– Надо уметь притворяться? – только таким образом смогла расценить ее слова.
– Надо уметь быть разным: в кругу семьи быть любящим и заботливым, на работе – жестким и несгибаемым. Но при всем при этом не заигрываться и не забывать, что всем не угодишь, и оставаться порядочным человеком.
– А Костя живет по тем же правилам? – не хотела бы обмануться в нем и спустя время обнаружить, что влюбилась в человека, которым он на самом деле не является.
Ольга Алексеевна догадалась о моих опасениях и, как любая мать, стала защищать своего сына.
– Костик живет по своим законам и правилам, и остальным, тем, кто рядом с ним, трудно подстроиться под них. В одну минуту он душа компании, в другую – замкнутый и нелюдимый.
– Я уже это заметила, – вспомнила съемки в Нууке и необузданное поведение парня.
– Это же касается и личной жизни, – это была тема, которую мне не очень хотелось обсуждать с матерью своего парня, поэтому я просто молча слушала. – У Кости были девушки, были отношения, но, как видишь, он все еще один. Кто-то говорит, что это из-за того, что не нашлось подходящей, или причина в специфике его творческой деятельности, но тут большую роль играет и его характер, – она смотрела на меня своими пронзительными голубыми глазами, и в них читалась неподдельная тревога за сына. – Он перфекционист, идеалист и романтик – безумное сочетание, с которым не каждый сможет примириться. Слабые сдавались и уходили, – Ольга Алексеевна ненадолго задержала на мне взгляд, будто проверяя, из какой я категории: сильных или слабых.
– Но были и сильные, те, что стремились только к красивой жизни, – припомнила рассказ про мегеру, с которой встречался Костя.
– И такое было, – кивнула женщина. – Но их не стоит осуждать, просто у них другие ценности в жизни.
– Неужели вы защищаете ту корыстную стерву, что использовала вашего сына и, возможно, разбила ему сердце? – эмоции взяли верх, и я не смогла вовремя закрыть свой болтливый рот. Брови Ольги Алексеевны взметнулись вверх от неожиданности, но через секунду выражение лица женщины вновь стало безмятежным. – Простите, – опомнилась я.
– Ничего, дорогая, – казалось, теперь она сдерживает улыбку, словно вспомнила что-то забавное. – В тот день, когда они, Костя и корыстная мегера, – уточнила женщина, – расстались, я сказала ей в лицо что-то вроде этого. Только слова там были не такие мягкие. Работа на рынке среди простых трудяг, которые порой выражались так, что у меня уши в трубочку сворачивались, весьма расширила мой словарный запас. Так что если и ты выкинешь нечто подобное, то я обложу тебя похлеще заправского сапожника, – шутя, она пригрозила мне пальцем.
– Не придется, – страх перед этой авторитетной женщиной отступал, я все больше расслаблялась и даже начала откровенничать с ней. – Деньги – это не та причина, по которой мне нравится ваш сын.
– Да? А по какой? – теперь мне казалось, что рядом со мной подружка-ровесница.
– О, тут целая история, достойная экранизации, – заинтриговала ее, за что получила просьбу рассказать о подробностях.
Мы, наверное, заморили мужчин голодом, потому что еще долго болтали и смеялись на кухне. Я делилась с Ольгой Алексеевной историей того, как ее сын завоевывал мое сердце, исключая, конечно, личные моменты, что касались только меня и Кости. При воспоминаниях обо всем этом мной все больше овладевали чувства к парню и сожаление, что мы никак не можем остаться наедине, чтобы я смогла выразить их так, как мне того хотелось. Ну а что? Я же тоже человек!
– Не думала, что мальчик на такое способен, – смеясь, подытожила Ольга Алексеевна мой рассказ.
– А я не думала, что для меня кто-то будет делать нечто подобное.
Потом она сказала мне странную фразу, которая накрепко засело в моей голове:
– Рита, если ты искренне хочешь быть с моим мальчиком, тебе понадобится много терпения. Люди постоянно что-то выдумывают, таким образом украшая свою серую жизнь, только им невдомек, что чья-то из-за этого страдает, и нельзя поддаваться на эти провокации. Хочу, чтобы ты восприняла мои слова как добрый совет. Костик часто обжигался, и я не хочу, чтобы это повторилось вновь. Я не королева-мать, и мне не нужна принцесса голубых кровей на место жены моего сына. Если он будет по-настоящему счастлив, я приму любой его выбор. Ты понимаешь?
Я понимала, что она устала смотреть, как ее сыну разбивают сердце. Многое из услышанного мне только предстояло прочувствовать на себе, и я до конца не представляла, насколько это сложно быть девушкой Константина Соболева – фронтмена группы «Адамас», поэтому согласно кивнула, надеясь, что не напрасно обнадеживаю женщину.
Голодающие семьи Соболевых уже толпились под дверью кухни, полные возмущения. Первым из-за приоткрытой двери показался Лев Леонидович.
– Олечка, сколько можно ждать?
– Марго, ты не забыла, что у нас есть планы на вечер? – следом возник Костя со своими претензиями.
– Брысь с кухни! – шутливо погнала их прочь мать семейства, и они, не хуже тараканов от неожиданно включенного света, бросились врассыпную.
– Да у вас талант управлять мужчинами, – позавидовала ее способности.
– Научишься тут, – в ее тоне появилась игривость, – когда ты единственная женщина в семье.
Ужин прошел в такой же непринужденной атмосфере, на которую я даже и не надеялась, впервые взглянув на родителей Кости. Я делилась впечатлениями об отдыхе, Костя перебивал меня рассказами о коротком пребывании у меня в гостях и знакомстве с моей мамой. В общем, к концу вечера я была сыта и едой, и положительными эмоциями.
Костя как можно скорей пытался вырваться из объятий семьи, периодически напоминая родственникам, что у него еще есть важные дела, но родители не спешили так быстро отпускать меня, не узнав получше.
– У вас еще будет время познакомиться поближе, – уверял их Костя, увлекая меня за собой к выходу, крепко держа за руку. – Сейчас моя очередь.
– Спасибо за приятный вечер! – только и успела произнести до того, как скрылись из вида озадаченные странным поведением сына лица его родителей.
Мы спустились в гараж, где Костя выбрал одну из множества своих дорогих машин и стремглав вылетел из выездных ворот, окунаясь в темноту ночи. Гул мотора и эмоционально напряженный день, да еще плотный ужин, приправленный чрезмерной материнской любовью, когда в тебя пытаются запихнуть каждое блюдо, приговаривая, что наконец в доме девушка с нормальным аппетитом, под вечер вымотали меня, и глаза волей-неволей то и дело закрывались.
– И куда мы едем? – поинтересовалась у Кости, чтобы окончательно не заснуть.
– Ко мне, – в отличие от меня он был бодрым.
– Если не ошибаюсь, мы только что «от тебя», – запуталась я, сонный мозг плохо соображал.
– То был дом родителей, – пояснил, – в городе у меня есть собственная квартира.
– Как предусмотрительно, – зевнула, прикрывая рот рукой.
– Марго, только не засыпай! – взвыл парень, одновременно прибавляя скорость.
– Прости, – удобнее устроилась в кожаном кресле, которое так и манило подремать в нем, – твои родители выкачали из меня все силы.
– Именно это сегодня намеревался сделать я, – я тут же взбодрилась и шлепнула его по плечу тыльной стороной ладони. – Эй! – возмущенно отшатнулся от меня.
– Я так не даю себе заснуть, – пояснила свои действия.
– Вроде бы надо бить или щипать себя, а не соседа.
– У меня свой метод, – улыбнулась, увидев недовольное лицо парня.
Так, перебрасываясь колкими фразами и смеясь, мы добрались до места. Это была высотная новостройка практически в центре города с собственной стоянкой, охраной и камерами видеонаблюдения.
– Прям крепость супергероя, – пришлось запрокинуть голову, чтобы, стоя у входа, охватить взглядом здание до самых верхних этажей, – где он скрывает ото всех свое истинное лицо и строит планы по спасению мира.
– Да, мой бастион одиночества, – пошутил Костя, хотя по некоторым ноткам в его голосе, выдавшим его, я поняла, что в какой-то степени он говорил правду. Грустно и, наверное, нет никакого желания возвращаться домой, где тебя никто не ждет.
Лифт домчал нас на нужный этаж, и уже через несколько минут я разглядывала словно созданную из стекла и стали современную квартиру-студию музыканта. Если загородный дом, обустроенный его матерью, с порога окутывал уютом и теплом, то здесь каждая деталь интерьера рябящий в глазах символ достатка и демонстрацией новых веяний моды.
– Какое безобразное место, – повернулась к Косте, улыбнувшись. – Теперь понятно, почему ты проводишь большую часть времени в доме родителей.
– Эта квартира покупалась не в качестве жилья, – заговорил парень и резко замолк, а я задумалась. Из каких соображений можно купить квартиру, если не жить в ней?
– Так ты водишь сюда девушек? – пронзила меня догадка, от которой захотелось покинуть этот дорогой и дизайнерский… бордель.
Костя осознал всю отвратительность ситуации и пустился в извинения.
– Рита, прости. Я самый настоящий идиот. Уйдем.
– Почему же? – не стала показывать, насколько меня ранил его поступок. – Я, вроде как, девушка, и ты привел меня сюда с той же целью, что и других до меня – заняться сексом. Все совпадает.
– Нет, все не так. Ты достойна большего.
– Куда же достойней этой шикарной квартиры? – усмехнулась, но вышло надрывно, будто я собираюсь расплакаться.
– Поехали к тебе, – предложил музыкант, видимо, первое, что пришло ему в голову.
Неужели он думает, что я все еще планирую сегодня заняться с ним любовью?
– Там Аня, – привела аргумент, на самом деле являющийся поводом для отказа.
– Мне все равно, – он заключил мое лицо в плен своих ладоней. – Я настоящая свинья, – посмотрел прямо мне в глаза, – и буду счастлив уже тем, что ты разрешишь мне спать рядом с тобой.
– Просто спать? – засомневалась. Только Костя мог, не желая того, обидеть и тут же, искренне каясь, заглаживать свою вину.
– Просто спать, – еще раз подтвердил он, покрывая поцелуями мое лицо, – моя королева.
***
Я потянулась, разминая тело после сна, и сразу столкнулась с сопротивлением – Костя крепко держал меня в своих объятиях. Я больше не злилась на него за вчерашнее. Оценивая свежим взглядом ситуацию, сегодня видела ее глупой и нелепой. Какая разница, куда он меня привел? Я знала, что он далеко не святая непорочность, у него были девушки до меня. И сама я не идеал. Развивать эту тему неблагодарное дело и ничем хорошим кончиться не могло, поэтому я решила забыть этот неприятный эпизод. Каждый может ошибиться, и каждый заслуживает шанс все исправить. Ну и как не простить, если так искренне извиняются, да еще и держат слово? Как и обещал, Костя без каких-либо претензий на «десерт» мирно спал рядом.
Я перевернулась на другой бок, чтобы поумиляться видом спящего музыканта, но тот смотрел ясным взглядом, проснувшись раньше меня.
– А ты красивая по утрам, – вынес он шутливый вердикт, рассматривая мое лицо.
– Ты уже видел меня с утра пораньше, – напомнила про инцидент в Нууке.
– Ну, тогда ты была с похмелья, – не погнушался уколоть меня тем моим промахом.
– Что?! – я начала ерзать и брыкаться, чтобы выбраться из его рук. – А ты по утрам просто невыносим!
– Невыносимо обаятелен и притягателен? – не давал послаблений и еще ближе прижимал меня к себе.
– Да, так чрезмерно, что я готова тебя выставить за дверь!
– Не сможешь, – самоуверенно заявил и поцеловал меня.
Сначала я хотела отбиться, но постепенно сопротивление ослабевало. Не было смысла изображать из себя недотрогу, когда я самой себе призналась, что этот назойливый, шумный и просто безумный сумасброд нужен мне.
– Не смогу, – подтвердила, как только парень отстранился, и в следующее мгновение сама потянулась к нему за еще одним поцелуем.
Постепенно эта невинная игра переросла в то, что никто из нас уже был не в силах остановить. И уже было неважно, подходящий сейчас момент или нет. Любовь не выбирала ни место, ни время, ни сердца.
Мое тело, невзирая на мою неопытность, прекрасно знало, что делать, и предательски покорно подчинялось Костиным рукам. Здесь как в танце: если партнер уверенно ведет тебя, то невозможно ошибиться.
Или же любовь, если верить некоторым теориям, словно музыка? Пленяет и одухотворяет тебя своим звучанием? Может, каждый видит ее по-разному? Меня, например, она делала бесстрашной.
Я больше не боялась. О каком страхе может идти речь, если рядом с тобой мужчина, который дарит тебе звезды с небес и украшает ими твое тело? Рыцарь, который поборол твоих внутренних драконов, взобрался на башню твоей неуверенности и спас тебя от одиночества. Сказка и только. Но моя сказка. И мой прекрасный принц.
– …моя королева… – слышался нежный шепот.
Или все-таки король?
10 глава. «Мастер» и Маргарита
Пытливый взгляд Кости с таинственных блеском блуждал от кончиков моих пальцев по изгибам плеч и шеи, пока не останавливался на лице, и вновь не возвращалась к нашим сплетенным рукам. Парень будто силился прочитать мои мысли и это у него никак не получалось.
– Спроси, – предложила поделиться своими тревогами, не в силах наблюдать, как он терзается недосказанностью.
Он же решил разыграть из себя простака.
– О чем?
– Тебе виднее, – чуть улыбнулась, испытывая нежность, а не напряжение или неловкость преддверии неизвестного вопроса.
Костино лицо посветлело, озаренное улыбкой.
– Я говорил, что обожаю тебя?
– Твердишь об этом со дня нашей встречи, – небрежно бросила, дразня парня. В следующую секунду я оказалась опрокинутой на спину, а Костя нависал надо мной, полностью владея положением, как и мной самой.
– Так я у тебя не первый? – серьезность, с которой он спросил об этом, заставила меня нервно сжаться. Тема была личной, но о каких секретах может идти речь после сегодняшнего утра? Я не собиралась лгать, и отрицательно покачала головой. – Жаль, – почти прошептал в ответ.
– Мне тоже, – еще тише отозвалась. Не думала, что для него это так важно. Зачем считать, сколько было партнеров? Если я спрошу о подобном, Костя устанет перечислять имена, если он их, конечно, помнит.
– Ты любила его? – последовал еще один неизбежный вопрос, но, по моему мнению, совершенно бессмысленный. Что изменит знание этого факта?
– Наверное, нет, – все же честно призналась, хотя и боялась, что это может напугать или оттолкнуть парня. Что он теперь обо мне подумает?
Костя молчал, словно ждал пояснений, и я начала говорить, подбирая слова, наивно полагая, что более подходящие или красивые сделают меня лучше, чем я есть на самом деле.
– Я тогда толком не понимала, что чувствовала.
Мне стало неловко (а может, это было чувство стыда), когда я поняла, что не в состоянии говорить об этом, глядя парню в глаза. Отвернуться не могла – наши лица были так близко друг к другу, что я ощущала на коже теплое Костино дыхание. Стараясь не жмуриться, как ребенок перед пугающей его до жути болезненной прививкой, всего лишь потупила взгляд, теперь пялясь в грудь музыканта.
– Это было вскоре после смерти отца. В тот период мне казалось, что мое сердце заледенело, и я вообще не способна ничего ощутить. С тем парнем я встречалась весь последний год учебы в школе, и когда он предпринял попытки сблизиться со мной, не стала сопротивляться. Я всего лишь хотела снова чувствовать. Хоть что-то. Но это оказалось ошибкой, через неделю после случившегося по моей инициативе мы расстались. В итоге я получила то, что хотела – чувства появились, только это были горечь, сожаление и злость на саму себя.
Осторожно глянула на Костю, надеясь увидеть так необходимое понимание. Не об этом ли он сам не раз просил меня? Но парень удивил меня и еще больше напугал, казалось бы, неуместно рассмеявшись.
– Почему, глупышка? – он поцеловал меня в плечо, и его игривый взгляд остановился на моем лице. – Сколько тебе тогда было? Около семнадцати? Самый подходящий возраст для ошибок. Кто их не совершал, особенно по молодости?
После этих слов напряжение отступило, и у меня появились силы говорить дальше.
– Просто, я всегда думала, что первый раз у меня будет только по любви, а не от отчаянья. Папа меня не так воспитывал, – и снова прикрыла глаза, трусливо спасаясь бегством от пристального Костиного взора. – Он был бы разочарован, узнав на какие поступки я способна. – Поборов себя, и, наверное, гордясь тем, о чем собиралась поведать, подняла глаза на Костю, и была приятно удивлена, тем, что он продолжал по-доброму улыбаться. – Тогда я решила сделать что-то значительное в жизни, чтобы он мог мной гордиться. Никому ничего не говоря, я уехала поступать в институт. Родным сообщила обо всем только после того, как меня зачислили. Для них это было неожиданностью, я никогда не планировала оставлять родной городок, но с пожеланиями успеха отпустили меня в свободное плаванье. Они понимали, что сейчас мне это необходимо. И вот прошло три года, я здесь и считаю, что то было самым лучшим моим решением после смерти отца.
– Я тоже так думаю, – кивнул парень, соглашаясь. – Если бы ты поступила иначе, мы бы, возможно, никогда не познакомились.
Скорей всего он был прав, и где-то в душе вспыхнул, как пламя, глупый, необузданный страх. Слово «никогда» пугало меня больше всего на свете. Есть множество вещей в этой жизни, которые никогда не повторятся и которые никогда не изменить.
Я обняла Костю, уткнувшись, словно котенок, носом ему в шею. Он понял, что разговор пошел не в то русло и пора завязывать с унылым настроением, и, как всегда, решил разрядить обстановку шуткой.
– А еще, – придумал новую причину в защиту моего переезда, – я бы никогда не узнал, что предпочитаю девушек с характером.
– Это было бы настоящей трагедией, – глухо прозвучал мой смешок. – Но, может, мы бы встретились на одном из твоих концертов, – вскинула голову, заглядывая ему в глаза.
– Ты и в рядах сектантов? – скептически посмотрел на меня. – Ни за что!
– Значит, наша встреча – исключительное стечение обстоятельств.
– Судьба?
– Я уже говорила, что не верю в судьбу, – проснулся во мне скептик. – Верю в людей, их силы и желания.
– Значит, – коснулся моей щеки, будто убеждаясь, что я не растаю как дымка от легкого дуновения ветра, – мы оба очень желали повстречать друг друга.
– Очень желали, – согласилась, еще сильней прижимаясь к его телу, даря ему ощущение реальности всего происходящего.
Костя запустил руки под одеяло, откровенно демонстрируя все свои, вернее одно единственное, желание. Но с их воплощением пришлось повременить. Без стука, забыв о правилах приличия и банальной вежливости, в комнату ворвалась Аня и огорошила меня претензией:
– Почему какой-то Андрей звонит мне с утра пораньше и орет на меня? – Беглым взглядом за долю секунды она оценила ситуация, и расплылась в улыбке, уже и не вспоминая о недовольстве и о негодяе, что разбудил ее. – А чем вы тут занимались?
– В шахматы играли, – в непринужденной манере ответил Костя.
– Без одежды? – усмехнулась подруга.
– Не люблю, когда разум что-то стесняет, в том числе и одежда.
– Не знала, что нижнее белье носят на голове.
– Эй! – решила прекратить этот неуместный обмен любезностями. – Ты, – глянула на Костю, – хватит с ней болтать, а ты, – вернулась к подруге, – проваливай отсюда! Мягко говоря, мне неловко.
– Да ладно! – отмахнулась Аня. – Что я тебя голой не видела?
– Об этом поподробней, – оживился Костя, неправильно восприняв ее слова, и представив себе не весть что.
– Ой, это было в душе, – осадила парня, грозно зыркнув на него. Надеялась развеять его неприличные фантазии, но только больше усугубила ситуацию: фраза оказалась еще какой двусмысленной.
– И часто вы принимает вместе душ? – вполне серьезно поинтересовался парень. – А мне можно с вами?
– Конечно, милый, – пропела медовым голосом, – как только станешь евнухом, – и «чисто случайно» весьма болезненно уперлась локтем ему в причинное место, отчего Костя изменился в лице.
– У меня не было таких планов, – резко выдохнул.
– Вот и отлично, – согласилась с ним, и переключилась на подругу, которая даже не думала уходить, – Когда ты перестанешь беспардонно вламываться?
– Полагаю, с этого дня, – пожала плечами. – В честь такого грандиозного события, – глупо заулыбалась, словно умилялась виду милых щеночков, – не буду устраивать вам обоим головомойку, но скажите этому Андрею, чтобы не доставал меня! – грозно погрозила пальцем и вышла из комнаты, уставившись в экран телефона. – Нет, он вообще адекватный? – ворчливо причитала на ходу. А когда она окончательно исчезла из вида, до нас стали долетать обрывки фраз: – Олежик, представляешь….Причем тут время?…Нет, я не такая же психованная!…Как не орать? …. Ах ты, свинота! – подытожила гневную речь злобным восклицанием, смахивающим на проклятие.
В таком духе разговор продолжался еще несколько минут, но уже в комнате через стену. Мы с Костей переглядывались и смеялись над очередной Аниной искрометной репликой.
Конечно, все это было смешно и забавно, но раз Андрей добрался и до моей соседки, значит, наши с Костей телефоны он уже давно и безуспешно обрывает.
– Ты должен позвонить брату, – укоризненно посмотрела на музыканта.
Костя откинулся на мягкие подушки.
– Он просто хочет в очередной раз удостовериться, что я не забыл о сегодняшнем интервью на радио.
– Так напиши ему, что не забыл, – начала закутываться в покрывало, чтобы оправиться на поиски Костиного телефона, заодно и своего, среди разбросанной по комнате одежды. – Странно, но я не слышала звонка. Может телефон сел?
Но парень не дал мне покинуть ставшей такой уютной кровать, и, обвив руки вокруг моей талии, притянул к себе.
– Может еще одну партию в шахматы? – криво ухмыльнулся музыкант, самовольно начиная игру.
– Не умею играть в шахматы, – отнекивалась, но даже не пыталась сопротивляться, нежась в крепких объятиях.
– Я тоже, – шепнул мне на ухо, а потом гордо заключил, – А знаешь, выходит, я все-таки у тебя первый мужчина. – Я повернулась к нему лицом, вопросительно глянув, желая узнать каким образом, он пришел к такому умозаключению. – Это же у тебя первый раз по любви, верно?
– Верно, – кивнула, понимая, к чему он ведет.
– Следовательно, я у тебя первый. Собственно, как и ты у меня.
– В это уже никто не поверит! – рассмеялась его безумной логике.
– Тогда – единственная, – не растерялся парень.
– И неповторимая? – произнесла, касаясь его губ. Во мне вдруг проснулась кокетка.
– Неповторимая, – снова взял бразды правления в свои руки и умудрился поцеловать меня первым. Все это могло привести в новой «шахматной игре», если бы не телефонный звонок, который на этот раз мы оба услышали.
Пришлось повозиться, чтобы отыскать куда-то запропастившийся Костин телефон, который каким-то чудесным образом оказался под кроватью – наверное, ночью выпал из кармана.
– Да, помню, – Костя устало потирал переносицу, выслушивая нравоучения брата. – Нет, не опоздаю, – монотонно твердил парень в трубку. – Увидимся в студии, – отложил телефон в сторону, и провел ладонями по лицу. Видимо все имеет свою цену, в том числе слава и популярность.
– Ты в порядке? – неуверенно поинтересовалась, лишь догадываясь, что творится в душе парня. Судя по всему взаимоотношения братьев накалялись, и грозили вылиться в серьезную проблему, но я не хотела лезть в семейные отношения.
– Вполне, – и я снова оказалась в его объятиях. Неожиданно его настроение поменялось на противоположное, и, улыбнувшись, он сделал мне странное предложение: – Не хочешь поехать со мной?
– На радио? – испугано пискнула. – Зачем? Что мне там делать?
– Быть рядом, – после такого невозможно было отказаться. – Интервью займет не больше часа, а потом я весь твой, – уговаривал меня змей-искуситель. – Чем хочешь заняться: кино, галереи или просто погуляем?
Сомневалась, что с плотным графиком и надзирателем в виде Андрея у него хватит на все это время. Думаю, поездка до студии – это единственное время, что мы сможем сегодня провести вместе.
– А в этот чудесный список можно куда-нибудь вставить пункт «перекусить перед интервью»?
– Все, что пожелаешь, – скользнул рукой по моей шее, запуская пальцы в волосы, – моя королева, – прошептал мне в губы, нежно целуя. В сердце что-то екнуло, чуть не заставив вздрогнуть. Казалось, словно его что-то сдавило со всех сторон, одновременно даря страх и наслаждение. Что за ерунда? Это нормально? Может это сердечный приступ?
– Случайно не знаешь, как проявляется инфаркт? – прижала ладонь к груди, прислушиваясь к ритму сердца.
– Что? – рассмеялся Костя.
– Понимаю, вопрос нелепый, но как-то странно щемит в груди.
– Любовь, быть может? – продолжал посмеиваться.
– Вот ты предаешься романтике, а вдруг я умираю?
– От любви? – он решил добить меня и начал покрывать поцелуями лицо, заразительно смеясь.
– Перестань! – но он не унимался, и в какой-то мере я была рада, что он не слушает меня. Это так приятно, когда тебя так любят, что готовы зацеловывать с ног до головы.
***
Буквально перекусив на бегу в ближайшем кафе, мы с Костей появились в студии за пять минут до эфира. Андрею не к чему было придраться, но он все равно встретил нас раздраженный и, как обычно, грозный и громкий.
– Ну наконец, – развел он руками, – его величество изволило одарить нас своим вниманием!
– Не ворчи, я обещал быть вовремя, – повторил жест брата, – и вот я здесь.
Андрей бросил на меня хмурый взгляд. Несомненно, он видел во мне причину всех своих бед. Дай ему время, он бы по полной программе отчитал Костю за безалаберность, но из-за двери соседней комнаты выглянул солидного возраста мужчина с растрепанными волосами и в поношенной футболке (видимо, если работаешь на радио, где тебя никто не видит, можно особенно не заботиться о своем внешнем виде) и, подгоняя, без нажима, как делал это Андрей, попросил музыканта поторопиться.
– Прямой эфир подразумевает, что приглашенный гость должен быть непосредственно в студии во время трансляции. Пора начинать, ребятки!
Экипированный огромными студийными наушниками, Костя сидел напротив микрофона и вел непринужденную беседу с ведущим. Я наблюдала за ними из соседней комнаты через перегородку, похожую на большое окно.
Мне нравилось смотреть за тем, как на лице парня вспыхивает задорная улыбка, когда он отшучивается от неловких вопросов; как удивленно взлетают брови, когда слышит новую нелепую сплетню о себе; как горят глаза самой настоящей гордостью, когда рассказывает о группе и о «своих ребятах». Я уже успела понять, что они были не просто коллегами, людьми, играющими в одном коллективе, а друзьями, возможно даже в какой-то степени неким подобием семьи.
– Надо поговорить, – раздался за спиной голос Андрея. Этой беседы было не избежать, и я не видела смысла оттягивать ее.
– Сейчас скажешь, что наши с Костей отношения всего лишь его блажь? – предсказала общий тон его будущей речи.
– Честно? – он встал рядом. Я качнула головой, чуть пожав плечами. – Мне плевать, что между вами происходит. Можете встречаться, расставаться, хоть поженитесь. Но в этом случае ты должна будешь подписать брачный контракт, – тут же предупредил, вызвав у меня улыбку своей неуемной прагматичностью.
– Тогда в чем проблема? – повернула к нему голову, оторвав взгляд от музыканта. – Почему ты смотришь на меня как на врага народа?
Андрей чуть нахмурился, отчего на лбу появились заметные морщинки.
– Любовь – это хорошо, – как-то не весело начал он. – Костик романтическая натура, – перевел взгляд на брата, – и для вдохновения ему нужно влюбляться, пребывать в состоянии эйфории. В такие периоды он много и продуктивно работает. Дело в том, – снова вернулся ко мне, – что при этом он не должен забывать о своих обязательствах. Не представляешь, какие деньги здесь крутятся, – красочно изобразил это, вращая указательным пальцем в воздухе, – и сколько будут стоять нам неустойки за сорванные концерты. Если Костя не хочет этого понимать, то это должна делать ты. Не позволяй ему пренебрегать своими обязанностями в угоду настроения. Следи, чтобы он никуда не опаздывал, не забывал про встречи.
– Хочешь, чтобы я стала его нянькой? – иронично усмехнулась.
– Привыкай, с артистами по-другому нельзя. Они на всю жизнь остаются малыми детьми, за которых другие решают взрослые проблемы. Их же обязанность играть с гитарой и микрофоном. – Складывалось ощущение, что у меня появился не парень, а ребенок, требующий все мое внимание и заботу. – Как-нибудь спроси у Костика, когда он в последний раз самостоятельно оплачивал счета и знает ли он, где это вообще делается. – Не верилось, что парень такой беспомощный в бытовом плане. – Я не пытаюсь выставить его в дурном свете, ему просто не нужно всего этого знать.
– Потому что обычно об этом думаешь ты, – догадалась, что с его любовью к контролю, он занимается и этими вопросами. – Почему теперь скидываешь на меня свою работу?
С какой-то несвойственной ему теплотой посмотрел через стекло на брата:
– Что-то мне подсказывает, что ты с нами надолго.
Я прислушалась к раздающемуся из динамиков разговору:
– И так, мы добрались до самого интересного, – живо, как мальчишка, щебетал немолодой ведущий. – Скажите-ка, Константин, как обстоят дела с личной жизнью?
– Не поверите, но вы первый, кто задает мне этот вопрос, – смеется, – сегодня.
– Не зря я пригласил вас в гости с утра пораньше! Ну так как, пора ли всем девушкам нашей необъятной страны доставать платочки и вытирать горькие слезы разочарования?
– Увы, разочарования не избежать.
На этих словах наши с Костей взгляды встретились. Он чуть улыбнулся, лишь уголками губ. Я так близко стояла к «окну», что от резкого выдоха стекло запотело. Подавшись невинному детскому порыву, я подняла руку и указательным пальцем вывела силуэт сердечка. Костя улыбнулся еще шире. Эта сцена не ускользнуло от ведущего, который тут же посмотрел на меня.
– Так это она? – оживился мужчина, разглядывая меня как экспонат в музее.
Остальные работники радио тоже то и дело бросали на меня взгляды и перешептывались. Из-за неловкости я закрыла лицо руками и через небольшую брешь между пальцев подглядывала за миром, который странным образом теперь сосредоточился на одном единственном человеке.
Костя не выглядел смущенным или скованным, наоборот, казался открытым и счастливым. Беззвучно, шевеля одними губами, он что-то произнес. Я не разобрала слов, но мне было достаточно того, что он поддерживает меня, когда я чувствую себя тем глупым голым королем из сказки, на которого все пялятся и смеются. У всех нас есть комплексы и с ними непросто бороться, но все выглядит не таким страшным, когда хотя бы один человек верит в тебя и повторяет, что ты королева.
– Дорогие радиослушатели, – ни на секунду не замолкал ведущий, – та самая девушка, что украла сердце несравненного Кита из мегапопулярной группы «Адамас», прямо сейчас находится здесь. Если бы только вы могли видеть, какая романтика царит в студии. Но не буду раскрывать всех секретов, пусть это сделает сам Константин. Расскажите, наконец, где, когда, как вы познакомились? Мы хотим знать все!