Остин

Глава вторая

*Леона*

Мне было больно. Нет, не так. Мне было БОЛЬНО. Знаешь, боль похожа на веревку для повешения. Если ты не хочешь чувствовать, то будешь ходить возле неё кругами, пока не сдашься. Боль хочет, чтобы ее чувствовали. Рано или поздно она заставит тебя затянуть удавку на своей же шее, а после… После ты исцелишься. Но откуда это знать одинокому ребенку? Я искала утешение в музыке, в книгах, в беге, в стихах, в чем угодно, но все равно возвращалась к этому. Знаешь, откуда взялась моя боль? Пожалуй, я расскажу.

Меня научили читать в три года. Моя фантазия развивается с гребаных трех лет. Хотя, мама говорила, что она читала мне, когда я ещё была у неё в утробе. Значит, ещё оттуда. Так вот, теперь представь, до каких масштабов она разрослась за двадцать лет?

Я всегда была отличной актрисой. Знаешь почему? Потому что я с лёгкостью верила в каждую свою ложь. Доверчивость у меня в крови, да.

– Мамочка, мне так сильно болит голова… – морщу бровки, сжимаю виски и, о чудо, мне действительно начинает болеть голова.

Вот так это и работает. До сих пор.

Вот только теперь в других масштабах. Сейчас это настойчиво и непреклонно рушит мне жизнь. Я прямо чувствую горькоту во рту, будто полыни наелась… Фу, сколько пафоса.

Я с удовольствием расскажу тебе все в подробностях, но потом. Сейчас мне нужно встать с кровати. Господи, как же я ненавижу утро…

Невероятно странный сон, взбудораживший моё сознание, мысли, да ещё такие с утра пораньше… Потом подумаю.

Меня ждут мои любимые трупики.

***

– Эй, чувак, ложи его осторожно, это ведь не мешок с картошкой, а живой человек! – возмущенно воскликнула я, глядя на то, как на мой стол бросают человека.

– Вообще-то, Лёнь, бывший живой человек. – С улыбкой ответил медсестра Валя. Ну, блин, и имя у него женское, и профессия… Наверное, именно поэтому мы и сдружились.

– Цыц! Аркадий Геннадьевич сейчас смотрит на тебя с неба с укором, и наверняка думает, как бы тебе жизнь испортить. – Смеясь, протянула я.

– Ха-ха, очень смешно.

– Но, к сожалению, Аркадий Геннадьевич сейчас чуточку не в состоянии это сделать, поэтому, пожалуй, это за него сделаю я. – подленько ухмыльнувшись, я метнула в Валю…

– Неееет, только не ёжиком, Лёня, ну пожалуйста, неееет, ну, не надо меня душить, клянусь, впредь буду очень нежным с твоими трупиками, Лёёёняяяяя!!! – совершенно по-женски заверещал друг, шутливо отбиваясь от меня ладошками.

Ёжик, к слову, это моя деревянная статуэтка дикобраза. Не спрашивай… Но я очень люблю ей кидаться, и об этом уже знают просто все. Как и о моем нежном отношении к трупам. Ну а как ещё относиться к людям, которые не могут говорить гадости, предавать, не верить, делать больно и кричать "Лёня, ты сумасшедшая!". Правильно – с нежностью и любовью.

– Хороший мальчик Валя, запомни этот момент! – со смехом скатившись с этого немощного тельца, если таковым можно назвать кареглазого брюнета под два метра ростом, я подошла к новенькому.

– Валь, а что с ним, собственно? – с недоумением спросила я. Валя тоже подошел к столу, почесал затылок и выдал:

– Вот, как раз поэтому его к тебе и привезли. – Я посмотрела на него скептически, и парень поспешил пояснить. – Он уже побывал в двух других моргах, ты последняя надежда следаков. – Так буднично и обыкновенно. Тупые они просто, вот и всё!

– А почему, собственно, об этом мне сообщаешь ты, а не кто-нибудь из них? – Очень ласково спросила я. Они же взрослые мужики… А мне общения не хватает…

– Так боятся ж. После того, как ты им палец в чай подкинула, тебя все боятся. – Ответил Валя, ухмыляясь. А, точно. Просто у меня сегодня настроение хорошее. Было.

– А нечего в морг за чаем приходить! Ещё и на свидания звать! – недовольно буркнула я.

– Ладно, ладно, остынь, – поднимая руки вверх, будто сдаваясь, сказал парень. Он развернулся, поискав взглядом что-нибудь, чтобы сесть, но так и не найдя, спросил. – Что с тобой сегодня? Сны опять? – Ладно, за этот сочувственный взгляд без капли жалости, пожалуй, прощу.

– Все-то ты знаешь… – Тяжело вздохнув, сказала я.

– Расскажешь? – Оживился парень. Вот любопытная морда!

– Не сейчас. Нужно переварить. – Вот за что я ценю Вальку, так это за ненавязчивость. Ему не нужно десять тысяч раз повторять, понимает с первого.

Приступив к осмотру, я целиком ушла в себя. Мужчина, лет тридцати-тридцати двух на вид, спортивного телосложения… Такой вполне мог за себя постоять. Видимых повреждений нет.

– На яды проверяли? – шепотом спросила я. Валя, сыпавший сахар в кружку, вздрогнул. Маленькие белые кристаллики просыпались на идеально белую поверхность, нарушив гармонию. Я едва не заскрежетала зубами. Криворукий идиот!

Ладно, вернемся к нашим баранам, то есть, трупам. Честно, я в замешательстве! Хотя, глупо было спрашивать, если честно… В других местах суд меды тоже не идиоты. Или…?

– Конечно, он чист. Ни наркотиков, ни алкоголя, ни ядов, ни-че-го. – Развел руками Валя, возвращаясь к приготовлению драгоценного допинга.

Нет, всё-таки не идиоты. Жаль…

– Личность установлена? – в шутку названный Аркадием Геннадьевичем, на все двести процентов неизвестный, уверена.

– Нет. Он будто из-под земли появился. – Скривился парнишка… Может в экстрасенсы податься?

– Интересненько… Ладно, Валь, можешь идти, дальше я сама. – Отмахнулась от него, с головой уйдя в работу.

– Пока, Лёнь… Не погрызи тут никого! – Отсалютовав кружкой уже из дверей, ухмыльнулся этот… засранец!

– Пока, малыш! – нежно, но с трудом удержавшись от очередного полета ежика, проговорила я, приступая к работе. – А кружку мою куда?

Прокричала я в закрытую дверь. Ай, хрен с ней!

Ну что ж, теперь можно и подумать хорошенько. Кто ж ты такой, трупик? Откуда ты взялся? И главное, как ты умер?

Чего ж ты такой красивый-то, а? Правильные черты лица, прямо-таки идеальные! Ярко голубые глаза. Есть на что засмотреться. Это что я сейчас… Думаю о трупе, как о мужчине? Чего блин? Так, Лёнь, пора притормозить! Всё равно, будь он живым, зуб даю, был бы тем еще заносчивым мудаком! А вспомни, что ты обычно делаешь со смазливыми мужиками? Правильно, бьёшь морду.

Препарировать эту жабку будем?

Приподняв простыню, я присвистнула… Фига ж себе у него ччч… в смысле, достоинство!

Ну, теперь понятно, почему мне его привезли. Поржать решили, дорогие? Где камера? Куда смеяться? Умники! Я ж им теперь не палец… А то самое подкину, чтоб неповадно было! Потерла руками в предвкушении. Зуб даю – сейчас у меня тааакооое зверское выражение лица, что первый, кто его заметит, тут же грохнется в обморок от страха.

*Тук-тук-тук* – послышалось откуда-то со стороны стола.

Ух, как я зла! Вы хотели войны? Вы её получите!! Вы же помните, что я страшна в гневе?! А у меня столько способов мести неопробованных… Ммм!

*Тук-тук-тук* – тихий, размеренный стук снова донесся до моего мозга и я вздрогнула.

Что за хрень? У меня глюки? Я осторожно повернулась в сторону стола, ожидая увидеть… Да хрен его знает, что я ожидала там увидеть.

*Тук-тук-тук* – теперь я услышала стук сердца так же явно, как слышу гудящие холодильники.

Не глюки.

– Трупик! Ты что там, живой что ль? – подскочила я к столу, резко сдергивая простыню с тела. Когда мне страшно, у меня сносит крышу. А насколько сильно… Ты сейчас поймёшь.

– Начнем с того, что я не совсем трупик… – Насмешливый бархатный голос поставил меня в тупик. Мужчина грациозно присел на столе, потягиваясь. Простынь угрожающе поползла вниз, но мужик ловко поймал её, прикрывая своё внушительное достоинство, которое до сих пор стояло перед моими глазами.

– Постой…те. Ты… Вы только что были мертвы! – недоуменно воскликнула я, отшатываясь от стола.

– Небьющееся сердце еще не признак смерти. – Усмехнулся он одними глазами. Он внимательно смотрел на меня, ожидая… моего побега, должно быть. Или еще чего. Но убегать я не собираюсь. Интересно же!

– Вот только не надо мне тут про признаки смерти рассказывать! Я, на минуточку, патологоанатом, и немножечко гений, так что о трупах я знаю всё! – гордо подняв подбородок, сказала я.

– А скромная-то какая. Лапочка просто! – Умиляясь, будто я его младшая сестренка, которая только что научилась ходить, отозвался трупик. Или уже не трупик?

– Вообще-то, меня зовут Леонида! – Ледяным голосом отозвалась я. Вся эта нелепая ситуация начинает выводить из себя, но я пока держусь.

– Я знаю, как тебя зовут, Лён. – Мгновенно становясь серьезным, сказал мужчина. А вот это было зряяяяя-аа.

– Слушай сюда, трупик! Никогда, слышишь, никогда не называй меня Лён! – Прорычала я. Не знаю, почему я так разозлилась, но кажется, так меня называть позволено только одному человеку… Вот только кому…?

– А теперь, малышка, вспоминай! И между делом, дай мне какую-нибудь одежду. Негоже перед тобой голышом щеголять. И так нельзя было допускать, чтобы ты увидела… Ну, ты понимаешь. – Смутился мужик, держась за простынь и выглядя при этом, как римский гладиатор. Мне моментально захотелось подчиниться, а вот это уже было странно. – Чертовы таблетки!

Я, все еще находясь в прострации, быстро потопала в подвал за одеждой. Там мы храним одежду мертвых. Ведь зачем тебе одежда, если ты мёртв? Прошлепала в склад, резко открыла ячейку с мужской одеждой.

Очнулась, уже отдав ее парню. И только сейчас я поняла, что не спросила размер… Но почему-то была уверена, что одежда ему подойдет.

Кто же ты, чёрт возьми?

*Демьян*

Да если бы я только знал, что таблетки заставят меня предстать перед сестрой во всей мужской красе, я бы выбрал другой способ!

Так, ладно, отставить рефлексию. Что случилось – того не исправить. Нужно двигаться вперед, и не допускать подобных оплошностей. Кстати об этом: парнишка медбрат явно влюблен в мою сестричку… Просто стереть воспоминания, или рассорить в пух и прах? Ладно, разберусь. Сначала надо понять, что Ленни к нему чувствует!

А работа у нее, кстати говоря, весьма и весьма интересная! Она не боится трупов, что несомненный плюс: можно научить ее сражаться. Конечно, убивать и видеть мертвых – совершенно разные вещи. Но, не боится – уже хорошо. Во-вторых, судя по идеальным стопочкам папок на рабочем столе – сестренка чистюля. Это как раз то, чего не хватает Остину. В-третьих, что меня радует, наверное, больше всего – она привыкла к минимализму. Вообще, по рабочему месту можно очень многое узнать о характере человека. И конкретно в этом случае, после недолгого анализа, я понял – это действительно моя сестра. Не то, чтобы я сомневался – все-таки близнецовская связь не оставляет простора для фантазии. Но было бы довольно неприятно узнать, что сестра на себя не похожа.

Наконец, Ленни вернулась с небольшой стопкой одежды в руках. Небесного цвета рубашка, песочные, светлые брюки, ботинки с острыми носами, чуть темнее штанов. Все было точно впору, но… неужели здесь мужчины такое носят? И почему при этом сестра одета во все черное? Впрочем, одежда – не самое странное в этом мире.

Не успел я одеться, как Ленни набросилась на меня с вопросами. Ну да, никто ведь не обещал, что будет легко.

Глава третья

*Матвей*

Утро с самого начала не задалось. За окном хлестал ливень. Небо словно измывалось надо мной. Я ненавижу дождь! Всегда ненавидел! И угораздило же меня родиться в настолько дождливом городе! Да, Питер, безусловно, красив… Здесь каждое здание имеет свою историю, свою собственную жизнь. Это не может не восхищать. Но во всем есть свои минусы. Например – дождь. Ну что в нём может быть хорошего? Хотя, может, я просто придираюсь?

У меня давно не было девушки, нет возможности заниматься спортом… Гормоны выходят в гнев. После Ланы я так и не оправился, хотя прошло уже около года. Дааа, знатно она меня потрепала своими истериками и изменами. А ведь я любил её! Стихи ей, блин, писал! Типичная ошибка всех неуверенных в себе "хороших" парней.

Я был таким. Но теперь, после всего, я больше никогда не стану таким вновь. Влюблюсь? Возможно. Но я больше не повторю своих ошибок. Ни за что.

Проснувшись с жуткой головной болью (ну а каким я ещё мог проснуться, после того, как не далее, как вчера, в баре, я сильно, очень сильно набрался пивом, что еле приволок домой ноги), я слез с кровати и начал вспоминать, куда мне сегодня нужно. Так ничего и не вспомнив, я решил пойти в метро. Странный выбор, да? Ничуть. На меня всё время нападает озарение, когда я куда-то еду. Собравшись и подмигнув своему отражению в зеркале, я потопал навстречу своей судьбе.

*Леона*

– Дяденька, может, вы всё-таки соизволите сказать, как вас зовут? – Спросила я в сотый раз, уже начиная злиться.

– Так и быть. Меня зовут Демьян. – Всё еще насмешливо ответил бывший трупик, облокотившись на стол, на котором недавно лежал.

– Демь…что? Серьёзно? А я еще думала, что это надо мной родители поиздевались! – Я, было, хотела начать возмущаться по поводу насмешливого тона, но поперхнулась его именем и с размаху плюхнулась на стул. Ну как можно было так назвать сына, а?? Это ж каким извергом надо быть?

– Милая, мои родители не изверги, и нет, я не читаю твои мысли, просто у тебя всё на лбу написано. – Ослепительно улыбаясь, хмыкнул бывший трупик. Рррррр.

– Ладно, отставим лирику! – Взорвалась я. – Я предоставила тебе одежду, не покромсала тебя, хоть и должна была. Теперь ты соизволишь ответить хоть на что-то, кроме имени? – Задала я вполне закономерный вопрос.

– Я обязательно отвечу. По пути к тебе домой. – Ответил он, как будто, само собой разумеется.

– Чегоооооо? Ты ничего не перепутал? – Кхе-кхе. Я аж поперхнулась. Может он всё-таки плод моего воображения?

– Нет, я абсолютно реален. – Ответил на мои мысли он.

На меня накатило какое-то странное спокойствие. Неестественное, я бы сказала.

– Да как ты это делаешь? – Завопила я, чувствуя неладное. Честно? Мне уже очень хотелось просто от него сбежать, но…

"Очень просто. Я у тебя в голове. Знаю каждую твою мысль. Знаю, что ты чувствуешь. Мы близнецы, Лён. Я твой старший брат…"

*Матвей*

Войдя в метро я, наконец, вспомнил, куда мне было нужно. И я уже опаздывал. Мне двадцать четыре года, я окончил колледж искусств, и я, дипломированный поэт (неизвестный), ищу работу. И как раз из-за этого нелёгкого дела, мне нужно  мчаться на другой конец города к другу, которому вроде как другой его друг сказал, что в его издательство нужен своеобразный поэт, который будет писать разные байки и четверостишия к книгам. Ух. Я это выговорил! Чертовски сложно.

А вот и моя станция.  Чёрт, идти до редакции пятнадцать минут, я должен быть на месте в час, а уже двенадцать тридцать! Господи! Нужно бежать!

*Леона*

Я дала брату свой номер, адрес квартиры и дубликат ключей, почему-то даже не задумываясь – правильно ли поступаю.

Дальше, Демьян, ничего мне толком не объяснив, побежал разбираться со своими делами, а я, сказавшись начальству больной, решила ехать домой. Такие потрясения нужно разбирать медленно и со вкусом, и желательно под бокальчик красного полусухого.

Войдя в метро, я по своему обыкновению, открыла книгу и углубилась в чтение.

***

Она заходила, а он бежал навстречу своей судьбе. Боги решили, что они нужны друг другу. Здесь, в этом чёртовом метро вечно случаются судьбоносные события. Встречаются новоизбранные влюбленные. Метро – жилище самых гадких купидонов. И сегодня они нашли своих жертв.

*Леона*

Я шла не спеша, смакуя каждую строчку. Но вскоре поняла, что прочла фразу «Чёртов Демон укусил меня за пятую точку» уже десять раз, но все ещё не засмеялась.

Никак не получается сосредоточиться… У меня есть старший брат! Как так получилось? Что за бред? Почему я об этом не знала?! Нет, это невозможно!. Я помотала головой, как будто отгоняя непрошенные мысли, и посмотрела под ноги, чтобы не упасть – голова закружилась. Но тут же, резко подняла голову – когда чувствуешь, что можешь упасть в обморок, нельзя смотреть вниз, иначе падение неизбежно…

И тут… В меня самым наглым образом врезались! В ноздри вторгся запах лимона и кофе. Думаю, он должен принадлежать кому-то очень хорошему…

– Смотри куда прешь, дитятко! – Рявкнул на меня мужской голос, самым наглым образом вырывая из раздумий. Никто не смеет меня так называть!.. И прежде, чем я успела подумать, что может быть не стоит… Дааа, моя рука полетела в эту наглую морду. Не зря всё детство тайским боксом занималась. Молодец Лёня, отличный удар!

– Очень неплохо, но техника хромает! – ехидно ответил все тот же голос, но уже без злости, которая, видимо, перетекла ко мне… Это у меня техника хромает? Ну, я тебе сейчас задам!

– Это у тебя мозг хромает, чудовище! Сбил, обозвал, а я еще и виновата? Получил именно то, что заслуживал! – На выдохе произнесла я, готовясь снова врезать, если потребуется.

– Ах ты ж… Маленькая сссссс… – Прошипело это недоразумение.

Вот только попробуй! Вот правда, обзовёшь ещё раз, опять врежу! И знаешь, я почти надеюсь, что ты это сделаешь.

– Еще хочешь? – С вызовом спросила я.

Скажи хочу, ну пожалуйста!

– Уважаемые граждане, прошу пройти за мной. – Вмешался в нашу баталию совершенно новый голос, принадлежавший мужчине в форме, лет пятидесяти на вид.

Твою ж мать! Ну, всё, сейчас нас загребут в опорку. Я была так занята, наказанием этой сволочи, что забыла об осторожности! В нашем городе, да и везде, наверное, запрещено просто так бить прохожих… И очень жаль.

*Матвей*

Некоторое время спустя

Сижу в опорке с этой ненормальной. Боги, за что?! Чем я так провинился перед вами?

Периодически переругиваясь, мы сидели на лавке в камере, воняющей мочой и дешёвыми сигаретами. И бомжами. Вы хоть раз чувствовали вонь, исходящую от них? Это ужасно! И это ещё не все! Камера одноместная! Видите ли, все камеры забиты, по словам этого недалекого сержанта. Рррр.

Целые сутки выпадут из моего графика, и не важно, что я его до конца не вспомнил! А все из-за этой…

– Как тебя зовут? – услышал я, сквозь пелену мыслей. Похоже, она не первый раз спрашивает. Ни за что не признаюсь ей, но удар был хорош. Челюсть болит, дай боже.

– Матвей. А тебя? – спокойно ответил я.

Притворимся, что ты меня не била? Интересная игра. А ещё интереснее, к чему она нас приведёт.

– Леона. – Чуть покраснев, ответила эта… мышка. Ну а как её еще назвать? Невзрачная внешность, фигурка хоть и неплохая, но ноги коротки. Да и сама она какая-то… Как ребенок. Но глаза… Вот что притягивает взгляд. Больше восемнадцати на вид не дашь, но в глазах какая-то затаенная мудрость. Бред, да? И бесенята пляшут. Ну ладно, ещё у неё красивые волосы. Хотя тут скорее дело в том, что я люблю кудряшки. И мне нравится, когда девушки не использует духи… А эта как раз из таких.

– Даже не будешь дразнить за мужское имя? – со смешком вопросила она.

– У меня вообще имя придурочное. Не мне судить, знаешь ли. – Ответил я. У меня с именами вообще нелады. Причём давно и прочно. В детстве была одна противная история, когда я зарекся дразнить этим кого-либо. Кстати, её имя неплохо сокращается до «Лён». Так что, мне нравится.

– Тогда будем знакомы. Учти, у меня довольно своеобразный юмор, и драться я, ну ооочень люблю. – Ослепительно улыбнувшись, ответила она. Вот тут-то моя челюсть и грохнулась на пол. Какая улыбка, боги! И я считал её невзрачной? Да она просто богиня!

Кажется, скоро мне придётся очень нелегко.

*Леона*

– Будем. Не переживай, я найду как тебя успокоить. –Мягко улыбнулся он, и подмигнул. Вот сволочь. И очень красивая сволочь, надо сказать. Надо бы поближе с ним познакомиться, раз уж боги нас столкнули. Уж очень интересный он человек.

***

И пока на сонный Питер опускалась тихая лунная ночь, два маленьких человечка медленно узнавали друг друга, обволакивая друг друга пока еще не совсем понятными, но крепкими серебряными нитями. К чему это приведет? Что ж, пора за ними понаблюдать…

У сержанта Виктора уже давно не ладилось в жизни. Жена давно умерла, а дети… Их просто не было. Не успели. Валерия на протяжении десяти лет очень сильно болела, медленно угасая от неизвестной болезни, как потом оказалось – лейкемии. Поздно заметив, а точнее, слишком поздно обратившись к врачам, они оба угасали. Виктор мечтал о сыне, Валерия о дочке, но судьба распорядилась иначе. Офицер старался не грустить, попросту не думать о том, что могло бы быть… Но любовь так просто не отпускает. Это живого можно разлюбить. «Подвинуть», так сказать. А мёртвые… Мёртвые с нами всегда.

Доставая из-под формы медальон, Виктор подумал: «Вот сейчас гляну на Лерочку, и снова силы жить появятся. Хотя бы день этот чертов дожить… Хотя, несомненно, в этом дне было кое-что приятное. Два глупых, взрывоопасных ребенка, чуть было не убивших друг друга в метро. Смачно девчонка ему заехала, это да!» – весело усмехнулся он – «Кстати, о них. Пора бы их и отпустить уже. Странно, что криков не слышно. Так ругались…»

Пройдя несколько рядов одиноких и каких-то совсем грустных камер, Виктор, наконец, дошел до тринадцатой. И увидел настолько неожиданную картину, что несколько минут просто стоял и наблюдал.

Голова девушки покоилась на коленях парня. Он сидел, перебирая её волосы и едва слышно рассказывая: «А вчера, например, мне приснился мой папа. Только может это был и не совсем он, ведь я его никогда не видел…» – горько усмехнувшись, парень продолжил – «Меня воспитывал дедушка. Он всегда был в меру добрым, в меру строгим… Когда в школе что-то не получалось он говорил не переживать, что это просто не моё… Что обязательно найдется что-то, в чем я буду самым лучшим. Я так сильно по нему скучаю…»

Девушка резко вскочила и порывисто обняла парня. Было видно, что она не меньше чем он удивлена своим поступком.

– Я.. Прости. Неловко получилось… – сконфуженно отскочив, сказала девушка.

– Не надо, Лён… Спасибо. – Парень вдруг улыбнулся настолько искренне, что Виктор просто кожей почувствовал его благодарность.

Немного подумав, Виктор тихо вернулся обратно в каморку. «Пусть сидят. Авось и сложится что. Потом будут внукам рассказывать, как добрый дядя Виктор решил не выпускать бабушку с дедушкой из камеры, чтобы они полюбили друг друга». Хотя Виктор был уже, более чем уверен, что теперь эти двое будут вместе всегда. «Купидон Виктор. Нужно было родителям меня Валентином назвать…»