Маг и растяпа

– Что такое, Горошек? – Спросила она скрипучим сонным голосом, пробираясь к нему, через гору раскиданных вещей, мусора и пустых бутылок из-под браги и вина.

Эта живенькая старушенция, недовольно прищуривающая глаза во время подсчета выпитых хозяином бутылок, знала его еще с малолетства. Сначала она работала в этом доме в качестве его няньки, но когда малыш вырос в прекрасного мужчину и, так сказать крепко стал на ноги, Фэрил осталась в этом доме, но уже в качестве домработницы.

– Сколько же ты выпил, чертов алкаш? Здесь столько бутылок, что можно было с таким количеством целый пир устроить для всех гвардейцев короля! – Сетовала старушка, качая недовольно головой. – Вот уж беда мне с тобой. Надеюсь лоб хоть не расшиб, как в прошлый раз?

Валяющийся на полу молодой мужчина, пропахший потом и перегаром, еще больше злился на Фэрил, когда, вместо помощи она своими упреками заставляла его, и без того раскалывающуюся голову болеть еще больше.

– Злобная ведьма, если бы ты пришла тогда, когда я тебя звал, то я бы не получил ожог и травму головы! – Оживший хозяин дома, фыркнул на свою домохозяйку и пытаясь подняться с пола, повалял бутылки и уронил на себя стопку книг, что лежали на подлокотнике его софы на которой он отдыхал. Падая, все эти увесистые толстые талмуды свалились ему на голову один за другим. – Агрх! – Рыкнул от злости мужчина, выпрямившись в полный рост с третьей попытки.

Взглянув на помятый и неприглядный вид хозяина, седовласая дамочка с косами на висках, придававшими ей ребяческой нелепости, неодобрительно покачала головой, игнорируя ту злобную брань, что вылил на нее хозяин, которого она знала лучше всех и любила, как собственного внука, поэтому никогда не сердилась на его колкие слова, но мстила избалованному засранцу за них по-своему.

– Все понятно, – фыркнула старушка, – опять пил всю ночь?! Горошек, если так пойдет и дальше, то ты превратишься в одного из этих чужеземных фанатиков, которые спят на улице и пьют из лужи, считая, что грязная вода – священные слезы Альроши (Богини-матери сотворившей весь мир по средством плетения космической материи и своих слез).

– Я не пьян… я просто надышался испарениями от своего нового эксперимента. – Стал оправдываться мужчина, убирая с лица спутанные волосы и шатаясь на ватных ногах. – И не называй меня Горошек, ведьма, я Гаро. Гаро! Понятно тебе! – Пригрозил он своим пальцем, взмахивая им перед самым ее носом. – Хотя, кому я объясняю? Что с тобой, что со стеной говорить, одно и тоже! Одним словом – баба! Хвост дракона. – Махнул он рукой чертыхнувшись своей излюбленной фразой и, сдавшись, стал рыскать по столу в поисках хоть одной неосушенной бутыли, дабы промочить свое горло.

Фэрил, отвернулась и ехидно улыбнулась, т.к. еще ночью вылила все содержимое бутылки в палисадник, за одно подкормив своих живых «виалеток», которых она выращивала под окнами грибного дома. Живые, имеющие человеческие лица в своих бутонах цветы, насосавшись в волю хмельного удобрения, пищали и мурлыкали до самого утра распевая песни, пока предрассветные лучи не заставили из укутаться в их шикарные яркие лепестки и уснуть мертвецким сном.

– Ох, Горошек, ну и бардак ты устроил. Если срочно не убрать здесь все, то на кухню можно будет попасть только через окно с улицы.

– Так займись наконец-то этим! За что я тебе плачу такое царское жалование, в конце-то концов? – Буркнул хозяин дома, жадно приложившись к прохладной жидкости, которую он так рьяно искал в бутылке, что пропустила Фэрил. Опустошив сосуд с алкоголем, недопитую на кануне, длинноволосый мужлан с помятым лицом облегченно выдохнул. – Ой, как же хорошо… ох, словно заново родился… – причмокивал он, вытирая губы рукавом, а после приложил ладонь к груди, словно бы выпил ни спиртного, а святую благодать испил.

Пройдя с шумом через весь бардак на кухню, хозяин дома уселся за свой добротный деревянный стол и, с помощью водного талисмана наколдовал перед собой кадушку с водой. Следующим заклинанием и руническим камнем он остудил воду до состояния ледяной корочки и опустил туда свое опухшее лицо.

– Колдовать-то ты умеешь, но, чем тратить свое колдунство на всякую ерунду, лучше бы навел порядок и разгреб дом от того срача, что сам же и устроил! – Сердито вздыбилась на него домоправительница, не ожидавшая, что этот гад припрятал от нее одну бутыль.

– Вообще-то, это твоя работа, старуха. И лучше, чем ворчать, как карга, лучше приготовь мне завтрак! – Вынул маг из воды свое лицо, чтобы ответить старухе и заохал от того, что из-за холода захватило дух.

– Ась, что ты сказал, Горшочек? А то, я не расслышала. – Скривилась старушка, делая вид, что напрягает свой слух, хотя сама прекрасно все слышала.

Дама почтенных лет не реагировала на грубость своего воспитанника, потому что его слова ее не задевали, к тому же она понимала, что Гаро на самом деле просто хотел казаться грубым для всех, чтобы не впускать никого в свое сердце, ведь именно так у него и у других не могло быть сожалений при расставании.

– Я говорю, – спокойно обратился он к домработнице, – что превращу тебя в метлу, чтобы ты своим присутствием приносила хоть какую-то пользу за свое жалование… Пожалуй, урежу его в пятеро или вместо тебя – кураги сушёной, найму более сговорчивую домработницу.

Фэрил недобро поджала губы и сощурилась.

– Я и так приношу пользу, – грозно махнула рукой оскорбленная ответчица, – тем, что терплю такого обалдуя, как ты, к тому же, жалование, что ты платишь слишком мало, ведь его не хватит даже на то, чтобы выплатить мне моральную компенсацию за все годы работы у тебя, сопляк!

Маг натянул на свое помятое лицо улыбку и хмыкнув, сказал:

– Это ты конечно услышала, старая ведьма. Оказывается, слух твой прорезается, как только дело идет об оплате.

– А как же! – Усмехнулась она. – Что касается жалования – свято! А за то, что испортил мне утро, в качестве компенсации, сам приготовишь завтрак, и не забудь про меня. Я люблю ломтики сардины без костей на хлебной мякушке и козий сыр с душистым чаем, и про блины со сметаной и ягодным пюре не забудь. – Показала она указательный палец, как бы грозя ему страшным наказанием за невыполнение своего заказа и, пройдя к нему на кухню, села за стол, напротив хозяина. – И, не вздумай колдовать ту бурду, что была в прошлый раз. Меня до сих пор тошнит от одного воспоминания о той серой жиже.

– Это как получится, – усмехнулся маг и, смахнув пальцами, заставил исчезнуть посуду с ледяной водой.

Старушка, гордо откинула косы назад и, развалившись на стуле по-хозяйски, прищурилась, недовольно разглядывая помятое лицо мужчины.

– Ты бы привел себя в порядок, Горошек, а то напугаешь девочку.

– Какую еще девочку? – Недоумевал маг.

– Как какую? Я же тебе рассказывала вчера еще, что ходила в дом сирот, чтобы нанять помощницу. Я-то уже старая и много с чем уже не могу справиться, да и силы былой в руках нет, а в этом доме, особенно после твоих, так называемых «алхимических опытов». – Домоправительница осуждающе зыркнула на хозяина дома. – Так что, хочется тебе этого или нет, но мне требуются лишние руки, чтобы приглядывать за всем этим добром, включая тебя.

– Только не говори, что ты мне очередное сватовство устраиваешь! – Пригрозил пальцем маг, грозно вглядываясь в глаза старушки Фэрил, пытаясь раскусить ее.

– Боги упасите! – Отмахнулась домработница, вытаращивая глаза. – После того раза, когда ты устроил дебош и выгнал внучатую племянницу моей подруги посреди ужина, я оставила свои попытки сводить тебя с кем-либо, так как поняла, что такой безнадежный женоненавистник недостоин и толики женского внимания и заботы. Тебе хоть золотую деву подавай – ты же и ей жизнь загубишь! – Высказалась Фэрил.

Маг выслушал старушку молча, не перебивая. Не похоже, что она врала, но некоторые факты, приведенные ею, ударили Гаро по совести.

Гаро с помощью магии, из-под завала мусора в его доме, притянул к себе свою черную курительную трубку, витиеватой формы, больше похожую на извивающуюся змею, забил ее травами и магией заставил их вспыхнуть. Затем он раскурил трубку и умиротворенно затянулся густым дымом трав, которые приводили его сознание в порядок и снимали слабость в теле.

– С чего ты взяла, что я женоненавистник? Я вообще-то люблю женщин, просто та внучатая племянница твоей знакомой была охотницей до чужого добра, только и сверкала глазами по моему дому, выискивая что-либо ценное.

– Да у тебя всегда так: одна богатства хочет, другая – гулящая, третья – лентяйка, четвертая – уродина… то слишком пухлая, то, как глиста, то ноги слишком коротки, то слишком уж длинны… Я уже со счета сбилась… каких только не сватала тебе: благородных и не очень. Умниц сколько? А красавиц? Да только тебе все не такие… Вот и живи один, как бобыль! – Заключила старушка, немного обиженным тоном, потому как жалела своих сил, которые она впустую растратила на поиск невесты тому, кто в этом ни капли не нуждался, и в заключение добавила. – Единственные женщины которых ты достоин, так это тех, которых ты посещаешь в доме доступных женщин каждую неделю.

Маг поперхнулся, потому как он старался всеми средствами скрыть тот факт, что он посещает увеселительный дом, говоря, что каждый вечер заглядывает к дяде в его библиотеку за новыми заклинаниями и изучает их до самого утра. Иногда, когда она ему совсем не верила, он менял свою версию лжи и говорил, что отправляется выполнять очередной заказ по работе. Только прозорливую старушку было не обмануть, ведь она знала своего воспитанника с самого его детства, как свои собственные пальцы на руках, поэтому, когда Гаро возвращался весь в засосах, в следах помады и пьяный, то, домработница лишь качала головой. Ее конечно все это не устраивало, ведь она видела, к чему все идет, а, поскольку, Гаро был очень талантливым, с заложенным в него огромным потенциалом магом, Фэрил жалела его и пыталась всячески помочь и направить на путь истинный. По этой причине она десять своих лет потратила на то, чтобы свести его с достойной женщиной, ведь считала, что новый брак, на смену неудачному, поможет ему остепениться, но все ее попытки пошли прахом, и старушке осталось просто смириться с его судьбой, которая была к нему не очень-то благосклонна…

Гаркин О´Кабс являлся очень талантливым магом и долгое время работал при дворе короля Париксала, но из-за своенравия, вспыльчивого характера, любви к алкоголю, женщинам и любви рубить правду-матку, не заботясь о чужих чувствах, он не смог ужиться с придворными короля. Попав в немилость короля столицы континента Акари – Флейшмурта и королевских придворных из-за инцидента, затрагивающего честь и достоинство старшей дочери короля -принцессы Ноны, Гаро с позором выперли из дворца и боле не допускали его даже к воротам. Учитывая его выдающиеся заслуги перед страной в уничтожении монстров, населявших отдаленные части и окраины континента, а в особенности убийства ктулху, что кошмарил пригороды столицы, магу выплатили неплохую компенсацию и даже забыли историю с принцессой, но при этом закрыли ему вход во дворец навсегда.

Лишившись статуса придворного мага, но обладая неиссякаемым магическим потенциалом, Гаркин конечно же не пропал, он неплохо устроился в жизни: поселился на окраине Флейшмурта в просторном доме-грибе с садом, что остался ему в наследство от матери, там же на дому основал свое магическое бюро, на чем хорошо зарабатывал. Он оказывал свои магические услуги жителям столицы за приличную сумму: гадал на картах Таро, наводил порчи или снимал их, продавал целебные и магические напитки, а также изгонял мелких домашних бесов и чертей. Его даже нанимали сами придворные и маги в тех случаях, когда не могли справиться с чем-либо серьезным или поручали ему грязную работу. Опаленный маг-отщепенец чувствовал свое преимущество и, обнаглев вконец, брался за работу лишь за удвоенную, а-то и утроенную оплату, диктуя правила своим нанимателям. Конечно для Гаро это была своего рода месть, но выбора у придворных не было, поэтому иногда им приходилось склонять перед ним голову, что действовало на него, как бальзам на душу и служило его раздувшемуся эго подпиткой, а вот маги и придворные короля еще более ненавидели его, но ничего не могли поделать, ведь Гаро был им нужен.

Внезапно в дверь дома-грибницы, с его башенками грибочками постучали и это спасло Гаро от лишних объяснений и нежелательных оправданий перед старухой, что порой выступала в роли его собственной совести, что магу, конечно же, не нравилось.

– Чего сидишь, открой! – Гаркнул на Фэрил Гаркин, прикладывая прохладную бутылку ко лбу и постанывая из-за головной боли.

Старушка спохватилась и пошаркала к двери, а затем отперла. Перед ней показалось тощая девичья фигурка с очень миленьким личиком. Голова девушки была обмотанная старым пестрым, но выцветшим платком, а сам ее образ был сер и беден, что от нее за версту пахло сиротским домом.

– Добрый день, мадам. Меня зовут Тэори. Меня прислали к вам из приюта. – Пролепетала девушка застенчиво и очень тихим голоском, будто боялась разбудить кого-то.

– Ах, это ты теперь моя помощница? Проходи, детка, не стесняйся, теперь это и твой дом. – Приглашая ее войти, радушно улыбалась Фэрил.

– Так тебя Тэори зовут? – Вопрошала домработница, проводя девушку дальше в грибной домик.

– Ага, – кивнула юная работница, робко ступая по полу поношенными сандалиями и от волнения крепче сжимая в руках свой вещевой мешок.

– Тебе объяснили, что входит в твои обязанности? – Спросила старушка, ведя за собой гостью на кухню, параллельно ступнями отфутболивая предметы и мусор, раскиданные по полу, дабы создать чистую полосу по которой можно было бы пройти, не спотыкаясь о что-либо.

Девушка замешкалась с ответом и, пожав плечами, испуганно покрутила головой. Фэрил заметила скованность и страх в огромных, небесного цвета глазах юной особы и попыталась успокоить ее.

– В общем мне нужна помощница по дому, сама я уже не справляюсь, так что на твоей совести уборка, помощь по хозяйству и на кухне. Больше от тебя ничего не требуется. – Пояснила старушка, заводя ее на кухню, где, за столом сидел сам хозяин дома, что был выдолблен в стволе гигантского гриба с маленькой шляпкой.

Фэрил отобрала у Тэори ее вещевой потрепанный жизнью мешок, который оказался легче, чем казался изначально и указала на стол:

– Присаживайся, не бойся. Прежде, чем браться за работу, нужно хорошенько подкрепиться.

Хозяин дома кинул свой оценивающий взгляд на вошедшую робкую девушку, что увидев его, еще больше вжалась и попятилась. Было видно невооруженным взглядом, что ей неприятна мужская компания, но Гаро скинул все на то, что девчонка из приюта немного нелюдимая и зажатая и дальше продолжил изучать гостью.

Являясь обладателем утонченного вкуса по женским прелестям, он тут же, под висевшими на ней, как на вешалке обносками: коричневой рубашке и не в тон ей серой шерстяной юбке, длина которой не прикрывала щиколоток и смотрелась на ней убого, отметил полное отсутствие округлостей, так как телосложением гостья обладала худощавым, даже можно сказать заморенным, ведь не имела никаких выпуклостей ни спереди, ни сзади, да и ростом была среднего, на что наш ловелас разочарованно цыкнул, ведь маг любил тех женщин, у которых есть на что посмотреть: пышногрудых и длинноногих, а тут и смотреть было не на что, а отсутствие вкуса в одежде, так и вовсе отворачивало от всякого желания сближаться или разглядывать ее.

Поймав себя на мысли, что ему уже и не интересно лицо незнакомки, сокрытое платком на пятьдесят процентов, маг безучастно отвернулся и, взглянул на ее лицо лишь тогда, когда, присаживаясь напротив него, новая работница не заметила и своим острым локтем, смахнула глиняную кружку на пол. Кружка не разбилась, так как упала на скомканный плащ, валяющийся прямо под столом, оставшийся там после бурной ночи хозяина, проведенной во хмели.

Девушка со словами «простите», нырнула под стол и вынырнула уже с кружкой, робея от каждого своего неловкого движения и, чтобы не показаться невеждой, сняла с головы платок, уложив его себе на колени.

Как только юная работница избавилась от выцветшего на солнце головного убранства и ее стыдливые глаза встретились с воспаленными глазами хозяина, маг даже рот открыл от удивления.

Его временную немоту можно было списать на пост похмельный синдром или галлюцинации от белой горячки, но то, что открылось перед его глазами не было галлюцинацией, хотя контур новой работницы и расплывался в ярком свету помещения, придавая необычной красоте девушки сияние. Особенно Гаро зацепили ее большие небесно-голубые глаза, окантованные темно-серыми длинными ресницами и волнистые волосы, цвета белого золота, что в землях Акари считалось чуть ли не чудом, так как встречались очень редко. За частую, большая часть коренного населения имела черные волосы, бронзовую кожу и черные глаза, в которых нельзя было разглядеть даже зрачок, настолько черны они были, но внешность девчушки была противоположной чертам коренного народа: ее белая кожа, казалось светилась своей прозрачностью, придавая девушке призрачность и загадочность. Ее плавные черты лица и ровный овал, без каких-либо угловатостей, высокий лоб, маленькие пухлые губки, маленький прямой нос, без горбинки и слегка припухлые щечки, предававшие ее внешности детские черты, говорили о том, что она иноземка. Но в этом не было ничего удивительно, так как в райскую страну Акари желал попасть каждый, но вот не каждый мог себе это позволить, так как жить под защитным магическим куполом было дорого, но не взирая на дороговизну, этот волшебный континент наполняли самые разношерстные жители со всех уголков планеты, разбавляя коренной народ своей кровью и культурой. Столицу густонаселенного омываемого океанами континента Акари Флейшмурт можно было назвать много национальной солянкой, собравшей в себе людей, культуры и народности всех континентов.

В целом девушка оставляла двоякие чувства, так как в ней проглядывалось, что-то благородное и привлекательное, но вот худоба, наряд и умения себя держать, то есть, в данном случае, не умение, а именно скованность и страх в глазах, рождали впечатление никчемности и забитости, а это было удивительно при ее-то внешности (девушка совершенно не была уверенна в себе). По первому взгляду на нее можно было предположить, что сирота является невеждой, но вот в ее небесных, почти круглых глазах проглядывалась осознанность, милосердие и грусть.

От исследования внешности новой служанки, Гаро отвлекла Фэрил:

– Это наш хозяин – Гаркин О´Кабс. Он выдающийся маг. А я Фэрил-домоправительница. – Представилась старушка, подавая из печки на стол, остатки вчерашнего ужина, которые в целости и сохранности сохраняла магия хозяина, пролежи она хоть десять лет в печи, то не засохла бы и не испортилась. – А это Тэо…

– Я слышал, как ее зовут, не глухой. – Фыркнул на домработницу Гаро и отставив бутылку в сторону, сунул в рот зажаренный фазаний окорок и принялся за свой завтрак.

Девушка впервые в своей жизни имела дело с настоящим магом, поэтому ей было интересно посмотреть на него, но, окинув его взглядом, она даже немного разочаровалась, так как ей представлялись маги какими-то божественными существами, от которых исходит природный магнетизм, сила и стать. Но этот маг, в корне отличался от девичьих представлений: лицо опухшее, измятое, предположительно с недельной щетиной, волосы грязные, слипшиеся, под глазами мешки, глаза красные, а сам вид болезненный. В этом, тридцатилетнем на вид мужчине были некие привлекательные черты в его внешности: волосы, цвета воронового крыла с синеватым отливом, притягательная чернота его миндалевидных омутов, тонкие губы горбатый нос, но при этом добавляющий некую изюминку к его внешности, властный подбородок и отливающая бронзой смуглая кожа, цепляли девичий интерес, но не более.

Из умозаключений новоприбывшую помощницу вывела добрая старушка, которая подталкивала стеснительную девушку отобедать со своей новой семьей, частью которой ей придется стать на время работы.

Девушка робея подсунула к себе тарелку, которую перед ее носом поставила Фэрил и принялась боязливо и настороженно накалывать вилкой печенную картошку.

Тэори, которая выросла в сиротском доме и воспитывалась в строжайших условиях была очень скромна, она не привыкла видеть еду в изобилии на общем столе, так как в приюте каждый получал на своей тарелке положенную порцию, которая к тому же была совершенно скромной и это при том, что столица Флейшмурт была изобилующей благами, поэтому девушка не могла даже осмелиться протянуть руку к еде перед новым своим хозяином, боясь показаться обжорой. Эту робость заметила Фэрил.

– А ты чего не ешь? Бери все, что на тебя смотрит. – Сказала женщина заботливо, и с улыбкой поставила перед помощницей чашку с воздушными пирожками и кружку с горячим душистым чаем. – Сейчас подкрепимся, а после и за работу возьмемся. Чтобы разгрести этот завал нужно сразу сил набраться. – Фэрил сверлящим взглядом намекнула на Гаро, мол это все его вина, что они вынуждены есть среди помойки, устроенной им.

Гаро тоже не остался в долгу, и чтобы не показаться немым и как-то наладить контакт с новенькой служкой, решил дерзнуть и проверить, как у девчонки с чувством юмора.

– Да, не стесняйся ты, ешь побольше, иначе ничего не вырастит. – С сарказмом и набитым ртом произнес хозяин дома, глядя на робеющую девчонку и, обсосав свои пальцы, приложил их лодочками к своей груди, как бы намекая, что должно вырасти по итогу.

Девушка залилась густой краской. С ее вилки упал кусок картофеля прямиком в ее кружку с чаем, расплескав его, к тому же она подавилась куском пирожка, который осмелилась укусить. Старушка Фэрил, кинулась к ней и стала похлопывать бедняжку по спине, спасая ее. Как только девушка, глотая стыд и слезы, закончила кашлять, старушка, взяв свернутую в рулон рукопись, что валялась под ее рукой, хлопнула ею Гаро по голове, дабы мужчина вспомнил о правилах приличия.

– Не болтай и не пугай девочку! Если она сбежит, то сам будешь мыть полы! Кто, по-твоему, будет мне помогать по дому? Ты давай доедай, да иди, приведи себя в порядок, а то стыдно за тебя! – Гневалась женщина.

Гаро, чье восторженное удивление было подавленно хлопком по лбу, и самому было не интересно рассиживать с женщинами, которые не представляли для него никакого сексуального интереса, ведь старость одной и молодость другой, не позволяли ему даже фантазировать на эту тему, поэтому он, допив бодрящий квас, отправился мыться, предупредив Фэрил о том, что девчонку следовало бы переодеть, иначе ее унылый потрепанный вид его только раздражает.

После принятия ванны, что находилась в подземной части грибного ствола, Гаро вышел обновленным, посвежевшим и заметно помолодевшим, так как был гладко выбритым, без этой ужасной щетины, которая выглядела так комично на его лице, будто она была нанесена ему на подбородок гуталином и накидывала ему десяток лишних лет. Теперь-то он не выглядел, как уличный забулдыга, а был уже больше похож на того статного, с прямой осанкой и слегка приподнятым подбородком обожествленного существа, коими Тэори представляла магов.

Хозяин дома вальяжной и уверенной походкой прошел в гостиную в своем развивающемся длинном, черном с пестрым орнаментом халате на голый торс и черных домашних шароварах. Его развитые мышцы на животе блестели на свету, словно были обмазаны маслом, а его длинные черные волосы с синим отливом лоснились в ярком свете, проникавшем в дом через окна. Его образ в темной одежде придавал хозяину мрачный вид, но при этом притягивал к себе зрителей, вызывая у них сомнения в его человеческой природе. Так случилось и с Тэори, которая заканчивала уборку в гостиной. Взглянув на него в момент протирания рабочего стола от засохших винных капель и пыли, она задержала дыхание и свой взгляд на его широких плечах и атлетическом, рельефном теле. Ее движение руки замедлилось. Щеки девушки покрыл небольшой румянец, когда ее глаза застыли на кубиках мужского обнаженного торса. Хозяин это тоже заметил. Почувствовав на себе любопытный взгляд невинных девичьих глаз он, своим взглядом поймал ее с поличным. Застигнутая врасплох юная девица с перепугу опомнилась и, делая вид, что увлечена уборкой, а не его телом, со всего размаху и с усердием, еще сильнее приступила к вытиранию поверхности стола, за что и поплатилась. Получилось так, что из-за своей нерасторопности она смахнула аккуратно сложенную стопку книг со стола, которую сама же бережно складывала некоторое время назад. Книги ворохом посыпались на пол, образовав пирамиду. Со словами извинения, девушка кинулась их поднимать и случайно ударилась лбом об угол стола из-за своих резких действий, да так, что даже зубами клацнула. Ей было стыдно и больно от того, что могла показаться перед своим новым хозяином в неправильном свете или он может принять ее за идиотку, а поэтому, сжала посильнее зубы, чтобы не расплакаться от боли и принялась за книги, но ее дрожащие плечи выдали ее состояние.

Гаро все видел и слышал, и даже сощурился, когда услышал, как цокнули зубы Тэори.

– Ты там в порядке? – Спросил он, стараясь своей интонации добавить больше беспокойство, но получилось как-то небрежно, с упреком.

– Простите. – С опущенной головой ответила смиренно девушка, стыдясь саму себя и скуксив губы, вцепилась в тряпку, предназначенную для уборки пыли.

– За что? Это ведь ты ударилась. – Хмыкнул маг и подошел к ней.

Тэори вздрогнула, когда Гаро приблизился и отошла испуганно на шаг, когда его теплая рука легко коснулась ее лба.

– Я только посмотрю твой ушиб. – Предупредил маг, заметив, что девушка в его присутствии выглядит более зажатой и испуганной, нежели, когда она оставалась с Фэрил наедине.

Мужчина приподнял ее за подбородок, чтобы посмотреть на ее ушиб и заметил, что удар был сильным, что Тэори не только шишку набила, но и, от удара из ее глаз брызнули слезы.

– Эво, как сильно ты треснулась! – Заключил маг с беспокойством, рассматривая красное пятно на лбу. – Вон шишку какую набила. – Развел он руками.

Девушка, стыдливо отвела от своего работодателя глаза. Ей было неловко от присутствия и близости мужчины, но еще больше она боялась мужских прикосновений.

– Из-ви-ните. – пропищала она.

– Да за что ты вообще извиняешься? Прекращай это. Ладно? А то твои извинения на пустом месте начинают раздражать. – Сказал он и оглядев тумбу с разного размером стеклянными баночками и пузырьками, стоящими на ней, взял зеленую баночку и откупорил ее. – Вот, это охлаждающая мазь, которая снимет воспаление и боль. – Мужчина макнул в содержимое баночки палец, а после намазал ушибленное место и подул на него. – Это уберет шишку.

Тэори почувствовала, как приятная прохлада окутывает ее пылающую кожу и заставляет боль отступить.

– Благодарю в-вас, господин. – Робко поблагодарила девушка, смиренно опуская глаза перед ним и с интересом стала разглядывать все эти магические баночки на тумбе.

– Послушай, э-э-э… – замялся маг, – ты бы не могла не называть меня хозяином, достаточно моего имени «Гаро», а я буду звать тебя «Тэо». Сойдет? – Приподнимая бровь, спрашивал разрешение маг у своей новой работницы, а после пояснил. – Не люблю сложные имена и часто забываю их, куда уж проще с сокращенными или прозвищами.

Девушка согласно кивнула, так как в сиротском доме ее называли либо «Тэр», либо «дрянь», и имя «Тэо» ей нравилось куда больше оскорблений, поэтому ее нисколько не смутило такое сокращение.

– Ну вот и отлично, договорились! – Улыбнулся мужчина и направился в свою спальню, но прежде чем, покинуть просторную гостиную, сообщил своей новой работнице. – И еще, на всякий случай, если тебя еще не успела предупредить Фэрил, то не нужно наводить порядок в моей комнате.

Девушка кивнула и приступила к своим прямым обязанностям.

Позже, все жильцы этого дома встретились на кухне за ужином. Тэо подавала на стол запеченные овощи с мясом и фруктовые булочки, а Фэрил нарезала хлеб.

– Ну как тебе первый твой день, детка? – Спросила с улыбкой старушка. – Не сильно притомилась?

– Нет, совсем нет,– одарила ее девушка своей стеснительной и робкой улыбкой, – все хорошо.

Гаро, пока женщины хлопотали, был погружен в чтение магического фолианта, в котором он делал заметки. Мужчина с глубокой задумчивостью хмыкал, чем-то недовольный и карябал чернилами что-то на полях.

– Все, отставляй книгу, будем ужинать! – Предупредила его Фэрил и, не дожидаясь, когда он закончит с заметками, захлопнула ее и выдернула у него из рук, а после отложила в сторону.

– Чертова ведьма! Старая курица! – Взбеленился маг. – Я еще не закончил!

– Ты совсем мозги пропил и забыл наш уговор?! Никаких книг за столом, а также заклинаний, Таро и всех твоих магических штучек! – Предупредила его старушка, грозно выставив указательный палец. – Ох и короткая же у тебя память, балбес ты этакий.

Гаро недовольно цыкнул, но не стал спорить с домработницей, которая долгое время была ему и семьей, и нянькой, поэтому молча уставился в свою тарелку и схватился за вилку с такой силой, что его костяшки пальцев побелели, а столовый прибор изогнулся под их силой.

Его раздражение приняло критическую форму, когда он уставился в тарелку.

– А что это за сиротский паек? – Возмутился он, когда увидел скудную порцию на своей тарелке. – Я что похож на хомяка и могу насытиться этой гномьей дозой?

Семейную идиллию разрушила тишина, нависшая над жильцами и приобретшая характер напряженности.

Первой нарушила тишину Тэори.

– Простите, это я… – Извинилась девушка и пытаясь исправить ситуацию, с энтузиазмом подскочила с места. – Сейчас я вам добавлю.

Тэори схватила чан с горячей едой и, не рассчитав свои силы вывалила немного больше в хозяйскую тарелку.

Слипшаяся масса овощей и мяса большим комком плюхнулась на тарелку и стол, брызнув на лицо мага соусом.

– Ой, простите! – Раскаиваясь Тэори накрыла своей тонкой ладонью рот, но тут же стала суетиться, чтобы исправить и эту неприятность, но не успела…

Гаро сдержанно вытер капли соуса со своего лица полотенцем и, поигрывая желваками, сказал:

– Да это словно издевательство! Если ты во всем такая, то не стоило и начинать. – Сделал он ей замечание.

– Я буду очень стараться, только, пожалуйста, не возвращайте меня обратно в приют. – Испуганно пролепетала девчушка, глаза которой просто молили о пощаде, ведь она не хотела возвращаться обратно даже под страхом смерти. – Умоляю, добрый хозяин-маг, не прогоняйте меня! – Запричитала она дрожащим голосом, готовым сорваться на вой. – Прости-и-и-те-е-е, я винова-а-а-та-а-а!