Раскурил.

– Неплохой запах.

Старик поднял усталый взгляд.

Мальчишка открыл глаза и даже попытался встать.

Останавливать он его не стал – пусть сам поймет, что ему день нужно лежать.

И когда парень крякнул от боли и рухнул на постель, старик усмехнулся.

– Ничего смешного – буркнул парень.

– Как твое имя?

– Стив.

Коротко бросил мальчишка и посмотрел на омлет.

– Ешь. Это для тебя.

– Я не голоден – сказал Стив.

На столе стояла фотография, где старик обнимает внучку на фоне огромного кактуса.

Он лежал в ее постели, а ее дед приготовил ему еду.

А что сделал он?

Он откусил ей руку.

При этой мысли злость, и горечь подступила к горлу.

Но он помнил и, то, что теперь он подобного не допустит.

Теперь у него есть «бич» для этой твари и он непременно им воспользуется.

– Как она?

Старик не спешил с ответом.

– Выпей и поешь.

Он поднялся

– Я не хочу.

– Это не еда. Это лекарство – бросил старик, уходя из комнаты, и добавил – все ответы на улице.

Я сделал все, так как и велел старик.

Выпил ту дрянь, что он мне оставил и съел яичницу.

И это придало мне сил.

Но ровно настолько чтобы я укутался в одеяло и выбрался наружу, где он сидел и мирно курил свою трубку.

На улице стоял еще не поздний, но уже вечер.

Старик поднялся и рукой велел идти за ним.

Он не говорил со мной.

Я не говорил с ним.

И шли мы не меньше десяти минут, при этом каждый шаг давался с трудом.

И когда мы, наконец, дошли…

Дьявол.

Это была поляна – относительно ровная и чистая.

Из растительности только сухая жухлая трава пара кактусов.

И она.

Девчонка сидела в центре этой поляны на коленях и неспешно качалась маятником туда и обратно.

Грязная.

Вся в крови.

Вместо руки был изрядно нагноившийся обрубок.

Но это была не ее кровь, а тех, кто валялся рядом.

Самые разные твари – койоты, мелкие падальщики, змеи и пара крыс.

Она не брезговала никем.

Вонь и мухи вились сочными роями, но ее это вряд ли заботило.

Я подошел к старику и тот взглядом указал на толстую веревку, которая образовывала круг метров десять.

Видимо такая же веревка удерживала и меня.

Старик начал шептать

– Обычно, такие как ты, не оставляют живых. Порой вы настолько голодны, что сжираете даже дерьмо своих жертв.

Чертов ублюдок

– Я не выбирал свою судьбу

Видимо сказал я это немного грубее, чем хотелось и достаточно громко.

Тварь, а именно это я видел перед собой за кругом, прекратила играть в маятник.

Она неестественно быстро для человека встала на четвереньки, и ее мутно черные глаза начали рыскать по округе.

Она припала к земле.

Принюхалась точно собака и посмотрела в мою сторону.

Она почувствовала что-то.

Что-то знакомое.

Что-то манящее для нее.

И она направилась к нам.

Мне стало не по себе, а спины как будто что-то коснулось.

Холодное.

Липкое.

И я могу поклясться, что она… улыбнулась.

Протянула ко мне руку

Старик смотрел на все это, и его душа буквально трещала по швам от боли.

Его дитя.

Ту, что он воспитал…

– Я не могу вылечить ее… – выдавил из себя он -…и не могу убить.

– Да. За то это могу сделать я.

Я понял это, а это означает, что и он об этом знал.

Но он ничего не отвечал.

Он даже не смотрел в мою сторону.

Но в его глазах была такая боль…

Я мог бы. И он понимал, что это выход.

Но вряд ли это то, что он хотел.

Тварь тем временем потеряла к нам всякий интерес.

Она жадно схватила рукой тушу небольшого койота, оттащила к центру и зарылась мордой в его брюхо, жадно чавкая уже изрядно лежалой тушей.

Я не желал ей такой судьбы.

Такого не пожелаешь и врагу.

Но я не мог отменить того факта что я к этому причастен.

– Мы что-то можем?

Старик лишь обреченно вздохнул и мотнул головой.

– В ней нет того кто сидит в тебе. Только его жалкая тень. Её время уже ушло

Он достал из кармана трубку, вычистил ее пальцем и заправил новой порцией табака.

Раскурил.

Передал мне.

Я взял трубку и сделал глубокую затяжку.

Такого мягкого и… сочного табака я еще никогда не пробовал.

– Её путь почти пройден, и я провожу её до конца.

Заявил старик скорее себе, чем мне.

– Но твой путь… – я передал ему трубку -…твой новый – это он подчеркнул особо – путь мы начнем сегодня.

Он взглянул на тварь и сделал глубокую затяжку.

– Иди в дом. У меня еще есть дела…

Лишних вопросов я задавать не стал.

Глава 5

Старик сидел у небольшого костерка в пустыне окруженный сухой травой и отсутствием, какой либо жизни.

Для всех пустыня была местом гибели.

Местом, где нет жизни.

Но на самом деле это было не так.

Жизнь есть везде и жизнь священна.

Так его учил его отец. А его отца его отец. И так много поколений вперед.

Любая жизнь.

Даже если лик жизни был омерзителен.

Он взял небольшую палку, разворошил костер, подняв ворох искр, и закинул её в самое его сердце.

Посмотрел в ночное небо…

Луна уже давно скрылась из виду, а значит один из «Великих» не смотрит на то, что он собирается сделать сегодня.

Еще никогда он не обращался к тем, кто спит.

Их не тревожат по пустякам, ведь они могут забрать куда больше чем жизнь.

Саму суть…

Но он уже все для себя решил.

Старик поднялся, достал нож из ножен и, наклонившись, закатил штанину.

Порез не должен быть большим.

Чем больше крови, тем сильнее связь.

Чем сильнее связь, тем сложнее ее будет разорвать.

Это были слова его деда, когда тот учил его.

Старик сделал небольшой надрез у щиколотки, и оттуда потекла тонкая струйка крови.

Он бросил нож на землю достал из кармана бутыль с кровью и, подняв лицо к небу, вылил ее себе на лицо.

– Великий красный отец – прошептал старик – я сын тех, кто ведет вечную охоту, тот, что следует твоему пути, тот, что ни сойдет с него никогда. Услышь меня.

С этими словами он топнул той ногой, с которой текла кровь.

Тишина.

– Великий красный отец – продолжил старик – те, чей сон нерушим. Те, чьи силы безграничны. Те, чья мудрость есть сила. Все они нужны мне. Я ищу их верного слова.

Он топнул раненой ногой, и вся пустыня зашептала тысячами голосов.

Высокие и низкие.

Грубые.

Слова лились отовсюду.

– Идиот! – прошептал самый высокий голос

– Что ты себе позволяешь! – рявкнул другой

– Я убью тебя! – рычал третий.

Но среди всего этого шума он услышал тот, что нужно

– Плата? – раздался едва различимый шепот с востока, и шаман топнул ногой.

Все замолчали.

Теперь нужно было предложить то, что было интересно.

То, что было нужно.

И здесь нужно главное угадать с ценой.

– Десять лет

Твердо заявил старик.

Голос молчал.

Долго.

Цена слишком низкая? Или у него попросту нет этих десяти лет?

– Вопрос.

Наконец прошептал голос, и старик облегченно вздохнул

– Его путь.

Голос ушел.

Старик не видел этого, но почувствовал.

Костер все также мирно потрескивал, иногда поднимая, снобы искр вверх.

Но стало заметно темнее.

Ночь как будто ожила, стала гуще и опустилась на мир, словно огромное одеяло.

Старик посмотрел вверх, но звезд не было.

Они все потухли.

С небес на землю начал падать… снег?

Да.

Он поймал пару хлопьев, и они тут же растаяли у него на руке.

Стало заметно холоднее.

А хлопья стали больше размером с птичье перо.

Это было… красиво.

Здесь в пустыне никогда не было и никогда не будет ничего подобного.

Он закрыл глаза, и позволил себе насладиться тем, как на лицо падают почти невесомые холодные хлопья снега.

Но когда он открыл их, все изменилось.

Это был лес

Хвойный.

Все было занесено снегом.

Огромные комки снега лежали на ветках деревьев, опуская их вниз к глубоким сугробам.

А солнце заставляло весь снег блестеть и переливаться всеми цветами радуги.

Старику даже пришлось прикрыть глаза.

Он очистил вокруг левой ноги снег и увидел кровоточащую рану.

Его связь с миром живых была цела.

Он взял в руки немного окровавленного снега закрыл глаза

– Веди…

Прошептал он и откуда-то с севера донесся долгий протяжный вой.

Его время пошло.

Старику было почти семьдесят, и любой другой выглядел в его годы не лучшим образом.

Но он мчался по лесу и сугробам как молодой двадцатилетний парень, который вырос здесь.

Его жизнь была охота, в его жилах текла кровь его предков и «красного отца».

Возраст для него была всего лишь цифра и до тех пор, пока его сердце способно было биться, он не мог опозорить тех, кто учил его. Тех, кто натаскивал его.

Вой прекратился и старик остановился.

Осмотрелся.

Прислушался.

Из его груди вырывались клубы пара, и ему уже стало жарко.

Вой раздался вновь и старик, точно охотник, который выслеживает свою жертву, рванул с новой силой.

Лес мелькал по бокам, смазываясь в одно бело-зеленое пятно.

Он бежал изо всех сил, потому что понимал – его время выгорает и уже подходило к концу.

Нужно было найти ответ.

Срочно!

Но вой стих.

Вновь.

Старик остановился.

Но на этот раз проводник не спешил возвращаться.

Он судорожно осмотрел ногу…

Нет.

Кровь по-прежнему бежала.

Неужели он пришел?

Но здесь ничего не было.

Ничего!

Ничего?

След который он оставил за собой. Тот самый последний отпечаток.

На нем было нечто черное.

Черный снег?

Он присел, осмотрел свой след.

Черная жижа небольшое пятнышко.

Он коснулся его пальцем…

И жестоко пожалел об этом.

В разум ворвалась нечто чужое. Нечто воистину непостижимое и ужасное.

Старик упал на снег и, задыхаясь, схватился за сердце.

Из глаз и носа потекла кровь.

Это был истинный ужас.

Истинная тьма, с которой он вел сражения всю свою жизнь

Он узнал это место.

И ему впервые стало страшно.

Он совершил то, чего нельзя было совершать.

То куда нельзя было ходить.

– Я… нашел…

Выдавил из себя старик и мир холода начал таять.

Медленно нехотя.

Он не хотел отпускать свою жертву…

Но договор есть договор и тот с кем он был заключен, обязан его соблюдать.

Таков закон.

Закон, который старше и этого мира и многих иных.

Старик знал это и когда почувствовал теплый песок и щёлканье костра, то понял, что все закончилось.

Почти…

Он нашел в себе силы подняться и топнул ногой по песку.

– Плата…

Прошептал он.

И долго ждать не пришлось.

Что-то невидимое и бестелесное появилось сзади.

Он не видел его, но чувствовал.

Оборачиваться он не стал.

А дальше было лишь одно касание, и старик опустился на колени дикой слабости.

Его кожа и без того изрытая морщинами сморщилась еще больше.

Часть длинных волос опала на песок.

И часть пламени жизни, что горела в глазах, навсегда угасла.

Десять лет его жизни утекли безвозвратно.

Но не бесполезно.

Старик нашел в себе силы подняться

Он отдал почтенный поклон и ушел, оставив пламя костра на растерзание ветру.

…

Я сидел на улице в небольшом раскладном лежаке и пил пиво.

Развел костер в паре метрах от себя и изредка подкидывал туда деревяшек, которых натаскал еще днем.

Лекарство старика плюс солидная бутылка бренди, найденная под кроватью, неплохо спасала ситуацию.

Не то чтобы я был любителем полазить по чужим домам…

Но старика нет уже больше суток, а заняться в пустыне особо нечем.

Я думал, чтобы уехать…

Сбежать…

Моя машина уже была здесь неподалеку – я подогнал ее.

Но куда?

Домой?

Туда бы я не вернулся за все деньги мира.

А куда?

Бежать куда глаза глядят?

Я не был уверен, что то, что мне дал старик, будет работать вечно.

Сомнения буквально сжирали меня изнутри.

Я глотнул бренди.

Закутался в плед сильнее, потому что меня бил озноб и постарался просто ни о чем не думать.

Я слышал потрескивание костра, чуть теплый ветерок, чьи-то шаги…

Я открыл глаза и увидел старика.

– Вот дерьмо.

Его лицо и одежда были пропитаны кровью, а сам он едва держался на ногах.

– С вами…

Но он остановил меня рукой

– Жди.

Сказал он и скрылся в домике на колесах.

Я не знал, что он там делает но, судя по звукам, он там явно что-то искал.

Упало что-то тяжелое. Что-то разбилось.

Заходить и мешать ему я не решился.

Зачем?

Поэтому следующие десять минут я просто сидел у костра и топил свои проблемы в бренди.

Когда старик вышел, то кинул мне довольно большой сложенный вчетверо плакат, а сам просто сел у костра прямо на землю

Я развернул его.

Это была старая потрепанная карта мира в миниатюре примерно метр на полметра и на востоке там, где были четыре огромные буквы «СССР» стоял отпечаток пальца, сделанный кровью

– И что это значит?

Старик выбрал самую длинную палку в стопке и немного поправил угли в костре

– Твой новый путь

Принять это было… сложно.

Мы находились в Северной Америке, и мне нужно было отправиться на другой континент, чтобы что?

– И что там меня ждет?

Старик взял бутылку бренди, в которой оставалось чуть меньше половины, и залпом осушил содержимое.

Скривился.

– У меня больше нет ответов – заявил старик и выбросил бутылку в пустыню.

Я бережно свернул карту, убрал ее под плед.

Я не знал, откуда и каким образом он получил ответ. Но понимал и видел, что это далось ему тяжело.

Даже больше чем тяжело.

Старик поднялся, отряхнул задницу и ноги от песка

– Я не знаю, что тебя ждет там. Не знаю, сколько ты сможешь еще сопротивляться ему.

При этом внутри меня что-то неприятно шевельнулось.

– Но одно я знаю, точно – он поймал мой взгляд и выделил каждое следующее слово – других шансов не будет.

Он дал мне время на осознание и когда увидел необходимое в моих глазах, повернулся и пошел в сторону домика.

– Зачем ты помогаешь мне!?

Крикнул я ему в след, и он остановился.

Старик задумался.

Этот ублюдок отнял у него то, что он любил больше всего.

Ту, что он растил двадцать пять лет!

Даже хуже.

Он не убил ее.

Он превратил ее в нечто омерзительное.

В то с чем он сражался всю жизнь.

И в старике начал закипать гнев.

Но он знал и другое.

Тот принцип, который вдалбливался ему с самого детства.

Три простых, но самых важных слова его рода и родов, которые шли до него

– Жизнь превыше всего

Произнес старик и зашел в дом.

Я достал сигарету…

Закурил.

И в голове начала крутиться мысль

«Хватило бы мне этих трех слов, чтобы помочь ему, поменяв судьба наши роли?»

Я сделал глубокую затяжку, и разум ответил быстрее, чем хотелось бы.

И этот ответ был «Нет».

…

Я проснулся в лежаке с первыми лучами солнца, и голова болела просто жуть.

Полбутылки бренди это полбутылки бренди как не крути.

Я достал пачку сигарет, достал последнюю

Закурил.

Все было как прежде, но две канистры с бензином которые стояли прямо перед лежаком говорили о многом.

Я помял лицо, прогнав сон, и привел себя в чувства.

Рядом с канистрами стоял небольшой термос, бумажный пакет и сумка.

Там лежали четыре сэндвича в термосе кофе, а в сумке мой пиджак и туфли.

Даже так?

Я достал сэндвич… с ветчиной.

Налил кофе.

Позавтракал.

А дальше оделся и обулся.

Когда я заправил машину и сел за руль я на секунду замешкался.

Я посмотрел, куда-то в пустыню и не видел, но знал, что старик смотрит на меня.

Я взял карту, в которой был мой путь, развернул и оторвал кусок карты с меткой, а дальше сложив, убрал в карман.

Ну что?

Теперь у меня был путь, а значит и надежда…

На что?

Не знаю на что, но сейчас для меня это было не важно.

Если у человека появляется цель или путь, то появляются и силы его пройти. Не скажу, что у меня появилось много сил, но, по крайней мере, я был готов начать идти.

А это лучше чем пытаться найти способ как лучше себя убить.

Я вставил ключ в зажигание, «Форд» зарычал на всю пустыню, и я дважды посигналив, отправился в путь.

Глава 6

Не могу поверить, что когда-то я грезил путешествиями.

Вся эта романтика сборов, ранним утром, паника и спешка до аэропорта или вокзала, встречать первые лучи солнца, мчась в такси опаздывая на рейс…

Какой же я был идиот.

Три часа в пробках в такси.

До этого еще несколько часов ползания в интернете прокладывая маршрут до ближайшего города от того места что указал старик.

Четыре пересадки.

Полет через океан на другой конец света.

И куда я лечу?

В Россию.

В ту самую Россию.

Жуткую вечно холодную и голодную, грязную, где даже летом идет снег и каждый хочет тебя убить.

И делаю это совершенно сознательно и по своей воле.

Если бы месяц назад мне сказали, что я отважусь на нечто подобное, я бы наверно рассмеялся.

С другой стороны, если бы мне кто-то месяц назад сказал, что я буду, есть людей…

Но видимо у судьбы особое чувство юмора, потому что я выиграл дубль.

От такой «удачи» люди обычно вешаются.

Но я и этого не могу сделать.

Точнее уже не хочу.

Я могу контролировать себя.

Пока что.

А это значит, что до тех пор, пока могу бороться с этой дрянью и если есть хотя бы призрачный шанс что-то с этим сделать, то им нужно воспользоваться.

В конечном счете, теперь я могу пустить себе пулю в лоб, и торопиться с этим не стоит.

– Добрый день уважаемые пассажиры борта 1322, с Вами говорит капитан воздушного судна Сурманов Виктор Семенович. Наш борт готов к посадке. Просим пристегнуть ремни безопасности и перевести спинки кресел в вертикальное положение. Спасибо.

Отлично.

Началось.

Снова.

Самолет тряхнуло, и он начал постепенно снижаться при этом все, что было внутри меня, решило устроить бунт и покинуть своего хозяина. Поэтому я уткнул голову в кресло своего соседа и начал тяжело дышать.

Дети, а их, черт побери, по ощущениям было не меньше сотни, заорали в унисон.

При этом если один затыкался, то на смену ему приходил другой, и когда тот, что пришел на смену выдыхался, тот, что уже отдохнул, завывал с новой силой.

И это не прекращалось ни на секунду.

Мысль о том чтобы пустить себе пулю в лоб прямо сейчас начала маячить все чаще.

– Вам помочь?

Девушка бортпроводница отвесила мне дежурную улыбку, убрала локон мешающих волос

– Да конечно – я сделал пару глубоких вдохов чтобы подавить тошноту – В вашей стране разрешают убивать детей?

Не знаю, что больше её рассмешило – мой взгляд жаждущий убивать все живое или фраза но, улыбнувшись и осмотревшись, она ответила

– Успокойтесь. Мы приземлимся через пятнадцать минут.

И ушла.

А я…

Я уткнулся в спинку кресла соседа и начал дышать как можно чаще, потому что самолет в очередной раз начал снижение и каждая адская глотка людей возраста ниже двух лет взревели с новой силой.

Клянусь богом – они хотели всех нас убить!

Но через пятнадцать минут, самолет благополучно приземлился, и я выдохнул, равно как и все остальные пассажиры.

Концерт был закончен.

Как только самолет остановился все как умалишенные, в том числе и мой сосед слева, тут же подскочили и начали собирать вещи.

Как сосед он меня полностью устраивал – пока спал.

Как только он ожил, я понял, что ошибался.

Этот сорокалетний, жирный мужик на деле оказался сорокалетней, страшной истеричкой лишенной всякого чувства меры.

Мало того что он просто перелез через меня задев задницей, так еще и начал орать и толкаться пропихиваясь вперед. И опять все дети словно чувствуя адский зов этого идиота, начали орать вместе с ним.

Кто-то попытался успокоить его, началась ругань.

Я ничего не понимал что они говорят но ситуация начала явно накаляться.

Женщина справа от меня крепче взялась за сумку, крики усилились и все стихло.

Внезапно.

Словно по волшебству.

Время словно остановилось, и сзади послышался легкий шепот

– Может, убьем его? Он ведь достоит смерти?

Я тряхнул головой пытаясь прогнать его прочь.

Время начало течь вперед, но очень медленно. Лениво. Словно сироп.

– Стив… я голоден Стив. Я!!! ХОЧУ!!! ЖРАТЬ!!!

Ни о каком шёпоте больше ни шло и речи.

Чтобы не сидело внутри меня, оно было в ярости, и я начал чувствовать, как он ломает мой разум.

Я подскочил с кресла, растолкал всех и полез за кладью.

– Давай! Давай! Давай! Где ты есть?!

Я начал скидывать ручную кладь, напиханную на полку, и когда нашел свой рюкзак, дрожащими руками расстегнул молнию и, достав термос, жадно сделал пару глотков.

Прислушался.

Тишина.

А когда поднял взгляд, то понял что весь самолет, смотрит на меня как на сумасшедшего.

Знали бы они хотя бы часть из того что знаю о себе я – убили бы не задумываясь.

Закон человеческой стаи – если есть что-то не понятное, что угрожает твоей жизни – убей.

Но сейчас они видели просто взбесившегося уставшего парня лет тридцати, у которого явно не все в порядке с головой

Отлично.

Добавить щепотку грубости и все будет хорошо.

Я перекинул рюкзак через плечо, и молча, пошел вперед при этом кто-то от страха кто-то, побрезговав, начал расступаться, уступая дорогу.

Но мне было плевать на мнение этих людей.

У меня для меня плохие новости – эта тварь начала провялятся все чаще и сильнее. Нужно срочно что-то делать иначе в следующий раз я могу просто не дойти до спасительного пойла, которого, кстати, осталось не так много.

Может на неделю.

Может на полторы.

Максимум.

Как только я вышел из здания Аэропорта и захлопнул дверь в такси, то позволил себе немного расслабиться.

– Куда?

Я честно признаться не понял ни слова и, достав телефон, продиктовал

– Гостиница «Пантеон»

После чего голос девушки из телефона любезно сообщила водителю место назначения.

– Полторы… начал, было, он, но потом сам достал телефон и сделал, тоже, самое.

– Полторы тысячи – отозвался тот же женский голос и я кивнул.

Мы поехали.

Странно.

Сейчас рассматривая город из окна машины я не видел ничего из того что ожидал увидеть.

Никаких военных на улицах, никаких полицейских кордонов или толп бездомных и нищих.

Обычные дома, обычные люди, обычные проблемы.

Каждый выживал, как мог.

Кто-то из них спешил на работу, кто-то с работы. Много гуляющей молодежи. Детей.

Все куда-то спешили.

Обычный город и обычные люди.

Я бы даже назвал этот город красивым если бы не старая советская архитектура.

Хотя я уверен и это скоро уйдет в прошлое.

Не скоро.

Но уйдет.

Таксист петлял по городу не меньше часа, и когда мы прибыли на место он просто протянул руку.

Я положил деньги и вышел.

Да уж.

Видимо здесь не очень любят тех, кто родился на территории звездно-полосатого флага.

Ну, или у него просто не очень хороший день.

На входе меня встретил молодой парень консьерж лет двадцати в шикарном, но смешном красно черном наряде с золотыми пуговицами и не менее смешной шляпе.

Я слегка улыбнулся и он с таким скрипом натянул дежурную улыбку, что казалось его, услышали даже внутри здания.

Дальше была миловидная девушка администратор.

Та же дежурная улыбка.

– Добрый день.

– День добрый.

Я думал её удивить, но она тут, же перешла на английский.

– Еще раз добрый день. Добро пожаловать в гостиницу «Пантеон».

Я улыбнулся.

– Мне нужен номер – девчонка уже собиралась выдать тираду про все местные услуги, но я её перебил – Одноместный. Не люкс. На сутки. Завтрак, обед, ужин.

Она разочаровано улыбнулась

– Одну секундочку.

Пока она пробивала, по базе номер я осмотрелся.

Опять же вполне приличная гостиница.

Широкий холл, много зеркал, приятный современный интерьер – несколько кожаных диванов и кресел. Все выполнено в сливочных тонах.

Ненавижу сливки.

– Да нашла. Ваш номер 102 «б». Это на третьем этаже. У вас есть тяжелый багаж?

И она передала ключ.

Я расплатился

– Нет. Только это – Я показал рюкзак

– Хорошо. Спасибо что выбрали нашу гостиницу. Если что-то нужно, то вы всегда сможете обратиться по внутренней связи.

– Спасибо.

…

Когда я поднялся и вошел в номер меня ждал еще один приятный сюрприз – бутылка шампанского, небольшой праздничный стол из свежих фруктов.

Странно.

Может акция?

Такого явно мало где встретишь – максимум шоколадка на подушке.

Я подошел к столу сбросил рюкзак на пол и открыл бутылку.

В этот же момент в дверь постучали.

Я налил в фужер, отпил немного и, сорвав пару ягод винограда, пошел открывать.

На пороге стоял парень лет двадцати.

Небритый.

В совершенно глупом вычурном красно черном камзоле с золотыми пуговицами.

Этот хотя бы был без шляпы, но у этого были погоны с золотой бахромой.

Я хохотнул.

Парень явно нервничал.

Может новенький?

– Здравствуйте. Меня зовут Михаил, могу ли я чем-то помочь?

При этом все было сказано на почти идеальном английском, и сказал он это настолько быстро, что я понял только то, что его зовут Михаил.

Я нахмурился.

Осмотрел его с ног до головы. При этом парень вытянулся стрункой, словно ему нож к горлу приставили.

Для большего эффекта нужно было его еще по кругу обойти.

Парень начал бледнеть и то и дело бегло смотреть на меня.

Я презрительно цокнул и, посмотрев ему в глаза, сказал

– Шампанское просрочено

Парня как кипятком ошпарили.

– Как просрочено?!

Он даже забыл, что я здесь и в ужасе кинулся в номер проверять этикетку.

Дальше, быстро загибая пальцы, он начал что-то высчитывать. И обнаружив, что все в порядке облегченно вздохнул и начал оправдываться

– Нет, все в порядке. Вот посмотрите.

Он начал тыкать пальцем в бутылку

– Еще два месяца до списания – а дальше он сделал пару глотков, распробовал и еще раз с искренним неподдельным ужасом, но уверенным в своей правоте заявил – точно. Ни кислит. Все в порядке.

А дальше волнение отпустило, и он только сейчас понял, что выпил на рабочем месте в присутствие клиента.

И тут я понял что переборщил.

Парня слегка повело и я кое, как успел подхватить его, чтобы тот не упал.

– Мне конец. Мне конец.

Я усадил его на ближайшее кресло и передал ему бокал шампанского

– Пей.

– Мне нельзя я на работе вы не понимаете.

– Я никому ничего не скажу.

Он посмотрел на меня. На бокал. Снова на меня.

А дальше выхватил и залпом осушил бокал.

– Ещё?

– Нет. А то точно уволят – выпалил парень, расхохотался и осекся.

Я налил себе еще бокал и сел на кресло напротив.

– Значит ты Михаил?

– Да.

– Итак, Михаил мне нужно кое, что от тебя.

Он насторожился.

– Девочки, порошок, что-то запрещенное?

Парень явно волновался, но самое интересное в том, что я был уверен, что он все это достанет.

– Оу. Полегче – И тут до меня дошло – Что-то запрещенное? А девочки и порошок не запрещены?

Он лишь улыбнулся и развел руками.

– Если у Вас есть деньги

Я сделал пару глотков.

Черт побери, Россия воистину страна где можно достать все что угодно.

– Нет. Мне не нужно ни то, ни другое – я сделал глоток… – по крайней мере, пока что.

Он ухмыльнулся и сказал

– А что Вам нужно?

– Мне нужен проводник.

Он откинулся на спинку кресла

– Проводник?

– Да. Провожатый. Мне нужно кое-куда попасть и один я точно туда не доберусь.

Он о чем-то крепко задумался. Тыкнул пальцем на мой бокал, и я его передал без особых возражений.

Михаил выпил до дна, достал жвачку и заявил

– Ждите здесь и никуда не уходите.

И вышел.

Господи… это самый уникальный человек, которого я когда-либо видел.

…

Ближе к вечеру когда стемнело ко мне вновь постучали, и когда я открыл на пороге стоял один из тех ребят которые не вызывают ничего кроме раздражения и чувства тревоги.

В нем не было ничего такого.

Достаточно приятный внешне, лет тридцать пяти. Черные брюки и туфли, синяя рубашка, на левой руке дорогие часы.

Но по манере вести и держать себя можно было сказать – холодный и расчетливый.

Такой человек убьет или предаст, не задумываясь, если в этом есть личная выгода.

– Добрый вечер мистер…

– Холл.

– Холл. Отлично. Меня зовут Андрей. Можете называть меня Эндрю, если вам так угодно.

С этими словами он вошел в номер

– Да я думаю я и с Андреем справлюсь.

– Отлично.

Он, не церемонясь, подошел к мини бару, достал два стакана, кинул в оба пару кусочков льда.

Налил себе и мне

Я сел в кресло, и он поднес мне стакан.

Я взял, мы чокнулись и выпили.

– Так значит, вы хотите немного попутешествовать?

– Именно

– Желаете насладиться красотами природы или это… особая поездка?

Я не сразу понял, что он имел в виду

– Ну, знаете человек, прилетает из Нью-Йорка в Новосибирск. Возможно, вы решили кардинально изменить свою жизнь, и Вам захотелось острых ощущений. Охота, возможно, вы решили заняться перевозками каких-то грузов. Что-то еще…

Я нахмурился.

Интересоваться откуда он знает, откуда я прилетел, не было ни малейшего желания.

При этом что-то мне подсказывало, что он даже номер моей кредитки уже знает.

А весь этот фарс со знакомством просто дань хорошему тону.

– Нет. Ничего такого.

Я достал телефон, загрузил карту и передал «проводнику».

Он задумчиво поскреб щетину…

– Часть пути будет на вертолете. Но, до того места, которое указано еще сутки добираться пешком поэтому нужен будет проводник. Плюс обратная дорога через сутки с лишним, если вы, конечно, не планируете там остаться.

– О нет. Путешествие туда и обратно.

Он ухмыльнулся каким-то своим мыслям.

Задумался.

– Две с половиной тысячи долларов.

Я прочистил горло ведь убить человека, по-моему, стоит дешевле.

– Весьма… впечатляюще.

– Ну, мистер Холл. Вы должны понимать, что у нас не туристическая компания. Кроме того я так понимаю это срочная поездка, а время как известно – деньги. Хорошее выражение, по-моему, его придумали в вашей стране?

Он ухмыльнулся.

– Хорошо. Договорились – и мы ударили по рукам.

При этом по ощущениям я только что заключил сделку с дьяволом.

Он поднялся, тряхнул часами.

– Завтра в десять утра за вами приедет машина.

Он залпом осушил стакан.

– Да и вот еще мистер Холл, деньги нужны в то же время.

После он подмигнул мне и вышел, не попрощавшись, а я остался наедине с самим собой и мыслью что меня только что поимели.

Ну что же.

По крайне мере я получил то, что хотел.

…

На следующее утро в десять утра в комнату вошёл человек ростом на две головы выше и в два раза шире меня.

Он ни сказал, ни слова, а просто кивнул мне.

Дальше он осмотрел комнаты, и, убедившись, что никого нет сказал

– За мной.

Видимо в его глазах я был чем-то вроде «груза», который мог передвигаться сам по себе и церемониться со мной явно никто не хотел.