Узы ветра

– Чего вылупился? – Смущение переросло в злость.

– Ничего. Спасибо тебе, – поблагодарил я.

– Не за что, – резко бросила блондинка.

Сквозь занавески проходил, освещая комнату, свет от луны и окрестных фонарей. Девушка колебалась, порыв злости прошёл. После столь решительных действий по моему спасению она растерялась, как, впрочем, и я. Мы как два столба застыли друг напротив друга, не зная, что сказать.

– Меня, кстати, Андрей зовут, – решил хотя бы представиться я.

Блондинка отвела в сторону взгляд своих чарующих глаз.

– Олеся, очень приятно…

Из небытия меня выдернул тихий шорох. Еле слышный, на грани восприятия. Приоткрыл глаза, но почти ничего не смог разглядеть. Было темно. На дворе глубокая ночь. Сколько же я провалялся без сознания? На фоне небольшой дорожки света от приоткрытой двери заметил неясный образ. Постарался сфокусироваться на человеке, пришедшем меня проведать, но добился лишь того, что зрение поплыло. Удалось увидеть только, что в комнате находится женщина. Об этом свидетельствовала копна длинных огненно-рыжих волос. Из всех обитателей дома такой шевелюрой могла похвастаться только кровная мать занимаемого моим сознанием тела. Подтверждение своих выводов я получил буквально через пару мгновений. Тень приблизилась к кровати и голосом матери зашептала:

– Сынок, Джеймс, родной мой, ты слышишь меня? Это мама, пожалуйста, сынок, поговори со мной. Скажи что-нибудь… – Голос женщины дрожал. Слова перемежались всхлипываниями. Было понятно, что она рыдает не первый день и находится на грани нервного срыва. Жалеть её я не стал.

– Женщина. Я – не твой ребёнок. Вы с мужем совершили ошибку, засунув мою душу в тело этого мальчика. – Голос звучал сипло, и я скорее хрипел, чем говорил. – Ты не делала этого. В отличие от твоего мужа. Поэтому он умрёт. Обещаю тебе это. А ты будешь жить. Жить, зная, что я занял место твоего сына.

Непонимание на лице Литы Ши’фьен по мере моих слов сменилось страхом. Зрачки красивых ярко-зелёных глаз расширились. Женщина прижала ладони ко рту, пытаясь заглушить крик. Но тот будто застрял в горле. От сковавшего её ужаса Лита не смогла выдавить из себя ни единого звука. Из глаз бурным водопадом хлынули слёзы. Она вскочила и спешно покинула комнату, гулко хлопнув дверью.

Жестоко? Возможно. Но не я проклял это дитя, и уж тем более не моим было решение попадать сюда. Пусть теперь расхлёбывают последствия своих поступков.

Размышляя о справедливости выпавших на мою долю событий, я не заметил, как провалился в сон.

Пробуждение оказалось отнюдь не радужным. Ворвавшийся в комнату, словно вихрь, Эрин с порога начал что-то кричать. Я даже сначала не понимал, что именно. Но когда он начал трясти меня за плечи, волей-неволей пришлось собраться и сосредоточиться на цели визита.

– Что ты ей сказал? – повторял раз за разом Ши’фьен. – Отвечай!

– Перестань меня трясти-и-и-и… – взмолился я, потому что голова грозилась отделиться от шеи и продолжить существование самостоятельной единицей. Эрин, как ни странно, меня услышал и понял, потому что выполнил просьбу и оставил попытки вытрясти из меня душу. Отошёл на пару шагов от постели. – Правду. Она услышала от меня правду.

– Зачем? Она же не виновата…

– Зато ты виноват, – перебил я. Мой голос не до конца восстановился, но уже не был похож на ночной хрип. Я всё ещё сильно басил. – Ты думал, можно просто так выдернуть душу из одного тела, переместить в другое – и это обойдётся без последствий? Ошибаешься. Во всём, что произошло и ещё произойдёт, вина целиком и полностью на тебе, Эрин Ши’фьен.

– Ты довёл Литу до истерики. Доволен собой? Можешь упиваться своей правотой. Но я это делал не для себя, а ради продолжения рода, – со злостью в голосе бросил Эрин.

– Что мне до твоего рода? – ощерился я в ответ. – У меня была своя семья, а теперь я её лишён. Ты вообще думал, как найти общий язык с тем, кого призовёшь?

– Естественно, – ответил Эрин. На его лице появилась злая усмешка, не сулящая ничего хорошего. – Мне нечего предложить, кроме того, что уже есть: быть наследником аристократического рода. И, на мой взгляд, этого более чем достаточно. Если не устраивает – есть такой вариант. – Глаза Ши’фьена вспыхнули алыми огнями. Он поднял руку с надетым кольцом, которое пылало так же, как и глаза чародея. Направив её в мою сторону, он сжал кулак, и я почувствовал, как температура вокруг резко скакнула вверх. – Твои желания меня совершенно не интересуют. Либо ты заменишь мне сына, либо будешь страдать.

Стало тяжело, будто меня положили под пресс. Попытки пошевелиться ни к чему не привели. Жар нарастал, пот лил градом, будто я был не в проветриваемом помещении, а в раскочегаренной бане в компании с недалёким любителем покрутить полотенцем над головой.

– А силёнок хватит пытать собственного сына? – ехидно заметил я.

Эрин поморщился, но ответил:

– Ты – не он и не думай прикрываться этим.

– Ну вперёд. А то что-то прохладно в комнате, – подначил я Ши’фьена, хоть и было очень тяжело выносить жар. Простенькая подначка сработала. Глаза папаши вспыхнули ярче, и я почувствовал, как пот начал испаряться с кожи. Состояние было похоже на то, что я испытал в больнице перед тем, как попасть в этот мир. С той лишь разницей, что не было видно источника жара.

– Это всё, на что способен великий аристократ Ши’фьен? – не останавливался я. Проигрывать этому уроду не было никакого желания. Пускай лучше спалит меня. Может, так я вернусь домой к семье?

– Сейчас узнаешь…

В воздухе мерзко запахло палёными волосами. От боли во всём теле сознание помутилось. Вдруг резко отворилась дверь, и я увидел Няню. Та что-то прорычала в спину Эрину и бросилась на него. Одновременно с тем я обрёл возможность двигаться и попытался скатиться с кровати, уходя из нагретой области. Падения я не почувствовал. Ещё в полёте сознание, как и в случае с лечением голосовых связок, отключилось, чтобы больше такого не испытывать.

Интересно, у меня теперь каждое утро будет настолько болезненным?

Очередное пробуждение. Я осторожно приоткрыл сначала один глаз, осмотрелся. Не обнаружив ничего, что представляет угрозу, открыл второй и попытался подняться на постели. На удивление это получилось гораздо легче, чем раньше. Похоже, перенесённые мучения каким-то образом подстегнули нервные окончания, и тело, к моей радости, стало слушаться гораздо лучше. Сил в мышцах, конечно же, не прибавилось, это я чувствовал, зато отклик был великолепен. Конечности двигались в штатном режиме. Так, как им было положено. Пальцы больше не напоминали переваренные сосиски. Появилась некая лёгкость и ловкость в конечностях. Я бы даже попробовал встать, но понимал, что мышечный корсет пока слабоват для таких приключений.

Поэтому я откинулся на кровати и принялся размышлять о сложившейся ситуации. Первое, что пришло на ум и на что я не обратил внимания сразу ввиду стрессовых ситуаций – общение. Каким-то образом я, сам того не понимая, заговорил именно на том языке, на котором общаются окружающие. И это не составило для меня ровным счётом никакого труда. Понимание языка ранее я списал на память Джеймса. А вот произношение объяснить не совсем удавалось. Ведь раньше я не говорил на языке Торма. Мой мозг анализировал информацию в привычном режиме, и мне казалось, что я слышу обычную русскую речь. При этом ощущался небольшой диссонанс из-за несовпадения движения губ собеседника и того, что я слышал. Поэтому я боялся столкнуться с тем, что не смогу изъясняться, даже когда связки заработают полноценно. Видимо, сказывались навыки всё того же бедного ребёнка, чьё тело я занял. Ибо мне казалось, что я произношу обычные русские слова, но меня вроде бы понимают, то есть мозг каким-то образом калибрует сигналы правильно. Я не учёный, и, следовательно, полноценного объяснения данному феномену у меня нет. Поэтому остаётся лишь смириться с тем, что имею.

Через некоторое время пришла Няня. Вспомнив ночное происшествие, я обрадовался её приходу.

– Доволен собой? – грубо спросила она.

Я даже слегка опешил от такого начала.

– Эм-м… наверное, – не придумав ничего лучше, ответил я.

– «Наверное», – передразнила меня Лана. – Зачем ты завёл Эрина? Ладно, сам пострадал, но меня-то зачем подставлять? И чем вообще провинилась Лита? Бедняжка теперь только и делает, что сидит, глядя в одну точку перед собой, и бубнит под нос что-то невразумительное. Думаешь, самый умный? Ух, была бы моя воля… На вот, – выдохнула Няня и кинула на кровать то самое зеркало, в котором я первый раз увидел своё новое лицо, – полюбуйся.

Недоумевая, я поднял зеркало и поглядел на своё отражение. Так-с… Ну да, я своего добился. Из зеркала на меня смотрел совершенно лысый человек. Ни намёка на волосы. Можно было подумать, что меня просто обрили, пока я был в отключке. Но кому в голову придёт сбривать брови и ресницы? Эрин определённо меня поджарил. Очень интересно… А я уж было подумал, что этого человека-скалу мало чем можно вывести из равновесия. Отлично. Первый шаг на пути мести сделан. Хоть и достаточно корявый.

– По-моему, красавчик, ты так не считаешь? – с ехидной усмешкой спросил я, возвращая Няне зеркало.

– Ох и дурак… – протянула та.

– Так что там с подставой? – спросил я, переводя разговор на другую тему. – И вообще: зачем ты вписалась?

Лана с задумчивым видом прохаживалась по комнате, изредка окидывая меня оценивающим взглядом.

– Захотела и вписалась. Если бы ты превратился в шашлык, я как минимум потеряла бы работу. А так отделалась всего лишь понижением жалования.

– Спасибо, – практически прошептал я. Было слегка стыдно.

– Забудь, – Няня всё-таки расслышала меня, и на лице её промелькнула тень улыбки, – было даже немного весело.

– Что именно? – не понял я.

– Как «что»? Прерывать факельщика на пике. Хорошо, что весь дом не спалил. Эрин Ши’фьен не зря носит звание мастера. Так искусно погасить волну огня мало кому под силу.

Данное заявление вызвало кое-какие вопросы, которые я тут же и задал:

– То есть он мог просто превратить меня в уголёк, но вместо этого решил помучить? Да ещё и мог в процессе всех вокруг спалить?

– Именно! – веселилась Лана. Небольшие клыки подрагивали от сдерживаемого смеха.

Думается мне, что Ши’фьен меня просто пожалел. Но я своими подначками чуть не довёл ситуацию до трагедии. Внутри заворочался клубок злости. Этот ходячий огнемёт действительно ожидал от меня чего-то иного? И я сейчас должен себя винить? Да чёрта с два. Сам эту кашу заварил, сам пусть теперь расхлёбывает. А я ещё и добавлю. Как только встану на ноги, и чего похуже попробую сделать.

Мои мысли, по всей видимости, отразились на лице, потому что Няня подняла руки в успокаивающем жесте и произнесла:

– Давай-ка оставим вчерашнее и посмотрим, в каком состоянии твои мышцы.

Я общаться не желал, но слова Няни нашли в душе отклик, так как мне самому было интересно, насколько всё плохо. Было странно, но чувствовал я себя даже лучше, чем до прожарки моей тушки. В теле появилась некая лёгкость. Хотелось встать. Я кивнул в ответ на предложение. Лана незамедлительно приблизилась, села на краешек кровати, прикрыла глаза и стала что-то негромко бормотать.

Спустя немного времени она открыла глаза и гаркнула:

– А что это мы лежим? Подъём! – Слова она сопроводила действиями и, ухватив меня за руки, подняла с постели и поставила на ноги.

Я внутренне сжался, ожидая удара об пол, и даже прикрыл глаза. Но его не последовало. Я стоял. Весь трясся, но стоял.

– Как так? – удивлённо спросил я Няню.

– Очень просто. Почти как с речью, только там было точечное воздействие. А тут мастер Ши’фьен пропустил через всё твоё тело огромную волну магической энергии, тем самым подстегнув восстановление. Вуаля! – хлопнула в ладоши женщина. А я, обрадовавшись новому статусу прямоходящего, попытался сделать шаг и ожидаемо полетел на пол. Упасть мне не дала вовремя среагировавшая Лана.

– Ну не всё же сразу! – укоризненно проговорила она, усаживая меня на кровать.

– Почему нельзя было сразу так сделать, к чему все эти недели?

– А подумать? – прищурила один глаз Няня.

– Не выдержал бы организм? – попытался я ткнуть пальцем в небо и попал.

– Именно. Таких нагрузок в прежнем состоянии тебе было не выдержать. Только всё пошло, мягко говоря, не по плану. Мы рассчитывали на более аккуратное воздействие. Тебе очень повезло, что каналы справились и ты сейчас разговариваешь со мной, а не лежишь в деревянном ящике, закопанный на заднем дворе. Или в урне над камином. В виде кучки пепла.

В голове крутился вихрь идей. Если я стою, значит, дело осталось за малым – начать ходить. Будет трудно, поэтому нужна помощь. Брусья не вариант. Нужно передвигаться не только вдоль них. Костыли. Вот решение. Я попросил у Няни посадить меня за стол и подать пишущие принадлежности. В этот раз даже не понадобилась помощь Ланы, чтоб изобразить желаемое. Пальцы слушались ещё не очень уверенно, но грубый чертёж костылей с поддержкой для рук вышел вполне сносным. Получилось выполнить несколько вариаций. Нарисовал даже с четырьмя опорами. Не уверен, что для передвижения это будет удобно, но требовалось излить на бумагу весь распирающий меня поток мыслей. Что я и сделал.

Лана покрутила листы с набросками, задала несколько уточняющих вопросов и удалилась, оставив меня в одиночестве.

Дабы отвлечься, решил попрактиковаться в заново приобретённом умении стоять. Как опору использовал стол. В этот раз получилось не только не упасть, но и сделать несколько крохотных шажков. Очень важных для меня шажков. Невозможно передать те чувства, которые у меня вызвали эти движения. Казалось бы, обыденные действия. Но ощущения, с которыми я их проделал, были сродни эйфории. Лишённый возможности двигаться и прикованный к постели, я только и мечтал, как снова смогу управлять своим телом.

Я стоял у стола и смотрел на лес, раскинувшийся за распахнутым окном. Лёгкий ветерок, проникавший через него, приятно ласкал опалённую кожу. Я потянулся за полупрозрачной полосой воздуха и неожиданно для себя почувствовал некое сопротивление. Сжал кулак в попытке ухватиться. Что-то получилось. Это было похоже на то, как если бы я попытался схватить чересчур мокрую глину. Сквозь пальцы отчётливо что-то проходило. Но как это было возможно? Это ведь всего лишь воздух. Воздух невозможно потрогать. Или возможно? Я же в магическом мире, а тут, как показывает практика, возможно всё. Ну или очень и очень многое.

Глава 5

Следующие несколько недель прошли в привыкании к четырёхточечному способу передвижения. Каждый день я старался пройти как можно больше. Для этого приходилось тренировать всё тело, а не только ноги, так как чем сильнее становились мои руки, тем дольше я мог удерживаться на костылях. Их, кстати сказать, изготовили очень быстро – на следующий день после того, как я сделал чертёж. Обошлись без сторонних мастеров. Карлос, неотступно следовавший за Ланой, оказался неплохим столяром. Турник, что висел на стене, похоже, также был его работой. По просьбе шаманки Карлос за вечер выстругал нечто очень похожее на мой рисунок. После нескольких правок к обеду следующего дня я уже вовсю осваивал своё «средство передвижения».

При поддержке Няни я смог кое-как подтянуться. И хоть такое не назовёшь полноценным выполнением упражнения, можно было считать это за успех. На брусьях процесс шёл поинтереснее. Уже получалось самостоятельно отжиматься целый один раз.

После того как мы с Ланой продемонстрировали Ши’фьену моё дефиле из одного угла комнаты в другой, он дал добро на прогулки на свежем воздухе. Ранее я всего пару раз был вне стен особняка. Эти короткие прогулки на прохладном воздухе настолько быстро заканчивались, что даже не отложились в памяти.

Сейчас же я наконец мог в полной мере оценить масштабы поместья Ши’фьенов. Два здания, соединённые коридором. Первое – трёхэтажная коробка из тёмно-коричневого кирпича. Изысков минимум. Никаких тебе горгулий на крыше или бетонных рыцарей у входа. Только кирпич и дерево. Всё функционально и просто. Второе здание вообще будто из бетона. Серые стены двухэтажного дома для слуг и хозяйственные постройки, примыкающие к нему. Имелись загоны для скота, открытые и закрытые. Из них доносилось кудахтанье, редкое мычание и блеяние. В общем – полный набор. Также тут размещались два гаража с закрытыми сейчас воротами, по размерам напоминающие стандартные земные. Стало любопытно, что в них скрывается. Неужели тот шум, который я частенько слышал с улицы, производил автомобиль? Очень интересно посмотреть, какие машины в этом мире. Короткая поездка после переселения не в счёт.

Внутренний двор, образовавшийся между двумя постройками, был засыпан песком и напоминал древнеримскую арену. Сходства добавляло наличие ростовых мишеней, набитых соломой чучел и стоек с различного рода колюще-режуще-дробящим оружием. Судя по состоянию всего вышеперечисленного, им неоднократно пользовались. Потёртые рукояти, избитые подобия людей, дырявые мишени… Это явно не музейные экспонаты, а скорее рабочий инструмент. Больше всего меня привлекли отметины на мишенях. На следы от стрел или арбалетных болтов непохоже. Я, конечно, не большой знаток древнего стрелкового оружия, но всё же небольшие круглые отверстия больше напоминают пулевые. Если это так, то для чего нужны железки, которые выставлены у стены? Ничего не понимаю. А у Няни спрашивать я отчего-то не решался. Не то чтобы стеснялся – скорее, хотел, чтоб информация поступала равномерно, а не так, как в последнее время. Я просто не успеваю раскладывать по полочкам всё, что узнаю. А нужно же ещё как-то осмысливать и усваивать информацию. Поэтому решил пустить на самотёк. Узнаю, когда придёт время.

При поддержке Ланы я прошёл весь двор и направился в обход хозяйского особняка. Позади имелись беседки и скамеечки. Вот там-то мы и расположились, чтоб перевести дух.

– Для первого раза достаточно, – решила Няня. Она улыбалась, явно довольная результатами. – Вполне неплохо.

– Даже очень неплохо, – отозвался я, отдышавшись. Но имел в виду совсем не прогулку. Перед нами раскинулся лес. Настоящий такой, дремучий, будто из сказки. Он практически вплотную примыкал ко двору и опоясывал всё поместье полукругом, уступив пространство только дороге перед домом.

Воздух был чист и свеж. Не сравнить с городским. Я дышал и не мог надышаться. Грудь наполняла непередаваемая лёгкость. Крутящиеся вокруг всполохи ветра будто специально решили устроить танец возле меня, и я так же, как совсем недавно, потянулся к ним, попытавшись ухватить. Но тщетно. Будто рыба, выскальзывали у меня из пальцев потоки воздуха.

– Ты что делаешь? – спросила Лана, обратив внимание на мои движения.

Я взвесил все за и против и всё же решился ей рассказать.

– Пытаюсь ухватить ветер. – В голове это звучало не так глупо.

– Повтори, – отчего-то нахмурилась Няня.

– Ну… я вижу потоки воздуха и пытаюсь их коснуться, но не могу схватить – ускользают. – Это прозвучало ещё глупее.

– Вот оно что… – задумалась на мгновенье Лана. – Отдышался? Возвращаемся.

– Что случилось? – не понял я перемены настроения женщины.

– Об этом стоит знать мастеру Эрину, – на ходу бросила она.

– Это, судя по всему, важно?

– Да.

На все мои последующие вопросы Лана либо отмахивалась, либо отвечала, что я всё узнаю от Ши’фьена.

Мы спешили так, что в итоге Няне пришлось нести меня на руках. По пути в мою комнату она окликнула кого-то из слуг, велев тотчас же найти хозяина и передать ему просьбу безотлагательно прийти в комнату сына.

Ждать нам пришлось недолго. Раздражённый Ши’фьен ворвался в комнату спустя всего несколько минут после нашего прихода.

– И что же такого важного у вас могло произойти, что вы позволяете себе отвлекать меня от работы? – прорычал магистр.

– Рассказывай, – кивнула мне Няня.

Всё ещё не понимая, что вообще происходит, я сказал:

– Допустим… я вижу потоки воздуха и могу прикоснуться к ветру.

Раздосадованное лицо Эрина вмиг разгладилось. На нём появилось заинтересованное выражение.

– Допустим или можешь?

– Видеть – вижу. Схватить пока не выходит.

– И давно это? – не унимался Ши’фьен.

– Как очнулся у вас, так и вижу, – не стал скрытничать я.

– Старуха не врала… – едва слышно прошипел себе под нос Эрин и схватился обеими руками за голову.

– Объясните толком, в чём вообще дело? – Моему терпению начал приходить конец.

– Да, да… в общем… – никак не мог собраться с мыслями магистр, – каждый более-менее сильный маг имеет особый талант. Свойство, если быть точным. Оно проявляется чаще всего в период полового созревания. Но бывают и отклонения. Известны случаи, когда свойство приходит в раннем детстве. Но таких очень мало, и зафиксированы они только в исторической литературе, которая не внушает особого доверия. Другое дело, когда маг достигает определённого уровня мастерства и в этот момент получает индивидуальное свойство. Таких людей очень много. Одного из них ты можешь лицезреть перед собой.

– Ты тоже видишь потоки воздуха? – решил уточнить я.

– Нет, – отрицательно покачал головой Эрин, усмехнувшись, – у каждого своё свойство. И почти всегда это что-то совершенно бесполезное. Например, я могу создавать из огня образы своих мыслей. Но только действует это на обычный огонь от свечи или костра. Магическое пламя мне не подчиняется. Никакого практического применения этому я не вижу. Как и в твоём случае.

Я повторил жест Ши’фьена.

– Ну почему же? Если вначале я чувствовал только лёгкое прикосновение, а сейчас уже ощущаю сопротивление, то получается, что свойство можно развивать?

– Можно и даже нужно, если ты придумаешь, как его использовать. Как применить на практике поглаживание ветра? – насмешливо смотрел на меня Ши’фьен.

Я искренне не мог понять, почему этот, по его словам, великий маг настолько пренебрежительно относится к так называемым свойствам. Мне был очевиден факт полезности даже такого мелкого умения. Если я могу трогать ветер и умение развивается, следовательно, в дальнейшем, может быть, получится использовать потоки ветра как опору? А это практически полёт, только на костылях. Эти мысли я не преминул высказать Эрину. Моя точка зрения заставила его задуматься. Несмотря на всю свою заносчивость, он всё-таки был умным и прозорливым человеком. И это не играло мне на руку…

Оставив наказ практиковаться на улице в «трогании ветра», он удалился, погружённый в свои мысли. Я, в свою очередь, решил обсудить открывшееся знание с Няней. Но на мои вопросы ничего толкового ответить Лана не смогла. Оказалось, что подобные свойства открываются только у представителей человеческой расы. У орков ни о чём подобном не слышали. Лана же знала об этом только потому, что много лет прожила среди людей. На её родине, даже несмотря на достаточно сильные способности, она не прижилась. Полукровки не были редкостью, но являлись объектом насмешек и издевательств. Поэтому её отец – Готрэк из рода Скеллов, души не чаявший в своей «белой косточке», – дождавшись её совершеннолетия, отправил дочь на Торм постигать новые аспекты целительной магии. Но это был билет в один конец. Беженцев с Чёрного материка, появись они на Клайсе вновь, ничего, кроме казни, не ожидало.

Девушка самостоятельно нашла мага, практикующего целительство, и добилась, чтобы он, несмотря на предвзятое отношение, взял её на должность подмастерья. Так она и работала у магистра Лерна Прино целых пятнадцать лет. В последние годы она стала для магистра не только работником, но и сиделкой. Тот был уже стар и, невзирая на своё мастерство, плавно скатывался в пучину беспамятства. Мозг всё чаще и чаще подводил старика, и в итоге Лана полностью взяла на себя уход за беднягой. До того момента, пока о проблемах Прино не прознали его родственнички. Они отправили магистра в какое-то учреждение, аналог дома для престарелых, и начали делить имущество. Лана, естественно, стала никому не нужна, и её вышвырнули за дверь. Спустя какое-то время она повстречала моего «отца», который как раз искал сиделку. Так и оказалась рядом со мной.

Было очень интересно слушать о судьбе Ланы. Чем-то уклад жизни орков напоминал мне обычаи древних викингов. Они так же совершали морские набеги. Угоняли другие расы в рабство. Подчинялись власти конунгов. Но были и такие поселения в глубине материка, которые не поддерживали связь с внешним миром, ведя отшельнический образ жизни. Они посвящали себя служению тёмным божествам и к тем, кто случайно набрёл на места их обитания, относились с крайней неприязнью, принося таких «счастливчиков» в жертву своим покровителям.

От описания жизни орков мы опять плавно вернулись к теме семьи. Матери Лана не знала. Да и не особо печалилась по этому поводу. По словам отца, та была рабыней, умершей при родах. Девочка воспитывалась в сугубо мужском коллективе и практически ни в чём своим сверстникам не уступала. Дразнящие её полукровкой орчата были не раз биты, что вызывало немало гордости и тёплых чувств у отца Ланы. А в тот момент, когда в девочке проснулся дар к шаманизму, Готрэк чуть ли не до потолка прыгал от радости. При воспоминаниях об отце на лице Няни появилась грустная улыбка. Видимо, расставание далось тяжело как родителю, так и ей самой.

На какое-то время установилось относительное затишье. Эрин сутками напролёт пропадал на работе. Лита после той ночи, когда я излил ей душу, из своей комнаты не выходила. Слуги были заняты своими делами и старались не пересекаться со мной. Общалась со мной только Няня-орчиха. Я худо-бедно увеличивал пройденные расстояния и откровенно скучал.

Однажды утром я услышал с улицы мерный рокот, сменившийся резким хлопком, а затем всё стихло. Эти звуки очень сильно напомнили мне сломавшийся автомобильный двигатель. К сожалению, окно комнаты не выходило во внутренний двор, поэтому посмотреть наконец на то, что собой представляет средство передвижения Эллориона, я не мог. Интерес взял верх, и я, схватив костыли, устремился во внутренний двор. Ну как устремился – с трудом поковылял. По ровным поверхностям я ходил относительно нормально. С немалыми усилиями, но всё же сам. А вот ступени преодолевал пока что с поддержкой Ланы. Чтобы удовлетворить свой интерес, пришлось пойти на риск сломать себе шею, навернувшись с крутой лестницы, так как ни орчихи, ни слуг рядом не оказалось. Но справился. Кряхтя, пыхтя, обливаясь потом, но спустился. У двери, ведущей во двор, поставили скамейки специально для того, чтоб я мог передохнуть. Я плюхнулся на ближайшую, чтобы перевести дух, но долго рассиживаться позволить себе не мог. Вдруг неизвестный агрегат покинет поместье, и я опять не узнаю, на чём ездят жители Торма.

С улицы доносились голоса. Я смог наконец разобрать, что случилось. Мои предположения оказались верны. Ши’фьен собирался ехать на работу, когда случилась поломка и его средство передвижения застряло на выезде из гаража. Немного поорав на водителя, Эрин успокоился, поинтересовался, надолго ли затянется ремонт, и, решив не дожидаться его окончания, кликнул какого-то слугу, распорядившись собирать коляску.

Я вышел из дома как раз в тот момент, когда хозяин покидал поместье, находясь внутри самой настоящей кареты серебристого цвета, запряжённой парой гнедых лошадок.

Проводив карету взглядом, я направился к воротам гаража, в которых застряло нечто, отдалённо напоминающее автомобиль. Очертаниями данная повозка чем-то походила на один из первых автомобилей «Модель Т». От машины Генри Форда данный агрегат отличался гипертрофированно увеличенным капотом и отсутствием резины на колёсах. Их роль выполняли обычные тележные, деревянные.

Под откинутым капотом сейчас копался водитель и, судя по всему, по совместительству механик. Звали его Сивый. Имя это или кличка, я особо не интересовался.

Мой оклик заставил Сивого дёрнуться от неожиданности. Он от души приложился затылком о металл. Звон кузова заглушили ругательства потирающего ушибленную голову водителя.

– Какого лешего… – оборачиваясь, начал было Сивый, но, увидев, кто перед ним стоит, осёкся. – …Кхм. То есть здравствуйте, господин.

Передо мной стоял уже немолодой, но ещё довольно крепкий мужчина. На вид ему было сорок пять – пятьдесят лет. Высокий, худощавый, с коротко стриженными волосами, прикрытыми бесформенной кепкой. В висках угадывалась седина. Лицо украшали шикарные длинные усы, будто их обладатель не механик-водитель неизвестного мне вида техники, а представитель запорожского казачества. От левой скулы к подбородку Сивого тянулся безобразный рваный шрам. Как будто кто-то пытался отпилить человеку челюсть. Крупные кисти рук свидетельствовали о привычке к тяжёлому физическому труду. А если учитывать шрам, то можно сделать вывод, что труд этот сопряжён с риском для жизни. Проще говоря, Сивому с большой долей вероятности приходилось махать оружием.

Мужчина опустил глаза. Его испуг удивил меня.

– Здравствуйте. Извините, что отвлёк от работы, – вежливо кивнул я стушевавшемуся механику.

Настала очередь Сивого удивляться. Судя по расширившимся глазам, вежливое обращение от хозяев дома он слышал нечасто. Если вообще слышал.

– Господин Ши’фьен, я могу вам чем-то помочь?

– Да. Можете. Если вас не затруднит, расскажите мне о транспортном средстве, которое вы сейчас чините.

Очередной приступ расширения глаз заставил меня немного переживать. Если механик и дальше продолжит так на меня пялиться, то рискует лишиться зрения.

– Я завсегда, только скажите, что конкретно интересует. – Сивый, судя по всему, искренне не понимал, зачем мне понадобилось знать какие-то подробности о машине. Он привык к совершенно другому поведению аристократов.

– В идеале – всё, что вы знаете! – воскликнул я.

– Всё, что знаю, расскажу. Только позвольте, я продолжу ремонт, а то ваш батюшка с меня три шкуры спустит, если завтра ему опять придётся ехать в повозке.

– А что с повозкой не так? – поинтересовался я, перенося вес тела с одной ноги на другую: стоять подолгу мне всё-таки было тяжело.

– Ну как же? Лошади. Они же… – Сивый оборвал речь на полуслове.

– Что «лошади»? – переспросил я в надежде услышать что-то интересное.

Водитель мямлил себе под нос, никак не решаясь сказать мне что-то.

– Говорите, – строго приказал я, и Сивый выпалил:

– Они ж боятся магичества. Не слушаются, когда мастер Ши’фьен рядом. Несколько раз уже чуть в лес не унесли на выездах. Вот мастер и прикупил Таракана. И меня заодно к нему приставил.

– Кого прикупил? – не совсем понял я.

– Ну, Таракана, – махнул на машину позади себя механик, – Т-3СС, если по-научному. А у нас просто – Таракан.

Я попросил водителя поставить скамеечку возле машины, сел и принялся слушать его сбивчивый монолог. Из несвязного рассказа Сивого, параллельно чинившего внутренний механизм, удалось вычленить следующее.