Я не заметил, как подбежал к родному селу. На удивление оно сегодня было чересчур тихим. Проходя по улицам, я не узнавал его. Кругом меня окружали пустые дома с выцветшей краской на заборах и огромными замками. Дети не гуляли, а лавочки были пусты. Дом дяди Назима вообще был на половину разрушен. Остались лишь черные ворота, на которых мелом было написано: "Зря, Азамат, зря…"
Мои глаза наполнились слезами и горечью. Мне в голову пришла страшная мысль, и я с криком побежал домой:
– Мама!!!
Я перелез через забор, обыскал весь дом, сад, двор, но ни мамы, ни жены не было. Поражённый горем снова вышел на улицу. Вдруг на конце улицы появился мальчик, играющим с зелёным резиновым мячом.
– Эй, мальчик! – крикнул я, подбегая к нему. – Ты не знаешь, где хозяйка этого дома?
– Так она тут не живёт уже 20 лет.
У меня отвисла челюсть.
– Говорят, у неё сердце не выдержало после того, как её сын ушёл на проклятую гору. А девушку, что там жила, выдали замуж и увезли в город, – сказал мальчик, после чего дальше принялся играть с мячом, а я остался стоять столбом, словно поражённый молнией. Не знал, как реагировать. К горлу подступил ком, когда мальчик зарядил в меня мячом. Удар пришелся прямо в лоб. Я проснулся, в поту и с диким кашлем, опять возле озера. С облегчением выдохнув, понял, что это был сон. Или нет? Недолго думая, я побежал домой. На следующий день рано утром я уже входил в деревню, по-прежнему не переставая кашлять. Когда подходил к дому дяди Назима, я встретил свою маму, несущую ему ведро с молоком. Она положила ведро возле ворот и, увидев меня, начала ругать:
– Ты где был, засранец?! Я тебя по всей деревне искала! И почему у тебя седые волосы?
Недослушав её до конца, я бросился крепко обнимать и целовать в шею. Теперь я был по-настоящему счастлив.