Воин с планеты Олимп сидел у костра и медленно поворачивал вертел с крупными кусками поджаренного мяса. Аромат одурманивал так, что не оставалось больше никаких желаний, кроме как вцепиться в упругое мясо зубами и почувствовать жир, растекающийся на языке.

Алисия вздохнула и присела к огню. Промокшая кожа, которой были обмотаны на ноги, постепенно нагрелась, отдавая блаженное тепло окоченевшим конечностям. Молодая женщина задремала.

– А ты сильная, даже слишком. Расколоть череп горного вепря не под силам человеку. Тут даже гном не справится.

Аля приоткрыла один глаз и посмотрела на Гвина. Сейчас совсем не хотелось тратить время на разговоры, после встречи с дикими свиньями до сих пор бегали мурашки, и замирало сердце. Однако замечание мужчины немного удивило.

– Наверное, страх помог.

– Ты раньше охотилась на кабанов?

Аля озадаченно заморгала. Взгляд внимательных голубых глаз остановился на ней. Прищур выдавал интерес и недоверие собеседника к попутчице.

– Конечно, нет, – отчеканила Лиса.

– Животные, дикие животные тебя кусали? – похоже, мужчина был намерен докопаться до истины.

Только вот зачем?

– Нет. Гвин, я в городе живу. Там дикие звери по улицам не ходят, если только кастрированные и в ошейнике.

Женщина немного задумалась, неожиданно стали всплывать картинки из детства, когда она еще была пятилетней любимой дочкой рыжеволосого грубоватого слесаря и улыбчивой домохозяйки, пахнущей пирожками и повидлом.

Однажды отец решил сводить ее в зоопарк, который приехал в город. Концу восторга малышки не было предела, она сразу вытащила из ящика самые красивые кружевные гольфы и объявила, что пойдет в них и никак иначе. Лисенок не могла пойти в повседневных колготках на встречу с царем леса – медведем. Это было бы слишком неуважительно.

В зоопарке оказалось всего семь зверей. Инар Сарматович, отец Лисенка, грубо выразил недовольство таким скудным составом парка и посетовал, что зря потратил четверть зарплаты на «облезлых козлов и их полудохлых зверюг». Жирный, бородатый кассир лишь буркнул что-то себе под нос, пробил билеты и открыл калитку на территорию импровизированного парка.

В ржавых клетках сидели медведь, горилла, две лисицы, павлин, а при входе мирно пасся флегматичный ослик с облысевшим брюхом.

Девочка сразу же подбежала к бурому гиганту и присела в реверансе. Косолапый даже не взглянул на посетительницу, уныло выковыривая остатки еды из ведра.

Со стороны вольера с лисицами послышался истошный вопль.

– Смотри- ка, Лисенок, твои сородичи тебя почуяли, – почесав макушку ребенка, сказал отец.

– Па, почему сородичи? Я же человек, – недоумевала девочка в кружевных гольфах и клетчатом платье.

Он кивнул, взял ее за руку и потянул к клетке с рыжими лесными хищниками. В центре прицепа автомобиля с решетками вместо стен стояло массивное бревно, на металлическом полу лежали стопки травы.

Рыжие хвосты так и мелькали по вольеру, звери метались, будто учуяли добычу или грозного соперника. Вдруг обе лисицы остановились и настороженно повернули мордочки в сторону людей. Глаза цвета меди буквально просверлили дыры в ребенке и Инаре. Гробовая тишина спустилась на зверинец.

Лисица на бревне повернула голову в сторону медведя, прошипела и прижала уши к узкому, грациозному черепу. Предупреждающий рев послышался со стороны великана. Вторая лисица пулей метнулась к ближайшей решетке и попыталась вылезти из заточения: она заскребла когтями решетку и пол, принялась пихать узкий нос между прутьев.

Алисия напугалась, что рыжая хочет освободиться и укусить ее, громко заревела и уткнулась носом в шорты отца. Инар вытер слезы платком, разочарованно назвал ее трусихой и повел домой.

– Женщина, ты спишь? Нам скоро собираться в путь, – громко и безапелляционно заявил Гвин, тряся Лису за плечо.

– Меня Аля зовут, идиот, – пробурчала попутчица. Легкий шлепок по затылку быстро привел ее в себя.

– Эй, ты чего?

– Думай, когда размыкаешь губы или вовсе этого не делай.

8.

Чем глубже спускались напарники, тем насыщенней становился свет от стен пещеры, из алого он превратился в фиолетовый, а затем в бирюзовый. Мелкие переливающиеся вкрапления больше походили на разноцветные звезды, чем на части каменистой породы. Дух захватывало от такого великолепия.

Клыки Гвина практически исчезли, или он просто тщательно их прятал за полными, неулыбчивыми губами. Когти стали в разы меньше, но полностью не исчезли. Звероподобный друг отмалчивался и не открывал Але тайн своей трансформации, зато вдоволь накормил мясом горного вепря и перевязал нити на самодельной обуви. Этого в данной ситуации оказалось достаточным, чтобы она помалкивала и шла рядом с двухметровым получеловеком.

– Расскажи о себе, – попросил мужчина.

Девушка хмыкнула.

– Клинья подбиваешь? – спросила она в ответ.

Судя по выражению лица, он не понял вопроса, поэтому только отрицательно покачал головой.

Молодая землянка без особо стеснения стала выкладывать Гвину свою историю. За годы, проведенные в пьяном угаре, у нее накопилось немало любопытных, смешных и грустных историй про то, как товарищ свалился в открытый люк, залитый лужей, и ей с Седым пришлось выдворять старика, про просроченные пирожки из Мака, которые они продавали прохожим, про жизнь дочери, родившейся с пороками внутренних органов. Казалось, трагическая история ничуть не задела Гвина, он даже не взглянул в ее сторону, услышав про мучительную смерть малышки. Бесчувственный оборотень, что еще сказать.

Каменные своды стали снижаться, теперь проход напоминал вытесанный руками древнего человека туннель. Сомнений не было: они вошли на территорию разумных существ.

Через сотню метров Гвин остановился и жестом показал, чтобы Аля помалкивала. Впереди померещился свет от пламени, желтые тени заплясали на ровной поверхности стен. Путешественники прижались к холодному камню стен, спрятали свое огниво и притихли.

Только сейчас Алисия разглядела, что тоннель, по которому они шли, был теперь не единственным, в него врезались пять или шесть искусственно созданных дорог, образуя лучи солнца, которые соединялись в одной точке. Как раз сейчас в центральную залу вышло трое мужчин с лампой, кирками и лопатами в руках.

В голове ожили фантазии детства о горняках прошлого века. Картинки явились перед ней во всей красе: замасленные рубахи небрежно заправлены в широкие штаны, неухоженные бороды густо покрыты пылью, на грязных лицам поблескивают белки глаз. Остальные детали внешности интриговали куда больше. Рост аборигенов не превышал полутора метров, хотя ширина плеч и бурная растительность на лице выдавала в них зрелых мужчин. В непропорционально крупных ушах было вставлено с десяток крупных золотых колец.

Один из чумазых пробурчал что-то непонятное, остальные остановились и стали оглядываться.

Аля затаила дыхание.

Самый пожилой мужчина из троицы, с седыми прядями в густой шевелюре, кивнул на вход рядом с тем, где прятались Лиса и Гвин. Первый выхватил нечто металлическое из-за пояса и метнул в проем. Скорее всего, это был боевой нож или паранг. Послышался звон металла о каменную поверхность. Седовласый толкнул в плечо метателя, прикрикнул на него, и воинственные горняки продолжили путь. Дорогу они выбрали ту, куда полетело их оружие. Видимо, они сначала проверили, не затаился ли враг в темном лабиринте, прежде чем ступить туда самим.

Боевые и рубящие ножи для молодой землянки были знакомы из воспоминаний об отчиме, который нередко привозил из-за границы экзотические клинки и хранил их под кроватью, чтобы в очередной раз похвастаться перед гостями. Продемонстрировать свою мужественность в узком кругу родных и товарищей оставалось главной забавой для закомплексованного интеллигента.

Великан поймал в темноте руку Алисии, которой она почесывала лоб, и двинулся через залу в туннель напротив. Стены и потолок этого прохода походили на хорошо обтесанные мраморные плиты. Звездные вкрапления больше не освещали путь, поэтому Гвин опять зажег самодельный фонарь. Перед ними из непроглядной темноты появились гладкие ступени, ведущие наверх.

«Впереди свобода. Слава Богу. Как же надоело таскаться по этому лабиринту», – подумала женщина и крепче сжала ладонь попутчика. Примерно через сотню ступенек она решилась заговорить.

– Кто эти люди? Кого мы встретили?

– Не люди. Живых людей на Олимпе нет, кроме тебя, конечно. Это гномы: хитрые, завистливые и сильные карлики. Сейчас мы на их территории и должны идти быстрее. Запах человечины очень привлекает недоростков.

– Окей, пусть гномы. Гвин, но почему ты не говоришь о себе. Если ты не человек, то кто?

Воин с тесаком и бурдюгом на бедре резко обернулся. Он только открыл рот, чтобы ответить, как тут же остановился. Мужчина перевел взгляд с худощавой коротышки, которая все время пыталась выбить из него секреты, на стену. Зрачки его расширились то ли от страха, то ли от удивления. Аля повернулась.

Серо-черные полосы на стенах и потолке шевелились, будто волны при шторме. Они сворачивались в дуги, расплывались пятнами, потом опять возвращались в первозданный вид.

– Аля, беги!

Гвин с силой толкнул Лису вверх по ступеням, выхватил нож. Черные тени стали подниматься со стен и окутывать смуглого странника. Девушка завороженно смотрела на мистические танцы света и тьмы.

– Пошла отсюда, быстро! – заорал он во всю глотку.

Напугавшись, Алисия метнулась по белому проходу.