Всепрощающий

– Здравствуйте. – вежливо она поздоровалась. – Здесь Риаз живёт?

– А вы, собственно, кто? Вы из ветеринарной клиники? – спросила Агнес так, словно хотела уже её выставить за дверь, поскольку за последнюю неделю к ней приходили оттуда раза три.

– Нет, я мама Джонаса. Пришла поблагодарить за сына.

Агнес расслабилась и отступилась, приглашая её в дом, но та всего лишь переступила порог.

– Моего Джонаса выписали из больницы практически три недели тому назад. И это благодаря вашему сыну. Если бы он тогда не закрыл его собой в той драке, то травмы могли быть куда серьёзнее. Когда они начали общаться друг с другом, я подумать не могла, что они станут лучшими друзьями… В общем, я пришла сказать, что бесконечно благодарна Риазу за его поступок. Если вы позволите, то я бы хотела передать ему кое-что.

Агнес была польщена, услышав в адрес сына такие слова, и не смогла ей отказать.

– Конечно. – любезно разрешила Агнес. – Риаз, спустись на минутку!

Риаз прекратил сбор вещей и спустился вниз.

– Здравствуй, Риаз. – поздоровалась мама Джонаса.

– Здравствуйте, миссис Трики. Как самочувствие Джонаса?

– Хорошее, благодаря тебе. Ты прости его, что он не пришёл навестить тебя. Джонас хотел прийти, но уроки сами себя не сделают. Да и времени у нас особо не было… Однако он велел передать тебе вот это.

Миссис Трики протянула Риазу открытку, которую видимо Джонас выбирал сам. На лицевой стороне открытки красовалась красная машина марки Феррари. Риаз открыл её и увидел, что она внутри была обклеена наклейками вертолётов самых разных моделей, а по центру было пожелание: "Риаз, спасибо тебе! Если бы не ты, то мне могло достаться гораздо больше. Я желаю тебе крепкого здоровья и скорейшего выздоровления. Ведь ты для меня теперь не просто друг, а лучший друг! Жду твоего выздоровления. Твой друг Джонас ". Ниже было приписано: "Вертолёты всё равно лучше!". Риаз улыбнулся и поблагодарил за приятный сюрприз. Миссис Трики попрощалась и спешно ушла, поскольку куда-то торопилась.

– Риаз, объясни, а почему ты так поступил? – спросила Агнес у Риаза, чтобы наверняка услышать его соображения на этот счет.

– Ну, Джонас тогда за меня заступился, потому что считает меня своим другом. А какой же я друг, если не могу ответить тем же?

– Молодец. Именно так и поступают друзья. Но впредь, если хочешь и дальше защищать друзей, старайся работать руками. Договорились?

– Договорились. – охотно согласился Риаз и побежал наверх собирать вещи дальше, чтобы завтра не опоздать в школу.

Тьма. Повсюду была тьма. Риаз понял, что снова оказался здесь в этом сне. Или не во сне. Здесь он не испытывал боли и ему было хорошо. Но теперь не хватало одной детали, которая его смущала. Птица. Её больше не было. Клетка была пуста. В ней больше не было ни птицы, ни жёлтого огонька. Даже не было той неестественной энергии, которая наполняла воздух этого пространства. Они исчезли. Риаз осторожно подошёл к клетке и едва коснулся клетки. Ничего не произошло. Он снова не понимал, что происходит. Однако постепенно Риаз стал находить связь между тем, что было в классе, в парке, во сне и перед дракой. Во всех этих моментах присутствовала энергия, которая исходила от «огоньков». И эта энергия делала его сильнее. Вспомнив последние слова мамы, Риаз решил: он найдёт и заполучит эти «огоньки», чтобы стать сильнее, чем прежде. Для него это был единственный видимый выход, чтобы защитить своих родных и друзей от несправедливости и лжи, которую он видел и испытывал на себе каждый день. "В конце концов, огоньков много. Ничего же не случится, если я найду и возьму парочку. Это ради блага". – посчитал Риаз. По крайней мере ему хотелось в это верить.

Школа. Начало учебного дня. Джонас с рюкзаком на спине только зашёл в школу и подошёл к стене с расписанием, желая вспомнить какой у него первый урок. И пока он вспоминал, в школу пришёл Риаз.

– Привет, Джонас. – поздоровался подошедший к стенду Риаз.

– О, привет, Риаз! – обрадовался Джонас. – Ну как ты?

– Как только получил твою открытку сразу легче стало. – сказал Риаз и по-дружески улыбнулся.

– Ой, а чего ты солнцезащитные очки надел? Ты, конечно, в них круто выглядишь, но с намордником это выглядит немного страшно.

Риаз приподнял очки и Джонас увидел синяк, который до сих пор красовался под глазом. Хоть и Риаз был покрыт белой шёрсткой, но такая вещь как синяк всё равно была видна. Только очки могли скрыть этот малоприятный факт. Риаз опустил очки и вместе с Джонасом не спеша пошел по коридору в класс.

– Тебе лучше их снять. Если тебя наши увидят, то опять будут над тобой смеяться.

– Пускай. Это лучше, чем испытывать на себе их испуганные взгляды.

– И ещё кое-что… Я рассказал одной знакомой болтушке, что случилось с нами тогда на площадке и… теперь все в школе знают об этом. Надеюсь, ты не обижаешься?

– На правду не обижаются. Пошли скорее в класс.

Когда они почти подошли к классу, то увидели ту самую девочку в очках с альбомом. Только на этот раз она не рисовала. У неё двое хулиганов из соседнего класса отобрали альбом и подкидывали друг другу, пока та безнадёжно пыталась поймать его в воздухе. Риазу было тяжело на такое смотреть. В голове сразу всплыл момент, когда его избивали с Джонасом на площадке. Конечно, он понимал, что это не одно и тоже. Однако если не предпринимать меры, то конец будет таким. Так теперь считал Риаз. Джонас, ушедший далеко вперёд, вернулся и решил посмотреть, что заинтересовало друга.

– Риаз, давай лучше пойдём в класс. Не ввязывайся в это. – попытался он отговорить Риаза от далеко не самой светлой затеи, когда понял, что друг задумал. Джонас подёргал его за рукав и потянул вперёд за собой. Риаз взглянул ещё раз на эту до боли знакомую сцену и пошёл вслед за другом. Народу в коридоре было много и друзьям пришлось протискиваться. И сложилось так, что им пришлось проходить возле тех хулиганов, которые продолжали издеваться над бедной девочкой. Когда они проходили мимо них один из них так раззадорился, что не заметил Риаза и случайно его задел, больно ударив локтем по синяку на руке. Риаза вскрикнул от боли и вместо того, чтобы отойти в сторону, он взял обидчика за грудки и с грохотом прижал к локерам.

– Ты сделал мне больно! – начал говорить Риаз не своим голосом. – Никто больше не смеет делать мне больно!

Риаз был несвойственно для себя зол и не заметил, как приподнял над землёй случайного обидчика.

– П-прости я н-не хотел. – дрожащим голосом сказал тот.

– Отдай альбом. – четко и твердо потребовал Риаз и протянул открытую лапу.

Хулиган незамедлительно отдал, что от него просят, и он тут же освободился. Риаз подошёл к девочке в очках и собрался вернуть ей альбом, как вдруг та отстранилась. Не понимая её поведения, он снял темные очки и попробовал ещё раз, но та зажмурила глаза и прикрыла лицо руками, словно боясь, что тоже её ударят. В этот момент Риаз почувствовал себя крайне паршиво и отчасти оскорблённым. Он грустно вздохнул, подошёл к её локеру и закрепил в щелочке альбом. Когда та приоткрыла один глаз, он посмотрел на неё, улыбнулся ей на миг своей привычной дружелюбной улыбкой и ушел, не проронив ни слова. Позже рядом из ниоткуда появился Джонас сказал, пытаясь приободрить:

– Эй, не расстраивайся ты так. Она чуть позже тебя отблагодарит. Просто она ещё не пришла в себя.

Слова Джонаса не произвели на Риаза никакого впечатления. Джонас не мог смотреть, как настроение его друга угасает прямо на глазах.

– Я знаю, что тебя расшевелит. Пошли! – взяв его за руку, он потянул друга в сторону и привёл к стенду спортивных достижений школы.

– Помнишь, ты участвовал в забеге? Про тебя статью написали. Поговаривают даже журналисты приходили. Читай!

Риаз начал читать, и он буквально стал светиться от счастья. О нём писали не как о победителе школьных соревнований, а как о трехкратном чемпионе олимпийских игр и столько приятных слов было написано в статье, что ему стало дальше неудобно читать. Школьную статью завершала фотография, под которой было написано "Риаз Элл – победитель этой недели!". Когда Риаз посмотрел на фото, то всё прекрасное, что он обрел за пару минут, улетучилось. На фотографии был изображен не он, а паренек, который занял второе место. Теперь его настроение находилось ниже плинтуса.

– Эй, стоп, такого быть недолжно. Это нечестно! – возмущённо сказал Джонас. – Пойдём, скажем мисс Флимзи.

– Какая разница…– пробубнил Риаз пошёл прочь от стенда и от друга, который окончательно испортил ему настроение.

Дом Катера. Риаз после уроков зашёл к старику, несмотря на то что оба родителя были дома. Он сидел за столом в гостиной и теребил подсолнухи, лежащие букетом возле него. Катер выращивал их на заднем дворе возле забора и никогда не разрешал подходить к ним без особого позволения. Сам он сидел напротив и выковыривал из них созревшие семечки, откладывая в отдельную кучу.

– Это всё ерунда. – высказал своё мнение Катер по поводу всей ситуации. – Ну не повесили твою фотографию и что? Не конец света же.

– Да, но теперь они все будут думать, что он это я, а я так не хочу.

– Тогда подойди к тренеру и скажи, что тебя не устраивает.

– Меня к нему с этим не пустят, и вообще его сегодня в школе не было.

Катер отложил подсолнух и спросил напрямую:

– Зачем ты соглашался на участие, если не собираешься бороться за свой титул?

– Мне не нужно первое место. Я просто хотел, чтобы ко мне лучше относились только и всего.

– Они не будут к тебе лучше относиться, чтобы ты ни придумал и ни сделал. А знаешь почему? Потому что ты монстр. И всегда им будешь.

– Я не монстр. Я – Риаз. – пробубнил он.

– Тебе так твоя мать говорит? Интересно, что она думает на самом деле.

– Не хочу больше вас слушать. – недовольно сказал Риаз и скрестил руки на груди.

– На меня обижаться не стоит. Я всего лишь хочу до тебя донести, что не надо из себя делать того, кем ты никогда не будешь. Надо принять себя таким, какой ты есть.

По столу поползла улитка, которая слезла с подсолнуха. Риаз взял её в руку и стал вертеть ракушку между пальцев.

– Вам легко говорить. Вы не видите то, что вижу каждый день я.

– Выдавая себя за другого, ты смешишь других и… – прервался Катер и стал внимательно наблюдать за дальнейшими его действиями. Риаз взял зубочистку и стал выковыривать улитку из раковины. Насадив на импровизированную деревянную шпажку бедное измученное существо, он проглотил её, а раковину и зубочистку выбросил в скопление мусора на столе.

– А вот что сейчас ты такое сделал?

– Что?

– Ты улитку съел.

– И что тут такого? Многие люди едят улиток.

– Они их едят готовыми, а не как ты сырыми. Сам додумался или подсказал кто?

– Мама как-то раз в ресторан с подругой ходила, – начал рассказывать историю Риаз вместо короткого ответа. – Они принесли оттуда улиток с зеленью и поставили на край стола, а сами ушли. Я ради интереса попробовал одну и пристрастился. Правда мама их потом выкинула, сказав, что это гадость несусветная, но мне всё равно понравилось. И вообще, зачем их готовить? Они и так вкусные.

– Действительно зачем. А потом ты удивляешься, почему над тобой смеются.

Риаз задумался и отодвинул от себя подальше зубочистки.

– А зачем вы подсолнухи выращиваете? – задал ему свой встречный вопрос Риаз. – Семечки можно и в магазине купить.

– Я не доверяю магазинным псевдо-семечкам. Добавят в них, что попало, а потом ими людей травят. Мне здоровье дороже. К тому же свои выращенные семечки безопаснее, дешевле и есть чем заняться. В конце концов, ими можно птиц кормить. Если у тебя всё, то можешь идти.

Риаз резко встал со стула, с шумом опрокидывая на спинку, и чуть не прокричал Катеру пропитанные горечью слова:

– Вы глупый старый дурак! Я каждый день бегаю к вам и рассказываю всё, чтобы получить от вас хоть какой-то нормальный совет и помощь, но вместо этого слышу лишь одни упрёки и издевательства! Я думал, что вы нормальный, но нет вы такой же, как и все!

Риаз поспешно одел ветровку и рюкзак. Затем вышел на улицу, громко хлопнув дверью напоследок, и скрылся с глаз. Катер никак не отреагировал на вышесказанные слова. Он был абсолютно спокоен. Взяв в руки следующий подсолнух, его пальцы принялись делать дело дальше, хотя мысли были теперь далеко отсюда.

С тех пор больше к нему Риаз не приходил. Даже мимо дома не появлялся. На это были свои причины. Обида и разочарование стояли естественно на первом месте, но иной причиной стала проблемы в школе. Риаз стал более раздражительным, начал резко реагировать на обидные вещи и появились мрачные взгляды на жизнь. Да и сам он стал выглядеть мрачновато. На него жалобы стали приходить чаще. Его начали опасаться и пуще прежнего сторонится, прогоняя с места на место. Также он начал подолгу пропадать после уроков неизвестно где. Плюсом ко всему прибавился слух о том, что в городке бесчинствует вирус, который якобы косит птиц и мелких зверей наповал. Причастным к этому сразу сделали Риаза, посчитав, что он болеет. Это объясняло его новое поведение. Однако, несмотря на это Риаз старался быть по-прежнему отзывчивым, добрым, снисходительным и делать всё во благо, но получалось теперь совсем наоборот. Джонас всерьез начал беспокоиться о судьбе своего друга, и однажды решил после уроков за ним проследить, чтобы узнать, куда теперь он идёт каждый вечер. Слежка за ним поздно вечером, когда на улице уже стемнело, привела его вглубь городского парка. Зажглись фонари. Холодный ветер стал гулять меж деревьев, колыхая листву. Джонасу стало не по себе и начал вести более аккуратно и внимательно. Он упустил Риаза из виду и никак не мог его найти. Вдруг чуть правее дорожки за кустами донеслись странные звуки и копошение. Джонас зашёл в кусты, раздвинул ветки и вышел на плохо освещаемую полянку. Свет фонарей частично не доходил до этого места. Риаза пока не было видно. Джонасу надоело играть в прятки, и хотел окликнуть его, но остановился. Посередине поляны стоял знакомый силуэт. Джонас, осторожно ступая, подошёл ближе, чтобы получше разглядеть. Силуэт стоял спиной к нему, так что невидно лица и склонился над чем-то, усердно пыхтя. Подойдя достаточно близко Джонас наконец узнал этот силуэт.

– Риаз?

Силуэт испуганно развернулся. Да, это был он. В руках он держал птицу. Риаз уронил её на землю, и та беспомощно упала в траву. Посмотрев под ноги, Джонас ужаснулся и мурашки холодом прошлись по спине: вся поляна была усеяна такими птицами. Но больше всего их валялось возле ног Риаза. Джонас медленно попятился.

– Джонас, что ты здесь делаешь? – спросил Риаз, не ожидая его здесь увидеть, и сделал шаг навстречу.

– Не подходи…– испуганно сказал Джонас с большими глазами от страха, по-прежнему пятясь назад.

– Ты, что, меня не узнаешь? Это ведь я, Риаз, твой лучший друг.

– Не подходи. Не надо! – взмолился Джонас.

– Постой, позволь мне тебе показать…

– Пожалуйста, не трогай меня!

Джонас хотел побежать, но споткнулся об камень и упал на спину. Риаз подбежал и схватил его за руку.

– Не трогай! Отпусти!

– Да нет же, смотри. – сказал Риаз и мир как-то странно преобразился. Всё вокруг ещё сильней потемнело, словно контрастный фильтр поставили на камеру. В протянутой открытой ладони Риаза, в которой изначально ничего не было, светился маленький огонёк чем-то напоминающий сердце. Он как будто парил в его руке и иногда пульсировал. Джонас привстал с помощью Риаза, который до сих пор держал его, и уставился на ладонь.

– Ух ты… какая красота. – восхитился Джонас, завороженный необычным зрелищем.

– Теперь ты видишь тоже, что и я. Понимаешь, теперь куда я иду каждый день?

Это конечно было красиво, но Джонас снова огляделся и страх вернулся.

– И ради этого ты перебил столько птиц?

– Я их не убивал. Они все живы и дышат. Присмотрись.

Джонас присмотрелся к одной из пташек, и действительно оказалась, что она дышала. Никаких порезов и укусов на ней не было.

– В первый раз у меня это вышло случайно. – сказал Риаз смотря на «огонёк». – Я не хотел его присваивать себе. Мне просто было интересно и взял посмотреть. Но потом видимо не рассчитал силы, и он во мне исчез. И вот с тех самых пор я вижу «огоньки» в каждом если захочу.

Риаз преподнёс ладонь к груди, прижал её и свечение исчезло в нём. Джонас открыл рот от удивления.

– У тебя он тоже есть. Если опустишь голову, то сможешь его увидеть.

Джонас послушно опустил и дальше не знал, то ли ему удивляться, то ли ему пугаться. В груди возле сердца практически вплотную горел такой же «огонёк», но только побольше. Риаз отпустил его руку и всё мигом пропало, встав на свои места, как будто и не было ничего.

– Пойдём, присядем на скамейку пока нас здесь вдвоём не увидели. – предложил Риаз и вместе с обалдевшим Джонасом ушёл с полянки, выйдя на дорожку. Они сели на ближайшую скамейку и, убедившись, что кроме них никого нет, Риаз продолжил:

– Эти «огоньки» делают меня сильнее. Я заметил это в начале той драки и тогда решил поглотить их как можно больше.

– Конечно, это здорово, но… зачем тебе столько?

Риаз погрустнел и помрачнел.

– Ты же сам видишь, сколько нехороших людей живёт вокруг нас. Чтобы противостоять им мне тех сил не хватит. Поэтому я решил поднакопить, как следует.

– Плохих людей много. Так зачем на них обращать внимание? Ты ведь всё равно всех не победишь.

– Мне не нужна победа. Всё чего я хочу – защитить свою семью и близких. Моей семье постоянно докучают, отказывают во всём и обвиняют во всех бедах, потому что я живу с ними. Они каждый день рискуют собой и всем ради меня, а я даже отплатить добром на добро за это не могу. И если эти плохие люди раз уж решили добраться до моей семьи, то им теперь придется вначале пройти через меня.

Риаз это говорил на полном серьезе. В его голосе не было ни сомнений, ни страха.

– Эм, Риаз, по поводу обвинений…– промямлил Джонас под воздействием его слов. – Тебя обвиняют в распространении болезни.

– Как? Почему?!

– Ты стал странно себя вести, пропадаешь неизвестно где, люди в школе болеют, птицы гибнут – естественно все подумали на тебя.

– Но это же бред! Как я могу распространять болезнь?!

– Я знаю, что ты тут не причем и я пришёл сказать, чтобы ты перестал сюда ходить.

– Значит, ты мне не веришь.

– Нет, я тебе верю, но если не прекратить, то это может плохо кончиться.

Риаз подумал над словами друга и ответил:

– Ладно, я перестану это делать. Но только на время. Не дам им сделать из себя козла отпущения! – сказал Риаз с воодушевлением, и наступила гробовая тишина. Только сверчки шумят. Джонас с Риазом переглянулись и звонко засмеялись. Их смех разносился по всему парку заставляя самых дальних посетителей и прохожих прислушиваться к звукам вдали. Они смеялись долго, пока у Джонаса не скрутило живот от смеха.

– Ох…– успокоился Джонас и вытер слезу с красного лица. – Козел отпущения…

– Надеюсь, ты никому не скажешь, что видел здесь? Я буду тебе признателен, если сохранишь мой секрет.

– Конечно. Для чего ведь ещё нужны друзья.

Джонас по-дружески положил руку на плечо. Риаз добродушно улыбнулся и сделал тоже. Так два друга сидели одни во всем парке ещё долго, даже не подозревая, что уготовила им судьба на завтра.

Школа. Утро следующего дня. Риаз с хорошим настроением шёл по пустым коридорам в класс, где должен был состояться первый урок на сегодня. Он немного опоздал, но на душе всё равно было спокойно. Риаз за столь продолжительное время был рад тому, что, наконец, раскрыл свою тайну хоть кому-нибудь и её приняли должным с пониманием. Подходя к классу, он заметил, что дверь открыта нараспашку и его одноклассники внимательно кого-то слушали. Когда Риаз встал в дверях, то увидел, кого они слушали. Перед учениками класса у доски стояли директор школы и главврач местной больницы. Они что-то объясняли, судя по словам и схемам сзади на доске. Увидев обеих их и в одном месте Риаз понял, что ни чего хорошего дальше не жди. Нерешительно переступив порог, он сказал:

– Здравствуйте, извините за опоздание,… а что здесь происходит?

Все повернулись в его сторону и уставились недобрым взглядом.

– Здравствуй, Риаз. – поздоровался директор. – Это мы хотели тебя спросить, что происходит. Может, объяснишь?

– Что объяснить? Я вас не понимаю. – растерянно ответил Риаз.

– До меня дошли сведения, что ты болеешь, а лечится дома – отказываешься, при этом упорно посещая школу. Объясни почему.

– Я не болею. – честно сказал Риаз.

– А почему тогда больше половины твоего класса заболело после твоего резкого изменения в поведении? И почему в больницу стало поступать больше больных с высокой температурой после твоих пропусков?

Глаза Риаза забегали по классу, ища в хоть ком-нибудь спасения. Он тут был не причем, но отчего чувствовал, что всё сложится далеко не в его пользу.

– Ну а теперь самый главный интересующий нас вопрос. – сказал с интригой директор и подошёл на пару шагов ближе. – Что ты делал вчера поздно вечером в парке?

Риаз сразу повернул голову и посмотрел на Джонаса с укором. Тот поспешно развёл руками. Мол, я ничего не говорил.

– Это вас не касается. – грубо ему ответил Риаз.

– А мы тебе с главврачом сейчас расскажем.

Сердце Риаза забилось чаще.

– Ты вчера поздно вечером, как и в предыдущие дни, гулял по плохо освещённым местам парка…– не спеша рассказывал директор пока у Риаза билось сердце как у загнанного в угол кролика. – …в то время, когда твои одноклассники игрались на площадке. И пока они игрались, ты воспользовался темнотой и заразил их, покусав их за ноги.

– Чего? Это не правда. Это не правда! Я никого не трогал и полностью здоров. И тем более не кусал! У моей мамы можете спросить!

Директор отрицательно покачал головой.

– Вы мне не верите? Почему? Вы не имеете права! – отчаянно сказал Риаз. – Любому человеку надо верить, пока нет доказательств его вины!

– Вот именно человеку…– сказал кто-то из класса. Джонас грубо пихнул локтем вбок соседа по парте.

– Риаз, я больше верю этому главврачу чем тебе и твоей маме. – сказал директор, покровительственно показывая на главврача больницы. – Она представила доказательства твоей причастности. Отпечатки зубов на теле полностью совпадают с твоими зубами. У неё есть фотографии и вдобавок ко всему объявился свидетель. Джонас всё подтвердит.

Весь класс, в том числе и Риаз, посмотрели на Джонаса. Тот ошарашено оглядел своих товарищей и его взгляд остановился на друге. Он стоял перед классом, словно перед судом и смотрел в глаза предателю. Риаз сжал рот от злости и выбежал вон из кабинета. Джонас долго не думая рванул за ним. Риаз на большой скорости шёл по коридору на выход из уже ненавистной школы. Джонас еле-еле его догнал и остановил, дернув за плечо.

– Лгун! – крикнул ему в лицо Риаз, когда развернулся. – Лгун и предатель! Ты же обещал никому не говорить!

– Я никому не говорил честно! Только маме сказал, что видел мельком тебя гуляющим в парке возле качелей, когда спросила…– сказал Джонас и осёкся. Он догадался, именно его мама сообщила о нем кому-то из них. Риаз посмотрел на бывшего друга с ненавистью и хотел сказать что-то ещё, и видимо обидное, но в последний момент сдержался. Однако его терпения надолго не хватило:

– Ты… Ты…– пошипел Риаз задыхаясь от злости. – Ты идиот!

Риаз плюнул ему под ноги и стремительно направился к выходу. Джонас потрясённый его поведением стоял в пустом коридоре один и без друзей. Он до сих пор отказывался верить, что тот, кого знал раньше, так сильно изменился.

******

Вечер. Парковка. Машина Агнес.

– А как он снимает стресс? – продолжал задавать вопросы представитель.

– Если честно, то я не знаю, но замечала, что он довольно часто рисует.

Представитель сделал у себя пометку и продолжил:

– Вы обучаете его на дому или он ходит в школу?

– До семи лет я занималась его образованием согласно школьной программе. Я могла бы и дальше обучать Риаза, если не Максимус. Он настоял, чтобы я отдала Риаза в школу, поскольку считал, что ему надо привыкать к общению со сверстниками.

– Отчасти ваш муж прав. – согласился с мнением её мужа представитель, снова что-то записывая в блокнот. – Однако к такому надо готовить заранее, чтобы потом не возникло проблем. Ну и последний вопрос в нашей серии опросов… Не замечали ли вы на днях за вашим сыном что-нибудь странное?

– Нет, ничего особенного. Хотя… В последнее время он стал каким-то более раздражительным и замкнутым. Снизилась успеваемость и оценки в школе, стал бродить неизвестно где после школы и даже стал говорить во сне про какие-то «огоньки». – перечисляла Агнес, как вдруг задала возникший вопрос. – Постойте, на что вы намекаете?

Представитель приостановил запись и задумался. Наверняка думал, стоит раскрыть ей парочку секретов.

– Помните, я говорил, что вы далеко не первая? – решился раскрыться ей представитель. – Так вот за всё время недолгого существования нашего небольшого сообщества было зарегистрировано всего четыре похожих случая…

– Получается, Риаз не один такой?!– перебила его Агнес.

– Нет, они все разные. Каждый по-своему уникален, но у них всех прослеживаются черты, которые их объединяют. С ними всеми творились необъяснимые вещи, и каждый из них вытворял такое, что иначе как чудом не назовешь. Мне на словах это трудно объяснить. Проще увидеть. А ещё… каждый из них пропал без вести по достижению четырнадцати лет.

Когда Агнес это услышала, то у неё побежали мурашки по коже.

– Проведя опрос о вашем сыне, я сделал выводы и, к сожалению, они неутешительные. – продолжал представитель. – Несмотря на вышеперечисленные параметры, ваш сын заметно отличается от них и то, что он так себя ведёт и говорит во сне про какие-то «огоньки», это ненормально.

Агнес слегка побледнела и осторожно спросила:

– Скажите, а куда они пропадают?

– Никто не знает. Именно поэтому я здесь. Чтобы этого не допустить. Сейчас ваша задача состоит в том, чтобы не наделать глупостей. Учитывая поведение вашего сына на сегодня, нужно быть аккуратным. Если вы сделаете неверный шаг в отношениях с ним и потеряете его доверие, то он пропадёт раньше, чем ему наступит четырнадцать лет. Ладно, спасибо, что поучаствовали в нашем опросе. – начал собирать вещи представитель. – Если вдруг что-то случится неординарное, то звоните по тому телефону на визитке, мы постараемся помочь. Всего хорошего.

Он вышел из машины и ушёл так же, как и пришёл. А Агнес осталась сидеть в своей машине и долго не могла тронуться с места. Её переживания становились всё сильнее.

******

Поздний вечер. Дом Эллов. Агнес зашла домой, валясь с ног от усталости. Она физически устала и была поглощена той последней беседой в машине. Слова того представителя никак не вылезали из её головы. Положив сумку на тумбочку и сняв пальто, она пошла в гостиную и плюхнулась на диван. С кухни донеслись шаги, и оттуда пришел Максимус в синем фартуке. По его отдохнувшему лицу было видно, что в свой второй выходной он хорошо выспался. Агнес никак не отреагировала на его появление.

– Агнес, так дела не делаются. – начал сходу обвинять Максимус жену, снимая фартук. – Ты обещала, что в этот раз не задержишься на работе, а в итоге я снова ставлю на плиту чайник. Если ты не в состоянии справится со своей работой, то увольняйся. Я способен нас обеспечить.

– Макс опять ты за старое. Я в который раз тебе говорю, что я занимаюсь тем, чем мне нравится. Кондитерское дело – моя мечта. Не могу я без этого.

– Да, но потом ты начинаешь жаловаться, что не видишь детей, как болят у тебя руки, какой дурной коллектив и как ты с трудом это терпишь. А я всё часами слушаю!

Агнес тяжело вздохнула и не сказала ни слова. Максимусу это показалось странным. Никогда в таких спорах Агнес так быстро не сдавалась, поскольку всегда настаивала на своём.

– Милая, что случилось? Я что-то не то сказал?

Агнес посмотрела на Максимуса и показала ему на своём лице, что творилось в её душе. Затем она ему рассказала причину поздних приходов домой и последние слова того представителя. Максимус выслушал её переживания и сказал соображения на этот счёт:

– Я бы на твоём месте не стал доверять такому человеку. Он мог наплести тебе полную чушь, а ты в это спокойно поверила.

– Знаю. Отчего-то его слова мне показались убедительными. Не буду скрывать дальше меня ещё кое-что беспокоит и причем давно.

– И что же?

– Как дальше Риаз будет жить. Каково ему придется без нашей поддержки. И что, наконец, с ним происходит.

– Нормально все будет. – успокоил её Максимус. – Риаз у нас способный. Всё выдержит. Когда он повзрослеет, это мы будем нуждаться в его помощи, а не наоборот.

– И всё же меня беспокоит его судьба. Ведь потом ему тяжело придется.

– Да с чего ты это взяла?

– Ты ведь знаешь он не такой как все.

– Какой такой?

– Он монстр, Максимус. – сказала напрямую мужу Агнес, устав от его временной недалёкости. – А люди сроду не доверяют и отвергают то, что на них не похоже…

Вдруг возле лестницы что-то разбилось. Они обернулись и увидели, как стакан разлетелся на осколки по полу. А на лестнице стоял Риаз, который еще держал упавший стакан. Он спустился вниз налить себе воды и случайно услышал их разговор. Разочарование – вот что отражалось в его глазах в тот момент. Вслед за глубоким разочарованием пришли горечь и обида, которые так и были написаны на его расстроенном лице. У него выступили слезы. Агнес сейчас готова была отдать всё, лишь бы повернуть время вспять и не говорить эти слова. Он расплакался и убежал по лестнице обратно наверх.

– Риаз, постой! Вернись!

На втором этаже раздался громкий хлопок дверью и донесся приглушенный плач навзрыд. Агнес закрыла лицо руками, а затем обратилась к мужу:

– Ты знал, что он дома? Ты знал?!

– Нет, о чем ты! Я думал, что он у Катера задержался.

Агнес прыгнула на лестницу, перескочив осколки, и поднялась на второй этаж. Она попыталась открыть дверь, дёрнув пару раз за ручку, но та была заперта.

– Риаз, сынок, открой пожалуйста. – попыталась спокойно сказать Агнес, но у неё плохо получилось и Риаз за дверью заплакал с новой силой. После того как Максимус быстро убрался внизу, поднялся следом за ней.

– Ну как? – спросил полушёпотом он.

– Не выходит. Заперся у себя и не открывает.

– Понятно. – сказал Максимус и аккуратно постучал в дверь. – Риаз, можно я войду? Это папа.

Риаз кинул в дверь подушку.

– Риаз, мама это сказала не со зла. Она не хотела тебя обидеть.

Плач за дверью прекратился. Посчитав это хорошим знаком, Максимус попытался открыть её с другой стороны, но в дверь полетела ещё одна подушка и слова:

– Не смейте сюда заходить! Я не желаю вас видеть! Вы такие же как Катер!

Затем последовал очередной плач навзрыд и Агнес, отчего-то посерьезнев, сказала Максимусу: