Зов гордости
TekstГлава 10. «Волей свободного народа эльфов»
«Компромисс в политике возможен до тех пор, пока все стороны играют по правилам. Тот, кто отменяет их, переворачивает игровой стол. Это смелый шаг, но и опасный. Причём в куда большей степени».
Таредд Сеаннмар. «Сто лет на службе Империи. Мемуары».
Он ещё раз перечитал первые строки документов, лежащих перед ним. Оба начинались одинаково: «Волей свободного народа эльфов, переданной в распоряжение Высшего Совета Империи для наилучшего управления делами страны в интересах всех её обитателей…» и так далее, на протяжении нескольких обязательных абзацев, подчёркивающих, что всё делается не просто так, а ради «всеобщего блага». А вот дальше начинались расхождения в нюансах и возможных последствиях.
Канцлер Империи Таредд Сеаннмар поднял глаза от бумаг и посмотрел в окно кабинета по левую руку от себя.
«Детали. Как всегда, когда конечный смысл одинаков, всё упирается в детали».
Смыслом обоих документов было одно – восстановление поста императора и выборы. Только в одном случае он, канцлер, уходил в отставку сам и присоединялся к этому решению, а в другом его снимали с поста решением Высшего Совета.
То, что такой исход весьма возможен, он понял давно, ещё с месяц назад, когда митинг на центральной площади не прекратился после отзыва законопроекта о пересмотре выплат ветеранам. Если поначалу можно было надеяться, что заявленные требования о его отставке – не более, чем демонстрация крайних позиций, с которых впоследствии можно будет отступить в процессе политического торга, то потом стало очевидно, что именно они и являются настоящей целью. Кто-то просто использовал тему ветеранов, чтобы протолкнуть собственные идеи.
Как он со своим почти столетним опытом работы в государственном аппарате умудрился проморгать такое? Потерял хватку? Стал невнимательным, утонул в рутине политического маневрирования? Постарел, размяк? Или всё сразу?
Скорее всего, он продолжал надеяться, что ситуацию удастся разрешить привычным способом. Договорится со всеми, чем-то или кем-то пожертвовать, перераспределить посты в правительстве, квоты влияния в Совете. Срабатывало же это в течение последних сорока пяти лет, пока он возглавлял исполнительную власть. Так почему бы не случиться подобному и на этот раз?
Оказалось, что нет. Кто-то неожиданно поднял ставки и потребовал не кусок власти, а всю её. Целиком.
Следовало признать – партию разыграли блестяще. Он понятия не имел, кто выступил стратегом, но то, как всё было сделано, вызывало уважение. Когда митинг на площади Империи стал выдыхаться, и канцлер уже начал надеяться, что всё вот-вот рассосётся само собой, произошло то самое ночное нападение, после которого обстановка снова обострилась. Более того – на этот раз полыхнуло по всей стране. Во всех столицах провинций возникли подобные же «стихийные» митинги. Как обычно, наиболее остро выступили северяне в Нуррдэ, где всегда были сильны позиции горняцких профсоюзов. В столице провинции, Риффдине, протестующие не только заняли центральную площадь, но и захватили здание суда. Поскольку сил местных стражей правопорядка не хватало, канцлер приказал командиру гарнизона взять ситуацию под контроль. Тот отказался, заявив, что устав армии Империи требует от него защищать страну от внешних врагов, а не вмешиваться во внутренние дела. И это был первый серьёзный знак, что опора на вооружённые силы может не сработать. Вторым стало то, что военное ведомство вместо того, чтобы отстранить строптивого коменданта от командования, ответило на запрос канцлера пространным заявлением о том, что они проведут «тщательное расследование».
Это означало, что армейская верхушка не намерена встревать в происходящее, и будет выжидать, наблюдая за ситуацией. А она продолжала стремительно ухудшаться.
В крупнейшем городе Империи, Лангриксте, вспыхнула забастовка портовых рабочих. Которая моментально ударила по всей стране. Здесь сходились два главных речных маршрута – широкий и полноводный Миддеан, великая водная магистраль, текущая с севера на юг, и его западный приток, Груинне, на котором выше по течению стояла столица, Фэйрхаэль.
Теперь обе реки на несколько миль от своего слияния оказались забиты баржами, которые отказывались принимать в порту. Железная дорога, разумеется, не смогла справиться с возросшими объёмами грузов. Над всей транспортной системой нависла реальная угроза коллапса.
В самой столице обстановка накалилась до предела. В рабочих районах стали возникать местные постоянные митинги. Пока без баррикад и открытого противостояния властям, но эту черту можно было перейти в любой момент. После нападения на центральный лагерь нашли листовки с довольно неуклюжими лозунгами в поддержку самого канцлера. Некоторые фразы, вроде требований «вернуться к работе и не лезть в дела, в которых вы ничего не понимаете», звучали, как настоящая провокация.
По анонимному сообщению, поступившему в Службу городской стражи, удалось довольно быстро обнаружить типографию, где могли быть отпечатаны сами листовки. Работники отпирались изо всех сил, но среди готовых к переплавке печатных форм нашлись разломанные фрагменты набора, совпадавшие с текстом.
Типографию закрыли, её владельца, какого-то гоблина, заключили под стражу.
Почти сразу после этого канцлер ощутил, что изменилось настроение самого Совета. Если раньше шёл привычный внутренний торг, то теперь начиналась борьба за новую структуру, во главе которой окажется личность императора. Главными переменными в уравнении становились будущие кандидаты и выгоды партий, которые станут их поддерживать.
Таредд Сеаннмар оставался формальным главой Империи, но игра, по сути, велась уже без его учёта. Оставалось лишь устранить эту двойственность ситуации.
Он понял, что время настало, когда накануне получил официальное уведомление от секретаря Совета Олуэнн Линногрис о «намерении группы представителей встретиться с канцлером». Понял, потому что его не просили о встрече, а ставили о ней в известность. Потому что, если бы оставался хоть один шанс, Олуэнн пришла бы к нему одна, как прежде, а не в сопровождении «группы представителей».
Он провёл вечер и ночь в раздумьях. Смирился со своей участью. Сегодня его интересовали лишь детали процесса.
«Итак, один итог и два пути. Если я откажусь от добровольной отставки, меня снимут решением Совета. Это значит, что почти неизбежно будет назначено официальное расследование, и все двусмысленные политические сделки, все скользкие решения могут быть – и наверняка будут – истолкованы против меня. Последствия: тюрьма или ссылка. С одной стороны – смерть политической карьеры, с другой – призрачная возможность стать лидером будущей оппозиции. Правда, для этого должно пройти какое-то время, и новая власть должна наделать ошибок. Во втором случае, если я уйду добровольно, меня почти наверняка отпустят с миром, но на политике опять же придётся поставить крест. Потерпевший поражение лидер никому не интересен. И что тогда? Тихая, размеренная жизнь в поместье? Невинные радости вроде живописи и написания мемуаров? Без искры, без азарта, без ощущения пульса жизни, борьбы? Борьбы ради чего? Зачем я всё это делаю? Из эгоизма или ради каких-то убеждений? Кстати, об убеждениях. Есть ведь третий путь. Сопротивляться. Отказаться от сделки. Обратиться за поддержкой, объяснить, что путь, на который зовут эти реваншисты, почти наверняка закончится новой войной. Только имею ли я на это право? Что лучше – бои на внешних границах или потенциальная гражданская война внутри Империи? Как там у них сказано?».
Он снова повернулся к столу, скользнул взглядом по написанным на листах бумаги словам, нашёл древнюю формулу, содержавшую в себе символ государственной власти.
«Настоящим документом Совет объявляет о подготовке к выборам на императорскую должность, чтобы вручить право управления от лица народа, его изначальной свободы, власти над собой и местом, где он обитает, в руки того, кто наилучшим образом распорядится этой властью для процветания и счастья всех эльфов перед лицом Великой Богини».
«Всех эльфов. Народа. Изначальной свободы».
По крайней мере, ему не придётся нести ответственность за принятые решения.
«Волей свободного народа эльфов. Ну что же, если вы на этом настаиваете».
Он поднял голову. Встретился взглядом с Олуэнн Линногрис. Еле заметно кивнул, отодвинул в сторону тот документ, где его снимали с поста решением Совета. Вслух произнёс:
– Хорошо. Во имя всеобщего блага. Ради мира в стране. Я согласен. Полагаю, вы уже заготовили текст моего обращения с просьбой об отставке?
Олуэнн поднялась со стула, подошла к столу и протянула ему ещё одну папку.
– Мудрое решение, Таредд. Я не сомневалась, что ты его примешь.
Он ответил немного вымученной улыбкой, раскрыл папку и начал читать.
Глава 11. Вырезки
«Если ищете надёжное средство, чтобы избавиться от здравого смысла, эйфория подойдёт лучше всего».
Таредд Сеаннмар. «Сто лет на службе Империи. Мемуары».
Газета «Вестник Фэйрхаэля», из статьи «На пути к возрождению», автор Эллиа Гиддеан:
«…Один из величайших дней в истории, событие, свидетелями которого мы имеем счастье быть. Наконец-то наша страна вырывается из объятий безвременья, пробуждается от зачарованного сна, в который её погрузил не злой волшебник из сказок, а печаль, уныние и утрата ориентиров будущего. Не будет преувеличением сказать, что жители столицы, как и все граждане Империи, с огромным воодушевлением восприняли известие о назначении выборов на императорский пост. Лагерь на площади, ещё недавно бывший очагом противостояния, превратился в эпицентр народного праздника. Сами бывшие протестующие и присоединившиеся к ним горожане разбирают баррикады и вывозят мусор. Разбитые окна и витрины закрывают многочисленные флаги Империи. На сцене, с которой совсем недавно ораторы призывали не сдаваться и продолжать борьбу, теперь звучат песни в исполнении самых именитых артистов и слова благодарности тем, кто не побоялся бросить вызов государственной машине. Сейчас, когда всё закончилось, можно с уверенностью сказать, что этот протест был не вспышкой экстремизма, а проявлением лучших качеств эльфов, квинтэссенцией их древнего духа, высшей формой народовластия в действии.
Вся наша страна, все её обитатели, включая представителей правящих структур, нуждались в этом уроке. Власть над миром, доставшимся нам по воле Великой Богини, по-прежнему находится в руках народа эльфов. И только он один имеет право решать, какой должна быть его судьба».
«Вестник Фэйрхаэля», колонка новостей:
«Одна из самых многообещающих молодых политических лидеров, дочь героя войны и племянница покойного адмирала флота, Арвеллина Мидиртродд, посетила в лечебнице участников митинга на площади Империи, пострадавших во время противостояния. Несмотря на то, что она старалась не привлекать общественного внимания к своему визиту, наш корреспондент узнал о нём и смог присутствовать на месте событий. Госпожа Мидиртродд отказалась от общения с прессой, сославшись на то, что её посещение носит частный характер и продиктовано лишь стремлением воздать должное тем, кто своей твёрдой волей смог проложить дорогу к столь важным переменам, в которых нуждалась страна. Из последующих разговоров с пациентами нашему корреспонденту удалось выяснить, что она обещала каждому своё личное участие в решении их проблем и материальную помощь от лица „Партии ветеранов“, которую она представляет. Все без исключения при этом особо отмечали её неподдельное внимание и заботу».
Газета «Наша борьба», из статьи «Заря надежды»:
«…Успех, которого смогли добиться трудящиеся Империи, показывает, какая сила на самом деле сосредоточена в наших руках. Теперь главное – не упиваться торжеством, а продолжать использовать нашу энергию, наше единство для достижения дальнейших целей. Голос рабочего класса должен прозвучать громко и чётко, мы не можем позволить политиканам из Высшего Совета снова протащить на пост императора какую-то безвольную, компромиссную фигуру. Нет, наш долг сейчас – сплотиться вокруг по-настоящему сильного лидера, такого, который не побоится бросить вызов системе. Кто словом и делом готов доказать, что интересы трудового народа для него важнее сиюминутных политических выгод. Мы должны объединиться вокруг кандидата, который не станет плясать под дудку иностранных компаний или кланов эксплуататоров, не обременённых понятиями патриотизма или ответственности.
Настало время действовать решительно.
Время единства, время гордости, время борьбы».
Альманах «Ёж», из статьи «Кто это???», автор Биррбах Римхаадд:
«…Поразительные истории происходят в последнее время. Я сейчас не имею в виду отставку канцлера и назначение выборов императора – старина Сеаннмар столько времени просиживал штаны на своём месте, что отвесить ему хорошего пинка стоило уже давно. Хотя бы из соображений гуманности. Ну сколько можно дышать спёртым воздухом властных кабинетов, глотать пыль с документов, и подставлять лицо под нездоровые осадки и сажу, которыми столь насыщена атмосфера столицы! На волю, в провинцию, к цветочкам, овечкам и свежему журчанию ручьёв! Прочь от бремени забот и власти!
Порадуемся же за Таредда Сеаннмара и пожелаем ему спокойно дождаться передачи власти новому лидеру. Главное, чтобы за это время не стало известно о чём-то таком, что может отправить его вместо собственного поместья в какое-нибудь менее комфортное пристанище. Наподобие унылого каменного замка на севере провинции Тиррдиан, из высоких башен которого открывается величественный вид на прибрежные скалы и волны северного моря. И снова на скалы. Смотреть-то там больше попросту не на что.
Однако не о канцлере хотел я поговорить сегодня. В конце концов, его мы знаем уже многие годы. Куда интереснее обсудить загадочную персону, которая появилась, как призрак туманным вечером, когда вы в изрядном подпитии возвращаетесь домой с дружеской вечеринки.
Думаю, вы без труда догадались, о ком идёт речь. Напомните мне, пожалуйста, многие ли из вас слышали ещё полгода назад имя Арвеллины Мидиртродд? Право же, за исключением очень узкого круга служащих дипломатического ведомства, мало кто из обитателей Империи догадывался о её существовании. Поговаривают, что даже бывшие однокашники Арвеллины по университету Лейделлиона тратили несколько минут, чтобы просто сообразить, о ком их расспрашивают. Речь о таких сложных материях, как воспоминания о чертах характера, смешных случаях, впечатлении, которая юная Лина производила на окружающих, даже не стоило заводить.
И вот теперь – пожалуйста! Стоит раскрыть любую газету, и вы наткнётесь на упоминание об Арвеллине Мидиртродд минимум дюжину раз. «Арвеллина выступает на митинге рабочих», «госпожа Мидиртродд посетила приют и собственноручно кормила с ложечки щенка», «наследница славы древнего рода помогла перейти оживлённую городскую улицу беременной кошке» – и так далее и тому подобное. Скажу больше – всем эльфам, состоящим в браке, теперь стоит проверять супружескую постель прежде, чем отойти ко сну. Не оказалась ли случайно и там Арвеллина Мидиртродд в каком-либо из своих обличий – в виде портрета, газетной статьи, листовки или плаката?
Скажу по секрету, что именно так я и поступаю каждый вечер с некоторых пор. Нет, безусловно, молодая госпожа Мидиртродд – весьма привлекательная особа, но напор, с которым она вторглась в жизнь почти каждого жителя Империи, меня, признаюсь, слегка обескураживает.
Вы скажете: «Дружище Биррбах, ты слишком близко к сердцу принимаешь всю эту историю! В конце концов, сколько раз на выборах всех уровней возникали кандидаты, о которых прежде не слышала ни одна живая душа?». Согласен, политика всегда была забавной штукой и источником неплохого заработка. Ведь если бы не дурацкие выходки и неуклюжие оправдания всех участников этой игры, слой масла на бутерброде эльфов вроде меня и моих коллег был бы значительно тоньше. Однако столь настойчивое проталкивание в центр общественного внимания персоны, о которой мы, по большому счёту, не знаем почти ничего, не может не настораживать. Особенно после объявления о грядущих императорских выборах.
В конце концов, наша страна – слишком милое сердцу и уютное место, чтобы не задумываясь открывать дверь к её высшему посту сомнительным личностям…».
Газета «Вечерняя звезда», из раздела «Новости империи»:
«Из столицы провинции Нуррдэ, Риффдина, пришли известия о завершении беспорядков. Лагерь протестующих, отказавшихся освободить центральную площадь и настаивающих на продолжении митинга под лозунгами улучшения условий труда шахтёров, прошлой ночью подвергся атаке неизвестных. Нападавшие разрушили сохранившиеся баррикады, сожгли палатки и вытеснили активистов с площади. Местные лечебницы сообщают о значительном числе пострадавших. Силы правопорядка взяли наутро под контроль саму площадь и прилегающие к ней улицы. Под их защитой городские службы Риффдина приступили к уборке мусора и ремонту повреждённых за время митинга зданий.
Сообщается, что никого из нападавших на лагерь задержать не удалось».
Газета «Вечерняя звезда», из раздела криминальной хроники:
«Служба городской стражи столицы напоминает о необходимости строгого соблюдения правил пожарной безопасности в летнее время. Участившиеся в последние дни случаи возгораний свидетельствуют о явном пренебрежении своими обязанностями со стороны некоторых собственников. Попытки сослаться на криминальный характер подобных инцидентов только затрудняют работу городской стражи, поскольку заявители из числа гоблинов-предпринимателей ещё ни разу не смогли представить веские тому доказательства. В связи с этим глава стражи Фэйрхаэля считает своим долгом указать, что забота о сохранности зданий в черте города лежит в первую очередь на их владельцах, а подача заведомо ложных заявлений преследуется законами Империи».
Глава 12. «Надежда на будущее»
«Абсолютно неважно, какие идеи лежат в основе общества сейчас. Если вы заручились вниманием молодёжи, будущее принадлежит вам».
Руддрайг Бриттгерн. «Величие эльфов».
Эйслинн придирчиво изучила своё отражение в зеркале с ног до головы, разгладила несуществующие складки мантии, в сотый раз поправила строгие белые манжеты и широкий отложной воротник. Подняла руки к голове, сдвинула шапочку чуть в сторону, коснулась пальцами приколотого к ней красно-зелёного банта – символа факультета.
За её спиной, в одной из кабинок туалета, послышался звук, как будто кого-то тошнило. Не поворачивая головы, Эйси поинтересовалась:
– Тэйри, с тобой всё в порядке?
Несколько секунд никто не отзывался, затем слабый голос ответил:
– Ага.
Следом зашумела спускаемая вода.
Появившаяся из кабинки Тэйриэнна очень слабо походила на девушку, у которой всё в порядке. Лицо было бледным до такой степени, что кожа казалась прозрачной, оттенок губ вместо розового больше напоминал сиреневый. Эйси сочувственно покачала головой отражению подруги в зеркале:
– Бедняга. Да что ж такое с тобой сегодня?
Тэйри жалобно простонала:
– Сама не понимаю. Ничего же не ела со вчерашнего утра. Ну совсем ничего!
– Может, в этом и дело? Всё из-за воздержания? Что за голодовку ты затеяла?
– Ничего я не затеяла! Просто не хотелось.
– Ну, знаешь! Если тебе «просто не хотелось», значит в этом проблема. Как это так – не есть целый день? Ты с ума сошла?
Тэйри покачала головой. Чувствовалось, что она того и гляди расплачется.
– Я не знаю. Просто уже несколько дней только и думаю, что об этом выпуске проклятом, и о том, что я потом делать буду. И как пытаюсь что-то съесть – всё тут же назад выходит. У-у-у, лучше бы я заболела! Лежала бы себе в постельке, а ты принесла бы мне мой диплом.
– Тэйри, ты несёшь какую-то чушь. Надеюсь, что это от голода. Ты зачем так распсиховалась?
– Если бы я знала, Эйси! Сижу и думаю: «Ну вот, всё и закончилось. Теперь только и будет – сиди, решай проблемы, ошибайся, реви по ночам в подушку».
Эйслинн посмотрела в глаза подруги, отражавшиеся в зеркале. Они выглядели измученными, в красных прожилках бессонницы. Радужка потемнела, отражая внутреннее смятение, как это обычно бывает у эльфов. Эйси повернулась к Тэйри, обняла её, крепко прижала.
– Перестань. Не нужно расстраиваться заранее за все двести лет жизни.
Та в ответ обхватила подругу за талию, положила голову на плечо. Прошептала:
– Какие там двести лет. Я не знаю, что мне завтра делать. Честное слово, не знаю.
Эйслинн погладила её по затылку.
– Ты не поверишь, но я тоже. И мне тоже немного жутко. Честно.
Они стояли так несколько секунд, потом разжали объятия. Тэйриэнна попыталась улыбнуться:
– Уже лучше. Бояться вместе не так страшно, правда?
– Именно. А теперь давай приведём тебя в порядок. Губы для начала накрасим. Ну, а потом стащим где-нибудь воды и пару кусочков сахара, чтобы ты не грохнулась в обморок во время церемонии.