– Но зачем? – Светозар считал Властимира гадом, но не думал что тот на такое способен, – Почему печенеги так желали смерти всех лешачей? Мы их не трогали, пока они сами не нападали.
– Брат отца, Святополк, заплатил хану за то, чтобы он вырезал всю нашу семью – боялся что папа его с переяславского престола скинет за дядины ошибки. А Барукхан своим воинам дал добро на бесчинство.
– Ты-то как уцелела? Почему тебя не тронули?
– Они пытались, но хан запретил меня трогать. Хотел взять в жены.
– Получил? – горько усмехнулся эльф.
– Как видишь.
– Пойдем, надо выбираться отсюда. Коней мы в лесу оставили. Остальным, я думаю, лучше пока не рассказывать о Пади.
Рагнеда лишь кивнула. Оба стали пробираться меж домов. Светозар по дороге снял с бельевой веревки какую-то накидку и надел ее на княжну. Через пару домов они едва не наткнулись на Барукхана – Рагнеда заметила его и спряталась за угол, потянув за собой эльфа. Хан ничего не заметил и прошел мимо. О пропаже княжны он еще ничего не знал, а на торги предпочитал не ходить, если не хотел покупать. Как только хан скрылся, Рагнеда и Светозар смогли выбраться за окраину, а там и в лес, где их ожидал Лютой. Рагнеда была безумно рада видеть живого земляка, она обняла молодца.
– Скоро должны подойти остальные. Пока подождем, – сказал эльф.
– Рагнеда, есть хочешь? – спросил Лютой.
– Да, не мешало бы, – впервые с тех пор, как прошла та ужасная ночь, Рагнеда захотела есть, не приходилось впихивать в себя еду насильно. И ржаной хлеб ей сейчас казался самым вкусным на свете.
«Купцов» еле разняли. Охрана не могла справиться с вояками. Тут вмешался Данко, пытаясь рассудить кто из друзей является покупателем рыжеволосой рабыни. В конце концов всех троих скрутили и, не разбирая кто прав, вытолкали с площади. Только теперь продавец заметил пропажу и крикнул стражника. Тот отправился на поиски, а торги продолжились. Хану было решено пока не сообщать – вдруг беглянка найдется.
– И не появляйтесь здесь больше! А то устроили торжок, – крикнул лешачам в догонку начальник стражи.
Лешачи со смехом выбрались за околицу и направились туда, где их ждали друзья. Завидев своих, Лютой стал отвязывать поводья от деревьев. Парни, первым делом обняв княжну, оседлали скакунов и двинулись домой. Сначала несколько часов ехали молча, чтобы убраться подальше и не тратить время на болтовню. Потом они стали рассказывать как вырвались из засады, которая была устроена на пути в Волынск. Потом стали обсуждать и смеяться над тем, как устроили побег княжны и потасовку. От веселья Рагнеда на миг позабыла о том, что их ожидает дома. С небес на землю ее вернул вопрос Данко:
– Рагнеда, а что в Пади случилось?
Как ни отлынивай, а рассказывать все равно придется. Даже если сейчас промолчать, когда парни увидят море трупов родных и друзей, расспросы все равно последуют. Княжна решилась все рассказать:
– Вечером, после того, как вы уехали, из леса, словно муравьи, поползли печенеги. Они напали неожиданно – мы не были готовы. Властимир рассказывал врагам все: что, где и как в деревне. Это он был наводчиком, – Рагнеда ехала со Светозаром. Эльф боялся снова ее потерять, поэтому не отпускал от себя ни на шаг. Она почти слышала как стучит его сердце, когда рассказывала о произошедшем.
– Как он мог? – не понимал Лютой. – Ведь к нему относились как к родному. Тем более он мальчишкой осиротел. Заботились о нем…
– А меня это не удивляет, – отозвался Тихомир, – Он всегда считал, что с ним обходятся недостаточно хорошо. Всего ему было мало. Даже Рагнеду у Вольги отбить пытался. И не скрывал этого. Считал, что он должен иметь только все самое лучшее.
– Он понял что натворил, только уже было поздно, – сказала Рагнеда.
– Что значит «поздно»? – спросил Мечислав.
– Его убили печенеги.
– Поделом гаденышу, – злорадствовал Данко.
– Наши, наверное, много потерь понесли? – предположил Лютой.
– Да, теперь сколько все заново восстанавливать – дома, амбары…
– Рагнеда, много наших погибло? – спросил Мечислав.
– Не знаю. Меня почти сразу увели. Я ничего не видела, – ей пришлось соврать. Она не могла им всего рассказать – язык не поворачивался. Пусть лучше сами увидят. Пока для них есть хоть какая-то надежда, что родные и близкие живы. Нельзя ее сейчас отбирать.
Но чем ближе они подъезжали, тем больше Рагнеде не хотелось возвращаться туда – страшила картина, которая вот-вот предстанет перед глазами. Княжна подумала о том, что завтра должна была состояться их с Вольгой свадьба. Князь Андрей еще, наверное не знает ничего – он собирался утром приехать. Что он увидит?
Уже темнело, а до дома еще несколько часов пути. По темноте решили не ходить, а заночевать здесь, где остановились на отдых. Поймали пару зайцев, да перепелку, приготовили их на костре. Этим и перекусили, легли спать. Рагнеда легла рядом с наставником. Она тоже боялась что он вдруг исчезнет и она снова останется одна. Ночь княжна спала плохо, то и дело просыпаясь от кошмаров, в которых заново переживала смерть родных. Чтобы было не так страшно, она прижималась к Светозару и успокаивалась тогда, когда он ее обнимал. К рассвету дремота совсем прошла и Рагнеда села возле костра, который за ночь еще не погас, хотя хворост никто не подкладывал. Это пакозалось очень странным, но подарило надежду на то, что силы к ней возвращаются. Рагнеда хотела проверить так ли это. Она попробовала коснуться пламени, но оно тут же погасло, оставив тлеющие угольки.
«Скоро мы будем дома», – с ужасом подумала девушка. Она гадала как друзья воспримут увиденное. Вот и остальные начали просыпаться. Завтракать никто не стал, все спешно собрались и двинулись в путь. Как только они выехали на пригорок, с которого открывался вид на Лешеву Падь, их взору предстали наполовину обгорелые дома и амбары с конюшнями, на улицах лежали трупы. Вокруг стояла гнетущая тишина, даже птицы не пели, насекомые не жужжали. Становилось не по себе. И эту тишину нарушал только шум реки. Лешачи глазам своим не поверили. Даже Светозар, который уже все знал, не ожидал такого увидеть. Молодцы пришпорили коней. Рагнеда до ужаса боялась снова увидеть убитого отца, братьев и мать.
На лошадях было трудно пробираться по улицам – они то и дело наступали на мертвых, ломая кости. Этот треск до боли резал слух. Ступить было абсолютно негде. Воины спешились, отпустив коней и оставив без привязи. Селение было пустым. Ни одной живой души. Убиты все: женщины, дети, старики, мужчины. Молодцы разбрелись по своим домам, стараясь по пути ни на кого не наступить, вглядываясь в лица – вдруг кто из своих.
Светозар первым ринулся к себе. По пути он наткнулся на Ивара – у княжича было перерезано горло. Он умер, сжимая в руке саблю и пытаясь ползти. Его тело так и застыло, словно в движении. Эльф шел, обращая внимания на мертвых детей, которые перед смертью жались к матерям. Войдя в раскуроченную калитку, он увидел во дворе Злату. Она лежала на спине с широко открытыми глазами, в которых отражалось утреннее летнее небо с проплывающими перьями облаков. Руки молодой женщины застыли на груди возле рукоятки сабли, торчащей с правой стороны. Убийца пригвоздил бедняжку к земле, вонзив клинок так, что рукоять врезалась глубоко в тело, сломав ребра жертвы. Светозар выдрал саблю из тела жены, взял тело на руки и отнес в избу, на постель. Положив Злату, он закрыл ей глаза и сел на край ложа. Эльф не верил, что ее больше нет, что их малыш никогда не родится. Он не замечал как из глаз текут слезы. Хоть он и не любил жену, но видеть ее такой, было невыносимо больно.
Лютой тоже нашел свою жинку. Она словно спала. На милом лице было выражение спокойствия. Всеслава тоже ждала ребенка. Срок был уже достаточно большой. Десять лет они прожили вместе, но так и не могли иметь детей. И когда, наконец, боги им послали желанное чадо, печенеги отняли у Лютого семью и неродившегося сына. Он сидел на земле и прижимал к груди тело жены, пытаясь заполнить этими объятьями пустоту внутри себя. Но пустота только ширилась, съедая всю любовь, что питал Лютой к Всеславе.
С телами людей были перемешаны и тела собак, лисиц и волков, которые защищали хозяев до последнего вздоха.
У Мечислава жены и детей не было – еще не успел обзавестись. Но увидав трупы родителей в разных местах, он затащил тело отца во двор и положил его рядом с матерью и сестрой.
Данко же искал своих детей. Сыну и дочке было по семь и пять лет. Жену он сразу нашел, а вот малышей нет. Он наткнулся на них в обгоревшем сарае. Мать велела им спрятаться за бочкой, в углу. От дыма дети задохнулись уже во сне, а заснули, обнимая друг друга. Так Данко и нашел их – в обнимку. Он взял малюток на руки и ходил с ними, пел им колыбельную, отказываясь верить в то, что их нет. Данко был смуглым и черноволосым. Но от увиденного и пережитого несчастный в миг поседел. Укачав детей, он уложил их рядом с матерью и накрыл своим плащом.
У Тихомира в селении не было родных. К лешачам он пришел год назад и еще не успел жениться. Даже невесту себе не присмотрел. Он просто ходил среди трупов, пытаясь осознать страшную правду. Он увидел Рагнеду, которая стояла у тела отца. Князь лежал на боку, с окровавленной рубахой на груди. А рядом с Ярославом был и Вольга. После того, как Мурад его смертельно ранил, Вольга дополз до завалинки и пытался подняться. Обессилив, он положил голову на руки и, сидя в таком положении, стал захлебываться кровью, которая хлынула из горла.
Княжна присела возле отца, обняла его. Потом подошла к завалинке и расположилась около жениха. Русые локоны спадали молодцу на лицо. Она заботливо убрала их, открывая взору милый лик. Девушка долго вглядывалась в него, стараясь запомнить каждую линию, каждый изгиб. Потом Рагнеда стала гладить его по голове, говорить с ним, извиняться за то, что теперь они не могут быть вместе. Зрелище было жутковатое: молоденькая красивая девица сидит у окровавленного тела и объясняется с ним, словно с живым. Выражение ее лица было при этом какое-то отрешенное, глаза пустые. Сейчас княжна напоминала сумашедшую. В конце монолога она поцеловала Вольгу в щеку и пошла в свой дом. Тихомир отправился следом за ней.
По пути им попался Ивар, а в следующей ограде Дарина с Желаной и Арина. Тихомиру самому стало тошно, когда он увидел княгиню, прижимавшую внучку к груди – обеих пронзила одна стрела, пригвоздив девочку к женщине. Увидав мать, Рагнеда разрыдалась. Чтобы сдержать крик, она зажала рот руками. Тихомир прижал ее к себе, сам еле сдерживаясь. Здесь невозможно было стоять, они пошли в дом.
Во дворе княжеской избы было много мертвых печенегов. В горнице лежал Влас с торчащей из шеи стрелой. Рядом, головой на пороге, скорчился Властимир. Парня избили до неузнаваемости. Рагнеда обняла брата, потом подползла к Властимиру, положила его голову себе на колени и стала гладить волосы.
– Нашла кого жалеть! – не выдержал Тихомир. – Он на всех смерть навел, а ты его за это по головке гладишь?! Лучше бы брата так приголубила.
– Ты просто не видел как Властимир нас спасти пытался. Хотел всех откупить, предлагал все свои сундуки с золотом лишь бы печенеги ушли. Он осознал что натворил. Мы с Власом хотели забрать его, когда вырвались. Но нам не дали, – по щекам девушки текли слезы, но голос был твердым.
– Будем князя Андрея ждать?
– Нет. Я думаю, что лучше будет уйти отсюда до его приезда.
– Почему? – не понимал Тихомир.
– Пусть думает, что мы тоже мертвы. Мне так будет проще.
– Что проще?
– Он не станет нас искать. Если хотите, оставайтесь здесь, дождитесь его. Тогда пусть считает павшей меня. А я отправлюсь в Переяславль.
Тихомир все равно ничего не понимал. Он вопрошающе смотрел на княжну.
– Я думаю, тебе стены на голову давят, – сказал он, – Идем на улицу.
Все остальные уже простились со своими семьями и подходили к воротам княжеских покоев. Молодые и сильные воины постарели за то время, что находились здесь: лица осунулись, в волосах пробивалась седина (а Данко вообще стал полностью седым). Даже Светозар был бледнее обычного, под глазами залегли темные круги.
– Что теперь? – спросил эльф у княжны.
– Я отомщу Святополку за все, – ответила Рагнеда.
– С ума сошла? Он тебя убьет, если узнает кто ты, – запротестовал наставник.
– Вот именно: если узнает.
– И как ты собираешься к нему попасть?
– Это не проблема. Косту мне рассказал про разбойников, которые пленников продают в Переяславль, где их потом выставляют на бои.
– Разбойникам доверять нельзя. Ты же не маленькая – понимаешь, – сказал Лютой.
– Они за золото мать родную продадут, – ответила Рагнеда, – Тем более за столько, сколько дадут за хорошего сильного воина.
– Ты же девица. Забыла? Это у нас, лешачей, были женщины-воины. В других городах и селах в дружине мужчины, – протестовал Светозар.
– Это легко исправить, – не сдавалась княжна, – Другая одежда и делов-то.
– А косы? Мужчины кос не заплетают, – спросил Тихомир.
– Их можно обрезать. Я иду к дяде. Разговор окончен. Вы, разве, не хотите наказать виновных в смерти ваших родных, друзей, земляков? Мы остались одни. Идти нам некуда, а близких уже не вернешь. И кто знает, сколько нам осталось? И до конца дней своих провести жизнь в муках от этой потери? Эту боль никто не уймет, пустоту никто не заполнит. В моей жизни теперь только одна цель – отомстить Святополку. Он боялся, что отец заявит свои права на власть. Он правильно страшится, но только не того – теперь свои права заявлю я. После его смерти. Кто со мной?
Все молча переглядывались.
– Отлично, – Рагнеда ничего другого и не ожидала, – Значит здесь наши пути расходятся, – она отправилась в дом переодеться в более простую одежду (в сарафане как-то было неудобно).
Княжна зашла в комнату Власа, порылась в его сундуке с вещами, подобрала то, что брату было уже мало, а ей – в самый раз. Потом она взяла еще кое-какую одежду с собой, порылась в оружейной комнате, где выбрала кинжал, свои сабли (которые Светозар выкрал для нее у торговца после ярмарки), немного золота и серебра в дорогу – вдруг что-нибудь понадобится купить. Пока собиралась, думала как ей действовать. Сначала Рагнеда решила добраться до тех разбойников, о которых говорил ей Косту. А там будет видно. За сборами княжна и не заметила как вошел эльф.
– Не глупи, – стал он отговаривать, – Лучше в Чернигов поехать и все Андрею рассказать. Он поможет.
– Не сбивай меня с того, на что я уже решилась. Андрей вспыльчив, всегда с горяча рубит. Он может мне все испортить: либо проболтается, либо поступит подозрительно или неосторожно. Выдаст он меня ненароком. А мне это только проблем добавит, – сказала Рагнеда, запихивая в сапог кинжал.
– Постой, – Светозар взял ее за плечи. – Не руби сама с горяча. Мы вместе что-нибудь придумаем. Я не могу потерять тебя… снова…
– Ты меня потеряешь, если сейчас не дашь уйти. Ты должен меня понимать. Отпусти.
– Нет. Ты – все, что у меня теперь осталось. Теперь я не повторю прежней ошибки. И одну тебя никуда не пущу, – он погладил девушку по щеке.
– А вы что думаете?– спросил Тихомир у друзей.
– Не знаю. Это же верная смерть, – ответил Данко.
– А с другой стороны нам терять нечего, – сказал Лютой, – А так хоть за родных отомстим.
– Ярослав мертв, его сыновья тоже. Рагнеда – единственная, кто остался из княжичей. Теперь она вместо отца над нами властна, – заговорил Мечислав, – Она хоть и юна, но не раз себя в бою показывала, князю жизнь спасала и нам тоже. Даже за Арину биться с ее мужем Ярослав и то Рагнеду послал. Ни Ивара, ни Власа. Куда княжна, туда и я.
Тут из дома вышли Рагнеда и Светозар.
– Ну, что все таки решили? – спросила княжна.
– Ты теперь наша княгиня. Веди нас, – ответил Данко.
– Куда ты, туда и мы, – поддержал Тихомир.
Взяв кое-что из припасов, одежды, лешачи двинулись в путь. У леса их ожидал Леший (проводить пришел).
– Деда, не подскажешь где обитаются разбойники, о которых мне Косту говорил? Те, что пленных на силу проверяют, а потом продают в Переяславль.
– Как не знать? Провожу вас, укажу дорогу.
– Можно тебя попросить?
– Чего еще?
– Береги это место. Может, мы сюда когда-нибудь вернемся, – Рагнеда окинула взглядом в последний раз родное селение. Как хотелось снова его возродить. Чтобы сюда снова стали стекаться те, кто становился бы лешачами – изгои, которым небыло места на родине, но которые обретали его здесь.
– Об этом могла и вовсе не говорить, дочка, – Леший погладил княжну по волосам.
– Идем, – скомандовала Рагнеда, и все двинулись прочь от Лешевой Пади.
Леший повел своих подопечных теми дорогами, какими они еще не хаживали. Да и верхом тут хода не было, только пешком.
Как бы не было странно, если учесть что трупы лежали уже несколько дней в тепле, но над селением не стоял трупный запах. Лес будто остановил время. Ни на одном теле не было разлагающихся пятен, убитые даже не остыли. Леший еще не желал расставаться с жителями, даже не смотря на то, что они погибли. Он хотел, чтобы Андрей, когда приедет, увидел все в том времени, в каком побывала княжна в страшную ночь, чтобы он все прочувствовал и осмотрел в поисках улик.
Через час после ухода оставшихся в живых лешачей, на свадьбу приехал Андрей. Но вместо того, чтоб попасть на гуляние, он оказался со своей дружиной на побоище. Мужчины глазам не поверили. Жене князя стало плохо от увиденного, маленький Олег заплакал у матери на руках. Детский крик пронзил ту мертвую тишину, которая здесь царила уже несколько дней. Лешачи были похожи на спящих людей. У всех на лицах было спокойствие и умиротворение. Но их раны были ужасны. Ольга с сыном вернулись в повозку, чтобы не видеть этого кошмара.
Мужчины обошли селение, стали осматриваться, искать выживших (хотя сами прекрасно понимали как это глупо, но в смерть всех жителей отказывались верить). Поиски, как и ожидалось, оказались тщетными. Андрей вместе с подданными стал копать большую яму, куда потом сложили тела лешачей, облили маслом и подожгли. Лучше так, нежели оставить зверям на растерзание. Печенегов же оставили гнить на земле, которую те посмели осквернить.
Андрея одно радовало: то, что не нашел тел Рагнеды, Светозара и тех лешачей, что отправились за княжной в Переяславль. Князь хорошо знал их, в походах не раз вместе бывали. Это давало надежду на то, что род Ярослава не прервется, пока жива его дочь. Нигде больше он не встречал правителей с такими человеческими качествами, как его погибший двоюродный брат и племянники. И Рагнеда сполна напитана тем же. Но, в то же время надежда ослаблялась тем, что Андрею было известно о купце мехами, которого ушли сопровождать до Волынска воины, коих тут не нашли. Вдруг на них напали? Вдруг засада? Князь отправил на их поиски половину тех людей, что приехали с ним, а сам повез жену и сына обратно в Чернигов (после чего планировал присоединиться к поискам). Одно ему было неясно – где искать племянницу. Ведь она не ушла сопровождать торговца, а готовилась к свадьбе. Удалось ли ей бежать? А, может, она ранена? Или взяли в плен? Печенеги кочевой народ, на одном месте долго не задерживаются. Андрей в итоге решил организовать отряд, который будет выведывать у кочевников про лесную княжну любыми способами (допускалось даже брать оных в плен и, ежели понадобится, пытками вытягивать где Рагнеда).
Через несколько дней пути Леший сказал, что ему далее нельзя – там другой Леший царствует.
– Дам я вам помощничка в дорогу. Как найдете нужных людей, так он ко мне вернется. Следуйте за ним – он укажет путь, – дед снял с ветки хилого маленького птенчика, который только-только летать научился. Пернатый малыш в руках лесного хозяина как-то сразу окреп, быстро замахал крыльями и закружил над головами.
Опробовав свои силы, птенец уселся на дерево, звонко и радостно зачирикал.
– Смотри, хорошо служи. Не подведи старика, – наказывал Леший.
Здесь, на берегу реки, лешачи распрощались со своим покровителем. Он указал им на противоположную сторону, куда людям предстояло перебраться. После чего скрылся меж деревьев, уходя в чащу.
Спустившись немного вниз по течению, обнаружили брод. Потом стали пробираться через лес. Крошка-провожатый все время держался рядом, но в руки не давался, постоянно отлетая вперед и указывая дорогу. Шли до самого вечера и почти без отдыха. А когда начало смеркаться, стали устраиваться на ночлег. Ноги гудели от долгой ходьбы. После позднего ужина все расслабились и стали засыпать. От усталости и переживаний сон был крепкий. Каждому снился дом, родные, друзья. Все то, что безвозвратно исчезло из жизни, оставив огромную зияющую дыру в душе. Всего этого нехватало, как если бы это была своя нога или рука. Когда светало, никто не услышал приближающиеся шаги.
Их было восемь человек. Все двигались мягко и почти бесшумно. Заметив дымок от потухшего костра, разбойники были уверены – там есть чем поживиться. Приблизившись, мужчины заметили своих жертв. Увидав Рагнеду, один из них сказал:
– Ба-а, знакомое лицо.
К нему подошел другой:
– Баба? – удивился он.
– Помнишь ее? – спросил первый, глядя на друга, который всматривался в лицо девушки.
– Как же. Забудешь тут после такого, – ответил второй, потирая глубокий шрам на щеке, который ему на память оставила Рагнеда, – Она мне теперь за все ответит, – он, было, вынул нож и хотел кинуться на княжну, но друг его удержал:
– Не порти товар.
– Что? Она же девка. Кто ее купит? Разве что в прислугу возьмут?
– И правда, – они, – отозвался кто-то из разбойников, стянув с головы Светозара капюшон. Даже эльф не мог очнуться – так на него подействовала усталость и переживания.
Пока лешачи спали, разбойники связали им руки и ноги. После стали рыться в их вещах. Найдя кое-что ценное, прикарманили тут же, а съестное – принялись завтракать. Пленники все никак не просыпались. Тот, кому княжна оставила отметину на лице, устал ждать. Он подошел к ней и толкнул ногой в плечо, перевернув с боку на спину. Рагнеда открыла глаза. Сначала она ничего не могла понять: кто ее будит? Зачем? Окончательно проснувшись, девушка увидела над собой склонившегося темноволосого разбойника. Его загорелое лицо озаряла самодовольная улыбка. Рагнеда хотела схватить саблю, но руки оказались связанными. Ногами тоже не пошевелить.
– Привет, красавица, – пролепетал чернявый. – Давно не виделись, – усмехнулся он. От этого на щеке мужчины еще больше проступил и без того заметный шрам от подбородка до внешнего угла глаза, почти доставая до виска.
Рагнеда успокоилась (хотели бы убить, уже давно бы сделали), оглядела остальных собратьев чернявого. Она быстро вспомнила и узнала их:
– Знакомые все лица, – кивнула княжна.
– Что же вы так крепко спите, что не чуете как вас вяжут? – спросил рыжий невысокий мужичок.
– И что вы собираетесь с нами делать? – вопросом на вопрос ответил Светозар, – Если бы хотели убить, убили бы спящих. Зачем связали?
– Затем, что должок за вами, – ответил вожак разбойничьей шайки, Чурило, – Или вам напомнить сколько золота князь с вашей помощью у нас отобрал?
– И как это, интересно, мы вам его вернем? – спросил Лютой. Остальные тоже стали просыпаться.
– Потап, как думаешь, сколько за них дадут в Переяславле? – спросил чернявый.
– За таких по сундуку золота не жалко отдать, – ответил рыжий. – Лешачи знатные воины. Таких мы еще не возили Святополку. Думаю, он нас не обидит.
Услышав про дядю, Рагнеда навострила уши. Она поискала глазами птичку-проводника – не нашла. Значит, пернатый привел к нужным людям.
– Только, вот, за девицу много не дадут. Хотя воин с нее получше этих будет. Что же нам с тобой, красавица, делать? – спросил Чурило.
– А этот ваш Святополк женщин в качестве воинов не признает? – спросила княжна.
– Он в принципе не верит, что такое возможно. Да и тошно будет смотреть как его бойцы-мужланы кромсают на куски нежное женское тело. Тебя могут в прислугу взять, но за таких много не платят, – ответил Гаркуша, симпатичный молодец.
– Так, за чем дело стало? Нужен парень? Будет! – ответила княжна.
На лицах разбойников возникло непонимание. Княжна тут же пояснила:
– Если мне остричь волосы, я за мальчишку сойду. Что непонятного?
– А тебе что за корысть? – поинтересовался чернявый.
– Должок один за князем есть. Поквитаться надобно. Вам, ведь, золота надо? И вы карманы набьете, и мы получим желанное. Так поможете до Переяславля добраться и к князю попасть? – Рагнеда перевела все так, что разбойники им еще и услугу окажут, если продадут их Святополку.
– Обмануть предлагаешь? – спросил Чурило.
– А какая вам разница, когда вы все одно свое получите? – не выдержал эльф, – Если обман раскроется, скажете что сами не ведали.
– Да вы, хоть, знаете, куда свои дурные головы запихать хотите? – спросил Путята, высокий худой разбойник, – У Святополка в плену даже нежить с бесами есть. Я сам видел: кожа черная, волосы – словно змеиный клубок. Обратно вам уже дороги не будет.
– Вам золото нужно? Нас не надо жалеть. Вы же многих туда продали. Чем мы хуже? – спросил Тихомир.
– Да вы даже лучше, – ответил Потап, – поэтому и жалко, что такая сила сгинуть может.
– А что вам такого Святополк сделал? – спросил Гаркуша, – Переяславль от вас далеко будет.
– Он заплатил печенегам, чтоб те вырезали все наше селение. – ответил Тихомир.
– Мы одни в живых остались, – подхватил Мечислав. – Не пощадили даже младенцев и беременных женщин.
Разбойникам, не смотря на то, что немало повидали, стало жутковато. Они знали что князь жесток, но не до такой степени. А лешачей, хоть и имели к ним претензии, уважали.
– Ну, хорошо, убьете вы гада. А кто будет у нас воинов покупать? – спросил Чурило.
– Вы не найдете кому продать сильного бойца? – усмехнулась Рагнеда, – Я потом у вас в дружину их выкуплю. Лучше подумайте сколько за нас дадут.
– А откуда вы знаете, что Святополк печенегам заплатил за ваши головы? – спросил чернявый.
– От печенегов и знаем, – ответила Рагнеда, – Барукхан сам все и выложил.
Разбойники притихли.
– Барукхан? Ты его знаешь? – Гаркуша боголепно посмотрел на девушку.
– Пришлось познакомиться, – ответила княжна.
– Ты у него в лапах побывала и осталась живой? От него еще никто не выбирался. По крайней мере, целым и невредимым, – Чурило не верил.
– Как тебе вырваться удалось? – спросил рыжий Потап.
– Он проиграл мне в битве. Вместе с братом.
Повисла гнетущая тишина. Маленькая хрупкая девица победила грозного могучего хана?
– Вижу, что не верите, – сказала Рагнеда, – Кто-то проверить желает? Мало тебе тогда по осени досталось, а, чернявый?
Тот в ответ машинально тронул шрам.
– Ладно, это проверить не трудно, – отозвался Чурило. Любовь к золоту в нем все же перевесила.
Разбойники переглядывались, убеждаясь что думают об одном и том же. Потап вынул кинжал, который спер у княжны, и перерезал им веревки, что связывали руки Рагнеды.
– Только без глупостей, ясно? – спросил он злобно. Но голос выдал что злостью он прикрывает страх, – А то можем и передумать, – сказал рыжий, разделываясь с веревкой на ногах. – И будете делать так, как мы скажем.
По началу разбойники действительно опасались, что лешачи их обманывают и нападут сразу, как только станут свободны. Но опасения оказались напрасными. После сытного завтрака, пойманного Мечиславом, все двинулись в Переяславль.
Познакомившись поближе с разбойниками, лешачи убедились что те, в общем-то, неплохие люди. Разными путями жизнь привела их к разбою. Порой им очень хотелось осесть уже где-нибудь, завести семью, заняться разными ремеслами. Но кривая дорожка их так завела-запутала, что назад уже дороги небыло. Да и они сами не были уверены, что общество их примет. Много где за их головы награды обещали.
По пути к дяде Рагнеда с наставником придумывали легенду для нее на случай, если Святополк или его люди ей допрос устроят: как звать, откуда, чем занималась. И вот, после долгого пути до заветной цели оставался день ходу. Вечером, как обычно, разбили ночлег. Было уже поздно, но никому не спалось. Все нервничали, хоть и старались скрывать. Некоторые притворялись спящими и тихо лежали, прислушиваясь к разговорам.
Эльф сидел у костра, когда Рагнеда подошла к нему:
– Не спится?
Он улыбнулся в ответ, глядя на огонь, отблески которого плясали в его опаловых глазах.
– Я никогда не сплю, – напомнил он ей.
– Я же не спрошу: «Не мечтается тебе?».
Оба засмеялись.
Рагнеда вынула кинжал из ножен и протянула его Светозару:
– Завра будет некогда. Я хочу, чтоб это сделал ты, – после этих слов она повернулась к эльфу спиной и села на траву, распустив волосы. Всю свою жизнь она носила длинную косу. Мысль о том, что придется ее отрезать, несколько тяготила. Но сделать это было необходимо.
Светозар тоже не горел желанием отрезать любимой волосы, которые были такими длинными, что доставали до сгиба в коленях, густыми и тяжелыми, струились каскадом по плечам, спадая вниз по спине. Сам не веря в то, что он делает, эльф дрожащими руками взял прядь волос, оттянул ее и, подавляя дрожь, отсек. Локон лег на шею девушки легкой волной. Трудным оказался лишь первый шаг. Далее уверенности прибавлялось и Светозар уже твердой рукой снимал кинжалом прядь за прядью.
Рагнеде понравилось новое ощущение: голова становилась легкая. Когда остроухий закончил, около них лежала гора волос. Теперь локоны едва прикрывали девушке шею, спадали на лицо. Стрижка ей была к лицу. От этого княжна хоть и стала походить на мальчишку, но, в то же время, похорошела, стала выглядеть милее.
Все же волосы было жалко. Чтобы не думать о потере, девушка стала складывать отрезанное в костер. Следы оставлять было нельзя, даже в лесу.
– Иди, ложись. Я сам все уберу, – Светозар отправил Рагнеду спать.
Груда волос почти перекрыла доступ воздуха к дровам, отчего огонь с трудом пробивался сквозь этот ворох. Светозар сидел и смотрел на пламя – как оно пожирает волосы. Мысли, что вертелись в голове, как-то сами вырвались наружу:
– Я знаю, она о себе никогда не просила. Но сейчас ей без твоей помощи не обойтись. Помоги, пожалуйста. Дай ей сил выдержать все, что ей предстоит в Переяславле.
После этих слов эльф отправился отдыхать под дерево. Едва он закрыл глаза, как пламя в ту же секунду вспыхнуло и ярко разгорелось, словно туда масла плеснули. Огонь с треском пожирал русые косы. Через пару минут уже не осталось ни одного волоска.
Все же сон взял свое и лешачи с разбойниками заснули. Княжна лежала к костру ближе всех, накрывшись меховой накидкой (которую Гаркуша любезно спер, когда они проходили какую-то деревеньку). Ночи в лесу были прохладными. В кострище вскоре остались лишь тлеющие угольки. Но вдруг эти угольки стали разгораться, словно кто-то дул на них, полетели искры, затем появилось маленькое пламя. Его языки становились все больше и ярче. Хотя, собственно, гореть там было нечему: хворост уже давно превратился в золу. Огонь накрыл волной княжну, заключив ее в купол, после чего стал впитываться в тело девушки, словно вода в землю. Рагнеде стало жарко и она раскрылась. Спать стало беспокойно. Княжна крутилась, будто снился кошмар. В итоге она проснулась от жара и ломоты, как при лихорадке. Сначала невыносимо горели руки и лицо, затем жар растекся по всему телу. Кровь казалась такой горячей, как если бы в венах тек кипяток; мышцам и костям становилось больно. Тело начало краснеть и светиться, словно внутри него бушевал пожар. Рагнеда попыталась опустить руки в покрытую росой траву. На долю секунды наступило облегчение, но от жара роса мгновенно испарилась, оставив облачко пара.