Глава 8. Алик
На следующий день я отправилась на йогу, по которой я безумно соскучилась. Мне нужно было снова войти в гармонию со своим телом, догнать все те занятия, которые мне пришлось пропустить, и найти ответ внутри себя, что мне делать с новым обстоятельством в моей скучной и рутинной жизни.
Я немного успокоилась после того, как выполнила несколько успокоительных поз и душевных процедур йоги, но найти ответ на новый вопрос, так и не сумела.
Я решила, что не надо зацикливаться на всем этом, надо отпустить, и ответ сам придет.
Незаметно для меня наступила пятница, и я готовилась к встрече с Мартой. К встрече со своей новой подругой.
Эти мысли меня стали забавлять и даже поднимали мое унылое настроение.
Я решила преподать уроки макияжа Марте, поэтому по дороге в наше тайное место я заехала к своему визажисту. Там я планировала провести час с небольшим, но Потапу Михайловичу я сказала, что проведу несколько часов, чтобы он заехал за мной по моему звонку. Конспирация с моей стороны продолжалась. Я знала, что даже если Потап Михайлович отвезет меня в то кафе, и если я попрошу его Севе ничего об этом не говорить, он не скажет. Но мне не хотелось, в первую очередь, подставлять Потапа Михайловича, пусть все это будет на мне. Я сама должна отвечать за свои поступки и за свой обман. Тем более я еще ничего такого не натворила.
Я приехала раньше Марты и, заказав себе овощной салат и стакан воды, стала ожидать свою собеседницу.
Марта опоздала на полчаса, тем самым заставила меня понервничать.
– Извини, – забежала Марта, запыхавшись, – на работе задержалась.
Мне было понятно, на какой она работе задержалась, но я промолчала и сдержала себя в руках.
– А ты что воду заказала, может, что покрепче возьмем?!
– Не знаю, пока не хотела, сама смотри, – ответила я.
Марта была одета в белое платье с открытым вырезом на груди, волосы ее были распущены, а на лице был макияж огненного цвета. И это не сравнение, это название макияжа. Ярко золотистые тени и золотистая помада. Мне хотелось «взорваться» от такой безвкусицы.
– Тут такие крутые коктейли делают, может, выпьем коктейли?! – предложила Марта.
– Давай, – согласилась я сразу, удивительно для самой себя. Просто без алкоголя мне было невыносимо тяжело общаться с Мартой.
Официант сразу принес нам несколько коктейлей на пробу. Когда я выпела один бокал, у меня сразу закружилась голова. Но мы продолжали пить, и я быстро опьянела.
– Я сейчас подойду, – произнесла Марта и вышла из нашей вип-зоны.
Через несколько минут к нам зашел мужчина накаченного телосложения, обмазанный каким-то липким гелем, с бабочкой на рубашке.
Я не поняла, кто это может быть.
Мужчина нагло посмотрел мне в глаза, подмигнул и стал снимать с себя одежду, после заиграла какая-то музыка.
Я растерялась, я не знала, что мне делать. Я стала махать ему руками, показывать жестами, что я не хочу все это видеть, я этого не заказывала.
Но он не останавливался. Тогда я взяла свой стакан воды и вылила на него.
– Прекратите, – крикнула я на, ошарашенного такой реакцией, стриптизера.
Я поправила свой пиджак и ожидала, когда стриптизер уйдет.
Парень просушил свое лицо салфеткой, молча, положил на стол свою визитку, наверное, это он уже сделал по привычке. И вышел, до конца не понимая, почему он мне мог не понравиться.
Когда он вышел, я стала смеяться.
За ним забежала Марта.
– Эй, ты чего?! Я тебе сюрприз хотела сделать, снять с тебя напряжение. А ты обидела Алика, – грустно произнесла Марта.
– Я попрошу тебя больше не делать никаких мне сюрпризов, тем более без моего на это соглашения, – строго произнесла я.
– Ок, давай, все забыли, – согласилась со мной Марта и села на свое место, не зная уже, как продолжить со мной разговор.
Я успокоилась, немного пришла в себя и также села на свое место.
Мы, действительно, уже не знали, как продолжать наш разговор, поэтому я решила закончить нашу не очень удачную встречу сегодня.
– Давай в другой раз встретимся и спокойно поболтаем.
Марта, молча, кивнула мне головой.
Я незаметно для Марты взяла со стола визитку Алика. Не подумайте, я не хотела увидеть окончание его номера. Просто я подумала, что она может мне пригодиться. Тем более Алик явно знал Марту с той стороны, с какой я ее при всем желании не смогу узнать.
Когда я уже собиралась ложиться спать, я вспомнила испуганное лицо Алика и рассмеялась. Я смеялась несколько минут, я уже не помню, когда я последний раз столько смеялась.
«Да уже, все – таки сумел он мне поднять настроение», – подумала я.
Самое интересное, в моей жизни был всего один мужчина. Мой муж. И увидеть тело другого обнаженного мужчины для меня было, как совершить какое-то противозаконное действие.
Я просто не могла представить рядом с собой еще кого-то, кроме Севы. Я как дикарка, которая пугается мужчин, а уже их внимания, подавно.
А если так подумать, может, Сева далеко неидеальный мужчина. Я не про жизнь, я про постель. Самое обидное, что и сравнить то не с кем.
Странно, раньше меня никогда не волновали такие вопросы. Я даже и не могла подумать о том, что смогу оказаться с кем-то в постели, кроме как Севы.
«А теперь я могла так подумать, и в этом виноват, в первую очередь, Сева. Я никогда, никогда не хотела его с кем-то сравнивать. Но после всего того, что он сделал со мной, со всей моей жизнью. Мне захотелось, да, мне захотелось подумать о себе. О себе, как о женщине. Я не предмет интерьера. Я тоже могу, я могу, в конце концов, быть личностью, быть кем-то», – я подошла к зеркалу, посмотрела на себя и произнесла вслух:
– Я – красивая женщина, я – сексуальная женщина, я – умная женщина, я – талантливая женщина, я – это я. И никто не достоин меня, пока я сама в этом лично не буду убеждена. А Сева никогда больше не притронется к моему телу.
Я выключила свет в ванной комнате и отправилась спать, но легла я спать не в нашей спальне, а в комнате для гостей. Даже спать рядом с Севой мне стало противно, не то, что обнимать или целовать его.
Глава 9. Бред?!
То ли от переполненных эмоций, которые я испытывала в последнее время, то ли от того, что просто забыла про себя и не следила за своим здоровьем, то ли просто так бывает, ведь все мы болеем, я сильно простудилась и у меня поднялась высокая температура. Сева вызвал Эрнеста, чтобы меня осмотрел врач.
Когда приехал Эрнест, я уже ничего не помнила, из-за высокой температуры я немного бредила. Эрнест сделал мне укол, чтобы снять температуру, и я уснула.
Последнее, что я помню, как Эрнест сказал:
– Мы можем договориться. Я помогу тебе.
Во сне я бредила, мне снилось все подряд. Когда я проснулась, я поняла, что все это был сон. Вся моя постель была мокрой, я сильно пропотела, и температура спала.
Я умылась холодной водой и немного стала приходить в себя. Мне не хотелось ничего есть. Мне хотелось лежать и не о чем не думать. Но мысли меня не отпускали, тот бред, который мне приснился во сне, не давал мне покоя.
Я стала немного анализировать свой сон, находя в нем все больше, больше положительного, нежели отрицательного.
Я стала понимать, что это какое-то послание свыше. Сон был неразборчив, но одно я точно смогла в нем понять.
Что?! Станет известно дальше из всей моей истории.
Через некоторое время я уже не могла просто лежать, так как мой желудок стал напоминать мне о себе. Я отправилась на кухню, чтобы перекусить.
По дороге на кухню я стала рассматривать свой дом, но уже с какой-то другой его стороны.
Я так к нему привыкла, что мне все казалось в нем обыденностью. Но не сейчас. Сейчас я почему-то по-другому стала на него смотреть.
Этот дом был моей мечтой. Я так ждала, когда мы переедим подальше от города. От этой пыли, от этой вечной суеты. Я к такой жизни никак не могла привыкнуть. Вечно куда-то спешить, вечно куда-то бежать, вечно ничего не успевать. Даже не успевать жить. Нет, мне была по нраву другая жизнь: размеренная и спокойная. Мне хотелось, чтобы каждый свой шаг я могла продумать и даже немного его замедлить.
Сева привык к быстрой, просто стремительной жизни. Но ему тоже хотелось переехать подальше от города, чтобы хоть в свои выходные отдыхать от постоянной суеты.
Мы сами строили наш дом. Сева выбрал место, и на нем мы решили поместить наше гнездышко. Мы наняли целую бригаду строителей, прораба, архитектура, дизайнера.
Расположение этажей, лестниц, выход окон – все это решала я. Я, как в детстве, сначала в уме придумала свой идеальный дом. Потом, как смогла, отразила его на бумаге и показала нашему архитектору. Архитектор построил точный план, передал его прорабу, а тот уже своим строителям. Дизайнер помог мне не только внутри обустроить наш дом, но и снаружи.
Я хотела, чтобы везде было все гармонично и красиво. Столько времени и сил уходило у меня на наш дом. Но меня это всегда только радовало.
Я не делала в самом доме огромных и тяжелых лестниц, высоких мраморных столбов или, еще лучше, каких-либо статуэток. В доме не висело огромных наших портретов, картин или чего-то еще масштабного, внушающего какую-то отдаленность, статность, или саму отрешенность от всего мира.
Мне хотелось, чтобы в нашем доме было все маленьким и аккуратным. Мне не надо, чтобы мой дом всем «кричал», мне нужно, чтобы его все понимали «шепотом».
У нас была маленькая, но очень легкая и изящная лестница на второй этаж. На втором этаже у нас располагалось три комнаты: наша спальня, спальня для гостей и детская. Последняя комната была пустой, в ней не было даже поклеено обоев. Я не хотела ничего делать заранее.
Я не могла спокойно, без слез, проходить мимо этой комнаты. Иногда я заходила туда, ложилась на пол и плакала, прося прощение за все свои ошибки, за свою слабость и глупую любовь к Севе.
Во всех комнатах, на втором этаже у нас были огромные, полукруглые окна с середины стены и до пола. Это было очень уютно и в тоже время эстетично.
И из каждой комнаты можно было выйти на свой маленький полукруглый балкончик, чтобы подышать свежим воздухом, попить чай или кофе, так как на каждом балкончике располагались маленький стол и стулья.
На первом этаже у нас была огромная гостиная с камином. Я всегда мечтала о камине. Я мечтала, чтобы мы всей семьей собирались по вечерам около него и разговаривали, смотря на одну из вечных вещей, на которые можно смотреть бесконечно – огонь.
Рядом с гостиной располагалась огромная светлая кухня. Кухня была белого цвета, мне хотелось, чтобы сама кухня светилась чистым светом. Огромный круглый обеденный стол, я думала, что всегда будем собираться за ним всей семьей, родственниками и друзьями.
В итоге, я одна собираюсь за ним.
Из кухни был выход на террасу. На террасе располагался маленький летний столик и висячие кресла.
Из террасы был прекрасный вид на наш сад, на котором я постоянно выращивала различные деревья, цветы. Я сама следила за всем своим садом, поливала, удобряла. Только подстригать сад я приглашала работника, одной мне не справиться.
Также на первом этаже с правой стороны располагался кабинет Севы, куда мне доступ был закрыт. Сева закрывал его на ключ. Я не могла туда зайти, даже когда Сева там. Все строго и конфиденциально. Сева всегда присутствовал, когда его кабинет убирала домработница. И ей нельзя было протирать полки внутри шкафов, только все снаружи.
По всему дому стояли живые цветы, мне хотелось жизни. Мне очень хотелось, чтобы дом дышал запахами. Но запахи моего дома должны быть живыми, неискусственными. Все цветы я выбирала сама, в первую очередь, по их запаху или сочетанию запахов. Часто я создавала из них различные композиции, где цветы сочетались не только по цвету, но и по запаху, создавая тем самым неповторимый аромат.
Мои мысли прервал телефонный звонок от Эрнеста:
– Как вы, моя дорогая?!
– Уже лучше, температура спала, осталась только какая-то слабость.
– Это нормально, берегите себя.
– Эрнест, я вам что-то говорила?!
– Что-то говорили, – загадочно ответил наш доктор.
– А что, я плохо помню, я бредила.
– Если нужно будет – вспомните. Я от своих слов не отказываюсь. До свидания.
– Спасибо, до свидания.
Осталась я в каком-то сметенном состоянии. Но потом решила, что действительно, если это мне нужно, я это обязательно вспомню. Хотя часть своего сна я уже разгадала, осталась еще маленькая часть.
Глава 10. Обман, но для чего?!
Прошел месяц, моей так сказать, немного измененной жизни. Весь этот месяц я жила в комнате для гостей, Сева даже не придал этому значение. Мне казалось, что ему так проще. Хотя он редко ночевал дома, мог просто и не заметить, что месяц я ночую в другой комнате и не сплю рядом с ним.
Когда мы спали вместе, я иногда брала его за руку во сне, наверное, по привычке. После того, как я перестала спать с Севой, слушать его дыхание, чувствовать его запах и теплоту рук, я наконец-то поняла, что мы уже чужие друг для друга люди. Это случилось давно, но понимать, а точнее чувствовать, я это стала именно сейчас.
С Мартой наши встречи стали нормой. Первым делом я подарила Марте новую туалетную воду. Та, которой пользовалась Марта, была невыносима для меня. Марта с радостью приняла подарок от меня. Но, когда она послушала новый аромат на своей руке, она произнесла:
– Ммм, крутой, но слишком мягкий и лёгкий для меня. Но оставлю для особых случаев.
– Ага, – с грустью произнесла я, понимая, что наши с ней встречи не очень особенные, поэтому придётся терпеть её «неповторимый» аромат.
Мы собирались по пятницам в нашем кафе и под алкоголь расслаблялись.
Точнее, она расслаблялась, я делала вид, что пью, а на самом деле просто получала информацию от Марты.
Марта была такая балаболка, что при всем своем желании, не могла сдержать всех своих секретов, особенно под алкоголем.
Никогда не могла подумать, что смогу обсуждать с кем-то, какой Сева в постели. Это немыслимо, но иногда это так забавно, особенно сейчас, когда мне на Севу все равно.
– Ой, я не могу, и это сделай, и то, а мне что?! Ничего, все только для него, – возмущалась Марта, что в постели у них «односторонняя игра».
– У нас не было таких проблем, – врала я. Ведь Сева и со мной думал всегда только о себе.
– Да?! Может, я что-то делаю не так?! – стала выпытывать у меня информацию Марта.
– А что ты делаешь?! Как, вообще, ты его заводишь?!
– Я всегда надеваю различные сексуальные костюмы, всегда танцую для него стриптиз, делаю ему, сама понимаешь, «приятное». Хотя «приятное» я ему делаю постоянно, и на работе под столом, и в машине, и где только он этого не захочет. Последнее время мы только что и делаем, что занимаемся анальным сексом. Я уже не могу. Он говорит, что у меня все слишком широко стало, там ему приятнее. А мне то – нет. И массаж я ему делаю и на голове стою, чего только не делаю. И мою его, и брею.
«Ой, мамочки, меня сейчас точно стошнит. Я не могу это слушать. Держись, Зариночка, держись. Это какой-то фильм ужасов со мной в главной роли».
– А ты что делаешь?! – продолжала Марта.
– Я?! – задумалась я над тем, что я должна ей сейчас ответить. – Да в принципе, тоже самое. Он одинаков ко всем, но обо мне он думает во время секса, может потому, что я его супруга, и мы давно вместе.
– Возможно, – немного с грустью произнесла Марта, так как не получила от меня нужной для себя информации.
– А ты слышала про пирсинг?! – решила я жестоко подшутить над Мартой.
– Конечно, он у меня даже был на пупке, я потом сняла его.
– Причем тут пупок?! Пирсинг, – показала я глазами вниз живота, – это тебе о чем-нибудь говорит?!
– Но это ужасно больно, – сморщилась Марта, когда все это представила.
– Больно, но зато потом ты будешь испытывать такое удовольствие, да и Севу удивишь. Пирсинг в таких местах способствует наиболее сильному эротическому стимулированию, какое может иметь женщина.
– Да ладно?! Я подумаю.
– Подумай, – как можно серьезнее говорила я, а самой хотелось рассмеяться. Надо же быть такой полной дурой. – Мне очень хочется поехать куда-нибудь отдохнуть, сменить обстановку на время. Только не знаю, как Сева на это отреагирует. Он никуда сам не едет отдыхать, и меня одну не отпускает. Вечно своих людей подставляет, я один раз так съездила, это был ужас, а не отдых. Может, ты как-нибудь с ним поговоришь, уломаешь его отдыхать поехать, вы с ним сможете больше времени проводить, а?! – соблазняла я Марту.
– Бесполезно, он никуда не поедет. Я уже сколько раз пробовала. Но ты езжай, я его тут как-нибудь займу, чтобы он не следил за тобой, – обрадовалась такому предложению Марта.
– Спасибо, я что-нибудь придумаю.
Мы не виделись с Мартой около недели, как она мне позвонила. С Мартой мы созванивались только по скайпу, чтобы никто не мог прослушать моих с ней звонков и догадаться о том, что мы с ней дружим.
– Я решилась, я решилась.
– На что?! – не понимала я, о чем говорит Марта.
– Как на что, на пирсинг.
«Неужели она и вправду собралась его сделать?!» – в этот момент мне стало ее жалко.
– Может, не надо, наверное, не стоит, – стала я разубеждать Марту.
– Ага, сама захотела сделать, но уж нет. Я первая.
«Да, пожалуйста», – смеялась я про себя.
Через три часа Марта снова мне позвонила.
«Неужели уже сделала?» – иронично подумала я.
– Снова здравствуй, я тебя видела два часа назад с каким-то парнем, ты, что завязала шуры-муры с кем-то?! Не боишься, что Сева узнает?!
– Ты о чем, – не понимала я, о чем говорит Марта. – Я дома весь день находилась, никуда не выходила.
– Не хочешь, не говори. А он, кстати, ничего.
– Где, где ты нас видела?! – стала я немного понимать, в чем дело.
– Да вот на парковке, я же поехала все узнать по поводу пирсинга, представляешь, его можно делать там в двух направлениях…
– Так, где ты нас видела?! – перебила я Марту с ее навязчивой идеей.
– Вы стояли около серебристой тойоты. Не стала подходить, чтобы не застать тебя врасплох.
– Это просто мой друг, только давай это останется между нами.
– Как скажешь, подруга.
– Спасибо.
«Подруга»,– меня несколько раз передернуло от этой фразы. Но мне надо было сосредоточиться на другом.
«Зара может ходить?! Это все обман?! Но для чего?!» – мне казалось, что моя голова сейчас взорвется от целого потока мыслей, которые сразу навалились на меня.
Весь день я не могла найти себе покоя, весь день моя голова разрывалась от мыслей. Мне хотелось узнать все от первоисточника. Но как?! Как подойти к этому разговору к Заре, она может все отрицать. Тут надо подумать, тем более с Зарой надо поговорить наедине, без мамы.
Под вечер у меня появились некоторые мысли обо всей этой ситуации. Мысли, которые я могла провернуть в действия с пользой для себя.
Я подумала: «А что если нам поменяться местами с моей сестрой?!».
Мы с ней очень похожи, и если ты до этого нас не знал, то ты смело можешь нас спутать. Что если мне поехать отдыхать вместо Зары в Ялту, в санаторий для лечения позвоночника, а Заре вместо меня поехать в Сочи?!
Тем более Севу я уже попросила по поводу путевок для Зары с мамой, он их достал.
Это была гениальная мысль. Ведь я смогу спокойно отдохнуть, зная, что никто за мной не следит. Просто побыть одной. Единственный минус – это коляска. Я должна буду ездить на коляске, и представлять собой инвалида?!
И со мной поедет мама. Путевки две, да и одна я вряд ли справлюсь на коляске.
Смогу ли я справиться с этой задачей?! А почему и нет?! Зара же справилась. Никто даже и подумать не мог, что она может ходить, и все это обман.
Пару уроков хитрости и вранья у Зары, и я смогу побыть сама собой, обдумать дальнейшую свою жизнь.
Саму себя я смогла уговорить, осталось только убедить в этом Зару. Вряд ли она согласится. Хотя у меня есть несколько убеждений, против которых она уже не сможет пойти.
– Зара, привет, как ты?! Как себя чувствуешь?!
– Привет, уже намного лучше. Ты как?! Скоро поеду в новый лечебный санаторий, может, после него станет еще лучше. Спасибо Всеволоду, что смог достать нам с мамой путевки туда.
– Нам надо встретиться и без мамы?! Когда ее не бывает дома, я приеду к тебе, и пообщаемся?!
– Обычно она приходит после обеда, а что случилось?!
– Не переживай, это по поводу твоего лечения, я кое-что придумала. Завтра приеду, но маме пока не слова, ок?!
– Хорошо, спасибо за помощь, буду ждать.
– До встречи.
«Еще бы, конечно, помогу встать, раз ты никогда и не теряла эту способность, думаю, с этим проблем точно не будет».
Глава 11. Родные все места
На следующий день Потап Михайлович отвез меня в мои родные края.
Моменты, когда ты проезжаешь знакомые до боли места, действительно сильно трогают тебя за душу.
Хочется, и плакать, и смеяться, и кричать, и вспоминать, в общем, ощутить на себе сразу все чувства, которые только может испытать в своей жизни человек в одно время, в один миг.
– Потап Михайлович, остановите, пожалуйста, вот здесь, я хочу прогуляться около нашего пруда.
Мы подъехали к маленькому прудику, который раньше для меня казался огромным. Мы с детства ходили сюда купаться. Я всегда боялась воды, я боялась ощущения того, что подо мной ничего нет. Поэтому я до сих пор не умела плавать. Этот страх, когда ты не чувствуешь под собой земли, до сих пор не может отпустить меня.
Я не могу понять, почему он возник у меня. Я никогда не тонула, никогда не хлебалась воды. С детства мы всей семьей ходили купаться на пруд, папа нас с Зарой кидал в воду и тут же ловил. Зара любила купаться всегда, а я нет.
Я боялась воды, боялась брызг. Я так много боюсь в этой жизни, что не могу жить так, как хочу. Я никак не могу полностью раскрыться. Я не могу понять себя и свое внутреннее «я». Ради Севы я прыгала с тарзанки, вот, кстати, и она. Уже совсем не такая страшная, как раньше. Ради любимого я готова на все. А ради себя?! Ради себя, на что я готова?!
Я опустила свою голову вниз и увидела в пруду свое искаженное отражение, искаженным оно было от того, что вода постоянно находилась в движении. Вода всегда колыхалась от ветерка, от моего дыхания, она никогда не была спокойной, она всегда стремилась вперед.
Мне показалось, что я напрасно боюсь воды, она чем-то похожа на меня, а самое главное, если я ради Севы прыгнула в воду, то почему же я не могу это сделать сейчас, ради себя.
Я дотронулась кончиком своих пальцев до воды и несколько раз обрызгала свое лицо.
Мне это понравилось, тогда я умыла свое лицо этой прозрачной и чистой водой, и мне стало легче дышать.
Мне захотелось чего-то большего. Да, мне захотелось снова прыгнуть с тарзанки.
«Но я не умею плавать, кто меня будет ловить?!».
– Потап Михайлович, идите скорее сюда, – крикнула я своего водителя.
– Да, Зарина Викторовна, что случилось?!
– Ничего, вы умеете плавать?!
– Конечно, а что?!
– Сегодня очень жаркий день, вы не хотите искупаться?!
– Да, но у меня ничего нет с собой.
– У меня тоже. Но я искупаюсь прямо в одежде, а вы можете снять рубашку и брюки, и зайдите в нижнем белье, я не буду подсматривать. Мне надо, чтобы кто-то меня мог подстраховать в воде. Я хочу спрыгнуть с тарзанки, а плаваю я не очень, – немного обманула я своего водителя.
– Хорошо, тогда пойду, разденусь.
Потап Михайлович немного растерялся от моего предложения, но искупаться ему тоже хотелось. Ведь на улице стояла жара, дорога была длинной, а в брюках и ботинках не очень-то приятно ехать в машине.
Я, как и обещала, отвернулась и повернулась только тогда, когда Потап Михайлович уже стоял в воде и махал мне оттуда рукой.
Я выдохнула, сняла с себя свой светлый пиджак, туфли, которые тоже немного мне натерли ноги, и, оставшись в майке и брюках, подошла к тарзанке.
Я не помнила, как правильно на нее нужно залезть. Но мне так хотелось снова испытать на себе прохладное прикосновение воды, что я не оставила себе никаких минут на размышление, а сразу залезла на тарзанку и с криками:
– Как круто.
Я прокатилась несколько раз туда-сюда, а затем резко прыгнула в воду, обрызгав всего Потапа Михайловича, который смотрел на меня и улыбался, так как видел меня такой, как сейчас, впервые. Я и сама видела себя такой впервые. И мне нравилось, нравилось мое постепенное изменение и мое легкое, и непринужденное состояние.
Я погрузилась в воду, даже сердце нервно не стучало, мне было спокойно и хорошо, я сразу стала перебирать руками и ногами, чтобы поплыть, поплыть наверх.
Потап Михайлович немного помог мне выплыть, а дальше…. Дальше я сама поплыла, я смеялась и плакала, а самое главное, я плыла сама, я плыла.
Потап Михайлович тоже радовался, радовался за меня. Наверное, он давно не видел таких искренних эмоций от меня.
Мы немного освежились и, выйдя на берег, немного обсохли под лучами моего родного местного солнышка.
Когда я снова села в машину, Потап Михайлович повернулся ко мне и сказал:
– Вам идет.
– Что идет?!
– Быть такой, какой вы были сейчас.
– Хорошо, я буду стараться измениться, только все это между нами. Наш маленький секрет, – показала я указательным пальцем на свою губу.
Потап Михайлович улыбнулся и кивнул головой.
Через несколько минут мы уже были у моего родного дома, где ожидала меня моя сестренка.
Я посмотрела на сарай, в котором раньше всегда любил ковыряться мой папа, и поняла, как я по нему скучаю.
У нас были очень близкие отношения с папой, пока папа не уехал работать в другой округ, в другой город. Он не хотел уезжать от нас, но маме всегда было всего мало, а там была хорошая зарплата, поэтому она отправила его туда всеми возможными способами.
Мы с Зарой плакали, но понимали, что в нашей семье многое решает мама. Мама никак не могла понять, что нельзя ни при каких обстоятельствах разлучаться с семьей. Тем более на долгий срок. Теряется душевная связь.
Папа уехал, первое время он высылал нам деньги, а потом пропал. Мама подумала, что он просто нашел себе другую женщину и забыл про нас. Она запрещала нам говорить и спрашивать про папу.
Но однажды папин друг нам сообщил, что папа получил производственную травму и потерял память. Он подрабатывал на стройке. И какая-то тяжелая деталь упала ему на голову. Хорошо, что он остался жив и не стал инвалидом. Но он никого и ничего не помнил. За ним ухаживала женщина, у которой он снимал квартиру, пока работал. Поэтому никто нам об этом и не сообщил, пока папин друг не поехал туда. Он переживал за папу, он понимал, что папа не мог так пропасть.
Оказалось, что он не зря переживал. Он нашел его, все ему рассказал про нас и семью. Папа не помнил нас, он просто плакал от того, что он не один на этом свете.
Мы уговорили маму и тоже поехали к папе. Папа строил новую семью вместе с этой женщиной, он начинал свою жизнь с нуля. Он нас не вспомнил, но просил не терять с ним связь.
Мама сразу нам обрубила все связи с папой. Но мы с Зарой писали ему письма, которые передавал ему его друг. И часто ему звонили, когда выросли.
Я и сейчас ему звоню, конечно, я ему пытаюсь все рассказать, объяснить, он слушает, пытается дать совет, но все это не так, все это не так.
Я снова виню себя, что не могу приехать к нему. Что веду себя, как маленькая девочка, которой что-то запретили делать в детстве, и она до сих пор слушается, и не делает этого. Хотя я уже давно не девочка, и многое могу решать сама.
– Привет, ты, что тут стоишь?! Да ты вся мокрая?! – выехала на коляске Зара, увидев меня через окно.
– Зара, я научилась плавать, ты представляешь?!
– Поздравляю, а что не заходишь?! Думаешь, мне легко ездить на коляске, чтобы открыть тебе дверь?! – жалостливо произнесла Зара.
«Да, тебе-то точно трудно это делать, раз легче пройтись ножками», – ехидно подумала я и зашла в дом.
– Сама себе чай приготовь, я что-то устала.
«Моей сестре надо было поступать в театральный, такой талант пропадает», – снова подшутила я про себя и продолжила:
– А напомни мне, какой у тебя точный диагноз, это важно?!
– Ой, я точно не помню, могу показать тебе свое медицинское заключение, там все подробно описано.
– Давай.
– Возьми в шкафу, где все документы лежат.
Я достала маленькую картонную коробочку, в которую мама всегда складывала наши документы, и взяла оттуда Зарино медицинское заключение.
Я делала вид, что понимаю, что там написано, хотя сама ничего не понимала так же, как и Зара.
– Подожди, у тебя тут написано то, что ты можешь ходить?! Вот смотри, прочитай эту строчку.
Зара немного напряглась, а потом резко выдала:
– Я не буду ничего читать, неужели ты не видишь в каком я состоянии. Если бы я могла ходить, то уже давно бы пошла.
– Зара, встань, – грубо крикнула я, положив Зарино медицинское заключение к себе в карман.
– Что?!
– Я сказала, встань. Хватит передо мной ломать эту комедию. Я все знаю, знаю, что ты можешь ходить. Тебя видела моя знакомая, она подумала, что ты это я. Она не могла нас перепутать, если бы ты была на коляске. Зачем ты все это придумала?! Кто тебе выдал это заключение?!
Зара стала плакать и просить меня, чтобы об этом больше никто не узнал.
– Зара, рассказывай все, как было. Я жду твоих объяснений.
– Я тоже хочу нормально жить, а не перебиваться на эти копейки. Ты хорошо устроилась, у тебя все есть, живешь себе, как нравится, счастливая, – сквозь слезу начала Зара свой рассказ. – А я?! У меня, что?! Ни нормальной работы, ни нормального парня. Всем только от меня что-то надо. Живу до сих пор с мамой. А когда случилась эта авария, врач сказал: «Радуйтесь, что можете ходить». И тут в моей голове мелькнула мысль, а что, если бы я не смогла ходить, тогда все бы бросились меня лечить, все бы мне помогали деньгами. Сева бы не бросил нас, он всегда помогал нам, а так еще больше будет помогать. Я тогда смогу хоть немного, но пожить так, как ты живешь. Я тебе всегда завидовала.
– Чему?! Чему ты завидовала?! Ты что думаешь у меня жизнь мед?! Да я ужасно живу. У меня нет ни образования, о котором я всегда мечтала, у меня нет работы, я никого собой не представляю, я ничего не смогла добиться в этой жизни сама. Мой любимый мужчина, ради которого я пошла на все, меня бьет, причем делает это постоянно, изменяет мне тоже постоянно, сейчас вот дружу с его очередной любовницей, из-за него я не могу иметь детей, так как уже несколько раз делала аборты. Муж меня постоянно оскорбляет и ставит на место, – разозлившись на все, я наконец-то поведала своей сестре свою счастливую жизнь.
– Почему ты все это терпишь?! Почему не уйдешь?! – ошарашенная всей моей историей, произнесла Зара.
– А куда?! Куда мне идти?! Сюда?! Нет, спасибо, я больше этого не переживу. Работы нет, образования нет, всех он обеспечивает и сейчас лечит тебя, я его должница, я за все ему должна. Ничего и никого нет в моей сказочной жизни.
Зара встала и обняла меня. А я просто заплакала, я уже не помню, когда я последний раз это делала. Но мне стало действительно легче, легче от того, что меня обнимает мой близкий и родной человек, легче, что хоть кто-то мне сочувствует и понимает, легче, что может быть, хоть кому-то я еще нужна в этой жизни.