– Твой дружок Сергей помог. Мы ведь с ним еще в новогоднюю ночь номерами обменялись. А ты мне ничего не оставил ни записки, не привета. Бросил девушку. Сбежал. А еще говорил, что людей спасаешь.

– Извини, ты так сладко спала, не хотел будить.

– Понятно. Как поживаешь? Твоя звонила?

– Нет. А твой Аркадий?

– О, ты даже имя запомнил, – девушка рассмеялась. – Аркадий несколько дней названивал, только я его номер занесла в черный список. Не хочу иметь с ним больше ничего общего.

– А кто же будет квартиру оплачивать?

– Она уже оплачена на год вперед. Так что пока беспокоиться не о чем.

– Везет тебе.

– Не жалуюсь. Только скучновато. Пригласил бы куда-нибудь. У нас ведь так хорошо всё начиналось.

– Ну, не знаю. Куда, например?

– Странный вопрос. В ресторан, конечно, куда еще.

Владимир прикинул, сколько у него денег и ответил честно:

– Боюсь, ресторан я не потяну. Я же не Аркадий.

– Тогда приезжай ко мне. Только в супермаркет загляни. Приготовим что-нибудь вместе, посидим, поболтаем. Адрес помнишь?

– Продиктуй, на всякий случай, вдруг не найду.

– Записывай.

Владимир появился спустя полтора часа, с большим пакетом продуктов. Позвонил, и как только дверь открылась, ему показалось, что он ошибся адресом. Перед ним стояла совсем другая девушка. По крайней мере, не та, которую он ожидал увидеть. Красивая, яркая, высокая, в короткой юбке, в кофточке с глубоким вырезом. Мог ли он догадываться, что всё то время пока ему пришлось ходить по универсаму среди стеллажей с товарами, Элеонора тщательно готовилась к его визиту!

Глаза подвела, не жалея краски, на веки наложила сложные тени, не забыла и про губки, и про румяны, и про хрустальные серьги. Колготки выбрала темно-коричневые, босоножки – аж, на десятисантиметровом каблуке. Стоять на них было неудобно, но чего не сделаешь ради того, чтобы обворожить паренька. А глядя на то, как вспыхнули его глаза при встрече, ей это без сомнения удалось.

Владимир выкладывал на кухне бесконечные баночки, емкости с готовыми салатами, нарезку – и мясную, и сырную, и рыбную, а сам незаметно бросал оценивающие взгляды на девушку, не понимая, почему тогда, в новогоднюю ночь, он оставался к ней абсолютно равнодушным. Наверное, сказывалось нервное состояние, усталость, стресс.

Они присели за красиво сервированный стол, зажгли свечи, подняли бокалы с красным вином, чокнулись, и Владимиру вдруг захотелось сказать тост.

– Наконец-то, мы сидим с тобой не как два замерзших воробышка в чужом дворе, – начал он, чем вызвал смех девушки, – а здесь, в этой теплой квартире. Наконец-то, мы можем встретить Новый год, пусть и по старому стилю, никого не выслеживая, ни за кем не подсматривая. Пусть они живут, как хотят, а мы будем строить свои отношения.

– Точно. Пусть живут, как хотят.

Спустя пару часов разговоров ни о чем, Владимир почувствовал, что немного опьянел. Ехать домой не хотелось. А проситься на ночь было неудобно. Все-таки, видишь девушку лишь второй раз в жизни… Он посмотрел на часы, хотел подняться, однако Элеонора удивленно спросила:

– Володь, ты что, собрался уходить?

– Ну, как говориться, пора и честь знать.

Девушка нащупала под столом свои неудобные босоножки, но надеть их не смогла. Обежала стол босиком и уселась к своему гостю на колени, обняв его при этом за шею.

– Володь, посмотри мне в глаза, – попросила она, – посмотри и скажи, только честно, я тебе нравлюсь?

– Нравишься и даже очень.

– Тогда, почему ты хочешь уехать?

– Как-то неудобно. Мы мало знакомы.

– Хм. Какой же ты всё-таки смешной.

Она спрыгнула с его коленей, взяла несколько тарелок, понесла на кухню. Оттуда крикнула:

– Володь, я надеюсь, ты уберешь остальное.

– Хорошо.

– Как закончишь, ложись. Я в ванную.

***

Утром Владимир ушел, так же как и в прошлый раз. Девушка спала, и он не решился ее разбудить. Просто выпил несколько глотков сока, который вчера сам же и купил, и тихо захлопнул дверь. Хотел позвонить днем, извиниться, поблагодарить, но не получилось. Срочно вызвали на службу. В одном из домов загорелась квартира. Тушили, спасали до вечера. На следующий день разбор полетов. Потом почти целый день отдыха, а к вечеру звонок. Голос обиженный.

– Куда пропал, спасатель? Почему не звонишь? Может, приедешь? Я скучаю.

Сказать: «нет, устал», – не повернулся язык.

Поехал.

***

Так начались их постоянные встречи. Раза два–три в неделю, как он это сам, шутя, называл – «подкармливал девушку», ну и, конечно, оставался на ночь.

На день Святого Валентина – скромный букетик, на Восьмое марта – нитка жемчуга на шею. А вот чтобы – в кино или в театр, или на концерт, как это бывало с Вероникой, не вытащишь. Даже просто погулять в парке, ведь на улице чудесная погода, весна, всё распускается, журчит, капает – а у нее болит голова.

– Давай пройдемся, подышим всей грудью, и голова пройдет, вот увидишь.

– Володь, нам что, по пятнадцать лет, чтобы в парке за ручку ходить?

– Люди и в сорок, и в пятьдесят гуляют, и ничего, не стесняются.

«И Вероника не стеснялась», – подумал он про себя.

Вероника!

Интересно как она поживает… Счастлива ли с этим Аркадием, или нашла себе другого: А может уже и замуж вышла?

Он старался гнать от себя эти мысли, но волей-неволей, постоянно к ним возвращался. Зачем? Он и сам не знал. Ведь она ушла к другому, предала его, значит, – всё, точка.

Точка?

А вдруг – нет, вдруг – многоточие…

Владимир позвонил как-то Сергею, поболтать обменяться новостями, и как бы, между прочим, рассказал о своих новых отношениях. Тот удивился.

– Погоди, Вован, а ты что, всё с этой встречаешься? С которой ко мне на Новый год приходил?

– Да, с Элеонорой.

– Ты с ума сошел?

– Нет-нет, Серж, ты зря, она нормальная девчонка.

– А я тебе говорю – это не твой вариант.

– Почему? Ты же ее совсем не знаешь.

– Чтобы узнать человека, с ним иногда достаточно один раз поговорить. А мы с ней много тогда болтали, пока ты с ребятами накатывал одну за другой, то за встречу, то за новый год. И вот что я тебе скажу – она, как только узнала, что мои предки за границей, и я к ним скоро собираюсь, уж так стала передо мной стелиться, так глазки строила, меня, аж, смех разобрал.

– Ну и что? Она тогда сильно расстроена была. Застала своего любимого мужчину с другой. Видимо хотела сразу ему замену найти.

– Вот она и нашла, тебя дурочка. Смотри, Вован, не успеешь оглянуться, как зазвучат фанфары марша Мендельсона. А невеста твоя будет в очень просторном платье, чтобы скрыть незапланированную беременность.

– Ну, ты и скажешь…

– И скажу. Она хоть и простовата, а такие дела, поверь мне, провернет, и глазом не моргнешь.

Владимир тогда на друга обиделся. Прислушиваться к его советам не стал. Элеонору продолжал навещать, как и раньше. Всё изменилось в середине лета, когда Влад предложил девушке съездить куда-нибудь на юг, к морю.

– Все отдыхают, загорают, только мы с тобой в столице задыхаемся.

– Нет, Володь, под южным солнцем я обычно обгораю. Никакие крема не спасают. А море, если честно, я вообще не люблю. Я плавать не умею.

– Не важно, я тебя научу.

– Не надо меня учить, я воды боюсь.

Владимир расстроился, но решил не отступать. Поехал на следующий день в турбюро. Поговорил с девушкой-оператором, выяснил направления, цены, набрал красочных буклетов. Хотел сразу посоветоваться с Элеонорой, телефон достал, а батарея на нуле. Накануне забыл на зарядку поставить. Решил поехать без звонка, и зря.

Элеонора дверь открыла, стоит в халатике застиранном, маленькая, кругленькая, волосы под косынкой, в лице не единой краски. Он ее сначала даже не узнал, пока голос не услышал.

– Ты?

– Я.

– Ты как здесь?

– Мимо проезжал, а ты не заболела?

– Нет, заходи. Правда, у меня не прибрано.

Она буквально кожей почувствовала его настроение. Дверь закрыла, и сразу в ванную. Он на кухню. В мойке гора посуды, на подоконнике пепельница с окурками. При нем Элеонора старалась не курить. Присел, буклеты разложил на столе. Так, чтобы сразу увидела, удивилась, обрадовалась.

Элеонора вышла уже без косынки, глаза подведены на скорую руку, села спиной к окну, так, чтобы свет в лицо не падал. Красочные открытки рассматривала так долго, что Владимир начал терять терпение.

– Неужели тебе ничего не нравится?

– Дело не в этом.

– А в чем?

– У меня нет загранпаспорта.

– Сделаем, в ускоренном режиме. Какие проблемы?

– Проблема одна. У меня вообще нет паспорта.

– Как нет?

– Отобрали.

– Кто?

– Полиция. Остановили на улице, попросили предъявить документы, Я паспорт показала, регистрации нет. Хотели арестовать, да я убежала.

– Ого! Как же ты живешь без паспорта?

– Вот так и живу, на улицу стараюсь не выходить.

Владимир не знал, что сказать. Может ему и вправду не стоит связываться с этой девушкой. Паспорта нет, регистрации нет, кто она такая – эта Элеонора?

Он зачем-то собрал все буклеты, положил в карман. Хотел подняться, но вдруг услышал:

– Володь, подожди…

Она вдруг поняла, что если сейчас ничего не придумает, то он уйдет. А придумать она могла только одно, то, что обычно придумывают все женщины.

– Володь, я не хотела тебе говорить, но у меня задержка, вот уже две недели.

– Задержка, Что это?

– Это то, что я возможно беременна.

Слово прозвучало как выстрел. У Владимира потемнело в глазах. Она беременна? Но как же так? Почему это произошло? Неужели Сергей был прав, и меня развели как мальчишку.

– Подожди, ты сказала «возможно»… Что это означает?

– Это означает то, что я еще не до конца уверена.

– А ты ходила к врачу?

– Вот глупый, как же я пойду к врачу, если у меня нет документов?

– И как теперь узнать, беременна ты или нет?

– Очень просто, надо купить тест и проверить.

– А где он продается?

– А любой аптеке.

Влад сразу поднялся.

– Подожди, Володь, ты что, хочешь прямо сейчас идти за тестом?

– А чего тянуть?

Девушка пожала плечами, но останавливать молодого человека не стала.

Он появился через полчаса, молча протянул небольшую коробочку. Элеонора удалилась в ванную комнату, и не успел Влад три раза перекреститься, как девушка крикнула:

– Поздравляю тебя, Влад, ты скоро станешь папой.

Фраза, после которой у будущего папы подкосились ноги. Если полчаса назад он еще на что-то надеялся, то теперь все его надежды рухнули окончательно и бесповоротно. Не хотелось верить, что теперь ему придется жениться на девушке, которую, – и он понял это, казалось, именно сейчас, – которую он не любит. Неужели теперь ему придется забыть о Веронике навсегда?

Элеонора вышла, сунула ему под нос какую-то бумажку, сказала: «Видишь, тест не обманывает» потом вернулась в ванную и спустила доказательства своей беременности в канализацию.

Владимир без сил опустился на стул, дождался, когда напротив него сядет Элеонора, потом спросил, дрожащим голосом:

– Что же теперь делать?

– Теперь? – усмехнулась она. – Теперь ты должен обо мне хорошо заботиться. Если, конечно не хочешь, чтобы моя беременность прервалась.

– А она может прерваться?

– Иногда бывает, в силу разных причин.

– Каких?

– Ну не знаю, например серьёзная болезнь, или физическая травма. Так что теперь тебе придется следить еще и за тем, чтобы я не упала, не простудилась. И к моему питанию ты тоже теперь должен относиться очень серьёзно. Соки только свежевыжатые, мясо парное, рыбка живая, овощи только с грядки, фрукты только с дерева, а молочко прямо из-под коровки.

Она рассмеялась в голос, так ей понравилось наблюдать за растерянным выражением лица будущего папы.

Однако Владимиру было не да смеха. Он посмотрел на часы.

– Знаешь, я, наверное, пойду.

– А как же ужин?

– Нет аппетита.

– Что ж, тебя понять можно. Не каждый день узнаешь о таких вещах.

Эту ночь Владимир не мог уснуть. Лишь под утро забылся ненадолго. Привиделась ему девушка с ребенком на руках. Он подошел, спросил: «Как назвала?». Девушка голову подняла, и он сразу проснулся. Невероятно – это была Вероника!

***

В жизни Владимира почти ничего не изменилось, если не считать того, что теперь к Элеоноре он стал приезжать намного чаще. Привозил продукты, всегда свежие, сам готовил, сам накрывал на стол, сам потом мыл посуду. Иногда пылесосил, протирал пыль, мыл полы. Не мог же он заставлять девушку в интересном положении выполнять всю эту тяжелую работу. А вот на ночь практически не оставался. В полночь желал Элеоноре «спокойной ночи» и уезжал.

Она и не настаивала. Провожала его до дверей с благодарной улыбкой, целовала в щечку, поглаживая живот говорила:

– Твой наследник хочет пиццу.

В следующий раз – суши, потом – Тортик, желательно, – бисквитный.