Самый большой секрет

Глава 24. Ранее. Обряд № 11. Игорь Петрович

Сколько труда и сил. Бессонных ночей и нервных срывов. Работа в НИИ за мизерную зарплату и бесконечные унижения со стороны начальства. Этих гребаных бизнесменов от науки. Как же он ненавидел этих бездарей и жополизов, змеей пробравшихся наверх и возомнивших о себе черт знает что. Самое противное, что он целиком зависел от них. Ходил на поклон ради жалких крох финансирования. И не всегда успешно. А ведь эти жлобы знали над чем он работает, знали важность его исследований. Игорь Петрович должен был перевернуть мир. Его препарат устроил бы революцию, равной которой в медицине не было со времен открытия пенициллина, а может вообще никогда. Несмотря на все сложности, ему оставалось сделать один шаг. Продвинуться на миллиметр по сравнению с уже пройденным расстоянием.

И тогда появились Они. И сделали предложение. Предложение, которое сначала сильно позабавило. Но были представлены доказательства обещанного. Неопровержимые.

Ему предлагали любые деньги и, что самое главное, время, на исследования. И это не могло не восхищать.

Но расплатиться Игорь Петрович должен был тем, чему посвятил всю свою жизнь. Ну что ж. Человечество останется без лекарства от самого лютого заболевания. Рак может расслабиться. Чуме современности должен был быть нанесен смертельный удар, но вновь открывшиеся обстоятельства выдали ей помилование.

Во всей этой ситуации ученому было жаль именно плоды исследований. На людской род, в котором он давно разочаровался, было плевать. Пусть мучается, пусть подыхает.

А он шагнет на следующую ступень. Он заслужил. Все мучения были не зря. И он заплатит эту цену.

Ученый обвел взглядом свой тесный кабинет, в котором еле-еле нашлось место для письменного стола и дешевого стула с тряпичной протертой обивкой. Стол был загроможден бумагами. С краю притулился древний ноутбук. Здесь было все. И все должно быть предано забвению. Если кто-то найдет хотя бы процентов сорок его трудов, то не исключено, что при большой доле везения, сможет довести их до конца. А этого допустить нельзя. Так сказали Они, да и сам он этого не желал.

Игорь Петрович уже побывал в лаборатории и под удивленные взгляды коллег уничтожил все опытные образцы. Часть сжег, часть слил в унитаз, часть… Практически физическая боль. Словно убиваешь своих детей. В груди жмет, руки трясутся, на глаза наворачиваются слезы. Но он сделал это. И теперь оставалось совсем чуть-чуть.

Ученый взял в руки ближайшую папку, медленно полистал ее, любуясь вереницами формул и вычислений. Достал из кармана зажигалку и чиркнул колесиком. В воздух вылетела искра. Осечка… Зажигалка будто не хотела быть орудием величайшего в истории саботажа. Если для источников огня существует ад, то котел для этой нехитрой штуковины будет погорячее, чем у факела поджегшего костер под ногами Николая Коперника. Игорь Петрович улыбнулся. Первый раз за сегодняшний день.

Новая попытка. На этот раз появился трепещущий язычок пламени. Он робко лизнул край бумаги. Ученый кинул зажигалку на пол, немного жалея, что нет «киношного» эффекта с негаснущим огнем. Зажигалка была пластмассовой и дешевой. «Зиппо» он себе позволить не мог. Пока не мог.

Папка постепенно разгоралась и когда ее уже горячо было держать в руке, отправилась к сестрам. Пламя подобно заразе, против которой ученый боролся, мгновенно перекинулось на килограммы писанины. Смотреть на это было невмоготу. Игорь Петрович развернулся и, секунду помедлив, вышел из кабинета. Горящие папки повалились на пол, ноутбук начал оплавляться по краям. Огонь захватывал все более обширную территорию вскоре полыхал уже весь кабинет.

Прибывшие спустя полчаса спасатели успели локализовать пожар до того, как он перекинулся на другие этажи НИИ.

Ученый сидел в своей старенькой «ниве» на другой стороне дороги и смотрел на суетящихся и кричащих людей. Если бы они знали. Если бы догадывались о том, ЧТО не смогли спасти! Потоки пены, вырывающиеся из брандспойта пожарной машины, уже ничего не могли изменить.

С какой-то садистской удовлетворенностью Игорь Петрович повернул ключ в замке зажигания и тронулся навстречу новой жизни.

Глава 25. Я

– Пришла в себя? – спросил я, наблюдая за Ольгой.

– Ну, насколько это возможно, – пробормотала она.

Лида смотрела на новую подругу с плохо скрываемой антипатией.

– Так ты расскажешь?

– Что?

– Все остальное. Бессмертные и все?

– Конечно, расскажу, – кивнул я.

– А стоит? – вклинилась Лида.

– Послушай, милая, ты зла на меня не держи, – Оля попыталась пойти на мировую. – Я так понимаю, нам достаточно продолжительное время придется вместе провести. Так что не думаю, что ссориться с самого начала – хорошая идея.

– Батюшки святы, – Лида развела в стороны руки. – Неужели в этой смазливой головке есть зачатки рационального мышления?

– Лида, перестань. Оля права.

Я похлопал себя по карманам в поисках сигарет и понял, что забыл их в машине.

– Сейчас вернусь, – я выскочил из дома, извлек из бардачка машины пачку и с удовольствием закурил.

Следом появилась Оля и присоединилась ко мне в деле заполнения дымом легких.

– А тебе ведь и курить не вредно, – фраза прозвучала немного завистливо.

– Как это происходит?

– Что?

– Ты родился таким или тебя сделали? Укусили или еще как.

Я рассмеялся.

– Сделали! Но мистики никакой нет. Сплошная медицина.

– Вот как? Слушай, а много вас?

– Смотря с чем сравнивать.

– Я имею в виду, как вы скрываетесь? Мочите всех направо-налево? Ведь правительство…

– Вспомни как мы ехали сюда.

– Ну. А, ты про твои слова, что твою машину ни один мент не остановит?

– Именно.

– Так про вас знают?

– Знают. Только одно но.

– Какое?

– Мы и есть настоящее правительство. В этой стране ни одного решения не принимается без одобрения моих боссов.

– Круто! Так значит ты неприкасаемый?

– Для простых спецслужб да. – Я отбросил окурок. – Но ты особо не обольщайся. Я самая мелкая сошка в организации. И если про мою самодеятельность узнают, то гнить мне на какой-нибудь зоне для бессмертных до конца… – я запнулся. – В общем, до конца.

– Для вас и зоны есть?

– Есть.

Интерес постепенно вытеснял у Ольги страх. Так было и с Лидой.

– И что, ты никогда не умрешь?

– Не должен во всяком случае.

– А сколько тебе…

Вопрос прервал звонок моего мобильного. Я взглянул на экран и заскрежетал зубами.

– Да, Стас.

Оля изменилась в лице, зло сплюнула на землю и зашла в дом.

– Привет, Денис, – раздался бодрый голос моей головной боли. – Как дела?

– Потихоньку.

– В квартире все нормально?

– Да, все в порядке.

– Я чего спрашиваю. Ты в тот раз такое огромное пятно крови пропустил.

– Тебя с самого утра не посылали?

– Шучу. Кстати! Хочешь хохму?

– Ну?

– Меня Роберт сегодня мудаком назвал.

– И чего смешного?

– Ты же меня с утра тоже мудаком назвал, – в трубке раздался хохот.

– Констатация факта, даже неоднократная, не является поводом для ржача.

– Гад ты, Денис. Ладно, шутки шутками. Я по делу. Надо зачистить.

– Ты что, издеваешься или в конец охуел? – выкрикнул я. – Еще десяти часов не прошло.

– Да не кипятись. Другая тема. Макс звонил. Там по утреннему собранию вопрос.

– По какому поводу созывали?

– Подробности при встрече. Короче, Макс одного хакера грохнул. Хакер этот для него какую-то информацию собирал. Дюже важную. И по ходу себе скопировал. У него дружок есть – не разлей вода. Если этот Сноуден чего надыбал, то по любому ему слил. Зовут Данила Серегин. Адрес, – Стас замолчал и зашуршал бумагой, – Тисовая,35 квартира 10.

– Ну.

– Что ну. Его зачистишь и всю компьютерную технику в утиль. Езжай спокойно. Макс запрос на отключение камер сделал.

– А у Макса что, своего чистильщика нет?

– Твою мать, Денис. Какой ты противный сегодня. Занят он. Выручай.

– Дело срочное?

– Очень!

– Ладно.

– Как сделаешь, отзвонись. Не накосячь!

– Могу обидеться.

– Спасибо, друг, – Стас отключился.

Я вернулся в компанию буйных красоток.

– Чего ему надо было? – спросила Лида, которую в известность о звонке видать поставила Оля, продолжавшая наводить мосты любви и дружбы.

– По работе. Мне отъехать надо.

– Надолго?

– Не знаю. Лид, введи Олю в курс дела.

– Хорошо, – кивнула Лида, но судя по ее виду еще пока не была готова подписать пакт о ненападении.

– Не деритесь только, – пошутил я, но улыбкой отреагировала только Ольга.

… Первым делом мне надо было заскочить домой и переодеться. Уже оказавшись в своей квартире, я не смог устоять перед искушением и быстро принял душ. Хотя это было грубейшее нарушение протокола о зачистке. Время и все такое.

Тисовая улица благо находилась недалеко от меня. И уже через пятнадцать минут я нажимал на кнопку звонка у двери с жестяной табличкой "10".

Дверь распахнулась после третьего звонка, как в театре. Но вместо билетера на пороге стоял упитанный невысокий мальчуган лет двенадцати. На переносице повисли огромные очки с диоптриями, делавшими глаза мальчика неестественно большими. Он склонил голову вправо, словно щенок и стал с интересом рассматривать меня.

– Привет, малой, – поздоровался я.

– Здравствуйте, – голова медленно перевалилась в другую сторону.

– Квартира Серегиных?

– Угу.

– Мне бы Данилу увидеть.

– А вы по какому вопросу?

– Да передать ему кое-что просили.

– Что?

Это начинало надоедать.

– Послушай, малой, ты Данилу позови. А то у меня времени в обрез. Кто он там тебе? Брат, отец.

– Братьев у меня нет. А вы, дяденька, если что-то принесли, давайте сюда. Потому что Данила Серегин – это я.

Я сделал пару шагов назад и обессиленно облокотился на стену подъезда. Да ты, Стас, и правда надо мной издеваешься!

Глава 26. Ранее. Роберт

– Тихо!

Слово было произнесено негромко, но этого было достаточно, чтобы воцарилась гробовая тишина. Двадцать пар глаз внимательно уставились на него. Его ученики. Его воспитанники! Мальчишки и девчонки, которых он провел от веселой трели первого звонка до тягот выпускных экзаменов. Десять лет он вкладывал душу. Был не только классным руководителем и преподавателем истории, но и другом. Каждый из этих подростков знал, что к Роберту Феликсовичу можно придти с любой проблемой. Будь то несчастье в семье, неудачная любовь или даже неприятности с законом. Он всегда выслушивал и старался помочь в меру своих возможностей. Немногие знали, что кое-кого он спас от тюрьмы для малолетних, а кое-кого от петли. Учитель умел хранить секреты.

Роберт Феликсович любил свой класс. Класс, носивший в названии гордую "А"!

Уроки и факультативы, спортивные мероприятия и походы, музеи и театры. Время пролетело незаметно. Десять лет! Огромный кусок жизни. И большую его часть Роберт провел с ними, любимыми питомцами. Любимыми настолько, что год назад от него ушла жена.

– Ты женат не на мне, – сказала она, собирая вещи. – Ты женат на своем классе. Вот с ним и оставайся.

Детей у них не было, чувств особых тоже. Так что развод он пережил безболезненно. Главное, его ребятня осталась с ним. Да уже и не ребятня. Не озорная кодла сорванцов, как совсем недавно, а статные юноши и очаровательные девушки.

Но и они скоро уйдут, покинут школу и его. Хотя в отличии от всех других выпускников им уготован другой путь.

Роберт Феликсович под столом ногой нащупал баллон. Красный пузатый металлический бочонок, похожий на те, где хранится пропан. Но содержание баллона было куда страшней обычного бытового помощника людей. Стоило повернуть вентиль и неосязаемый смертоносный газ наполнит аудиторию, молниеносно отбирая жизни.

Педагог переводил взгляд с одного лица на другое. Мысленно прощался и просил прощения. Еще минута, он крутанет колесико и под каким-нибудь предлогом покинет кабинет. Еще через минуту все будет кончено.

Роберт опустил руку вниз и пальцы коснулись волнистого ободка вентиля.

– Роберт Феликсович, что-то случилось? – вид учителя вызвал беспокойство у парня за второй партой.

– Н…нет. Все в порядке. Просто душно стало.

– Так давайте окно откроем.

– Нет, – резко осадил уже поднимавшегося ученика Роберт. – Я лучше прогуляюсь пару минут.

Пора. Самый подходящий момент. Пожертвовать ими, зато потом воспитать тысячи достойных людей.

А может к черту? Взять и послать их к черту. Тех, кто смутил его льстивыми речами, обещаниями и возможностями. Мысли в голове Роберта заметались подобно пчелиному рою.

И в этот момент раздался стук в дверь кабинета.

Роберт вздрогнул и внезапно осипшим горлом прохрипел:

– Войдите.

Посетителя он узнал сразу. Мужчина средних лет, одетый в недорогой серый костюм.

– Я опоздал? – прошептал педагог, откидываясь на спинку стула.

– Нет, нет, – расплылся в улыбке "серый костюм". – Я просто хотел переговорить с вами. Естественно наедине.

Они вышли в коридор.

– Все отменяется.

– Что?! – изумился Роберт, прикрывая дверь и озираясь вокруг. – Что это значит?

– Именно то, что вы услышали.

– Значит я вам больше не нужен?

– Ну что вы, дорогой Роберт Феликсович, – «костюм» весело рассмеялся и хлопнул преподавателя по плечу. – Очень нужны.

– Тогда я не понимаю.

– Вам зачтется обряд, – мужчина понизил голос. – Вы готовы были его закончить. Ведь готовы?

Роберт часто закивал.

– Пусть эти дети живут. Это знак нашего глубочайшего уважения и большого доверия к вам, Роберт Феликсович.

– Спасибо, спасибо. Я это очень ценю, – затараторил осчастливленный педагог.

– Но это означает и еще кое-что.

– Что же?

– То, что за вами останется долг. И однажды мы попросим по нему расплатиться.

Глава 27. Настя

– Надо вставать.

– Ты первая.

– Лентяйка.

– Нет, просто люблю смотреть как ты одеваешься.

Юля тесней прижалась к Насте под одеялом.

– Не хочу никуда идти. Хочу навсегда остаться здесь, с тобой.

– Для нас навсегда это слишком долго, – улыбнулась Настя. – Я тебе надоем.

– Никогда, – горячо возразила Юля и, оторвав голову от подушки, жарко поцеловала любовницу.

– Никогда… Навсегда… – прошептала Настя, наслаждаясь вкусом, оставленным губами девушки. – Тебя сегодня тянет на абсолютные материи.

Ладонь Юли скользнула между ног Насти.

– Вот куда меня сегодня тянет.

– Хватит, – простонала Настя, но попытку отстранить руку подруги не сделала.

– Давай на сегодня обо всем позабудем.

… Девушки уже давно были вместе. После того как Настя работала куратором на обряде у Юли, они сблизились. Юля, поначалу сама не своя, переключила всю привязанность и любовь к сестре на новую коллегу. Тем более, что как назло они были похожи. Невысокие стройные блондинки с милыми чертами лица. Анастасия окружила Юлю теплом и заботой и после очередной посиделки со слезами и вином, они оказались в одной постели. Самое интересное, что для одной, что для другой это был первый опыт однополой любви. И на редкость удачный. Спустя какое-то время они съехались и сейчас уже не представляли жизни друг без друга. В руководстве об их связи знали и ничего против не имели. В этом плане организация была очень демократична.

… Прошло минут десять и Настя решительно соскочила с постели. Юля и не подумала последовать ее примеру. Она скинула с себя одеяло и, сладко потянувшись, перекатилась на живот.

– Не искушай меня, ведьма, – рассмеялась Настя. – Пойдем лучше кофе попьем, да будем собираться.

Кофе они любили пить на кухне. Сидя за маленьким столом и касаясь друг друга обнаженными коленями.

– Что думаешь, подруга? – спросила Настя, отхлебывая глоток душистого напитка. – О сегодняшнем совещании?

– Может так и надо?

– В смысле?

– Может пришел час расплаты?

– Какой расплаты?

– Ну, за то что мы натворили, – Юля помедлила. – Ты вспоминаешь?

Уже очень давно эта тема была у них под запретом.

– Юля! – строго сказала Настя, совсем не ожидавшая такой резкой смены настроения подруги. – Заканчивай.

– А я вспоминаю, – из глаз Юли неожиданно хлынули слезы. – Постоянно. Вижу ее перед собой. Ее глаза. Ее большие, красивые, ничего не понимающие глаза. Я хочу вернуть все назад. Слышишь? Хочу все назад!

Девушка разрыдалась. Настя поставила чашку на стол и влепила подруге пощечину.

– Спасибо, – Юля моментально смолкла и, отвернувшись к окну, стала вытирать слезы. – Как думаешь, он есть?

– Кто? – не поняла Настя.

– Тот, на небе.

– У Кирилла спроси. Он вроде как приближенным был.

– Да спрашивала я. Говорит, что есть. А если есть, почему он такое допускает? Почему таким как мы позволяет по земле ходить. Мы же убийцы! Монстры! – похоже истерика заходила на новый виток.

– Вот что, – Настя встала из-за стола. – Я пойду, а ты оставайся.

– Нет, – вскрикнула Юля. – Не оставляй меня одну.

– Возможно тебе сейчас как раз и надо побыть одной.

– Я в порядке, – Юля попыталась встать, но Настя положила ладонь ей на плечо и удержала на месте.

– Возьми бутылку и напейся.

– Роберт…

– С Робертом я разберусь.

Голова Юли уткнулась Насте в живот. Та ласково погладила девушку по волосам. Настя очень хорошо понимала подругу. Потому что тоже вспоминала, но не выставляла это напоказ. Каждую ночь, когда любовница засыпала, она закрывалась в ванной, открывала воду, брала в руки лезвие и, рыдая, кромсала мгновенно заживающие запястья. Снова и снова! Пока не ломалась отточенная сталь или пока не оставалось сил плакать.

Глава 28. Ранее. Сам

– Вы и есть он?

– Кто?

– Ну… Сам!

Мальчик усмехнулся и кивнул головой. На вид ему было лет десять. Худощавый, маленького роста. Он восседал в большом кожаном кресле и смешно болтал ножками, которые несколько сантиметров не доставали до пола. Это был ребенок. В полном смысле этого слова. За исключением одного «но». Глаза. Холодные колючие зеленые глаза буквально сочились металлической жесткостью.

– Зовите меня Митя, – не то предложил, не то приказал мальчик.

Мужчина, сидящий напротив, чувствовал себя очень неуютно. Перед ним предстал возможно самый могущественный и влиятельный человек в этом городе. И мужчина боялся. Боялся ребенка.

Это было странно.

– Пусть внешность не обманывает вас.

– Да я и не… – начал было мужчина, но Митя взмахом руки прервал его.

– Догадываетесь, для чего вы здесь?

– Мне оказана великая честь и…

Снова взмах руки.

– Не заставляйте меня разочароваться в вас. Подхалимства и подобострастия я не люблю. Держитесь достойно.

– Хорошо.

– Как вам живется, работается?

– Все отлично. Или…? Я что-то не так сделал? Допустил ошибку?

– Нет, нет. Роберт отзывался о вас исключительно в положительном ключе. Но…

– Что?

– Не все так эффективны.

– Мне жаль.

Митя наклонился вперед.

– Что вы можете сказать о своих коллегах? И я не хочу слышать общих фраз об эффективной команде и прочей корпоративной чуши. Мне нужны их недостатки.

Мужчину не надо было просить дважды. Из его рта полился поток мерзости, словно кто-то разрушил невидимую плотину. Про всех и каждого. Заносчивый, шлюха, пьяница, бездарь и так далее и так далее.

Митя довольно улыбался.

– Похоже, я не ошибся с выбором, – удовлетворенно пробормотал он. – Отныне я хочу знать все, что происходит с членами совета. В профессиональной деятельности и вне ее! Вы способны снабжать меня этой информацией?

Мужчина часто закивал.

– В начале разговора вы заикнулись про честь, – напомнил Митя. – Для вас это действительно честь. Немногие удостаиваются моей личной аудиенции. К примеру ваш непосредственный начальник, Роберт, слышал только мой голос в телефонной трубке. Я надеюсь, не надо уточнять, что об этом разговоре и о нашем предстоящем сотрудничестве никто не должен знать?

– Само собой.

– И еще одно, – голос мальчика понизился до шепота.

– Я весь внимание.

– Я не люблю когда меня подводят, – Митя помедлил, наблюдая как на лбу подчиненного выступают крупные капли пота. – Запомните, бессмертие не есть бесконечность.

– Что, что эт-то значит?

– Так, – мальчик весело рассмеялся. – Просто красивая фраза, над которой иногда полезно поразмышлять. За сим не смею задерживать. Всего хорошего.

Мужчина встал. Ноги затекли и плохо слушались. Довольный произведенным эффектом, Митя хлопнул в ладони. В комнату вошел охранник в камуфляжном костюме.

– Наш гость уходит. Проводите.

– До свидания, – пролепетал «гость» и поплелся следом за провожатым.

Мальчик дождался пока комната опустеет и крикнул:

– Можешь выходить.

Из-за плотной и плохо освещенной портьеры в углу помещения вышла женщина.

– Он жалок, – с презрением сказала она.

– Да, – согласился Митя. – Но именно такие и необходимы для подобной работы.

– К сожалению.

Женщина подошла, улыбнулась и взъерошила мальчику волосы.

– Ты блестяще справляешься.

– Спасибо. Я стараюсь, мама!

Глава 29. Я

Я со всей силы колотил ладонями по рулю. Не очень хорошая идея при скорости больше ста километров в час. Проклятия вылетали из моего рта с еще большей частотой и отличались небанальностью и разнообразием. Досталось всем. Долбаному Стасу, моему внезапно проснувшемуся состраданию к близким, телкам, легко снимающимся в клубах, задротам-хакерам, заводящим несовершеннолетних друзей и… И родителям этих друзей, невовремя возвращающимся домой.

… Я уже почти закончил. Мальчик был без сознания и в наручниках. Я взвалил его на плечо и уже собирался выходить из квартиры как услышал звук вставляемого в замок ключа. Дверь распахнулась. Удивлённые глаза отца и визг матери, увидевших чужака, похищающего их ребенка. Можно сказать, что дальше в действие вступили мои приобретенные инстинкты.

Два выстрела. Сбросить парня, затащить трупы в квартиру, снова закинуть подростка на плечо и вниз. Бегом, перепрыгивая через ступеньку. Что не так-то легко, учитывая немалый вес ноши. И конечно на пути попалось максимально возможное количество людей, следящих за фигурой и пренебрегающих услугами лифта. Я миновал их с криком: " Скорая! Ребенку плохо!".

Уже тронувшись от дома, я вспомнил про компьютер. Вернулся в квартиру и максимально извращенно надругался над всей техникой. Восстановлению она не подлежала ни при каких обстоятельствах…

На заднем сидении послышался тяжелый стон. Твою мать! Он приходил в себя. А ехать еще было прилично.

– Вы похитили меня? – раздался тихий голос.

– Ну типа того.

– Понятно.

Везет мне сегодня на хладнокровных людей.

– А где мои очки?

– Наверное упали.

– Я практически ничего не вижу.

Возможно это и к лучшему.

Дальнейший путь прошел в молчании.

… Я остановился возле домика, выскочил из машины и распахнул заднюю дверцу.

– Выходи.

Парень послушно выбрался наружу.

– А нельзя мне руки спереди застегнуть? Очень затекли.

Я перестегнул наручники и подтолкнул Данилу ко входу в дом. Когда мы вошли, женщины охнули в один голос.

– Стас что, сбрендил? – вопросила Лида. – На мальчиков перешел?

– Нет, – я покачал головой. – Другая история.

– Здравствуйте, – вежливо поздоровался мальчик. – Меня зовут Данила. Я надеюсь, что вы не будете меня бить. Со своей стороны обещаю не сопротивляться и не устраивать провокаций.

– Еб твою… – пробормотала Лида. – Ты его украл?

Телефонный звонок оставил ее вопрос без ответа. Я взял трубку.

– Ты чего там наворотил?

– Не понимаю о чем ты, Стас?

– Ах, не понимаешь?! – Стас закипел. – Мне чистильщик Максима только что с Тисовой звонил. Там ментов куча. Соседей опрашивают. И многие тебя достаточно точно описывают. Что за бойня там?

– Выхода не было. Не успел.

– Ты что несешь? Чего не успел? Ты запалился по полной программе. Теперь мне это говно разгребать.

– Ну я же твое разгребаю, – огрызнулся я.

– Чего!? Не зарывайся, Денис. Что с ребенком?

Я взглянул на Данилу.

– Все в порядке. Он мертв.

От этих слов Лида и Оля вздрогнули, а мальчишка резко побледнел.

– Труп где? – настаивал Стас.

– Избавился.

– Что-то непохоже на правду.

– Я тебя когда-нибудь подводил?

– Нет, но Роберт требует проверки твоей зачистки.

– Роберт в курсе?

– Все в курсе. Моя бабушка и то в курсе, наверное.

– Ты говорил, что она умерла.

– Не время острить. Короче, встречаемся через два часа и ты показываешь мне труп этого малолетнего хакера. И твое счастье, если ты его еще не утилизировал.

– А если…

– Давай без если. Мне не нужен новый чистильщик, а тебе не нужна камера в тюрьме для бессмертных.

– Да что за херня?

– Ты про Карибский кризис слышал?

– Да.

– Так вот, у нас сейчас похлеще. И оступившихся жалеть не будут. Несмотря на прошлые заслуги. Роберт на серьезном взводе. Через два часа, Денис. Место сообщишь дополнительно.

Стас отключился.

– Объясни, что происходит, – попросила Оля. – Ты правда похитил этого мальчугана?

– Не совсем, – уклончиво ответил я.

– Мы в жопе? – Лида как всегда была прямолинейна.

– Угу. Думаю не ошибусь если скажу, что с этого момента земля под нашими ногами начинает официально гореть.