Лёд и пламя

Глава 5

Владимир расхаживал по кабинету взад и вперед, наверное, уже сотый раз за утро. За последнюю неделю его строительная компания потеряла уже троих важных клиентов, и что-то подсказывало ему, что это ещё не конец.

Около двух недель назад у его фирмы начались серьёзные проблемы. Владимир заметил, что о каждой его новой разработке, о каждом эксклюзивном проекте, сразу же узнавали все конкурирующие фирмы. И более того конкуренты успевали запатентовать этот проект раньше него и перехватить потенциальных клиентов себе его же идеями. Словно кто-то приносил им эту информацию прямо из главного компьютера на блюдечке с золотой каёмочкой. Логично, что этот предатель кто-то из его офиса, и даже больше того тот, у кого есть доступ к его компьютеру, но пока он не знал кто именно, ведь таких людей в офисе больше десятка. Да и времени на то, чтобы выяснять, кто это именно у него не было. Нужно было срочно заняться поиском новых клиентов, чем собственно он сейчас и занимался. Он связался с одним из своих надежных спонсоров и попросил о помощи, так что теперь ждал ответного звонка и окончательного решения.

Сейчас он четко осознавал проблему, если так дела пойдут и дальше, его фирма просто вылетит с рынка, а он останется банкротом.

До сегодняшнего дня он и предположить не мог, что перешел кому-то дорогу настолько сильно. Кому было выгодно разорять его?! Сначала он думал, что это дело рук одного из конкурентов. Ну, это было бы логичней всего. Он даже успел нанять людей, чтобы те установили слежку за каждым из представителей конкурирующих фирм. Надеялся таким образом найти недоброжелателя и заодно вычислить предателя в своей фирме. Но после того, что случилось сегодня, корни сомненья прочно поросли в его голове, и теперь он четко осознавал, что дело тут вовсе не в конкурентах.

Ему позвонили утром с неизвестного номера. Тот, кто звонил, забыл представиться, и что ему нужно не сказал. Он ограничился лишь одной фразой, от которой на спине выступил холодный пот. После заявления о том, что потеря клиентов это только начало его действий, неизвестный вычурно подчеркнул, что не успокоится, пока не уничтожит всё самое дорогое, что есть у него в жизни.

За последние годы фирма Владимира прочно окрепла на строительном рынке и стала приносить неплохие доходы. За всю прожитую жизнь у него накопилось немало ценных вещей. Помимо самой фирмы в этот список смело можно было внести и загородный дом, машины, дачи, драгоценности жены, эксклюзивную мебель и пр. Этот список можно было продолжать вечно, но ведь когда кто-то озвучивает подобную угрозу, любой человек сразу понимает, что здесь речь идёт даже не о материальных ценностях. Владимиру не составило труда задаться вопросом, что есть для него самое ценное в жизни. Наверное, тоже, что и у любого взрослого человека, у которого есть семья. Самое дорогое и самое важное для каждого родителя всегда – это их дети. А так как совместных детей с Леной они так и не нажили, на ум Владимиру приходило только одно – Вероника.

Он тут же почувствовал неприятный покалывающий холодок где-то в районе затылка, как только осознал смысл этих слов. Его сердцебиение участилось, ладони вспотели, а телефон выпал из рук, ударяясь об пол.

Нет! Этого просто не может быть! Вероника! Дочка…

Он не мог допустить того, чтобы с ней что-нибудь случилось. Не мог позволить поставить дочку под удар. Нет, это точно не конкуренты! Иначе, зачем им угрожать жизнью его единственной дочери?! Это явно кто-то другой! Тот, у кого к нему личные счеты.

Однако таких людей в его жизни тоже было не много. По крайней мере, среди тех, кого он знал лично. Но Вероника. Она же ещё ребёнок, как бы не пыталась доказать ему обратное. Когда он восемь лет назад отправлял её учиться в эту школу, он рассчитывал передать её в надежные руки педагогов. Думал, она будет в безопасности в стенах лучшей школы города Санкт-Петербурга и подальше от всех тех проблем, что крутились вокруг него и её матери, пока шло дело о разводе и разделе имущества. Но в результате он сам по доброй воле отдал свою единственную дочь в лапы настоящего убийцы. Тогда он даже представить себе не мог, что спустя столько лет на неё нападёт сам директор.

Он был так зол после этой истории. Ему хотелось засадить за решетку не только директора, но и всех тех, кто имел к нему хоть какое-то отношение. Закрыть школу. Неужели за столько лет работы с ним никто не заметил, насколько он безумен?!

Ужас был в том, что этот козел мог избежать той участи, которой заслуживал. А именно, ему предстояло пройти медицинское обследование, по результатам которого психиатры решат, вменяем он или нет. Возможно, ему светит далеко не тюрьма, а койка в психиатрическом отделении.

Но, даже не смотря на то, что убийца всё же заключен и находится под стражей, Владимир боролся с желанием забрать дочку домой и держать её там под семью замками. Недавний звонок только усиливал это самое желание. Возможно, именно поэтому он принял решение поехать к ней и все рассказать. А ещё попытаться хоть как-то её обезопасить. В планах было приставить к дочери личного телохранителя, чтобы тот присматривал за ней, так на всякий случай.

Как только раздался стук в дверь, все его мысли мигом развеялись, подобно дыму сигарет.

– Владимир Николаевич, – девушка зашла в его кабинет с кружкой кофе в руках и тут же уверенной походкой направилась к столу своего начальника.

Каждый её шаг сопровождался звонким стуком каблуков о гладкий пол. Владимир тут же обернулся, встречая её твердый взгляд и привычную деловую улыбку.

– Я принесла Вам кофе!

Владимир привычным образом прошелся оценивающим взгляд по внешнему виду девушки. Словно проверял на профпригодность. Всё те же стройные длинные ноги, плохо прикрываемые короткой черной юбкой, такая же черная блузка, бесцветный лак на ногтях и идеально зачёсанный высокий хвост. Алиса почти всегда одевалась именно так строго и не слишком ярко. Единственным ярким пятном в её образе была прядь волос, выкрашенная в ярко-бордовый цвет. Но даже эта деталь среди копны её темных волос не выглядела вызывающе.

Владимир сделал ещё шаг, полностью оборачиваясь в её сторону. Алиса никогда не заходила в его кабинет без приглашения, не имея на то веской причины.

– Вам звонили из редакции «Вестник», – произнесла она, и тут же щеки девушки украсил лёгкий застенчивый румянец, словно ей было неловко озвучивать фразу до конца, – Они спрашивали, правда ли, что фирма «Марио» на грани разорения. И о том, куда теперь сбежит её владелиц в случае повторного разорения….

От услышанных слов у Владимира свело челюсть от злости. Он не переставал удивляться, как этим пронырливым «тараканам» всё время удавалось так быстро разведывать информацию. Но это только больше усилило его подозрения.

– А знают ли они, куда отправятся сами, если напишут об этом хоть одну строчку?! – яростно фыркнул он, но к счастью Алиса уже давно привыкла к подобным высказываниям начальника, поэтому даже не моргнула.

– Я сказала что фирма «Марио» засудит их за оглашение подобного рода информации, – заявила девушка, продолжая смело смотреть Владимиру в глаза, – Но по правде говоря, я думаю, это их едва ли остановит…

Мужчина это и так понимал, но постарался не давать повода для паники в глазах юной девушки.

– Владимир Николаевич, – осторожно произнесла она, и ему действительно подумалось, что её голос походил на звон трели, – что они имели в виду, когда спрашивали: «куда Вы отправитесь на этот раз?».

Он не хотел отвечать на этот вопрос, потому сделал каменное выражение лица, хотя какая-то его часть, наверное, уже была давно готова к подобному вопросу. Он вдруг вспомнил про кружку горячего кофе на своем столе и решил, что самое время её пригубить.

Девушка заметила, как начальник резко от неё отстранился, уходя от ответа, и нахмурилась. Однако настаивать на своем не стала. Лишь принялась неловко отряхивать с юбки несуществующие пылинки.

– Кто-нибудь ещё звонил? – спросил Владимир, немного расслабившись после первого глотка кофе.

– Нет

Он медленно кивнул:

– Спасибо, тогда можешь идти!

В ту же секунду она покорно развернулась и вышла за дверь. Его мысли вновь вернулись к проблемам, которые, как ему казалось, не заканчивались, а нарастали всё больше, как снежный ком. Он опять подумал о дочери. Мужчина уж слишком привык держать все под контролем, но с ней это было невозможно. Он был реалистом и понимал, что одного предупредительного звонка мало для того, чтобы удержать эту взбалмошную девушки в стенах школы. Оттого желал как можно скорее дождаться нужного звонка, закончить с делами и отправится к ней.

Сделав ещё один глоток кофе, он открыл папку с документами и хмыкнул. А достаточно ли безопасно ей будет в школе, где всем руководит этот мерзавец Меньшиков?! И как только ему удалось заполучить целую школу?!

Когда он впервые об этом услышал, то просто не смог поверить. Просто немыслимо! Насколько велика вероятность того, что его выбор случайно упал на ту школу, где учились их дети? Сколько ещё раз судьба будет сталкивать их вместе, испытывая на прочность нервы?!

Владимир залпом допил остатки кофе, чувствуя приторно-сладкий осадок на дне кружки, и поморщился, отмечая про себя странную противоположность вкуса этого кофе и черных полос своей жизни. В последнее время эти самые полосы ассоциировались у него с глотком выдержанного виски, по вкусу таким же горьким и терпким.

Оторвав глаза от кружки, он вновь вернул внимание разложенным документам на столе, когда услышал долгожданный телефонный звонок.

***

Входная дверь в фойе громко хлопнула, когда Вероника вышла на улицу. Десять минут назад ей позвонил отец и сообщил, что ждет её у машины. Она спешила. Уроки уже давно закончились, и все это время ей не терпелось выслушать объяснение отца.

На дворе мороз как всегда игриво щипал её за щеки, а мелкие снежинки оседали на длинных и изогнутых ресницах. При соприкосновении с её теплой кожей снежинки таяли, превращаясь в капельки воды. Вероника прищурилась, повернувшись навстречу ветру, и тут же прикрыла лицо рукой.

Отец стоял неподалёку от главного входа и так же с нетерпением ждал её, засунув руки в карманы терракотового пальто. Ника секунду помедлила, услышав позади себя шаги. Обернувшись, она заметила Семёна и поняла, что он вышел вслед за ней, но остался стоять на крыльце, лениво подперев спиной одну из колонн.

Вероника задержала на нем взгляд. В расслабленном состоянии он казался ещё более привлекательным.

Хотя куда ещё больше?!

Ветер игриво трепал его светлые волосы, и благодаря обилию снежинок на его голове они казались белоснежными.

Вероника подошла к папе и крепко обняла мужчину, уткнувшись носом ему где-то в районе ключиц. Шарф отца был пропитан запахом табачных изделий, но это был вовсе не тот аромат, что исходил от Стаса. Вероятно, они курили разные сигары, поскольку сейчас в запахе табака отца она слышала приятные кофейные нотки. И этот запах был так же разбавлен ароматом его одеколона, средством для бритья и ещё чем-то необъяснимым. Чем-то, что напомнило ей о детстве.

– Папа? – она аккуратно отстранилась, заглядывая ему в глаза. Оценивая внешний вид отца, она заметила, что он был взвинченным, как и показалось ей по телефону. Его слова об угрозах всё ещё звенели в её голове, – Ты говорил, что тебе кто-то угрожал? Кто?

Владимир нахмурился, поджав тонкие губы. Ясно что, ему сложно об этом говорить.

– Я пока точно не знаю, но думаю, что догадаться не трудно, учитывая, что список недоброжелателей не велик…

– О чём ты?

Ветер упрямо трепал её волосы и одна из прядей всё время падала на лицо. Отец снова замолчал и только сурово смотрел ей в глаза, отчего она ощутила, как мурашки пробежали по всему телу и далеко не от холода.

– Мне сегодня звонили и угрожали по телефону. Я не стану говорить, чем именно, ты у меня девочка взрослая, должна уже сама понимать, – он понизил свой голос, и Ника напряглась ещё больше, когда предположила, что речь шла о ней, – Кто бы что не говорил, ты – самая большая ценность в моей жизни!

Вероника буквально чувствовала, как с каждым новым словом отца, тревожный ком в её груди разрастался все больше, быстрее и напористей, подобно докучливому сорняку. Он отдавал неприятной, но уже привычной тяжестью. Откупоривал раны, которые едва успели зажить на её теле.

– Я волнуюсь, Ви! – произнес он, ласково поглаживая дочку по голове,– Позволь, я оставлю рядом с тобой своего человека, чтобы тот приглядывал за тобой, пока меня нет рядом …

– Что?! – возмущение захлестнуло так резко, что она не поняла, когда страх и обеспокоенность ушли на второй план, – Мне не нужна твоя нянька, папа!

– Но ведь это для твоей же безопасности!

– Нет, папа! Я не хочу, чтобы за мной следом ходил один из твоих телохранителей и постоянно докладывал о каждом моём шаге…

Наверное, её возмущение звучало слишком уж по-детски, но сейчас она не могла сказать иначе. Она уже давно не маленькая и к тому же, как бы это выглядело со стороны?! Да, над ней снова начнет смеяться вся школа!

Отец только фыркнул и тихо выругался под нос:

– А надо бы…

Вероника сделала вид, что не услышала последнюю фразу и отвернулась, непроизвольно обращая внимание на Семёна. Парень не смотрел в их сторону, но и не сдвинулся и на метр. Со скучающим видом он отбивал ногой застывшие кустки снега. И хотя она не проронила ни слова, папа, кажется, все понял по одному её взгляду.

– Это сын Меньшикова, не так ли? – сухо спросил он, кивнув в сторону её парня. По звуку его голоса Ника уже предположила, что ничего хорошего от этого ждать не стоит.

Это был вопрос, но когда она вновь повернулась к отцу, поняла, что ответа и не требуется. Семён так похож на своего отца, что вопросы о родстве отпадали сами собой.

– Ты с ним общаешься?!– на этот раз требовательно и строго спросил он. Ника моргнула, смахивая с глаз застывшие снежинки. Нужно было что-то ответить, но она пока не знала, что именно. Отец казалось, был поражен этим фактом настолько сильно, что вовсе забыл о предмете их прежней дискуссии.

– Это мой…одноклассник, – помедлив, произнесла она, – Мы с ним общаемся, как…

Как кто?! Друзья?! Даже в моей голове это звучит смешно и неправдоподобно. Как обычно общаются парень и девушка… Блин, это тоже не самый подходящий оксиморон.

– В последнее время мы с ним сблизились…

– Я думал, вы с ним терпеть друг друга не можете, – скептически протянул отец, и его брови сдвинулись ближе к переносице.

Веронике захотелось на это фыркнуть.

– Это устаревшая информация, папа!

От этих слов отец неожиданно начал злиться ещё больше. Сделав шаг к ней, он стремительно сократил между ними расстояние.

– ОН – СЫН МЕНЬШИКОВА! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ С НИМ ОБЩАТЬСЯ!!!!

Он произнес это не так громко, как могло бы показаться на не первый взгляд, но глаза её заметно округлились, а сама Вероника замерла не в силах пошевелить даже пальцем.

– Почему?

Она видела в глазах собственного отца бушующую ярость, создалось впечатление, что он терял над собой контроль. Но разве это его поведение могло сравниться с ледяной ненавистью Стаса, с которой ей приходилось встречаться последние полгода?! Нет, как бы не злился её отец, это никогда не сможет подействовать на неё сильней, чем язвительные провокации Меньшикова.

– Это не требует объяснений! Сам факт, что он МЕНЬШИКОВ – говорит сам за себя!! Я запрещаю тебе с ним общаться!!!

– Я повторю, что я уже взрослая, папа! И вправе сама выбирать, с кем мне общаться, а с кем нет!

– Ты так говоришь, ПОТОМУ ЧТО НЕ ЗНАЕШЬ, НА ЧТО СПОСОБЕН ЕГО ОТЕЦ! Я знаю Стаса, и с их семейкой лучше не связываться!

Ого… Знал бы ты, папочка, как хорошо его знаю я! И что твоя любимая доченька уже «связалась» с их семейкой!

– Ты прав, папа! В его отце действительно нет ничего святого. Но вот скажи мне, почему лично твоя неприязнь к нему так высока? Ты мне что-то не договариваешь?

Девушка была слишком умна и сообразительна для того, чтобы самостоятельно построить уместное предположение.

– Что между вами произошло? Почему ты не допускаешь даже мысли о том, что его сын может быть другим?

Владимир уже явно готов был возражать, но тут хлопнула входная дверь, снова извещая о том, что на улицу кто-то вышел. Оказалось, это вышли двое учеников и тут же прошли мимо них к воротам школы. Семён стоял на прежнем месте, правда, теперь обеспокоено смотрел на Веронику. Очевидно, что всего разговора он не слышал, но по выражениям лица понял, что все не так гладко, как хотелось бы.

– Он мой парень, папа, – произнесла Ника уже спокойно, и совершенно не опасаясь его незамедлительной реакции, которая последовала за этими словами, – мы с ним встречаемся, и ты не сможешь запретить мне приближаться к нему…

– Что?! С ним?! – он разве что пальцем в него не ткнул.

– А что в этом такого?! – Вероника развела руками, – Ты так говоришь, словно это он напал на меня в школе, хотя знаешь, что это далеко не так! Хотя.., – она резко оборвала фразу. Глаза округлились, а живот свело от неожиданного спазма,– Постой, неужели ты подозреваешь Меньшикова?!

Судя потому, что отец молчал, поджав губы, Веронике не составило труда догадаться, что она оказалась права.

– О, Боже! Ты думаешь, что это люди Стаса звонили тебе сегодня?!

Она вдруг отступила, в ужасе прижав обе ладони к лицу. Стас, он ведь действительно мог это сделать. Об этом свидетельствовали его недавно брошенные угрозы в её сторону. Он угрожал ей открыто. Ей и её семье.

Веронику окутал ужас, и на мгновение она даже перестала дышать. Теперь смысл папиных слов приобретал для неё совершенно другие очертания, иные краски. Исходя из этого, ей стало ясно, почему отец был против Семёна, но не ясно, откуда пошла эта очевидная вражда с Меньшиковым.

– Ты должна знать, что у меня на то есть причина! – наконец заговорил отец, поразмыслив о чем-то в своей голове,– У меня нет на руках прямых доказательств, но я практически уверен, что это дело рук Стаса. Поэтому и прошу тебя быть осторожнее и предусмотрительнее.

Она покачала головой. Ей явно нужно было больше информации, иначе она не намеренна продолжать эту бесполезную беседу.

– Какая причина?! Объясни мне сейчас это, папа! Объясни, иначе я уйду…

Владимир молчал и угрюмо смотрел в сторону Семёна. Этот его взгляд насторожил Нику ещё больше.

– В тот день перед началом каникул, – вдруг вспомнила она,– когда вы столкнулись со Стасом в коридоре. Вы и тогда говорили так, словно уже знали друг друга целую вечность. Я все хотела тебя об этом спросить, но не знала как…

– Да, были, – устало ответил отец.

Вероника молчала, всё ждала, что он пояснит, но отец молчал.

– Это было так давно, словно в другой жизни, – последовала пауза, – ты даже представить себе не можешь, как сильно Семён похож на своего отца.

О-о, я представляю!

Вероника нахмурилась, понимая, что её отец все ещё смотрел на парня, но мыслями, кажется, был далеко отсюда.

– Расскажи мне. Расскажи всё с самого начала, папочка, я хочу знать!

Там явно кроется какая-то тайна, которую мне жизненно необходимо узнать!

Вопреки её ожиданиям Владимир медленно покачал головой.

– Сначала пообещай мне, что не станешь общаться больше с его сыном! – он посмотрел в её глаза, – Он разобьёт тебе сердце! Унизит, сделает больно! И когда это случится, ты будешь плакать и вспоминать мои слова…

Она всё это уже слышала, и причем не один раз. Создалось впечатление, что все её близкие и друзья читали ей нотации по одному и тому же заезженному сценарию. Фу, как противно!

Неужели она и вправду совершала ошибку, вот так слепо доверяя Меньшикову?! Неужели её любовь можно было назвать болезнью из разряда тяги к запретным вещам? Может это и не любовь вовсе, а просто сильная зависимость, одержимость?! Она не говорила с ним несколько часов, а уже чувствовала, что скучала.

Такое вообще возможно? Как там говорил Эдвард своей Белле: «Ты мой личный сорт героина!»?! Да, наверное, это действительно так.

Вероника не хотела этого признавать, но чем больше времени она проводила с ним, тем острее чувствовала, как сильно нуждалась в нём. Привыкала, что он везде и всегда рядом. Даже сейчас, хотя она его об этом не просила.

Осознание этого давило на самую больную точку на её теле, незримо напоминая, что рано или поздно все закончится, а она будет страдать и плакать, ровно так, как и сказал отец.

Нет! Он не разобьёт ей сердце! Не причинит ей боли намеренно. Нет, больше нет! Почему-то сейчас она в этом уверенна, как и в том, что она может ему доверять.

– Не пытайся меня напугать, папа! – уверенно произнесла она, пытаясь сделать это так, чтобы голос не дрожал, – В детстве я была маленькой маменькиной дочкой, которую можно было легко обидеть. Меня пугали, вселяли ужас, доводили до истерики. Всё в этой школе мне казалось чуждым, не моим, не родным. Я мечтала, что вот-вот мой отважный и доблестный папа приедет и заберёт меня домой. Мечтала о том, что мама снова будет рядом, уберегая от всех проблем и несчастий. Но чуда не произошло! Потом я выросла и изменилась, как и изменилось моё отношение ко всему вокруг. Не изменились только мои проблемы и те, кто их создавал. Мне здесь угрожали и даже пытались убить. Но в конечном итоге я научилась смотреть в глаза собственному страху без посторонней помощи. И знаешь, что я из этого успела усвоить?! У тех, кто способен был вселить в меня страх другая улыбка и другой цвет глаз!

Она выдохнула и снова покосилась в сторону Семёна. Произнося эти слова впервые вслух, она четко осознала, что больше не боится ни Стаса, ни уж тем более кого-нибудь ещё.

– Я знаю Стаса лучше, чем ты думаешь. Он тоже против наших отношений с его сыном, так что в этом вопросе вы с ним абсолютно солидарны…

– Не сравнивай меня с этим выродком!

– Тогда расскажи мне всё, папа! Расскажи, как было с самого начала и без утаек, и я подумаю над тем, что рассказать тебе.

На мгновение глаза Владимира расширились в удивлении. Он недовольно цокнул и взглянул на свои наручные часы, после чего четко произнес:

– У меня вечером запланирована встреча, но, а пока мы можем пообедать где-нибудь в цивильном месте, а заодно и поговорить.

Вероника быстро кивнула:

– Подожди меня в машине. Я только переоденусь и предупрежу кое-кого, что меня не будет в школе пару часов.

Чтобы не вышло, как в прошлый раз

***

Приличным заведением оказался великолепный панорамный ресторан на набережной города. От вида из его окна захватывало дух. Они сидели на высоте раза быстрей. Архитектура XVIII-XIХ в., вечнозелёные растения, великолепные фонтаны, золотые церковные купола и серое мрачное небо на фоне белоснежного снега, что застилал здесь всё кругом. Подобным видом было трудно насладиться в полной мере.

Вдоль стены с панорамным окном стояли маленькие уютные столики со стульями на изящных ножках и с кожаной обивкой. В глубине зала располагались мягкие десятого этажа и смотрели на Неву с высоты птичьего полёта. В середине января ярких красок на улице было не так уж и много, но контрено отсюда было видно столько всего, что сердце билось в два угловые диваны, а многочисленные колонны, обвитые зелёными растениями, создавали приятную атмосферу. Места на диванах были заняты, поэтому Вероника и её отец заняли свободное место у окна.

Со всех сторон до них доносились чудесные ароматы, от которых всё сильней разгорался аппетит. Отец щелкнул пальцами, подзывая к себе официанта, и сразу сделал заказ. Спустя несколько минут перед ними уже стояли две тарелки с французским луковым супом, стейк из мраморной говядины с овощами, мясной салат с имбирным соусом и две чашки черного кофе.

– Спасибо,– кивнула девушка официантке, чувствуя сильное урчание в животе.

– Прости, дорогая. Я просто сегодня ещё ничего не ел, – признался отец, окидывая взглядом стол и все его содержимое, – Как дела в школе?

Вероника вскинула удивленно брови, глядя на то, как быстро он поглощал свою порцию супа.

– А мы разве об этом хотели поговорить?

– Послушай, может я был с тобой недостаточно учтив и внимателен в последнее время, а так же мало принимал участия в твоём взрослении, но я твой папа.

Вероника прищурилась:

– Ты давно общался с маминым врачом? Как она там? Идёт на поправку? – Вероника притянула к себе тарелку с супом, осторожно пробуя его на вкус.

Несколько долгих минут её отец делал вид, что полностью поглощён процессом употребления пищи или так оно и было на самом деле.

– Да, по его прогнозам ещё пару месяцев, и ты сможешь её увидеть.

Вероника улыбнулась. Эта новость не могла её не радовать. Это означало, что её мама выздоравливала. Только вот означало ли это, что она навсегда избавится от своей депрессии? Или же её приступы могут вернуться вновь?!

В любом случае это явно был прогресс, и в этом была полностью заслуга папы. Ведь это он нашел ей клинику и оплатил лечение за границей.

– Спасибо, – прошептала Вероника, обращаясь к отцу и чувствуя в груди невообразимый трепет, – Я так скучаю по ней…

Владимир потянулся через стол и взял дочку за руку, пытаясь приободрить.

– Не за что, – он вдруг прокашлялся и вернулся к супу, – Так как там дела в школе?

– Относительно нормально.

– Почему относительно?

Вероника пожала плечами:

– Нам назначили нового директора.

Владимир вдруг перестал жевать, подняв на неё удивленный взгляд.

– Вот как? А почему я этого не знаю?

– А это разве то, что интересует тебя в первую очередь? – переспросила девушка, намекая на то, что поговорить они собирались совсем о другом.

– До сегодняшнего дня я не знал, что у моей дочери появился ухажёр, но это не означает, что подобная информация меня вовсе не интересует…

– Новую директрису нам представили сегодня утром. До этого никто ничего не знал об этом, кроме самого Стаса естественно.

Владимир понимающе кивнул.

– Новый директор теперь женщина, – утвердительно повторил он,– Что же, ладно. В ближайшее время нужно будет с ней познакомиться!

Интересно, насколько велика вероятность того, что он уже знаком с Салтыковой, если при неизвестных мне обстоятельствах он был уже знаком со Стасом?!

Отец тем временем отставил в сторону пустую тарелку с супом и принялся за стейк.

– Так что там у нас на счет Меньшикова? – осторожно поинтересовалась она, отправляя в рот очередную ложку супа, – Ты обещал мне рассказать.

Голос отца вдруг стал отчуждённым:

– Вероника, ты должна понимать, эта история началась давно, задолго до твоего рождения. Поэтому ты многого не знаешь…

– Да, потому что ты мне ничего не рассказывал!

– Дочь, – он вздохнул, очевидно, сдавшись, – задолго до твоего рождения я жил и учился здесь, в Санкт-Петербурге.

Вот это да!

Вероника уставилась на него, широко распахнув свои изумрудные глаза.

– То есть как? Вы с мамой раньше жили здесь?

– Нет, это было даже до знакомства с твоей мамой.

Вероника решила, что не может больше есть суп, а потому отодвинула от себя тарелку с его содержимым в сторону.

– Я жил здесь со своими родителями, которых ты, к сожалению, не знала, и ходил в обычную школу вместе с нашим общим знакомым, – он неловко почесал гладко выбритый подбородок, – Тогда мы были молодыми, амбициозными и как мне казалось …

– Вы были друзьями?! – Нике на мгновение даже показалось, что она начала плохо слышать или плохо соображать.

В глазах отца на миг отразилась печаль.

– Были, в школе.

Вероника молчала, ожидая, что он признается сейчас в том, что пошутил, но этого не произошло.

– Вы…как?! Как это возможно?!

– Он тогда был другим. Как и прежде, конечно, не сносным, упрямым, но другим. – Отец уставился в окно, и его отстранённый взгляд свидетельствовал о том, что мысленно он уже был далеко отсюда. – Когда нам исполнилось по шестнадцать, его родители решили перевести его доучиваться в Москву. Сейчас я понимаю, что потерял своего друга именно в тот момент. Москва меняет всех, а уж тем более в 90х это происходило ещё более быстро и явно. После окончания школы я подал документы в вуз, получил отсрочку от армии, а после совершил самую большую глупость в своей жизни.

Владимир сделал паузу, во время которой отрезал ещё кусочек мяса и положил его себе в рот, тщательно пережёвывая.

– Мы встретились со Стасом в одном из баров. Оказывается, окончив школу в Москве, он вернулся в Санкт-Петербург. В тот вечер мы гуляли с ним до утра, пили и строили планы на жизнь. А под утро он первый предложил вместе вложиться в одно дело и начать свой бизнес. По его словам в Москве это распространённая практика, и у него появился новый влиятельный друг, который помог бы с поставками товаров, – Владимир тяжело вздохнул, было видно, что с каждым словом ему было всё трудней об этом говорить, – Честно говоря, я сразу заметил, как он изменился с момента нашей новой встречи. Стал решительнее, настойчивее, наглее и напористей.

Отец отложил вилку в сторону, потянулся за салфеткой и принялся тщательно вытирать руки, а затем уже чистыми руками ослабил узел на галстуке, так словно тот его душил.

– Его предложение показалось мне заманчивым. Хоть я и поругался с родителями на этой почве, потому что они категорически выступали против Меньшикова, но я вложился в его дело. Чтобы найти деньги на стартовый капитал, я заложил квартиру деда. Ту, что он оставил мне в наследство, и отдал все деньги Стасу. У него не было финансовых проблем. Его отец на тот момент хорошо получал, так что его начинания все поддерживали.

Теперь уже Ника начала ощущать тревогу за отца. Ясно, что ничем хорошим это всё не закончилось, по крайней мере, для её папы.

– И чем вы занимались?

– Мы торговали,– пояснил отец, – Его друг из Москвы действительно поставлял нам товары, и поначалу это были шоколадные батончики, конфеты, печенье, и пр.

– А потом? – осторожно переспросила Ника.

Отец молчал, и по его отстранённому взгляду Вероника поняла, что после батончиков не было больше ничего хорошего. Его молчание длилось несколько долгих минут. Вероника даже успела подумать, что на этой веселой ноте он решил закончить свой рассказ, вернувшись к поеданию стейка, потому подтянула к себе ближе тарелку с салатом.

– Это странно, я даже не могу представить вас с Меньшиковым работающих вместе, не говоря уже о том, чтобы друзьями.

К её изумлению это признание вызвало улыбку у Владимира.

– Мы неплохо начали, зарабатывая на всякой мелочи, во всяком случае, мне хватало денег для того, чтобы оплачивать учебу и гасить долг по кредиту, а потом Стас, вероятно, решил скинуть меня со своих счетов…

– Вы поссорились?

Владимир вдруг хмыкнул, пожав плечами:

– Нет. Очевидно, что Стасу не нужно было со мной ссориться, чтобы принять такое важное решения и кинуть меня.