Попав в холл, через лабиринт неприглядных рабочих коридоров, Анна увидела за стойкой администратора-мужчину и успокоилась. Он вежливо улыбнулся и даже предложил приятной девушке чашечку кофе.
– Смотрю, вы совсем замерзли. Гуляли? Вы из какого номера?
Анна решила не юлить и спросила напрямую. Не подскажет ли ей любезный господин, в каком номере проживают музыканты, те, что играют вечерами в главном ресторане их пансионата.
– Вы ошибаетесь, девушка, у нас не проживают никакие музыканты.
– Но… Две недели назад я лично слышала…
– А, понятно. Я вас вспомнил, вы приезжали к нам на какой-то семинар, кажется.
– Да-да, вы правы, на семинар.
– И в последний вечер в ресторане действительно играл оркестр. Но его приглашали ваши организаторы. Эти музыканты уехали на следующий день.
– А вы не знаете, как можно с ними связаться? Понимаете, – придумала Анна на ходу, – у меня скоро свадьба, а ребята так хорошо играли, что мне хотелось бы их пригласить на свой банкет.
– К сожалению, я ничем не могу вам помочь. Обратитесь к вашему руководству, у них, наверное, должны остаться какие-то контактные телефоны.
– Что ж, спасибо вам.
Прежде чем уйти, Анна написала записку для Ашота, где сообщала свой адрес и номер мобильного телефона. Ведь этот пансионат – единственное место, которое их связывало. Вдруг Ашот догадается сюда заехать…
Организатора их семинара она найти тоже не смогла. Пробиться к районному начальству можно было только по предварительной записи, с указанием веской причины. А какую причину она могла указать? Помогите связаться с музыкантами, которые играли… Нет, это смешно. Ее никто и слушать не будет.
Дома она ходила сама не своя. То и дело останавливалась, замирала в нелепой позе, подолгу смотрела в никуда, перебирая в памяти подробности той удивительной встречи. А через пару дней у нее неожиданно поднялась высокая температура. Многочасовые блуждания по холодному лесу, неудачная поездка, переживания сделали своё черное дело. Анна серьёзно заболела. Врач, как водится, прописал ей какие-то заграничные пилюли и постельный режим, который продлился две недели.
Следом заболел Егорка, видимо, заразился от нее, и пока Анна занималась его лечением, мысли о мужчине, появившемся в ее жизни всего на один вечер, как-то сами собой ушли на второй план…
А порой ей начинало казаться, что никакого Ашота вообще не существовало. Она просто выдумала его. Выдумала, потому что очень хотела повстречать именно такого человека – талантливого музыканта с красивым голосом, с внешностью Антона, одинокого, немного несчастного, и, в то же время, очень интересного, – человека, который смотрел бы на нее глазами, полными грусти и любви. Она даже представила, как, наверное, странно всё это смотрелось со стороны: одинокая девушка, сидящая ночью в холле гостиницы и разговаривающая с воображаемым собеседником.
Анна не отходила от сына десять дней, и, как только Егор пошел на поправку, настала очередь захворать его бабушке. И вновь – врачи, лекарства, горчичники, градусники… Здоровая атмосфера в доме воцарилась лишь к концу декабря. Но тут начались хлопоты, связанные с новогодними праздниками – елка, игрушки, подарки. О мужчине своей мечты Анна вспомнила случайно, когда однажды в магазине увидела красивую мужскую рубашку. Не зная почему, но ей вдруг захотелось купить ее. А что если в новогоднюю ночь произойдет чудо, и с двенадцатым ударом курантов в дверь позвонит он, тот, кого она так долго ждет.
Рубашку Анна упаковала в красивую коробку, написала: «Для Ашота» и положила под ёлку вместе с остальными подарками. За праздничный стол присели узким кругом – мама, бабушка и внук. Удары часов Анна отсчитывала с замиранием сердца, но в дверь никто не позвонил. Сообщение на телефон с пожеланием нового счастья пришло только от Ирины и от некоторых коллег по работе.
«И где его искать это новое счастье? – думала Анна с грустью, – отыскалось бы лучше старое».
Получив новогодние подарки, Егорка прочитал стишок, который специально разучил к празднику, кроме того он подарил маме и бабушке самодельные открытки, сделанные на уроке труда. Яркую коробку под ёлочкой первой заметила бабушка.
– А это для кого? – спросила она.
Егорка тут же достал подарок, прочитал надпись и с удивлением спросил:
– Мам, а кто такой Ашот?
Анна замялась.
– Ну, это … понимаешь… один человек…
– Это мой папа?
– Нет. Но он очень на него похож.
– Ты что, Егорка, – вмешалась бабушка, – твоего папу звали Антон. А кто такой Ашот?
Вопрос предназначался дочери.
– Я потом тебе объясню. Ладно, мам…
– А он к нам приедет? – спросил Егор.
– Не знаю, – ответила Анна. – Может быть.
– А он добрый?
– Надеюсь, добрый.
– А он будет со мной играть?
– Послушай, Егорка, – тут Анна присела на корточки и взяла сына за плечи. – Вот если Ашот к нам приедет, ты сам у него спросишь, ладно? А пока иди в свою комнату.
– А что мне делать?
– Не знаю. Поиграй во что-нибудь или порисуй.
Оставшись одни, женщины присели к столу. Анна старательно прятала глаза, но избежать разговора с матерью ей всё же не удалось.
– Ну, рассказывай, что это за Ашот, и где ты его отыскала?
Некоторое время Анна собиралась с мыслями, потом заговорила.
– Помнишь, осенью я ездила на семинар?
– Как не помнить. Приехала – вся светилась, а потом ходила мрачнее тучи, всё на телефон свой глядела. Там, что ли, познакомились?
– Там.
Анна давно хотела рассказать маме о той необычной встрече, и вот удачный случай подвернулся. Она принялась в подробностях описывать тот вечер, рассказала об удивительном сходстве Ашота с ее мужем, упомянула она и о том, что похожи они не только внешне, но и судьбы их каким-то непонятным образом пересекаются.
– Представляешь, мам, он раньше работал в салоне красоты, а три года назад его жена погибла в автомобильной аварии…
– Ну, знаешь, дочка, всё это он мог просто придумать.
– Нет-нет, мам, я ему верю. Ты знаешь, он так подробно обо всём рассказывал. Мы проговорили до самого утра, но вот потом…, потом он куда-то исчез.
Женщина посмотрела на дочь подозрительно. Однажды та уже рассказывала ей о каких-то странных потусторонних беседах.
– Послушай, дочка, а ты уверена, что действительно знакомилась с этим Ашотом?
– Понятно, опять не веришь…
Анна разлила шампанское по бокалам.
– С Новым годом, мама! – Произнесла она немного обиженно.
– Спасибо, дочка. Давай выпьем с тобой за то, чтобы новый год, принес нам много– много новых встреч, настоящих и счастливых.
Из комнаты вышел Егорка.
– Мама посмотри, что я нарисовал.
Он протянул Анне большой лист бумаги, вырванный из альбома, на котором неумелой детской рукой была изображена семья из трех человек. Папа, мама, а между ними – ребенок. Внизу печатными буквами значилось: «АШОТ + АННА».
– Очень красиво, – похвалила мальчика мама. – И для кого ты это нарисовал?
– Для Ашота.
– Ты хочешь сделать ему подарок?
– Да. Ведь он мне тоже что-нибудь подарит, когда приедет.
– Хорошо. Давай пока повесим твой рисунок вот сюда.
Анна достала булавку и прикрепила альбомный лист на стену.
– А теперь, Егорка, пора готовиться ко сну. Время позднее. Новый год уже наступил. Дед Мороз желает всем детям спокойной ночи.
На следующий день Анна проснулась к полудню. Егор уже вовсю носился по квартире, мама гремела на кухне кастрюлями. Погода на улице стояла январская. На солнце от мороза серебрился снежок, веселая детвора с криками и смехом каталась на ледяной горке, и сынишка Анны тоже запросился на улицу.
– Сходи, погуляй, – предложила бабушка дочери. – И сама развеешься, и Егорка поиграет, подышит свежим воздухом. А я пока приберусь, займусь делами.
Анна собралась с большой неохотой, однако, возвратившись спустя два часа, улыбающаяся, розовощекая, крикнула с порога.
– Мама, ты была права. Мы так чудесно погуляли, даже аппетит появился.
– Вот и хорошо, – отозвалась женщина из кухни. – У меня давно всё готово. Раздевайся, помогай накрывать на стол. Праздник все-таки.
Поздний обед начался под обязательный новогодний фильм «С легким паром». Бокалы с вином поднимали вместе с героями нестареющей комедии. До слез смеялись над незадачливым Лукашиным, попавшим в Ленинград, жалели Ипполита, который просил потереть ему спинку, а в конце, когда под песню о Москве на экране уже бежали титры, у Анны зазвонил телефон.
Номер, высветившийся на дисплее, был ей неизвестен. Наверное, кто-то хочет поздравить с наступившим, или рассылают новогоднюю рекламу. Она ответила.
Мужской голос, который она не узнала, весело спросил:
– Я у твоего подъезда, к тебе можно подняться?
Первое, о чем подумала Анна : «Ошиблись», – однако, ответила машинально:
– Пожалуйста, третий этаж.
Она вновь обратила своё внимание на экран телевизора, а через две минуты в дверь позвонили. На пороге стоял мужчина закрывающий лицо большим букетом роз.
– С Новым годом, – произнес он и протянул Анне цветы.
Невероятно, – это был Ашот.
– Ты? – только и смогла вымолвить девушка.
На помощь ей пришла мама.
– Что ж ты растерялась, доченька, приглашай дорогого гостя. Проходите, пожалуйста.
Женщина приняла из рук Ашота большой пакет, расписанный иностранными словами, помогла раздеться. Улучив момент, шепнула Анне на ухо: «Слушай, ты права – действительно очень похож!»
Анна передала ей букет, попросила поставить в вазу. Сердце бешено колотилось.
Взять себя в руки стоило ей больших усилий.
– Ашот, ты откуда? – спросила она, все еще не веря своим глазам.
– Прямо из аэропорта. Прилетел сегодня ночью из славного города Парижа. Представляешь, Новый год встречали в самолете. Все так дружно крикнули «Ура»…
– А как ты меня нашел?
– Поехал в тот пансионат, надеялся там узнать твой адрес. Приезжаю, а меня, оказывается, твоё письмо дожидается. И вот я у ваших ног, милая Анюта.
Он заглянул в комнату, убедился, что женщина занята цветами, обнял девушку за талию, привлек к себе, тихо прошептал:
– Я так по тебе скучал, вспоминал тебя каждый день, а ты?
– Я тоже…
– Извини, я тогда не пришел в ресторан. Просто проспал, хоть мне и стыдно в этом признаться.
– А потом?
– Потом мы уехали практически вслед за вами. Вечером у нас был намечен еще один корпоратив, а на следующий день – другой, а потом нас пригласили поработать в русском ресторане в Париже. Времени на размышления не дали, место могли занять другие, ну мы и сорвались.
Анна прижалась к Ашоту на несколько секунд, даже потерлась щекой о его щеку, смешную, небритую. Хотелось вспомнить давно забытые ощущения. Когда-то точно так же ее щекотал своей щетиной Антон.
– Пойдем.
Она взяла его за руку повела в комнату.
– Мама, познакомься – это Ашот. – Я тебе о нём рассказывала.
– Надеюсь только хорошее? – пошутил мужчина, раскланиваясь, а, заметив ёлку, воскликнул. – Какая у вас нарядная лесная красавица. Кто занимался украшением, ты?
– Не только. Есть тут еще один человек.
Анна посмотрела в сторону приоткрытой двери в соседнюю комнату, из-за которой давно уже выглядывал Егорка.
– Ну, и чего ты испугался? Иди сюда, – позвала она сына.
Мальчишка робко подошел.
– Ух, ты! – воскликнул Ашот, присаживаясь на корточки. – Это кто у нас тут живет?
Егор смущенно переминался с ноги на ногу.
– Можешь назвать своё имя, или ты его забыл?
– Я не забыл.
– И как же тебя зовут?
– Егор.