Номиэль стоял возле штурвала, за котором, в свою очередь, покачиваясь, стоял капитан Штерн. На горизонте уже отчётливо виднелся Нимирад. Кто-то сказал бы, что это жемчужина пустыни Кантаар, другие же скажут, что это главный криминальный город в Этэрмуне. Вайронд не жил столько лет, сколько беглых, и не только, преступников прошло через это место.

– Значит, Воронье Перо. У меня прадед там служил.

– Сомневаюсь. Если твой прадед, конечно, не гоблин. – сказал Номиэль.

Штерн с недовольным видом повернулся к эльфу:

– Это ещё почему?

– Прошлую сотню лет крепость была захвачена гоблинами. Причём захватили её, на удивление, изнутри. Что-то ты путаешь.

– Хм… Возможно.

– Ты же из Оссорского королевства? Там есть похожая крепость – просто Воронья крепость.

Капитан отвёл взгляд.

– Воронье Перо. – повторил Штерн. – Воронье Перо. Точно что-то я знал об этом месте. Перепутал, конечно, но знал. Так будет битва? Я думал – это всё сплетни. А тут вот оно как. Ничего, меридцы победят и всё будет своим чередом. Да и наземные баталии скучные. Вот в море – это другое дело. На обратном пути расскажу, как мы с грузом короля Хагмира отбивались от пиратов.

– С радостью послушаю. – без иронии сказал Номиэль.

– А ты уверен, что тебе не нужна охрана? Тут магия не работает.

– Я неплохо фехтую. – указал эльф на шпагу на поясе.

– Ха, как знаешь. Слушай, а можешь мне рассказать кое-что.

– Что именно?

– Вот пристань у вас у эльфов есть, а корабли ваши можно пересчитать по пальцам одной руки, даже если не все пальцы на месте. Это как?

– У нас нет дел в морских странах, однако до нас ближе плыть от Нимирада, что позволяет получать как товары, так и пошлины за переправку товаров на западную часть Глории.

– Умно. И звучит просто. Да, я-то сам вожу корабль туда, куда мне нужно, но что-то такое слышал, что некоторые через вашу пристань торгуют с остальной частью материка. Мол с юга островные пираты, с севера Штормовые земли, там ужасные драконы, ууу. – капитан засмеялся. – Чушь – это всё. Натыкался я на пиратов, жалкие подонки, которых с пушек обстрелять – плёвое дело.

– И на диких драконов наплывали?

– Да как-то не приходилось. Я вещи и пострашнее драконов в океане видел, уж поверь мне. Разбитый океан хранит в себе много чего.

– Например?

– Огромную акулу, размером с три корабля. Анарией клянусь, видел, как она под кормой проплывала. Можешь у некоторых в команде поспрашивать, кто из старых – подтвердит.

– Я верю. – сказал Номиэль и призадумался. Он видел и не таких существ за свою жизнь. И не просто так он спросил про драконов.

Примерно три сотни лет назад два дракона, свирепые и дикие, вторглись в северные земли эльфов. Хоть это и было редким явлением, всё же для эльфов, живущих тысячу лет это было некой обыденностью, когда раз или два в столетие из Штормовых земель, где бушуют молнии, где вечный гром не даёт покоя земле, прилетали драконы, чтобы поглощать золото и убивать смертных.

В тот раз, всё пошло не так. Первый дракон был убит быстро. Маги эльфов выстроили оборону у места, куда летел второй дракон, и, когда он прибыл, пустили в него отравленные стрелы и различные заклинания, разящие чешую твари. К несчастью, дракон умер не сразу и в агонии упал в места, где покоился рой Ал`Вир. Сама королева скараптидов не очнулась от своего сна, который сдерживался силой Вайронда, но её дети, бесчисленные огромные жуки, воспряли, вернулись к жизни после тысячелетий сна. Все попытки уничтожить рой были тщетны, и до сих пор лес эльфов терзаем этими созданиями.

– Уже подплываем, извини, договорим в следующий раз, Номиэль. Приготовиться к швартовке! – крикнул капитан. А Номиэль пошёл в свою комнату за вещами. Капитан же продолжил раздавать приказы команде.

Номиэль взял с собой немного: деньги и запасную одежду. Каюта должна была быть в его распоряжении вплоть до отплытия корабля через четыре дня. С делами Номиэль планировал управиться за два, если всё пойдёт по плану.

Дождавшись, когда корабль пришвартуется, Номиэль покинул каюту и направился к причалу, на котором туда-сюда сновали люди: торговцы рыбой, грузчики и сами нимирадцы, кричащие обо всём, о чём только можно. Постараясь скорее уйти от прелых запахов, Номиэль в темпе покинул пристань и ступил на тёплые пески города.

Идти ему нужно было не далеко, он заранее разузнал о том, кто может добыть ему проводника к скелету Гиганта. Некто по имени Фарим предоставлял подобные услуги. Фарим обитал в таверне, что была напротив статуи какому-то местному герою или персонажу легенд, эльф в подробности не вдавался. Номиэль не потратил много времени на поиски, хотя и за это время ему успели надоесть косые взгляды местного народа.

Как только Номиэль прошёл внутрь, его остановил большой смуглый парень. Сама таверна была практически пустой, пару человек за разными столами, молча сидящих, не обращающих ни на что внимание, и трактирщик, пишущий в блокнот.

– Я к Фариму. – сказал Номиэль и ему указали на стол, за котором сидел преклонных лет мужчина со странными руками.

Номиэль прошёл вперёд и спросил:

– Ты Фарим?

– Нет, я не Фарим. Он должен скоро подойти.

– У тебя деревянные руки? – Номиэль обратился к сидящему.

– Да. Я сначала пользовался магическими, но мне не хватает силы держать их постоянно. С этими проще. Да и магические руки тут не сделаешь. Магия, может и не работает в Кантааре, однако, что мешает заряжать предметы магией за её пределами?

Номиэль знал, что магические вещи работают в Кантааре некоторое время, в зависимости от затраченной на это силы. Чтобы деревянные руки шевелились, этот маг, должно быть, потратил неделю. А держаться такая магия в этих местах будет с месяц.

– Ты был пленником. Обрубил руки с браслетами, чтобы вернуть магию. Правильно?

– В уме тебе не занимать, эльф. – маг продолжил пить эль.

– Тебе тоже нужен проводник?

– Нет, Фарим предоставляет и другие услуги. Однако тебе о них знать не обязательно.

– Я бы послушал.

– Я же сказал – необязательно. – ухмыльнулся маг и перевёл взгляд в другую сторону.

– Ты не сказал, как тебя зовут?

Маг лишь вновь усмехнулся и не ответил.

Из-за неприметной двери, которая находилась рядом со стойкой трактирщика послышался крик. Люди за дверью спорили о каких-то поставках. Номиэль слабо разбирал слова, которые то и дело перемежались с речью местного люда. Вскоре дверь отворилась и из неё в быстром темпе вышел человек и направился к выходу, за ним последовал и маг. Когда они покинули заведение, из той же комнаты вышел другой человек, хоть роскошно, но безвкусно одетый. Он осмотрел Номиэля и направился к нему, вальяжно сел за стол и представился:

– Я Фарим. Рад знакомству. – он протянул руку эльфу и тот пожал её в ответ. – Ты тот эльф, которому нужен проводник? До скелета Гиганта, верно?

– Да.

– Будешь любезен, не прояснишь, зачем? Я проводника дам, просто интересно. Полюбоваться на пустыню хочешь или так, посмотреть на воронку?

– Должен увидеть, как исчезнет пустота.

Фарим молча смотрел на Номиэля пару секунд и затем сказал:

– А, так ты сумасшедший эльф. Столько времени на жизнь, а ты будешь тратить его на такую ерунду. Все пытались её убрать – ни у кого не получилось. Хотя… Да мне плевать. Деньги принёс?

Номиэль достал заготовленный мешочек с монетами и положил на стол. Фарим взял мешок, заглянул внутрь и убрал себе в карман.

– Значит, хочешь попробовать убрать пустоту.

– Повторюсь – увидеть, как она исчезнет. Я не собираюсь её убирать.

– Тогда я окончательно ничего не понимаю, эльф. Ты меня запутал. Не хорошо. Но да ладно, Хамат – проводник. Живёт в доме за таверной. Там прямо табличка ещё такая висит, своеобразная. Найдёшь. – Фарим встал из-за стола. – Говорили мне, что вы эльфы странные. А я «древние создания», «древние создания» …

Фарим отправился в то помещение, из которого вышел. Номиэль же вышел, чуть опечаленный тем, что случайно встреченный маг произвёл на него большее впечатление, чем сам хозяин подобного заведения.

Эльф нашёл кибитку, ведущую за таверну и действительно быстро опознал жилище проводника. Там была табличка, на которой на четырёх языках, два из которых эльф не знал, было написано «Убийца дракона». Эльф постучал в дверь. Ему никто не ответил. Тогда он просто дёрнул её и дверь оказалась открытой.

Помещение было тёмным, окна в здании были сделаны так, чтобы сюда проникал только ветер. Так что источником освещения стала открытая дверь. Во тьме Номиэль разглядел фигуру, мирно посапывающую в уголке дома. Эльф, не церемонясь, взял тряпку со стены и кинул ей в спящего.

– А?

– Ты Хамат?

– А? – спящий на кушетке не сразу понял, что от него хотят. Он осмотрел зашедшего путника. – Ты кто?

– Номиэль. Мне нужен проводник до скелета Гиганта.

– Да… – Хамат поднялся, протёр глаза и уставился на эльфа. – Я энро… проводник. Наёмный убийца, садовод, ищейка. Кто угодно, если у тебя есть деньги.

– Мне нужен только проводник и мне сказали идти к тебе. – Номиэль серьёзно смотрел на нимирадца.

– Фарим тебя послал?

– Да. Я подожду снаружи, пока ты соберёшься. – сказал Номиэль и вышел из дома.

Проводник нужен был Номиэлю для того, чтобы не умереть по пути. Скелет Гиганта довольно легко заметить издалека. А вот песчаные ловушки по пути, лежанки различных тварей – это всё проводник должен был знать. Наконец Хамат вышел из жилища, с большим рюкзаком, палаткой, весь закутанный в одежду, и вопросительно уставился на эльфа:

– Куда тебя провести?

– К скелету Гиганта.

– Слава Богам, я уж думал… а не важно. – заметно расслабился Хамат. – Да, я вспомнил, что Фарим говорил про тебя. Пошли за пустынными скакунами. – Хамат пошёл вперёд и Номиэль двинулся за ним.

– Так ты убийца драконов?

– Нет. – Хамат потупил взгляд – Дракона. Одного конкретного.

– И что это был за дракон, из диких?

– Нет, Дракон – это кличка собаки Фарима.

Номиэль засмеялся.

– Тебе смешно, а я до сих пор долг за это отрабатываю, вот проводником работаю и прочие дела делаю. Уже как года пол.

Они дошли до рынка, он был как раз рядом с пристанью. Тут преимущественно приезжим продавали товары: пустынные сапфиры, фрукты из оазисов на Востоке, различные манускрипты. Так же тут можно было взять пустынных скакунов. Эльфы, да и меридцы с оссорцами называли их иначе – лошади-пауки, хоть у них и было шесть копыт. В остальном же – практически обыкновенная лошадь, только покрупнее, шире и с длинной шеей.

– Тебе к скелету?

– Да, как я и сказал.

– Ты полюбоваться хочешь или попробовать убрать пустоту? Ваши пытались с драконом уже, как я слышал, не получилось. Да и поздно уже стараться, она часть этого самого скелета и поглотила. Такой памятник былому величию был, ай…

– Я лишь сторонний наблюдатель. Просто проведи меня туда, мы там переждём день и двинемся обратно. Никаких экспериментов и огня дракона.

Когда они дошли до погонщика лошадей, Хамат стал с ним разговаривать на нимирадском языке. Периодически они поглядывали на эльфа, то перешёптывались, то ругались на всю улицу. Сам Номиэль же рассматривал небрежные дома из сухого дерева и застывшего песка. Они шли множественными рядами, вплоть до окрестностей дворца, где дома приобретали вид куда более цивилизованный. Сам дворец удивлял Номиэля: огромные колонны, башни, изысканные расписанные выступы. Всё это без использования магии было построено людьми. Скорее всего, людьми в цепях. Но Номиэля это мало волновало.

И в тот момент, когда Хамат взял двух необычных лошадей, впереди двое нимирадцев с ятаганами напали на человека в плаще. Неожиданно, руки этого человека превратились в змей. Номиэлю и Хамату пришлось остановится, и проводник принялся успокаивать лошадей. Двое людей в масках пытались отбиваться от пустынного мага со змеями вместо рук. Маг проколол одному шею, от чего тот упал захлёбываясь, а второй убежал, крича что-то на непонятном языке, похожем на тот, на котором говорил Хамат с погонщиком. Змеи быстро исчезли, и их обладатель тоже поспешил скрыться.

– Что произошло? Как он это сделал? Я думал в Кантааре нет магии. – спросил Номиэль у Хамата

– С помощью магии рукопожатия хотели припугнуть пустынных пиратов. Мы так бандитов называем. Хотя эти двое не совсем бандиты… Вон тот на Фарима работает. – указал Хамат на мёртвого человека. – Работал. Ничего необычного.

– Что за магия рукопожатия?

– За столько лет жизни не слышал о ней?

– Я не бывал в Кантааре. Не было нужды покидать пределы Глории. Да и книжек про Нимирад мало. Особенно про подобную тёмную магию.

– Это магия, похожая на то, что в ваших краях зовут демонической силой. Происходит договор с существом с другой стороны, ты проводишь обряд, в конце пожимаешь руку тому существу. Тем самым твои руки обретают силу того, с кем ты связывался.

– То есть превращаются в отражения этих существ.

– Да, наверное, так. Если обычная магия не работает, нужно искать альтернативы. Вот люди и нашли.

– Какова цена?

– Не понял? А, за магию. Да ничего такого, насколько я знаю. Один мой знакомый практикует подобное. Когда вызываешь этих существ – кто-то должен умереть.

– И это ничего такого?

– Так суть этой рого… – Хамат сорвался на другой язык, но тут же исправился, – этой магии в этом. Не будешь же ты из рук вызывать такое, чтоб просто народ попугать? И не стоит объяснять, что, если никто не умер, всегда остаётся призыватель. – усмехнулся проводник.

– Это жестокая сила. Тёмная. Зря ваш народ её практикует.

– Да я даже не коренной нимирадец. И не практикую. Высказывай свои лоригэ… недовольства… нет, не недовольства. Претензии! Высказывай претензии другим.

Номиэль промолчал и лишь недовольно покачал головой. Они двинулись верхом на лошадях прочь из города. Вскоре Нимирад скрылся за барханами великой пустыни. Воздух совсем стал сухим, что было непривычно для Номиэля. Да и подобный климат мало кому из жителей Глории будет привычным. Хамат вёл их не по прямой дороге, он словно знал все невидимые тропы, ведущие через лабиринт песком.

– Эльфы живут тысячу лет, не стареют. Почему? – резко спросил проводник.

– Мой народ был тут четыре года назад. Не ты их вёл? Насколько знаю, некий проводник Фарима вёл и ту группу. Да и другие эльфы бывают в Нимираде, хоть и не часто.

– Действительно, не так уж и часто в Нимирад ваши захаживают, да и я тут три года всего живу. Не было времени узнавать. А тут самый раз. Я сам с куда более восточных городов. Там даже о белых людях не слышали, не то что об эльфах.

– Мы не стареем и долго живём, потому что Великий Лес даёт нам долгую жизнь. Те места, в которых мы живём, они пропитаны магией, природной силой. Когда время эльфа подходит к концу – эльф отдаёт свою душу Лесу и умирает.

– Так ваш лес живое создание?

– Не совсем. Это как Бог, живущий в таком обличии.

– И вы с ним общаетесь? А он может мне тоже дать тысячу лет жизни. Я готов отдать душу за такое. – усмехнулся Хамат.

– Не думаю, что ты успеешь. Эльф постигает бессмертие, беспрерывно общаясь с Лесом. Этому учат мастера, и это тяжело поддаётся людям. Некоторые пытались, да. У них уходило семьдесят, восемьдесят лет, но они умирали от старости. Так и не успев получить бессмертие.

– Жаль. А может мне ваш король выделить какой-нибудь дом на юге эльфийских земель? Готов делать всё то же самое, что делаю на Хамата. Даже сейчас, я же так тебе помогаю. По такой пустыне веду. – Хамат провёл по воздуху рукой.

– У нас нет короля.

– Как? Даже в Нимираде есть король. А у вас нету.

– На всё воля Леса.

– И ты по воле Леса в такую глубь Кантаара попёрся?

– Я пришёл сюда, потому что хочу видеть, что наш план сработает.

– План? Я думал ты на пустоту в воздухе хочешь посмотреть. Что ты «наблюдатель», по твоим словам.

– Я хочу увидеть, как она исчезнет. Надеюсь, Вайронд был прав и всё сработает.

– Вайронд… Не знаю кто это, но всегда вместе с его именем слышу поверие, что однажды, истинные Боги обратят взор на наш мир.

– Стой, как ты сказал?

– Что, красиво звучит?

– Нет, не в этом дело… подожди. Да. «Однажды, истинные Боги обратят взор на наш мир и нужно будет устроить представление их уровня, чтобы отвлечь…».

– Это ты от себя придумал? Не очень звучит, если честно.

– Нет, часть фразы, высеченной в круге. Откуда ты взял это? – Номиэль с несвойственным для него удивлением обратился Хамату.

– Это Нимирадское поверие. Ему лет больше чем мне и тебе. А отвлечь от чего? И в каком круге, прости, высечена?

– Слышал про совет Четырёх?

– Нет.

– Расскажу, когда прибудем на место. А насчёт самой фразы пока не знаю, что она значит. Но ничего хорошего она не предвещает. Да и, может, я всё себе просто надумываю…

Они дошли. Огромное пятно в пространстве, серое, будто стирающее мироздание. Когда-то лежавший тут скелет гиганта, нерушимый, неподвластный времени, уже на половину растворился в пустоте.

– Красивое зрелище, а?

Номиэль ничего не ответил.

– Что теперь, эльф? Просто раскладываем палатки и смотрим на это великолепие? Если так можно сказать.

– Будем ждать. С рассветом решится судьба этого мира.

Глава 11

Войско выстраивалось плотным строем. Пехотинцы впереди, на подступах к Вороньему Перу, лучники на границе леса, чуть поодаль. Солдаты стояли рядами так, чтобы никто не выбрался из крепости. Все, уже давно несекретные, ходы были завалены ещё вечером умельцами. А прямо сейчас пара магов блокировала телепортацию для тех слуг короля Отверженных, которые добровольно пошли в его армию. Никто из противников не должен был покинуть это поле боя, оно должно было стать для всех них могилой.

За пехотой также стояли и маги, готовые обрушить огонь на крепость при первом приказе. Среди них стоял и Сэтис, у которого глаза горели от желания вступить в битву, показать всю свою силу.

Астэрион, Тэлан и Люксион стояли вместе, за пехотой, ровно напротив дороги к воротам крепости.

– Скоро будет светать. Я жду некоторое время после рассвета, и я отдаю приказ начать штурм.

– Вайронд сказал, что король Отверженных сам вызовет меня на дуэль. – сказал Люксион, не отводя глаз от крепости.

– Вайронд сказал… король Отверженных. Какая же это всё чушь… – Астэрион вздохнул. – Всё так неестественно.

– Ты сам на это подписался пять лет назад. – заметил Тэлан.

– Я – воин. Не просто дешёвый генералишка, который стоит сзади в рядах и смотрит, как люди за него сражаются. До всего этого мы сражались с тьмой гоблинов, искали их проклятое царство, откуда они берутся. Были в битвах, да даже порой и проигрывали, но выходили живыми и атаковали с новой силой. Мы были силой, сохраняющей покой и порядок в Меридии. Теперь это – ждать, пока всё решится. Уповать на тебя. – обратился к Люксиону генерал. – Скорее бы вернуться к прошлым делам.

– Мир поглотит пустота, если не выигрыает Люксион. Или ты не веришь в это всё, Астэрион? – спросил Тэлан.

– Мне, честно говоря, плевать. Верю, не верю – какая разница. Я умру от старости задолго до того, как пустота поглотит этот мир. Я же читал отчёты наблюдений. Расширение пустоты ограниченное – примерно по десять метров в неделю.

– И тебе всё равно на будущие поколения?

Астэрион ухмыльнулся.

– Они не познают грехов нашей земли. А те, кто канет в пустоту – обретут рай после смерти в землях богов. Ты веришь в Свет, так? И тебе найдётся жизнь после смерти, паладин. И мне, как воину – будет положен свой рай. Вечные поля боя – я это заслужил. Не чёртово блаженство богини Анарии, о котором говорят всем вам. Я жажду лишь вечных битв.

Позади них появился Вайронд, чуть напугав зазевавшихся солдат. Он безмолвно стал возле Тэлана.

– Он вызовет тебя на дуэль. С минуты на минуту. Надеюсь ты готов.

Люксион промолчал.

– Ты подговорил этого мальчишку вызвать Люксиона на дуэль? – спросил Астэрион.

– Скорее подтолкнул его к этой идее. Надев доспехи моего брата, король Отверженных стал куда более сговорчив на безумные поступки.

– Вайронд, Оракул говорила о пророчестве. Если это так, то и Боги знают, что будет дальше и они ведут нас? – спросил Тэлан.

– Это навряд ли. – Вайронд повернулся к паладину. – Все души по-разному воспринимают силу… энергию. Называй как хочешь. Не все Боги способны на то, на что способны смертные с их силой. Как бы парадоксально это не звучало. Но не отчаивайся, паладин. Боги действительно смотрят за битвой. Я на это надеюсь.

– Ты так уверен?

– Сомневаешься в богине Света? Грешно.

Тэлан с отвращением отвернулся от Вайронда.

– И всё же, в тебе нет света. Я пытался убедить себя в обратном, не смотря на все твои благие мотивы. Ты лишь оболочка, следующая своим целям.

– Тебе так важно, кто я, – эти слова слышал лишь Тэлан, – что ты забыл, кто на самом деле ты. Тебе нет прощения, за смерть твоих близких, а я таких грехов не совершал. Всё, что я делаю – делаю ради живых, а не ради себя. А воин света ты… Что за шутка.

Рассерженный, уязвлённый Тэлан потянулся к мечу, но он остановился, когда увидел, что впереди открываются ворота в крепость.

– Я наслышан, что явился воин. – раздался громогласный крик в Вороньем Пере. – Этот воин, так силен, что способен одолеть меня. – ворота открылись и из них вышел Гилман, облачённый в броню. – Тогда я бросаю тебе вызов здесь и сейчас. Один на один. До смерти. Если не боишься.

Люксион безмолвно вышел и начал подходить ближе к крепости, пока не оказался метрах в двадцати напротив Гилмана.

– Ты тот самый воин Света? Не боишься умирать в такой глуши? Это похвально.

– Я тебя не боюсь. Сегодня тьма падёт, как и было предначертано. – ответил Люксион.

Король Отверженных побежал на паладина и начал наносить по нему один удар за другим. Люксион отражал их все своим мечом, и на очередном ударе оттолкнул от себя противника силой света. Гилман отлетел на десяток метров, образовав борозду на земле, но устоял на ногах и сжал щит покрепче. Люксион, не медля, подбежал и атаковал Гилмана. Он замахнулся мечом со всей силы, попал по щиту и не пробил его. Гилман содрогнулся от удара. Ожидая второй такой атаки, он отскочил назад. Его щит и меч будто впитались в кожу, исчезли, и король Отверженных расставил руки, из его груди начали вырываться стремительные потоки огня. Паладин, успел защититься от них, используя силу Света. С каждой вспышкой ему становилось всё тяжелее держать магический щит, однако атака не прекращалась ни на секунду. Тогда Люксион стал подходить ближе, превозмогая усталость и блокируя огонь. Будь он простым паладином, он не выдержал бы и пяти секунд такого огня, напирающего, словно зубы демона, вгрызающегося в тебя с каждым импульсом. Шаг за шагом он подошёл к Гилману и с криком ударил мечом, так, как хватало сил, по плечу противника. Броня прогнулась, впилась в кость левой руки и Гилман отпрыгнул в сторону. Доспехи могли полностью защитить его, когда у него были силы, но манёвр с огнём их отнимал.

– Ты неплохо сражаешься, воин Света. – сказал Гилман. Его броня почти восстановилась, и он вновь материализовал своё оружие.

Гилман вновь запустил огнём в паладина несколько раз. Местами волосы Люксиона обгорели, хотя он продолжал защищаться от атак. Каждый раз, пытаясь подойти к Гилману, тот отскакивал или обменивался ударами с паладином и отпрыгивал в сторону, повторяя это всё раз за разом, словно на нём и не было увесистых доспехов. Он изматывал Люксиона, пытался лишить его силы. И это у него получалось. Броня паладина не была магической, и редкие удары от короля Отверженных приходились по ней. Всё больше и больше ран появлялось на Люксионе. В один момент он, с помощью силы света, швырнул меч в Гилмана. Промах.

– Отчаяние. Это мне знакомо. – Гилман с удвоенной силой стал поливать своего противника огнём.

Люксион всё хуже сдерживал натиск. Он бросил все свои силы в защиту. Пока не увидел Тэлана. Наставник схватился за меч и пытался пойти на помощь, но Вайронд сдерживал его магией, не давая сломать весь план сражения.

– Моя воля сильна… – Люксион повторил слова Тэлана и словно воспрял с новыми силами.

Паладин со щитом из света подбежал к своему мечу, схватил его и вновь побежал на Гилмана. Тот не успел отскочить. Удар за ударом. Гилман не ожидал такого напора и не мог атаковать, лишь сдерживал удары, тратя всю свою силу и силу брони, чтобы обуздать атаку Света. Он перестал извергать огонь. Люксион втаптывал Короля Отверженных в землю. Гилман попытался нанести атаку мечом, но паладин одним движением руки выбил у того меч из рук. В ярости Люксион продолжал бить, не сдавался. И последний удар. Гилман опустил щит и теперь просто стоял на коленях, обессиленный.

Все вокруг смотрели на поражение тьмы. Люди Гилмана приходили в себя, освобождались от его силы и по одному бросали оружие.

– Я сражу зло, как и суждено, здесь и сейчас. – Люксион приставил меч к прорехе на груди Гилмана.

– И я-то… зло…

После этих слов глаза Люксиона засветились на мгновение и когда погасли, паладин с горечью смотрел на Гилмана. Стоило ему чуть опустить меч, как в головах у всех прозвенел голос:

– Довольно.

Вайронд появился за Люксионом и резко вонзил пылающий кинжал в его спину. Тот не успел ничего сказать и упал. Все замерли.

– Ты обманул нас! – закричал Тэлан, схватил меч, сияющий ярким светом, и побежал на Вайронда.

– К сожалению, это единственный путь. У меня нет другого выхода. – Вайронд создал красный портал и одним движением отправил бегущего паладина в измерение безумия, после чего древний Ужас испарился и показался на балконе крепости, где появился и Гилман. Оба скрылись в покоях.

Никто не знал, что делать, пока через мгновение на балконе вновь не появился Вайронд. Он смотрел на войска, с одной стороны и с другой, пока тот же самый кинжал, которым он убил Люксиона, не был всажен в спину древнего Ужаса. Вайронд раскинул руки и в красном свете, исходящем от раны, упал оземь, оставив после себя бордовый дым, устремившийся ввысь. Всё небо над Вороньим Пером покрылось кровавой пеленой.

– Я велел вам сдаваться?! – закричал Гилман. Все, вышедшие из-под контроля, почувствовали боль, их глаза вновь налились кровью, и они снова взялись за оружие. Сам Король Отверженных выпрыгнул с балкона на землю и, плавно опустившись, направил кинжал в сторону Астериона. – Битва только начинается!

Астэрион ничего не сказал, лишь опустил забрало шлема и скомандовал:

– В атаку!

Пехота двинулась вперёд навстречу армии Гилмана. Маги же начали атаку заклинаниями по крепости, как и лучники пустили туда град стрел. Чародеи с другой стороны не уступали, парировали заклинания и отражали стрелы, отправляя их в другое измерение или перенаправляя в сторону. Конечно, магических войск у Гилмана не хватало, однако их было достаточно, чтобы нивелировать колдунов и лучников Астэриона. Чернокнижники в крепости то и дело выпускали на волю небольших демонов, присоединявшихся к армии тьмы. Несколько паладинов отбивались от демонических созданий, которые всё пополнялись и пополнялись.

Пехота схлестнулась перед крепостью. И хоть солдаты: меридцы и оссорцы были обучены лучше, всё же у них не было короля Отверженных. Никто не мог даже подойти к нему. Щит Гилмана висел у него на спине, теперь его оружием были меч и кинжал, которым был убит Люксион. Некоторым удавалось попасть по броне Гилмана, но результатов это не приносило. Нужно было нанести лишь один точный удар – прямо в грудь, в незащищённое место. Но никто не мог даже на метр приблизиться к королю Отверженных.

Кровавое небо, застилающее небо на поле битвы, то и дело извергало грозы. Повсеместно вспыхивал огонь и лес начал загораться. Благо часть магов не позволяла природной силе занять сторону противника.

Гилман не давал армии Меридии раздавить всё своё небольшое войско. Он возникал то тут, то там, отправив на тот свет за бой под сотню человек. И всё же, преимущество большинства давало о себе знать.

Сэтис заметил, что защита магов противника стала ослабевать и, взявшись за посох, освободил всю его энергию на сильнейший магический удар за этот бой. Ярко светящийся шар, набирающий в себя землю и деревья, понёсся на Воронье Перо, освещая мрак неба. Маги Гилмана, увидев летящую смерть, попытались его остановить. Попытка оказалась безуспешной. Крепость частично разрушилась и загорелась, маг одним ударом отправил в могилы десяток чернокнижников и простых магов неприятеля.

Тут же Сэтис увидел, что Гилман и Астэрион сейчас схлестнутся на поле боя. Хоть генерал и был сильным бойцом, в одиночку он бы не выстоял против короля Отверженных, даже ослабленного в схватке с паладином.

– Эй! – Сэтис крикнул какому-то магу, стоящему рядом. – Генералу нужна помощь. Срочно!

Маг, чуть растерялся, но пошёл за Сэтисом.

– Тебе не победить. – крикнул Астэрион.

– Может и так. – кратко бросил фразу Гилман и ринулся на генерала.

У Астэриона и не было магических сил, волшебной брони и зачарованного оружия, у него был боевой опыт. Он то и дело парировал атаки Гилмана. Не старался атаковать, лишь уворачивался. Редкие удары, касающиеся брони, с лёгкостью разрезали её, словно брони на генерале и не было. Долго так продолжаться не могло. Со спины генерала в Гилмана прилетел сгусток огня. Гилман отлетел на несколько метров, хотя и не пострадал от магии. В него тут же начали прилетать и другие заклинания. Магические импульсы не давали опомниться королю Отверженных. Два мага направляли на него всё, что только позволяли оставшиеся в них силы, от простых магических импульсов до огненных шаров.

Астэрион побежал на Гилмана и занёс меч, но одной рукой короля был откинут в сторону так, что с него слетел шлем. Гилман стал использовать огонь, извергаемый бронёй, в ответ. И маги, перестав атаковать, поставили защиту.

Армия Гилмана значительно поредела и многие из солдат Меридии, и другие маги присоединялись к битве против одного. И, как и в бое с Люксионом, Гилман стал сдавать. Стал медленнее бить и удары его уже не могли разрубить цель. Он тратил силы, поливая огнём магов и с тяжестью отбивался от подоспевающей пехоты.

Сэтис убрал магический щит, отпрыгнул и направил возникающие в воздухе осколки льда в противника. Гилман повернулся, чтобы увернуться, но в эту же секунду меч подбежавшего Астэриона вонзился ему в грудь. Броня короля Отверженных стала гаснуть, а меч выпал из его рук. Дни нового короля закончились.

– Я так и не отомстил за них… – на последнем издыхании, отходящий от воздействия на него силы Безумия, сказал Гилман и огонь из его груди ринулся на Астэриона, начав прожигать тому кожу. Сэтис быстро наколдовал водный шар и направил его на генерала.

Астэрион отпрянул и схватился за обожжённое лицо. Сэтис, сам практически обессиленный, и маг, помогавший ему поначалу в битве, подбежали к генералу на помощь.

Бой перед крепостью прекратился. Кровавое небо снова стало голубым, и ярким от поднявшегося солнца. Все разумы, захваченные Гилманом, освободились. Чернокнижники в крепости, обессиленные попытались телепортироваться, но безуспешно. Сам король Отверженных упал замертво и его доспехи с дуновением ветра превратились в обычную одежду, утратив всю силу. Меч со щитом ушли в землю, скрывшись в её недрах до скончания веков. Единственное, что осталось, это зажатый в правой руке кинжал Вайронда…