На моей новой работе всё прошло замечательно, моё интервью зацепило всех, и я получила долгожданное место в издательстве.
Помимо меня, взяли ещё одну девочку. Я сразу поняла, почему. Она понравилась нашему руководителю, и вид у неё был, мягко сказать, доступный, поэтому здесь и без интервью обошлось.
– Как ты добилась интервью с этой знаменитостью?! – грубо спрашивала она меня, так как было недовольна, что кроме неё, ещё кто-то прошёл этот кастинг. Ведь она переспала с руководителем, а я – нет.
– Боюсь тебе не понять, как, – также грубо отвечала я.
– Переспала, а строишь из себя саму невинность.
– Я хотя бы переспала со знаменитым человеком, с которым хотят переспать пусть не миллион, но полмиллиона точно. А ты с обычным офисным работником, пусть и руководителем, но временным. Боюсь, со всем штатом не получится переспать, чтобы хотя бы одно твоё интервью вышло в печать, – дерзко я «поставила» её на место. Но мне не хотелось строить из себя милую девушку, это никому не надо, в первую очередь, мне, точно.
Глава 13. Герой
Мои рабочие дни на новом месте мучительно тянулись, другого слова и не подобрать. Честно признаться, мне не нравился ни коллектив, ни мой непосредственный начальник. Аркадий Игоревич был человек не очень приятный, и это мягко сказано. На всех сотрудников, я имею в виду девушек, он смотрел животным взглядом, всё это выглядело омерзительно.
Но я держалась за это место работы, так как уже поняла, что устроиться в печатное издательство без связей практически невозможно.
Между этим моя книга выходила в печать, оставалось буквально несколько дней до её распространения во многие книжные прилавки, также во все электронные библиотеки.
Помимо этого я отправила свою книгу на конкурс начинающих писателей. Победитель данного конкурса получает самый важный приз – по его книге снимут художественный фильм.
Я не надеялась выиграть, но всё-таки мечтала об этом.
Ах, после приятной информации пойдёт не такая приятная. Так вот, на счёт моего руководителя, который, как надеялась я, не будет трогать меня, так как я не совсем в его вкусе. Но рано я утешала себя такими надеждами.
Когда наш журнал готовился к выпуску специального номера о знаменитых героях СССР, я решила взять интервью у ветерана ВОВ (Великой Отечественной Войны). Для меня все люди, которые участвовали в ВОВ, которые пережили это страшное время и смогли сохранить свою честь и своё достоинство, герои все. Даже если это не генералы или командиры полка.
Когда я попала в дом, где жила моя собеседница, мне показалось, что я очутилась в то самое, для многих любимое, время советского союза.
В комнате были деревянные окна с белыми и кружевными, а главное, короткими занавесками, на подоконнике стояли горшки с цветами.
Конечно же, деревянный пол, который даже исторически скрипел, как показалось мне.
В центре комнаты стоял огромный круглый стол. На столе лежали: скатерть, вышитая вручную, большой обеденный сервиз. Массивные деревянные стулья находились вокруг стола.
На стенах были поклеены лёгкие бумажные бежевые обои советского времени, на обоях был изображён небольшой узор. Рядом с окном располагался большой комод, на котором стояло круглое настольное, а главное, красивое зеркало, также висела салфетка, которая была вышита крючком, тонкий крой. Ещё на комоде располагалась шкатулка, которая была заполнена не украшениями, а медалями и орденами.
Когда я дотронулась до этих медалей, мне стало нехорошо, моё сердце сжалось от боли. Если медали и заслуги, которые находились у Ули и Сёмы в комнате, вызывали радость и улыбку на лице, то эти медали – скорбь. Ведь ты понимаешь, каким образом они достались. И никакие медали не заменят того, что пришлось пережить людям во время ВОВ. Медали всего мира не заменят боль утрат и страданий даже одного человека, прошедшего через ВОВ.
На другой стороне комнаты располагался буфетный шкаф с различной посудой.
В углу на маленькой тумбочке, которая также была укрыта вышитой салфеткой, располагался маленький телевизор. На телевизоре тоже была салфетка и маленькая вазочка с цветами.
Конечно, на встречу со своей собеседницей я пришла не с пустыми руками. Я наслышана о том, как тяжело сейчас многим пенсионерам, ветеранам ВОВ, в том числе.
Я купила огромное количество различных продуктов и красные гвоздики, ведь это обязательно. Ветеранам принято дарить именно красные гвоздики.
Так как эти цветы символизируют мужество и отвагу, а красный цвет символизирует огромное количество крови, которая была пролита во время ВОВ.
– Внучка, не надо было так тратиться. Спасибо, – поблагодарила меня Валентина Петровна.
Валентине Петровне шёл 96 год. Но для своего возраста она прекрасно выглядела.
Для встречи со мной она морально и физически готовилась несколько дней. Я провела у неё несколько часов, так как всё вспоминать и рассказывать, Валентине Петровне сразу было тяжело. Она останавливалась, плакала, не могла сдержать слёз, когда вспоминала и вновь представляла многие моменты жизни, которые ей пришлось пережить в то страшное время. Но даже за несколько часов, проведённых вместе, мне всё равно не хватило времени, чтобы больше её узнать, узнать о её жизни.
Её история, история её ВОВ запала мне в сердце и в душу, и сколько ещё таких историй существует по нашей огромной стране и не только. Пока ветераны ещё с нами, нужно непременно узнавать всё от них, ведь именно они подарили нам свободу, подарили это право – жить.
«Выпускной, как сейчас помню, – начала свой рассказ Валентина Петровна. – Я поздно пошла в школу, жили мы в деревне, поэтому до школы было далеко, но когда переехали в село, я отправилась учиться. Заканчивала я школу, когда мне уже было восемнадцать лет. Все мы ждали этого выпускного вечера, как особенный праздник. Ведь мы отправлялись в «свободное» плавание, мы становились взрослыми людьми. В свой выпускной вечер я была не одна, рядом со мной был мой возлюбленный – Васька. Все школьные годы мы были вместе, рядом, мечтали, как окончим школу, пожениться. Но нашим мечтам не суждено было сбыться. Все мы ждали рассвет, и он наступил, а вместе с ним и пришла война. Честно, я не помню, как всё началось, помню, как только кто-то крикнул:
– Война.
Все мы побежали в школу, где включили наш единственный радиоприёмник, который и передал нам это страшное известие.
Я понимала, что такое война, но я никак не могла уместить в своей голове, что это случилось с нами, что это не сон, что это правда.
«Как же Сталин мог допустить», – первые мысли, которые возникли у меня и у многих других советских людей, которые были уверенны, что с таким главнокомандующим нашей великой страны нам ничего не может угрожать.
На третий день, после этого страшного известия, отец собрался на фронт, вместе с ним и мой возлюбленный Вася.
Мы плакали с мамой, провожали их на верную гибель, но надеялись на чудо.
Остались мы в нашем селе с мамой и с моей младшей сестрёнкой. Тяжело было первое время, а главное, страшно. Страшно от того, что не знали, что нас ожидает. А того, что нас на самом деле ожидало, и предположить не могли.
Через два месяца после начала войны, после того, как фашистская армия с разгромом атаковала все битвы и вынуждала нашу армию отступать, в нашу семью пришло новое испытание. Маму вызвали на фронт медсестрой, я должна была остаться одна с маленькой сестричкой. Нашей Наденьке ещё и не было двух лет, как она будет без мамы. Мама плакала, тогда я решилась пойти вместо неё. С мамой мы были похожи. Я знала, что в этой спешке никто и не заметит, что я другой человек, что я младше возраста, который указан в маминой паспорте.
Мама сначала не хотела соглашаться, но после поняла, что так будет лучше для всех.
И вот я отправилась на фронт медсестрой. Что со мной творилось первые дни, не передать словами. Меня постоянно тошнило от вида такого количества крови. Потом я привыкла и пыталась не обращать на весь ужас, который был рядом со мной, внимание. Я отвлекала больных разговорами, и отвлекалась сама, когда выслушивала истории различных солдат, которые оставили свои семьи и своих родных. Они воевали, несмотря ни на что, за Родину, за Сталина.
Так и проходило моё время на войне: писала письма домой, получала ответ, от этого хотелось жить, зная, что родные живы, что меня ждут. А самое главное, я надеялась увидеть своего возлюбленного.
В один вечер к нам поступило несколько солдат с тяжелыми ранениями. Все они бредили. Я потихоньку стала обрабатывать всем солдатам раны. Пока не наткнулась на одного солдата. Всё его лицо было изуродовано, но даже это не остановило меня узнать в нём своего Ваську.
Милого и родного Ваську. Я набросилась на него, стала обнимать и целовать, но он никого не узнавал, он бредил. После этого я старалась, как можно больше времени проводить с ним, уделять ему больше всех внимания, я надеялась на его скорейшее выздоровление.
Так и произошло, спустя пару месяцев Вася наконец-то поправился и узнал меня.
Помню наш вечер на сеновале, помню, как утонула в его глазах и забыла обо всём, даже о том, что была война. Что опасно было вот так вот лежать, посередине поля. Но ради любимого я готова была на всё, но не на то, что предложил мне Вася:
– Любимая, ты готова пойти со мной?!
– Хоть на край света, но тебе ещё рано на бой, тебе немного надо прийти в себя.
– Нет, я не хочу больше сражаться, хватит вести эту войну, ведь мы хотели с тобой пожениться, завести семью, детей, ты помнишь?!
– Конечно, помню, но сейчас война, как же?! Надо воевать за нашу Родину, за Сталина.
– А кто тебе Сталин?! Кто сказал, что это твоя Родина?!
После слов Васи мне стало дурно, я отстранилась от него, но не ушла, продолжала слушать.
– Родина – это то место, где нам будет хорошо. Я знаю, как нам выжить и жить мирной жизнью, доверься мне, пойдем со мной.
«Васька – дезертир», – сразу поняла я и встала как вкопанная, так как не знала, как себя вести после всего услышанного.
– Ты что?! Испугалась?! – продолжал спокойно Вася. – Это же я – твоя любовь, – Вася стал приближаться ко мне.
– Не подходи, – крикнула я. Я сейчас убегу в лагерь и всем всё расскажу, чтобы из тебя выбили такие мысли, – стала говорить я Васе и пытаться отходить назад.
– Не скажешь, – уже злобно говорил Вася, понимая, что с ним я никуда не пойду, и что если я расскажу про него, то его убьют свои же.
Я испугалась и сразу побежала в сторону лагеря, Вася, недолго думая, побежал за мной, чтобы остановить меня.
«А как он мог меня остановить?! Только убить», – меня сразу осенили эти мысли. Я понимала, что с ним я не справлюсь, он слабый после ранения, но всё равно сильнее меня.
Под рукавом моей рубашки находился шприц с хлорэтилом, я всегда заранее его брала с собой, чтобы сразу обезболить человеку рану, когда он только поступал к нам.
Достав шприц из рукава, я остановилась и ждала Ваську. Через две секунды он набросился на меня, и пытался задушить.
Я пыталась выбраться из его рук, но не получалось, я еле-еле смогла дотянуться до его раны в груди и ударить по ней.
Васька заскулил от боли и отпустил мне шею. Он наклонился вниз, в это время, как назло, на меня напал кашель, так как я долго не могла дышать, Васька воспользовался моментом и ударил меня по лицу, но его удар не был сильным, и я смогла устоять на ногах, а вот ему стало плохо, так как он снова потревожил рану. В этот момент, когда Вася поднял на меня своё мерзкое, продажное лицо и пытался снова нанести удар, я воткнула ему шприц прямо в левый глаз.
Он закричал от боли и повалился на землю, а я принялась бежать в лагерь.
Когда я прибежала, все меня стали спрашивать о солдате, с которым мы вместе ушли, конечно, возникали вопросы и о моём лице с побоями.
Я любила Ваську, мне было его жалко даже после того, что он сделал со мной и с Родиной. Ведь я понимала, что его найдут и убьют, но и молчать я не могла, такое время, могли и меня в чём-то заподозрить.
Я, как могла, оттянула время, а потом всё рассказала про Ваську.
Его нашли, но не сразу, он успел убежать. Уже в другом лагере его поймали и убили за предательство Родине.
Было тяжело после всего случившегося на душе. Добило ещё известие мамы о том, что отец погиб на фронте.
Хотелось взвыть от боли и страха, который был вокруг нас, но надо было бороться, а то чем я буду лучше того же Васьки, который хотел убежать от этого всего к нашим врагам.
Продолжала сквозь боль работать и помогать больным на фронте. Несколько раз была ранена, несколько раз была в госпитале, но выжила. А главное, дожила до самого главного дня – до Победы нашей Советской Армией над фашистами.
Уже за год до победы от мамы не получала писем, понимала, что что-то случилось. Вернувшись в родное село, нашла свою сестрёнку у соседки, не узнала, как выросла. Они мне и поведали, что маму всё-таки забрали на фронт медсестрой.
Стали мы с Наденькой искать нашу маму и нашли, живую нашли. Она потеряла зрение, ослепла, столько плакала о нас. Но узнала, почувствовала нас. И стали мы вместе жить и как-то восстанавливаться после того страшного времени. Но всё было ради Родины, ради Сталина».
Я не могла сдержать слёз, когда слушала историю Валентины Петровны, которая, несмотря на огромную любовь к своему Ваське, отказалась от него ради Родины, ради нашей Родины.
«Смог бы пойти наш современный человек на такие подвиги?!» – это риторический вопрос, не сможем мы найти на него ответа в наше время.
– Спасибо вам огромное, Валентина Петровна, за ваш рассказ, скоро он выйдет в журнале, и я вам его принесу.
– Ой, спасибо, да разве я какая важная персона, чтобы обо мне статьи в газете писать.
– Валентина Петровна, вы – Герой, о вас не только надо писать статьи, таким, как вы, надо ставить памятник при жизни.
– Да все бы так поступили, так и поступали все.
– Не знаю, как все, но вы точно – Герой.
Валентина Петровна улыбнулась, и мне тоже захотелось улыбнуться ей в ответ.
После написания своей статьи про Героя ВОВ – Валентину Петровну, я сразу же отправилась в кабинет к своему руководителю Аркадию Игоревичу. Мне хотелось, чтобы эта статья, как можно быстрее попала в печать, чтобы Валентина Петровна смогла её прочитать и обрадоваться тому, что об её истории, о её подвиге узнают многие люди в нашей стране.
Тут-то и «показал» себя во всей своей красе Аркадий Игоревич.
– Замечательная статья, – произнёс он, перебирая свои усы. – Но не смогу я её опубликовать.
– Почему?!
– Это не формат нашего журнала.
– Как так?! Вы что не понимаете, что эта женщина заслужила не то, что статью, а больше, она вам подарила жизнь.
– Не надо так утрировать.
Наверное, предками Аркадия Игоревичи были такие же подлые люди, как Васька, из рассказа Валентины Петровны.
Я уже хотела развернуться и уйти, как Аркадий Игоревич подошёл ко мне и сказал:
– Поличка, надо идти на контакт с руководством.
Тут-то я и поняла, что ему надо от меня.
– Конечно, Аркадий Игоревич, – ответила я и подошла к двери, чтобы её закрыть на ключ.
– Молодец, быстро всё понимаешь, – обрадовался Аркадий Игоревич и стал расстёгивать свой ремень.
– Подождите, – произнесла я. – Я всё сделаю сама, только играем по моим правилам, – подошла я к своему руководителю и закрыла ему глаза своей рукой.
– Я в тебе не ошибся, – уже представил всё то, что его сейчас ожидает мой руководитель.
Только боюсь, его представления не совпадут с реальностью.
Я усадила Аркадия Игоревича на его кресло, сняла с него галстук.
– Ну, ты, шалунья, – завёлся мой руководитель.
Его галстуком я привязала его руку к подлокотнику кресла, вторую руку я привязала его же ремнём, медленно сняла его штаны, затем его нижнее белье. Аркадий Игоревич уже стал извиваться, на это было так омерзительно смотреть.
– Начинай, – не мог дождаться своего часа Аркадий Игоревич.
– Как скажите, – ответила я и снова закрыла его глаза рукой, отошла от него и стала его снимать на телефон.
– Ты где?! – произнёс Аркадий Игоревич, не открывая глаз, оказался послушным.
– Помашите ручкой, я здесь, – ответила я, не сдерживая смеха.
– Что ты делаешь?! – открыл глаза Аркадий Игоревич и стал пытаться встать с кресла, но его ноги я привязала, его же штанами, к ножкам стула.
– Снимаю, ах, да, забыла сделать селфи. Улыбочка.
– Да, я тебя!
– Это я вас, – без шуток начала я. – Сейчас я вас вывезу в коридор, покатаемся по всему издательству.
– Что ты хочешь?!
– Чтобы в ближайшем номере была напечатана моя статья, причём на первой странице, и сказано об этом было на обложке журнала огромными буквами, как сенсация. Иначе, весь этот компромат дойдёт до вышестоящего руководства журнала.
– Хорошо.
– Нет, звони главному редактору и отдавай приказ, не развяжу, пока не выйдет макет номера. Чем быстрее сделают, тем лучше для тебя, – резко я перешла на «ты».
Я набрала внутренний номер главного редактора и включила громкую связь, Аркадий Игоревич отдал все поручения ему и секретарю, чтобы она приготовила приказ подтверждения всех указаний выше.
Через несколько минут приказ был уже готов. Я сама забрала его у секретаря. После я развязала одну руку Аркадию Игоревичу, чтобы он подписал приказ. Вместе с приказом я собиралась выходить из кабинета руководителя, который поспешно развязывался, чтобы наброситься на меня.
В коридоре он меня поймал.
– Видео удали, – уже грубо разговаривал со мной Аркадий Игоревич.
– Вы уже оделись?! – громко продолжала я, чтобы нас услышали все коллеги.
– Я сказал: удали.
– Я удалю тогда, когда журнал выйдет в печать, а пока это моё оружие против вас. И да, я увольняюсь. Счастливо оставаться.
Журнал через пару дней вышел в печать, я, как и обещала, отнесла его Валентине Петровне. Она была очень рада и поставила его на свой комод, рядом со шкатулкой с медалями и орденами.
А я снова стала безработной.
Дома я записала в столбик три слова, которые явно характеризовали мой сегодняшний статус:
«Без любви!
Без друзей!
Безработная!».
Эти характеристики подняли мне настроение, куда же ещё хуже.
Но меня это не беспокоило, ведь моя книга вышла в «свет». Она сразу же получила колоссальный успех, многие книжные сети связывались со мной, чтобы заключить договор на право продажи моей книги. Ведь изначально я отправила маленький тираж в одно печатное издательство нашего города. Средств мы набрали впритык, поэтому я выбирала самое популярное и читаемое место. Ставка была сделана на электронные сервисы, где можно было публиковать свою книгу совершенно бесплатно, а там уже дело за тобой, как прорекламируешь, так и будет идти продажа. Конечно же, с условием, что твоя книга будет нравиться читателям. Я получила огромное количество отзывов, были и отрицательные, без этого никуда, но, в основном, положительные, рейтинг рос.
Я стала получать прибыль от продажи своей книги, было на что существовать. Потому что не получилось, сразу после увольнения, устроиться на новую работу. Работать кем-то, кроме журналиста, я не хотела. А мой бывший начальник всё-таки сумел испортить мне мою характеристику.
Но это неважно, важно, что статья про Героя ВОВ – Валентину Петровну вышла.
А работу я себе найду, если моя первая книга «пошла» вперёд, значит, выйдет и другая.
Призвание я своё правильно нашла, ещё тогда, когда выбрала себе кафедру и институт.
Единственное, в чём я ошиблась, так это в выборе своего супруга. Хотя здесь выбор делало моё сердце, поэтому все претензии к нему.
Муж мой «не подвёл» меня, он преподнёс мне подарок к выходу моей книги в «свет».
Меня ожидал такой «сюрприз» от моего мужа, с которым я ещё не успела развестись, а котором я даже не могла и «мечтать».
Когда книга вышла в тираж и стала раскупаться читателями, я хотела прийти к Уле и помириться с ней, но что-то меня остановило, и, как всегда, зря.
Я боялась, что она снова не захочет со мной разговаривать, но мне очень её не хватало, поэтому я взяла экземпляр своей книги и написала на ней:
«Все мы ошибаемся, но не ошибается лишь тот, кто стоит на месте. Я просто пыталась, чтобы, несмотря ни на что, книга смогла найти своего читателя. Я и не могла подумать о том, что ты не хотела, чтобы Матвей прочитал её. Мне наоборот хотелось, чтобы он открыл глаза, чтобы он понял, как он ошибся, ведь он тоже имеет право знать правду, как и ты. Да, я виновата в том, что сразу не рассказала тебе о том, как мой муж пытался присвоить права на мою книгу и по-другому не хотел её издавать. Я не обращалась за помощью к Матвею, он сам меня нашёл, и сам вызвался помочь, но он не хотел, чтобы ты об этом знала. Он уже предполагал, какая будет у тебя реакция.
Я растерялась и промолчала. Но это ничего не значит, ты мне дорога и важна. За такой короткий срок ты стала мне настоящим другом, которого у меня никогда не было.
Спасибо тебе за эту книгу, она вышла в печать и нравится многим читателям.
Тебе высылаю экземпляр со словами автора и с моим автографом. Хоть ты и не просила его, я всё равно его подарю тебе.
Шучу)))
А по правде, я соскучилась по нашим тренировкам и по тебе».
Я отправила по почте свою посылку и своё обращение к Уле и наделась, что получу ответ.
Однажды я получила два письма. Я обрадовалась, рассчитывала, что одно из них будет от Ули.
В одном письме было приглашение на подписание документов о разводе, которое Вадим мне прислал, так как уже подал заявление на развод.
В другом письме была повестка в суд, как ни странно, также от Вадима, который претендовал на авторские права моей книги.
Это меня удивило и очень расстроило. Я никак не могла понять, на что он может претендовать?!
От Ули ответа не было. Но теперь мне предстояло задуматься о другом: «Как отстоять свои авторские права на книгу».