– А нет… – по-своему понял этот жест Владимир Дмитриевич – Прямого контакта не было, хотя это и не запрещено. Мой репродуктивный материал, находящейся в донорской базе, по всем показателям подошёл этим женщинам, и они изъявили желание иметь от меня детей. Но без моего согласия они бы не воспользовались им. А я теперь имею полное право встречаться с детьми и интересоваться их жизнью, потому как это всё же мои дети.
– И как на это смотрит ваша жена? – спросил Остап.
– Положительно. Она сама хотела иметь третьего ребёнка от знаменитого певца, который ей безумно нравится. Но их физиологическая совместимость была ниже моей. Мы не стали рисковать. Конечно, можно было воспользоваться генной терапией и получить нужные качества, воздействуя на ДНК. Но люди, пока что, и не без основания, доверяют больше природе.
Остап перевёл растерянный взгляд на Игоря Васильевича.
– Бл…дство – бесцеремонно отрезал тот и отвернулся.
– Что такое бл…дун? – спросил Журавлев-Осокин, вцепившись вопросительным взглядом в Остапа.
Тот искоса, со злостью глянул на Игоря Васильевича и, выражая безразличие лёгким взмахом руки, небрежно бросил – "Архаизмы…".
Но на этот раз Владимир Дмитриевич решил всё-таки получить подробное разъяснение по поводу интересующего термина и не сводил глаз с Остапа.
– Ну, это развратный, безнравственный, аморальной человек – наконец ответил тот.
– В чём же здесь безнравственность? – удивился Владимир Дмитриевич – На основании генетического кода определяется совместимость людей. Если у вас низкий показатель психологической совместимости, то у вас будут разные вкусы, разные взгляды, разные манеры. Вы попросту не сможете нормально жить с таким человеком. Но если у вас низкий физиологический показатель, то это ещё хуже: у вас не родятся здоровые дети. Зачем же сознательно производить больных людей?
– А как же любовь? – спросил Игорь Васильевич.
По выражению лица Журавлёва-Осокина Остап понял, что и с этим у них имеются какие-то проблемы.
– А кто вам запрещает любить того, с кем у вас полная совместимость? – задал вопрос Владимир Дмитриевич, слегка повернув голову в сторону Игоря Васильевича и, после довольно длительной паузы, продолжал, глядя перед собой – Конечно, сто процентной совместимости не бывает. Положительный вариант считается от пятидесяти процентов и выше, с разбросом не больше двадцати. У нас с женой показатели – шестьдесят восемь и семьдесят четыре процента. Это очень хорошие показатели. Но здесь дело может быть вот в чём – даже с высокими психологическими показателями существует, так называемое время "притирки". Оно может длиться до года. Да, бывают случаи, когда абсолютно несовместимые люди влюбляются друг в друга. И уживаются… и дети у них нормальные… Но это больше исключение, чем правило.
– Да, я вижу у вас проблем хватает – сочувственно проговорил Остап.
– А вы думали, что мы насоздовали роботов, которые за нас всё делают, а мы лежим и "плюём в потолок"? Как бы ни так. К примеру – что бы починить посудомоечную машину, надо знать, как минимум, две тригонометрические функции. Хотя, в сущности, делов-то – открыть кран и подставить под струю воды грязную чашку. Но человек сам себе всегда создавал проблемы. Да тот же голограммный секс! Все программы защищены вирусом. Программисты, таким образом, сохраняют конфиденциальность. Ничего не имею против. Но упаси вас Бог вскрывать, или хотя бы пробовать, вскрывать такую программу. Это же мина. В лучшем случае вы поменяете всё своё программное обеспечение. Только специалисты и только в специальных условиях могут это делать. Люди же, в сущности, по своему характеру совершенно не изменились с самого начало их создания: они грустят, когда им грустно, веселятся, когда весело, страдают, когда больно, блаженствуют, когда приятно. Очень часто эмоции берут верх, особенно в молодости. Так что скучать нам не приходиться.
– А какая у вас продолжительность жизни? Я имею в виду людей? – поинтересовался Остап.
Журавлёв-Осокин обхватил руками колено и задумался.
– Душа бессмертна… Учёные говорят, что тело человеческое должно жить как минимум тысячу лет… У нас же всё вмещается в рамки сто двадцать, сто пятьдесят лет. Я думою, этот процесс кем-то и как-то регулируется. Кто-то свыше контролирует и решает, сколько нам жить. Давно уже ведутся споры, что технический прогресс намного опережает умственное развитие среднестатистического человека. Кто-то видит этот дисбаланс и устраняет, даже помимо воли самого человека.
– Простите, а сколько вам лет? – спросил Остап.
– Восемьдесят четыре – ответил Владимир Дмитриевич.
– Ско-о-лько? – у Остапа от удивления округлились глаза, и открылся рот – Мне шестьдесят пять – он повернул голову к Игорю Васильевичу – А вам сколько?
– Шестьдесят два – буркнул в ответ тот.
– Ха! Так ты у нас самый молодой "Остап"! – почти крикнул Чудилин и снова обратился к Владимиру Дмитриевичу – Но вы выглядите хорошо!
– А у нас все люди в возрасте от тридцати до шестидесяти, а женщины даже и до семидесяти, выглядят одинаково.
– То есть, вы хотите сказать, что у вас женщина в семьдесят лет выглядит как в тридцать?
– Совершенно верно. У наших женщин даже детородный возраст перешагнул за пятьдесят лет. Шестидесятилетняя женщина, с её опытом, умением, способностью и обеспеченностью, может запросто соблазнить двадцатипятилетнего юношу. Но здесь дело вот в чём – поддерживать форму, процедура затратная и трудоемкая. Мужчины, с их консерватизмом и апатичностью, даже не стремятся к этому: просто умеренно применяют физические нагрузки для укрепление общего состояния организма, без всяких там излишеств. Ну, мужчины-то, никогда и не боялись своего возраста, поэтому разнообразная пластика их интересовала постольку-поскольку.
– А у нас… – вдруг страстно начал говорить Остап – А у нас научились выращивать волосы. У нас уже лысых мужчин нет. Любую шевелюру и где угодно…
В это время он, сильно скосив глаза, посмотрел на Игоря Васильевича: тот незаметно поправлял ладонью прядь волос возле правого уха, корнями начинающуюся у левого, маскируя тем самым чистую "взлётно-посадочную полосу" расположенную между лбом и макушкой.
Остап вдруг резко перевел взгляд на Владимир Дмитриевича и "слёту" задал вопрос – "Вот ваши двойные фамилии… Они ж наверняка что-то значат?"
– Первая фамилия матери, вторая – отца. Такие фамилии теперь во всём мире. Моя мать Журавлёва, отец Осокин. Моя жена по матери – Анисимова, по отцу – Куприянова. Когда вышла замуж, стала Анисимовой-Журавлёвой. Всё мои дети – Анисимовы-Журавлёвы. Ну а внуки в первой части – Анисимовы, а во второй самые разные: Славины, Бобровы, Смитты, Брауны… Я даже всех и не помню.
Остап нахмурился в задумчивости.
– Подождите, но тогда у вас сохраняется фамилия по материнской линии?
– Правильно. Потому что по материнской линии сохраняется больше информации о генетическом коде.
– С моим знакомым произошёл такой случай – вдруг заговорил Игорь Васильевич и поначалу его речи все поняли: он сейчас скажет что-то важное и речь его, возможно, будет длинной – приобрели они собачку. За год тот вырос и превратился в здорового, лохматого, мощного пса. Как-то в конце весны поехали знакомые на дачу и взяли его с собой. А в это время, в деревне, располагавшейся по соседству, местная сучка собрала целую собачью свадьбу. Ну и их питомец, естественно, при первой возможности присоединился и остался там. Хозяева всё лето его искали, звали, но безрезультатно. Только на следующую весну они случайно встретили своего пса недалеко от той деревни. Он их узнал, подошёл к рукам. Дома его отмыли, накормили. Через неделю он снова сбежал. На этот раз его даже не пытались найти, хотя бы просто, потому что ночами он страшно выл. Природные инстинкты взяли верх… Это я всё к чему говорю? Это я к тому, что убери технический прогресс и ваше хвалёное общество накроется "медным тазом". Да что там далеко ходить! Допустим сейчас, в Москве, по каким-то причинам, вдруг, исчезло всё электричество. Начнётся хаос, кавардак. Ведь подавляющее большинство населения добывает себе пищу только походами в магазин. Как минимум мы окажемся в восемнадцатом веке. И это в лучшем случае. В худшим – люди вцепятся друг другу в глотки. Общество деградирует до каменного века.
– Ни-ког-да! – по слогам, твердо проговорил Владимир Дмитриевич и бросил суровый взгляд на Игоря Васильевича – Никогда не было деградации! Даже по отдельно взятым видам и особям. К примеру: курица или страус, это не летающие птицы. Однако их крылья вовсе не деградировали, а всего лишь, на определённом этапе, из-за ненадобности остановились в развитии. И тем более нельзя сказать, что сам вид деградировал. Скорее здесь в чём-то наблюдается прогресс. Киты, моржи, тюлени – просто научились жить в воде, но не превратились в рыбу. Никогда, нигде не было даже шагу назад. Даже старение, заканчивающаяся смертью, не являются деградацией, потому как эти процессы запрограммированы. А запланированная деградация это что угодно, но только не шаг назад. Катаклизмы, происходившие когда-то на планете, уничтожали до девяноста процентов жизни. Было время, когда Земля превращалась в сплошной кусок льда. Казалось бы, на жизни, а тем более на её развитии, можно ставить крест. Но ничего подобного не случилось. Даже наоборот появились новые, ещё более сложные формы.
Имеет место полное уничтожение одних видов, а освободившуюся нишу сразу же занимают другие. Но здесь навязчиво напрашивается вывод о сознательном регулировании этого процесса. Например – человек, для определённых целей, бросает в землю зерно. Но вместе с ним, а то и намного раньше, прорастают сорняки, более сильные, более выносливые, более приспособленные к жизни. Но человеку они не нужны. Ему нужен именно этот чахлый, невзрачный, слабенький росток, сознательно посаженный им. Всё остальное безжалостно рубится под корень.
Какие шансы были у того грызуна, оставшегося после гибели динозавров на разрушенной, выжженной, отравленной земле?
Да, технический прогресс оказывает огромное влияние на нравственное и физическое формирование человека. Если его убрать, многие, а может и большинство людей не смогут это пережить. Но ведь кто-то же и останется. Я думаю, останутся те, в чьих качествах будет нуждаться тот, кто всем этим управляет. Какие это будут качества – ум, честность, сила, доброта, красота – не знаю. Может и наоборот. Здесь ещё присутствует одно обстоятельство – весь технический прогресс, это всего лишь копия. Все человеческие изобретения в той или иной степени существовали и существуют в природе. Да и вся биологическая жизнь, а так же вся материя Вселенной и процессы, происходящие в ней, на самом деле могут являться всего лишь чей-то тенью, точь в точь повторяющей все движения и поступки, чего-то не материального. Чёрт, из романа Достоевского "Братья Карамазовы" явившийся в бреду Ивану Карамазову, произнёс такую фразу – "Всё что есть у вас, есть и у нас…". Вот только очерёдность появления – "сознание" или "материя" – пока что находиться в спорном состоянии. Хотя у нас большинство уже склоняются к тому, что "…вначале было Слово…". О материи мы имеем довольно чёткое представление, но ведь что-то было и до этого? Что-то создало эту материю. А вот как?
Долгое время все трое сидели молча и задумчиво смотрели перед собой, словно каждый искал ответ на этот вопрос.
Вдруг Игорь Васильевич спокойно, с каким-то даже безразличием, спросил – "У вас, что, ещё Достоевского читают?"
– Да – коротко ответил Владимир Дмитриевич.
– Что, писать больше некому?
– Почему? У нас много хороших писателей. И пишут хорошо. Но и к классиком интерес не пропадает. Некоторые их темы актуальны до сих пор.
– Я когда-то, очень давно, наткнулся на интересную статью – неожиданно, с задумчивым видом, начал говорить Остап – Там автор попытался объединить два противоположных направления – Дарвинизм и религию. Вы ведь знаете, что согласно религиозному учению человека создал Бог. Дарвинисты же утверждают, что человек произошёл от примата. Самое интересное, как рассуждает автор, что оба эти направления верны. Если Бог создал "всё" и "вся", то вполне логично, что он создал и человека, потому как тело человека состоит из тех же материалов что и "всё" – из углерода и водорода. Поскольку всё живое развивается, а естественный отбор служит механизмом этого развития, то можно смело говорить о том, что человек это продукт эволюции. Но здесь наблюдается небольшая нестыковка: тогдашний человек, по своим физическим данным, в общем-то, был обычная скотина, ничем таким особа не примечательная и не выделяющаяся. Так что же произошло, что он выбился в люди? И вот здесь автор обращается к определению Бога, с которым соглашаются все религиозные направления – Бог, это любовь. Любовь понятие объёмное. В него входит такие качества как честность, порядочность, доброта, дружелюбие и так далее. Из чего следует, что любое это качество в отдельности, представляет Бога. Автор предполагает, что в определённое время, у каких-то животных, может они тогда даже и не были человекообразными, появляется такая черта характера, которая в современном обществе называется толерантностью. А попросту говоря – доброта. Откуда и почему она вдруг появилась – неизвестно. Мутация, случайная комбинация ген или не случайное? Но с такой чертой характера перспективы выжить у этого животного не было, потому как естественный отбор основан на злобе и агрессии. Будь то стайные животные или одиночные, закон один – побеждает сильнейший. Слабый противник, даже если он одного вида, в лучшем случае, изгоняется из территории обитания. Но с появлением на жизненной сцене животного с новым качеством характера всё изменилось. Если раньше эта стая животных, встретив другую такую же стаю себе подобных, начинала с помощью силы выяснять отношения, то теперь они стали дружелюбно относиться друг к другу, изучать друг друга. Так возникло общение, обмен опытом, может быть, так зародилась и начала развиваться речь. Информация накапливалась, и как следствие, увеличился объём мозга, появился интеллект. Конечно, случалось, что первые племена людей враждовали и воевали. Но рождение человека, всё-таки, пошло от доброты.
– Доброта… душевность… душа… – растягивая слова, проговорил Владимир Дмитриевич – Всё верно: Бог вздохнул в человека душу.
– А может дикарь из одного племени завёл "шашни" с дикаркой из другого племени… – резко, не без иронии, вклинился в разговор Игорь Васильевич – Яблоки из чужого сада всегда слаще, а чужие бабы – красивее.
Журавлёв-Осокин и Остап одновременно повернули головы в его сторону.
– Вполне возможно – сказал один.
– Скорее всего, оно так и было. Любовь… – снисходительно улыбаясь, добавил другой.
Вдохновлённый такой поддержкой Игорь Васильевич с задором продолжал – "Вот у нас дочка мастерицы вышла замуж за негра. И хорошо живут, между прочим. А дети какие красивые получились…".