– Потрудитесь объяснить, капитан, за кем Вы тут шпионите? – командным голосом произнёс доктор. – Ещё раз хотите головой удариться, чтоб на фронт не попасть?
– Виноват. Как раз наоборот, именно сейчас страшно захотелось воевать!
И Роберт поведал свою историю: рассказал о семье, о том, что сейчас ей может угрожать смертельная опасность и о том, что не пощадит ни одного повстанца, если хоть один пирожок исчезнет с родительской кухни. Он просил доктора о досрочной выписке, обещал взять на себя всю ответственность за это решение и был готов подписать любую расписку.
– Конечно, слабоват ты ещё, капитан Фарм, – заключил доктор. – Но и держать тебя тут бессмысленно: или с ума сойдёшь, или сбежишь. По глазам вижу. Завтра я тебя выпишу, а сегодня к тебе ещё господин Мадис собирался зайти.
Роберт был вне себя от восторга. Он крепко сжал ладонь доктора и, словно на крыльях, полетел в палату собирать вещи. Вечером, действительно, к нему ещё раз пришёл Джон.
– Штабс-капитан Мадис, – услышал Джон, едва вошёл в палату Роберта, – доложите обстановку в Сантаунском районе как есть, без прикрас. Об оккупации я знаю.
Роберт стоял спиной к окну, облокотившись на подоконник, и суровым взглядом глядел будто бы сквозь друга. Джон от такого приёма опешил. Ещё бы – не «привет», не «как дела», а прямо с порога – «доложите обстановку», но делать нечего – старшему по званию надо отвечать.
– Боевики прочно обосновались в Сантауне – они по периметру выкопали огромный ров, оставив лишь две дороги. Железнодорожное сообщение разрушено, коммуникации также в упадке. С целью недопущения расширения оккупационной зоны в районе дежурят шестьдесят человек личного состава и двенадцать единиц техники. Решается вопрос о назначении нового командира, штаб рассматривает капитана Роберта Фарма… Знаете такого? – не выдержал официоза Джон.
Последняя фраза, очевидно, обрадовала Роберта. Он по-злодейски улыбнулся и потёр руки. Троекратно превосходящий противник казался муравейником, который легко раздавить.
– Завтра меня выписывают. Мне нужна твоя помощь, старик.
– Разве можно говорить не по уставу? – ухмыльнулся Джон.
– Прости, я был немного не в себе, пока благую весть не услышал.
– Ладно, чего хотел?
– Хотел бы я устроить штурм Сантауна или, по крайней мере, своих вызволить.
– Ну, завтра пойдёшь в штаб и предложишь.
– А до этого, можно подумать, никто не предлагал?
– Тоже верно. Но где силы взять?
– Это уж тебе виднее. Неужели, знакомств новых не приобрёл? Ни с кем не выпивал? Звание новое ни с кем не отмечал?
– Причём здесь это?
– А притом. Сейчас бы договорились с командирами других подразделений, нам бы несколько бойцов одолжили. Мы б во тьме ночной…
– Роберт, ты до сих пор бредишь. Кого и где ты собираешься одалживать, подумал? Это армия, а не кредитная организация!
– Да, – грустно согласился Роберт. – Что-то я замечтался. Слушай, ну хотя бы завтра пришли машину, а то штаб далековато.
– Машина будет, – ответил Джон и задумался. – Машина…
На следующий день, когда Роберт сменил скучную больничную пижаму на привычный камуфляж и вышел на крыльцо, его уже ждал армейский автомобиль, из которого выглядывал Джон.
– Не стоило лично приезжать, – усмехнулся Роберт.
– Ещё как стоило! – заметил Джон и усадил командира вместе с собой на задний диван. – Как это ни странно, мы можем самовольно и почти легально вывезти твою родню.
– Давай-ка рассказывай.
Автомобиль уже выехал с территории больницы и развил скорость. Двигатель, коробка – всё громко зашумело, и разговоры офицеров стали не слышны водителю.
– Я недавно одного штабс-капитана в карты обыграл, – начал Джон. – А желание пока не загадал. Так вот, он руководит здоровенной транспортной махиной. Нам из-за границы только две такие прислали – одну для главковерха, другую – для нашей бригады. В чём суть – она огромна, отлично бронирована и, если дальний свет включить, все ослепнут. Мы можем протаранить на ней всё, что захочешь.
– Ну, не знаю, – равнодушно сказал Роберт. – Когда мы её испытаем?
– Сегодня, в восемь вечера машина поедет за грузом отсюда в Петрен. Чтобы не делать крюк, мы проедим через Сантаун – хотят того боевики или нет. Кузов огромный, груз небольшой – все уместимся. Я тоже прокачусь.
Ещё одна хорошая новость! Роберт был уже в предвкушении авантюры, грозящей вылиться в баталию, и с нетерпением ждал вечера. Доложив в штабе о своей выписке и получив назначение командиром группы Сантаунского района, он отправился в расположение ввереных ему взводов, находящееся посередине между Ричтауном и Сантауном.
Он приехал в палаточный лагерь, разбитый на лесной опушке. Вокруг шумели деревья, чирикали птицы, и всё казалось очень добрым и миролюбивым, однако приветственный крик солдат возвращал к фронтовой действительности. Навстречу Роберту подошли двое – молодой лейтенант, судя по манерам, только покинувший парту и сержант, напротив, очень спокойный возмужалый парень.
– Разрешите доложить, – начал лейтенант, приставив пальцы к козырьку.
– Вольно! – перебил его Роберт. – Давайте пройдём в штабную палатку, там и доложите.
Лейтенант услужливо проводил нового командира.
– Как зовут-то тебя? – спросил Роберт, расположившись на складном табурете и разрешив подчинённому тоже сесть.
– Лейтенант Алекс Уайт.
– Расскажи-ка, Алекс, за что предыдущего командира сняли?
– Жестокое обращение с пленными, избиения.
– Он действительно был жесток?
– Характер у него скверный, правда, ему удалось много информации выбить.
– Понятно, а чем сейчас личный состав занимается?
– Три отделения трудятся «в поле», два отсыпаются, одно на хозяйстве.
– Вот про «поле» расскажите подробнее. – Роберт прислонился спиной к брезенту и закрыл глаза. Нужно беречь силы до вечера и пока не напрягаться.
– Два отделения в данный момент объезжают территорию и следят за позициями неприятеля, – докладывал Алекс. – По возможности блокируют снабжение и обезвреживают мелкие отряды. Ещё одно отделение исследует недавно вырытый ров – фиксирует его ширину, глубину и объём воды. По окончании этой работы будет ясно, какой способ форсирования применить.
– Интересно! – заметил Роберт и добавил: – А во сколько у вас ужин?
– В полчаса восьмого.
– Ага, – посмотрел Роберт на часы, – значит, через два часа.
Он ещё несколько минут подремал, затем пошёл осматривать лагерь – правильно ли установлены палатки, нет ли нарушений техники безопасности и другие организационные тонкости. Пообщался также с младшим составом, рассказал новобранцам пару баек и отругал их за оставленные глазки на картофеле. После семи отдохнувшие солдаты поужинали и разъехались в ночной дозор. Тут же вернулась дневная смена, которую возглавлял Джон. Пошёл второй ужин.
– Ну, что, старик, зажжём сегодня? – спросил Джон, когда они с Робертом остались наедине. – У моего друга есть пара списанных гранат.
– Конечно, я уж полдня об этом думаю…
– Слышишь? – поднял указательный палец Джон. Откуда-то еле доносился шум дизеля.
Офицеры вскочили со своих мест и побежали на звук. Роберт на бегу сообщил дежурному о своей отлучке, и они с Джоном направились к дороге.
На обочине тем временем моргал габаритными огнями грузовик-исполин. О нём нельзя не рассказать! Могучий бронированный кузов опирается на восемь колёс диаметром в человеческий рост и разделён на четыре части – капот, кабина, тамбур и грузопассажирский отсек. Выходов также четыре – боковые двери тамбура, люк над тамбуром и откидывающаяся задняя стена. Окно – только лобовое, вместо зеркал – видеокамеры и мониторы, позволяющие видеть всё пространство вокруг без слепых зон. Машина предназначена для перевозки особо ценных грузов, а при наличии скамеек – до тридцати пассажиров с ручной кладью в опасных и труднодоступных районах. Экипаж состоит из шести человек: командира, водителя и четырёх солдат на случай внештатной ситуации. Кабина оборудована четырьмя сидениями со спинками, тамбур и грузопассажирский отсек имеют по два откидных сидения. В автомобиле также предусмотрен санузел.
Дверь открылась. Стоявший в тамбуре солдат дёрнул за рычаг, и опустилась лестница. Роберт и Джон быстро забрались наверх, затем повернули в правую дверь. Перед ними возникла просторная кабина с удобными креслами, оружейными шкафами и работающим кондиционером. Сидящий слева водитель-сержант что-то изучал на сенсорной панели, а справа в кресле, откинув спинку, дремал командир со звёздами штабс-капитана.
– Здорова, Аллен! – крикнул Джон и протянул руку соне.
– И вам добрый вечер, – ответил проснувшийся Аллен. Он дал команду отправления, после чего автомобиль заревел и неторопливо поехал по шоссе, выходя габаритами на обочину.
– Тяжело, наверное, таким транспортом управлять? – участливо спросил Роберт.
– Совсем не тяжело, – объяснял Аллен. – Я сам иногда сижу за рулём и знаю, что это почти как на легковушке. Машина снабжена различными гидро- и электро-усилителями, облегчающими труд водителя. Единственный минус – много мониторов, и приходится управлять в четыре глаза. Сержант, вон, рулит, а я слежу, чтобы он никого не зашиб. У меня даже вторая педаль тормоза под ногой.
– Да, здорово, – восхищался Роберт, – и туалет есть, хоть живи тут!
– На этот случай и делали. Войны, перевороты, грабежи, наводнения – всё прямо здесь можно переждать, было бы горючее… Так, пристёгиваемся, сейчас разгон.
До Сантаунского блокпоста остаётся ещё восемь миль. Оставим пока наших штурмовиков.
– Эх, сейчас бы мяса! – почти заплакал исхудавший Ричард, увидев в окно, как конвой достаёт из багажника ящики спиртного и мешки с закуской.
– Милый, ты у меня сейчас договоришься! – ругалась Елена, похудевшая не меньше. – Последний кусок говядины твой был.
– Что вы за люди? – крикнула из соседней комнаты обессилевшая Вера. – Можете вслух об этом не говорить?
– Нет, мне это надоело! – воскликнул Ричард и тут же перешёл на шёпот. – Раз уж последняя банка консервов давно опустела, пора отсюда валить. Сейчас-то мы точно в любую дыру пролезем.
– Опомнился! – воскликнула Елена. – И далеко ты голодным убежишь?
В углу заскулила собака.
– Да лучше уж упасть от пули, чем от голода.
– Ну, беги, беги, философ!
Тут в комнату, опираясь на табурет, вошла Вера. Она плюхнулась в кресло и сказала:
– Погодите вы ругаться и о смерти думать. Я верю, Роберт нас спасёт – не мог же он забыть свой дом.
– Что-то не слышно, не видно, – скептично заметил Ричард. – Где же наш защитник?
От нечего делать Фарм-старший снова уставился в окно. Там, в доме напротив, начиналась очередная пирушка. Опять десять армейских машин окрасили улицу в болотный цвет. Опять эти пьяные крики, бессмысленные песни и опять стреляют в небо. Господи, как же это всё надоело за три недели! Вот, из калитки выходит один из пьяниц. Тихое место ищет, по рации болтает. Хоть какое-то действие – надо послушать.
– Пост один, повторите! Не понял! Что? Огромный транспорт мчится на шлагбаум? А дорогу фурой перекрыли? Ждите, сейчас бойцов пришлю!