Ин кивнул.
– Не стал.
– В таком случае мне больше нечего добавить. Надеюсь, полученной информации хватит для победы, потому как мне очень не хотелось бы устраивать быт при новом правителе. Уверен, что справлюсь, но думаю, мне не понравится.
– Удивительная прозорливость, – Ин не упустил шанса уколоть собеседника.
Но Дау, кажется, специально заманивал Ина. Он деланно спохватился, как будто вспомнил в самый последний момент:
– Ах да! Я же забыл упомянуть! Войска врага используют магов. Около сотни или чуть больше. Но именно сила проклятых колдунов позволила им взять неприступный Кайрог всего за пару часов. Тот, кто ведёт всё войско, так полагается на них, что даже не взял с собой осадных орудий. Ну, теперь точно ничего не забыл, – ухмыляясь, сказал канцлер и ушёл, оставив Ина наедине с полученными сведениями.
***
– Фельдмаршал Арворн! – окликнул Ин в коридоре высокого мужчину с идеально прямой спиной. – Вы не меня ищете?
– Первый советник! Как раз собирался к вам, – ответил тот, обернувшись на зов.
– Пройдёмте в зал совета – я расположился там.
Вдвоём они дошли до нужной двери, и фельдмаршал открыл её перед Ином, поскольку у того руки были заняты книгами и манускриптами. Войдя внутрь, первый советник сгрузил свою поклажу на стол, который и без того был завален раскрытыми книгами, многочисленными картами и другими бумагами.
– У вас здесь подготовка к экзамену? – окинув взглядом стол, спросил Хернад Арворн.
– Вроде того. Черпаю мудрость и опыт в битвах прошлых лет, – ответил Ин.
– Если хотите узнать больше о тактиках ведения боя, то лучшая книга – «Искусство войны» Эалана Кога. Всё остальное не стоит и внимания.
– По ней преподают в академии?
– Совершенно верно! Но только в рамках расширенной подготовки.
– Я учту, – ответил Ин. – Какие новости? Фрельса справилась с заданием архимага Моира, а значит, все наши воины будут готовы к битве.
– Отряды сформированы, обоз со снаряжением собран. Завтра мы сможем выступать в Лесткерм. Если не случится проволочек, то у нас будет ещё пара дней на подготовку к бою.
– Сколько? – Ин задал самый важный вопрос.
Фельдмаршал глубоко вздохнул:
– Семь тысяч. Если считать вместе с городской стражей и королевскими гвардейцами. Все, кому хватило, получили луки либо арбалеты. Раз в стане врага много пехоты, попробуем не подпустить их к себе.
– А сколько всего? – перебил Ин.
– Меньше, чем необходимо, – ворчливо ответил Хернад. – Три тысячи в самом Лесткерме. Примерно по пятнадцать сотен вышли из Опдэри и Нарсковена.
– А мобилизация жителей? Мы собирались призвать охотников, кузнецов, наёмников и других людей подходящих профессий.
– Да, все они тоже готовы. Но это ещё две тысячи. К тому же они плохо вооружены и не обучены военному делу.
– Итого пятнадцать тысяч… Против тридцати у врага, – тихо проговорил Ин. – Проклятие!
– Именно. Ин, нас разобьют у Лесткерма, и Хаддельгон останется без защиты.
Первый советник молчал, сведя брови к переносице.
– В Хаддельгоне у нас больше шансов. Кроме внешних стен, есть ещё внутренний периметр. А если падёт и он, то остаётся замок – его можно оборонять неделями. К тому же у нас будет больше времени на подготовку.
– Нет. Шансов не станет больше, – глухим голосом ответил Ин. – Если увести войска из Лесткерма, то враг поймёт, что его готовятся встретить. А сейчас он всё ещё рассчитывает на то, что наши воины ослаблены проклятием. Численность войска тоже станет для него неожиданностью. Всё это сыграет нам на руку. К тому же в Хаддельгоне мы рискуем, что с реки нападение поддержат пираты. Ну а стены… в Кайроге тоже были высокие стены, но это им не помогло.
– Всё из-за чёртовых колдунов! – Хернад ударил кулаком по столу. – У Кайрога не было шансов против них. Ин, у нас тоже нет ходов против них, – продолжил фельдмаршал, не дождавшись никакого ответа от Ина. – В лобовой атаке погибнет слишком много воинов. А если не устраним магов, потеряем город.
– Да, – с усталым вздохом согласился Ин. – Я найду решение, Хернад, обещаю. А пока, готовь войска, завтра выступаем.
***
– Моя королева, мне нужно ваше разрешение!
– Нет, Ин. Я тебе его не дам.
– Но наш враг использует магов! Мы должны ответить тем же, чтобы уравнять шансы, – продолжал настаивать Ин. – У нас меньше воинов, меньше времени на подготовку, мы и без того в проигрышном положении.
– Ин, боевая магия под запретом. Использование её в военных целях нарушает всеобщую конвенцию и наши собственные законы. Это посеет смуту среди народа. Из-за проклятия напряжение между обычными людьми и магами и без того сильно выросло. Люди поняли, что лишь один колдун-отступник может навредить всему королевству. Я не дам поводов думать, что у короны есть целый отряд магов, способный расправиться с кем угодно по моему приказу.
– Но, ваше величество, это крайние обстоятельства.
– Нет, Ин. Даже если использовать магов исключительно ради защиты, то это всё ещё нарушает подписанный много лет назад пакт, которого строго придерживаются другие государства. Весть быстро разнесётся в соседние королевства. И это породит страх. Посмотри на нас, Ин. Мы боимся магов-ренегатов в стане врага, и наш страх подсказывает нам самый простой выбор. Но мы создадим таких же магов-ренегатов. И когда другие об этом узнают, их страх будет подсказывать им то же самое. Я не хочу, чтобы Хаддельгон или Кайрог стали новым Эвринисом и были стёрты с лица земли разрушительной силой. А разрешив тебе то, о чём ты просишь, я сама подтолкну народы к этому. Нет, Ин, – это моё последнее слово.
Удручённый отказом, Ин поклонился королеве и оставил её одну.
***
Тем же вечером, переодевшись в неприметный костюм и плащ с капюшоном, Ин пришёл к стенам коллегии магов. Там он встретился со старым знакомым – волшебником по имени Тофрам.
Выслушав друга, Тофрам начал трусливо озираться.
– Ох, чувствовал я, что ты ищешь встречи со мной не просто так. Но чтобы такое!
– Извини, Тофрам, у меня не было другого выбора.
– Но это же безумие! Ты хоть понимаешь, чем это грозит?
– Да, королева доходчиво объяснила свой отказ. Мы нарушим всеобщую конвенцию, мы подставимся перед другими странами. Но мы отобьёмся от врагов и будем живы.
– Нет, Ин, ты понимаешь, чем это грозит для тебя?
Советник промолчал.
– Это измена, Ин. Тебя казнят!
Ин снова ничего не ответил.
– Может, мы с тобой и не общались много лет, но я всё ещё готов назвать тебя своим другом. И я бы не хотел смотреть, как тебя вздёрнут на виселице.
– Тогда не приходи на площадь, Тофрам! – горячо ответил советник. – Хаддельгон не отдадут без боя так же, как Ханнер-Форд или Гронвас. И если нам нечем будет ответить на магию врага, то погибнет очень много людей. И я буду в их числе. А если я могу выбрать свою смерть, то пусть лучше я умру в петле, но зная, что сумел спасти королевство.
Теперь уже Тофрам не произнёс ни слова в ответ.
– Тофрам, просто скажи, ты сможешь найти нужных людей?
– Найти их не проблема, – глухим голосом начал маг. – Я достаточно долго живу в коллегии, чтобы знать обо всех тайных местах и маленьких отступлениях от строгих правил архимага. Дуэли мы, конечно, не устраиваем. Но в коллегии есть маги с подходящими талантами.
– Тогда собери их – всех, кто согласится. Они нужны завтра утром.
– Ладно, Ин, я это сделаю. Но пообещай мне, что ты ещё раз хорошенько всё взвесишь, – сказал Тофрам и положил руку на плечо друга.
– Обещаю, Тофрам, – ответил Ин, убирая его руку. – Я подумаю.
– Просто не приходи завтра, если передумаешь, – крикнул маг вслед удалявшемуся другу.
***
Провожать воинов Фэранфада наутро собрался весь город. Люди высовывались из окон и вывешивали флаги. Жёны целовали мужей на прощание, дочери и сыновья обнимали отцов перед разлукой. Никто не знал, доведётся ли им увидеться вновь, а потому атмосфера была одновременно и торжественной, и печальной.
Гархейд шёл в одном из пеших отрядов. Они двигались по широкой улице, что вела к главным воротам на востоке города. Молодой стражник старался не смотреть по сторонам, но группу людей в одинаковой одежде он пропустить не смог. Это были ученики и несколько учителей из военной академии. Гархейд отделился от отряда и направился к этой группе. От неё, навстречу ему, тут же выдвинулся светловолосый мальчуган лет тринадцати-четырнадцати.
– Не грусти здесь без меня, – сказал Гархейд, потрепав парнишку по волосам. – Я вернусь и обязательно тебе подробно расскажу о битве. Молодому военачальнику будет полезно всё узнать из первых уст.
Вместо слов, мальчик крепко обнял Гархейда. Столичный стражник ответил на объятия. Глаза Гархейда невольно скользнули по остальным ученикам, наблюдавшим за ними, и он заметил Колейру – она смотрела прямо на него и знакомым жестом крутила прядь волос между пальцами. Когда их взгляды пересеклись, Колейра не сдержала улыбку. Гархейду хотелось думать, что она тоже подошла бы к нему, но её останавливало присутствие слишком многих людей. Он смотрел в её небесно-голубые глаза и чувствовал внутри себя тепло, как если бы прислонился грудью к прогретой печи.
Казалось, что они смотрели друг на друга маленькую вечность, хотя на деле прошло не больше полуминуты. Затем Гархейд опустил взгляд, наклонился к пареньку и что-то ему шепнул. Их объятья разорвались, и молодой страж бросился догонять свой отряд, а мальчик вернулся к другим ученикам академии.
– Это твой брат? – спросила Колейра, подойдя к пареньку.
– Угу, – кивнул тот.
– Он храбрый воин и обязательно вернётся, – сказала Колейра мальчику, не столько стараясь ободрить его, сколько заставляя саму себя поверить в сказанное.
Ин Гадарн вышел из замка уже тогда, когда последний отряд покинул город и толпы жителей стали расходиться по своим делам. Он обернулся на замок и в одном из открытых окон увидел Фрельсу с матерью. Помахав девочке рукой на прощанье, он пришпорил лошадь и галопом промчался по улицам. За городом советник быстро нагнал и перегнал войско Хаддельгона, но даже тогда не сбавил скорости, подгоняя своего скакуна, чтобы прибыть в Лесткерм как можно раньше.
***
– Ты выглядишь нездоровым, Эррудун, – заметил Аглехас.
– Не могу выспаться, – ответил Эррудун.
Целитель выразительно посмотрел на собеседника, и тот понял, что придётся сказать больше.
– Мне всё снится один и тот же кошмар, будто бы я сам теперь нахожусь под проклятием брата. В этом сне меня и братьев казнят. Ещё и казни каждый раз отличаются. В первый раз нас повесили. Затем сожгли на костре. Ещё раз топили в клетке. Четвертовали. Сегодня было потрошение.
– Ты ведь понимаешь, что проклятье здесь ни при чём? Твоё сознание проецирует твои страхи. Ты боишься проиграть в этой войне.
Эррудун долго молчал. Не столько обдумывая сказанное лекарем, сколько решая, готов ли он ещё к одной откровенности.
– Это не совсем верно. Мы приближаемся к концу войны, это так, но… я не хочу свергать королеву.
– Я что-то не понимаю…
Эррудун вздохнул.
– Когда я был юн, я иногда сбегал из дома. Я ходил в разные увеселительные заведения, чтобы отвести душу, забыть о том, кем я стал для своей семьи… В одной такой вылазке я познакомился с молодой девушкой. Мы встречались с ней несколько месяцев, прежде чем она призналась. Это была дочь короля Салодаса.
– Бастард?
– Нет. Законнорождённая дочь. Это была Гвелеста.
Аглехас пролил на себя вино. Он успел вдохнуть до этого признания, но теперь не мог выдохнуть, пытаясь подобрать какие-то слова.
Эррудун по-своему прочёл эмоции Аглехаса.
– Ты, наверное, мне не веришь, но… вот.
Эррудун вытянул из-под рубахи цепочку. На ней, вместо медальона, висело кольцо. Аглехас приблизился, чтобы разглядеть его. На кольце в королевский герб была вписана литера «Г».
– Тебе нужно прекратить эту войну, Эррудун. Ты всё ещё любишь её?
– Я… Я не люблю её. Мы прекратили видеться уже давно – за несколько месяцев до того, как она стала королевой. Но… Я не хочу, чтобы она пострадала! А ведь мой брат…
Аглехас некоторое время молчал, размазывая каплю вина по ножке кубка.
– Эррудун, мы можем сбежать. Как бы эта война ни закончилась, ты уже будешь к этому непричастен.
– Нет, – тихо проговорил Эррудун. – Я не могу подвести брата. Он моя семья. Единственный, кто меня не бросил.
– Эррудун…
– Спасибо, Аглехас, – Эррудун перебил лекаря, не дав ему закончить. – Мне стало легче. Видимо, просто нужно было выговориться. Иди отдыхать – меня ждут дела.
***
– Ин, излагай свой план.
Начинало смеркаться, когда армия Фэранфада во главе с фельдмаршалом Хернадом Арворном добралась до Лесткерма. Ему сразу же доложили, что Ин Гадарн ждёт его на городской стене, и, едва спешившись с коня, Хернад поторопился на встречу.
Ин стоял у бойницы и смотрел на предстоящее место сражения.
– Первым делом нужно разобраться с кавалерией, – начал советник. – В Кайроге, в лобовом столкновении, у наших всадников не было ни шанса. Поэтому придётся выманить их хитростью.
– Если наши воины будут укрыты за стенами, то кавалерия нам не страшна.
– Да, верно. Но пока вражеские всадники представляют угрозу, я не смогу устранить магов.
– Ну, – задумавшись, сказал Хернад, – мы могли бы выставить против них копейщиков. Но только глупец поведётся на такой приём. Нашу пехоту просто расстреляют из луков, не сближаясь с ней.
– Мы заманим их, – Ин посмотрел на Хернада. Его собеседник заметил блеск азарта в глазах первого советника. – Быстрые лошади, лёгкие доспехи на всадниках. Им нет нужды биться в открытом бою. Главное – заставить врага погнаться за ними. Наши копейщики будут ждать у подножия холма. Своих всадников они пропустят, а вражеских насадят на пики. Нет, даже ещё лучше! Что, если наши копейщики пропустят и часть кавалерии врага? Расположим пехоту первыми рядами, а вторыми – лучников и арбалетчиков. Когда вражеские всадники проскочат копейщиков, то окажутся в ловушке.
Хернад стоял, почёсывая отросшую за время пути щетину на подбородке.
– Да, это может сработать, – ответил он. – Но затем нам придётся поспешить, чтобы завести наших воинов внутрь. На открытом пространстве они очень уязвимы.
– А я в этот момент воспользуюсь возможностью разобраться с магами. Надеюсь, что они как-то обозначат присутствие, иначе их будет сложно отыскать.
– Что ты придумал против них?
– После того как маги будут устранены, – продолжал советник, игнорируя вопрос фельдмаршала, – врагу ничего не останется, кроме как штурмовать город по обычным правилам. А значит, и мы сможем встретить их стандартными приёмами: обстрел со стен, горячая смола. Да, в городе, на улицах, нужно установить различные баррикады и заграждения. Если враг войдёт внутрь, это поможет обороне.
– Кроме штурма, враг может начать осаду. Попытаться взять нас измором или дождаться подкреплений в виде пиратов.
– Тогда нам придётся сразиться с ними в открытую! Мы ведь тоже можем рассчитывать на подкрепления. Из Эдохаса или даже из Хлирвинда.
– Значит, завтра начнём подготовку, – ответил фельдмаршал.
– Спасибо, Хернад. А теперь иди отдыхай – путь был долгий.
Хернад Арворн коротко кивнул и отправился в уготованные для него покои. Ин стоял на стене и всматривался в даль до тех пор, пока мрак ночи не сделал это занятие бесполезным, после чего тоже отправился отдыхать.
***
Спустя два дня, в помещение, которое занимал начальник городской стражи, вбежал запыхавшийся юноша. Ин Гадарн, Хернад Арворн, командующий крепостью и сам начальник стражи, обсуждавшие в очередной раз детали обороны города, тотчас прервали занятие и обратили всё внимание на гостя.
– Едут, – тяжело дыша, выпалил юноша. – Будут здесь не позднее чем через два часа.
Четверо мужчин переглянулись между собой.
– Велите командирам отрядов строить войска, – сказал Ин. – Скоро начнётся битва.
***
Эррудун никогда не ехал впереди армии. Позади тоже. Он предпочитал держаться немного в стороне от колонн солдат. Вот и теперь его конь неспешно вышагивал со скоростью пехотинца, а Эррудун наблюдал марш собственных войск в профиль. А потому он сразу заметил, что его отряды замедляют движение.
Не успел он поразмыслить над причиной промедления, как впереди показался Рифенлур. Его скакун шёл быстрой рысью, приближая всадника к встрече с командиром.
– Нас решили встретить, – подъезжая, сказал Рифенлур. – У холма перед городом стоит кавалерия. Над воротами развевается королевский штандарт. Белого флага нет. Кажется, в этот раз город предстоит брать силой.
***
Практически вся территория провинции Лесткерм представляла собой смесь равнин с небольшими перепадами высот и холмов, не слишком крутых, но вытянутых. Леса встречались здесь в десять крат реже, чем открытые пространства, сплошь поросшие высокой травой с редкими вкраплениями невысокого кустарника.
Город Лесткерм восемь столетий назад выстроили на самом высоком холме в округе. Разумеется, такой выбор для строительства был сделан не в последнюю очередь из-за удобства обороны от врагов. С тех пор город разросся и занимал площадь уже заметно большую, нежели вершина холма. Но был у города и ещё один природный заслон. Цепочка холмов, что его окружала. Пусть не таких высоких, как тот, на котором стоял Лесткерм, но сейчас для войска Фэранфада и они становились дополнительным преимуществом при обороне, заставляя врага растягиваться в длину и выматывая постоянными спусками и подъёмами.
Как и говорил разведчик, через два часа первые отряды вражеской армии уже выстраивались на равнине под холмом. Теперь войска неприятелей отделяло от стен города расстояние не больше, чем в один сэфил. Хорошо натренированная лошадь с умелым лёгким ездоком способна покрыть это расстояние всего лишь за минуту.
Ин выехал из ворот невооружённый, с высоко поднятым белым флагом. Одолев половину пути до первого ряда вражеских солдат, он остановился. Спустя пару минут к нему подъехал такой же невооружённый мужчина, отделившийся от вражеских колонн.
– Я первый советник королевы Гвелесты, и я хочу обсудить предстоящий бой с вашим главнокомандующим, – представился Ин и продемонстрировал свою фибулу.
Всадник коротко кивнул, развернул лошадь и во весь опор помчался обратно. А Ин остался стоять на месте. Заинтересованные взгляды становившихся в боевые построения врагов были устремлены на него. Такие же взгляды, но полные надежды, были направлены ему в спину со стороны Лесткерма.
Лошадь Ина нервничала. Храпела, переминалась с ноги на ногу и хотела сорваться с места, чему Ин постоянно мешал, натягивая поводья к груди. Сам советник тоже чувствовал, как с каждой минутой нарастает напряжение. Чувство походило на то, что испытываешь в той детской игре, когда тебе нужно держать в руках корзину, пока другие складывают туда камни. Неизвестно, сколько ещё будет камней и какого веса, но с каждым мгновеньем держать корзину становится всё тяжелее. Сейчас Ин ощущал что-то похожее, за тем лишь исключением, что ставкой в нынешней игре были многие человеческие жизни, а не насмешки друзей.
Наконец новый всадник выехал в сторону Ина. Ин спешился и взял коня под уздцы. Его оппонент сделал то же самое, не доехав дюжины шагов до советника. Мужчины пошли друг другу навстречу, сокращая расстояние, разделявшее их. Десять шагов. Семь. Четыре. И тут Ин узнал человека, шедшего ему навстречу. От неожиданности он чуть было не издал громкий возглас. Прошло пятнадцать лет, но Ин помнил их первую и единственную встречу очень хорошо.
– Эррудун? Но как?! – не сдержался Ин.
Эррудун, очевидно, тоже был удивлён, увидев Ина.
– Значит, ты стал её первым советником?
– Это такая месть? – спросил Ин вместо ответа. – За то, что она тебя отвергла?
– Нет!.. – поспешно ответил Эррудун и, кажется, его искренне испугало подобное предположение.
– Тогда почему ты здесь?
– Мой господин приказал мне.
– Твой господин? Кто? – Ин спешно пытался сложить мозаику в своей голове, но ему явно недоставало деталей.
– Он могущественный маг. И он хочет освободить всех магов в Фэранфаде, которые стали рабами несправедливых законов.
– Что? Эррудун, какие рабы? Ты помнишь Гвелесту? Ты думаешь, она делает людей рабами?
Эррудун не ответил.
– Ты так просил, умолял оставить тебе память о ней. Неужели ты забыл о своих чувствах к ней?
– Я ничего не забыл, – ответил Эррудун.
В его голосе стали заметно проступать эмоции. Он вытащил из-под одежды кольцо, висевшее на цепочке, и продолжил:
– Мне достаточно было родиться в семье магов, чтобы потерять ту, кого я любил больше жизни! Вот о каких рабах я говорю! Я стал одним из них, даже не имея связи со стихиями.
Ину не нужно было особенно разглядывать кольцо, чтобы узнать его. Это кольцо он должен был забрать у Эррудуна пятнадцать лет назад. Его Эррудуну подарила Гвелеста, ещё не будучи королевой. А поскольку молодой девушке было и без того чертовски трудно доказать всему миру, что она способна править королевством, это кольцо могло сгубить её, если бы люди узнали, что Эррудун является сыном двух потомственных магов.
Но пятнадцать лет назад Ин солгал. Он не забрал кольцо. А оставил его в руках молодого парня с разбитым сердцем, который умолял на коленях не отнимать последнее, что осталось у него от возлюбленной.
Ин не мог ответить на слова Эррудуна. Потому что тот был прав. Законы королевства лишили его счастья быть с любимой. Но, несмотря на это, Ин понимал, что сейчас решается судьба Лесткерма и Фэранфада. Советник мог закончить всё здесь и сейчас и избежать множества жертв.
– Эррудун, прошу тебя, давай не будем устраивать эту бессмысленную бойню.
– Не будет бойни, если вы сложите оружие. Я сделаю всё, чтобы никто не пострадал.
– А Гвелеста? Ты надеешься, что она тоже не пострадает? Что она сдастся, и вы сможете быть вместе в новом мире?
Эррудун сглотнул колючий комок в горле.
– Этого не случится, – продолжал Ин. – И Гвелеста никогда не простит тебя за то, что ты сделал. Прошу тебя! Разворачивай войска и уходи. Ради Гвелесты. Ради памяти о ней. Я обещаю, что она не узнает о твоей причастности к этой войне, если ты остановишь свою армию.
Эррудун с неприязнью смотрел на Ина. Даже если советник лгал, даже если играл на чувствах Эррудуна ради собственной выгоды, он был прав. Гвелеста никогда его не простила бы, узнай она о его участии в захвате королевства.
Комок снова рос в горле, а к глазам подступали слёзы. Эррудун готов был разорваться надвое. Что бы он ни выбрал, он кого-то подведёт. Предаст брата, семью, и навсегда останется в их глазах никчёмным, ни на что не годным слугой… Или, стоя вместе с братом под виселицей, увидит глаза Гвелесты, смотрящие на него с ненавистью.
Эррудун не знал, сколько он молчал. Минуту, час или целую вечность. Наконец когда почувствовал, что больше не может сдерживать слёзы, он отвернулся. И неожиданно для себя пошёл в сторону своих войск.
– Эррудун, что ты решил? – раздался позади преисполненный надежды голос Ина.
Но вместо ответа Эррудун вскочил в седло, пришпорил коня и помчался к себе в лагерь.
***
Аглехас и Рифенлур дожидались Эррудуна неподалёку от шатра главнокомандующего. Во взгляде Аглехаса без труда угадывался страх, сдерживаемый надеждой на мирный исход. В глазах северянина читался лишь праздный вопрос: «Что дальше?»
Эррудун посмотрел на них обоих. Его взгляд был мрачен и тяжёл. Это был взгляд человека, переживающего очередное личное поражение.
– Рифенлур, бери полное командование на себя, – хриплым из-за пересохшего горла голосом сказал Эррудун. – Я больше не веду это войско.
Рифенлур лишь слегка нахмурился. Зато надежда Аглехаса в этот самый миг захлебнулась в волне холодного страха.
Эррудун прошёл мимо них обоих в командирский шатёр и закрыл за собой полог.
***
На городской стене, напряжённо вглядываясь в сторону вражеских построений, стояли Ин Гадарн и Хернад Арворн.
– Похоже, вам не удалось убедить их командира, – сказал наконец фельдмаршал, увидев, как над головами вражеских солдат стали подниматься чёрные штандарты.
– Трубите в рог, – разочарованно выдохнул Ин. – Битва начинается.
***
Гархейд был облачён в длинную кольчугу до середины бедра. Поверх неё он надел ламеллярный нагрудник. Голову ему защищал открытый шлем с полями, похожий на шляпу, если не считать того, что был изготовлен из металла. Шлем немного болтался, а ремешок, которым он крепился под подбородком, ужасно натирал. Помимо этого, под кольчугой у него был гамбезон, а кисти рук защищали толстые многослойные перчатки из грубой ткани. В правой руке Гархейд сжимал длинную пику, чтобы останавливать вражескую кавалерию. В левой – держал короткое копьё для ближнего боя. И ещё к этой же руке с помощью двух кожаных петель крепился большой прямоугольный щит, размером немногим меньше среднего человеческого роста.
Летнее солнце стояло в зените и припекало Гархейда и других воинов Фэранфада, выдвинувшихся к подножью холма отрядами по полсотни человек. За ними шли лучники и арбалетчики. Шли вплотную, не показывая оружия, чтобы не выдать своего присутствия. Перед лицом Гархейда вышагивали всадники. Они были одеты куда легче: лишь кожаные нагрудники с нашитыми тонкими пластинками металла защищали их от вражеских ударов.
Если бы Гархейд мог выглянуть из-за крупов лошадей, то увидел бы, что напротив них выстраивается куда более многочисленная вражеская конница. И превосходили они кавалерию Фэранфада не только числом, но и снаряжением. Лошади были массивнее, доспехи – лучше, копья – длиннее, а воины были готовы сражаться и после потери лошадей, так как на поясе у каждого висел меч или топор.
Воины Фэранфада шли молча. Слышались лишь тяжёлые шаги. Каждый размышлял о чём-то своём и не хотел делиться ни с кем мыслями. Гархейд думал о том, как чешется его вспотевшая под шлемом голова и о том, как бы ни выронить копья из рук.
И вот наконец оба войска выстроились на позициях против друг друга. Время как будто застыло, а воздух загустел в ожидании приказа к атаке. Солдат справа от Гархейда шёпотом произносил молитву. Соратник по левую руку бессвязно ругался самыми крепкими словами, которые только слышал Гархейд. Молодой стражник попытался отвлечься от них и от пугавших мыслей. Он почему-то вспомнил Колейру и их бдения у ночного костра во времена поиска Фрельсы. Гархейд слегка улыбнулся воспоминанию. Но оно неконтролируемо переменилось. Костёр затаптывали проезжавшие по нему лошади, а Колейру хватали всадники. Эти всадники выглядели точно так же, как те, которые стояли напротив. И Гархейд покрепче сжал копьё и стиснул зубы, прежде чем прогнал наваждение.
– Не бывать этому! – тихо сказал он.
Кавалерия Фэранфада двинулась с места. Кони перешли на галоп и уносили наездников навстречу врагу, вздымая за собой пыль. Вражеские всадники неистово закричали и помчались на атакующих фэранфадцев. Хотя, из-за плотности рядов перед ним, Гархейд не мог видеть их рывка. Но ожидание стало куда невыносимее. Хотелось закричать, хотелось делать хоть что-нибудь, чтобы не стоять на месте. И, как понимал Гархейд, не только ему.
Один из стоявших в первой линии солдат бросил оружие и попытался протолкаться назад к городу, но ближайшие товарищи не дали ему этого сделать и вернули его на место. К нему тут же подъехал командир верхом на лошади и обругал труса. Он говорил что-то ещё. Что-то про смелость и про честь. Командир кричал громко, чтобы его услышали все, но Гархейд всё равно не слышал. Молодой страж смотрел лишь туда, где всадники Фэранфада как раз закладывали вираж. Они осыпали врага градом стрел и сулиц, а теперь мчались назад.
Гархейд перехватил длинную пику и, как показывали утром, занял устойчивую позицию, уперев оружие древком в землю. Он находился в третьем ряду, и наконечник его пики едва выступал перед лицами солдат, которые стояли первыми. Но этот заслон был необходим. Командир объяснил, что тяжёлый конь на полном скаку, даже будучи удачно раненным, может прорывать несколько рядов пехотинцев, которые встречают его пиками. Многих из тех, кто стоял впереди, эта новость не обрадовала, но отступать было поздно. И некуда.
Лёгкая кавалерия Фэранфада приближалась. Сколь большое расстояние отделяло их от преследователей, было неясно.
– Разомкнуть ряды! – раздался крик.
Цепочка пехотинцев разъединилась сразу в нескольких местах, образовав небольшие коридоры, в которые въезжали фэранфадцы. Всадники проскочили за оборонительный заслон из пехоты и резко развернули лошадей. Они достали луки и приготовились стрелять поверх голов соратников.
– Держать строй! Ряды не смыкать!
Вражеские всадники приближались. Они кричали и били оружием в щиты, стараясь запугать фэранфадцев ещё сильнее.
Над головой Гархейда просвистели стрелы и метательные копья. Всадники Фэранфада дали залп. Несколько лошадей сбилось с шага и упало на землю, чиня препятствия тем, кто ехал следом. Также с лошадей попадало несколько десятков конников, но основная масса всё ещё мчалась во весь опор на ряды фэранфадцев.
Гархейд видел, как первый всадник, достигший заслона, был снят с лошади пикой. Он повис на остром наконечнике, словно жук на тростинке, а древко оружия так же изогнулось под весом воина. Его конь упал сразу на двух солдат, которые не успели увернуться. Но это был только один вырвавшийся далеко вперёд наездник.
Мимо Гархейда понеслись вражеские всадники, которые устремили своих коней в коридоры, оставленные для союзной кавалерии. Гархейд успел обернуться и увидеть, как их тут же принялись обстреливать лучники, которые прятались за рядами копейщиков. А затем последовал удар. Как бы фэранфадцы ни пытались заманить врага в ловушку, но число противников было так велико, что все просто не успевали проехать по небольшим живым коридорам.
Кавалерия ударила всей массой, и Гархейд перестал понимать, что происходит, где друг, а где враг. Он только почувствовал, как его пика завибрировала от встречи с тем, кто врезался в неё на большой скорости, а затем его оружие сломалось пополам. Гархейд схватился за короткое копьё, которое перед этим воткнул рядом с собой в землю, но тут же был сбит врезавшейся в него лошадью. Стражник упал на спину и видел, как всадники врага врываются в ряды пехотинцев, рубят мечами и бьют копьями, кого могут достать.
Гархейд почувствовал, что кто-то прошёлся ему по колену и взвыл от боли. Но тут же, несмотря на это, попытался встать, что было тяжело, поскольку вокруг уже образовывалась жуткая толчея. Прежде чем ему это удалось, кто-то ещё ударил его ногой под рёбра. Хотя, судя по силе удара, это произошло скорее случайно.
Гархейд встал, не потеряв щита и сумев-таки подобрать своё короткое копьё. Он выставил щит как раз вовремя, чтобы не угодить под удар меча. Молодой стражник взглянул вверх и тут же провёл атаку копьём. Момент был выбран идеально: острый наконечник вонзился в незащищённое место под рукой всадника, который как раз вновь замахивался мечом на Гархейда. Враг начал заваливаться с лошади, и Гархейду с трудом удалось не выпустить копьё из рук.