Сосновск. Николай
Наконец-то что-то сдвинулось с мертвой точки и у меня. Позвонил Павел и рассказал о случившемся в имении пердюмонокле с шалашом. Мы договорились встретиться ночью и проинспектировать сарай. На всякий случай я решил позаимствовать у Вовки собачонку, которую он натаскал на поиск наркотиков по просьбе нашей доблестной полиции. Единственное, что меня страшит, – это встреча с Валькой. Умна наша красавица не по годам, как бы не раскрыла мое инкогнито раньше времени.
Имение Немчиновых. Валентина
Точно в срок я подошла к сараю и столкнулась нос к носу со своим старым другом – Колькой Ивановым. Мы с Колькой в детстве были не разлей вода. Ходили в один детский сад, потом все десять лет учились в одном классе. После школы наши дороги немного разошлись. Колька поступил в юридический. После окончания учебы какое-то время работал следователем, правда, не в нашем городе, а теперь вроде бы вернулся к нам в качестве частного детектива. Подумать только, частного детектива! Все куры от смеха попадали! Сейчас Колька важно стоял рядом с Павлом и держал на поводке неприметную собачонку.
– Левашова, ты? Дуй отсюда. Женщинам здесь не место, не их ума дело, – как всегда развязно завел свою обычную песню Колька.
Я разозлилась. Насчет ума Колька сказал зря.
– Это кто это здесь что-то про ум говорит? Десять лет я за него все контрольные по математике решала, тогда ум был ничего, подходящим, а теперь, оказывается, рылом ум мой не вышел.
– А кто за Ваньку замуж собирался, это что, от большого ума?
– Это было временное помрачение разума, а потом я же быстро соскочила.
– Ну про ум, может, я и загнул, но язык у вас, у баб, слишком длинный, поэтому двигай спать, Левашова, отдыхай.
– А кто Витьке про наш клад проболтался, я или, может, Коленька? А кто Марье Петровне наябедничал, что я мороженое ела, когда у меня горло болело?
– Злопамятная ты, Левашова.
Тут подал голос Немчинов. Очень интеллигентно он попросил Кольку разговаривать со мной повежливее. Колька от возмущения аж на минуту дар речи потерял.
– Ладно, Левашова, оставайся, хорошо, что Светки нет, а то бы она еще стишки читать начала.
– Как это нет, – Светка вышла из тени, – здесь я. И стишки специально для тебя, Коленька, прочитаю, между прочим, их граф Алексей Константинович Толстой написал. Не перепутай, не дай бог, с Алексеем Николаевичем, а тем более с Львом Николаевичем.
Шаромыжник, болван, неученый холоп!
Чтоб тебя в турий рог искривило!
Поросенок, теленок, свинья, эфиоп,
Чертов сын, неумытое рыло!
Кабы только не этот мой девичий стыд,
Что иного словца мне сказать не велит,
Я тебя, прощелыгу, нахала,
И не так бы еще обругала!
Павел и Немчинов с восторгом посмотрели на Светку. Про меня и говорить нечего.
– Откуда вы на мою голову, – стал строить из себя несчастного и обиженного Колька. – Будете стоять на стреме. Если кто подойдет, пойте. Вернее, только ты, Светка, пой, а то Левашовой медведь на ухо наступил, граф с его тонкой организацией может не выдержать.
Видимо, чтобы предотвратить дальнейший обмен любезностями, Павел предложил приступить к делу. Немчинов принес с собой ключ от замка, но он не подошел, кто-то поменял замок. Тут Колька показал себя на высоте: он что-то достал из своей сумки, и через минуту замок был открыт. Довольно большой сарай весь от пола до потолка был заполнен ящиками. Немчинов помрачнел. Он прояснил ситуацию – в ящиках итальянская плитка, которую он заказал для отделки коттеджей. По сведениям, полученным от Игоря, элитную плитку в коттеджах уже положили. Однако плитка лежит в сарае на территории Немчинова. По всему выходит, что он, Немчинов, плитку украл. Для коттеджей, по-видимому, использовали более дешевую плитку. Бизнес по-русски. Тут подала голос Колькина собачка. Колька и Павел сразу подобрались и посерьезнели.
– Ничего не трогайте, – приказал Колька. – Здесь наркота, ваши отпечатки пальцев здесь совершенно ни к чему.
Я посмотрела на Немчинова. Вид у него был совершенно убитый. Черные круги вокруг глаз и потухший взор.
– Не дрейфь, граф, – бодро посоветовал Колька. – Прорвемся. У тебя чего-нибудь пожрать найдется? А то живот совсем подвело.
Немчинов пригласил всех в дом. Как-то само собой получилось, что мы все оказались на кухне, а не в столовой. Колька сразу же поставил чайник, Павел нарезал хлеб, мы со Cветкой собрали на стол. Немчинов открыл холодильник и вытащил оттуда разносолы, те, которые мы не сумели доесть за ужином, и те, которые Жан-Пьер приготовил на завтрак. Колька присвистнул: «Вот это житуха!». А когда Немчинов поставил на стол несколько бутылок вина, признался, что хочет подружиться, а лучше породниться с графом.
Мы сели за стол. Сначала мы молча ели, действительно, есть хотелось очень сильно. Потом Колька внимательно посмотрел на Немчинова:
– Теперь, граф, рассказывай. Кто на тебя трудится? Откуда Игоря знаешь? Какие бумаги подписывал?
Немчинов рассказал, что Игорь – бизнесмен, имеющий архитектурное образование. Они познакомились во Франции, на Лазурном берегу. Позже, уже будучи в России, Игорь прислал Немчиновым фотографии развалин их усадьбы, а также сообщил, что в нашем городе объявлен конкурс на строительство коттеджного поселка. Он предложил Немчинову подготовить проект и свою помощь в его реализации в случае победы. В семье Немчиновых в течение нескольких поколений жила мечта о возвращении в родовое гнездо, поэтому Вадим Витальевич с радостью согласился. Проект коттеджного поселка, подготовленный Немчиновым, действительно стал наилучшим, он был не только триумфально принят, но, помимо этого, Немчинов получил подряд на строительство коттеджей. Игорь помог с организацией строительной фирмы и взял основные тяготы по ведению бизнеса на себя. Игорь утверждает, что без его помощи Немчинова обязательно обманут. До посещения сарая Немчинов полностью ему доверял. Игорь порекомендовал ему Варвару Петровну в качестве домоправительницы. Откуда появился Семен, Немчинов не вникал.
– Ты серьезные бумаги, которые подписывал, читал или просто так подмахивал? – спросил Колька.
– Я, конечно, дурак, но не совсем. У нашей семьи в России есть друг, Батищев, у которого тоже строительный бизнес. Он обычно заказывает архитектурные проекты у меня в бюро. Так я сначала бумаги посылал ему на проверку, а самые серьезные – еще и отцу, он у меня известный юрист.
– Это хорошо, – Колька с некоторым облечением выдохнул, но, как я поняла, некоторые сомнения у него все же остались. – А оружие у тебя есть? – Немчинов ответил отрицательно.
– А у кого-нибудь где-нибудь оружие видел, брал его в руки?
– Поставщик мой, Кацман Давид Иосифович, недавно старинные дуэльные пистолеты купил, показывал мне и Игорю. Я их в руки брал.
– А Игорь?
– По-моему, нет. Он признался, что не любит оружие.
– Это серьезно. Будем надеяться, что пронесет, но будь осторожен, граф, я теперь с тебя глаз не спущу. Без меня и Павла теперь ты никуда. Я по своим каналам всех пробью, а тебя пока попрошу затаиться. Мне связи отследить нужно, кто за твоей спиной здесь осиное гнездо свил. Мне бы своих людей к тебе послать. Ты бы не мог начать что-нибудь у себя в усадьбе строить, конюшню какую-нибудь, рядом с сараем? Через задние ворота хорошо бы материал начать завозить.
Немчинов покраснел.
– В принципе, это возможно, я и сам хотел конюшню восстановить, но у меня сейчас финансовые проблемы, материал закупить могу, а стройку осилить трудно, придется у отца деньги просить.
Мы все удивились.
– У тебя ведь строительная фирма, ты же олигарх, прости господи, – с недоумением поинтересовался Колька.
– Был. Мне пришлось продать фирму, вернее, заложить. Надо было долги погибшего старшего брата выплатить. Брат дом заложил, и Мишель мог оказаться на улице.
За дверью послышался шорох, я показала глазами Немчинову на дверь. Он быстро встал и открыл ее. За дверью стоял Мишка, глаза у него были на мокром месте. Он подошел к Немчинову и обнял его.
– Дядя, а я думал, что ты от меня избавиться хочешь. Я сегодня по мейлу письмо получил. Там говорится, что ты хочешь меня убить, чтобы папиным наследством завладеть. – Немчинов не нашелся, что ответить. Он только погладил Мишку по голове и пообещал, что если выиграет конкурс на строительство нового микрорайона в нашем городе, то все финансовые вопросы решатся, и фирма опять вернется в семью.
– Еще у меня есть проект, как реконструировать исторический центр города. Я хочу этот проект мэру показать. Мишель, но я вынужден завтра же отправить тебя к деду. Здесь тебе оставаться опасно.
Мишка здорово обиделся.
– Права не имеешь, никуда я отсюда не поеду, – на повышенных тонах заявил он. – Ты без меня пропадешь. Кто воров застукал? Ты кроме своей архитектуры ничего знать не хочешь. Прав был папа, когда говорил, что ты от жизни отстранился. Купаться только сегодня сходил. Валентина Васильевна тебя на велосипеде кататься звала, а ты что? Это же Валентина Васильевна наверняка, сообразила что эти, которые вокруг тебя вьются, козла на шалаш напустили, так как я застукал, что они ящики в сарай носят. Я же видел, что вы в сарай ходили, проверяли, а теперь совещаетесь, что делать. А меня не позвали, хотя это я все разведал. И еще Светлана Леонидовна вам такое стихотворение прочитала, мне такое не читала, но я его в Интернете нашел.
– Твою мать, в Интернете! – Колька взял разговор в свои руки.– Михаил, по всему ты парень серьезный и наблюдательный. Теперь скажи, что за письмо получил. По-русски оно написано или по-французски?
– А там и по-русски, и по-французски было написано одно и то же, только по-французски – с ошибками.
– А что с письмом сделал?
– Как что? Удалил. – Немчинов закатил глаза.
– Тебе что дед втолковывал? Чтобы ты обо всем подозрительном мне говорил, а ты что? Все-таки я тебя к деду отправлю.
Колька попросил сохранять спокойствие. Он пообещал письмо восстановить, и адрес, с которого оно отправлено, если получится, пробить. Дальше Колька продемонстрировал, что профессионалом за эти годы все-таки стал. Он вытянул из Мишки много такого, о чем мы даже не подозревали, живя с ним под одной крышей. По рассказам Мишки, однажды, когда мы с ним катались на велосипеде, ему захотелось в туалет, и он побежал в свою комнату. Я осталась ждать Мишку на улице. Окна в его комнате выходят на задний двор, где расположен сарай. Окна были открыты, поэтому он хорошо слышал разговор между Варварой Петровной и ее дядей Недельским. Они, видимо, были уверены, что никого дома нет, поэтому говорили откровенно. Варвара Петровна ругала Игоря за то, что он нанял нас со Светкой заниматься с Мишкой. Она считала, что это вина Неделького, что это он выпустил Игоря из-под контроля. Недельский заверил Варвару, что провел беседу с Игорем. Игорь якобы оправдывался тем, что специально выбрал молодых учительниц, так как был уверен, что мы будем относиться к своим обязанностям халатно и в нерабочее время на территории усадьбы торчать не будем. Со Светкой он пытался закрутить роман, и ему удавалось уводить ее с территории, пока не случился казус с собакой. Для меня он тоже приводил кавалеров, но я, полная дура, на них не клюнула. Варвара засмеялась, зачем мне Игоревы кавалеры. По ее мнению, я замахнулась на самого Немчинова, но, к ее радости, у меня ничего не получилось.
– Это потому, что дядя – лопух, – прокомментировал Мишка, за что получил очередной подзатыльник от дяди.
Дальше Варвара наябедничала, что из-за нашего присутствия Семен считает, что риски сильно возросли, и требует увеличения его доли. Мишка сразу сообразил, что дело нечисто, и стал следить за Семеном. Тут он и разглядел, что время от времени Семен таскает туда-сюда ящики. Мишка начал фотографировать процесс переноса ящиков на планшет, но кто-то снимки с его планшета постоянно стирает. Однако Мишка с гордостью похвастался, что он не такой дурак, он все переписывает на компьютер и архивирует с паролем.
Откровенно говоря, я даже предположить не могла, что игра Мишки в «шпионы» может оказаться столь серьезной и опасной. От страха за ребенка у меня похолодело все внутри. Действительно, его срочно надо отправлять к деду. По-моему, мое мнение разделяли все взрослые. Немчинов сидел, обхватив голову руками. Мишка, по-видимому, понял наш настрой:
– Учтите, я во Францию не поеду. Если начнете отправлять, по дороге сбегу. А потом я точно знаю, что у дедушки предынфарктное состояние, хотя дядя мне ничего не говорит. Дедушке волноваться нельзя, а если ему все рассказать, он обязательно разволнуется.
– Михаил, – Колька взял разговор в свои руки, – еще раз повторю, ты смелый, умный парень. У вас здесь действительно творятся непонятные вещи. Мы с Павлом – российские офицеры, слово даем, что все выясним. Ты нам очень помог и, надеюсь, поможешь еще. При Семене, Игоре, Недельском и Варваре Петровне делай вид, что дядю побаиваешься. Пусть окружающие думают, что ты поверил письму. Больше ничего не фотографируй. Я завтра пришлю своих людей, они проследят за Семеном. Есть еще одна просьба. Валентина Васильевна и Светлана Петровна хоть и хорохорятся, но они женщины. Они своим присутствием мешают Семену, поэтому они – в опасности. Ты не должен оставлять их одних.
– Само собой, – ответил маленький засранец. – Я все время старюсь присматривать за ними. Правда, они купаться на речку одни ходят, а дядя меня туда не пускает.
– Теперь будем ходить все вместе, утром и вечером, – пообещал Немчинов.
– Ура!!! – завопил Мишка.
Колька продиктовал всем нам номер своего сотового и особо попросил Мишку сообщать ему о любой опасности. Еще Колька предложил для охраны на время взять у нашего большого друга Володи Ерофеева овчарку – Рекса. Володя работает лесником, держит питомник немецких овчарок и приют для бездомных животных. Немчинов сразу согласился и пообещал оплатить все расходы. Колька вошел в штопор.
– Граф, ты что-то в нашей жизни не понимаешь. Вовка за Вальку любому глотку перегрызет, а ты – про деньги. Мы, конечно, в детстве не на графьевском, на пролетарском горшке сидели, но что такое честь и достоинство, тоже понимаем. Валькин отец, Василий Сергеевич, светлая ему память, учителем биологии у нас был. Он Вовку из такого дерьма вытянул. Родители у Вовки профессиональными алкашами были, жрать Вовке не давали, да и били его постоянно. Вовка у Вальки в семье лет пять жил, а когда его родители померли, Василий Сергеевич над ним опеку оформил, чтобы Вовку в детский дом не отправили. Вовка знаешь как с тебя спросит, если у Вальки хоть волос с головы упадет.
– Валька, – обратился он ко мне, – а Вовка, между прочим, твоему несостоявшемуся мужу, Ваньке, морду набил.
– Зачем? – простонала я. Мужчины постоянно лезли в мою жизнь, за что мне это?
– Затем, что у этих, которые в ящике выступают, ничего личного – только бизнес. А у нас, которых по телику не показывают, сделал подлость – получи в пятак. На том стояли и стоять будем, иначе Россия кончится…
Рекс Вальку хорошо знает, будет слушаться только ее, но гулять с Рексом, если на поводке, придется вместе с Валькой кому-то из мужчин. Сильный черт.
– А пусть он у нас просто по территории гуляет, я за ним говно приберу, – подал голос Мишка. Немчинов покраснел, таких слов он определенно не употреблял.
– Чувствуется, что пацан с народом общается, не то что ты, граф, – пошутил Колька.
– Это я сегодня слышал, как Семен с Варькой ругался, что за те деньги, что ему платят, говно за козами убирать не подписывался. Это когда Варька велела ему территорию убрать, когда коз увели. И вообще – не только дядя граф, я тоже – граф, мой папа был старшим братом дяди Вадима. – Колька встал и пожал Мишке руку.
– Давайте вернемся к нашим верблюдам, – взяла слово Светка. – Насколько я понимаю, нужно найти простую работу для Колькиных людей, чтобы они могли легально находиться на территории. Знаете, чего у вас не хватает, Вадим Витальевич? Места для костра. Барбекю у вас есть, шашлыки – это прекрасно, но иногда хотелось бы вечером просто посидеть рядом с костром, посмотреть на огонь, на звезды. Мишка, да и вы тоже, наверняка никогда печеной картошки не ели, а это такая вкуснятина. Выберите место, и ребята все сделают, это несложно.
Я, в свою очередь, предложила построить небольшой забор рядом с обрывом, вдруг кому-нибудь придет в голову повторить несчастье, случившееся в семье Немчиновых до революции.
– Нужно еще построить новый шалаш, – потребовал Мишка. Немчинов оживился. Он уже думал на эту тему и теперь хочет предложить Мишке несколько решений: дом на курьих ножках, вигвам, крепость или наблюдательную вышку, а еще лучше – вместе с Мишкой придумать что-нибудь необычное.
В течение Колькиного разговора с Мишкой мы все сидели в большом напряжении, теперь оно потихонечку стало спадать, и опять захотелось чаю. Пока вода закипала, Колька попросил Немчинова уделить ему пару минут наедине. Мужчины скрылись в кабинете, а мы все стали уговаривать Мишку идти спать, но он категорически отказался. Колька с Немчиновым минут через двадцать вернулись, и разговор возобновился. Я заметила, что Немчинов чем-то озадачен. Что ему мог сказать Колька? Светка осмелела и спросила Немчинова, нельзя ли хоть одним глазком посмотреть на его проекты.
– На проект микрорайона посмотреть пока нельзя, он не совсем закончен, а вот мои идеи по поводу благоустройства центра города я покажу вам с удовольствием. Буду рад выслушать вашу критику. – Немчинов попросил нас немного подождать, ему надо было прибраться в мастерской. К Кольке же была отдельная просьба – проинспектировать замки на двери в мастерскую, его проекты, которые хранились в мастерской, могли стоить миллионы.
Мишка сидел и с нетерпением ждал приглашения подняться наверх, он еще ни разу не был в святая святых дяди. Я уже была в мастерской, тем не менее у меня опять перехватило дыхание, когда я увидела звезды над головой и серебряную лунную дорожку на поверхности реки. Светка тихо ахнула. Немчинов дал нам несколько минут полюбоваться окружающим видом, потом задернул шторы и включил свет. Я заметила, что его тревожная картина с усадьбой повернута лицом к стенке. Немчинов включил компьютер, и на экране возникли панорамы центральной части города. Мы его не узнали, все было очень красиво, современно, и вместе с тем стиль, душа города остались прежними. Никаких уродцев из стекла и бетона. Немчинов показал нам фотографию моего дома и предложения по его реставрации. Это просто какая-то фантастика, даже Мишка восхитился. Куда делась серая безликость! Колька засмеялся, он не без основания предположил, что меня из такого дома попрут, все на корню скупят новые русские.
– Не попрут, – пообещал Немчинов. – Если кто-то попробует, я сам дом куплю. Я очень надеюсь, что мой проект микрорайона победит. Кстати, – Немчинов дал мне листок, – я здесь набросал кое-что по поводу перепланировки вашей квартиры. Подумайте.
Светка глянула: «А чего тут думать, надо соглашаться, только где Вальке денег взять на перепланировку? Грустно, но, во всяком случае, есть о чем помечтать».
Колька стал прощаться. Он попросил всех сохранить в тайне его визит в усадьбу и факт знакомства с ним. С Вовкой он пообещал связаться сам, так что, по его расчетам, Рекс до обеда должен был появиться у нас.
Имение Немчиновых. Сосновск. Николай
Да, вскрытие показало, что графа могут подставить по самое не балуй. Молодец пацан, столько всего нарыл. Граф – честный вроде и на Вальку явно запал, а она, дуреха, ничего не замечает. Когда мы с графом в кабинете уединились, я с ним по-французски калякать начал. Граф чуть в осадок не выпал. Потом я еще ему фотографию его матери показал. Граф совсем отпал. Фотографию мне Виталий Петрович еще в Париже дал. Со своей стороны он должен был предупредить графа, что человеку с фоткой можно верить. Граф вроде бы проникся. Разговор у нас с ним пошел серьезный, строить из себя клоуна я перестал. Я пересказал графу новости, что узнал от Маньки. Манька с Жан-Клодом решили Виталию Петровичу пока ничего не говорить, информация Маньки нуждалась в дополнительной проверке. Граф остался этим очень доволен, судя по всему, он очень переживает за отца. Плюс к этому еще страх за пацана и Вальку. Про Вальку он, конечно, ничего не сказал, но я понял, что он и за нее боится.
К моему удивлению, граф оказался довольно наблюдательным и умным человеком. Он мне рассказал, кто и при каких обстоятельствах мог узнать о наследстве. Я поразился его выдержке, некоторые детали рассказа задевали лично его очень сильно. Назвал он мне и людей, которых подозревает. В целом его и мой список совпали. Мы договорились встретиться следующей ночью и выработать план дальнейших действий.
Сосоновск. Игорь. Весна
Вадим работал над проектом микрорайона, его надо было подготовить только к концу лета. На стройке шла внутренняя отделка второй очереди коттеджей. Механизм работал как часы, и внутренне я немного расслабился. Я передал Вадиму пожелание Пантелея Ивановича не доверять Варваре и прятать от нее проект. Вадим выслушал меня молча и никак не прореагировал, но через некоторое время у нас появился начальник охраны – бывший военный Павел. Он серьезно отнесся к своим обязанностям и предложил Вадиму целую систему мер для обеспечения безопасности. Варвара Павла сразу невзлюбила и пыталась вставлять ему палки в колеса. Павел молодец, на Варвару никак не реагировал, просто не замечал. Меня он тоже не жалует, видимо, считает меня недостойным уважения плейбоем, но я на это плевал. Хуже то, что со мной опять встретился Недельский. Он потребовал, чтобы я отговорил Вадима тратить деньги на охрану, мол, графу в нашем городе ничего не угрожает. Мне это сильно не понравилось. Недельский что-то замышляет, и Павел ему явно мешает. Мне терять курицу, несущую для меня золотые яйца, совершенно не хотелось, поэтому я Вадима отговаривать не стал, да он меня бы и не послушал. Однако чтобы избежать неприятностей с Недельским, пару раз при Варьке заводил разговор на тему о том, что у нас в городе все спокойно и опасаться нечего.
Погромыхивать начало где-то в марте. Вадим вдруг, казалось, без каких-либо оснований, заложил строительную фирму Батищеву. Мы с Пантелеем Ивановичем переполошились, естественно, нас волновал наш процент. Пантелей Иванович даже совещание собрал по этому поводу. Вадим очень не хотел объяснять нам причины случившегося, обещал, что фирма перешла к Батищеву сугубо временно, и клятвенно заверял, что все наши проценты будут нам выплачены. В конце разговора все же раскололся: оказывается, большая сумма денег понадобилась его брату Сержу. Отца просьбами подкинуть денег Серж решил не обременять. Мы немножко успокоились. Денег, которые Вадим должен был получить за проект микрорайона, с лихвой хватит на то, чтобы выкупить фирму. Однако в мае грянул настоящий гром. В Париже в ДТП погибли Серж и его жена Луиз. Даже мне стало не по себе. Вадим же просто почернел от горя. Он мгновенно собрался и вылетел в Париж. Я боялся звонить Вадиму и новости узнавал от Жан-Пьера. Он еще как-то держался. Мадлен, вырастившая не только Вадима, но и Сержа, слегла. Я узнал, что у машины Сержа неожиданно отказали тормоза, и, чтобы не сбить девочку, переходившую улицу, Серж направил машину на фонарный столб. И Серж, и его жена погибли на месте. Счастьем было то, что их сын Мишель приболел и не поехал с родителями, хотя очень этого хотел. Состояние Виталия Петровича было очень тяжелым, и Вадим день и ночь не отходил от отца. Спустя месяц здоровье Виталия Петровича стабилизировалось, и он отправил Вадима и Мишеля в Россию в имение. Ему казалось, что здесь Мишель будет в безопасности.
Пантелей Иванович принял очень близко к сердцу трагедию Немчиновых. Он устроил мне форменный допрос с пристрастием, не проговорился ли я кому про наследство. Почему-то этот вопрос его очень сильно волновал. Он заставил меня почти по часам вспомнить все, что происходило в усадьбе перед смертью Сержа. Особенно он интересовался Варькой и Недельским. Что я мог вспомнить? Все было как всегда. Правда, я вспомнил, что дней за десять-пятнадцать до гибели Сержа Варька на несколько дней куда-то уезжала. Пантелея Ивановича это очень заинтересовало. Какая могла быть связь между Сержем и Варькой? Я несколько дней ломал над этим голову, но ничего не придумал. Была еще одна деталь, о которой я Пантелею Ивановичу не рассказал, но от которой стал просыпаться в холодном поту. Раз в месяц я перечислял деньги Жаклин – ее процент от процента. Недельский об этом знал. Как-то он встретил меня и, сославшись на свою тупость в работе с компьютером, попросил меня перечислить деньги во Францию на определенный счет. Сумма была не очень большой, всего четыре тысячи евро. Недельский отдал их мне наличными. В просьбе Недельского не было ничего необычного, он и раньше просил меня помочь ему перевести деньги по Интернету, с компьютерной грамотностью у него было не очень. В этот раз мой ангел-хранитель подсказал мне, что с моего счета посылать деньги во Францию не стоит. Я перевел Жаклин деньги Недельского вместе с причитающимся ей одним переводом и попросил переправить их на номер счета, который мне продиктовал Недельский. Я знаю, что дура мою просьбу исполнила. Пантелей Иванович явно предполагал, что смерть Сержа не была случайной, тогда… Мне становилось дурно только от одного намека на мысль о том, во что я мог оказаться замешан.
Имение Немчиновых. Валентина
В районе часа дня Володя привез собаку. Рекс – умнейший, выдрессированный самим Володей, матерый овчар. Мы с Рексом хорошо знакомы. Прошлым летом одна моя знакомая попросила меня пожить в ее коттедже, пока она отдыхала в Турции. Одной жить в доме мне было страшновато, и Володя одолжил мне Рекса. Мы с собакой прекрасно провели время. Хорошие воспоминания остались не только у меня. Рекс, как только увидел меня, прыгнул мне на грудь и лизнул в губы. Мишка с завистью и восхищением смотрел на нас. Мой рейтинг в Мишкиных глазах явно повысился. Не знаю, как Вовка общается с животными, по-моему, он просто знает их язык. Рекс вполне добродушно отнесся к Мишке и Немчинову, а вот на Варвару и Игоря зарычал. Варвара попыталась дать собаке колбасу. Рекс недоуменно посмотрел на Варвару и от колбасы отвернулся. Володя объяснил, что Рекс будет есть только из моих рук, остальных он попросил не беспокоиться. Кроме того, Володя довел до сведения окружающих, что Рекс – собака охранная, охранять он будет Мишу, Светку и меня, поэтому, чтобы избежать эксцессов, окружающим надо воздержаться от резких движений рядом с нами и от резких слов в наш адрес. Очень быстро мы убедились, что в зону охраны Рекса входит еще и Алиска. Она сначала боялась подойти к овчару, но любопытство пересилило. Рекс обнюхал Алиску и даже несколько раз махнул хвостом. Тогда Алиска расхрабрилась и гавкнула на Варвару. Светка сразу ее погладила, не Варвару, конечно.
Володя отозвал Немчинова в сторону, объяснил, что Рекс – собака исключительно умная и что вырубить пса можно только, если подмешать что-нибудь ему в еду. Вовка привез упаковку банок с собачьим кормом и попросил держать банки под особым контролем. Немчинов потащил банки Жан-Пьеру на кухню. Между прочим, кухню Жан-Пьер каждый вечер запирал. Ключи были только у него и Немчинова. Когда Мадлен и Жан-Пьер увидели Рекса и банки с консервами, они одновременно что-то стали быстро и очень горячо говорить Немчинову по-французски. Немчинов перевел, что Жан-Пьер отказывается кормить такую замечательную собаку консервами. Жан-Пьер предложил готовить Рексу и Алиске специальную еду. В конце концов сошлись на гречневой каше с мясом. Жан-Пьер не знал, что такое гречневая каша, но мы со Светкой обещали научить его ее готовить. Готовить сырники Жан-Пьера мы уже научили.
Сосновск. Николай
Я еще раз проанализировал данные, которые получил от ребят, проверявших счета Игорька. Что ж, я должен признать, что Игорек чтит Уголовный кодекс, хотя и гребет деньги лопатой. Он получает только то, что причитается ему по контракту, подписанному графом. Определенную долю своего дохода он отправляет во Францию на счет некой Жаклин Корнэ. Самое интересное, что за десять дней до гибели Сержа Игорек перевел Жаклин на четыре тысячи больше. Это уже кое-что. Манька взяла след. Мне остается только ждать результатов.
Я не теряю надежды познакомиться с Недельским и продолжаю посещать рестораны. Однажды днем я сидел на летней веранде очередной забегаловки и потягивал пиво. Недельского я заметил издалека. Я очень удивился, но, судя по всему, Недельский искал встречи со мной. Я с интересом разглядывал паучка, карабкающегося по ножке стола, за которым сидел, когда ко мне подошел Недельский. Поинтересовавшись, можно ли присесть за мой стол, он занял место напротив меня. Недельский собирался общаться со мной лично, это говорило о том, что речь пойдет о чем-то касающемся только его. Я увидел, что шестерки Недельского распределились вокруг забегаловки и лениво осматривают окрестности. Интересно, чего Недельский боится?
– Знаешь, кто я? – спросил Недельский.
– Чего тут знать? Гораздо интереснее, что вы знаете, кто я.
Недельский засмеялся.
– Наслышан, наслышан, что ты нахал, но для моего дела это большого значения не имеет. Хочешь заработать? А то я вижу, от тоски без дела дохнешь. Чего в коттеджный поселок ездил, зачем к Никитичу ходил?
– И что, я все это рассказать должен? Даром? Это с какого такого перепугу? Я что, закон какой нарушил?
– Да пока вроде ничего не нарушил, но кто знает, следствие покажет… Сам знаешь, был бы человек, а дело найдется.
– Ой, я уже от страха штаны намочил, мамочка родная, спасай сыночка.
– Да, нахал и есть нахал. Дело у меня к тебе есть. Если сделаешь, заплачу, хорошо заплачу.
– Это сколько же заплатите? И за что?
– Ты Валентину Левашову знаешь? Слышал, в детстве ты с ней дружбу водил.
– Ну знаю, Вальке пакостить не стану, говорю сразу.
– Так я и не предлагаю, наоборот, дело выгодное хочу предложить.
– Тогда весь внимание.
– Друг у меня есть, старинные иконы коллекционирует. Слышал, у Валентины старая икона есть. Спроси, может, согласиться ее продать, Валентина солидную сумму получит, приоденется, а ты комиссионные получишь. Деньги лишними не бывают.
– Про икону узнаю, это все или еще чего?
– Еще прозондируй, как там у нее с графом. Клюнул он на нее или нет?
– А вам-то что?
– А вот это не твоего ума дело. За информацию плачу.
Мы ударили по рукам. В заключение беседы Недельский попросил меня переговорить с Валькой по секрету от графа, причем побыстрее: Недельский скоро должен на две недели уехать с мэром в Китай.