Глава 12
Аля открыла конверт. В нем было вложено письмо, она узнала почерк деда и стала читать.
«Дорогая внученька, если ты читаешь это письмо, значит, бабушки уже нет в живых. Почему? Она никогда бы не позволила разобрать и выкинуть свой комод. Хотя… Ты, наверное, уже взрослая, и сможешь нас понять и простить. Ты знаешь, как я любил свою дочь и твою маму. Она унесла с собой тайну твоего рождения, надеюсь, это письмо поможет найти твои корни. Я считаю, что любой человек должен знать о своем происхождении. Еще до твоего появления, с твоей мамой произошел несчастный случай, она потеряла ребенка и перенесла тяжелую операцию, после которой иметь детей больше не могла. Об этом знали только она, я и твой папа. Найди и расспроси своего отца, как бы ни было тяжело, он должен рассказать. Надеюсь, бабушка так и ушла, не узнав всей правды. Она тебя очень любила! Прости нас, если сможешь.
Твой дедушка Сергей.»
Аля так и сидела в руках с письмом, пока не перечитала несколько раз. Дедушка умер пять лет назад, значит, письмо было написано раньше.
Ерунда какая-то, быть такого не может, она бы почувствовала! Аля помнила маму, как она любила, баловала, пылинки сдувала, ну не хотела она жить и воспитывать ребенка на севере, переживала за здоровье, а отец хотел остаться там – этим она объясняла его холодность, – на своем севере. А дедушка, пока была жива мама, души же в ней не чаял, говорил, что похожа на его бабушку. Ну, отстранился после смерти, можно понять, он потерял единственную дочь, не каждый может справиться с такой бедой. Она не верила.
Где искать отца, и жив ли он вообще, почти шесть лет прошло… А баба Галя как же? Год назад они с бабулей ездили, хоронили отцовского деда – ни слова, ни полслова. Так, проходила весь день в ступоре. Завтра позвонит в деревню и попытается вывести бабушку на разговор.
– Детектив какой-то!
Никаких других родителей ей не надо. Она видела по телевизору, как дети из детдомов разыскивают генетических родителей но, как правило, ничем хорошим это не заканчивается. Они либо не хотят встреч, либо ведут аморальный образ жизни.
– Да нет, такого не может быть, – она даже отмахнулась рукой.
Если бы ее удочерили, то обязательно должны быть документы, она бы их нашла, а может, не заметила…
– Но есть же свидетельство о рождении, – она открыла шкаф, достала папку, в которой хранились все документы, ее в том числе. Она стала перебирать документы. – Так вот же оно! В нем черным по белому написано: Мурашко Аля Сергеевна, девятого апреля тысяча девятьсот семидесятого???? года рождения, поселок Комсомольский, Магаданская область. Родители: отец – Мурашко Сергей Алексеевич, мать – Мурашко Алла Сергеевна. М-да, и спросить-то не кого.
Валентина Ивановна, бабушкина подруга, жила там, потом куда-то переехала, ни телефона, ни адреса у них не было. Раньше они хорошо общались, а потом тетя Валя оборвала все контакты и уехала, они с бабулей пытались звонить, но сказали: она выбыла с данного адреса, даже писали, но письма возвращались.
– Шансы узнать что-либо равны нулю, – подметила Аля. Замяукал кот. – Что, мой хороший, корм закончился? Совсем о тебе забыла. Пойду, прогуляюсь, куплю тебе рыбки, да и хлеба нет.
Аля привела себя в порядок и вышла из квартиры. По пути ей встретились соседи, она поздоровалась, спросила как дела и поспешила вперед. Решила пройти в дальний магазин, через парк прогуляться.
– Аля Сергеевна, здравствуйте, – за спиной раздался детский голосок, она обернулась.
– А, Рома здравствуй, гуляешь?
– Да, – ответил он.
Работа в школе Але нравилась, она всегда тщательно готовилась, старалась интересно преподнести материал. Это был ее первый год работы в школе и первый класс. Несмотря на юный возраст, она отличалась рассудительностью, спокойствием, казалась не по годам взрослой. Сказалась потеря матери, да и воспитание бабушки. Иногда шутила, что и сама маленькая бабушка. Замуж не торопилась, еще со школьной скамьи дружила с мальчиком из соседнего дома, а потом они переехали в другой город, поначалу переписывались, клялись друг другу в вечной любви, а потом, видимо, повзрослели, и общение сошло на «нет».
Она зашла в магазин, купила хлеб и направилась домой. Аля решила просмотреть фотографии родителей из их жизни на севере. Будто хотела найти ответы на свои вопросы. Приготовила омлет, поела, налила кофе и достала родительский альбом. Остаток дня и вечер провела за просмотром фото. Она не просто разглядывала лица, а всматривалась в пейзажи, обстановку, пыталась прочувствовать настроение людей, запечатленных на фотографиях. Все они выглядели счастливыми и довольными. Особенно ей понравилось изображение, где отец с матерью мчатся на снегоходе, и мама машет рукой, хотя и вокруг обилие снега, от фото исходило тепло. Раньше она и не обращала внимания на их эмоции.
– А ведь они когда-то любили друг друга, что же произошло там, много лет назад? – задавала себе вопросы Аля. Она решила поближе познакомиться с этим суровым краем, который так полюбил ее отец. На следующий день, в школьной библиотеке, взяла несколько книг на эту тему. Бабушке Гале она пока решила не говорить о письме, а лучше расспросить лично, съездить на ближайшие праздники и как раз помочь с огородом. И все вечера с увлечением читала и изучала историю, традиции и обычаи северного края. Так началось ее знакомство с Родиной.
В начале апреля раздался телефонный звонок. Взволнованная и радостная бабушка Галя сообщила, что ее отец нашелся, и сейчас они во Владивостоке, идет следствие и скоро ему выдадут временную справку, и он уедет восстанавливать документы.
– Даю ему трубку!
– Алло, Алечка, здравствуй, моя дорогая! – он заплакал.
– Алло! – Аля тоже заревела.
Так толком и не поговорили, все плакали. Он передал трубку бабушке. Аля спросила, почему ей не сообщили сразу. Бабушка ответила, что это мог оказаться не он, и не хотела ее преждевременно обнадеживать.
– Ну, теперь все будет хорошо!
Следующим вечером отец позвонил, уже успокоившись, бегло рассказал о своих злоключениях и сказал, что через неделю выдадут справку, с которой тот сможет улететь на Чукотку.
Аля ответила, что сразу вылетит к нему и завтра забронирует билеты. На работе все искренне радовались за нее, такое счастье: найти живого отца! Через неделю он уже был в Лосином. А через два в Анадыре.
Аля забронировала билеты на четвертое мая в Магадан и оттуда уже в поселок. Она факсом отправила формуляр для пропуска, и через две недели все бумажные препоны были пройдены. Заявление на отпуск по семейным обстоятельствам ей подписали, и осталось дождаться даты вылета.
Аля хоть и не была близка с отцом, но радость от встречи переполняла ее. Она часто думала что могло произойти. Но то, что он оставил их, и просто не хотел поддерживать связь – такого она и представить себе не могла. На время она и думать перестала о письме.
Но со временем эйфория прошла, и мысли о том, что она не родная им, вновь поселились в ее голове.
– А вдруг это правда? Может, мать умерла при родах, ведь мать была врачом, а вдруг отказались, а кто отец? Папа? Родной ли он… Тогда как мог ее оставить? Почему не вернулся и не остался? – сомнения терзали, спустя время это уже не казалось таким абсурдом.
Еще неделя и она все узнает. Аля собрала вещи, документы, пристроила Маркиза к соседке и отправилась на вокзал.
Утренняя Москва встретила свежей весенней прохладцей. Рейс в Магадан был в ночь, и ей с лихвой хватило времени добраться до центра и побродить по улочкам столицы.
Место в самолете досталось у прохода, смотреть в иллюминатор было неудобно, и она решила попробовать заснуть. В аэропорту Магадана лежал снег, дул пронизывающий ветер.
Вот это погодка! До вылета в поселок было еще шесть часов, она устроилась на свободное место, достала термос с кофе и стала рассматривать публику аэровокзала.
Наконец, началась регистрация на рейс. Нужно было пройти пограничный контроль и осмотр багажа. Во время полета все дребезжало, самолет подкидывало как игрушечный, Але стало даже как-то страшно. Весь полет она прислушивалась к двигателю, казалось, что он вот-вот остановится.
Командир экипажа объявил о снижении, можно было спокойно выдохнуть. Девушка сразу узнала высокую фигуру отца, это папа. Он встретил и привез ее в квартиру. Та показалась неуютной: с минимумом мебели, ободранные местами обои, старые засаленные занавески и обшарпанный пол. Отец заметил ее недоумение.
– Вот вчера только выделили, в ту квартиру заселили других, пока меня не было, ничего, доча, прорвемся!
Раньше Сергей избегал такого, а сейчас даже не заметил, и как-то приятно стало.
– Так, – скомандовал отец, – продукты в холодильнике, а я быстро за посудой. Все вещи и утварь остались в той квартире, – и он оделся потихоньку переносить коробки. – Спасибо, что хоть не выкинули! – крикнул он, закрывая дверь.
Кофе в термосе был еще горячим, она налила в кружку и подошла к окну. На миг показалось, что мама вот так же стояла у окна и смотрела куда-то вдаль.
– О чем она думала, о чем мечтала, о чем грустила?..
Ее мысли прервал грохот, дверь открылась, и отец бросил коробки на пол, и никак не мог отдышаться. Вместе они принялись их разбирать.
После ужина Аля рассказала, как ушли их близкие люди, как она училась, где работает. Сергей рассказал о жизни на севере и более подробно о том, что с ним произошло. Вечер получился теплым и душевным. Раньше они так никогда не разговаривали.
Аля решила пока не показывать письмо и не заводить разговоры. Утром отец ушел по делам. Девушка спала почти до обеда – смена часового пояса давала о себе знать. Она приготовила наваристый бульон из курицы, а зная о здешнем дефиците, привезла ее с собой заранее.
К вечеру решила выйти, подышать свежим воздухом, осмотреться. Очень захотелось сладкого, она спросила у прохожего, где магазин и пошла в его направлении. Затем долго выбирала печенье и еще захватила шоколадку.
По дороге домой навстречу попалась старушка, явно из местных. При виде Али, она встала как вкопанная и долго смотрела в упор, потом махнула рукой. Девушка прибавила шагу.
Сергей уже был дома. Аля рассказала о старухе. Он изменился в лице, это точно Таня, приняла ее за Айну, ведь они так похожи. И отец принял решение рассказать дочери обо всем, и будь что будет.
Аля заметила в коридоре обои и пачки клея.
– Ой, я совсем забыла и не предупредила женщину, она должна была прийти наклеить обои. Ой, как неудобно получилось!
– Ничего, зато здесь наклеим, – они засмеялись.
Еще в коридоре стояла раскладушка и свернутый огромный ковер.
– Жизнь налаживается! – и Аля стала выгружать покупки.
Они поужинали и принялись снимать старые обои.
Через два дня комната преобразилась, Аля постирала занавески, перемыла кухню и разложила всю посуду. Отец откуда-то притащил огромный тканый ковер красного цвета.
За два дня квартирка преобразилась и стала вполне уютной.
Глава 13
Марич ходил взад-вперед по комнате и посматривал на часы, уже полдесятого, а за девушкой так никто и не приехал. Он подошел к ней и заботливо подоткнул одеяло.
– Пойду еще чайку налью, – и вышел из комнаты.
Затем зашел на кухоньку, поставил стул у окна и сел. Мягкий свет от фонаря освещал хлопья пушистого, почти стеной падающего снегопада.
– Совсем весна не торопится в этом году. Надо было вернуться проверить, там чуть правее небольшое озерцо и дорога на поселок. Не могла же она одна приехать, хотя… Все может быть.
Афанасий Петрович допил чай, поставил кружку на тумбочку и прилег на кровать.
– Подремлю, – подумал он.
Послышался лай собак и шум приближающегося мотора. Марич соскочил, схватил куртку и быстро вышел в коридор, будто опомнившись, достал из кармана ключ, закрыл дверь и торопливо направился к выходу.
Сквозь снег ничего не было видно, лишь доносились голоса. Он прошел по тропинке и увидел две мужские фигуры. На улице уже стоял бригадир Дима и с кем-то разговаривал. Марич подошел поближе.
– О! Сергей Алексеевич, привет, привет! Говаривали, ты пропал? Откуда? Какими судьбами к нам? – протягивая руку, радостно заголосил Марич.
– Потом расскажу! – ответил коротко Сергей. – Дочь пропала, поехала с Васькой и исчезли оба, – на его лице появилась тревога.
– У нас, Серега, у нас дочка твоя. Пойдем за мной, – и увлек его за собой. – Что случилось-то? Объясни хоть! – задал вопрос Марич.
– Ну ладно, мужики, я спать, завтра вставать рано, – буркнул сонный Дима. Они попрощались.
– Не сейчас, не сейчас, – отозвался Сергей.
Афанасий Петрович открыл дверь ключом и кивком пригласил Сергея войти. В свете лампы он увидел мирно спящую Алю и облегченно выдохнул.
Возле кровати, в лужице, стоял обмякший кожаный короб.
Марич рассказал при каких обстоятельствах была найдена девушка.
– Пусть спит, не будем будить до утра, – выслушав рассказ старика, решил Сергей. – А где Васька и упряжь?
– Упряжь была, и я ее отпустил, а никакого Васьки не было… – удивился Афанасий Петрович. Сергей присел на стул. – Чаю будешь? – спросил Марич, тот кивнул. – Сейчас организуем, – и вышел из комнаты.
– Кто-то напал на них и хотел завладеть коробом, а значит, это и есть убийца шамана и Айны. Ищет слиток, который якобы нашел Тамму и кому-то показал, а затем спрятал. Альке грозит опасность. И человек этот в поселке… Видимо, мы с Димой его спугнули тогда и он затаился. Может, это Васька? – размышлял Сергей и вдруг вспомнил, как еще много лет назад после смерти шамана все вокруг его жилища было перерыто вдоль и поперек. – И кто-то знает, что младенец остался жив. Но кто забрал его и короб – не видел. И все это время выжидал…
Сергей стал вспоминать, кто остался с тех времен в поселке и кто знал о сегодняшней поездке. Васька тогда еще совсем маленький был, к тому же первый внук Тани и Коли.
Неужели кто-то из родственников самого шамана? За столько лет Сергей слышал, да и сам сколько общался с ними, знал о них только хорошее – простые безобидные люди.
– Старик и так с ними поделился, два снегохода приобрели. Что-то не верится, чтоб свои и к тому же сам Тамму сказал, чужой был. Из своих – Сашка, да Миша остались только. Знал только Саня. Занятно…
В дверях появился Марич с чаем. Сергей поделился с ним своими подозрениями.
– Да, да, слышал эту историю с самородком, тогда все мечтали найти, и я тоже! – засмущался он. – Надо бы как начнет светать съездить вдоль дороги и к озерцу спуститься, прям предчувствие у меня… – выслушав рассказ Сергея, заключил Марич. – Интересные дела намечаются. Так, ты ложись здесь, а я пойду в соседнюю комнату, на вот, – он протянул ключи, – на всякий случай закрой.
– Может, проснется Алька и прояснит ситуацию, – согласился гость.
Послышался слабый стук в дверь, Сергей соскочил, посмотрел на часы – было пять тридцать. Он тихонько, чтобы не разбудить дочь, поднялся и как можно тише подошел к двери и из-за которой послышался шепот Марича.
– Это я, – и открыл дверь. – Что, спит? – и кивнул в сторону Али.
– Да, я оставил ей записку, если проснется, – шепотом произнес в ответ.
– Пора, пока доедем, рассветет. Сейчас, я только предупрежу Игоря Александровича, и поедем.
Сергей закрыл комнату на ключ и прошел до конца коридора, где и остался ждать Марича. Афанасия Петровича он знал давно – лет десять, – и почему-то вспомнил, как увидел его в первый раз в аэропорту. Грузный мужчина с большим животом и ростом под метр восемьдесят, его широкие штанины на подтяжках, казались короткими и задорно подпрыгивали при ходьбе, расстегнутый затертый пиджак и куртка казались огромными, в одной руке он держал шапку, в другой документы со списками вахтовиков, прибывших на прииск. Лицо его было круглым и отечным, под заплывшими серыми глазками выдавался крупный мясистый нос и такие же полные мясистые губы, большая проплешина обрамлялась светло-русыми, почти без седины, редкими остатками волос, при ходьбе издавалось громкое сопение. Походка была энергичная, шаги широкие и, несмотря на вес, почти бесшумные. Марич показался из-за угла. Сергей, завидя его, слегка улыбнулся – ничего не изменилось.
– Сейчас возьму пару коногонок и надо бы прицепить сани, вдруг сгодятся, – и они вышли в предрассветную мглу.
Снегопад закончился. Добравшись до сопки, сбавили ход и стали светить по сторонам в надежде заметить хоть какие-нибудь следы. Марич предложил спуститься к озеру и осторожно проехать вдоль берега. Сергей свернул и направил снегоход в нужную сторону. Они проехали и остановились у края озера.
– Глуши мотор! Дальше пешком! – крикнул Марич.
Вмиг все стихло. Начало светать, темнота стала рассеиваться, они выключили фонари пошли вперед.
– Слышишь?! – Афанасий Петрович замер и поднял указательный палец наверх. Сергей прислушался. Где-то неподалеку послышалось жалобное скуление пса.
– Пушок! Васька всегда брал его с собой! – озвучил Сергей и они пошли на звук. Идти долго не пришлось. За небольшим холмом они увидели лежащего припорошенным снегом Василия и прижимавшегося к нему Пушка. Марич прощупал пульс.
– Живой! – констатировал сразу.
Пес оказался ранен, Сергей поднял его на руки и понес в сани, затем вернулся, вдвоем они подняли Васю и понесли к снегоходу.
– В поселок надо сначала, к Тане отвезем, она там вся распереживалась за внука. Хорошо в кухлянке, а то замерз бы, да и Пушок рядом, – сказал Сергей и завел мотор.
Когда они подъехали к дому, уже совсем рассвело, стоявшая на пороге Таня бросилась к саням и начала теребить внука. Вася стал приходить в себя и схватился рукой за затылок.
Дома бабка заварила трав и стала его отпаивать. Пушок, прихрамывая, ходил рядом.
Васька поделился: все было хорошо, они откапывали короб, Алька немного поранила руку, а Пушок вился рядом, потом что-то почуял, залаял и побежал за валун, там заскулил, парень за ним – и все. Помнит только удар по голове.
– Где Алька? Что с ней? Она жива? Где короб Тамму? – запричитал Васька.
– Все с ней хорошо, ее нашли люди с прииска, по всей видимости, ей тоже досталось, а короб с ней, не волнуйся.
Васька вконец опомнился, но кто это был – так и не смог понять.
– Ну, лечись! Выздоравливай!
И мужчины отправились в обратный путь.
***
Алька очнулась. Огляделась, что за комната и как она сюда попала. За окном было светло. Утро или день? Немного болела голова, захотелось пить.
Девушка приподнялась и села. На тумбочке возле кровати стоял стеклянный графин с водой и рядом граненый стакан. Она открыла крышку и принюхалась к содержимому – никаких посторонних запахов не было, потому Аля налила жидкость в стакан и принялась жадно пить. Затем встала и прошлась по комнате, у соседней кровати на тумбочке лежала записка, она стала читать.
«Аля, никуда не уходи! Жди меня, я скоро буду. Папа.»
С запиской в руках вернулась к кровати и прилегла. Странный сон, или это была явь – она не понимала. Вспоминала, что видела старика, он подошел к ней, сел рядом, взял за руку и, улыбаясь, смотрел, потом поцеловал в лоб и исчез. Начала вспоминать лицо и узнала деда, фотографию которого ей показывала баба Таня. Сон был настолько явным и настоящим, что у Альки защемило в груди – а вдруг и вправду приходил ее покойный дед, может, шаманы в силах так делать? Стало грустно. Жаль, что она так и не увидела его и маму живыми, и даже не узнает, кто ее настоящий отец.
Девушка вспомнила о приданом деда и встала с кровати, короб стоял за тумбочкой. Тот оттаял и стал издавать запах кожи.
– Самое время посмотреть, что там, и что ищет злоумышленник, напавший на нас с Васей, и где сам Васька.
Она расстегнула ремешок и открыла крышку. И тут вспомнила, что он был завернут в брезентовый мешок, и Аля только заглядывала внутрь, но ничего не доставала. Охотничий нож, какая-то погремушка из кожи и с бубенчиками, круглая металлическая пластина, подобие кнута, только в миниатюре, кусок кожи, обвязанный яркими лентами, и все. Девушка ничего из этого не знала и ранее не видела.
– Нужно дождаться отца… – пробурчала она, держа эти предметы в руках.
Было уже за полночь, когда раздался гул мотора. Аля прильнула к окну, пытаясь разглядеть хоть что то, вдруг по коридору раздались шаги и негромкая речь, в замке повернулся ключ и дверь открылась.
– Папа! Наконец-то! – девушка резко двинулась к вошедшему мужчине.
– Еще раз здравствуйте, – произнес Марич, вошедший следом. – Сейчас организую чайку и перекусить, а там и обсудим случившееся. В поселок поедем утром.
Сергей ощущал вину, но Алька осознавала это и не напоминала отцу.
– Что случилось, то случилось, – рассудила она. – Главное, что все живы и здоровы.
На следующий день должна приехать Зойка с сыном, и они отвлеклись от произошедшей ситуации и стали продумывать меню предстоящего ужина. Девушка сможет узнать побольше о жизни матери в поселке, так что встречи она ждала с нетерпением.