Они принялись бродить по вершине холма, пытаясь найти хоть что-то странное. Пока Гога не споткнулся об небольшой выступ, торчащий из земли. Направив на него луч фонаря, он позвал Уно:
– Смотри, я, кажется, нашёл!
– Чего? Где? Покажи! – подбежал юнга.
Они раздвинули траву и увидели металлическую ручку, уходящую в грунт.
– Это может быть антенной? – спросил Уно.
– Теоретически может, но мне кажется там какая-то дверь.
Ребята вдвоём вцепились в ручку и принялись её тащить вверх, приподнимая при этом слой грунта под ногами Уно.
– Мне кажется, ты стоишь на люке и мешаешь ему открыться, – Гога отодвинул юнгу себе за спину, схватился обеими руками за ручку и с натугой потянул её вверх.
Створка люка вместе с землёй и дёрном поднялась вверх и опрокинулась, открывая доступ в круглый лаз диаметром около метра, ведущий вертикально вниз. Его стены были сделаны из гладкого металла. По одной стороне шла узкая лестница, со ступеньками в форме скоб. Уно направил фонарь в тёмный зев туннеля, уходящего внутрь холма. Луч отразился от стен и высветил далеко внизу решётчатый пол.
– Ну что, полезли? – азартно спросил он у Гоги.
– Может капитана вызовем?
– Чё испугался? – с вызовом спросил Уно. – Ладно, оставайся, вызывай своего капитана, а я полез.
– Умеешь уговаривать, – усмехнулся Гога и первым начал спускаться по лестнице.
Юнга полез следом, оставив створку люка открытой. Спустившись вниз, они оказались в широком коридоре, на стене которого была надпись, сделанная большими синими буквами: «Уровень 23. Жилые отсеки». Свет при их появлении зажёгся автоматически, осветив туннель, уходящий за поворот в обе стороны.
– Ну что, направо или налево? – спросил Уно.
– Мне кажется, он идёт по кругу, поэтому не важно.
– Ладно, тогда пошли туда, – Юнга ткнул пальцем туда, где коридор поворачивал влево.
Гога достал стазис-излучатель и, прижавшись к внутренней стене, стал идти по туннелю. Иногда попадались двери, которые со скрипом открывались, если нажать на ручку, но за ними были всего лишь пустые каюты, в каждой из которых стояло по нескольку десятков пустых двухэтажных коек. Так они шли довольно долго, пока им не попались две двери. На одной было написано «Лифт», а на другой – «Лестница».
– Я думаю, что на этом уровне мы ничего интересного не найдём, – предположил Гога. – Надо спускаться глубже.
Уно кивнул и подошёл к дверям лифта, справа располагалась кнопка вызова, которую он нажал, но ничего не произошло.
– Не работает, – вздохнул он, потом посмотрел на табличку, которая висела над кнопкой, и позвал Гогу: – Гляди сюда – это схема!
Гога подошёл поближе и помог Уно счищать пыль с плаката, прикреплённого к стене. На самом верху было написано: «Колонизатор 62, имени гражданина Лекса». Дальше шёл поэтажный план корабля. Из него следовало, что верхние двадцать уровней, с четвертого по двадцать третий, на котором они сейчас находились, занимали однотипные жилые отсеки. С каютами в центре, парой пищеблоков и десятком санузлов. На третьем уровне находился склад, на втором – какая-то терраформировательная машина, а на первом – отсек экипажа и мостик, там же был выход в хвостовую часть корабля, где располагалось машинное отделение.
– Знаешь где мы находимся? – шёпотом спросил Гога.
– На каком-то космическом корабле, – пожал плечами Уно.
– На каком-то! – передразнил его Гога. – Это корабль времён колонистов и исхода с Земли.
– Сколько же ему лет? – удивился юнга. – Неплохо сохранился.
– Да ему больше семисот лет.
– Ладно, предлагаю провести разведку и поискать этого Вастуса. Я нутром чую, что он где-то здесь.
– Начнём со склада?
– Ага!
Дети открыли дверь с табличкой «Лестница» и попали в круглую вертикальную шахту, вдоль её стен шли ступени, шириной метра три. За один оборот они опускалась на один уровень, который отмечался табличкой с соответствующим номером. Спустившись на двадцать этажей, ребята подошли к двери, на которой была нарисована цифра три и написано «Склад». Нажав на ручку, они зашли внутрь.
В огромном помещении зажглось несколько ламп, света от которых совершенно не хватало. Наверное, склады на космических кораблях, даже древних, одинаковые везде. Этот был не исключением. Ряды стеллажей, высотой до потолка, забитых всякой ерундой, которая могла пригодиться в полёте и на чужой планете.
– Мы его за неделю не обыщем, – присвистнул Уно, оглядывая уходящие вдаль стойки с барахлом. – Предлагаю взглянуть на эту формировательную машину, а потом идти на мостик.
– На терраформировательную, – нравоучительно сказал Гога и вышел обратно на лестницу. – Это значит, что она перестраивает климат на планете, делая его пригодным для жизни людей.
– То есть и погодой управлять умеет?
– В первую очередь!
– Интересно…
Дети спустились на этаж ниже и открыли дверь с нарисованной цифрой два. Зажёгся тусклый свет, и ребята увидели зал, под завязку уставленный каким-то оборудованием. Шкафы с аппаратурой соседствовали с механизмами, от которых шли во все стороны различные трубы и трубки, от малюсеньких, до таких, в которых человек мог поместиться стоя, да ещё и руку вверх поднять. Но все механизмы молчали. На приборах не горело ни одного индикатора. Всё выглядело безжизненным и спокойным.
– Пошли на мостик, – предложил Гога. – Что-то мне не по себе от вида этой древней рухляди.
– Согласен, – Уно тоже почувствовал, как мурашки побежали по коже от вида этих старых ржавых агрегатов.
Ребята спустились на нижний уровень. Лестница закончилась и упёрлась в дверь с цифрой один. За ней оказался всё такой же коридор, идущий по кругу. Судя по схеме, которую они видели, мостик располагался на противоположной стороне корабля. Для того чтобы до него добраться, им пришлось пройти вдоль всего корабля, который был даже больше, чем их транспортный бегемот Транзистор. Причём больше в несколько раз. Пока они шли, по обеим сторонам им попадались двери с табличками. Там было с десяток кают для экипажа, кают-компания, рубка, аппаратная бортового компьютера, столовая, обсерватория, мастерская и, наконец, мостик.
У двери, ведущей на мостик, ручки не было, только справа от неё находилась небольшая коробочка, приделанная к стене, со стеклянной стенкой сверху, покрытой тонким слоем пыли. Над этим устройством была надпись: «Сканер отпечатка пальца».
– Как ты думаешь, что это? – спросил Уно.
– Я думаю, что к этому надо палец приложить.
Юнга дунул на стекло сканера, подняв облачко пыли, и приложил к нему большой палец. Под пальцем на мгновение вспыхнула яркая лампа, осветив его, и механический голос сообщил:
– Сбой идентификации. В доступе отказано.
Ребята расстроились, но в двери что-то щелкнуло, и появилась небольшая щель между её створками. Уно схватился за одну половину, Гога за другую, и, совместными усилиями, они смогли разжать двери на расстояние, достаточное для того, чтобы пролезть внутрь.
Первым пошёл юнга. Картина, которую он увидел, оптимизма не придавала: мостик был полностью погружен в темноту. Луч света от фонаря коммуникатора выхватывал пустые столы, стойки управления, разбросанные по полу бумаги и главный пульт, установленный в центре помещения.
Гога пролез на мостик вслед за Уно, осмотрелся и сразу пошёл туда, где должен был сидеть капитан. Стряхнул рукой пыль с кресла стоящего по центру, он уселся в него и посетил фонарём на панель управления кораблём.
– Смотри! – крикнул он Уно, – один индикатор, кажется, светится.
Уно подбежал, и ребята склонились над пультом. Смахнув пыль с одной из ячеек панели управления, они увидели, что лампочка-индикатор, подписанная «Бортовой компьютер», действительно, тускло горит зелёным светом. Под индикатором находился тумблер в положении «Выкл.».
– Рискнём? – спросил Уно, положив палец на переключатель.
– Я бы не стал… – начал Гога, но палец юнги сделал лёгкое движение вперёд и включил бортовой компьютер.
– Для авторизации назовите своё имя, фамилию и звание, – откуда-то сверху раздался голос, явно принадлежащий машине.
Дети от неожиданности задрали головы и подняли руки с коммуникаторами, освещая фонарями потолок мостика, но потом поняли, что звук идёт из динамиков, расположенных за круглыми сетками в потолочных панелях.