Я тут же вскинула руки и скрестила их перед собой в запрещающем жесте, чтобы Костя не смел и тут болтать о наших отношениях.
– Вот подавай вам все и сразу, – не стушевался музыкант, – но я скольжу только одно. – Я замерла, боясь представить, что прямо сейчас на всю многомиллионную аудиторию он расскажет нечто личное о нас, обо мне. Лучше бы вот для таких ситуаций Андрей подготавливал контракты! – Все слышали фразу: мы приходим в этот мир одни и так же одни и покидаем его. Не буду спорить с этим утверждением, лишь хочу заметить, что между двумя этими точками (начало и конец) есть целая жизнь, и она наполнена людьми и событиями. Возможно, иногда, в какие-то моменты, мы нуждаемся в одиночестве, но по большей части только и делаем, что избегаем его. И теперь я не одинок – все, что могу сказать. – Я была благодарна ему за немногословность, понимала, что он сделал это ради меня.
Оставшееся время Костя отвечал на вопросы поклонников, звонивших прямо в студию или присылающих сообщения через интернет. Скоро мне надоело слушать восторги еще совсем юных девочек, просто боготворящих парня, и я надеялась, что в конце этой пытки получу вознаграждение – целый день с Костей, как он и обещал.
В кармане коротко трынькнул телефон, оповестив о сообщении. На экране туда-сюда плавало имя друга: «Олег».
«Мои поздравления!»
Ну вот, наверняка, Аня ему уже доложила об утреннем инциденте во всех подробностях, а возможно кое-что и приукрасила.
«Принимаю только подарки»
«Он уже тебя разбаловал»
Оглядела серые стены студии, в которой оказалась замурованной, и написала:
«Пока только пытает»
В ответ пришел вопрос, который натолкнул меня на мысль, что рядом с парнем находится Аня:
«Извращенец? Любит БДСМ и всякие штучки в постели?»
Вот эту тему я не собиралась обсуждать ни с кем.
«А не пойти бы вам с Аней куда подальше?»
Видимо, Олег отнял телефон у своей девушки, потому что далее были написаны типичные для него слова:
«Ладно, если без шуток, я рад за тебя. Ты заслужила быть счастливой после всего».
И мне хотелось бы так думать, но иногда я терзалась сомнениями и угрызениями совести: никогда не смогу себя простить, чтобы не говорили другие.
Я не успела ничего ответить – интервью закончилось, и Костя прощался, пожимая руки всем, кто принимал участие в работе. Он направился в мою сторону, но на полпути его перехватил Андрей:
– Звонил Кирилл, ему нужно твое одобрение. В четверг новая песня должна выйти в ротацию.
– Какую, нах*р, ротацию? – яростно зашипел парень. Я слегка испугалась такой перемене в нем, по пальцам можно было пересчитать случаи, когда он злился или выходил из себя. – Я же говорил, что песня еще сырая.
– А я тебе миллион раз напоминал о крайних сроках, – Андрей с каждым словом тыкал пальцем в грудь музыканта.
– А я тебе миллион раз повторял: не ограничивай меня никакими рамками, – оттолкнул в сторону руку брата. – Не диктуй свои условия.
– Это не мои условия, а контракта, – заткнул рот железным аргументом.
Костя поник, возразить ему было нечего. Мне жутко захотелось заступиться за него перед «злым дядей», но я одернула себя. Нельзя вмешиваться в разговор братьев, мне это может выйти боком. А еще мужчины не умеют принимать чужую помощь, особенно от женщин – слишком гордые.
Не сомневалась, Костина дотошность не позволит пустить все на самотек и оставить работу неотполированной до блеска. В этом был уверен и Андрей, поэтому спокойно направился в сторону выхода, ответив на звонок неумолкающего все это время мобильника. Похоже, наш с Костей приватный список дел чуть сдвинется.
– Это быстро, – виновато посмотрел на меня парень, заметив, что я невольно стала свидетельницей неприятного разговора.
– Хорошо, – это была его работа, и я не могла требовать бросить все ради меня. Если уж я пару часов потратила на ожидание здесь, то еще полчаса ничего не решат. – Но в следующий раз, – надо было разрядить обстановку и убрать эти кислую мину с Костиного лица, – мы целый день будем мотаться по моим делам.
– Договорились, – положил руки мне на талию и притянул к себе. – Скрепим соглашение поцелуем? – на губах появилась игривая улыбка.
– Поверю тебе на слово, – меня смущало присутствие такого большого количества народа. Но про нас словно все забыли: никто уже не обращал внимания на влюбленную парочку, занимаясь своими делами.
– А я больше верю поступкам, – и поцеловал.
Раньше я бы непременно уточнила «нахальным образом», но теперь, что бы он ни делал, все казалось уместным. Нам больше не надо было придумывать нелепые способы и оправдания для того, чтобы позволить себе близость. Любить и выражать свои чувства – естественно, и в этом нет ничего постыдного, даже если на вас устремлены взгляды всего мира.
***
Костя сидел в аппаратной, подперев голову рукой, и медленно, из стороны в сторону, вращался в кресле перед микшерным пультом. Раз за разом музыкант просил звукорежиссера Кирилла прокручивать те или иные части композиции, засыпая бедолагу вопросами. Порой их речь казалась мне набором слов. «Ревербератор» и «дискретизация» вгоняли меня в уныние.
Надеясь скоротать время, я взяла со столика блестящий глянцем журнал и расположилась на кожаном диване, подобрав под себя ноги. На обложке была изображена некая знаменитость. Не смотря на то, что модель выглядела просто шикарно (точеная фигура и идеальная прическа), она казалась неестественной, словно ее собрали по частям как модель самолета или пазл. Может, это пресловутый фотошоп, или же пластические операции?
Я не стала зацикливаться на этих мыслях, и равнодушно листала страницу за страницей: модные тенденции, советы по диете, опросы и тесты, сплетни и слухи. Когда уже собиралась отложить скучное чтиво, не найдя ничего интересного, взгляд зацепился за заголовок: «Новая любовь Константина Соболева». На всякий случай глянула на обложку в поисках даты печати. Журнал оказался годичной давности, и я облегченно вздохнула, а затем вернулась к любопытной статье с каким-то раздражением. Зараза! Это была ревность! Внушала себе, тем самым успокаивая, что те отношения были давно и той девицы давно след простыл, но подняв взгляд к Косте, не могла не думать, что кому-то другому он дарил свои поцелуи. Когда я стала такой собственницей? Или это побочный эффект любви? Ну прям болезнь, а не высокие чувства!
Парень был так поглощен своим музыкальным детищем, что не заметил бы и конца света, если бы тот разразился прямо здесь и сейчас, поэтому лезть к нему с расспросами было просто бесполезно. А еще глупо и стыдно – не хотелось выставлять себя ревнивой стервой.
Конечно, желтая пресса ненадежный источник информации, но гнусную статейку я все же открыла:
«Интерес к личной жизни Константина Соболева – фронтмена группы «Адамас» – со временем не становится меньше, а только все больше разгорается, особенно когда он появляется на публике с новой пассией. На одной из светских тусовок музыкант был замечен в компании известной модели – Екатерины Кориной. Пара весь вечер держалась вместе и, по словам других гостей вечеринки, производила впечатление влюбленной парочки: мило улыбались, держались за руки и одаривали друг друга томными взглядами».
Дальше читать не стала, чтобы не накручивать себя еще больше. Надо было выкинуть, а лучше сжечь, эту макулатуру, но я сделала еще одну ошибку и перелистнула на страницу с фотографией. И правда, голубки выглядели счастливыми – аж тошно! Оглядев длинноногую модель (мне до нее было как до Пекина раком), сразу почувствовала себя серой мышью. Если такая сногсшибательная красотка из мира шоубизнеса, привыкшая к публичности, не смогла удержать Костю, куда уж мне? Снова вернулись сомнения и мысли, что одной лишь любви недостаточно, и диаметрально противоположные интересы рано или поздно встанут между мной и Костей.
– Мар-га-ри-та, – пропел Костя пока я как истукан пялилась в стену.
– Да, я здесь, – покачала головой, отгоняя навязчивые мысли. Не заметила, как музыкант оставил пульт, и, крутанувшись в кресле, развернулся ко мне, пристально вглядываясь. – Прости, я задумалась.
– О чем? – не вставая, оттолкнулся ногами от пола и подкатился ближе.
– О том, – тянула, придумывая, что бы сказать, – что у тебя специфического формата отношения с девушками: соблазняешь, а потом заставляешь умирать от тоски в мрачной, лишенной воздуха и света, студии звукозаписи.
Я отшутилась, желая спрятать собственные чувства и эмоции, и Костя, конечно же, улыбнулся в ответ, но мне показалось, что его укололо мое замечание. Язык мой – враг мой!
– Прости, знаю, что не так ты мечтала провести день, – он взял мои руки, словно согревая их в своих ладонях. – Я самый худший парень на свете, но я исправлюсь!
– Не преувеличивай, – решила растормошить его и показать, что совсем не обижаюсь и не злюсь за столь долгое ожидание, – ты паршивый, но не худший.
Несмотря на мои усилия, выражение Костиного лица осталось серьезным.
– Знаешь, – и снова этот его таинственно-магнетический взгляд, – ты напоминаешь мне алмаз. – Я вопросительно вскинула брови, и он продолжил: – Сейчас с шероховатостями и неровностями, но со временем засияешь не хуже бриллианта.
– Получается, мне нужен ювелир, – подалась вперед, приблизившись к его лицу, – настоящий Мастер? – шепнула.
Костя не разочаровал меня и процитировал известную книгу:
– «Кто сказал тебе, что нет на свете настоящей, верной, вечной любви? Да отрежут лгуну его гнусный язык!»8 – в тишине студии голос прозвучал как раскат грома, заставив от неожиданности обернуться даже Кирилла.
Вот так, понимая друг друга с полуслова, засомневаешься, что мы с Костей не совместимы. Сразу захотелось прижаться к нему, чтобы ощутить эту «настоящую, верную, вечную любовь». Не стала себя сдерживать и перебралась в кресло, усаживаясь на колени парня.
– Скажи, что все будет хорошо, – попросила, заглядывая в глаза. Говорят, они не лгут.
– Все будет хорошо, – повторил. – Ты все еще сомневаешься во мне?
Я сомневалась во всем в этом переменчивом мире, только не в нем. Он успел доказать мне свою несгибаемость и упертость. Тогда, получается, дело во мне? Это я боюсь, что слишком слабая и не справлюсь с теми препятствия, которые, по словам всего Костиного окружения, меня ждут?
– Я верю тебе, мне хорошо с тобой, но я не представляю, какое будущее нас ждет. Мы…наши жизни слишком разные…
Костя слышал это уже не раз, но не уставал успокаивать меня. Сколько надо иметь терпения? Или насколько сильно любить?
– Ты слишком много об этом думаешь.
– Как планировать свою жизнь, если нет уверенности в завтрашнем дне? – для меня это было сродни безумию.
– Зачем ее планировать? – как тонкий психолог задавал вопросы, пытаясь добраться до корня проблем, раскопать в чем причина моих страхов.
– Потому что иначе это хаос.
– Этот хаос и называется жизнью. – Видимо, устав доказывать свою правоту обыденным языком, он перешел на научные термины. Решил, раз я рационалистка, задавить меня логикой. – Знаешь, что такое энтропия?
– Мера беспорядка в системе, – непонятно откуда всплыло это знание, буквально отскочив от зубов. Школьные годы все-таки не прошли даром.
– Даже наука полагает, что мир и все, что в нем заключено, полнейший беспорядок. – Тут бы я поспорила, но молча слушала, стараясь вникнуть в суть его лекции. – Ученые вывели столько формул и законов, стараясь объяснить те или иные явления, выявить их закономерности, стремясь все подчинить логике, упорядочить, но даже они оперируют таким понятием как мера неупорядоченности. Ты заметила, что чуть ли не на каждое правило существует исключение? Всегда найдется какая-нибудь молекула, что не подчиняется установленным законам. Потому что нет ничего идеального.
– А как же идеальные системы? – порылась на задворках памяти, – Идеальные газы? – припомнила пример, который так не вовремя пробудил Костино детское чувство юмора.
– Уверена, что хочешь поговорить о газах? – По моему, наверняка, хмурому лицу он понял, что хохма не прошла, и снова пустился в рассуждения: – Это очередное допущение. Считай, что и мы с тобой еще одно исключение из правил.
– Своего рода идеальные газы? – я отчаянно пыталась проникнуться его настроением и приобщиться к вере «счастье в хаосе», не обращая внимания на неудачный пример.
– Да что ты заладила про эти газы?!
– Это ты начал про энтропию!
– В общем да, мы с тобой газы! – громко заключил. Звукорежиссер, отвернулся, пряча улыбку. – Сегодня мы на целый день зарядили Кирилла позитивом. Да, друг? – глянул через плечо.
– Еще как, чувак, – кивал головой.
Все веселились, и только я одна во всем нахожу негатив. Может, просто пессимистка?
– Не представляла, что у тебя такие познания в области точных наук, – поделилась внезапным озарением.
– Думала, я умею только, как говорит Андрей, бренчать на гитаре? – Мое замечание несколько задело его. – Или, если я рано добился популярности, то больше ни к чему не стремлюсь, и у меня нет других интересов?
Я тут же поспешила объяснить, что никогда не умоляла его умственных способностей.
– Нет, думала, что одержимость музыкой преобладает над всеми другими аспектами твоей жизни.
– Одержимость? – его позабавило такое определение. – Звучит как диагноз.
– Причем неизлечимый, – заметила.
– На самом деле, параллельно с одержимостью музыкой, – особенно язвительно произнес последнюю фразу, – я заочно учился в институте.
– И какой факультет?
– Кибернетики.
Я тут терзаюсь мыслями о невозможности совместного будущего, когда на деле еще столько не знаю о человеке, в которого влюблена. Надо перестать бежать впереди паровоза.
– Не предполагала, что тебе интересно нечто подобное.
– Не сказал бы, что горел всей душой к этому делу, – не тая, признался, – но родители твердили, что я должен иметь настоящую профессию. – Типичная семьи в таких ситуациях. – Но я ни о чем жалею. Мне нравилось периодически погружаться в иную, не творческую, среду. И это в какой-то мере окончательно меня убедило, что я не хочу заниматься ничем другим, кроме как музыкой.
Трогало, что Костя делится подобными вещами, открывается мне и подпускает все ближе. Каждый день я находила в его личности новые грани, и не могла не восхищаться им.
– Кит, взгляни, что получилось, – позвал Кирилл, закончив шаманить с установкой.
Мне пришлось отпустить музыканта к его главной любви – музыке.
– Всего несколько минут, – повторял он, – и пойдем отсюда.
Но все вышло с точностью до наоборот. В студию прибывали все новые люди, словно намеренно оттягивая завершение работы: Ваня появился перезаписать какой-то кусочек композиции, Дима приехал проследить за ходом процесса.
Время уже давно перевалило за полдень, в животе урчало от голода. Думаю, остальные тоже не отказались бы что-нибудь перекусить. Косте так точно это было необходимо – его завтраком был несчастный кофе в восемь утра. Я вспомнила, что через дорогу видела яркую вывеску какой-то забегаловки. Конечно, не ресторан – обладатель звезды Мишлена, но я привередливая. Уверена, что и парни тоже, если исходить из того, как часто мне приходилось доставлять им пиццу.
– Костя, – подошла к нему со спины и опустила руки на плечи, – хочу устроить небольшой обед. Что тебе взять?
Он откинулся в кресле, запрокинув голову назад:
– Прости, малышка, мне даже в голову не пришло…
Он всегда так искренне каялся, что не возникало сомнений – в его поступках не было злого умысла. Костя просто не придавал значения таким мелочам, как еда, когда на его глазах творилось нечто грандиозное.
– Ничего страшного, – поцеловала, чуть коснувшись губами, и саркастично прошептала: – Как ты думаешь, Ваня с Димой обрадуются пицце?
– Их тошнит только от одного этого слова, – поморщился. – Благодаря тебе они съели невероятное количество пиццы.
– Нет, тебе, – незамедлительно поправила. – Вздумал на меня свалить всю вину?
– Любовь требует жертв, – перефразировал старое выражение, – вот парни ее и принесли.
– А мы почиваем на лаврах.
Еще осталось гаденько посмеяться, и мы станем похожи на киношных злодеев.
– Ладно, сжалимся над ними, – произнесла, собираясь уходить. – Добуду им что-нибудь вкусненькое.
– Можно заказать доставку, – предложил более легкий способ.
– Я бы хотела немного прогуляться, – сделала печальное лицо, чтобы он не вздумал меня останавливать.
Наверное, в какой-то мере он чувствовал свою вину, поэтому не стал удерживать. Вместо этого вложил в руку пластиковую карточку.
– Ты же не думала сама платить? – прочитал на немой вопрос в моих глазах.
– Я, может быть, независимая женщина и могу себе позволить? – горделиво вздернула подбородок, давясь от смеха. – Недавно я снялась в клипе одной популярной группы и, между прочим, – повела плечами, расправляя грудь, – неплохо заработала.
Костя резко развернул кресло, чуть не сбив меня с ног.
– Значит, независимая? Посмотрим, как ты заговоришь ночью, – лукаво заулыбался, начиная словесную дуэль.
Я открыла рот от возмущения – наглец решил воспользоваться своим положением после случившегося утром!
– А я во сне не разговариваю, – мягко намекая, что сегодня ему не светит спать в моей постели.
– Со мной точно не заснешь.
– Не знала, что ты храпишь.
Костя не нашелся, что ответить, поэтому легонько шлепнул меня по мягкому месту:
– Иди уже!
– Скажу тебе этой ночью, – продолжила фразу, направляясь к выходу.
– Ты же не разговариваешь во сне, – крикнул мне вслед, найдя противоречия в моих собственных словах.
– Меня разбудят твои мольбы, сладенький! – и скрылась за дверью.
Ну что сказать? До бриллианта мне еще далеко.
На всякий случай еды взяла побольше – неизвестно, кто еще мог нагрянуть. Каждый слоняющийся по студии норовил ухватить кусочек с нашего импровизированного стола, поэтому я сразу отложила одну порцию для Кости и ненавязчиво подсунула ему под руку. Он принялся за еду, ни на секунду не отрываясь от разговора со звукорежиссером, словно та, как по волшебству, возникла из воздуха, и это вполне нормальное для него явление. Даже стало как-то обидно, почувствовала себя девочкой на побегушках. Но когда я принесла последний кофе, выбитый чуть ли не силой из рук барабанщика, Костя с благодарностью посмотрел на меня и поцеловал руку. И я, конечно же, растаяла. Ведь все это делала не ради пресловутого «спасибо». В тот момент я поняла еще одну истину: любовь не требует благодарности за заботу.
Парни играли, ели, шутили и смеялись – все это напоминало дружеские посиделки, а не напряженную работу. И вот когда я решила, что меня уже ничем нельзя удивить, на руках оказался ребенок.
– Присмотри, пожалуйста, за Элей,– с этими словами Артем усадил дочь ко мне на колени. – Только если что, – давал указания, – ты нас не видела. В кое-то веки появилось время погулять с ребенком, – словно жалуясь, бубнил, – а меня выдернули в студию. Если Вика узнает, что вместо свежего воздуха я притащил ребенка сюда, – провел ребром ладони по горлу, – мне конец.
Так ненадолго я стала няней. В отличие от меня малышке все окружающее было интересно и она с широко открытыми глазами изучала незнакомую обстановку, причмокивая соской.
– Ну что, Эля, с детства привыкаешь к творческой атмосфере? А я вот только сейчас, и это, признаюсь, дается мне нелегко. – Малышка, хлопая длинными ресницами, молча разглядывала меня.– Тебе тоже кажется все это жутко странным? – понизила голос. – Но все же они милые, – развернула девочку лицом к музыкантам, – особенно тот брюнет. – В этот момент за стеклом аппаратной Костя спорил с Димой, а потом и вовсе выхватил у него из рук палочки и сам сел за барабанную установку, наглядно показывая какой именно результат ждет. Эля выпустила изо рта соску и забавно, как ручеек, зажурчала. – Вижу, он тебе тоже нравится. Да, как он может не нравиться? В нем столько страсти, – ненадолго забыла с кем разговариваю, – но тебе об этом знать не нужно.
Скоро компаньонка покинула меня и вернулась в руки отца.
– Заехал кое-что подправить, а вышло, что полностью переписали песню, – пожаловался Артем. Сегодня он что-то много ворчит, наверное, устает из-за ребенка.
– А с Костей бывает иначе?
– Нет, конечно, – поправил чуть уползшею вверх кофточку Эли, – но в этом и есть секрет нашего успеха.
Я смотрела на Костю и думала: в чем же секрет успеха наших с ним отношений? Ни в нем ли самом?
***
– Все-таки дурацкая была идея, – тяжело дышала, оторвавшись от губ Кости.
По глупости я потащила парня в городской парк, аргументируя это тем, что хочу насладиться последними летними деньками – скоро начнется учебный год, и мне придётся просиживать часами в пыльных аудиториях. Один неосторожный поцелуй повлек за собой
другой, а тот следующий, и вот теперь мы как два подростка обнимаемся чуть ли не в кустах, прячась от любопытных глаз.
– Поехали к тебе, – Костя потащил меня из зарослей к аккуратной аллее. Я не стала возмущаться и шла следом, держась за него двумя руками, чтобы ненароком не упасть, не поспевая.
Только выйдя на пешеходные дорожки, мы сбавили скорость, изображая из себя добропорядочных граждан.
– Ты всегда будешь так наряжаться, – имела в виду его кепку и солнечные очки, – когда мы будем выходить на улицу?
– Просто не хочу, чтобы нам мешали.
Видимо, он основывался на опыте предыдущих неудачных отношений, что вернуло меня к мыслям о журнальной статье.
– Раз у нас сегодня день откровений, – осторожно коснулась опасной темы, – расскажи про мегеру.
– Мегеру? – рассмеялся Костя, и я поняла, что даже имени ее не знаю, лишь абстрактное «мегера». Может, это та самая модель?
– Про твою бывшую, – дала еще более размытый намек, и только потом сообразила, что у него, наверное, таких вагон и маленькая тележка.
– Поточнее, у меня, что не бывшая, то мегера. – Я посмотрела на него своим самым суровым взглядом. Сейчас хотела поговорить серьезно, а не переводить все в шутки. – Кто тебе рассказал? – наконец сдался.
– Никто, – по большей части это было правдой. Я не знала ничего конкретного, только слышала досужие слухи. – Но будет лучше, если услышу все от тебя.
– Зачем? – он сразу потемнел. Ему была неприятна эта тема, и он не хотел ее касаться. – Это было в прошлом, пусть там и остается.
– За тем, – искала аргументы и шла на ухищрения, чтобы разговорить Костю, – что несколько часов назад я раскрыла тебе душу и теперь хочу узнать, что творится в твоей собственной.
– Она не стоит того, чтобы о ней говорить, – несомненно, он имел ввиду эту злополучную бывшую. – Я думал, любит, но она лишь притворялась. Вот и вся история.
– И как ты узнал об этом? – продолжала ковырять давно зажившую рану. Прости, милый, так надо. Потерпи, потом я обязательно залечу каждый рубец на твоей душе.
Иногда достаточно просто рассказать о болезненном прошлом, чтобы отпустить его и свободно жить дальше. Я мечтала освободиться от своих оков, но пока не получалось.
– Мой вездесущий брат поспособствовал, – по началу, будто с неимоверным усилием, выдавливал из себя каждое слово. – Он с первого дня невзлюбил мегеру, – улыбнулся и не стал называть ее имя. – Как позже выяснилось, ненависть была взаимной. Однажды они поцапались в доме наших родителей, а я случайно оказался рядом. Тогда и узнал, что ей нужны лишь мои деньги и известность. Помню, – снова на лице появилась улыбка, но отнюдь не веселая, – как она угрожала Андрею, что пустит его по миру, как только мы поженимся, потому что тот всего лишь паразит, существующий за счет успешного брата. Она якобы из меня веревки вьет, и я сделаю все, что бы она не захотела. Была уверена, что между ней и братом, я выберу ее. После этого Андрей завелся и начал кричать так, что стены тряслись: «У тебя куриные мозги, если ты считаешь, что он предпочтет какую-то шлюху собственной семье», – умело изобразил тон брата.
После услышанной истории Андрей нравился мне все больше. Отчасти стало понятно, почему он так печется о брате, и почему последний так много тому позволяет.
– Знаешь, – сильней сжала Костину руку, которую ни на секунду не отпускала, пока он рассказывал о своих неудачных отношениях, – а у нее и правда куриные мозги, если она не разглядела в тебе ничего кроме денег. – Я остановилась и сняла с него темные очки, чтобы видеть глаза, в которых заметила неизвестно откуда взявшеюся неуверенность. – У тебя масса достоинств: ты умный, обаятельный, веселый, талантливый и просто невероятный. Все мы обжигались и оступались, но нельзя позволить всему этому сделать нас циничными и черствыми. И ты не сломался, продолжаешь смотреть на мир широко открытыми глазами и радоваться жизни. Всегда считала знаменитостей испорченными, но и здесь ты меня удивил, доказав, обратное. Можешь себя поздравить, в твоей армии фанатов прибыло. Теперь я твоя преданная поклонница, и дело не в твоей известности и чудесной музыке, а в том какой ты человек.
За все время нашего знакомства именно этот день оказался самым эмоционально сложным. Сегодня было столько откровений и открытий, что необходимо было время, чтобы переварить всю эту информацию, поэтому дальше мы шли в полной тишине, и никого из нас это не тяготило. Иногда приятно вместе помолчать.
***
– Р-и-и-и-та! – не хуже пожарной сигнализации закричала Аня откуда-то из гостиной.
– И что, так каждое утро? – Костя накрыл голову подушкой.
– Вот бы она так орала, только потому, что ее убивают, – нырнула под одеяло.
– Ритка, тебя по телевизору показывают! – новый вопль заставил меня резко сесть.
– Ты слышал? – отняла у парня подушку.
– Да, есть такая штучка, дьявольское изобретение, как телевизор, – щурился от утреннего солнца, – и там живут ма-а-а-аленькие человечки.
– Все бы тебе шутить! – сдернула с кровати одеяло и, обмотавшись в него, побрела к соседке, собирая по пути все дверные косяки.
Аня сидела на диване и качала головой в такт музыке, как под гипнозом глазея в телевизор.
– Это по всем музыкальным каналам крутят, – весело объявила, когда я расположилась рядом с ней, потирая сонные глаза.
Я сразу узнала мелодию – это был тот клип, что Костя снимал в Нууке. Через какое-то время я, так же как и Аня, заворожено смотрела на экран. Не верилось, что я была частью этой красочной истории, что разворачивалась на моих глазах, в виде пятиминутного ролика. Я не могла оценить Костину работу как профессионал, но как обычный зритель я была в восторге. Клип получился невероятно трогательным и атмосферным.
Вернулась в спальню, но не спешила забираться в кровать – из дверей наблюдала за спящим музыкантом. Я похитила одеяло, и ему пришлось укрыться простыней.
– Долго будешь там стоять? – не открывая глаз, проворчал парень. – Мне холодно, – пожаловался, – только любовь и нежность способны согреть меня.
– Я видела клип.
Костя глянул на меня одним глазом:
– И что думаешь?
– Потрясающе, – ничего другого ответить просто не могла.
– Тогда тем более я заслужил любовь и нежность, – протянул ко мне руку.
Я опустилась на кровать, укрывая его своим одеялом, а парень притянул меня к себе:
– Теперь убедилась, что я мастер?
– Как и в том, что я твоя Маргарита, – поцеловала в щеку, и мой Мастер продолжил мирно спать.