В один будний день я не увидел той жизнерадостной девушки, которая заряжала меня своей энергией и позитивом. Я решился подойти к ней после уроков, решив не трогать её во время них. На вопрос: “Что случилось?", она не много подумав, и видимо все таки мне доверившись, сказала: "Я просто устала носить эту маску весёлой девочки.". Сказать что я был в шоке, это ничего не сказать. Я просто был не в состоянии дать на это быстрый ответ. Только когда мы вышли из школы и уже подходили к автобусной остановке, я не хотел что бы меня возили и забирали из школы, так как считал это позором, я решился ответить хоть что-то: "А ты можешь… можешь рассказать по подробнее?". Наверное сначала, хоть и поздно, стоит её описать, она походила на мальчишку: короткая стрижка, ходила только в брюках или джинсах, я ни разу её не видел в юбке, носила максимум макияж. Сначала я думал, что у неё вспыльчивый и озорной характер, но она оказалась очень нежной и весёлой, как мне казалось из разговоров с ней. Но та история, которую я услышал, разбила этот образ весёлой девочки.
Передо мной предстал образ девочки, которая страдала даже больше меня. На самом деле это была покрытая шрамами, которые никогда не заживут, душа. Эта весёлая девочка была лишь маской. Но кто же её изранил и покрыл шрамами? Её же семья. В сравнении с ней моя семья казалась мне святой. Она косила под мальчишку только для того, что бы скрыть душевные шрамы. Её семья не считала Олю человеком, она была лишь грушей для битья, на которой выплескивали свой гнев, и которая ещё в придачу была домработницей. Я просто не хочу вспоминать все те зверства, которые тогда услышал, и то это было не всё. То, что пережил я показалось мне мелочью. Мне стало стыдно тогда, что я считал свои проблемы проблемами. Она пожалела о том, что мне рассказала, так как я стал её жалеть. Мне хотелось стать её поддержкой, тем на кого она сможет положиться, чтобы дать ей понять, что я хоть и не много, но всё же понимаю её, я рассказал свою историю, рассказанную ранее. Мне, наверное, не сто�