Лёд и пламя

– Нам нужно поговорить, – вдруг вырвалось у Александра, и Семён еле сдержался, чтобы не ответить очередной колкостью.

– А ты хорошенько подумал? – спросил он, заранее зная, что коридор за считаные минуты окажется пуст, – Если вдруг снова начнёшь со мной драться, свидетелей готовых отстоять твою непорочную честь на этот раз не будет…

Семён его нарочно провоцировал и отдавал себе в этом отчет. Ему однажды уже выпадал шанс подраться с Сашей, и нельзя сказать, что это Семену понравилось. Нет, совсем не понравилось! Но однозначно этот «эпизод» стал полезным опытом для обоих. Саша – профессиональный боксер. С такими как он лучше не сталкиваться на поле боя один на один, тем более неподготовленным. Семён это понимал, но всё равно вел себя как дикая кошка, у которой на счету девять жизней.

– Заткнись придурок! Я не собираюсь с тобой драться,– повысив голос, заявил Остров.

Голубые глаза Семёна с подозрением прищурились:

– Вот как? Тогда о чём пойдёт разговор, позволь узнать?

– О Веронике!

Семён даже не моргнул. Это было вполне ожидаемо для него. Других причин для разговора у них просто не было.

– С каких пор вы стали парой?! Вы…встречаетесь? Это твой очередной прикол?! Я клянусь тебе, если ты решил таким образом её соблазнить, чтобы потом воспользоваться и бросить, я тебя убью!

От веселого настроения Семёна не осталось и следа. Саша невольно надавил на его болевую точку. Нашел его слабое место, в которое не следовало бить, ибо для него оно такое же ранимое, как пятка у Ахиллеса.

Я действительно потом её брошу …

Он напрягся, посылая убийственно холодный взгляд в парня стоящего прямо напротив. Но несмотря на бушующую ярость во всем теле, внешне он всем своим видом демонстрировал спокойствие и непроницаемость. Это было какое-то нереальное спокойствие то самое, от проявления которого у окружающих пробегала дрожь по коже.

– Мне кажется или это немного не твоё дело?! – язвительно протянул Семён, удивляясь тому, как ровно звучал его голос, несмотря на то, что внутри его трясло от переизбытка злости и негодования.

– Не смей к ней приближаться, слышишь! – шипение Острова было похоже на угрозу. Или это и была угроза?! Если да, то Семён не понял.

– Прости, но это не тебе решать, а ей…

– И не тебе! – внезапно прервал его Саша, – Думаешь, помог её один раз спасти и всё!? Стал чертовым королём школы?!

Семён буквально физически ощущал, как ярость растекалась с бешеной скоростью по его венам. Сдерживать её внутри себя было практически больно, невозможно. Пульс отдавал громким гулом где-то в висках. Он сжимал и разжимал кулаки в своих карманах, чтобы хоть как-то утихомирить нестерпимый зуд.

«Я очень тебя прошу не вести себя впредь по-хамски с моими друзьями!»

Да, Лаврова! Нам с твоими друзьями иначе нельзя.

Он презрительно ухмыльнулся Александру, маскируя свою уязвленность за лживой улыбкой:

– Ах, ну да! Как я мог забыть, Остров, что это ты у нас носишь титул короля. И правда, как я мог претендовать на твоё место?!

Вынув руки из карманов, он завёл правую за спину и насмешливо поклонился. Затем развернулся к нему спиной и собрался просто уйти.

– Ты её не заслуживаешь! Ты мразь, Семён! Прикасаясь к ней, ты только замараешь её своими «грязными» ручищами …

А вот это уже зря!

– Это я «грязь», а Остров? – резко развернувшись, с вызовом спросил Семён, – Что ты знаешь обо мне?! Как смеешь раскидываться такими гнусными обвинениями касательно Ники?!

Когда он упомянул в разговоре имя девушки, брови Александра заметно поползли вверх. Он никогда раньше не слышал, чтобы тот называл эту девушку именно так.

– Думаешь, ты достойней меня?! Думаешь, раз был с ней с детства, она будет пожизненно тебе этим обязана? Думаешь, она никогда не может полюбить другого?! Нет, жизнь не так устроена! Реальность может быть жестока!

Где-то глубоко внутри разумная часть Семёна шептала ему о том, что нужно остановиться. Но вопреки всему он сделать этого уже не мог. Палец уже спустил курок, и пуля незамедлительно вылетела из дула, поражая свою цель.

Семён говорил без остановки: решительно, жёстко и твердо. Старался сделать так, чтобы до Острова всё-таки дошло. Но как бы грубо и болезненно не звучали его слова, во фразах не было яда и лицемерия. Возможно, поэтому Остров сейчас просто стоял молча, широко распахнув глаза.

– Думаешь, ты такой крутой, что можешь решать за всех нас?! За неё решать? А Веронику ты спросил, чего она хочет?! Кончай строить из себя папочку! Ты не можешь знать её лучше меня…

Глаза Острова недоверчиво сузились, когда тот понял, к чему клонит Семён. Но не успел и рта открыть с возражениями, как тот его тут же перебил.

– Я…

– Я знаю, Остров, что ты хочешь мне сказать, но нет, с превеликой радостью тебя огорчу, мне не всегда было на неё плевать! Между нами всегда было больше химии, чем ты думаешь, так что расслабься уже и иди прочь с миром!

– Сам иди, Меньшиков!

– Она всегда была больше моей, нежели чем твоей, даже когда вы встречались, – вот сейчас он уже сам себя проклинал за эти слова. Это действительно больно ранило, но…

Не я первый затеял эту фигню…

– А знаешь почему?! – он уже не кричал, не морщился. Просто говорил, произнося каждое слово, так словно это был преднамеренный удар по самому сердцу противника, – Потому что, несмотря на мое мерзкое поведение, ее все равно тянуло ко мне. Потому что между нами была и будет какая-то незримая связь. Потому что ты в её жизни был явно лишним…

Он видел, как мрачнел взгляд оппонента, как напряженно подрагивали его плечи, как сжимались кулаки:

– Ты унижал её на глазах у всей школы, а теперь пытаешь выставить себя в лучшем свете?! Пытаешься намекнуть на то, что я был не достаточно внимателен к ней?! Ты много лет портил ей жизнь одним своим существованием. Думаешь это так легко забыть?! Просто как выдернуть несколько станиц из жизни?! Один хороший поступок не перекроет десяток других, так что не вешай на себя ярлык гребаного героя!

Ноздри Саши уже яростно раздувались, и Семён прикидывал в уме, насколько велика вероятность того, что тот сейчас накинется на него с кулаками.

– Героя?! А где же ты тогда был, когда она умудрилась залезть в машину к моему отцу?! Где ты был в тот момент, когда её схватили и привезли к нам домой силой?!

События того дня резвым потоком ударили в его голову. Он до сих пор не понял, зачем она полезла тогда в машину, на что глупая надеялась?! Но он хорошо помнил тот день, когда зашел в кабинет к отцу, чтобы поговорить и заметил её. Первые несколько секунд думал, что это должно быть галлюцинация, но потом точно убедился, что нет, так оно и есть на самом деле. Лаврова действительно сидела в самом дальнем углу кабинета до смерти запуганная со связанными руками.

В ту минуту он испытал такой колоссальный спектр эмоций, что удивительно как умудрился их все прочувствовать за такой короткий промежуток времени. И самое главное, как умудрился их скрыть?!

Сначала испытал удивление, обнаружив её здесь, затем последовало отвращение к себе, к отцу и даже к ней, когда убедился, что всё это не плод его воображения, и она действительно здесь. Потом накрыло волной злости, которая очень быстро сменилась на сожаление, и только потом пришло озарение, что ему нужно её срочно спасти. Спасти, а потом быть может самому придушить её за халатность и безалаберность.

– Где ты был, Остров, когда она сидела в кабинете отца, подобно загнанной в угол мыши, такая же запуганная, подавленная, ожидающая своего конца?! Где ты был в тот момент, когда я её оттуда вытаскивал, позаботившись о том, чтобы она с удобством добралась до школы?!

Семён видел, как у того ходили желваки, видел, как сжимались губы, потому что на это нечего было сказать. Семён вздохнул, собираясь на этом закончить разговор.

– Не пытайся пристыдить меня, Остров,– вдруг заявил он совершенно обыденным голосом, словно они минуту назад обсуждали какой-то футбольный матч, не больше,– За тебя это каждый день делает моя совесть…

Наконец его голос дрогнул, выдавая волнение и глаза Александра в тот момент непонимающе сузились.

– А она у тебя есть?

Семён лишь пожал плечами. Ему уже порядком надоел этот разговор. Оскорблять Острова и дальше он не собирался, а нарываться на драку уж тем более нет. Он снова развернулся и пошел в сторону холла.

Собрание уже началось.

Чертов Остров со своими параноидальными претензиями и упреками!

Семён с усилием толкнул дверь в холл, вложив в этот удар часть накипевшей ярости, и сразу же наткнулся на толпу учеников, собравшихся в вестибюле. Дальше продвигаться было бы трудно, если бы он не был Меньшиковым. Большинство парней и девчонок сами расступались перед ним, вжимаясь в спины друг друга, при виде одного только его недовольно взгляда.

Семён почти сразу заметил свой класс у самых ступеней и быстро пробрался к ним, остановившись рядом с Димой.

Возвышаясь перед всеми на ступеньках лестницы, стоял Стас и вещал детям что-то о благополучии их школы. На нём был всё тот же деловой костюм, но Семён сразу заметил, как туго был затянут его галстук, значительно туже обычного. Этот факт заставил Семёна напрячься.

Внешне Стас не выдавал никакого волнения, беспокойства или чего-то ещё в этом плане, но Семён знал, чем туже был затянут галстук отца, тем сильнее его что-то беспокоило.

Но что?! Неужели его так волновал факт появления нового директора школы?!

– Осмелюсь, наконец, представить вам вашего нового директора школы, – громко произнес отец, и эти слова вынудили Семёна вновь обратить всё внимание на его слова, – а точнее директрису – Салтыкова Анастасия Ивановна.

В холле все разом прервали свои перешептывания и подняли головы вверх. С самой верхней лестничной ступеньки к ним спускалась женщина в изящном платье делового стиля. Женщина приветствовала всех собравшихся лучезарной улыбкой и снисходительным взглядом.

Семён обвёл женщину взглядом и замер, не решаясь повернуть голову чуть в сторону. Возможно, в первую же секунду он подумал, что это шутка такая, но нет. Если это шутка то – отец совсем из ума выжил.

Вот так номер !

Женщина поравнялась с плечом Стаса, и теперь уже сама начала громкую вступительную речь.

Когда она заговорила, Семён вздрогнул, приходя в себя, и наконец, повернул голову в сторону друга. Он ожидал что, взглянув на Диму, получит хоть какое-то разумное объяснение происходящему, но похоже друг так же как и он ничего не знал. На лице одноклассника было даже не удивление, там до сих пор был шок. Дима смотрел ровно туда же, куда и все остальные и, казалось, не верил своим глазам.

Спустя, наверное, несколько секунд Дмитрий вышел из оцепенения и едва слышно произнёс:

–Мама?!

***

Вероника внимательно смотрела на женщину, которую пару минут назад всем представил Стас. На вид ей не больше сорока пяти. Она стояла в красивом платье тёмно-зелёного цвета и обводила всех присутствующих взглядом.

Её лицо обрамляли красивые серьги, которые так же бросались в глаза. Они наверняка были тяжелыми, поскольку вид их был явно внушительным, и свисали они вниз к плечам, оттягивая ушные мочки. По всей видимости, это было белое золото с крупными вставками камней изумрудного цвета.

Золотистые волосы женщины были собраны в элегантный пучок на голове, а макияж не казался вызывающим. Нет, скорее наоборот, более спокойным.

Невероятно, Стас нашел им нового директора. Это событие не могло не радовать, особенно теперь, когда на замену предыдущему директору им предоставили на вид очень даже милую и учтивую директрису.

Совершенно неожиданно черты лица этой женщины показались ей смутно знакомыми. Вероника нахмурилась, ясно осознавая, что ответ на её вопрос лежал прямо на поверхности.

Как он там сказал: Салтыкова Анастасия Ивановна…?

Вероника повернула голову вправо, отчаянно блуждая глазами по вестибюлю, а точнее по лицам присутствующих. Для ответа ей нужно было лишь встретиться глазами с одним из одноклассников.

Нет, ну это же может быть просто совпадением?!

Дима стоял чуть поодаль рядом с Семёном. Ей повезло найти их так быстро в толпе по весьма приметным светлым макушкам. Оба перешептывались между собой, сохраняя серьезное выражение на лицах, но взгляды, как и у остальных, устремлены на новую директрису.

Девушка уже пожалела, что стояла далеко от них, поскольку ей было ужасно любопытно узнать, о чем же таком они сейчас говорили.

Директриса закончила свою приветственную речь, которая оказалась весьма короткой, и вместе со Стасом направилась в свой личный кабинет. При этом Анастасия Ивановна так тепло улыбнулась ему, что со стороны показалось, будто бы они уже давно и близко знакомы.

– Ух, ты! Как вам наша новая директриса? – послышался протяжный голос Ромы за спиной.

– Она классная! – тут же восторженно отозвался Сергей.

Их глупые комментарии сбивали её и мешали здраво мыслить, к тому же поведение парней казалось наивным и бессмысленным, особенно если учесть то, чью фамилию им только что озвучили.

Они что реально ничего не понимают?!

Но прежде чем она успела сделать им замечание, в разговор вмешалась Света:

– Вы прямо как дети! Кто же людей по обложке судит?! Вот узнаем её в деле, тогда и будет видно!

Вероника оглянулась по сторонам. В холле стало слишком шумно. Не только их компания была возбуждена последней новостью и жаждала поскорее её обсудить. К тому же все резко двинулись обратно к классам, из-за чего началась самая настоящая толкотня.

Ника вскинула голову как можно выше и заметила, как две светлые макушки устремились вслед за новым директором и хозяином школы. Чтобы между ними там не назревало, Вероника ощутила острую необходимость прямо сейчас это выяснить, словно утечка подобной информации могла стоить ей жизни.

– А где сейчас Саша? – внезапно выкрикнула Света, вновь обращая на себя внимание,– Его, что здесь нет?! Я его не вижу…

– Так он, наверное, от тебя прячется! – расхохотался Сергей, явно считая свою шутку забавной.

– Ещё одно подобное предположение и прятаться будешь ты!

– Эй! Сдался тебе наш Санёк! Вы лучше скажите, новенькую никто не видел?! Я считаю просто преступлением даже не попытаться познакомиться с ней прямо сейчас.

Вероника бросила ещё один удивленный взгляд на Сергея и быстро приняла решение оставить ребят с их спором наедине. Вероятно, каждый сейчас думал о своих заботах, упуская из внимания самое главное. То, что она собиралась выяснить прямо сейчас. Вероника пыталась протиснуться в ту сторону, где только что видела Семёна и Диму, не обращая внимания на остальных.

– Эй, Ника, ты куда?

Она не обернулась, уже поймала взглядом фигуры парней и не желала больше выпускать их из вида. На самом выходе из холла её что-то или кто-то сбил с ног.

– Что за…. Смотри, куда идёшь Лаврова! – взвизгнула от неожиданности та, на которую Нике посчастливилось наткнуться.

Сфокусировав свой взгляд на девушке, Ника поняла, что ею была одноклассница Лиза. На мгновение Вероника впала в ступор, разглядывая перед собой разгневанную девушку, и несколько секунд ей потребовалось на то, чтобы придумать ответ.

Вероника всегда считала, что Лиза была красивой, но сейчас она выглядела куда хуже обычного. Раскрасневшиеся от возмущения щеки отлично гармонировали с цветом её пиджака. Школьная форма на ней сидела очень даже хорошо, несмотря на небрежно выпущенную блузку. Создалось впечатление, что девушка специально не заправила её в юбку, оставляя эту деталь, как символ протеста. Может по той же причине, по которой Семён сегодня решил и вовсе не надевать школьную форму. Однако задержав взгляд на её лице, Вероника поняла, что всё далеко не так, как кажется на первый взгляд.

Её шикарные и всегда идеальные черные волосы сейчас больше походили на шторм во время грозы. Помимо того, что они выглядели растрёпанными и абсолютно не ухоженными, они казались поблёкшими и сухими. Одним словом потеряли свой прежний блеск и красоту. Её прежде округлые щеки стали впалыми и демонстрировали острые скулы, а взгляд потерял блеск. Хотя чем дольше девушки смотрели друг на друга, тем больше Лиза хмурила брови и морщила нос. Так словно сама мысль того, что им приходиться смотреть друг на друга вызывала у неё отвращение.

– Прости, я просто спешила, – наконец смогла произнести Вероника. И слова её были вполне искренними, но что-то заставило Лизу в этом усомниться.

Она тут же цокнула языком и обрушила на Нику полный презрения взгляд.

– Вздумала смеяться надо мной?!

– Нет, просто, – она запнулась, нарочно прикусив себя за язык. Вероника отчетливо понимала, что здесь и сейчас не время и не место устраивать перебранку, к тому же она вдруг вспомнила, что сильно спешила.

– Что просто? Давай, скажи! Скажи, что смеешься надо мной! Что считаешь себя в тысячу раз лучше, – она вроде кричала от злости, намеренно преграждая ей путь отступления, но её визг больше походил на истерику, и Веронике даже показалось, что ещё чуть-чуть и та расплачется, – Вероятно, ты действительно оказалась лучше, раз Семён предпочел выбрать тебя!

Она вроде бы равнодушно пожала плечами, а затем снова перешла на злостное шипение:

– А знаешь, я не ожидала! Не каждой под силу вот так подчинить себе Меньшикова, – произнесла она это достаточно тихо, но всё же Вероника услышала, даже не смотря на гул в холле,– Он действительно признал тебя своей девушкой, но знаешь, не советую тебе обольщаться! Этот человек не умеет любить! Он лишь играет на чужих чувствах, так что рано или поздно ему это надоест, тогда он и тебя бросит!

И почему все считают, что он меня бросит?!

А, наверное, потому что он меня бросит!

Веронике сначала хотелось саркастично улыбнуться и сказать: «Спасибо за совет»! Но потом ей стало, по-настоящему жаль эту девушку даже после всего того, что она тут наговорила. Её последняя фраза навела на мысль, что Лиза перестала следить за своей внешностью именно потому, что Семён отверг её чувства, а потом ещё и предпочел ей другую. Ей было больно. До сих пор больно. Вероника сейчас отчетливо видела это в её глазах.

Внезапно вспомнились все предыдущие годы их совместной жизни. Лиза всегда бегала следом за Семёном, всегда поддакивала ему, всегда соглашалась с любым его мнением пусть даже самым неразумным. Она покупала черные вещи, потому что он любил черное. Она слушала тяжелую музыку, потому что он слушал такую. Поэтому, и лишь только поэтому Ника просто прошла мимо, так и ничего не сказав.

В коридоре уже не было ни директора, ни мальчиков. Вероника огляделась и быстрым шагом направилась к кабинету директора, решив, что они направились именно туда. Она так спешила, что забыла постучать и буквально вломилась, причем с таким невозмутимым видом словно входила в состав директоров и сейчас явилась на очередное собрание с небольшим опозданием.

Возле стола в центре кабинета директриса о чем-то живо говорила с Семёном и Димой. Но как только Вероника появилась, все трое синхронно повернули головы в её сторону.

– Вероника Владимировна! И Вы здесь!

Стаса она заметила в последнюю очередь. Тот сидел на диване, непринужденно закинув ногу за ногу, и судя по его реакции, из всех присутствующих один он ожидал чего-то подобного от неё.

Его фраза, всецело привлекая к себе её внимание, однако его обращение прозвучало настолько высокомерно и насмешливо, что в следующее мгновение в голове девушки пронеслась мысль.

Если бы мы были героями фильма, он наверняка хотел бы сказать: « Поздравляю! Вы становитесь участником семьдесят четвертой годовщины голодных игр! Спасибо что пришли сами, и нам не пришлось Вас искать!»

Класс! Кажется, у меня назревает паранойя….

– И почему я не удивлён? – мужчина сощурил глаза, и Вероника поняла, что это был скорее риторический вопрос.

Новая директриса молча бросила пытливый взгляд на Стаса.

– Анастасия Ивановна, познакомитесь это одноклассница наших детей, – пожав плечами, пояснил он, – У неё упрямый нрав и несносный характер, так что не удивляйтесь. Она не только в кабинет директора, она и в английское посольство вот так бесцеремонно вломиться может…

Что?! Он смеётся надо мной?!

– Станислав Валентинович, а Вы я смотрю, достаточно бесцеремонны для того, чтобы позволить себе сидеть в присутствие директора…

Эта фраза вырвалась из её уст так легко, что она не успела сама себя остановить. Стас тут же недовольно поджал губы и нахмурился. Семёна издал приглушенный смех, а вот Дима только фыркнул.

– Вы Лаврова, верно? Я Вас помню, – произнесла директриса так, словно Веронику это должно было непременно порадовать.

– Да, это я!

Видимо женщина собиралась сказать ей ещё что-то, но тут голос Димы грубо прервал их диалог требовательным вопросом:

– Мама, почему ты не сказала, что снова собираешься выйти на работу?! И почему вдруг в нашу школу?

Мама?! Значит, я не ошиблась…

Анастасия Ивановна ласково улыбнулась сыну:

– А разве я была должна? – несмотря на провокационный вопрос, фраза прозвучала достаточно мягко.

Они ещё около минуты смотрели в глаза друг другу, и тогда Ника решилась нарушить тишину. Вот только Семён опередил её в этом:

– Мой друг просто хотел сказать, что переживает за Вас, ведь насколько мне помнится, Вы очень давно нигде не работали.

Ника удивилась тому, как спокойно и учтиво прозвучал его голос.

– У Анастасии Ивановны прекрасное педагогическое образование, и вы оба это знаете, – заявил Стас, обращаясь к мальчикам.

Семён смотрел на своего отца с каким-то подозрением, будто каждое его слово имело двусмысленное значение, и сейчас он пытался разгадать какое именно, как шкатулочку с сюрпризом.

Стас прищурился, осматривая сына с ног до головы:

– Где твоя форма, сын?!

Ответа как обычно не последовало.

– Я знаю, что форма является основой дисциплины в данном заведение, – вмешалась директриса. У Вероники создалось впечатление, что до этого здесь никто не замечал столь маленькой детали, как отсутствие школьной формы.

Скрестив руки на груди, девушка хмыкнула, тут же подмечая, что у Стаса с новой директрисой уже сложился прекрасный тандем. Во всяком случае, у них хорошо получалось подстраховывать друг друга.

– Дисциплина?! – фыркнул Семён, – До сегодняшнего дня в нашей школе и директора то не было. А наш предыдущий директор сам был не прочь нарушать правила, особенно это касалось тех, что имели отношение к правам человека. И это непосредственно имело значение не только в стенах нашей школы!

– Молчать! Теперь у нас есть директор! – перебил Стас, устремляя на сына многозначительный взгляд.

На несколько секунд в кабинете снова воцарилась тишина.

– Мне предложение Станислава показалось уж очень заманчивым, – наконец пояснила женщина, обернувшись к сыну, – я подумала, неплохо было бы снова начать работать, тем более так мы с тобой будем видеться чаще.

Она снова протянула к нему руку и легонько коснулась ладонью его щеки. Дима не был похож на тот редкий тип парней, которым нравилось проявления нежности со стороны матери, особенно на глазах у других, но сейчас он не стал ей препятствовать. Он просто закрыл глаза и выдохнул, немного расслабившись.

– Передавай привет мужу, – произнёс Стас, вальяжно приподнялся с дивана, направляясь к двери. Очевидно, он решил, что больше ему тут делать нечего, – Если будут вопросы, обращайтесь! Будем думать, как их решать.

Как я могла забыть, что эти два чуда семейства дружат семьями и уже очень давно.

Вероника не слышала об этом от парней. Собственно раньше подобные темы, связанные с Меньшиковым её совсем не интересовали. Но она несколько раз слышала, как Лиза рассказывала Свете о давней дружбе Салтыковых с Меньшиковыми.

В её болтовне не было ничего конкретного, но иногда она упоминала, что их отцы сотрудничают по работе, а так же часто ходят в гости друг к другу. Из-за дружбы их родителей Семён и Дима знали друг друга почти с самого рождения.

Она мало знала о том, чем занимались родители Димы, но однозначно его отец был не менее влиятелен, чем Стас.

Анастасия Ивановна кратко кивнула мужчине, убирая руку от сына. Её проницательные серо-зелёные глаза прошлись по всем ученика, теперь уже её школы. Вероника ощутила, как от этого взгляда кожа под слоем одежды покрылась мурашками.

Вот уж точно педагогический талант.

Вероника решила первая нарушить тишину и, прочистив горло, улыбнулась:

– На самом деле я зашла для того, чтобы поздравить Вас с новой должностью. Очень приятно, что директором у нас будет такая приятная женщина как Вы!

Краем глаза она уловила, как Дима закатил глаза в ответ на эту реплику. Это было ожидаемо, но девушка действительно была рада.

Женщина мягко улыбнулась ей, и в одно мгновение её взгляд снова стал теплее.

– Мама, я не хочу, чтобы по всей школе судачили, что я – сын директрисы! – упрямо заверил её Дима, не обращая внимания на остальных.

Ах! Вот оно что!

– Ты можешь этого никому не говорить, – предложила его мать, – В стенах школы будем общаться исключительно официально.

– Ага, – Дима от возмущения клацнул зубами, – У нас одна фамилия на двоих! Ой, какое совпадение… Думаешь эту мелочь никто не заметит?!

– Хватит! – строго оборвала его пререкания мать, хлопнув ладонью по столешнице, – Если ты так хочешь, мы можем быть просто однофамильцами и…

Раздался стук в дверь и вслед за этим на пороге появилась заведующая по учебной части. Заметив в кабинете учеников, та от удивления так и остановилась в проёме.

– Анастасия Ивановна, Вы уже проводите воспитательную работу со своими учениками?! – тут же спросила она с полуулыбкой на лице, – Меньшиков, а где Ваша форма?

– Нет, нет. Мы здесь просто….знакомились.

Директриса повернулась к сыну и тут же произнесла:

– Договорим позже! У меня появились дела.

Но они и так прекрасно всё поняли, поэтому тут же поспешили покинуть пределы кабинета. Вероника окинула взглядом парней и поняла, что их всё же ещё что-то тревожит.

Дима же выглядел не то рассерженным, не то обескураженным. Он медленно вышагивал от окна до окна вдоль коридора около минуты, затем вдруг остановился и провел рукой по волосам, взлохмачивая тем самым их ещё больше.

– Поздравляю, приятель, не я один теперь в этой школе на «коне»,– Семён явно пытался подбодрить друга, но кажется, Дима шутки не оценил.

Он недовольно сморщился и, судя по лицу, создавалось впечатление, что если кто-то из них и дальше продолжит беседу в этом ключе, то его стошнит.

– Знаешь ли, я бы предпочел, чтобы данной привилегией пользовался только ты!

Семён самодовольно улыбнулся, однако эта улыбка не коснулась его глаз.

– Так и будет!

Между собой у них было невербальное общение, поскольку девушка всё равно мало что понимала из их прямых перепалок взглядами. Это длилось несколько секунд. В конце концов, Дима скорчил недовольную гримасу и отступил на шаг:

– Да пошел ты! Я твоим нарциссизмом не страдаю…

Махнув рукой, он стремительно умчался прочь по коридору. Ника же так и не поняла, что именно его так огорчило. Об этом ей оставалось только догадываться. А вот Семен, вероятно, все понял и, усмехнувшись, ещё долго смотрел другу в спину.

В тот момент, когда молодые люди остались одни, и Семен повернулся к ней, в кармане у девушки неожиданно зазвенел телефон.

Входящий вызов: «Папа»

Ника нахмурилась, дольше положенного рассматривая экран телефона. Она вспомнила, что отец обещал ей позвонить, как только освободится. Неужели это и есть то самое подходящее время для серьёзного разговора?! Вероника разочарованно вздохнула.

– Иди на следующий урок, я тебя догоню,– слабо улыбнувшись, произнесла она Семёну, и приняла вызов.

– Да папа. У меня по-прежнему все хорошо, но сейчас идут уроки так что…

– Нет, дочка, подожди не отключай телефон. То, о чем я собираюсь тебе сказать, действительно очень важно!

Вероника зажмурилась, готовясь к тому, что сейчас он начнёт её отчитывать.

– Да, папа, я знаю. Я пропустила встречу адвокатом, прости меня, пожалуйста…

– Ты, что?! – голос отца звучал хрипло и низко, – Это не столь важно. Вернее важно, конечно! Но я сейчас не об этом…

– А о чем? – теперь Вероника действительно начала волноваться, поскольку голос отца звучал уж слишком не обычно. Он говорил торопливо, постоянно меняя тембр звучания.

– Просто послушай меня, ясно?!

Она рассеяно кивнула, а потом поняла, как глупо выглядела со стороны, ведь он её кивка не мог увидеть.

– Что случилось?

Последовала долгая пауза, из-за которой Ника даже подумала, что связь вдруг прервалась.

– Я не могу тебе сейчас всего объяснить, просто пообещай мне, что не выйдешь из школы одна без сопровождения, слышишь?!

Ника была шокирована такой просьбой. А ещё тем, что ей вдруг показалось, что отец напуган.

Напуган?!

– Я как освобожусь, приеду и все тебе объясню…

– Что? Папа, объясни сейчас.

– Я не могу сейчас. Это не телефонный разговор. Просто пообещай мне, что не станешь покидать приделы школы одна или даже с кем-то из учеников!

Всё это походило на глупый розыгрыш. Она замерла, ожидая, что он сейчас рассмеётся и скажет, что пошутил. Глупо пошутил. Или из-за угла вот-вот мог выскочить парень с камерой и произнесёт: «Вас снимала скрытая камера!». Или она каким-то образом умудрилась проспать всю зиму, и теперь проснулась сразу первого апреля.

Серьёзно! О чем он говорит?!

– Ви, ты слышишь меня?!

«Ви» – это прозвище, что он дал ей ещё в детстве. В том далеком детстве, когда она была маленькая, а её родители ещё жили вместе. Когда они были одной семьёй.

Было странно слышать от него это именно сейчас. С тех пор столько воды утекло. Когда родители развелись, в каком-то смысле она потеряла их обоих. Они отправили её учиться в престижную школу-интернат, и с того времени в её жизни больше не было таких простых и привычных вещей как, сказка на ночь, поцелуй перед сном, семейный ужин за круглым столом, поход по магазинам с мамой и конечно же не было никаких детских прозвищ. Ви с тех пор больше не было. Была только Вероника.

Но насторожило ей больше не само обращение, а то с какой легкостью отец его произнес, как будто не было всех этих лет в разлуке. К глазам девушки тут же подступили слёзы. Это напомнило ей о том, чего уже никогда не вернуть. В том числе и о детских открытках, подаренных на праздники матери, о новогодней ёлке, которую они традиционно наряжали всей семьёй и об обещаниях, что всегда все будет хорошо.

– Да, папа, я слышу. Обещаю. Но только скажи, почему? Я не понимаю…

– У меня появились проблемы….,– он запнулся, и девушка поняла, что он сомневается, говорить ей или нет, – Есть люди, которые мне угрожают, и я не хочу, чтобы они добрались ещё и до тебя.

– Что?!!

– Просто дождись меня, ладно! Я буду у тебя через несколько часов.

Отец сам прервал вызов, и Вероника опустила руку, чувствуя нарастающую дрожь во всем теле.