Элуран

Всё, всё не то!

Вдруг в почти прозрачной двери мелькнула девушка с вазой, полной цветов. Валенти резко остановился, вернулся к двери и тихо проскользнул в помещение – колокольчик, висевший над дверью, даже не шелохнулся. Послышался глухой гул, тяжёлая ваза была поставлена на пол, а девушка с облегчением вздохнула, разгибаясь. Она развернулась и, увидев неожиданно пришедшего знакомого, подскочила на месте, вызывая у Вито приступ хохота.

Амели хмыкнула и обошла юношу, стараясь сделать непроницаемое лицо.

– И что на этот раз понадобилось, Валенти? – девушка даже не обернулась, она нашла для себя куда более нужное занятие в виде полива мелких растений в горшках, чем разговор со знакомым.

– Ох, стоило мне расстаться с Мириам, так всё, здравствуй, холодность! Тем более ты сама знаешь, что не я так решил, – казалось, Вито совершенно не обращал внимания ни на поведение Амели, ни на её тон, зато без всякого стеснения развернул её к себе, заставляя воду вылиться из лейки на пол. – Мне нужны розы, вон те, персиковые с белыми краями, пятнадцать штук и без шипов.

Девушка вывернулась из рук Валенти, кинула лейку в угол и подошла к цветам. Вито улыбнулся – Амели была темнее тучи и это выглядело забавно.

– Ты обычно каллы брал и лилии, если мне не изменяет память, – прошипела Амели, выбирая розы с бутонами покрепче. – Если собрался к Мириам, то скажу по секрету – она видеть тебя не хочет.

– Брать лилии жарким летним днём для леди – убийство и самоубийство в чистейшем виде, особенно душной ночью, когда их аромат заполняет всю квартиру и терпеть его просто невыносимо, а мучить Мириам этим я не намерен, – услышав недовольное фырчанье он усмехнулся и отошёл к столу, заваленному всякими разноцветными лентами, газетой, блестящей бумагой и ножницами. Вместо кассы было несколько маленьких картонных коробочек, в которых хранилась мелочь и пара смятых купюр в пять корнов. Годы идут, а ничего не меняется. – Так что я брал их только в холода, а дарить каллы нет никакого желания, да и розы выглядят красивее на мой взгляд. И прекрати шипеть, ты похожа на маленькую обиженную девочку. Хотя, нет, вру. Больше на змею.

– Теперь я понимаю, почему Мириам рассталась с тобой, – Амели щёлкнула ножницами, – грубиян.

– Кто потерял своё было радушие и перестал называть меня по имени? Конечно А-амели-и, – с шипящим хихиканьем выдал Валенти, нависнув над девушкой, за что получил по лицу стеблями цветов, на которых ещё были острые шипы. Он почувствовал, как несколько острых шипов чуть рассекли кожу на лице и как мелкие царапины засаднили. – А так обращаться с посетителями не советую, распугаешь всех.

Он отошёл от Амели подальше, насколько это позволяло узкое, вытянутое помещение, заставленное огромными вазами и горшками с цветами. Иногда приходилось смотреть под ноги, чтобы не наткнуться на мешок с землёй или с удобрением, пол практически всегда был влажным и с лужами круглый год, а в помещении была приятная прохлада даже в безумную жару. Но сейчас это был скорее минус, чем плюс. По телу теперь пробегала дрожь, а зубы норовили пуститься в пляс, хотелось поскорее вернуться на жаркую улицу, как бы парадоксально это ни звучало.

Как только Амели положила цветы на стол и стала отрезать шипы, Вито кивнул на край стола и попросил перевязать цветы широкой зелёной лентой. Эти двое молчали.

Вито не собирался разговаривать с подругой Мириам, если она так этого не желает. В общем-то, они никогда особо не были дружны, знали друг друга и всё, ну и ещё Вито чаще всего брал у неё цветы лишь по причине их дешевизны и хорошего качества, изредка Амели даже делала скидку, но эти случаи можно было пересчитать по пальцам одной руки. Да и какой-либо личной симпатии Вито к ней никогда не испытывал. Он не мог не сделать комплимент какой-нибудь миловидной, интересной или привлекательной даме, даже если она шла в сопровождении мужчины и со стороны это казалось бы наглым. Только вот в данном случае не тянуло сказать комплимент: не хотелось лишний раз слышать высокий, визгливый голос Амели, на волосы Вито старался лишний раз не обращать внимания, хотя у него это не выходило должным образом: тёмно-русые, какого-то даже серого цвета, сечённые почти на всю длину, и при этом скрывали оттопыренные и неаккуратные уши. Ни внешность, ни характер ему не нравились.

Амели в свою очередь не хотела даже видеть Валенти чисто из собственной антипатии к нему, которая ни на чём толком и не обосновывалась. Она иногда ловила себя на мысли, что завидует подруге. У неё есть ухажёр, да, может быть и не очень-то богатый, но он часто носил ей цветы без всякого повода, она точно могла сказать, что раз месяц он дарил ей цветы, а в какие-то периоды он заглядывал в магазинчик чуть ли не каждый день, да и сама Мириам всегда хорошо о нём отзывалась. Да, это была именно зависть и сейчас, где-то в глубине души она радовалась, что подруга разбила отношения в пух и прах, только вот эта радость сейчас притупилась – она вспомнила, как Мириам говорила, что молодой человек уже какой раз при встрече заводит тему про возобновление отношений и сейчас он понесёт эти самые розы Мириам, а не какой-нибудь новой девушке. Но ей не было стыдно от понимания того, что она радовалась горю Мириам и при этом успокаивала подругу каждый раз. Она не считала, что поступала как-то неправильно или лицемерно.

– С тебя девяносто семь вранов, – она окинула беглым взглядом Вито, – и скидку в этот раз я тебе не сделаю, как и всем бывшим ухажёрам своих подруг.

– Ну знаешь ли, ты всё равно делала скидку раз в год, раз на сотый или двухсотый, так что я ни на что не надеялся, можешь не прыскать в мою сторону удобрениями… ой, желчью, – он хохотнул и, достав из кармана пиджака мелочь, стал считать её. – Помнится, столько роз с точно такой же лентой я брал вранов так за семьдесят пять, может даже меньше. Неужто цены подскочили даже на цветы?

– Инфляция, – Амели раскидывала монеты по номиналу в коробочки, – в то время как в газетах продолжают писать, что с экономикой всё в порядке. Оно и видно, как всё в порядке, у всех этих политиков карман всегда набит деньгами.

– Что поделать, так было, есть и будет. А нам лишь остаётся ругать правительство, короля, состояние внешней и внутренней политики и вдобавок неведомые силы с магией, но работать на своих местах придётся.

– Ты всё так же горазд болтать, Валенти, не меняешься.

– Ну, что поделать, не меняюсь, значит не меняюсь, – южанин взял букет и проследовал к двери, пихнул её локтём. – Хорошего дня.

Вито вышел на улицу. Лицо обдало горячим, сухим и пыльным воздухом, но после прохладного цветочного магазина это было блаженством.

Пройдя ещё несколько улиц и остановившись у перекрёстка, молодой человек опёрся плечом о здание и посмотрел на развилку. Вито не требовалась никакая остановка, он замечательно помнил, куда ему нужно. Небольшое ателье, но на удивление уютное, находилось где-то на улице справа, однако там работали только над пошивом женской и детской одежды, а если пойти налево – было ателье ещё меньшего размера, состоящее из двух мелких комнатушек, заваленных тканями, катушками с нитками и прочими материалами, манекен же словно не знал, куда ему пристроиться среди всего этого и просто валялся на многочисленных коробках. Там шили исключительно мужскую одежду и несмотря на сомнительный вид портного, у которого в подручных был парнишка лет семнадцати, к качеству работы нельзя было прицепиться, да и цены не кусались.

Если пойти по прямой и не пропустить блёклую, почти выцветшую вывеску, можно было заскочить в приятного вида помещение, это была ещё одна мастерская по ремонту и пошиву совершенно любой одежды. И всё бы хорошо, ничего не вызывало отторжения: ни швеи, ни сама мастерская, даже цены радовали, только вот качество хромало на все четыре лапы. Или сколько там лап у качества? Как-то Вито имел неосторожность отдать пиджак в ремонт, несмотря на новизну был только один недостаток – длинные рукава. Вроде бы не проблема, но на практике это оказалось слишком неудобно. Так подумать, только обрезать рукава да подкладку подшить, ничего сложного, однако работа была сделана так, что рукава-то укоротили, но подкладка вылезала из под самой ткани и пушилась. Ладно бы признали ошибку, но та женщина совершенно спокойно и невозмутимо говорила, что так и должно быть и вообще: «молодой человек, извольте заплатить больше, чем в листке с ценами, мы прошили особой строчкой». В итоге всё закончилось руганью и Вито забрал свой пиджак, без всяких угрызений совести, не заплатив и врана за такую паршивую работу, и отдал в мужское ателье.

Неохотно отлипнув от стены, Валенти поплёлся по улице и повернул направо, стараясь идти в тени балконов и деревьев и следя, чтобы букет роз не волокся веником по дороге. Надо было идти быстрее, чтобы не терять время, нужно всего лишь заглянуть в ателье и спросить, нет ли сегодня Мириам на работе, но в такую жару хотелось только усесться под ближайшее тенистое дерево, стянуть пиджак и выдохнуть. Усталость, неожиданно жаркое лето и лень сковывали движение и хором шептали «отдохни».

Вовремя заметив знакомую дверь, Вито буквально влетел в ателье. Резкая смена места была своеобразным спасением от обленившегося сознания. В комнате никого не было, кроме ссутуленной женщины в ярко-жёлтом платье. Цвет, конечно, «что нужно», но стоило признать – для такой модели именно этот цвет был идеальным, коричневый или синий просто бы не подошли. Правда Вито не покидало ощущение, что женщина похожа на цыплёнка-переростка.

– Здравствуйте, госпожа Эгерт, – обратился Вито к женщине как можно тише, от громких звуков та часто подскакивала на ровном месте, – скажите, пожалуйста, Мириам сейчас не у вас?

Он мельком осмотрел комнату. Вопрос, конечно, глупый, но вдруг девушка была в примерочной или в кладовке? Но заглядывать он туда не собирался, чтобы случайно не наткнуться на кого-нибудь другого.

Госпожа Эгерт обернулась и увидев Валенти, широко и радушно улыбнулась, насколько это позволяли её маленькие тонкие губы.

– Вито, приятно вас видеть, – защебетала женщина. – К сожалению, Мириам сегодня не работает, она взяла выходной. Если она не у Амели, то она должна быть дома, но, как вижу, у Амели вы уже были. Раз уж вам идти по такой жаре, то посидите у нас немного, чай попьёте, вы не помешаете, как раз давно вас не видела.

Женщина достала откуда-то стул и придвинула его к краю стола, приглашая Вито сесть.

– Простите, но я не могу остаться даже на пять минут, просто задерживаться мне не желательно, совесть мучает оставлять всю работу на младшего брата, он и так сегодня весь день на ногах. Уж извините, что так выходит.

Южанин сделал что-то, напоминающее поклон, и быстро удалился из ателье. Госпожа Эгерт лишь качнула головой, одними губами прошептав «ох уж эта нынешняя молодёжь», и снова принялась за шитье очередного детского платьишка.

Прикинув, сколько придётся ещё пройти до дома Мириам, молодой человек тяжело вздохнул и быстрым шагом пошёл обратно к торговой площади. Был ещё один путь до заводского района, но Вито махнул рукой на этот вариант и решил не испытывать свои силы. Не обращая внимания на знакомые однотипные улицы, он лишь изредка кидал взгляд на какие-то вывески или заметные объявления, которые иногда помогали отвлечься от отсутствия каких-либо мыслей в голове. Хотелось просто добраться до нужного дома и там уже должно было быть легче. Наверное. В этом Вито всё равно не был уверен.

Продравшись через толпу, которая была на торговой площади, и преодолев энное расстояние, Валенти пошёл по широким, но грязным улицам промышленного квартала. После площади это место казалось почти безжизненным, только заводы и какие-то мелкие фабрики выдыхали чёрными от копоти трубами такие же чёрные и противные облака дыма. Казалось, что тут даже небо было серее обычного, воздух душнее и тяжелее, чем в других районах города. Тридцать семь градусов казались здесь невыносимой пыткой. Иногда гул с заводов разбавлялся выкриками рабочих и грохотом машин, везущих что-то. Атмосфера, витавшая на улицах и впитавшаяся в стены домов, угнетала и нагоняла ещё большую тоску.

Вито в который раз убеждался, что фабричный район был не самым приятным местом для жизни.

Заводы резко сменились серыми высокими домами, вплотную стоявшими друг к другу, дворов почти не было, единственное, что можно было к ним отнести – скамейки у подъездов. Деревьев не было вообще, впрочем, как и каких-то магазинов и прочих заведений. Всё серо, уныло и скучно. Теперь он понимал Мириам, когда она каждый раз просила арендовать квартиру где-то ближе к восточному району, когда они съезжались. Лучше каждый день просыпаться под крики детишек под окнами, чем недосыпать из-за гула заводов.

Вито вошёл в слабоосвещённый подъезд и стал лениво взбираться по лестнице на девятый этаж, опираясь о перила, стараясь следить за номерами на стенах, криво нарисованными фиолетовой краской на светло-зелёных стенах, с которых уже потихоньку сыпалась штукатурка. От количества ступеней кружилась голова и хотелось молить всех известных богов и духов дать сил хотя бы доползти до нужного этажа.

Остановившись на девятом этаже, Вито приложил к лицу розы и тихо, сдавленно засмеялся. Сегодня с ним творилось неизвестно что, в голове сплошное помутнение, хуже было только в полнолуние. Хотелось просто отдохнуть как следует и забыть про всё.

Валенти постучал в дверь под номером двести сорок три и прислушался. За дверью послышались шаги и шуршание, наверное, Мириам снова приводит всё в порядок на скорую руку, хотя это было и не нужно.

Дверь открылась и из-за неё потихоньку показалась Мириам. Увидев перед с собой Вито, она с облегчением вздохнула и распахнула дверь.

– Заходи быстрее, не стой.

Скользнув в квартиру, молодой человек закрыл за собой дверь на все замки и сгрёб девушку в охапку, прижал к себе и уткнулся лицом в копну пушистых волос, от которых всегда исходил приятный аромат духов. Мириам не стала говорить и слова против и обняла Вито в ответ, утыкаясь носом юноше в плечо. Она не чувствовала в себе сил сопротивляться и отпихивать его от себя, хотелось только прижаться покрепче и зареветь от бессилия и собственной глупости, но она ещё держала себя в руках, но самообладание медленно слабело и растворялось в воздухе, как и совсем слабый аромат роз.

– Я по тебе соскучилась, – прошептала Мириам, потираясь лицом о мужское плечо, это её успокаивало, – да, так быстро, хотя мы и виделись позавчера.

Она услышала тихий, уже ставший для неё родным смех, это заставило оторваться от плеча и посмотреть чуть вверх, прямо в лицо Вито.

– Я тоже очень соскучился, пятиминутной встречи мне тоже очень мало, – ответил шёпотом Валенти, с лёгкой улыбкой. Почувствовав, как Мириам пытается выбраться из его объятий, он только сильнее прижал её к себе, без разбора целуя её в лоб, макушку и виски. – Даже не думай выбираться, я тебя поймал и ты теперь просто так от меня не уйдёшь.

Мириам на минуту прекратила свои бесполезные попытки выбраться из хватки Вито, но потом потянулась к букету.

– Что же, тогда цветы это веская причина, чтобы ты меня отпустил? Всё-таки сам посмотри, как они ослабли, наверняка таскал их по всему городу весь день.

Фыркнув, Вито отпустил девушку из своих объятий и выпрямился, отдавая ей букет. Что же, она смогла найти повод, чтобы отлипнуть от него, похвально.

– Тогда я буду ходить за тобой попятам и нести вазу, тебе нельзя таскать тяжести, знаешь ли.

Мириам улыбнулась, тёмно-зелёные глаза сузились и она быстро кивнула. Взяв цветы из рук Вито, она пошла в небольшую, заставленную мебелью спальню.

– Пожалуйста, я буду только рада, если ты за мной поухаживаешь.

После несколько минут были проведены в приятном, не гнетущем молчании. Было просто приятно побыть рядом друг с другом, ничего при этом не говоря. Как только ваза была поставлена на письменный стол, Вито упал на кровать, насколько это было возможно, с учётом того, что он лёг поперёк неё. Усталость брала своё.

– Надеюсь, ты не против, если я прилягу? Это лето медленно выжимает из меня все силы, а жара окончательно добивает вместе с какими-то неурядицами.

Девушка села рядом с Вито и опёрлась спиной о стену, запустила руку в причёску молодого человека и стала медленно перебирать пальцами каждую прядь, ероша их. Вито сейчас точно начнёт потихоньку фырчать и делать ей замечания, но всё ограничится только этим и в итоге он позволит ей делать всё, что она захочет.

– Конечно, я совсем не против. Сама слишком сильно устала от работы и от этой квартиры, есть мысли перебраться в какой-нибудь другой район, здесь совсем нечем дышать, – она оттянула несколько прядей и снова пригладила их, стараясь уложить в причёску.

– Тогда перебирайся поближе к нам, у нас очень даже хорошо, народа, может быть, и многовато, зато деревьев много, есть где прогуляться и можно снять квартирку за приличную цену, – Вито прикрыл глаза и поморщил нос, но мотать головой не стал. – Ну Мириам, не трогай волосы, прошу.

Мириам убрала руку от волос, перед этим пригладив их, щёлкнула по носу Вито и положила под спину подушку. Упираться позвоночником в шершавые обои было неприятно. Она посмотрела на вазу с цветами, стоящую на письменном столе и мысли из головы бесследно исчезли, а на место пропавших не приходили другие. Пустота.

– Вито, скажи честно, ты же не просто так пришёл ко мне, тебе что-то нужно? – тихо, шёпотом начала девушка, подтянув ноги к груди и взобравшись полностью на кровать. – Что-то хотел спросить про Общество или снова попробуешь убедить меня вернуться к нашим отношениям? Скажи, я даже ничего плохого думать не буду, ты знаешь меня.

Южанин резко сел на постели, из-за чего та жалобно скрипнула, и посмотрел на Мириам. Почему-то ему стало дурно от этого вопроса, показалось, будто ему не доверяют.

– Я просто хотел увидеть тебя чуть дольше, чем на пять минут и в спешке, – ещё тише ответил Валенти, подперев подборок рукой, – но да, у меня есть к тебе одна просьба, но о ней позже. И тебе точно пора переезжать отсюда и стоит чуть чаще бывать на свежем воздухе, у тебя кожа намного бледнее обычного. У тебя точно всё в порядке со здоровьем? Да и наши отношения толком не изменились с того момента, как мы расстались, может сейчас нет чего-то, что было раньше, но что поделать. Одно угнетает: видимся мы теперь реже и практически не изыскиваем возможности встретиться друг с другом, скорее думаем, как протянуть до конца рабочего дня, вернуться к себе и потом начать новый день.

Он коснулся правой рукой щеки Мириам и медленно провёл пальцами от виска по волосам, до самого их конца, зарылся в них рукой и стал их взъерошивать и накручивать пряди на пальцы. «Месть» за причёску, придётся изловчиться и уложить волосы водой.

Мириам практически не реагировала на прикосновения Валенти, но для себя она отметила, что не станет скидывать его руку со своей головы и не будет просить его прекратить это. Вопрос про самочувствие её тоже никак не тронул, она не собиралась на него как-то отвечать. А что ей говорить? Что почти каждый день она с трудом заставляет себя есть, спать и вообще жить? Ничего не хотелось, всё делалось исключительно из-за того, что так надо. Она не знала, как она себя чувствует в присутствии Вито, лучше или хуже. Было двоякое чувство от всего этого. С одной стороны становилось легче, но в то же время её разрывали собственные сомнения. Она сама всё усложняла и прекрасно это понимала.

Решив, что хотя бы своей квартире можно расслабиться, Мириам буквально упала на Валенти, закрыв глаза. Это было так неожиданно, что южанин вздрогнул, но с места не сдвинулся, ошарашенно смотрел на девушку, но через какое-то время снова обнял её, прижав к себе и кое-как усадив к себе на колени.

– Да, я очень и очень больна… – слабым голосом сказала она, приоткрыв один глаз и наблюдая за реакцией Вито. Тот насторожился и стал прислушиваться к каждому слову с непривычной ему внимательностью, – больна глупыми мыслями и терзаниями.

Лицо Вито ненадолго показалось удивление: брови приподнялись вверх, почти чёрные глаза заметно увеличились, – если бы Мириам назвала его глаза чёрными в слух, Вито точно бы стал возмущаться куда больше, чем когда она растрёпывала его волосы, – губы поджались в полоску, уголки опустились вниз, в глазах можно было заметить недоумение. Это заставило Мириам широко улыбнуться и тихо засмеяться, со стороны реакция Вито смотрелось слишком забавно.

Валенти, обдумав сказанное, нахмурился, уткнулся лицом в женское плечо и прижал Мириам к себе ещё крепче, что-то совсем невнятно бормоча себе под нос. Спустя секунду он уткнулся носом в шею девушки и прикрыл глаза, расслабившись. Пора было привыкнуть к её шуточкам и тому, что она нередко говорит какую-нибудь ерунду без повода, но он всё равно каждый раз шёл у неё на поводу.

– И зачем мучить себя терзаниями и глупыми мыслями? От этого можно очень быстро слечь с какой-нибудь гадостью, – на полном серьёзе выдал Вито, потираясь лицом о шею и при этом мурча, словно кот. – Так что успокаивайся и не думай о всякой ерунде. Ну или говори мне, разберёмся во всём вместе.

Мурчание успокаивало, но Мириам всё рано отстранила голову южанина от своей шеи. В голову пришла одна интересная идея, от которой Вито вряд ли откажется. Хотя, если и откажется, то обижаться будет не на что в любом случае.

– Вито, можешь стать котом, как ты делал раньше? Хочу погладить тебя. Как раз во время этого я хочу кое-что рассказать, это очень важно.

– А обязательно обращаться? Мне так говорить неудобно. Но раз так нужно – что же, твоя воля и я её исполню.

Мириам кивнула.

– Да, так будет лучше и мне будет чуть проще. Потом станешь человеком и скажешь всё, что думаешь. Это очень важно для меня, да и для тебя, думаю, тоже.

Вито качнул головой в знак согласия, с неохотой усадил девушку на кровать, лениво скинул с себя пиджак и, пошатываясь, вышел в узкий и длинный коридор. Молодой человек потянулся до тихого хруста костей, размялся и присел на корточки. Совсем не хотелось обращаться, но ничего он поделать не мог – отказ прозвучал бы слишком грубо, так что лучше было лишний раз постараться и побыть милым пушистым котом для Мириам. Главное не напортачить и не превратиться в существо куда большего размера.

Сконцентрировавшись, Валенти сделал кувырок. Послышался грохот и тихое дребезжание железной разлапистой вешалки для одежды, всё это перемешалось с тихим, но злобным шипением. Мириам выглянула в коридор и улыбнулась, увидев, как здоровый кучерявый чёрный кот разлёгся на спине, причудливо подогнув хвост и вскинув лапы вверх, рядом с ним лежала перевёрнутая подставка для зонтов, изредка перекатывающаяся по полу.

– Получилось же, а ты не хотел. Практика тебе лишний раз не помешает, разучишься ещё и гляди, какой из тебя элуран, – девушка засмеялась, наблюдая за тем, как кот неохотно перевернулся на живот и поднялся на лапы. – Иди ко мне, хороший мальчик.

Кот словно фыркнул, показалось, что белые усы колыхнулись, но точно можно было сказать, что обращением Вито был не очень доволен, он нахмурился, а в тёмно-карих глазах мелькнуло что-то похожее на раздражение и недовольство. Но он всё равно побрёл в комнату и без труда запрыгнул на кровать, расселся на ней и стал наблюдать за девушкой, ждал, пока та подсядет к нему. Как только Мириам села на кровать и облокотилась о подушку, кот положил на её колени передние лапы и голову, растянулся по всей кровати и свесил с неё хвост, лениво прикрыл глаза и сделал жест головой, похожий на кивок. Он готов слушать.

Девушка взяла Вито под лапами и затащила большую его часть к себе на колени, пропуская мимо ушей недовольное мяуканье. Конечно, можно было всё сделать по-человечески и не просить Валенти обращаться в кота, но так ей самой было легче и спокойнее, если он и захочет что-то сказать, то подождёт, когда ему разрешат стать человеком. Вито слишком не любил говорить, когда был котом. Как говорил сам Валенти, непривычно слышать от самого себя какую-то непонятную кашу из заглатывания звуков, пришепётывания, а «р» иногда и вовсе было излишне длинным и раскатистым. Да, с первого раза его было тяжело понять, даже со второго и третьего раза не всегда удавалось понять суть сказанного, но со временем можно было привыкнуть к подобной речи и это становилось чем-то привычным. Перетянув кота на себя, Мириам стала медленно гладить его, начиная с головы и оканчивая основанием хвоста, задерживалась на ушах и холке. Вито никак не отзывался, он лежал, расслабившись и не издавая и звука, но чувствовалась совсем лёгкая вибрация, исходящая от него.

– А теперь лежи спокойно и не выпускай когти, иначе порвёшь моё любимое платье, – попыталась начать Мириам, вымученно улыбаясь. Теперь улыбаться было очень и очень тяжело, это было пыткой. – Я хотела с тобой поговорить… ну, как поговорить? Ты будешь слушать, а я говорить, да. Ладно-ладно, я сейчас начну говорить по делу, только не смотри так укоризненно. Я хотела поговорить с тобой о том, из-за чего я решила с тобой расстаться. Это не из-за того, что меня что-то в тебе не устраивало, не думай об этом варианте, я бы тебе сказала, будь что не так. Да и мне всё нравилось.

Мириам посмотрела на кота, который стал лениво взбираться на её колени. Ещё пара секунд и он свернулся большим, пушистым чёрным клубком на коленях девушки и уткнулся мордой в самого себя, хвост он не стал прижимать к себе, тот так и болтался за пределами кровати. Держать такую тяжесть на ногах было не удобно, но потерпеть было можно, а если не акцентировать на этом внимание, то можно было с лёгкостью отвлечься на кудрявую шерсть.

– Я бы даже не стала прерывать отношения, если бы в голову не пришла одна мысль. Вот мы просто состоим в Обществе, это уже какой-никакой риск для сохранности наших жизней, однако, это приносит нам хороший заработок и мы готовы рисковать. Вероятность быть пойманными на сотрудничестве с Обществом не очень велика, если быть осторожными. А теперь слушай внимательнее и запомни – никому не говори о том, о чём я тебе сейчас рассказываю. Ни за что и никогда, пусть это будет нашей общей тайной, – девушка стала говорить тише, перешла практически на шёпот, склонившись к элурану, чтобы он мог её расслышать. – Есть «основное» Общество, какое ты знаешь, с исполнителями и заказчиками, а есть ещё одно небольшое ответвление, связанное с революционной деятельностью. Ну, как небольшое? Там очень много людей, и лишь малая часть состоит в основной части Общества, люди идут туда хоть за какими-то изменениями. Никто не будет открыто выступать против власти короля, поэтому приходится действовать тихо, по крайней мере люди пытается осторожно работать с народом, чтобы лишний раз не выдавать себя. Эти люди – учителя, врачи, дипломаты. Они настраивают народ в нужном нам направлении.

Кот в это время медленно выпрямился и упёрся головой в женский подбородок, навострил уши и изредка бил хвостом по кровати. Он недовольно мяукнул, как только мысль Мириам пошла большими шагами в совсем другом направлении, которое лишь косвенно относилось к теме их разговора. Вито и сам любил долгие разговоры, но только тогда, когда они не несли особой смысловой нагрузки или были интересны и он мог говорить. А тут приходилось терпеть, но всё-таки было приятно выразить протест хотя бы мяуканьем, сработал бы ещё и было бы замечательно.

Девушка остановилась на секунду. Поняв, что она стала вдаваться в ненужные подробности, Мириам вздохнула и упёрлась подбородком в голову кота.

– Прости-прости, меня правда куда-то не туда занесло. Сейчас придумаю, как сказать всё покороче и по делу, – она перекинула подушку к изголовью, скинула туфли и улеглась на кровать, уложила кота рядом с собой и стала почёсывать его за ухом. За это время Мириам подобрала нужные слова. – Если революционное движение прогорит и нас вычислят, то поймают всех нас, даже больше – доберутся до всех знакомых тех людей, кто там состоял. Не важно, давно вы ли общались или нет, если найдут, то как минимум, устроят допрос, несколько хуже – допрос с пытками. Ну а самый худший вариант – без всяких расспросов попадёшь на казнь вместе с участниками революционного движения, даже если ты не виноват. Король и его шайка ни за что на свете не позволят отобрать у них власть, даже если королевство скатится в бездну бедности и разрухи.

Пролежав так минуту, переваривая и пытаясь осмыслить всю информацию, Вито скатился с кровати и, благополучно приземлившись на лапы, пошёл в коридор. В этот раз обошлось без лишнего шума и сбитых с места вешалок и подставок. Отряхиваясь от невидимой грязи, южанин вернулся в комнату и сел на край кровати, по привычке подпёр голову рукой и посмотрел на Мириам долгим, тяжёлым взглядом, заставляя её отвернуться к стене.

– Как я понимаю, это значит «нет» всем попыткам восстановить наши прежние отношения?

– Да, ты всё правильно понял. Поверь, я не хочу подвергать тебя опасности только из-за того, что ты ко мне неравнодушен. Даже слишком неравнодушен.

Внутри всё кипело, горело и рвалось с неимоверным треском и болью. Надежда начала медленно, но верно осыпаться куда-то в пустоту, как штукатурка со стен этого старой многоэтажки. Хотелось вскочить с места и начать доказывать этой упёртой глупой девушке, что с ним ничего не случится, что она напрасно так сделала, но что-то останавливало. Резко напала тоска. Перехотелось что-либо доказывать, не хотелось уговаривать, стоять на коленях и практически молить о втором шансе. Былой огонь резко затушили ледяной водой, от него остались лишь дым. Валенти невольно потянулся к лицу Мириам и провёл рукой по щеке, мокрой от слёз.

– Только не надо плакать, это совершенно бессмысленно, – прошептал южанин и придвинулся ближе к Мириам, – не нужно, просто не нужно. Я понимаю, тебе плохо, но, но… я не знаю, как тебя утешить, честно, скажу ещё что-нибудь не то и ты начнёшь реветь только сильнее.

Девушка приподнялась на локтях, кое-как села и обняла Вито, уткнулась лицом в его плечо и попыталась успокоиться. Выходило паршиво, хотелось реветь только сильнее. Признание не помогло, оно сделало только хуже, ещё больнее.

– Какая у тебя была просьба? – дрожащим голосом спросила Мириам.

Вито лишь прижимал девушку к себе, гладил по волосам и нашёптывал что-то успокаивающее, правда он сам не понимал, что бормочет. Хотелось самому взвыть, бежать из этого дома, верить во всё что угодно, что ему показалось, что он бредит или даже в то, что это глупый сон, ночной кошмар. Однако это было реальностью, от этого на душе становилось ещё тяжелее. Любовь до сих пор осталась, но она медленно догорала. Наверное, вместо неё останется лишь крепкая симпатия, от которой не будет так больно. Всё равно от всего происходящего было слишком обидно. В этот раз отказ почему-то был ещё больнее обычного.