Постель, в которой лежит девушка. Девушка только что проснулась, она прислушивается к бормотанию радио, которое стоит на столе. Девушка встаёт, делает радио громче, слушает.

«…А мы продолжаем следить за событиями в Москве, в студии Андрей Саруханов.

По рассказам очевидцев, нападения происходят следующим образом: «змея» обвивается вокруг головы, шеи, конечности либо торса жертвы, и через 30—40 секунд жертва погибает, а «змея» отправляется на поиски новой жертвы. Диагноз доставленных в БСМП жертв неизменен – отказ всех жизненно важных органов. В первые часы атаки на Москву змеи действовали исключительно в открытых пространствах. Впоследствии стали поступать сведения о случаях нападений в кафе, ресторанах и магазинах, располагающихся в первых этажах зданий.

Случаев проникновения в подземные переходы, вестибюли метро или на этажи выше первого пока что не отмечено, поэтому МЧС настоятельно рекомендует гражданам спускаться в ближайшие станции метро или подниматься на верхние этажи зданий. Власти делают всё возможное, чтобы препятствовать нашествию».

Девушка делает радио громче, встаёт, идёт к окну, одёргивает штору.

Окна её квартиры на первом этаже выходят на обычно оживленную улицу. Девушка стоит у окна, слушает радио и пытается разобраться в том, что происходит. Улица выглядит безлюдно для такого времени суток. Девушка видит далеко, метрах в ста от её дома, тело человека. Потом ещё одно, дальше. Когда девушка слышит: «Случаев проникновения в метро или на этажи выше первого пока не отмечено», девушка белеет.

Стекло её окна в квартире разбивается, из брызг стёкол на ногу девушке, на излёте, приземляется серебристая полоска, похожая на змею.

Девушка сначала пытается стряхнуть с себя то, что обвилось сейчас вокруг её ноги, у неё ничего не получается. Девушка в панике кричит, бежит на кухню, хватает нож и пытается разрезать серебристое кольцо вокруг ноги. Нож соскальзывает, девушка ранит свою ногу, из ноги брызжет кровь. Девушка не замечает этого, продолжает пытаться распилить то, что обвилось вокруг её бедра, снова ранит свою ногу. Все её усилия тщетны, девушка кричит «Помогите! Помогите!», пытается выбежать из квартиры на улицу, но уже в общем коридоре падает и замирает. Девушка мертва.

Андрей Юрьевич дописал текст, затем взял в руки сцену, которую записал до этого. Пробежался взглядом, сравнил её с только что написанной. Потом выбрал-таки вторую и прикрепил её к докладной записке.

10

По дороге от плаца отряд Паладинов разделили на четыре части. Группа Вадима дошла до казарм, вошла внутрь и остановилась.

Аллахияров огляделся и подумал, что перевод слова «казармы», который сделала для него неведомая машина, был не совсем точным. Если снаружи казармы соответствовали своему названию – это было серое трёхэтажное здание с одинаковой чередой окон, которое уныло растянулось куда-то вдаль, – то внутри сходство с казармами совершенно утрачивалось.

Местные казармы отличались от тех, что знал Вадим, прежде всего количеством помещений. Комнаты для личного состава были здесь, очевидно, индивидуальные. Сделано это было, наверное, для того чтобы избежать конфликтов между юнитами.

– Всем размещаться в свободных комнатах, – сказал Асур, когда подразделение Паладинов втянулась в холл. – Свободная комната от занятой отличается цветом индикатора.

Тут Асур указал пальцем на светодиод, который горел над ближайшим к нему помещением.

– Зелёный – «свободно», – сказал он. – Красный – «занято». Ты!

Асур внезапно ткнул теперь пальцем в Аллахиярова.

– Здесь «занято» или «свободно»?

– «Занято», – ничему особенно не удивляясь, ответил Вадим, глядя на красный индикатор светодиода.

– Дальше, «занято» или «свободно»? – Асур указал на следующую дверь.

– «Занято», – ответил Вадим.

Асур протестировал Аллахиярова ещё раз пять, Вадим отвечал на автомате и думал о том, что прибывшие с ним Паладины были скорее всего пополнением какой-то действующей армии. Когда дошли до зелёного светодиода, Асур решил, что примеров правильного распознавания приведено уже достаточно и остановился.

– Расходитесь, – зычно приказал он бородачам. – Занимайте комнаты.

Рукава коридоров с жилыми помещениями тянулись в разные стороны из холла. Было их штук шесть или семь. Вадим подумал, что сверху строение казарм должно напоминать огромную звезду.

Вадим выбрал ближайший к себе вход и пошёл по длиннющему, казалось, никогда не заканчивающемуся коридору. Аллахияров встречал зелёные сигналы, сигнализирующие о свободных комнатах, однако заходить не торопился. Ему хотелось дойти до конца. Ничего примечательного он там не увидел – коридор заканчивался тупиком без окон. Зато теперь Аллахияров имел представление о том, сколько в казармах может уместиться народу. По грубым прикидкам, всего здесь можно было содержать что-то около тысячи Паладинов.

Аллахияров положил ладонь на изображение раскрытой ладони на последней в коридоре двери. Что-то зажужжало – видимо, сработал сканер, который запоминал линии ладони Вадима, затем раздался щелчок и дверь мягко отъехала в сторону.

Вадим вошёл в комнату и убедился в том, о чём думал, когда шёл мимо этих комнат по коридору – помещение действительно напоминало камеру-одиночку для заключённых. Обстановка нового жилья Аллахиярова не вдохновляла – кроме кровати и одного стула, в комнате ничего не было. Не было даже окон – по контуру потолка располагался какой-то источник света.

Вадим присел на кровать, и в комнате тут же заиграла приятная расслабляющая музыка. Сейчас же вместе с музыкой Вадим почувствовал какую-то странную усталость, всё его тело как будто отозвалось на музыку, что заиграла в комнате, тем, что стало погружаться в сон.

Заниматься чем-то ещё, кроме того, чтобы спать, показалось Вадиму сейчас делом совершенно ненужным, если не глупым. Он зевнул, расстегнул ремень на тоге и растянулся на кровати. Музыка успокаивала и тянула Аллахиярова в водоворот сна неуклонно, с такой же, кажется, неотвратимостью, с которой наступает ледник. Вадим улыбнулся этой своей мысли, а ещё через тридцать секунд Паладин Вадим Аллахияров спал.

11

На неизвестной планете уснул чернобородый Паладин для того, чтобы на Земле пришёл в сознание тренер по шахматам Вадим Аллахияров.

Вадим открыл глаза всё на том же диване и сообразил, что это работает, видимо именно так – здесь он приходил в себя, когда там сознание отключалось.

– Добрый день, – поздоровался с ним неизвестный господин, который сидел за столом всё той же комнаты, в которой Вадим очнулся в первый раз.

– Здравствуйте, – ответил Вадим.

Человек протянул развёрнутое удостоверение.

– Майор Пашной, – сказал он. – ГРУ.

– ГРУ, – в какой-то прострации повторил Аллахияров.

– Больше сознание терять не собираетесь? – спросил с холодной улыбкой майор.

– Да вроде нет, – ответил Вадим.

– Очень хорошо, – сказал Пашной и поднялся. – Я ваш куратор. Зовут меня Вячеслав Фёдорович.

– Очень приятно, – сказал Вадим.

– Ну что же, – сказал ГРУшник, – давайте сразу приступим к делу?

– Я не очень понимаю, к какому, – пожал плечами Вадим. Он сел на диване. – Но давайте.

– Странно, что не понимаете, – сказал майор, – но допустим. Вадим… Эээ…

– Сергеич, – участливо подсказал Аллахияров.

– Да. Вадим Сергеевич. Вы же сами, наверное, осознаёте, что с вами в последних два часа происходит что-то сильно необычное? – спросил майор.

– Ну… Что такого сильно необычного в том, что человек теряет сознание? – ответил Вадим и улыбнулся. Ему очень хотелось, чтобы вышло искренне. Сотрудничать с ГРУ в планы Вадима не входило никак. Ему сейчас хотелось домой и в ванную. И потому он решил врать напропалую. – У меня такое бывало и раньше… Идёшь такой – и как будто вот сейчас в обморок бухнешься. Один раз в магазине стройматериалов было, что и бухнулся.

Было очевидно, что такого ответа майор не ожидал. Он посмотрел на Аллахиярова с неприязнью

– Вадим… Эээ… Сергеевич, – сказал Пашной, – я настоятельно не рекомендую вам лгать. Вы участвуете в эксперименте. И о результатах этого эксперимента обязаны сообщать нам. Вы понимаете? Обязаны.

– Да что вы, Вячеслав Фёдорович, – ответил Вадим, – в мыслях не было лгать… Ну и вы уж меня простите, но о каких результатах я должен вам сообщить?

Когда Аллахияров подписывал документы об устройстве в этот странноватый офис, он прочитал договор очень внимательно, включая весь мелкий шрифт, которого было, впрочем, не очень много. В рабочем контракте действительно не было ничего сказано о результатах эксперимента. Конечно же, в процессе работы им разъяснили, что цель каждого участника эксперимента – попасть в мир Дэвов. Это был мир, который описывался – хоть и очень скудно – в древних буддистских текстах. Всё это было как-то очень скользко и непонятно – но деньги Вадиму были сильно нужны, потому документы он подписал. Однако сейчас Аллахияров интуитивно чувствовал, что если говорить правду, то это дело может принять какой-то совсем ненужный оборот.

– Вадим Сергеич, – сказал майор всё с той же неприязнью, – в этой комнате сейчас работает голосовой полиграф. Который распознаёт ложь по голосу. Я вижу сейчас его индикатор и этот индикатор говорит мне о том, что кто-то из нас врёт. Как думаете, вру я или врёте вы?

Аллахияров никакого полиграфа в комнате не ожидал. Однако сильно не смутился. В конце концов, знать о том, где в действительности очутился он во время медитации, они никак не могут. Так что в эту игру можно было, кажется, играть бесконечно.

Он похлопал глазами.

– Что же вы от меня хотите? – спросил Вадим.

– Прекратите валять дурака, Аллахияров, – майор стал жёстче. – Вы прекрасно знаете, что были сейчас в каком-то новом пространстве. Вам оно было описано, как мир Дэвов.

Майор расстегнул пиджак. Под пиджаком болтался в кобуре пистолет.

«Боже, как дёшево», – подумал Вадим.

– Итак, – сказал майор. – Где вы очутились после того, как утратили сознание?

Тут Вадим почувствовал ту же самую воронку, которая уже втягивала его в мир Дэвов ранее.

12

Денег тренеру по шахматам Вадиму Аллахиярову обычно хватало.

Ну то есть как хватало – он не голодал, одевался без блеска и шика, а также отдавал раз в месяц за съёмную квартиру, чего полагалось.

Двигатель, который заставил Вадима зашевелиться по поводу изменения материального положения, был тривиальным – любовь. Аллахияров знал об этом двигателе прекрасно и попадаться в эту ловушку не планировал.

Однако влюбился.

Влюбился драматически, если не сказать бедственно. Потому что влюбился в девушку совсем не своего круга. Влюбился тренер по шахматам Вадим Аллахияров в девушку из так называемой элиты общества.

Дело ещё более усложнялось тем, что Юля была замужем и имела сына Тима, который как раз и стал заниматься шахматами у Аллахиярова.

Когда Вадим впервые увидел Юлю, то понял сразу, что за такую можно было бы и МАЗ поднять. Но никаких иллюзий он не испытывал. Вадим прекрасно понимал ту пропасть, которая разделяла жену владельца сети автозаправок и преподавателя шахмат в детском спортивном центре.

Аллахияров просто порадовался своему дополнительному заработку. Дело в том, что частных клиентов у Вадима всегда было совсем немного – обычно 3—4 человека. Совсем редко – единовременно пять детей.

И Вадим, конечно же, рад был любому такому своему ученику. Чего-либо лишнего в отношении молодых мам, которые обычно и привозили Вадиму своих чад, он не позволял. Шаг влево или шаг вправо мог караться расстрелом – публика эта была специфическая. Что происходило в головах этих молоденьких и очень привлекательных женщин, Аллахияров представлял себе плохо – а как клиентками Вадим ими очень дорожил.

Но Юля, в отличие от остальных мам, стала сама делать шаги по направлению к Вадиму. Девушка сначала осторожно, потом всё откровеннее разжигала и отжигала, взглядом, улыбкой, открытым невзначай бедром ноги, просьбой поправить что-то в одежде. Намёки на близость были очень прозрачными, но Вадим упорно делал вид, что не понимает их.

Во-первых – было стрёмно. Муж Юлии вряд ли порадовался бы совместному счастью Юли и Вадима. Во-вторых, было не совсем понятно, с чего вдруг Юля так себя ведёт? Красавцем Аллахияров никогда не был, харизмы в себе не чувствовал. Горячим темпераментом не обладал, сам Юли не домогался.

Хотя ответная страсть постепенно закипала и в Вадиме. Потому что так, как выглядела Юлия, примерно выглядела мечта Аллахиярова. Девушка мечты в представлении Вадима должна была быть безупречной: от фигуры до причёски. А в жизни шахматного тренера Аллахиярова обычно случались ситуации «как умею – не хочу, как хочу – не умею». То есть девушки, с которыми он время от времени спал, его почти всегда не устраивали. А на других – по представлениям Вадима – он не имел средств. За свои 35 лет он успел стать очень циничным в вопросе отношений между мужчиной и женщиной. Это «трезвомыслие» делало Вадима несколько несчастным, потому что в паре он всё же нуждался, хотя бы раза два в неделю. Однако Вадим мужественно убеждал себя в том, что путь его правильный.

Сейчас у Вадима как раз девушки не было никакой совсем. Какие-то поиски он вёл, но вёл очень вяло, примерно представляя, в какую, всё такую же ненужную, историю он опять попадет.

Все эти факторы вместе в конце концов сорвали болты и Аллахияров решил, что «будь что будет». В конце концов, думал Вадим, если соблюдать известные меры предосторожности, то всё должно пройти тихо и без последствий. И первый секс с Юлией случился прямо у Вадима дома, на кухне, пока в другой комнате вместо шахмат Тимоша резался в какую-то более интересную и зрелищную компьютерную игру.

– Надо с компьютерными играми-то не баловаться, – сказал Вадим после того, как всё случилось. Сейчас на него навалилось понимание того, в какой замес он может попасть.

– Что? – не поняла Селюжицкая.

– Ну Тимоша же может и папе ляпнуть, чем он тут на шахматах занимается.

– А, это, – усмехнулась Юля. Она потрепала Вадима по щеке. – Мой трусишка. Об этом не волнуйся точно. Папе на сына наплевать. Папа деньги зарабатывает.

– Чего-то я думаю, что если не соблюдать меры предосторожности, то рано или поздно всё выплывет, – сказал Аллахияров. На «трусишку» он внимания не обратил. Лучше быть «трусишкой» сейчас, чем потом ползать в корчах от боли и унижений.

– А мне понравилось, Вадим, – Юля обняла его за шею, и Аллахияров понял, что Юля говорит о произошедшем только что сексе. – Спасибо.

– Не за что, – буркнул он.

И, наверное потому, что Юле понравилось, спать они стали регулярно – а именно, три раза в неделю, столько, сколько было в неделю занятий у Тима.

Правда об отношениях Юли и Вадима выплыла.

Только выплыла она совсем не так, как он этого ожидал. И с совершенно иными последствиями.

13

Здесь я хочу попросить небольших извинений у читателя.

Я, Вадим Аллахияров, тридцати пяти лет, житель города Москва, тренер по шахматам и участник эксперимента по проникновению в мир Дэвов – хочу извиниться.

Дело в том, что, когда я попал в этот странный мир – мир Дэвов, я задумался – что мне с этим делать?

Конечно же, в первую очередь профиты с этого хотел получить я сам. Становиться подопытным животным для спецслужб, которые, очевидно, курируют этот проект – мне не хотелось. Мной воспользуются и выбросят – и хорошо ещё, если выбросят меня просто туда, откуда взяли, а не в могильную яму. Ведь неизвестно, в какой уровень секретности я вляпался, а спецслужбам раздавить человека – это как мне раздавить муху.

Но куда мне было бежать с рассказом о том, что со мной происходит, – мне было совершенно неясно. Никакую вещь из мира Дэвов вынести я не мог. Мог только пересказать, что со мной происходит.

Тогда я понял, что мне ничего не остаётся, кроме как пока просто фиксировать происходящее.

И я стал записывать.

То, что вы прочли выше – это как раз моя попытка всё зафиксировать. Я выбрал форму романа, потому что мне так было удобно. Если вот так вот записывать, то некоторые ситуации, происходящие с тобой в реальности, проживаются легче. Смотришь на эту ситуацию, и не столько волнуешься по поводу того, как она разрешится, сколько думаешь о том, как лучше будет всё это дело записать.

События сейчас развернулись так, что писать от третьего лица стало совершено бессмысленно.

Сейчас, когда я понял, что, в сущности, стою на краю пропасти, надо просто успевать всё фиксировать. Больше нет времени на лирические отступления или думать о том, как раскрыть характер того или иного героя.

Сейчас главное – просто записать то, что со мной происходит.

Извиниться же я хочу за то, что у меня, к сожалению, нет времени переписывать первые главы. Проще попросить у вас прощения)).

Итак, дальше в этих моих записях рассказчиком уже стану непосредственно я.

14

В мире Дэвов кто-то тормошил меня за плечо.

– Паладин! – я открыл глаза и увидел Асура, который навис надо мной. – Паладин, вставай!

Музыка, которая играла в комнате, неудержимо волокла меня обратно в сон. Я снова закрыл глаза.

Но Асур был настойчив – он достаточно ощутимо похлопал меня по щеке. Я открыл глаза снова и уставился на него. Соображал я очень плохо. Только что я был в комнате с майором Пашным и вдруг снова оказался здесь, среди юнитов неизвестной армии на неизвестной планете.

Асур показал мне жестом встать. Я сонно повиновался.

– Пойдём, – он поманил меня жестом за собой.

Музыка говорила мне лечь и спокойно спать дальше. Но я вспомнил, что у Асура есть и другие методы воздействия, и решил, что лучше делать так, как он говорит.

Я пошёл за ним, и мы вышли в коридор. Асур закрыл за мной дверь. Кажется, больше идти мы никуда не собирались.

– Как тебя зовут? – спросил меня негромко Асур.

– Так это… – я ничего не понимал. – Паладин.

– Нет, – сказал Асур. – Меня зовут Вемачитрин.

Он ткнул себя в грудь. Разговаривал Асур со мной как с ребенком. Или как с олигофреном. Впрочем, сейчас мозг мой действительно работал не очень-то хорошо. Было это, похоже, из-за музыки. Она, хоть и совсем приглушённо, но звучала там, за дверью, и звала меня спать.

– Вадим. Аллахияров, – зачем-то сказал я и свою фамилию. Отвечал я ему так же негромко.

– Моя планета называется Лекс, – продолжил Асур. – Теперь ты. Ты знаешь, что такое планета?

Сейчас я обратил внимание, что растительности на Асуре не было нигде – у него не было и намёка ни на щетину, ни на брови, и даже, кажется, ресниц у него не было.

– Да, – ответил я. – Я знаю, что такое планета. Моя планета называется Земля. Она вращается вокруг Солнца. Наша система входит в галактику Млечный путь.

Мне хотелось, чтобы эта безволосая горилла уже прекратила говорить со мной, как с несмышлёным ребенком.

– Хорошо, – сказал Асур. Кажется, мои познания в астрономии заинтересовали его мало. – Ты умеешь считать, Вадим?

– Умею, – устало ответил я. – Кроме этого ещё умею умножать, делить и извлекать корень.

У меня мелькнула мысль о том, что эта похвальба была совершенным пустословием. Никакой корень я без калькулятора почти ни из чего извлечь не умел. Да и как в столбик умножать и делить, надо было ещё вспомнить. Мне стало немного неловко, но Вемачитрин не заострил на этом внимания.

– Это очень хорошо, Вадим, – сказал Асур. – Тогда скажи мне, Вадим. Сколько людей живет на твоей планете?

Я ненадолго задумался, зачем это Асуру понадобилась такая информация. Ничего путного мне в голову не пришло, и я решил не врать.

– Что-то там под семь миллиардов.

– О!!! – Асур округлил рот, и я понял, что он сейчас пребывает в экстазе от моих слов. – Это очень хорошо, Вадим, очень хорошо! А теперь иди спать, Вадим, иди.

Вемачитрин открыл дверь в мою комнату и сделал мне приглашающий жест. Когда я проходил мимо него, он одобрительно похлопал меня по плечу. У меня возникло такое неприятное чувство, будто я кого-то предал. Да что там кого-то, у меня возникло ощущение, что я едва ли не разболтал только что тайны всего человечества. С этим неприятным ощущением я добрёл до кровати, повалился на неё и, засыпая, решил, что ещё раз подумаю над этим, когда проснусь.

А сейчас музыка снова уронила меня в сон.

15

Через месяц после того, как в его жизни появилась Юля, Вадим начал терять голову от происходящего.

Крыша съехала настолько, что у Аллахиярова стали появляться мысли о том, чтобы увести у Селюжицкого его жену.

– Что думаешь, Юль? – Вадим рассказал об этом девушке и теперь сердце его замерло в ожидании ответа.

– Ты серьёзно? – спросила Юля.

– Ну да, – ответил Вадим, хотя в груди у него появилась холодная мерзкая жаба.

– Ну, в общем, предложение интересное, – усмехнулась Юля. – С мамой, наконец, познакомишь. А то я её никогда не видела. Научусь полы мыть. Окна. Готовить, может быть даже… Борщ! Что там ещё… Суповые наборы в магазине. Никогда не пробовала. Фарш! Компот!

Девушка расхохоталась.

– Ну зачем ты так, – сказал разом посеревший Аллахияров.

Тут, кажется, Селюжицкая поняла, что воткнула нож слишком уж глубоко, и замолчала.

– Юля, сколько тебе нужно в месяц? Минимум? – спросил Вадим, кажется для того, чтобы уже хоть что-то спросить. Он понимал, что сумма, которую назовет девушка, будет неподъемной. – Если мы будем снимать квартиру… Скажем, где-то в центре.

– Минимум? – Юля заметила, как поменялся в лице Вадим, и решила хотя бы поддержать этот разговор. – Чтобы с любимым рай в шалаше?

– Типа того что-то, – промямлил Вадим. В глаза Юле он сейчас смотреть не хотел.

– Ну… наверное, самый минимум – это тысяча долларов. Мне лично, – Юля брякнула не очень-то размышляя. Ей просто хотелось как-то ободряюще потрепать Вадима за плечо после той ментальной оплеухи, что она ему дала минуту назад.

– Дык это не караул, – в задумчивости сказал Вадим. Он ещё немного подумал. – Совсем даже и не караул. Неужели ты думаешь, я не смогу зарабатывать такие деньги?

– Да разве я такое говорила? – отреагировала рассеяно Юля. Ей уже был неприятен этот разговор, и она пожалела, что влезла в него.

– Придется, конечно, искать какой-то стабильный заработок, – сказал Вадим. – Может быть, даже вернуться в продажи. Но… я хочу быть с тобой, понимаешь? Я хочу, чтобы ты родила мне сына. Ты хочешь ещё одного сына?

Юля неуверенно пожала плечами.

Вадим улыбнулся.

– Впрочем, об этом можно не беспокоиться, – сказал он. – Я буду хотеть так, что хватит на нас обоих.

А на следующий же день Аллахияров купил себе три газеты с названиями а-ля «Ищу работу».

И через неделю поисков попалось Вадиму удивительное объявление о том, что некая организация ведет поиск игроманов для проведения некоторых исследований.

Подтвердить свой диагноз игромана нужно было прямо в офисе конторы, которая проводила набор.

Деньги за работу предлагались очень солидные. Такие, на которые уже можно было думать о том, чтобы содержать Юлию. Правда, игроман Вадим или нет – он не знал, диагноза ему никто никогда не ставил. Вадим знал только, что не было для него ничего более интересного и увлекательного с самого детства, чем играть. Ребёнком он «зависал» во дворе, где стоял щербатый бетонный теннисный стол, играл в футбол, баскетбол и вообще во всё то, что мог предложить двор – ни одна игра не прошла в те годы мимо Вадима.

На следующий день Аллахияров успешно прошёл тесты в офисе, с него взяли подписку о неразглашении и объяснили приблизительно, чем нужно будет заниматься. Вадиму работа понравилась, уже через день он был устроен официально и прослушивал первичный курс лекций о том, что такое медитация. И те три месяца, что связывали Вадима и эту работу, Аллахияров ничего не делал, кроме того, что учился медитировать, а потом применять это своё новое знание.

Также на работе нужно было ещё играть. Вадиму предложили выбирать игру из списка. Свой выбор Вадим остановил на Героях-3.