Маг и растяпа

Фэрил кинулась утешать девочку, хватая ее за сотрясающиеся плечики, что были так остры, что можно было прощупать анатомическую форму ее скелета:

– Не переживай, детка, с каждым такое может случиться! Ну разве это беда и, стоит твоих слез?

Девушка нашла в себе силы и быстро проглотила слезы, потому как теплые ладони старушки, поглаживающие ее по плечам и спине вывели ее из внутреннего катарсиса.

Гаро хмыкнул и цинично продолжил есть свой ужин.

– Да, только с рукожопыми такое случается чаще. Балаган какой-то! – Фыркнул он.

Фэрил осуждающим взглядом своих поблекших глаз пронзила Гаро и, боясь, что девочка еще больше расстроится от его слов, цыкнула ему:

– А ну цыц!

Тэори совсем поникла. Ей хотелось оставить о себе хорошее впечатление, а оказалось все наоборот, и она выставила себя полной растяпой.

– Она не нарочно, так что не стоит цепляться к девочке. Скоро она освоится и все наладится. – Поспешила оправдать свою новую помощницу добрая старушка и, повернувшись к Тэо, махнула рукой, как бы намекая, чтобы она не обращала внимание на слова хозяина.

– Да мне-то какое дело? – Безразлично отозвался Гаро. – Мне главное, чтобы справлялась с тем, за что получает оплату, а нянчиться-то с ней тебе.

Мужчина расправился со своим ужином и, поднимаясь из-за стола, предупредил:

– У меня сегодня работенка ночная, так что буду поздно.

– Ага, знаю я твою работенку, – ухмыльнулась старушка с язвительной улыбкой, – придешь на рассвете весь в помаде…

– Вот, что ты за человек такой? – Выдохнул наигранно маг. – Оказывается вон ты обо мне какого низкого мнения, курага ты сушенная? Вообще-то я пойду охотиться на водяного черта, который поселился в садовом водоемчике одного купца и застращал всю его семью. – Пояснил маг с гордостью, и следом махнул рукой. – Хотя, откуда тебе знать, каким нелегким трудом мне деньжата достаются, твое-то дело не хитрое – пару тарелок помыла и целый день чаи гоняешь, да с соседушками языком чешешь.

Глаза Фэрил возмущенно округлились:

– Ага, как же. Чаи я гоняю! Да у меня дел невпроворот, некогда и присесть! – Фыркнула худенькая дамочка с косами.

– Все, не отвлекай меня! А то пока я соберусь, водяной черт всю семью купца за кошмарит. – Отмахнулся Гаро от своей няньки, не желая дальше вести с ней спор.

– Ага, – не веря на слово, подмигнула домработница, – только попроси этого самого черта не подливать тебе вина в кружку и не царапать спину во время «охоты», а то твои рубашки плохо отстирываются от крови.

– Это уж, как получится, – улыбнулся хозяин дома и покинул кухню, оставив заботу о новой работнице, в которой не было никакого толку на старуху Фэрил.

Дамы еще некоторое время провели за столом, они пили чай и болтали, точней сказать, болтала только Фэрил, а вот Тэори молча слушала свою старшую наставницу с широко раскрытыми, но грустными глазами. После, когда на дворе стемнело, закончив с посудой, дамы разошлись по своим комнатам.

Тэори несмело вошла в выделенную для нее комнату, держа в руках шандалом со свечами. Осветив комнатку, которая больше напоминала монастырскую келью, она оглядела ее с таким благоговением, словно ей позволили жить ни в маленькой комнатке, а в роскошном королевском дворце.

Убранство комнаты было скромным: кровать, шкаф, стеллаж с книгами, тумба с зеркалом, да пестрый ковер на дощатом полу. Но, несмотря на минимализм в обстановке комнаты и ее размеры, девушка была счастлива быть хозяйкой своей собственной спальни, так как это было в ее жизни первое личное пространство, принадлежащее только ей и больше никому.

Воспитываясь в сиротском доме, девушке приходилось делить спальню с другими воспитанниками приюта, ведь спальня была общей и была похожа больше на казарму. Поскольку в доме-грибе мага было пять комнат, а жили всего два человека: сам хозяин и его работница, то остальные комнаты были необжитыми. По этой причине новой работнице выделили отдельную комнату, дабы ей не пришлось ютиться с Фэрил.

Тэори прикоснулась к тумбе, что стояла рядом с кроватью, и, водрузив на нее тяжелый шандалом, провела по ее гладкой поверхности, затем она подошла к резному шкафу и сделала тоже самое. Следующим на очереди был стеллаж с книгами, где девушка задержалась и, прочитав большую часть названий, вытянула заинтересовавшую ее, под названием «Чудовища и монстры нижнего мира», чтобы немного почитать перед сном. Осязав пальцами все материальное и осознав, что это ей не приснилось, девушка с легкой улыбкой подошла к просторному окну с витражными вставками, через которое было видно яркую луну и затемненное куполом солнце-яблоко, которое выглядело блеклым пятном. Насладившись прекрасным видом ночного города, луны и благоуханием цветов, что росли под окном и еле слышно перешептывались, Тэо улеглась в кровать с книгой, изъятой из библиотечного ряда. Прежде чем уснуть, она стала листать увесистый томик и, не взирая на то, что девушка за этот день устала и хотела спать, ее внимание увлекли иллюстрации страшных монстров, которых она стала с интересом разглядывать, так как никогда ей не доводилось видеть таких существ в живую, но кое-что она знала о чудовищах не понаслышке. Живя в приюте госпожи Медеи Тристар, Тэо часто приходилось иметь дело с монстром, взращенным самой мадам Медеей. Этот монстр не был похож на тех страшных бестий из книг, ведь его внешность располагала к себе, но тот внутренний монстр, что скрывался под его личиной благородного юноши, был хуже книжных персонажей, так как, в отличии от них, он причинял боль ради удовольствия, а не ради выживания. Монстра госпожи Медэи боялись все воспитанники приюта, поэтому смиренно молчали о тех ужасах, что он творил с ними.

Пока девушка изучала картинки и зевала, ее незаметно сразил сон, в котором ей снился единственный монстр, что встречался ей в жизни. Это чудовище с хищными глазами, горящими красным огнем, преследовало ее по среди туманного леса и черных корявых силуэтов деревьев. Как бы девушка не старалась ускорить свой бег, монстр с хитрыми лисьими глазами дышал ей в затылок и клацал своими зубами у нее над ухом, грозясь причинить ей боль снова, от чего сон Тэо был тревожным и беспокойным. Девушка часто вертелась и стонала из-за страха.

Среди ночи, глубокий тревожный сон девушки потревожил громкий шум.

В комнате было темно, свечи давно догорели. Вспотевшая из-за страшного сна Тэо, открыла глаза и, подскочила с кровати. Пульс громкими мощными ударами раздавался в висках. С испугу ей показалось, что она снова в том кошмаре из которого выбралась по счастливой случайности, а именно, что она сейчас в той самой темной комнате, служившей пыточной, в приюте – пристанище обездоленных сирот и их мучителя. Девушка схватилась за шандалом с догоревшими свечами и только потом поняла, что она в другом месте и это значит, что ее никто не обидит. Книга, с которой она уснула, упала на пол, но ковер с мягким ворсом приглушил звук. Ее сердце стучало, как у загнанной лани и она, ступая осторожно, затаив дыхание и сжимая в руках крепкую металлическую основу шандалома, вышла из своей комнаты в гостиную, чтобы узнать, что ее разбудило, ведь она боялась того, что ее мучитель мог обнаружить этот дом, в котором она укрылась от него.

– Мадам Фэрил, это вы? – Шепотом позвала она домоправительницу, услышав чье-то копошение.

«А вдруг это он? Вдруг он нашел меня? Нет, невозможно, мадам не сказала бы, т.к. сама меня сбагрила» – Возникли мысли в голове. – «Или, может, это какое-то чудовище?» – Поежилась она собственным мыслям, коря себя за то, что разглядывала перед сном страшных существ, которые ей мерещились в каждом темном предмете гостиной.

В слабом лунном свете, в центре гостиной, прямо перед глазами девушки поднялся огромный силуэт. Как грозная скала, он возник Тэо внезапно и совершенно ниоткуда. С испугу, представившейся перед ней силуэт показался ей монстром. Тэо взвизгнула от ужаса, заставившего ее волосы на затылке приподняться и, с перепугу она машинально отмахнулась тем, что было в руках, и кажется, попала. Тяжелый шандалом ударился об что-то твердое и зазвенел тяжелым металлическим звоном у нее в руках. Ночной монстр ойкнул человеческим голосом и, за матерившись, грохнулся на пол. Девушка заподозрила что-то не ладное, ведь ни в одной известной ей легенде о чудищах не говорилось, что они могут разговаривать на человеческом, тем более на акарийском языке.

Тэо кинулась к хрустальной жирандоли, стоящей на лаковом резном трюмо, на котором по просьбе Фэрил оставила большую коробку спичек, после того, как вечером подсвечивала канделябры. Она нащупала спички и, трясущимися руками, только с десятой попытки подожгла несколько свечей. Как только комната озарилась светом, девушка, осторожно ступая, подошла к крупной фигуре в черном одеянии, распластавшейся на полу без сознания. В развалившемся в позе звезды мужчине, Тэо узнала своего хозяина и чуть было не обомлела от страха.

«А что, если я его убила?» – Зажав от ужаса между своих зубов кулак, подумала она.

Чтобы проверить, жив ли маг, девчушка присела на колени возле мужчины и с опаской, приложилась ухом к его груди. Он был жив, сердце спокойно стучало и этот факт заставил девушку выдохнуть с облегчением, но все же мужчина прибывал без сознания и Тэо нужно было его привести в чувства. Для этого она нерешительно и легонечко шлепнула его по щекам.

– Г-господин Гаро, вы меня слышите? – Прошептала она и, в свете свечей, взглянув на него внимательнее, заметила небольшую вмятину на его привлекательном лице у виска.

«О нет! Если он очнется и узнает, что это я его так, то, превратит меня во что-нибудь странное или хуже… точно выгонит из своего дома навсегда, а мне придется вернуться обратно…» – Мысль о возвращении в дом боли и унижения пугали ее больше, чем ее причастие в покушении на собственного хозяина, подталкивая девушку к сокрытию преступления.

Тэори кинулась к тумбе с всевозможными пузырьками и баночками и лихорадочно стала искать именно ту, что маг использовал на ней ранее, днем. Эта мазь помогла мгновенно снять отек и боль, заставив шишку с ее лба исчезнуть. Девушка отыскала нужную баночку с зеленой вязкой массой и нанесла немного на вмятину. Того эффекта, что она ждала, не получилось, вместо исцеления ушибленное место стало краснеть и опухать на глазах. Испуганная девушка вернулась к тумбе, рассуждая, что с мазью не так и увидела, что взяла другую баночку, так как та, которая была нужна, была более зеленее, чем эта. Тэо пришлось поменять баночки местами и намазать висок мага другим кремом. На этом месте, которое уже прилично опухло, моментально вскочил прыщ, как и на кончике ее пальцев, который соприкасался со странной мазью.

– Ослики летучие! – Шепотом взвизгнула она, прибывая в нервном возбуждении. – Да что не так с этой дурацкой мазью?

Теори была готова рыдать, но, пока ее не застигла врасплох Фэрил, она должна была попробовать все исправить, и девушка приступила к третьей попытке. На этот раз она внимательно разглядела банки и узнала нужную по зеленому цвету, но в отличии от остальных она была ближе к изумрудному. Тэо сразу понюхала содержимое. Приятный запах мяты и эвкалипта ударил ей в нос. Макнув воспаленный кончик пальца в банку и почувствовав приятную прохладу, она уверилась в своем выборе, обнаружив, что кожа на пальце вернулась к своему первозданному виду, девушка нанесла небольшое количество мази на висок мага. Все кожные проблемы быстро рассосались, и вмятина тоже разгладилась. Тэори облегченно выдохнула и, сокрыв улики исцеления, вернулась к хозяину.

Первым ее желанием было бросить его так, как есть и отправиться к себе от греха подальше, ведь девушка не просто не любила пьяных мужчин, а просто ненавидела их. В сиротском доме ей приходилось встречаться с пьяным сыном директорши, и эти встречи в ее девичьем сознании оставили неизгладимое негативное впечатление, которые заставляли девушку ежиться от воспоминаний и вздрагивать от каждого прикосновения. Но, глядя на мага, Тэо почему-то мучала совесть и не позволяла ей так поступить со своим новым хозяином, который мог выгнать ее или вернуть в дом ужаса. Она решила прислушаться к своей совести и угодить магу, но, только для того, чтобы остаться в этом доме подольше.

– Эй, господин маг? Господин Гаро, вы в порядке? Можете встать? – Будила она мужчину, так как со своей комплекцией тела не могла дотащить его до спальни.

Гаро скривился и замычал:

– Че? Хвост дракона! Че те на-до от меня? Ты во-о-обще, хто такая? – Невнятно промямлил он, пытаясь отмахнуться от того, кто так назойливо мешал ему сладко спать.

– Господин Гаро, вставайте, я помогу вам дойти до кровати.

– Кроватка? Это хорошо, – растянулся в улыбке пьяный мужчина, – там тепло и мягко… А я сейчас хде?

– Вы в своем доме, на… на полу. – Объяснила девушка, подбирая слова.

– А ты хто? – Вопрошал маг, пытаясь соединить воедино раздваивающееся изображение.

– Я Тэори – новая помощница. – Ответила она и потянула его за руку вверх, помогая ему встать.

Мужчина подался, но из-за нарушенной координации движения, оступился и рухнул на карачки.

– Эй, п-мощ-ница! Ты чего роняешь меня? – Возмутился он. – Хвост дракона, это ж надо было так надраться? – Посмеивался он.

– Вы просто очень тяжелый. – Изнемогая, ответила Тэо и снова попыталась подсобить ему.

– Ага, хе-хе-хе, -развеселился Гаро, – у меня просто но-ги не держат. Ты прости меня, помощ-ница, я сегодня чуть набрался слег-ка, ке-ке-ке, но это по-та-муш-то меня обидели жалкие людишки. – Поднимаясь, изливал душу Гаркин О´Кабс, дыша перегаром прямо ей в лицо, из-за чего девушка скривилась и закашлялась.

Когда мужчина более-менее выпрямился, Тэо подлезла под его руку, дабы он оперся на нее, и медленно зашагала в сторону его спальни, придерживая качающегося из стороны в сторону пьянчугу. Когда весь маршрут до кровати был с горем-пополам преодолен, Тэо постаралась уложить хозяина, но, не сумев устоять, он потянул ее за собой, и девушка рухнула вместе с ним на хозяйскую кровать, обрамленную по углам балюстрадами.

Прибывая в объятиях мага, Тэо стала пытаться вырваться, но только пьяный мужчина вел себя, как маленький ребенок и не желал отпускать ее.

– Ке-ке-ке, -смеялся он, спутав девушку с женщинами легкого поведения, с которыми маг привык общаться в «доме утешения» (как его еще называли).

– Отпустите меня! – Паниковала девушка, бившаяся в его руках словно пойманная пташка.

– Ну, утешь меня, Мими, мне ведь сегодня в душу насрали гады, – оправдывался он, пытаясь зарыться в пышные груди той самой Мими, которая ему померещилась спьяну, но наткнувшись на твердые ребра, сообразил и засмеялся. – Пф-ф-ф! Твои дыньки, кажется, сдулись, Мими. Хе-хе. Где же мои любимые дыньки? – Он стал искать их своими губами, исследуя примятую ткань ночной сорочки, хорошо скрывающей эту часть девичьего тела за складками и пуговицами.

У Тэори чуть глаза на лоб не повылезли. Девушка покрылась краской с ног до головы, а на ее лбу проступила испарина, предупреждавшая о нарастающей истерике. Уличив момент, она потянула его за волосы и залепила ему пощечину, и сама же испугавшись того, что может вызвать гнев мужчины, впала в оцепенения, ожидая его реакции.

Охлажденный лещом маг, убрал свое лицо от плоской груди так и не найдя того, чего искал.

– Я не Мими, я Тэори… помощница… – Прибегла девушка к последней попытке достучаться до сознания хозяина.

Тэо отползла на край кровати и белоснежными руками прикрыла ту часть своего тела, что подверглась домогательству.

– Ай, дура! Больно же! – Схватился за пылающую щеку нетрезвый маг. – Если ты не Мими, то не мешай мне спать, ложись рядом, только тихо и не приставай, – проблеял он и, лежа на животе, уткнулся в подушку.

– Правда? Вы меня не будете трогать? – Пропищала девушка, забившаяся в уголок кровати, как мышь.

– Пф! Да кому ты нужна? – Возмутился Гаро, оторвав губы от подушки. – Я ведь горы люблю…большие, мягкие, с торчащими пиками, а на равнину у меня даже не встает. А ты там плоская, как камбала и дерешься больно. – Закончил он невнятно и захрапел.

Тэо с облегчением почувствовала, как тревога отступает и, чтобы не задерживаться в хозяйской комнате, которая сплошь была обставлена какими-то магическими штуками и изобретениями, покинула ее, но перед этим, стянула с мага сапоги, а после бесследно исчезла за дверью.

Глава 3. Неожиданная поездка с последствиями.

Утром, когда дамы хлопотали на кухне, неожиданно в их владения вторглось нечто высокое, сгорбленное и в панцире из покрывала. Оно про шоркало по полу до стола и плюхнулось на стул. Фэрил наблюдая за этим, застыла, словно неподвижная статуя, но глаза ее следили за передвижениями этого известного «неизвестного» тела. А вот Тэо с его появлением стала, как натянутая струна, продолжала поджаривать лепешки, не столько игнорируя появление хозяина, сколько беспокоясь за то, что он может вспомнить о произошедшем ночью и прогнать ее прочь за членовредительство.

– А-а-а, как же башка трещит, хвост дракона, и будь она неладна. Старуха, подай мне воды. – Промямлил хриплым голосом маг и вскоре его помятое лицо показалось из-под покрывала.

– Ох, ну и рожа! Ха! – Засмеялась Фэрил, скривившись. – По тебе, видимо, твой водяной черт всю ночь катался… по лицу уж точно. Ну, что, ваше волшебное превосходительство, изгнал нечистого? – Издевалась старушка, но заметив под глазом Гаро фингал, с беспокойством подошла к своему подопечному и аккуратно притронулась к посиневшей коже. – А это плямба откуда? Дикий черт, видимо, попался, раз ты с ним не справился?

Гаро что-то шепнул, а потом провел рукой и поверхность глиняного кувшина на столе приобрела глянцевость. Мужчина всмотрелся в свое отражение и нахмурил брови.

– Это меня тот скупой купец, вместо оплаты… Помнится, он мне залепил в другой глаз и то, слегка задел только… Не пойму, почему же левый заплыл, а еще все лицо и затылок болит, словно меня всю ночь за волосы тягали и по лицу хлестали… – Пожаловался маг, осторожно исследуя больные места своими пальцами, а потом задумчиво стал рассуждать в слух.

Тэори забегала глазами и, боясь быть раскрытой, еще внимательней уставилась на лепешку, которая в последствии ее задумчивости пригорела и стала похожа на черный блин.

– Может тебя так «бабочки» твои ночные отделали? Ха-ха. – Брызгала сарказмом пожилая дама, любившая посмеяться буквально над любыми ситуациями, особенно над теми, в которые попадал ее «Горошек» из-за своего дурного характера.

– Не, я к ним даже не попал вчера. Хотя, подожди, какая-то пигалица мелькала, – напряг маг память.

Девчушка у печи, прислушавшись к неприятному для нее разговору, вздрогнула и вжала сильнее голову в плечи. Из-за растерянности она даже обожгла палец, когда доставала очередную изжаренную до черноты лепешку.

– Но, – продолжал маг повествовать, – слишком темно было, не могу даже вспомнить… Может и померещилась девка, а может бабу с пацаном перепутал. Помню только, что сисек не было, а остальное как отрубило… А вообще, вчера такое паршивое настроение было, что мне было не до баб, так что я сразу в харчевню зашел, пропустил пару стаканчиков со змееборцами и… и…– маг напряг память и лицо, но в сознании так и ничего не прояснилось. – Хвост дракона, убей, не помню, как домой попал!

– Вот и получил от купца по заслугам! Ты ж, видать, пьяный завалился к нему? А ведь я тебя давно предупреждала, что пьянки твои до добра не доведут! – Фыркнула Фэрил, выдав свои предположения и небезосновательно, так как Гаркин хоть и был очень талантливым магом, но часто брался за работу спустя рукава или, прибывая подшофе, за что его и недолюбливали горожане.

– Не болтай, ведьма! К купцу, как раз, я явился трезвый, как ведьминский хрустальный шар, но этот идиот догадался, что я одного и того же черта третий раз уже изгоняю. Скупой гад требовал вернуть его деньги и называл меня шарлатаном… Эх, жаль, – огорченно протянул Гаро, – а я его планировал подольше подоить… он таким тупым казался…

– А что ж ты, с первого раза не смог черта побороть, что ли? – Удивилась домработница, подавая на стол мед к свежеиспеченным лепешкам, которые были немного пережаренными.

– Если я буду с первого раза работу выполнять, то клиенты закончатся уже через месяц и тебе платить не чем будет, а так, и работой обеспечиваю себя на годы вперед, нечисть местная при деле и деньжата стабильно капают. Как не крути сплошная выгода для всех. – Сказал с гордостью мужчина и стал сербать горячий молочный чай, поставленный Фэрил перед его носом. – А с этим буржуем вышел небольшой прокол, ну ничего, всего-то нужно ему подсунуть порошок забвения, пока этот жлоб другим не растрепал.

– Ох и шулер же ты! – Посетовала старушка, но взывать к совести не стала, так как понимала, что если маг лишится работы, то и она лишится своей зарплаты, а во всей столице так много ни одной служанке не платили, поэтому пожилая дама на эту новость закрыла глаза, не желая лишиться своего достатка.

– Ничего личного, это всего лишь бизнес. Но, если бы ни шарлатанство мое с подселенцами и мелкой нечистью, то я бы до сих пор занимался ворожбой, да заговорами от бородавок, запоров и венца безбрачия у уродин! Фу, тошнит уже от всего этого. И почему я – выдающийся маг, истребитель монстров и нечисти, должен тратить свой потенциал и заниматься такой херней? Если уж тратить свои силы, то на что-нибудь стоящее… – Выпалил браваду он и, без всякого настроения принялся за лепешку, поедая ее не от голода, а от необходимости, чтоб набраться сил.

– Ну, если бы принцессе под юбку не полез, то все так бы и было. – Не могла промолчать старушка и вставила свои предположения на счет Гаро, присаживаясь напротив него с кружкой чая. – Кто ж виноват, что ты свой черенок в штанах удержать не можешь?

– Из меня просто сделали козла отпущения, а вообще, о чести принцессы Ноны даже речи не шло. Во дворце нет ни одного мужчины, перед кем бы эта ш…, – Гаро вспомнил, что по мимо его и Фэрил на кухни находится и еще один человек, и, чтобы не смущать юную девицу, исправился, и, запихнув в рот черную пышку, продолжил – … эта «доступная женщина» ноги не раздвигала… Только я оказался неугоден, вот меня и выперли из дворца.

– Что поделать, король уж слишком боится слышать правду, но очень любит лесть жополизов. – Посетовала старушка Фэрил, макая лепешку в мед.

После того, как завтрак был съеден, а Гаркин отправился залечивать свои телесные недуги целебными мазями, женщины остались наедине на кухне. Перетирая посуду прежде, чем ее убрать в буфет, Фэрил в слух задала вопрос, который ее мучал:

– Странно все же… Кто ж Горошка так отделал? – Хмыкнула женщина. – Не мог он себя в обиду дать. Какой бы он выпивший не был, а за себя постоять может, да и местные его не тронули бы, знают, что с ним ни одному мужику не справиться… Так откуда увечья?

Кажется, проницательная Фэрил о чем-то догадалась, так как рассуждая, внимательно следила за реакцией девушки.

– Ты об этом ничего не знаешь? Я-то с затычками в ушах сплю, так что даже не слышала, когда он вернулся. Он ничего странного не делал, когда вернулся?

Тэори была готова провалиться под землю. Она еще сильнее занервничала и чуть было не выронила тарелку из рук. Поскольку, девушка врать не могла из-за того, что ее лицо всегда выражало правду, ей пришлось сознаться. Она скуксилась, готовая вот-вот расплакаться от стыда, но иного выбора у нее не было, как умолять новых работодателей смиловаться.

Девушка, отставила тарелку и, ухватилась старушку за ладони:

– Только прошу, вас, не выдавайте меня хозяину! – Молила она.

– Конечно, конечно, детка. А что случилось?

– Я не нарочно. – С видом побитой собаки, Тэо опустила свои виновные и испуганные глаза. – Он, возник так неожиданно, что я испугалась и ударила его подсвечником.

– Так это ты ему фонарь под глаз поставила? – Растянула губы в улыбке старушка. – Что ж, поделом ему, хороняке, но все ли это или он еще что-то делал?

– Х-хозяин приставал ко мне, когда я его отвела в кровать. – Несмело проговорила девушка, стыдясь каждого, произнесенного ею слова и заливаясь краской еще гуще.

Почувствовав искренность в словах девушки, пожилая дама из чувства солидарности, возмутилась:

– Ах он гаденыш такой! К невинному дитю? Ну я ему задам! – Пригрозила кулаком Фэрил.

Девушка вовремя остановила воинственно настроенную мадам, которая была готова направиться к своему молодому хозяину, чтобы устроить ему трепку.

– Нет, не нужно. Хозяин ничего мне не сделал. Он просто перепутал меня с другой женщиной, ведь был слишком пьян… Я всего лишь испугалась.

– Не нужно защищать его, детка. – С искренним сочувствием, произнесла Фэрил, накрыв дрожащие тонкие пальцы девушки своими ладонями и погладила их. – Уж, если он сделал что-либо аморальное, то обязательно скажи, уж я смогу приструнить этого поганца.

– Нет, ничего такого… Я случайно ударила его, и хозяин уснул. – Закончила свою историю Тэори, но потом снова стала отчаянно просить.

– Только не говорите ничего хозяину, я не хочу отсюда уходить, а если хозяин рассердится, то выгонит меня, а мне нельзя возвращаться в приют.

Видя в девичьих голубых глазах страх, дама сжалилась и поинтересовалась у Тэо, по какой причине она боится сиротского дома, но девушка еще сильнее сжалась, не желая рассказывать то, что ее ужасало, не только в мыслях, но и мучало во снах. Заметив то, как неприятно девочке вспоминать о приюте, старушка попыталась исправить неприятный разговор, и для этого она быстро поменяла тему.

– Не бойся, Горошек тебя не выгонит. Он может казаться бесчувственным, эгоистичным, заносчивым, беспринципным, негативным, раздражительным, бескультурным, грубым бабником и пьяницей без каких-либо манер, но на самом деле он все еще большой ребенок: очень добрый, честный и щедрый молодой человек с ранимым сердцем, в чем ты вскоре убедишься… Так что живи спокойно и не переживай. И, – добавила она с радушной улыбкой, – бери пример с меня – затыкай уши берушами на ночь, чтобы не просыпаться от шума, когда Гаро возвращается после пьянки. Обычно он не буйный, правда возвращается под утро и, погремев немного, заваливается спать там, где сон его застанет. А, когда не пьет, то до утра магичет чего-то в своей комнате и злится, когда ему мешают творить новые заклятья. Вот, пожалуй, и все, что нужно тебе знать, а остальное по ходу работы…

Слова Фэрил успокоили девушку, и она ответила скромной улыбкой на улыбку пожилой женщины. Самой же старушке Тэори очень понравилась и дело было вовсе не в ее ангельской внешности, а в ее скромности и прилежности в работе. Было видно, что девушка очень старается угодить, и Фэрил даже подумала о том, что в этом доме еще не было ни одной девушки, которая бы хоть чем-то была схожа с покладистой Тэори, и ей даже показалось, что юная работница лучше всех подошла бы на роль пары Гаро, но вскоре она отказалась от этой блеснувшей надежды, так как побоялась, что этот беспросветный и искушенный холостяк, повидавший многое за свою жизнь, испортил бы это невинное дитя, а ей бы не хотелось этого, ведь Фэрил прониклась материнскими чувствами к бедной сиротке, которая никогда не знала материнской любви и отцовской заботы.

Вскоре на кухне объявился маг.

Заметно посвежевший и уже без синяков на лице, он выдал Фэрил ридикюль со звенящими монетами и попросил старушку сходить на рынок за кое-какими ингредиентами для его эликсиров и снадобий, за одно приодеть новую работницу в более пригодную одежду, а то тряпье, что девушка принесла с собой из приюта, приказал сжечь, т.к. от него, по его словам, фанило негативной энергией.

Прислужницы повиновались и исчезли в самый подходящий момент, так как к магу пришли две молодые дамы, желавшие проверить профессиональные способности Гаркина и погадать на своих суженых.

***

Фэрил и Тэо, прогуливаясь по рынку и разговаривали о разных вещах. Старушка Фэрил еще больше привязалась к юной спутнице, потому как, видя, что для девушки многое в обыденной жизни было в первые, поняла, что Тэори в своей жизни многого была лишена. Даже, казалось, такая мелочь, как козинаки, пирожное или фрукты в карамели, девушка никогда не ела, а поэтому, Фэрил хотелось, как можно больше покупать и делать других добрых вещей для бедной сиротки, которая не только была лишена семейного очага, но и многих радостей жизни. Старушка угощала сладостями, рассказывала и показывала юной помощнице, в какой лавке и что следует брать, а после, отвела ее в швейную лавку, где купила девушке всякой разной одежды и обуви на все случаи жизни: несколько повседневных платьев простого пошива, одно модное платье небесного цвета с открытыми плечами для праздников, пару рубашек с юбками, хлопковую ночную сорочку, нижнее белье с комбинациями, ленты для волос и много разной мелочи, а после, покупок, они отправились с полными корзинами домой.

Войдя в дом, Фэрил и Тэо обнаружили в гостиной небольшой бардак. Карты Таро были разбросаны по гадальному столу, а некоторые из них лежали на полу в хаотичном беспорядке. На софе лежало чье-то женское платье, а другое, вместе с двумя шифоновыми накидками и ажурными комбинациями, валялось перед комнатой хозяина. Из-з за дверей хозяйской спальни доносились женские стоны, переходящие в вопли.

Фэрил, шокированная и пожелавшая провалиться сквозь землю от стыда, попросила Тэо закрыть уши и немедля отправляться на кухню поставить чайник на печь, а сама, бросив свои корзины, кинулась собирать женские вещи.

Вскоре старушка присоединилась к Тэори и уселась за стол перед девушкой.

– Это Горошек обряд экзорцизма проводит – злых духов изгоняет. – Нервно соврала с улыбкой Фэрил. – Ну, что, наливай, будем чай пить с теми сластями, что на рынке купили.

Тэори вопросительно подняла бровь и подыграв, улыбнулась Фэрил. Девушка подала чай и присела на против. Дамы еще не успели выпить свой напиток, как послышался приглушенный скрип двери, голос хозяина и дамский хохот. После того, как захлопнулась входная дверь, на кухню, дабы освежиться чем-нибудь прохладным после жарко проведенного времени со страстными дамами, вошел и сам хозяин в своем темном с пестрым орнаментом халате, который очень шел к его иссиня-чёрным волосам. Его халат был распахнут, демонстрируя его крепкую бронзовую грудь, блестящую от пота, а лицо его расплывалось в довольной ухмылке, подобно коту, объевшемуся сметаны.

– Ох и дамочки, – протянул он довольно, поглаживая свой идеальный рельефный пресс, – жаркие как само адское пекло.

Гаркин потянулся к крынке с квасом и, осушив ее до дна, отрыгнул и тут же вспомнил, что за столом, по мимо Фэрил, которая знает все его недочеты в манерах, есть еще один человек, который может не понять такого поведения. Мужчина прочистил горло и тут же извинился, но это не из-за того, что чувствовал себя виновным за свою невоспитанность, а по инерции.