Мир Дим

Глава 4

1 поражение.

Я очнулся на небольшом синем квадрате (где-то 3 на 3 метра), из достаточно мягкого материала. Он находился на поляне среди леса, лежал на уровне земли. Вокруг него росла пышная газонная трава, свежескошенная. И воздух был наполнен её запахом. А прямо напротив меня, немного дальше, стоял красивый двухэтажный дом, из белого кирпича. Он выглядел так ослепительно, словно эти кирпичи только с завода. Либо их кто-то очистил вручную. Вокруг росло много разных деревьев, и где-то слева шумела вода. Небо было закатным и красивым. Тот момент, когда ещё не слишком темно, но уже заметны первые звёзды. Возле одного из углов ринга, на высокой табуретке, сидел димон. Он был одет в тёмно-коричневую одежду, с белыми манжетами и пуговицами. Одежду учителя. Как в том фильме. Он смотрел прямо на меня и ничего не говорил. Я тоже смотрел на него и молчал. Очень болел лоб. Наверное, это как-то связано с моим последним воспоминанием – зелёная толстая стеклянная бутылка, которая прилетает мне в голову.

– Ты же Дима, верно? Тот самый димон, на которого сейчас можно сделать ставку?

– Да, это я.

– Тот самый димон, на которого никто не ставит?

– Да-да, верно. Кэф 1001, одна победа на тысячу поражений и всё такое. – слегка расстроено произнёс я.

– А чего ты расстраиваешься?

– Та ничего. Просто это не очень приятно, когда твоя победа настолько маловероятна.

– Ну это не проблема. Если всё, что ты сказал, верно, то я легко могу тебе помочь.

– Серьёзно?

– Да. Я милосердный, а потому я дам тебе тысячу поражений.

– И это поможет?

– Если всё, что ты сказал, верно – то да.

– Это шутка какая-то?

– Нет. – он спрыгнул с табуретки и вошёл в квадрат. – Это ринг. Ты и я. Вот твоя цель. – он достал из кармана небольшую белую бумажку, сложенную пополам и булавкой прикрепил её себе на грудь. – Твоя задача снять её отсюда.

– И что тогда?

– Ты вернёшься обратно, когда она окажется у тебя в руке. Ты же этого хочешь?

– Да, даже два раза хочу.

– Тогда приступай.

– Это всё выглядит очень странно.

– Как и всё, что было до этого.

– Не поспоришь. – я встал, подошёл к нему, и медленно протянул руку к бумажке. Он, так же медленно, её отодвинул. Наши взгляды пересеклись, и я решил воспользоваться эффектом неожиданности. Резким движением другой руки я направился к своей цели. Обычный захват, бросок, и я снова нахожусь в горизонтальном положении.

– Это первое. На сегодня достаточно. – он развернулся и направился в сторону дома. – Пойдём, покажу тебе твою комнату.

– Комнату? Я что, тут задержусь?

– А ты думаешь, ты управишься быстро? У тебя нет иного выхода, кроме этого. – он указал пальцем сложенный лист.

– А если я убегу?

– Да, действительно, это твой любимый способ взаимодействия с трудностями. Кстати, ты именно так тут и оказался. Если хочешь, можешь снова бежать. Вокруг этого дома растут сады плодовых деревьев, дальше густой лес. Чтобы ты понял, если бы я принимал ставки на вопрос «заблудишься ли ты?», то на ответ «да» коэффициент был бы равен 1.

– Хочешь сказать, что я заблужусь?

– Да, именно это я и хочу сказать.

– Если честно, звучит весьма правдоподобно. – он молча продолжил движение, я, так же молча, последовал за ним.

Внутри дом был просторным и чистым. Войдя, я оказался в большой прямоугольной комнате, которая вмещала в себя коридор, кухню и дверь в уборную. Прямо находилась большая двойная дверь, а левее лестница на второй этаж. Кухня сразу привлекла моё внимание, ведь я, по-прежнему, был очень голоден, хот-доги ко мне так и не дошли. Она вся блестела, а вместе с ней это делала новая техника: двухкамерный холодильник, мультиварка, плита, чайник, такой же, как у меня, с синей подсветкой. Всё смотрелось очень хорошо, но я не увидел еды.

– А есть тут у тебя что-нибудь покушать?

– Да, в холодильнике полно еды.

– Отлично! А то я очень голоден. – я быстрым шагом направился к холодильнику, и резким движением распахнул дверцы в разные стороны. Трепет предвкушения сменился разочарованием, ведь внутри на полках оказались лишь продукты: мясо, овощи, фрукты. Всё в сыром и неприготовленном виде. – А где еда?

– Это еда.

– Но она сырая.

– Приготовишь и будет не сырая.

– Готовить…а нет ничего такого, что уже вот прям сейчас можно есть?

– Есть одна пачка чипсов.

– Уже неплохо. Где?

– Вон, на столе. – я повернулся и увидел маленькую, сморщенную пачечку чипсов.

– 25 грамм? Такие вообще ещё продают? Если уж ты решил купить чипсы, то смысл покупать такую маленькую пачку? Кому она нужна?

– Тебе нужна.

– Это да, но у меня просто нет выбора.

– Выбор есть всегда. Пойдём, покажу тебе комнату.

Мы поднялись на второй этаж. Звуки шагов перебивал хруст чипсов на моих зубах. Они ещё и с крабами! Лучше бы с беконом или сыром. Тут был выход на балкон и две двери. За одной из них и находилась моя комната. В длину она была метра 3, в ширину примерно 2,5. На противоположной от двери стене было окно, под ним обычная одноместная кровать, рядом с ней тумбочка и стол. Справа от входа был шкаф, открыв который я обнаружил штук десять серых футболок, и такое же количество чёрных штанов. Они были точно такими же, как те, что на мне. «Про запас» – подумал я и закрыл его обратно. И всё, больше в комнате ничего не было.

– Не так, как было в отеле, конечно, но тоже неплохо. Я могу прямо сейчас лечь спать?

– Само собой.

– Отлично. Тогда разберёмся во всём завтра, а сейчас я на боковую. – я быстро доел чипсы (само собой, ведь всего 25 грамм!), разделся и оказался под одеялом. По крайней мере, тут было лучше, чем в камере. Кровать была достаточно мягкой, поэтому я быстро провалился в сон.

2 поражение.

Мне жутко хотелось спать, яркое утреннее солнце слепило. От чего глаза хотелось закрыть, а от закрытых глаз ещё сильнее хотелось спать. Я стоял на улице, внутри ринга и пытался собраться с мыслями. Напротив меня стоял мой…оппонент?…учитель?

– А как мне к тебе вообще обращаться?

– Как тебе угодно.

– Тебе вообще всё равно?

– Абсолютно.

– А какие у нас отношения? Ты будешь меня учить чему-то? Или тебе просто нужен кто-то, с кем можно подраться?

– У нас достаточно простые отношения: я побеждаю, ты проигрываешь.

– И всё?

– А тебе этого мало? Поражение – это возможность учиться, возможность стать лучше. Противник, которого ты одолел, не научит тебя ничему; противник, который нанёс тебе поражение – научит тебя всему. Так что, если ты хочешь учиться, то я создаю для тебя все условия. А если не хочешь, то это будут просто поражения. Это зависит от тебя, а вот когда тебе проигрывать, решать мне.

– Это я заметил. – сказал я, протирая глаза руками. – А когда мы закончим, ты дашь мне что-нибудь поесть? Я всё ещё голоден, и даже если бы ты меня не разбудил, я бы скоро сам проснулся из-за этого.

– Всё что ты тут найдёшь, можешь использовать на своё усмотрение, а в холодильнике полно еды.

– Но сырой! Ладно, и на том спасибо. – я сделал шаг вперёд и вытянул руку в направлении листка на булавке, прекрасно понимая, что меня ждёт. Захват, подножка, я на лопатках. Сверху на меня смотрит лицо того, кто это сделал, в каком-то смысле, моё лицо. Без эмоций, кажется, ему это совсем не приносит удовольствия. – Всё, дело сделано! Теперь на кухню. – я резко поднялся и продолжил, – У тебя лицо такое, словно тебе это не нравится.

– А должно?

– Наверное. Побеждать приятнее, чем проигрывать.

– Чтобы победа имела вкус, необходимо помнить вкус поражения. А я так давно не проигрывал, что уже позабыл его.

– Не проигрывал в эту игру?

– Ни в какую.

Я стоял и смотрел в открытый холодильник, уже пятый раз пробегая глазами по полкам, в поисках чего-нибудь съедобного и готового. «Бери и ешь» – вот что мне было нужно. Из такого там были только овощи, а ими одними сыт не будешь.

– Это точно всё, что есть?

– В погребе есть ещё, но там всё то же самое, что и тут.

– А ты себе готовить ничего не собираешься?

– Нет.

– Почему? Ты не ешь?

– Я буду овощи.

– Ясно. Ну хорошо, где тут у тебя что находится?

– Всё находится тут, а если хочешь узнать конкретнее, то спрашивай конкретнее.

– Хорошо, где тут у тебя находится всё для готовки?

– Для готовки чего?

– А есть разница?

– Да, разные продукты, готовятся по-разному.

– Да, это я знаю, а вот что из этого готовить нет. Пусть будет это. – я взял с верхней полки упаковку с двумя куриными грудками. – они практически готовы, нужно только пожарить. Где у тебя сковородка?

– В шкафчике, справа от плиты.

– А это что, электрогриль? – мой взгляд не дошёл до плиты.

– Именно он.

– Можно просто воткнуть в розетку и жарить?

– Ну, в общих чертах, да.

– Тогда это мой выбор. – я включил его, загорелся индикатор температуры. На выбор было несколько кнопок, с разными режимами прожарки. Я выбрал ручной и выставил максимальную температуру. Чтобы побыстрее приготовилось. Открыл крышку, положил грудки, закрыл и стал ждать. Минут через 25-30 я поднял крышку и увидел, что сверху грудки подгорели, а ближе к середине не дожарились, ну да ладно. Горячее сырым не бывает. Так что я взял единственную тарелку, которая тут была, и с помощью руки и вилки переложил их на неё. Выключил гриль и сразу же приступил к трапезе, не ожидая пока они остынут. Вряд ли они были вкусными, но мне они доставляли невероятное удовольствие, потому что я наконец-то ел и, к тому же, сам их приготовил.

– Вууух, спасибо тебе, хотя бы за ингредиенты. – я направился к раковине, чтобы умыться и вымыть руки.

– Не за что.

– И чем тут у тебя можно заняться? – я поел, так что теперь список моих интересов не ограничивался едой.

– Например, можно помыть посуду.

– Звучит не особо привлекательно.

– Понимаю. Но, как ты мог заметить, тарелка тут одна, вилка одна, гриль тоже один, как и почти всё остальное на этой кухне. Если ты не будешь мыть это за собой, то никто не будет. И в следующий раз, когда ты будешь хотеть есть, тебя будет ждать грязная посуда. Это звучит привлекательно?

– Тоже не особо. Но, можно же помыть потом?

– А ты думаешь, потом у тебя появится желание мыть? Или засохший жир и гарь проще отмывать?

– Согласен, убедил. Ты сказал, что почти всё на этой кухне в одном экземпляре, «почти всё» значит не всё. Так ведь?

– Верно, чашек тут две и чайных ложек тоже.

Он улыбнулся, я улыбнулся в ответ и встал у мойки. Сначала, я не мог настроить правильно воду, то слишком холодная, то слишком горячая. После, помыв тарелку и вилку, я взялся за съемные пластины гриля. Они были ребристые, что только усложняло работу. От них разбрызгивалась вода в разные стороны: на меня, на стол, на пол. Мыть их пришлось по два раза каждую, ведь одного мне не хватило, чтобы они стали чистыми.

– И так каждый раз? – я вытирал бумажными полотенцами стол.

– Да, каждый раз, когда ты вымажешь посуду, её нужно будет помыть, ты не знал?

– Догадывался. Я, кажется, устал уже только от одной мысли об этом.

– Ахах, не переживай, это не так сложно. Ты привыкнешь.

– Даже не знаю, хорошо это или плохо.

5 поражение.

– И в чём вообще суть? Мне нужно добраться до того листка, который прикреплён булавкой? И всё? – мы в очередной раз стояли на ринге.

– Фактически, ты вернёшься обратно, когда он окажется у тебя в руке.

– И как это сделать? Я уже пробовал 4 раза, у меня не получилось!

– Пробуй ещё.

Я сделал резкий рывок в его сторону и вытянул руку к заветной цели. Само собой, я тут же оказался на полу ринга.

– Вот! В очередной раз!

– Так может ты что-то делаешь неправильно, вот и получаешь такой результат.

– Что именно я делаю неправильно? Научи меня правильно.

– Хочешь, чтобы я научил тебя?

– Да!

– Я мог бы, но способен ли ты быть учеником? Готов ли ты слушать и делать? Терпеть и превозмогать?

– Готов.

– Хорошо. Тогда обернись, и ты увидишь два чёрных ведра на 20 литров. В одном из них есть вода, второе пустое.

– Они всё время тут стояли? Я не заметил.

– Вот это я взял с кухни. – он передал мне чайную ложку. – Твоя задача, перелить воду из одного ведра в другое, с помощью этой ложки.

– И что я так натренирую? Как это мне поможет?

– Так ты будешь тренировать атрибут, которым обладает каждый мастер, и которого не имеет ни один ученик.

– Какой атрибут?

– Терпение.

– И, если я это буду делать, то перестану проигрывать?

– Этого я не говорил.

… поражение.

День начался стандартно: я проснулся, умылся, почистил зубы, потерпел очередное поражение (которым я уже потерял счёт) и потратил 4 часа на переливание воды из одного ведра в другое. После я отправился к своему учителю, отчитаться о том, что я закончил.

– Я закончил. – он молча сидел на крыльце и о чём-то размышлял, наверное.

– Хорошо.

– А у тебя тут есть чай? Или кофе? Я так давно не пил ничего, кроме обычной воды. Хотя, стоит признать, она тут очень даже хороша.

– Потому что она из чистого источника. Да, конечно есть, пойдём на кухню. – он энергично и уверенно направился в дом, я последовал за ним. – А сейчас тебе предстоит сделать выбор: красную или синюю? – он достал из шкафчика две чашки (соответственно красную и синюю), и, поставив их на стол, подвинул ко мне.

– А от этого выбора что-то зависит?

– Зависит то, из какой чашки ты будешь пить. Или этого недостаточно?

– Достаточно, я буду из синей.

– В таком случае, можешь делать чай.

– Ладно. – я уже начал привыкать, всё делать сам. – И ты тоже будешь, правильно я понимаю?

– Конечно.

– Так, когда ты будешь учить меня драться? – я поставил чайник и задал вопрос.

– Я? Никогда.

– Как это? Я думал, ты будешь моим учителем.

– Это верно, и я уже. Но я не собирался учить тебя драться.

– А чему ты собирался меня учить?

– Побеждать.

– Побеждать?

– Да.

– Учишь побеждать, нанося поражения?

– Верно. Ты тренируешь волю к победе, каждый раз, когда выходишь на ринг, даже зная, что тебе не победить.

– Зная? Но я этого не знал, я думал, что смогу.

– Теперь знаешь.

– А может, ты так говоришь, чтобы задеть меня, и тем самым мотивировать тренироваться активнее?

– Ахах, мог бы, но нет. Да и как тебе тренироваться активнее? Активнее переливать воду из одного ведра в другое?

– Может быть.

– Но переливая воду, ты тренируешь терпение, а активность обычно ему противоположна. Так что нет, переливай воду в спокойном темпе.

– И, тем не менее, задеть меня у тебя вышло, теперь мне хочется победить.

– Как скажешь. – после этих слов я упал на пол и начал отжиматься. С трудом вышло сделать 25 раз. Я встал и мне потребовалось какое-то время, на то чтобы отдышаться. – Это тебе не поможет. – спокойно подметил учитель.

– Но и не помешает, верно?

– Верно. – он улыбнулся, – Тогда завтра сделай 30.

– Хорошо. – я улыбнулся в ответ, – И вообще, я до сих пор не знаю кто ты такой. Так кто ты?

– А какая разница? Это разве имеет какое-то значение?

– Точно, пока, сказать не могу, может и имеет.

– Тогда можешь считать, что я просто димон, который тебя обучает. – как только он закончил, чайник издал щелчок, сообщая, что он закипел. – И, кстати, ты так и не выбрал чай.

– А…

– В шкафу, слева от тебя.

Открыв шкаф, я обнаружил три полки, полностью заставленные пачками пакетированного чая. Выбор был огромен: с бергамотом, с малиной, с виноградом, с персиком, чёрный, зелёный, красный. Я наугад выбрал первый, что попался под руку. «Зелёный чай «Paradise» со вкусом кактуса. Обладает тонизирующим эффектом».

– Со вкусом кактуса? – я удивился.

– Да.

– Не пил такого. И что за марка такая «Paradise»? Никогда такой не видел.

– Не удивительно, они ведь делают отличный чай. Производиться недалеко отсюда.

– Ну попробуем. А ты какой будешь?

– Я буду тот же, что и ты. В этот раз, и во все последующие.

… поражение.

– Ты мне губу разбил. – я, в очередной раз, лежал на полу ринга. А рядом со мной были несколько капель моей крови.

– А ты чего хотел? Мы же на ринге.

– Я хотел дотянуться до бумажки, и думал, ты просто повалишь меня на землю, как обычно.

– Так я и повалил, но я же не обязан делать это тем способом, которым ты ожидаешь.

– Ладно. – я вытер футболкой кровь с лица. – Какие сегодня будут тренировки? Снова переливать воду?

– А ты хочешь чего-то другого?

– Да, было бы весьма неплохо.

– Хорошо, в таком случае, сегодня будем тренировать растяжку. Становись на шпагат.

– Я не умею.

– Становись, как умеешь.

Последний раз я делал что-то подобное ещё на тренировках по футболу, это было очень давно. Так что, очевидно, шпагатом тут и не пахло, от меня до пола было приличное расстояние.

– Этого недостаточно.

– Ниже я не могу.

– Можешь. – он ушёл мне за спину, и принёс оттуда ведро воды.

– Ещё одно? Где ты их берёшь?

– Это всё то же. – он поднял его на уровень моей груди. – Обхватывай руками.

– Серьёзно?

– Абсолютно.

– Я не…

– Не говори, делай.

Я обхватил ведро, и под его тяжестью немного просел. Мышцы и связки потянулись, было неприятно, но намного неприятней было держать ведро полное воды. Руки начали немного дрожать и я почувствовал, как медленно заваливаюсь вперёд. Я упал, как Пизанская башня, которая не устояла, и даже не смог выставить руки. Вода разлилась вокруг, и смыла мою кровь.

– На сегодня с растяжкой закончили.

– И что дальше?

– А дальше ты наберёшь в это ведро воду, вместо той, которую ты вылил. А после перельешь её в другое.

– Ложкой.

– Само собой.

В очередной раз я стоял перед двумя вёдрами, с чайной ложкой в руках. Переливать воду мне совсем не хотелось. Поэтому я уселся под ближайшим деревом и стал любоваться природой, которая, кстати говоря, была потрясающей. Чистый воздух, деревья, птицы летают и поют. Отличное место и время, чтобы отдохнуть. Я даже немного задремал, а проснувшись, решил, что сегодня не особо горю желанием упражняться в терпении. Поэтому просто взял и перелил воду из одного ведра в другое, без посредника в виде ложки.

– Я принёс тебе тонизирующий чай, со вкусом кактуса.

– Боже мой! – от испуга и неожиданности я аж дёрнулся и схватился за сердце. – Зачем же так подкрадываться? Ещё и в такой неудачный момент!

– Я не подкрадывался. Я пришёл за минуту до того, как ты проснулся. – он стоял опёршись на дерево и держал две чашки с ещё горячим чаем, от которого поднимался пар. – А почему момент неудачный?

– Ну, я так полагаю, ты всё видел.

– Как ты переливаешь воду?

– Да.

– Само собой видел. И что с того?

– А что, ничего? Я думал, может, в наказание скажешь набрать два ведра чайной ложкой?

– Наказание? За что?

– За то, что я не выполнил задание. Ты же мой учитель.

– Учитель, а не начальник. Ты не для меня это делаешь. – он подошел и отдал синюю чашку. – Я говорю тебе, что делать, потому что ты пожелал учиться. Пожелал – значит выразил свободную волю, и точно так же, ты можешь перестать этого желать. Пойми, ты можешь перелить воду из одного ведра в другое тысячу раз, выполнить в идеале всё, что я скажу, и ты всё равно не изменишь того, что произойдёт. Но проделав всё это, ты изменишься. Поверь мне. Разве не в этом цель твоего обучения?

– Да, думаю так и есть.

– Конечно, ведь тот, кто хочет учиться, хочет измениться. А ты, с таким отношением к тому, что тебе необходимо сделать, сам себя отдаляешь от того, к чему стремишься. И чем чаще это будет повторяться, тем серьёзнее будут последствия. Ты сам себя наказываешь, мешая себе достичь своей цели, зачем мне вообще что-то делать?

– …– мне было стыдно, поэтому я ничего не ответил.

– Ты можешь игнорировать вообще всё, что я тебе скажу, делать так, как тебе хочется или проще. Это твой выбор и твоё дело.

– Понимаю. Хорошо, я перелью воду обратно, и сделаю это как нужно, чайной ложкой.

– Один раз?

– Два раза. – ответил я вздохнув.

– Молодец, но сначала можешь допить чай, а то он остынет.

… поражение.

Одной ночью, когда я лежал и не мог уснуть, меня посетила интересная мысль: «Он ведь тоже, по идее, должен спать». Не помню, чтобы он говорил, что заполучить эту бумажку я могу только на ринге, а значит, чисто теоретически, я могу пойти и взять её сейчас. На этаже было две двери, одна это моя комната, а значит весьма вероятно, что вторая это его. «Можно хотя бы просто посмотреть». – подумал я и начал на цыпочках выходить из комнаты. Не сказать, что получалось настолько тихо, насколько я хотел. Деревянные полы поскрипывали от каждого моего шага, как бы легко я не пытался наступать. Раньше никогда не обращал на это внимания, но в ночной тишине казалось, что это самые громкие звуки в мире. Где-то между взлётом Боинга и храпом деда. Дверь же открылась, на удивление, бесшумно. В небольшую щель я разглядел точно такую же комнату, на тумбочке возле кровати остался включённым светильник, поэтому мне всё было отлично видно. Мой учитель лежал на кровати лицом вверх, в своей одежде, руки были сложены в районе живота. Глаза были закрыты так что, видимо, он спал. Но вид у него такой же серьёзный, как и перед началом схватки. Бумажка была на месте, серебристая булавка, которой она крепилась, отражала тусклый свет лампы. Я, всё-таки, решил рискнуть и, всё так же тихо и медленно, вошёл в комнату. Встав около кровати, я начал тянуть руку к своей цели, другой мне пришлось прикрыть рот, потому что я слишком громко дышал. Рука немного тряслась от волнения, поэтому я старался не торопиться. Примерно когда дошёл до солнечного сплетения, я подумал «Неужели получится?». В этот момент его рука схватила мою ладонь, и резко вывернула её по часовой стрелке. Моё тело, в попытке избежать вывиха, повторило тот же путь. Так я оказался на полу лицом вверх.

– Очередное поражение. – сухо констатировал он.

– Так мы же не на ринге.

– А я и не говорил, что проиграть ты можешь только на ринге. В любое время и в любом месте, ожидаемо или неожиданно, тебя может настигнуть поражение. Так что всё легитимно.

– То есть, если я, всё-таки, дотянулся бы до неё, то это бы тоже было легитимно?

– Как говорили лаконичные спартанцы – если.

– Хорошо, я это учту. – мой взгляд ушёл немного вправо, и я увидел лестницу, которая вела к люку. – У тебя что, есть выход на крышу?

– Есть. Хочешь им воспользоваться?

– Несомненно.

Небо было звёздным, безлунным и безоблачным. Я сидел на шифере, держал болевшее запястье и смотрел вверх.

– Как это красиво! Столько звёзд я в жизни не видел. А как эта звезда называется? – я указал пальцем на самую яркую из них.

– Никак.

– Как это? А эта?

– Тоже никак.

– Почему?

– Давать звёздам имена – любимое занятие человеческих цивилизаций, видишь тут хоть одну? А так, звёзды живут и сияют, даже не подозревая, что у них могут быть какие-то там имена.

– То есть, я могу назвать их сам?

– Если хочешь, то пожалуйста.

– Ну тогда вот ту я назвал бы «Дим1», вот тут «Дим2», а вот ту мигающую «Дим33108». – я засмеялся.

– Какая фантазия! Какая изобретательность!

– Ахах, спасибо. – я немного помолчал и спросил – А в этом всём вообще есть какой-то смысл?

– Какой-то есть.

– Странно, что я ожидал другого ответа. А я вернусь домой?

– Вернешься, рано или поздно.

– Это обнадёживает. А то, если честно, я очень хочу вернуться. Давно я не испытывал такого желания. Вот бы уснуть тут, а проснуться у себя в квартире.

– Не переживай, всё будет. Но если передумаешь, то можешь остаться тут навсегда.

– В каком смысле остаться?

– Ты сейчас тут находишься как гость. А этом мире, всё совсем не так, как в твоём. Тут гость сам о себе заботиться, а о постоянном жителе забочусь я. Если останешься, тебе больше не нужно будет готовить, тренироваться, проигрывать. Больше не нужно ничего делать и не нужно ни к чему стремиться.

– Звучит соблазнительно.

– Ну так подумай об этом.– дальше мы сидели в тишине, молча любуясь красотой.

… поражение.

– То есть, я могу больше не проигрывать, просто перестав нападать?

– Да. Можешь прямо сейчас просто сойти с ринга, я не буду догонять тебя и заставлять сражаться.

– Вот так? – я сделал два шага вправо.

– Именно. – он сделал тоже самое, и направился к деревянному столику, который стоял возле входа в дом. Я последовал за ним.

– А он всегда тут стоял? Я что-то не замечал его.

– Стоял, не стоял, это не принципиально. Сейчас стоит, и ты можешь присесть рядом со мной, если хочешь.

– Ладно. – посидев немного в тишине, я понял что мне становиться тоскливо. – И чем тут вообще можно заняться? Чем ты обычно занимаешься?

– Чем угодно. А я могу ничем не заниматься, это не критично. Всё что нужно я уже давно сделал, так что могу так хоть весь день сидеть. А ты?

– А я вот не уверен. И растяжку не нужно делать?

– Не нужно.

– И воду переливать из ведра в ведро?

– Если тебе это так понравилось, то, пожалуйста, я запрещать не буду.

– Может тогда сыграем во что-нибудь?

– Ты же, вроде как, не хотел больше проигрывать?

– А я точно проиграю?

– Точно.

– Звучит, как вызов.

– А ты хочешь слышать в этом вызов?

– Возможно.

– В таком случае, если выиграешь хоть раз, то я отдам тебе эту бумажку.

– Выиграю во что?

– Сам решай, для меня разницы нет.

– Можно, например, в «камень, ножницы, бумага». – И мы начали. Камень против ножниц, бумага против камня, ножницы против бумаги. В таком порядке и в других, но везде я проигрывал. – Ты угадываешь, что я выберу или знаешь?

– А ты поверишь моему ответу?

– Поверю.

– Тогда я отвечу, что знаю.

– Но как?

– Можешь считать, что я так хорошо тебя знаю, что для меня вовсе не секрет, что ты выберешь.

– Это вообще реально?!

– Вполне.

– А это честно, так играть?

– А тебе кто-то гарантировал честность? В игре против меня нет справедливости.

– Хорошо, давай в «крестики-нолики». У тебя есть на чём?

– Есть. – он достал из кармана блокнот и ручку, и мы начали. Всё продолжалось в том же духе. Поражение за поражением. Неважно, кто первым ходил, ставил я наугад или пытался продумывать шаги – всё заканчивалось одинаково. Я проигрывал.

– Достаточно. У тебя в карманах есть ещё что-то, например, карты?

– Есть. – он достал карты (я уже не удивлялся) и начал тасовать.

– Давай сыграем в «дурака». Ты будешь раздавать?

– Да, а что?

– Так ты себе просто карты лучше раздашь.

– Что ты подразумеваешь под словом «лучше»?

– Например, козырей больше.

– Хочешь, я раздам так, что за всю игру у меня на руках не будет ни одного козыря?

– Хочу. – кто бы отказался от небольшой помощи в игре против мастера всего.

– Без проблем, колода на тридцать шесть карт, стандартный, подкидной дурак.

Он тасовал так ловко, будто работал в казино. Быстро и чётко он раздал нам по 6 карт, и вытащил козырь – 8 червей. У меня на руках оказались: 7 червей, 10 червей, бубновая 8, 9 пик, 9 треф и крестовая дама. Так как у оппонента не было козырей, я походил первым: бубновую 8 он побил 9, 9 треф вальтом, 9 пик дамой, крестовую даму королём. Отбой. Я взял 4 карты: валет, дама, король, туз – все червовые и так вышло, что у меня на руках было 6 козырей. Ходили на меня: пиковую 10 я побил 7, бубновую 10 своей 10, крестовую 10 вальтом, пикового вальта дамой, бубновую даму королём, пикового короля козырным тузом. Отбой. Я взял новые 6 карт: бубнового вальта, пиковую 7, крестовую 7, и три 6 без козырной.

– Мдаа, ну и карты. – раздосадовался я.

– Думаю, не тебе жаловаться. По крайней мере, не в этой партии. К тому же, ты не знаешь, какие карты я не стану отбивать.

– Думаю, эти ты побьёшь. – я походил тремя 6, он, на моё удивление, забрал. – Ты шутишь?

– Нет.

– Ты поддаешься?

– Нет.

– Тогда зачем?

– Это необходимо, чтобы не брать козырь. Таково ведь условие.

– И ты готов рискнуть победой?

– Я ничем не рискую.

Я взял новые 3 карты: козырная 6, бубновую 7 и козырная 9. Я походил тремя 7, пиковую и крестовую он побил одномастными 8, бубновую королём. Отбой. Я забрал последнюю карту, он же последний козырь – 8 червей. У меня на руках были: червовые 6, 8, 9 и бубновый валет. Он походил тремя тузами, бубновый я отбил козырной 6, крестовый туз козырной 8, пиковый туз козырной 9. У меня осталась одна карта – бубновый валет. Вопрос заключался в том, вмастит ли он мне, или нет. Но он всё знал и подкинул мне пиковую 6. Я забрал.

– А это на погоны. – он выложил на стол последние две карты, крестовую и бубновую 6.

– Так подожди, у тебя точно не было ни одного козыря за игру?

– Точно. Можешь отбой проверить.

– И как же так вышло, что я проиграл?

– В этой игре важно не только какие карты оказались у тебя на руках, а и то, когда именно это произошло. И то и то определял я, поэтому и победил.

– А если тасовать буду я, что тогда?

– Тогда я не смогу гарантировать, что все козыри будут у тебя, ведь раздавать будешь ты. Я одолел тебя без козырей, думаешь, тебе будет легче, если они у меня будут.

– Не думаю. Я думаю, что с тобой не интересно играть, если честно.

– Если честно, с тобой тоже. Но это не твоя вина.

– А тебе вообще бывало интересно с кем-то играть?

– Нет, это чувство мне не знакомо. Лишь возможность проиграть придаёт игре интерес. Но, если ты захочешь ещё во что-нибудь поиграть, я тебе не откажу, даже несмотря на то, что мне это не доставляет никакого удовольствия.

– Понял, спасибо. Пойду переливать воду.

… поражение.

Я лежал на кровати, перевязанный бинтом в районе диафрагмы. Сегодняшнее поражение вышло особо болезненным, после того удара коленом.

– Ну как ты тут? – ко мне зашёл учитель, держа в руках поднос.

– Отвратительно. Мне кажется, ты сломал мне пару рёбер.

– Всего одно. Не переживай, скоро заживёт.

– Складывается впечатление, что ты с каждым разом действуешь всё жёстче.

– Так и ты с каждым разом всё упорнее пробиваешься к своей цели и оказываешься к ней всё ближе. А сила действия, как известно, равна силе противодействия. К тому же, каждое последующее поражение бьёт больнее предыдущего.

– Страшно представить, что тогда будет дальше. Убьёшь меня?

– Не бурчи. Ищи положительные стороны. Например, тебе не пришлось готовить еду и мыть посуду. Сегодня я тебя угощаю. – он поставил поднос на тумбочку, рядом с кроватью. – На ужин сегодня: вареный рис, свежие овощи, идеально прожаренное куриное бедро и чай.

– Я думал, ты не ешь мясо, как тогда оно получилось идеально прожаренным?

– «Не ем» не значит «не умею готовить».

– А чай какой?

– Попробуй определить сам. А то, вдруг, мои слова повлияют на вкус, который ты почувствуешь.

– Ладно, а ты не мог бы подать мне поднос? Мне больно к нему тянуться.

– Нет.

– Я так понимаю, это принципиальная позиция?

– Несомненно.

– Очередной урок?

– Само собой.

– И на том спасибо. – я вздохнул и самостоятельно потянулся за ним, было больно, но терпимо.

– Не за что. Ешь, а после нас ждёт вечерняя программа времяпровождения.

– Что это значит? Ты что-то подготовил для меня?

– Подготовил.

– А что?

– Узнаешь, как поешь. Спустишься вниз, к большой двери, которой заканчивается коридор.

– Спуститься самому?

– Ну да.

– Но ты же помог мне подняться сюда!

– Помог, а спускаться, как известно, проще, чем подниматься. Так что ты справишься. И захвати поднос с посудой.