Дана я почувствовала, когда спустилась на первый этаж. Он уснул сидя в кресле: руки лежали на подлокотниках, а голова откинута на мягкую спинку. От него исходили непонятные мне импульсы. Это напоминало напряжение.
Опустилась на колени и заглянула ему в лицо. Между бровей пролегла складка – даже во сне он хмурился. Не позволял себе расслабиться ни на минуту.
Осторожно протянула руку и дотронулась до его щеки, чем совершила непростительную ошибку. Дан встрепенулся и, не разбирая, кто перед ним, повалил меня на пол. У горла замерло холодное лезвие, впиваясь в кожу.
Дану склонился надо мной, заглядывая в глаза. На меня смотрел зверь, желавший лишь одного – убить.
Глава 12
Я лежала на спине, раскинув руки, и дышала через раз. Не предпринимала попыток оттолкнуть Дана или просто шевельнуться. Вдох – нож сильней вонзался в кожу, выдох – давление жалящего лезвия ослабевало. Дан смотрел остекленевшим взглядом: в глазах ни одного проблеска узнавания. Кошмарные сновидения держали его и наяву, не желая отпускать из своего плена. Я боялась, когда он очнется, будет уже поздно.
Страх схватил за горло, заставляя инстинктивно разомкнуть губы от нехватки воздуха. В то же мгновение в лице Дана что-то изменилось: появился интерес. Неожиданно из врага, которого нужно уничтожить, я превратилась в занятный трофей.
Острие клинка кольнуло подбородок, когда Дан приблизился к моему лицу и, словно пробуя на вкус, поцеловал. В растерянности, я позволяла ему раз за разом впиваться в мои губы, больно жаля.
Чем больше он распалялся, тем меньше становился смертоносный напор клинка. Скоро и вовсе исчез, а его место на моей шее заняла горячая ладонь. Жар медленно переместился вниз: опалил ключицу, легкой волной прошел по груди и обжигающим пламенем хлынул по обнаженному животу. Во мне вспыхнула надежда, что Дан пришел в себя и его больше не стоит опасаться.
Едва оторвала руки от пола, чтобы коснуться Дана, как он рывком прижал их обратно. Шевельнула ногами, проверяя насколько скована, но только усугубила ситуацию: Дан сел сверху, полностью обездвиживая меня. Стало тяжело дышать, в легкие словно проникало, клубясь черной энергетикой, его безумие. Туманным мраком оно отражалось в глазах Дана.
– Ты узнаешь меня? – пыталась достучаться до него.
Он не слушал и словно говорил сам с собой:
– Так похожа… лицо… голос …
Не понимала, что происходит, но он явно был не в себе, словно принимал меня за кого-то другого.
– Как меня зовут?
Касаясь лишь теплым дыханием, провел носом вдоль шеи:
– Пахнешь точно как она, – губы словно в благоговении коснулись кожи, а кончик языка оставил влажный след на ней. Я содрогнулась: словно меня касался посторонний мужчина.
– Дан, кто я?! – требовала во все нарастающей панике.
С болезненным стоном разочарования он уткнулся в мои волосы:
– Ты – искусная подделка.
– Я настоящая, – протестовала, – я Ри-ри.
От звука моего имени он пришел в неистовство:
– Не лги! – рывком стянул с меня джемпер. Ткань, сопротивляясь, обожгла кожу на плечах и шее, но из-за всплеска адреналина я не чувствовала боли. Только животный страх добычи перед свирепым хищником.
– Зачем мне лгать?
Дан с садистским удовольствем и кривоватой усмешкой наблюдал за этим, как моя грудь, обтянутая белым кружевом, тяжело вздымалась. Наконец он поднял взгляд к моему лицу. Чуть склонился и зашептал, словно боясь, что кто-нибудь посторонний услышит его:
– Потому что он так хочет. – Силилась понять смысл сказанных слов, но лишь больше уверилась, что Дан на грани помешательства. – Хочет сломать и подчинить меня, – вкрадчивым голосом описывал свои безумные фантазии. – Хочет, чтобы я стал послушной марионеткой.
– О ком ты говоришь? – лишь смогла вымолвить.
Его дыхание коснулась моей щеки и остановилось на губах.
– Ты знаешь, – заглянул в глаза, будто надеясь разглядеть в них ложь.
– Не знаю, – по-глупости я вздумала спорить с безумцем.
Вспыхнув яростью, Дан снова прижал мои запястья к полу, открывая полный доступ к телу. Царапая кожу, зубами стянул одну из бретелек белья, освобождая грудь. Ухватился за нее губами, и я дернулась, ошеломленная пробежавшими по телу импульсами. В тайне я мечтала о ласках Дана, грезила о близости с ним, но совсем иначе представляла этот момент. Сейчас же происходило нечто неправильное.
– Остановись, – в очередной раз я попыталась скинуть его с себя, ерзая ногами и стараясь согнуть их в коленях. Дан выпрямился и выпустил мои запястья.
Воспользовавшись коротким мигом свободы, я перевернулась и попыталась подняться на ноги. Но Дан ухватил меня за лодыжку и рванул к себе. Ладони нестерпимо обожгло о жесткий ворс паласа, но я, игнорируя боль, ударила ногой на угад. За спиной раздался болезненный порывистый вдох. Но это нисколько не задержало Дана: он опрокинул меня на спину, коленом вклиниваясь между моих бедер. До боли сжимая их, притянул ближе.
Я лежала перед ним полураздетой и беззащитной, боялась просто шевельнуться, чтобы не провоцировать его. Гадала, каким будет его следующий шаг: отпустит или ринется на жертву с новой силой?
Хватка пальцев ослабла и я подумала, что самое страшное позади, но в следующую секунду Дан скинул кожаную куртку, так же стремительно стянул футболку. Он гипнотизировал меня потемневшим от похоти взглядом, принуждая покорно наблюдать, как его рука опустилась к ремню брюк и как металлический язычок, звеня о пряжку, медленно высвобождается из петли. Только сейчас осознала, что еще немного промедления – и ничего уже не исправить.
– Не надо, – упрашивала, приподнимаясь на локтях и отстраняясь.
– Заткнись! – ухватился за пояс моих джинс, стягивая их с меня.
– Не поступай так со мной, – саднящими ладонями я уперлась в его грудь, которую сетью оплетали многочисленные шрамы, напоминая о том, что кто-то измучил и изувечил его. Точно так же Дан сам собирался поступить со мной: сломать и растоптать.
Мольбы ничуть не тронули Дана, и он впился в меня властным поцелуем. Затравленным зверьком я билась под ним. Не жалея рук, била по груди, плечам, спине – повсюду, куда могла достать. Он, казалось, не чувствовал ни боли, ни жалости, ни сострадания.
– Приди в себя! – не зная себя от страха, лупила его по щекам. Уже ни на что не надеялась, просто сражалась с его демонами всеми возможными способами. Не хотела, чтобы они утащили меня на дно своей грязной ямы. – Я тебя не прощу! Ты себя никогда не простишь!
Вдруг Дан замер и растерянно посмотрел на меня. Мрак, окутавший разум, отступал, и постепенно взгляд светлел, проясняясь.
– Ри-ри… – на Дана обрушилась реальность. Он оглядывал меня, будто не верил, что мой запуганный вид – его рук дело. Насколько это было возможно, я прикрыла обнаженную грудь руками, словно защищаясь.
– Я не хотел, – сбивчиво, дрожащим голосом, – я бы никогда… – он отвел руки, будто боясь лишний раз коснуться меня. – Прости, – потупив взгляд, встал и словно пьяный побрел прочь. В темноте лишь по скрипу ступеней я догадалась, что он поднялся на второй этаж. Только тогда я почувствовала себя в относительной безопасности. Никогда бы не подумала, что буду рада избавиться от Дана.
Обессиленная и раздавленная, даже не борьбой, а поступком Дана, я перевернулась на бок и рукой нашарила что-то из одежды. Не задумываясь, натянула на себя. Только когда ткань коснулась лица и в нос ударил горьковатый запах мужской туалетной воды, я поняла, что это не моя футболка. Снять ее, избавиться как от чего-то отвратительного не захотелось. Уцепилась пальцами за ворот и глубже вдохнула терпкий аромат Дана. Вдруг осознала, что жертва здесь совсем не я.
Беззвучно ступая босыми ногами по холодному полу, я подошла к началу лестницы. Опустила руку на лакированные перила и взглянула наверх – в темноту. У меня была возможность бежать прочь из этого мрачного дома, от неуправляемого и опасного Дана. Но вопреки здравому смыслу я шагнула вперед и поднялась наверх.
Дверь в спальню была чуть приоткрыта, через небольшой просвет я заметила метавшуюся по комнате тень. Толкнула дверь, и она со стоном приоткрылась. Если за мгновения до этого я слышала скрип кожи, звон металлических заклепок и лязг клинков, то теперь в комнате повисла тишина. Никого. Я оглядела спальню – пусто. Уверена, что Дан был здесь. Миг – и он исчез. Как в прошлый раз, просто растворился в воздухе. Могла только гадать, куда и зачем он отправился. Мне ничего не оставалось, только как ждать.
Я легла в постель, хотя и знала, что вряд ли смогу заснуть. Укрылась холодным одеялом, пряча голые ноги. Даже в голову не пришло сменить футболку Дана на свою одежду – она до сих пор хранила его запах.
Казалось, часы на пролет, я ворочалась с бока на бок и глазела в потолок. Сон не шел, разум терзали тревожные мысли. Дан не возвращался, и я всё чаще задумывалась над тем, чтобы разбудить Энтала или Алу. Боялась, что Дан мог совершить непоправимое. Или столкнуться с жуткими харпами. Убийцами. Они словно стремились уничтожить нас в наказание за то, что мы покинули родной дом. Вдруг это чувство – лишней в этом мире – захватило меня. Я всегда была не на своем месте. Отец в разговоре с матерью произнес, что я родилась и освоилась здесь, но на самом деле он ошибался: этот мир не принял меня. Я так и осталась чем-то чужеродным.
Стало тошно, воздух в комнате казался спертым. Я скинула удушливое одеяло, собираясь встать и открыть окно. Но только ноги коснулись пола, за спиной раздался глухой удар. Кожей чувствовала Дана, хотя правильнее сказать имиртом.
Обернулась, различая сквозь мрак лишь силуэт. Дан не двигался, но было в его позе нечто неестественное. Услышав тяжелое, прерывистое дыхание я бросилась через кровать. Секунды не хватило, чтобы дотянутся до Дана, прежде чем он осел на пол, прижимая ладонь к животу. Ткань футболки пропитала темная жидкость, она же покрывала руки Дана.
– Я позову Алу, – подорвалась, спеша растолкать спящую девушку. Она, как никто, знала, что нужо делать в таких ситуациях.
– Нет, – липкими от крови пальцами Дан поймал меня за запястье.
– Тебе нужна помощь, – опустилась перед ним на колени, старая разглядеть, насколько серьезна рана.
– Я сам, – с сиплым звуком выдохнул. Ладонь сползла с живота и мне открылась рукоять кинжала. Лезвие на всю длину вошло в тело.
Нас здесь всего двое, один ранен – мне не оставалось выбора.
– Что мне делать? – сглотнула, подавляя все неприятные позывы.
Дан не отвечал и я подняла взгляд: челюсти сжаты, не позволяя ни одному болезненному стону вырваться наружу; и только лишь глаза выдавали муку.
Он медлил, будто принимая решение доверить ли мне свою жизнь, а потом, теряя силы, привалился к стене:
– Вытащи. Одним рывком.
Я тоже сжала зубы, и потянулась к рукояти. Пальцы легли на холодный металл, крепче обхватывая. У меня всего одна попытка.
– Готов? – взглянула на Дана. Он прикрыл глаза, переводя дыхание.
– Давай, – скомандовал, и я, что было силы, рванула клинок на себя. Кровь хлынула неудержимым потоком. Она продолжала сочиться сквозь пальцы, даже когда Дан зажал рану ладонью.
– Нужна Алу, – испугалась, что всё пошло не так. Слишком много крови.
– Нет, – неизменный отказ.
В какой-то момент я подумала, что из-за собственного упрямства он готов умереть. Но потом ощутила как имирт Дана вспыхнул словно пламя и, войдя в силу, волной хлынул к зажимавшей рану руке. Дан ослабил давление и едва касался ее. Сначала я решила, что его пальцы просто подрагивают от слабости и потери крови, но скоро уловила в этих хаотичных движениях некую систему.
– Это магия? – зачарованно наблюдала за тем, как кровотечение прекратилось, а рана затягивалась.
– Магии не существует, Ри-ри, – усмехнулся, и я с облегчением отметила, что цвет его лица стал заметно здоровее. Только тень усталости темными кругами пролегла под глазами.
– Тебе нужно прилечь, – коснулась его щеки, больше не обращая внимания на запекшуюся кровь на своих пальцах. Как и на багровые разводы на руке Дана, когда он накрыл ей мою.
– Прости, – извинялся за то, что уже было абсолютно не важно. – Я не сдержал обещание.
– Это был не ты, – а тот монстр, что методично ломал его, отравляя гневом и жаждой мести.
Дан покачал головой:
– То был именно я.
Возможно, Дан и прав, но я точно знала: он не жаждал причинить мне боль, это живущая в нем ярость рвалась наружу.
– Ты нужен мне весь, без исключений. Я не могу любить только часть тебя, более удобную и приглядную. Плохой, хороший, злой, добрый – весь мой.
Я коснулась поцелуем горячих губ. Вторглась в рот языком, утоляя свою сумасшедшую потребность в Дане. Оглядываясь назад, назвала бы это одержимостью, но ответные жадные поцелуи заверяли, что я не одна такая: мы оба сгорали в нашем безумстве.
Не стремилась быть бережной и чуткой: как дикарке, мне хотелось предъявить на него права. Перекинула ногу – и уже восседала на Дане, всё сильнее прижимаясь. Его пальцы с остервенением впивались в мою кожу, сжимая то мои плечи, то спину, то бедра. Я подалась ими вперед, упираясь в пах Дана. От безумного желания перехватило дыхание: Дан должен стать моим.
Не спрашивая разрешения, я потянула с плеч Дана куртку. Чувствовала под ладонями жар его кожи, нестерпимо хотелось ощутить его каждой частичкой своего тела.
Я скинула с себя одежду, представая полуобнаженной. Точно как несколько часов назад. Только теперь было существенное отличие: это был мой выбор. Сейчас решала я.
Это я прижималась к Дану, каждым движением провоцируя; подставляла шею для пылких поцелуев; выгибалась, призывая ласкать губами и языком мою обнаженную грудь.
Было восхитительно и одновременно мучительно: мне нужно больше, нужен весь Дан. Я ухватилась за ремень его брюк, пытаясь избавиться от преграды, разделяющей нас. Но Дан поймал мое запястье, удерживая от последнего шага:
– Это будет ошибкой.
Не понимала, почему Дан медлит, почему в очередной раз отталкивает: он сам испепелен желанием не меньше меня. Его глаза превратились в грозовое небо, жаждущее пролиться освободительным дождем.
– Тогда только моей ошибкой, – снова зазвенела пряжкой ремня. – Хочу, чтобы ты стал первым.
После этих слов меня словно подхватил ураган и опрокинул на кровать. Испугалась, что это жесточайший отказ Дана, но следом он накрыл меня своим телом. Ладонь скользнула между моих бедер, нетерпеливые пальцы нырнули под край белья и толкнулись в меня. Я заерзала на простынях от настойчивого и неприятного давления. Понимала, это только начало, дальше будет все намного ярче, чувствительнее. И больнее.
Дан потянул за край кружева и белье устремилось вниз. Я с готовностью развела колени, несмотря на охватившую меня дрожь. Страх, возбуждение, неизвестность смешались в гремучий коктейль. И я поднесла его к губам, готовясь испить до дна.
– Больно не будет, – прошептал Дан, завладевая моей рукой. Он крепко сплел наши пальцы, будто готовый держать меня, когда я начну вырываться. Не знала на чем сосредоточиться, на что отвлечься. Дан, словно читая мои мысли, успокаивал: – Смотри только на меня, – произнес в самые мои губы.
Послушно я окунулась в бушующее море его глаз. Снова почувствовала пробуждение его имирта и как он лавиной хлынул к нашим сплетенным рукам. Как, покалывая электрическими разрядами, струился по всему телу. И как именно он избавил меня от неизбежной боли, когда Дан впервые толкнулся в меня. Мы оба замерли: я ошеломленная прежде незнакомой близостью, Дан – давал мне время прийти в себя.
Раскаленным металлом по венам растекалось чистейшее вожделение. Я высвободила руку и уцепилась за плечи Дана, подаваясь ему навстречу. Он качнулся назад и снова слился со мной в единое целое. Не сдерживаясь, я застонала от этого пленительного ощущения. Дан коснулся губами моей шеи, шумно выдыхая мое имя:
– Моя Ри-ри.
Оттого, как он назвал меня своей, я испытала необъяснимое наслаждение.
– Еще, – попросила, – повтори.
– Моя, моя, моя… – повторял раз за разом врываясь в меня. Я выгибалась при каждом его движение, как от удара хлыстом. Отзывалась спасительным стоном, не в силах безмолвно выносить сладостную пытку.
Мы дышали, двигались в унисон, жадно искали губы друг друга, захлебывались в переполняющем ненасытном желании. Всё больше нарастало пугающее напряжение: звенящий гул в ушах и натяжение незримых цепей. Я словно угодила в ловушку, и путы надежно удерживали меня. Чем сильнее я пыталась из них вырваться, тем туже затягивались узлы. Казалось, они уничтожат меня.
– Не получается, – заскулила, изможденная безуспешными попытками.
– Помнишь, что я говорил про имирт? – зашептал Дан, обхватывая мое лицо ладонями. Я мотала головой: ничего не помнила, ни одной связной мысли. – Не надо стараться, просто дыши: вдох-выдох, – повторял до тех пор, пока я не поймала его ритм. Никакого контроля, никакой логики. Только первобытные инстинкты.
Внутри вспыхнул имирт, поднимая разрушительную бурю. Она рвала цепи, сметала барьеры. Я наконец вырвалась на свободу. С разбега прыгнула со скалы, погружаясь с головой под воду. Только в этот раз она любяще приняла меня. Я приняла себя, свою сущность. И тогда блаженное удовольствие устремилось по телу, заполняя собой каждую клеточку. Сокрушенная безграничным счастьем я упала на кровать. По вискам покатились слезы.
– Ри-ри? – позвал будто издалека Дан. Я повернула к нему голову, едва удерживая отяжелевшие веки открытыми. Он весь покрылся испариной, грудь часто вздымалась. – Всё в порядке? – с тревогой в голосе.
– Нет, – с улыбкой обвила руками его шею, – всё восхитительно, – и в доказательство поцеловала, разделяя с ним безумную эйфорию.
– Ничего не болит? – он ласково коснулся моей щеки, стирая большим пальцем остатки слез с виска.
Я прислушалась к своим ощущениям: лишь внизу неприятно саднило. Отрицательно покачала головой, игнорируя такую мелочь.
Дан опустил глаза, скользнув взглядом по моему обнаженному телу. Чуть замешкался, досадливо поджимая губы. Тогда я тоже внимательно осмотрела себя: на внутренней стороне бедер расходились алые пятна. Как символ того, что я простилась со своей невинностью.
– Мне нужна ванна, – я попыталась закутаться в простынь, скрывая кровавые следы. Дан властно откинул ее и подхватил меня на руки. Распахнув дверь ногой, он внес меня в ванную комнату и вместе со мной шагнул под душ.
Горячая вода сбегала по моим плечам, очерчивая изгибы талии и бедер. Меня успокаивали плавные движения мягкой губки по телу. Дан аккуратно стирал остатки багровых отпечатков на моей коже. Его руки местами покрывали запекшиеся разводы собственной крови. Потоком воды она смешивалась с моей и ненадолго оседала под ногами бледно-розовой лужей.
Я вспомнила о вчерашнем ранении Дана и обернулась к нему, изучая теперь уже гладкую кожу на животе. Коснулась пальцами, окончательно убеждаясь, что это не иллюзия.
– Как ты это делаешь? – подняла голову, заглядывая в ясные глаза. – Научишь меня?
– Сначала нужно научиться ходить, а потом уже бегать, – легкая улыбка коснулась его губ.
– Я быстро учусь, – с серьезным видом произнесла, но не удержавшись, добавила: – и быстро бегаю.
Дан негромко рассмеялся и нежно едва коснулся губ поцелуем. Я же готова была расцеловать его, радуясь, что наконец вижу его таким.
– Тогда одевайся, преподам тебе первый урок, – перешагнул через бортик ванной и, оборачивая полотенце вокруг бедер, вышел.
Некоторое время я стояла с закрытыми глазами под теплыми струями, набираясь сил перед предстоящим обучением. Дан снова стал моим наставником и учителем. Некоторые вещи не меняются. Подставила истерзанные поцелуями губы под успокаивающий поток: а другие случаются впервые.
Я закуталась в огромный халат и вернулась в спальню. Ничего в ней не напоминало о недавнем бурном сексе: некогда разбросанные вещи убраны, простынь на кровати сияет белизной. Дан даже успел одеться, натянув брюки. Он сидел в кресле и будто полировал куском ткани нечто небольшое, размером с ладонь.
– Урок первый, – искоса глянул, замечая меня. – Если хочешь сохранить человеку жизнь, – чеканил слова, – никогда не вытаскивай кинжал из раны, – и в свете луны блеснуло лезвие.
Я так и замерла посередине комнаты. В голове никак не укладывалась теория и практика. Все затмевала завладевшая мной ярость.
– Ах ты, сукин сын! – подлетела к Дану, колотя его кулаками в грудь. – Я же могла убить тебя!
– Ты не дослушала, малышка Ри-ри, – поймал мои запястья, крепко удерживая от любых поползновений снова врезать ему. – Не вытаскивай кинжал, если не знаешь, как остановить кровотечение. Или рядом нет того, кто способен сделать это. Я знал, что делал.
Я шумно дышала и свирепо смотрела, постепенно гнев схлынул, уступая место здравомыслию.
– Не нравится, когда ты так называешь меня, – нашла новый повод злиться на него.
– А как же тебе нравится? – потянул на себя и я упала в его объятия.
– Ты знаешь, – щеки горели при воспоминании о том, каким образом мы это выяснили.
– Знаю, моя Ри-ри, – дразнил меня и словами, и невесомыми поцелуями, которыми он покрывал мое оголившееся при падении плечо. – Урок второй, – сухо и собранно, словно мгновение назад его руки не ныряли между складок халата и не сжимали мои бедра, отметая всё здравомыслие. – Где кинжал, Ри-ри? – внезапно спросил.
Я растерялась. Последний раз я видела его в руках Дана. Потом мое внимание переключилось и я совсем потеряла его из вида.
– Понятия не имею, – заметила лишь на подлокотнике кресла ткань, которой он стирал кровь с лезвия.
Дан вытяну передо мной руку, перевернул ладонью вверх и на ней словно материализовался кинжал. Он так аккуратно лег в ладонь, что казалось, будто всегда там был, просто я не замечала.
– Что за фокус? – откинув страх, я взяла кинжал, внимательно разглядывая со всех сторон. Старательно пыталась разгадать секрет.
– Это не магия и не фокус, а имирт, – доходчиво объяснял. – Я, ты, окружающие предметы – весь мир соткан из имирта. Нити переплетаются, создавая уникальный узор. Если упорно тренироваться, можно научиться управлять ими. Это все равно что плести узор или …
– Играть на струнах? – провела еще одну аналогию.
– Верно, – довольно улыбнулся, что я схватывала на лету.
– Значит и я так могу? – сразу загорелась идеей.
– Попробуй, – не раздумывая, предложил. Я держала холодный металл на ладоне, старалась разглядеть те пресловутые нити, о которых говорил Дан, но безуспешно. Потом поняла в чем моя главная ошибка: я снова из кожи вон лезла, стараясь. Только я опустила плечи, расслабляясь, как в воздухе стали мерцать тонкие нити. Они размеренно колебались, словно дышали.
– Я вижу, – не сводила с них глаз.
– Не нужно пытаться скрыть кинжал, необходимо сделать его своей частью, вплести его нити в свои.
Следующие несколько минут я разгадывала плетение, искала эфемерную петлю, за которую нужно потянуть, чтобы распустить его. Стоило ухватить ее, как мой имирт сделал всё остальное сам: кинжал растаял, словно его и не было.
– Получилось, – восторженно вертела рукой, разглядывая ее со всех сторон.
Дан не разделял моей радости:
– У тебя талант, – скупой комплимент, скрывающий истинные чувства. – На сегодня хватит. – Дан подставил ладонь и вернула ему кинжал все тем же способом. – Нужно отдохнуть, – взял меня на руки и уложил в кровать. Лег рядом, крепко обнимая меня со спины.
Какой бы физически и морально вымотанной я не была, никак не могла заснуть. Шквал эмоций и переживаний не позволял расслабиться.
– Там, в гостиной, – заговорила, нарушая тишину. Подбирала слова, избегая называть всё своими именами. – Ты говорил о каком-то человеке, кто он? – чувствовала, что в нем кроются ответы на многие вопросы.
– Абсолютное зло, – услышала леденящее кровь заявление.
Не смела и дальше расспрашивать, ощущая каким холодом повеяло от Дана – сейчас мне не пробиться сквозь глухую стену. Я устала сражаться с ним. Не в этот раз. Пока достаточно того, что он держит меня в объятиях и не хочет отпускать.
***
Я проснулась от боли в шее. Тело ныло от неудобной позы, в которой я пребывала. Захотелось потянуться и размять затекшие руки и ноги. Но сделать это мне не позволила всё та же крепкая хватка Дана. Он держал меня так, будто боялся упустить. Словно я тайком сбегу, пока он безмятежно спит.
Опасаясь повторения вчерашнего непредсказуемого пробуждения Дана, я медленно перевернулась на другой бок, оказавшись с ним лицом к лицу. Старалась даже глубоко не дышать, чтобы ненароком не спугнуть сон, но Дан, будто на неком неосязаемом уровне почувствовал перемены, и приоткрыл глаза. Сонный взгляд сконцентрировался на мне и … Ничего экстраординарного не произошло: Дан снова прижал меня к себе, скользнув легким поцелуем по губам.
С облегчением я расслабилась и с удовольствием и дальше нежилась в его объятиях. Могла бы провести так целую вечность, но прежнюю жизнь никто не отменял, как и обязанности, которые теперь казались лишь условностями. Но я привыкла так жить, и пока не представляла, как по-другому.
– Мне нужно домой.
– Я тебя отвезу, – тут же вызвался, будто и вовсе не спал.
Я бросила взгляд на халат, что сейчас служил мне единственной одеждой.
– Мне нужны мои вещи, – выдвигала одно требование за другим.
Дан распахнул глаза, несомненно вспомнив, где и при каких обстоятельствах я рассталась с ними. Наверняка до сих пор лежат на полу гостинной.
– Сейчас принесу, – словно стремился искупить вину, не пренебрегая даже такой мелочью.
– Я сама, – не хотела, чтобы он, по крайней мере на данный момент, возвращался в ту комнату и погружался в самобичевание и ненависть к себе. – Хочу успеть на занятия, так что не будем тратить зря время и разделимся: пока ты собираешься здесь, я отыщу свою одежду внизу.
Не дожидаясь его одобрения, я выскользнула из постели и спустилась на первый этаж. Кофту и джинсы я обнаружила в разных углах гостиной. Воспоминания нахлынули, заставляя замешкаться и не сразу переодеться. Уверяла себя, что это всего лишь вещи, а не кровавые улики ужасного преступления. Ничего страшного не произошло.
Нырнула в джемпер, пока не объявились кто-нибудь из обитателей дома и не застал меня полураздетой в гостиной. Едва натянула джинсы, как чужое присутствие хлестнуло по сознанию. Застегнула молнию и обернулась.
– Доброе утро, Алу, – безошибочно отличала ее имирт от других.
– Думаешь, одна такая у него? – встретила меня привычной агрессией. – Не надейся на многое. И это не грубость, а искренний совет, – казалось, она знала больше, чем говорила.
– Или что меня ждет в противном случае? – страх неуверенно подобрался к кончикам пальцев, покусывая их навязчивым зудом.
– Разочарование, – как неизбежный приговор. – Есть преграды, которые не по силам преодолеть никому, даже властителю Кариара. Рих никогда не опустится до манри. Твой удел – роль наложницы. Обычной шлюхи, что ублажает наделенных властью и деньгами мужчин.
Красота и мощь Кариара восхищала, но чем больше я узнавала его уклад, тем меньше он мне нравился: слишком жестоки и суровы в нем законы.
– Готова? – раздался с лестницы голос Дана.
Не стала продолжать неприятный разговор в его присутствии, хотя и хотела узнать подробней о той кастовой системе, которую недавно едва затронул Рома. Но Дан и так почувствовал витающие в воздухе недосказанность и накал между мной и Алу.
– Ты за старое? – предсказуемо винил во всем Алу.
– Сам знаешь, она не позволит, – будто отвечая невпопад, защищалась она.
– Я не нуждаюсь ни в чьем позволении, – снова в манере Дана проскользнула уже знакомая надменность.
– У тебя будут проблемы, – отказывалась принимать любые аргументы.
– … как и в твоем мнении, – все больше повышал голос, перебивая ее. – Не хватало, чтобы сопливая девчонка учила меня.
– Я не сопливая девчонка! По праву рождения я Аминар …
– С-с-с-амари натр, – чуть ли не прошипел Дан, не давая ей договорить.
Не знала языка, не понимала ни слова, но точно уловила грозный приказ замолчать.
– Шакр! – не менее злобно прыснула Алу.
Казалось, эти двое иначе, как криками, не умели общаться. Не желала оставаться в эпицентре разгорающейся ссоры.
– Хватит! – вмешалась, ставя жирную точку в споре. – Дан, отвези меня домой.
Я покинула дом, и дожидалась Дана у машины. Спустя несколько мгновений он показался на дорожке. Молча разблокировал двери и сел за руль. Я тоже не горела желанием разговаривать: всё обдумывала предостережения Алу.
Кариар – не мой мир, я никогда не буду там своей, не примирюсь с бесчеловечными порядками. Не смогу удержать родителей, если они захотят вернуться. И Дана. Неужели наши жизни пересеклись вновь лишь для того, чтобы разойтись навсегда?