Фэн лежал на мягкой перине и слушал благословенные звуки. Детская радость и беззаботность поднялись в душе мужчины. Улыбнувшись, он попытался разомкнуть веки.

Глаза открылись, но картина осталась прежней. Чернота и пустота не двинулись с места. Ли Фэн принялся ощупывать вокруг себя и понял, что лежит на траве, а рядом стоят кувшин и глиняная, самодельная кружка.

– Успокойся, А-Фэн. Здесь безопасно, – послышался приятный женский голос слева.

Фэн повернул голову в сторону звучащей речи.

– Кто ты и почему обращаешься ко мне, как к ребенку?

– Потому что теперь ты мой ученик и потому, что я гораздо старше, – ответила все та же женщина.

– Где я? Что с моими глазами? – растерянно спросил Фэн и сел.

Без зрения принц ощущал полную беспомощность. Даже в таком умиротворенном мирке, где щебечут птицы и слышен звон водопадов, оставаться во тьме было небезопасно. Слепота могла привести к гибели от рук любого существа, даже самого невинного.

– Ты на горе Кайлас в долине Парящих островов. Пять дней назад верный Персик принес тебя в долину под мой остров и так долго фырчал, что пришлось спуститься и накормить его яблоками. Конь передал послание младшего принца Сюаня и поскакал обратно к северной границе.

– Что было в том послании? – нетерпеливо перебил молодой мужчина.

Хозяйка горы сдержанно улыбнулась и продолжила:

– В сражении с императором твое зрение сильно пострадало. Я сделаю все, чтобы излечить его, но шансов мало. Сила магии Сюаня велика.

– Сюаня?

– Да, А-Фэн. Мальчик не рассчитал удар и поразил алой молнией твои глаза. Он не со зла, прости его.

Принц в ярости скривил лицо и ударил кулаком по мягкой почве. Куски дерна разлетелись и попали на белый подол монашеского платья собеседницы.

– Простить? Сюаня? Он ослепил меня! Быть может, мне и Луна простить за смерть отца и братьев по оружию! – воскликнул мужчина и попытался встать.

Стройная красавица сделала шаг назад и поправила огненно-рыжий локон, который то и дело выбивался из аккуратной прически.

– Умный генерал не бывает воинственен. Умелый воин не бывает гневен. Способный побеждать врага не нападает, – вспомнила она слова великого учителя Лао и добавила от себя: – Я научу тебя жить в мире со вселенной, сражаться по необходимости и быть смиренным. Если согласен на это и там, внизу, тебя не ждут, то оставайся.

– Как ты научишь?! Я же слеп! – закричал Фэн, и слезы бессильной ярости потекли по его щекам.

Вся жизнь, надежды принца разбились в одночасье. Он был принцем, баловнем судьбы, потом воином, а теперь, словно нищий, подбирал крошки жалости от слабой женщины.

Послышалось легкое шуршание юбок, и теплая ладонь нежно погладила щетинистую щеку. Прижав принца к груди, даоска зашептала:

– Оставайся беспристрастным, сохраняй покой и развивай душу. Делай маленькие шажки по Правильному пути и сможешь достичь дао. Теперь ты не одинок.

Успокоившись от речей и умелых рук монахини, Фэн задал последний за этот день вопрос:

– Как тебя зовут, лаоши?

– Хули Цзин, – представилась женщина и встала.

Через месяц раненый научился без помощи учителя ходить по горной местности, прореживать кусты редиса в огороде и лепить глиняные статуэтки Нефритового императора. Он с удовольствием слушал молитвы, которые денно и нощно повторяла женщина. Ее спокойный, размеренный голос успокаивал душу и сердце юноши.

К третьему месяцу Ли Фэн тренировался и бегал по пологим склонам, словно молодой жеребец. Он поправился, вывел щетину с лица и научился завязывать монашеский халат, как истинный даос.

– Молодец, – похвалила однажды ученика Хули Цзин, расчесывая тяжелые рыжие волны перед сном.

Фэн втянул аромат яблок, который разлился в хижине. От сладкого запаха и присутствия женщины у него закружилась голова. Неопытный принц выпалил:

– Ты вкусно пахнешь. Я хотел бы уткнуться в твои локоны и вдыхать их благоухание до утра.

Даоска ахнула. С тех пор как двести лет назад она поднялась на парящий Кайлас, ни один мужчина не видел ее лика и не вдыхал аромата. Да и принца она приняла лишь потому, что он был безнадежно слеп.

– А-Фэн, – замурлыкала Цзин и потянулась к прекрасному лицу ученика.

Мужчина отпрянул.

– Почему отстраняешься? Ты же сам желал этого? – молвила искусительница и дотронулась кончиками пальцев до его скулы.

Фэн покраснел до корней волос, покрылся испариной. Неожиданная перемена в учителе смутила, но он твердо решил следовать светлому пути, а страсть и привязанность могли разрушить душевную гармонию, которую он только начал выстраивать.

Чтобы не обижать наставницу, принц наклонил голову так, чтобы пальцы Хули Цзин легли на его макушку. И потом тихо шепнул:

– Вы так добры ко мне, учитель. Я рад, что рядом со мной есть старший наставник и добрый друг.

Женщина убрала руку и, связав волосы в тугой хвост, вышла. Ее дух был спокоен, как полуночное озеро в безветрие. Уверенность в ученике возросла настолько, что она решила научить парнишку самым сложным заклинаниям и боевым приемам.

«Раз моя демоническая сущность искусительницы не подействовала, значит, Ли Фэн и вправду избрал путь дао», – с улыбкой подумала она и присела на край парящего острова для медитации.

На следующий день парень проснулся поздно. Сны о ночных приключениях с пышногрудой Хули Цзин ослабили тело молодого мужчины. Он, словно в бреду, простонал и проворочался до самого рассвета.

Открыв невидящие глаза, принц почувствовал на запястьях холод браслетов.

Потрогал. Действительно, два широких металлических кольца опоясывали руки.

– Это Оковы сердца. Заклинание подействует тогда, когда ты встретишься с сильными эмоциями. Браслеты привяжут тебя к человеку или месту, которые вызывают столь сильные чувства. Зная причину, ты легко освободишься от последствий.

Фэн неопределенно хмыкнул. Он не собирался возвращаться на землю, а здесь в облаках причин нервничать было немного.

Наручни оказались удобными и не доставляли хлопот владельцу. Даже наоборот: сила магических ударов увеличивалась, когда они проходили через островное железо. В придачу к оковам прилагался двуручный цзянь из точно такого же металла. Эфес меча имел форму снежинки и оканчивался кистью белого цвета.

Ощупав леденящее руку оружие, неопытный даос назвал его самым подходящим именем «Шуанхуа».

– Теперь мы неразлучны, мой верный товарищ, – с гордостью обратился Ли Фэн к мечу и вложил его в позолоченные ножны.

Прошло пять лет.

Монах-даос и вечно молодая Хули Цзин тихо жили на парящем острове, медитировали на заснеженных вершинах Кайласа и наслаждались аппетитными булочками из собственной печи. Жизнь текла спокойно и размеренно.

Наручни ни разу не дали знать о себе, лишь многозначительно поблескивали в свете ночного и дневного светил.

Молчаливый мужчина больше не мечтал о троне, справедливости и женщине рядом. Теплый хлеб заменил остальные радости бытия. Он все больше молчал, уходя в себя и получая наслаждение от внутренней работы мысли. Удары меча становились все более четкими, быстрыми и бесстрастными.

Сила слепого монаха превысила те пределы, о которых он мечтал в молодости. И теперь имя Фэн как никогда раньше подошло для невероятно проворного и выносливого мужчины.

В разгар знойного лета на Кайласе появился гость.

Золотоглазый парень в желтом ханьфу рода ванов поднялся до вершины и стряхнул снег с длинных, распущенных волос. Заколку он потерял, когда взбирался по канату на парящую землю, и поэтому тяжелые пряди свободно резвились на пронизывающем ветру.

– Сюань, рад тебе, – поприветствовал пришедшего монах в белых одеждах.

Парень удивленно заморгал, пытаясь понять, не мираж ли перед ним. Через пару секунд он удостоверился, что зрение его не подвело, и нахмурился.

На краю обледенелой скалы сидел стройный, широкоплечий даос в повязке слепого. Тонкие, мужественные черты выдавали в нем знатное происхождение, но потертая одежда говорила об обратном.

– Гэгэ, это ты?

– Да, брат, – подтвердил монах. – Что привело тебя на гору? – задал он встречный вопрос юному господину.

– Фэн, тут такое дело. Только я знал, где ты. Только я мог принести тебе скорбную новость.

Фэн поднялся из позы лотоса и подошел к третьему принцу вплотную. Невысокий и гибкий, подобно ивовой ветви, Сюань поднял голову.

– Ван Вэньмина казнили. Он пять лет пробыл в заточении, но не признался, как помог тебе сбежать. Вчера одна из наложниц Луна умерла, и тот так разозлился, что решил отыграться на старике.

Ли Фэн вздрогнул. Чтобы сдержать порыв ярости, он шумно выдохнул и сжал кулаки.

Лун, проклятый Лун достал его сквозь время и пространство. Лживый император знал, чуял, что наследник жив и сделал все, чтобы нанести новый удар.

Сюань сел на колени перед монахом и захныкал. Сердце мягкосердечного парня разрывалось от жалости. Он так желал прекратить мучения страны! Так мечтал о свободе народа! Но страх и жалость к матери не давали поднять меч против старшего брата.

Наручни Фэна затрещали. Искры заметались вокруг магического металла, и мужчину пригвоздило к снежному насту. В сердцевине металла проснулась могучая сила, которую подпитывали эмоции отринувшего блаженное спокойствие даоса.

Под ногами братьев затрещал камень.

– Беги в хижину, зови Хули Цзин, – приказал монах и попытался оторвать ладони от промерзшего камня.

Сюань кивнул и побежал вниз по тропе. Что происходило, он не понимал, но Фэн просил помощи, значит, он был обязан помочь.

Парящий Кайлас затрясло, остров накренился. Парень зацепился руками за выступ горы и повис, мотыляясь в воздухе, словно летучая мышь на ветке. Где-то под ним, сквозь горную породу, прорвался белый свет и ударил в землю. Часть скалы с грохотом отвалилась и начала стремительно падать. Вслед за каменными глыбами к посевным полям метнулась человеческая тень.

И вдруг свет погас. Парящий остров медленно поднялся на обычную высоту и выровнялся. Птицы, напуганные камнепадом, вновь подлетели к знакомым скалам.

Писк и неразбериха воцарились над пиками Кайласа.

Высокая полуобнаженная девушка с красной шевелюрой схватила за ворот Сюаня и затащила обратно на скалу.

– Что это было? – заплетающимся языком спросил принц.

Рыжая грациозно склонилась над пропастью, оглядела раскуроченную под ними землю и отрезала:

– Фэн не справился с чувствами. Школа Хули Цзин закрыта.

9.

Ярина застонала и уткнулась носиком в копну волос принца. Такого запаха, как источал Ветер, она никогда не чувствовала. «Ласковый ветерок и бушующий ураган. Холодный и горячий одновременно», – пронеслось в ее голове.

Фэн спустился ниже. Освободив грудь девушки от ткани, лизнул сосок. Она пискнула, но лишь теснее прижалась к его губам. Мужчина взял розовую жемчужину в рот и начал посасывать.

Колени аски подкосились, чтобы не упасть, она запустила пальцы в черные пряди Фэна.

– А ты, Рина? – вдруг спросил Ветер, подняв лицо. – Ты отдавала себя другим?

Девушка нахмурилась. Ее женихом был Руслан. Свадьбу планировали на Праздник сенокоса через месяц после восемнадцатилетия девушки, но Ярина всякий раз отгоняла эту мысль. Она не желала принадлежать кому-то, кроме себя. И, конечно, не подпускала аса к себе ни на шаг.

– Нет, Ветер, – смущенно прошептала блондинка.

Глаза воина хищно блеснули и из медовых превратились в алые. Дракон, хранитель династии Ван, проснулся в принце. Магический зверь желал свободы, власти над господином и его извечным смирением перед кармой.

Ли Фэн подхватил Ярину на руки и, подпрыгнув, приземлился на балкон самого высокого здания с витиеватыми балюстрадами и медными тиграми на угловых тумбах.

– Резиденция императорского наставника, – уточнил он. – Я слышал звон серебряных колокольчиков на крыше, которые призваны защищать главу города от демонов.

– Зачем мы здесь? – спросила девушка и погладила пальцем по твердым выпуклостям груди своего мужчины.

– Вот зачем, – улыбнулся он, подошел к занавесям и дернул.

Ткань в десятки чжанов длиной сорвалась с крюков и опустилась на балконную площадку беспорядочными лазурными волнами. Фэн уложил свою нефритовую принцессу на многослойную, мягкую подстилку и медленно стянул с нее одежду.

Прохладная кожа девушки краснела от каждого прикосновения пальцев. Внутри тела разгорался огонь. Не в силах сдерживать порыв, Рина приподнялась, схватила пояс Фэна и резким рывком сняла его.

Принц не сопротивлялся, когда куски материи упали у его ног, но румянец все же прилил с щекам неопытного искусителя.

Ярина ахнула. Столь идеального тела невозможно было представить. Широкая грудь плавно перетекала в рельефный живот с тонкой талией. Под кожей длинных ног и ягодиц бугрились мышцы. Возбужденная плоть слегка пульсировала.

Фэн лег рядом и погладил Ярину по щеке, потом опустил руку до полукружий груди и слегка сжал одну. Девушка задрожала и облизала заалевшие губы. От мягких девичьих холмиков, воин спустился на живот. Он принялся изучать каждый цунь восхитительного тела аски.

Стройная, нежная, она отдавалась его рукам с таким самозабвением, словно ждала этого дня всю свою жизнь.

Мужчина повел пальцы ниже и, когда дошел до розовых складок между ног красавицы, Ярина неожиданно пискнула, подалась вперед и вонзила ногти в руку любовника, яростно настаивая на продолжении ласк.

Фэн улыбнулся и задержался на сладострастной точке. С каждым движением руки дыхание девушки сбивалось все сильнее. Стоны возросли до криков. Разметавшиеся по шелку локоны цвета спелой ржи пропитались потом. Горячая и влажная, она изнемогала.

– Прошу, не мучай больше. Иди ко мне, – захныкала она.

Фэн опять улыбнулся. На этот раз улыбка походила на звериный оскал. Но это ничуть не испугало храбрую Рину, а только больше раззадорило.

Как только воин оказался над ней, аска, в которой текла кровь великих завоевателей, собрала длинные волосы любимого в кулак и потянула на себя. Поцелуй, которым она одарила Фэна, вскружил голову бывшему монаху. Он не знал, даже не представлял, что губы женщины могут быть настолько сладкими. Любое, даже слабое движение язычка юной соблазнительницы отзывались сердцебиением и еще большим набуханием плоти.

Больше ждать мужчина не смог. Зарычав, он вошел в Рину.

Девушка замерла и уперлась лбом в грудь любовника. Боль волной прошлась по ее телу, но быстро отхлынула. Подняв взгляд на любимого, аска поняла, что он едва сдерживается.

Только сама девушка терпеть не хотела. Она теснее прижала свои бедра к бедрам мужчины и пригласила продолжить их страстный танец. Зрачки Фэна расширились, и он толчок за толчком стал возносить их тела на вершину блаженства.

Ярило, а на языке синов Дневная звезда, склонилось к закату. Тени длинными полосами легли на земную твердь. Природа выдохнула и приготовилась ко сну. Сквозь тишину и покой предгорья раздавался лишь один звук. Он будоражил и тревожил, заставлял зверей приподнимать уши и спешно скрываться в норах. Этим звуком был стон чужестранки. Молодая женщина любила и наслаждалась, заставляла изнемогать любовника и нетерпеливо жаждала разрядки сама.

Фэн поднял женщину и усадил на прохладный мрамор поручня.

Войдя в нее стоя, он начал двигаться быстрее. С каждым толчком волны наслаждения становились все больше. Не в силах больше сдерживаться, Рина выкрикнула его имя, и он, услышав, подчинился ее мольбам, как она совсем недавно подчинилась его власти. Дернувшись всем телом, Фэн глубоко вошел в узкое лоно девушки и громко застонал.

Чуть позже мужчина перенес любимую на ложе из занавеси и укрыл своим шерстяным халатом.

Рина взяла сковывающую их нить и потянула. Принц понял, что девушка зовет его, нуждается в прикосновениях, поэтому лег рядом и обнял изящное тело.

Любовные утехи были новы для обоих, но он, переживший гораздо больше бед и страданий, чувствовал необъяснимую радость от единения. Добрая и сильная, живая и страстная его Рина стала светом среди тьмы, окружавшей опального вана столько лет.

– Рина, – неожиданного заговорил Фэн, – а какая ты? Какого цвета твои глаза и кожа?

Аска сначала улыбнулась, а потом принялась звонко хохотать.

– У меня золотисто-русые волосы, серые очи и светлая кожа.

– Да? – приподнял брови Ветер и принял сконфуженный вид.

Рина опять засмеялась.