Только теперь перед глазами промелькнул отчетливый силуэт. Кто-то склонился над ней. Чьи-то руки попытались поднять её.
–Скорей! Пожалуйста! Она здесь! Я нашла её! Скорей…
Ника все ещё не понимала. Её кто-то обнимал и дрожащими руками пытался оторвать от пола, а голоса она различить не могла, не могла рассмотреть лица.
–Нет, пожалуйста! Где он?! Где…
Её голос сел практически полностью. Она не говорила, а едва шептала, а потом поняла, что и шептать уже толком не могла. Просто не было сил. Слишком многое она пережила за последние полчаса.
Страх. Стресс. Панику. Отчаянье. Гнев. Потрясение. Снова ярость и страх. Боль, боль, боль.
Она выбилась из сил, а тело сдавалось. Оно предательски сдавалось.
–Тише, тише, все хорошо…
Чьи-то руки её успокаивали, а затем, сумев, наконец, оторвать от пола, поволокли за собой дальше по коридору. Ника с трудом смогла различить голоса, когда к ним подбежал кто-то ещё. В лунном свете, падающем через окна, она смогла разглядеть очертания лица своего спутника – это была Света. Картинка перед глазами была не четкой, смазанной. Она закрыла глаза, чувствуя, что слабеет и сильное головокружение.
К тому моменту как Саша подхватил её на руку, она уже потеряла сознание.
Глава 20
Новый год начался паршиво. С боем курантов мы каждый раз прощаемся с уходящим годом, мысленно желая, что бы следующий был лучше предыдущего. Но в реальности всё не всегда складывается так, как этого хочется.
Семён мрачно смотрел на своё отражение в зеркале, застёгивая бледно-голубую рубашку. Ему конечно больше нравились, как и отцу, черные, они отлично контрастировали с цветом его волос, но сегодня отец настоял на том, чтобы его сын выглядел более празднично.
Сегодня к ним должны были приехать гости. И отчего-то Семёну это уже не нравилось. Не нравилось, когда его отец строил из себя хорошего папочку на глазах у посторонних людей.
Цирк, да и только…
Семён с тяжелым вздохом продолжал смотреть в свое отражение. Он выглядел уставшим и изнуренным с той самой ночи, когда все произошло. Вернее, когда все, наконец, закончилось.
Он не помнил толком, как нашел её. Когда открыл дверь, сердце учащенно забилось в груди. Она была там, живая. Внезапно он вдруг всё понял, увиденное его поразило больше всего. Шокирующая правда обрушилась на его голову, когда он встретился глазами с мужчиной, удерживающим его девушку в своих руках. Перед ним стоял самый настоящий безумец, которым оказался директор их школы. На какое-то время он впал в оцепенение, осознав правду. Он смотрел на её перепуганное лицо и чувствовал ярость, гнев и нестерпимое желание броситься её защищать. Однако все сложилось куда хуже, когда директор пригрозил убить её прямо на глазах у него. На мгновение он пришел в ужас от осознания того, что она стоит всего в паре метрах от него, а он ничего не может сделать.
А потом она каким-то чудом сумела вырваться и убежать, а он бросился на директора, стараясь задержать его, дать ей возможность скрыться до приезда полиции.
Это было как в замедленном фильме, причем в старом, черно-белом. Семён смутно понимал, что делал, как отбивался. Кажется, он разбил деревянный стул о спину директора.
Кто бы мог подумать, что убийцей окажется сам директор школы! Что за насмешка судьбы?! Браво, капитан Понамарев! Столько лет проработать бок о бок с убийцей и не разглядеть в нем маньяка, просто шедеврально!
Хотя Семён ему был поистине благодарен за то, что тот появился как раз в нужный момент, когда маньяк-убийца, он же директор, повалил его на пол и начал душить. Но можно было явиться и чуточку пораньше, тогда всего этого вообще могло и не быть.
Хотя ладно! Главное, что в итоге она жива! Жива и вроде здорова…
И он здоров. Отделался лишь мелкими ушибами. Когда полиция арестовала Степана, первой его мыслью было броситься бежать следом за ней. Найти её, прижать к себе и успокаивать, нашептывая на ушко: «Моя, моя девочка…»
Отец перехватил его раньше, чем тот успел бы это сделать. Он появился словно из ниоткуда, и был злой и раздраженный, как черт. Он сразу забрал сына домой и всю дорогу в машине читал ему нотации, как маленькому ребенку. Семён слушал его в пол-уха. Мнение отца на этот счет его мало волновало.
Главное, что она жива и в безопасности! Всё закончилось! Теперь точно закончилось!
Анализируя события последнего месяца, он вдруг понял, что его неспроста мучило плохое предчувствие всё это время. Он даже горько усмехнулся про себя. Все-таки на этот счет он не сходил с ума, это была не простая интуиция на высшем уровне, но и четкие логические соображения.
Ещё пару дней назад он верил, что в Новом году всё наладится. Что, вернувшись в школу после каникул, он сможет все исправить. Что все будет иначе. Она будет с ним. И ничто этому не помешает. Ведь она нужна ему, а он, как оказалось, тоже нужен ей. И это правда!
Его иллюзию в светлое будущее разрушил отец. Второго января у них состоялась короткая и малоприятная беседа, исходя из которой, Семён сделал вывод:
И все же год начался паршиво! Хуже некуда…
Всё началось с одной фразы, напомнившей ему об обещании, которое он уже благополучно успел позабыть.
Застегнув рубашку и аккуратно зачесав волосы назад, он взглянул последний раз на себя в зеркало, а затем вышел из своей комнаты и спустился вниз. Как сказал отец, гости должны были быть с минуты на минуту. И эти минуты казались для него вечностью.
Дверь в гостиную распахнулась, и вслед за отцом в помещение вошли трое мужчин и одна молодая девушка, при чём очень очаровательная на первый взгляд. Отец к его большому удивлению выглядел очень довольным, и это резало не только слух, но и зрение.
–Вот, познакомьтесь, это мой сын – Семён! Моя гордость! Мой единственный наследник! А это – мои иностранные компаньоны,– Стас взял за руку девушку и подвел её ближе к Семёну,– А это та самая Анжелина, про которую я тебе рассказывал!
Семён в тот момент понял лишь одно, что если и дальше все так пойдет, то его стошнит от этого лицемерия. Анжелина, любезно улыбаясь, протянула ему свою руку, а Семен кротко поцеловал её кисть.
Затем отец по очереди представил ему всех своих компаньонов. Оказывается, это было целое семейство. Самым главным среди них был Джордж – отец Анжелины. Второго звали Майклом – это был её родной дядя, брат Джорджа. А третий Вильям – её старший брат.
Все трое были высокими, и как один широкоплечими мужчинами с тёмными волосами, и если присмотреться, можно было уловить схожие черты в их лицах. У Джорджа как у самого старшего из всех уже виднелась седина на висках и чуть заметные морщинки вокруг глаз.
Джордж выглядел весьма презентабельно одетым в дорогой итальянский костюм и со старинными, явно дорогими перстнями на пальцах.
Когда все трое начали представляться и по очереди произносить свои полные именами, а они у них, так на минуточку, не короткие, Семён про себя выругался и тут же подумал:
Можно подумать мне есть до этого дело!
Затем отец предложил мужчинам выпить, а домработнице жестом дал понять, что пора накрывать ужин. В обеденном зале уже все было готово к ужину. Стол был уже красиво сервирован. Количество столовых серебреных приборов соответствовало количеству гостей. И пока мужчины были увлечены разговором на английском языке и потягивали своё виски, эта молодая англичанка стояла неподалеку от Семёна и с не прикрытым интересом рассматривала его.
Парень старался делать вид, что не замечает этого, но всё же их взгляды пару раз встретились. Семён отметил про себя, что внешне она была вполне себе красивой и ухоженной девушкой. Длинные ровные волосы темного цвета, правильные, аккуратные черты лица, пухлые губы (даже через-чур, словно накаченные ботоксом), большие карие глаза, стройная фигурка, длинные красивые ноги на высоченных каблуках. Яркий макияж (даже немного вычурный) и выразительный стиль в одежде. Подобная манера одеваться была у Лизы. Слишком короткая юбка, слишком глубокое декольте. Девушка была эффектной и, несомненно, знала, какое впечатление производила на мужчин. Возможно, встреться бы они немного раньше, она бы даже сумела ему понравиться, но сейчас все в ней парня раздражало. А Семён ей приглянулся, судя по тому, как кокетливо она начала улыбаться и строить глазки.
Во время ужина Стас предложил ей сесть прямо напротив парня, и она то и дело бросала на него свой многозначительный взгляд. Семён отметил про себя, что она в свою тарелку почти не смотрела и только пялилась на него, и если бы она пронесла вилку мимо рта, он бы ничуть не удивился. Семён так же отметил, что девушка была явно старше его. Вероятно, ей уже было около двадцати. У неё достаточно тонкие кисти рук, которыми она так старательно перекидывала свои длинные волосы то на одну, то на другую сторону, лишь бы привлечь к себе его внимание. И пахло от неё дерзко, вызывающе. Он уловил аромат её духов напоминающий вишню, сладкий даже приторно сладкий ликер, ваниль и немного корицы.
Стараясь отвлечься, Семён вспомнил день, когда впервые почувствовал аромат, исходящий от Вероники. Он уловил его, когда прижимал её к стенке коридора ровно после того, как эта девушка ударила его. Это был нежный, но в то же время такой чувственный и опьяняющий аромат дикой розы, лаванды, сладкого персика, и ещё чего-то утонченного, сладкого. Тогда он так и не понял, что именно это было, а когда целовал, это осознание пришло само собой – земляника. Её волосы пахли земляникой, а губы на вкус были такими же сладкими и соблазнительными, как эта ягода.
Окунувшись в воспоминания, Семен улыбнулся, а Анжелина приняла его улыбку на свой счет, и стала улыбаться ещё шире.
–Анжелина, когда вы заканчиваете свой Кембридж? – спросил отец, отрываясь от беседы с мужчинами.
–Я учусь последний год. Летом получу диплом,– с радостью ответила девушка на русском, но с явным английским акцентом,– Спасибо Вам, Станислав, что пригласили нам в гости! Нам у вас очень приятно! Вам очень любезны!
Семён с трудом подавил смех. В целом он уже порядком устал от всего этого представления и с нетерпением ждал конца ужина. Пока Анжелина говорила, остальные трое в это время рассматривали Семена подобно товару в витрине магазина. Для него это было впервые и, как оказалось, не очень приятное ощущение.
–Я рад, что вам приятно!– любезно улыбаясь, сообщил отец, вновь переходя на английский, – Я так понимаю, раз никто не возражает, на лето можно смело планировать свадьбу?!
Услышав слова отца о свадьбе, Семён едва не поперхнулся глотком воды. Ему так и хотелось заорать: «Я возражаю!» но отчего-то прямо сейчас просто струсил, находясь под пристальным взглядом троих громил. Да и отец подобного рода поведение не оценил бы.
Его новоиспеченная невеста о чем-то защебетала с братом на своём родном языке. Семён всего не понял, так как не особо слушал.
–Мы не возражаем!– отозвался Джордж.
Чёрт!
Семён сидел мрачнее тучи с каменным выражением лица, стараясь выдержать все это до конца ужина, однако его терпению пришел конец в тот момент, когда он ощутил, как женская нога коснулась его ноги под столом. Это прикосновение было как удар электрического тока. Он резко откинул вилку в сторону и подскочил со стула.
Мужчины все разом замолчали и уставились на него в полном замешательстве, а девушка удивленно хлопала своими нереально длинными ресницами, явно не понимая, что она сделала не так. Собственно ничего такого, но Семену в ней все было не так. Не тот взгляд, не тот голос, не те прикосновения, не тот запах и даже не тот цвет волос.
Сейчас уже было глупо отрицать даже самому себе. Ему нужна совершенно другая девушка и это девушка явно не Анжелина.
–Простите, – сухо проговорил он и стремительно вышел из зала.
Гости Стаса явно были в недоумении, а сам Стас тут же бросился вслед за сыном. Семён успел дойти до гостиной, когда его догнал отец, и грубо схватив за локоть, развернул к себе.
–Что ты себе позволяешь?! – в голосе отца слышались металлические нотки.
–Я не собираюсь принимать участие в этом цирке! Она мне отвратительна! Я не буду жениться, можешь так и передать своим друзьям! – смело заявил Семён, голос его был таким же холодным, как и у его отца.
–Ещё как женишься! Ты думаешь, я тебя спрашивать буду?! Отвратительно ему! Я сказал – женишься!!– отец был уверен в своём решении. Он смотрел на сына так, словно действительно мог навредить ему, если тот ослушается. Но Семён не готов был отступать. Что он ему может сделать?! Лишить денег? Это не аргумент!
– Нет!
Глаза Стаса зло сверкнули, а уголки расплылись в довольной улыбке.
–Ах, раз нет,– Стас говорил размеренно и сдержано, и что-то в его довольном тоне заставило Семёна напрячься,– Если не будешь делать то, что тебе скажу, я позабочусь о том, чтобы жизнь той единственной, кого ты так любишь, стала для неё сущим кошмаром! Я уничтожу её!
Отец не шутил, это было видно по глазам. Стасу не пришлось называть даже имени девушки, тот и без того все понял. Тут любой бы понял. Ясно, что речь шла о той единственной, чья жизнь важна больше своей. Что отец так решительно настроен, раз пошел на шантаж. И понял, что теперь в его колоде появилось достаточно тузов для того, что заставить его играть по своим правилам.
***
Новогодние каникулы тянулись невероятно долго. Вероника всегда любила зимние праздники, но радости конкретно сейчас она не испытывала. А все из-за того, что Новогодний бал в школе превратился для неё в самый настоящий ночной кошмар.
Все закончилось! Теперь она была в этом уверенна и даже испытывала облегчение за то что, наконец, узнала правду о смерти Оли, а так же поведала эту правду другим.
Она плохо помнила, чем закончился тот вечер. Помнила крики о помощи, лицо Семёна, его голос, свои слезы, но чем дальше, тем хуже. Смутно помнила, что упала, и что её кто-то обнаружил. Как выяснилось позже, её действительно нашла Света, а затем к ней подбежали ещё и Саша с Андреем. Когда Вероника потеряла сознание, Саша сам лично отнес её на руках в медпункт.
В себя девушка пришла только под утро. Открыв глаза, она увидела Свету, склонившуюся перед ней. Судя по внешнему виду подруги, та просидела над ней всю ночь. У Светы был усталый взгляд¸ растрепанные, собранные в нелепый хвост волосы, всё ещё вчерашнее вечернее платье и опухшие от слёз лицо.
Ника попыталась встать, но та быстро усадила её обратно, а затем принялась звать медсестру, чтобы та ещё раз её осмотрела. Света снова села напротив неё и, взяв за руку, заплакала.
–Прости меня,– слёзно умоляла она,– прости за то, что оставила тебя тогда одну, за то, что не уследила! За то, что позволила испытать весь этот ужас! Ведь если бы ещё чуть-чуть,…если бы не,– она запнулась, её голос дрожал,– Мне страшно об этом даже думать, но мы бы потеряли и тебя, если бы не Семён! Это ведь он поднял панику! Боже, мне так стыдно…
Ника вновь подскочила, услышав знакомое имя.
–Семен, где он?! Что с ним? – промолвила она, сама поражаясь тому, что говорит шёпотом. Видимо её способность говорить нормально за ночь не восстановилась.
–Он уехал. Его отец отвез домой ещё вчера,– печально сообщила Света, – кажется, он был ужасно зол.
Затем усадив подругу обратно на кровать второй раз, между прочим, Света рассказывала о том, как они долго искали её и не могли найти, а потом приехала полиция, и они услышали крики. Это были её крики, и они тут же побежали на шум. Света рассказала, как нашла её, и как она, будучи полностью обессиленной, продолжала сопротивляться и звать Семёна.
Пришла медсестра, это была молоденькая девушка с приятной улыбкой. Она осмотрела Нику и посоветовала ей пить больше молока с медом для скорейшего восстановления связок.
И хоть говорила девушка все ещё с трудом, давать показания в этот день ей все же пришлось. Только на этот раз уже в присутствии своего отца.
Он был зол. Выйдя из кабинета, её отец несколько раз выругался, при этом клятвенно обещая стереть школу в пух и прах. И почему-то в тот момент Ника не сомневалось в том, что он так и сделает.
Разговор с капитаном Понамаренко так же проходил в кабинете директора. По дороге их сопровождала секретарь, а на обратном пути, разумеется, их встретил Меньшиков старший, непринужденно улыбаясь.
Веронике было стыдно смотреть в глаза Стасу после всего, что случилось. Ведь она винила в случившемся его и не раз говорила об этом. Однако её чувство стыда быстро сменилось любопытством, когда она обратила внимание на реакцию отца при виде Стаса. На её памяти эта была их первая встреча. Раньше они никогда не пересекались в этой школе.
Её отец выглядел очень удивленно и взволнованно, в отличие от Меньшикова он никогда не умел скрывать свои истинные эмоции.
–Так это ты?! – выпалил отец, обращаясь к Стасу, чем окончательно сумел сбить столку свою дочь,– Я был наслышан о новом владельце школы, но искренне надеялся, что это лишь твой однофамилец!
Улыбка на лице Стаса тут же померкла. Ника в растерянности наблюдала за обоими.
–Вы знакомы? – удивлённо произнесла она.
Стас одарил её проницательным взглядом и прежде чем кто-либо из них успел бы открыть рот, произнес:
– Здравствуй, Володя! Может, мы не будем устраивать разборок посреди школы, и ты просто выделишь минутку из своего расписания для разговора со мной?
Махнув рукой, Стас дал понять, что жестом предлагает отойти для разговора тет-а-тет. Ника застыла, наблюдая, как двое мужчин стремительно удаляются от неё по коридору. Произошедшее только что ни как не укладывалось у неё в голове.
Выходит, они знакомы?! Но это невозможно! До выпускного года в эту школу отец приезжал всего раз, и в тот единственный раз он никак не мог познакомиться с Меньшиковым. На все родительские собрания всегда ездила мама. Родители всю жизнь прожили в другом городе. У отца со Стасом разный круг общения! Или я чего-то не знаю?!
Вероника не слышала о чём они говорили, а говорили достаточно долго. Ей так хотелось расспросить отца, о чём у них шел разговор. Любопытство поглощало её изнутри, но она не стала задавать вопросов. Отец молчал, стиснув зубы, и заметно нервничал, хоть и старался не подавать виду. Разговор со Стасом его явно сбил с толку.
Ника проводила взглядом Стаса. Тот вел себя привычным образом, ничего нового или подозрительного в нём она не заметила. О чём они говорили, Ника даже предположить не могла.
Новый год Ника встретила вместе с отцом и его женой. Она наконец-то подружилась с его Леной и поблагодарила за платье, которое та прислала ей в подарок. Лена была, как и прежде, вежлива и обходительна с ней.
О Семёне Ника ничего не слышала. В своем акаунте фотографий он не выкладывал, ничего не писал, от чего ей было жутко и тоскливо.
После Рождества к ней в гости приехала Света. Папа не возражал, и девочки провели вместе остаток новогодних каникул. О парнях они не говорили.
Возвращалась Ника в школу в предвкушении встречи с Семёном. Ей хотелось с ним поговорить и всё-таки как-то обозначить их отношения. К её большому изумлению в первый учебный день в школе он не появился. Во второй и в третий тоже. Она уже начала волноваться, как вдруг увидела его на первом уроке в четверг.
Сердце участило свое биение в груди. Ей хотелось в ту же минуту броситься к нему в объятия и раствориться в них. Потому что все остальное в один миг стало не важным, все остальное словно перестало существовать. Но что-то остановило её в последний момент. Её порыв исчез, когда она поняла, что он на неё даже не смотрит. Он не смотрел, когда она вошла, и не смотрел, когда проходила по классу и садилась на своё место.
Он выглядел напряженным, уставшим и бледным. Да что с ним такое?! Девушка не сводила с него взгляда на протяжении всего урока. И когда ей уже захотелось в него чем-нибудь бросить, он, словно почувствовав, обернулся к ней. В тот момент внутри словно снова что-то оборвалось с глухим треском. Он смотрел на нее отстранено, стараясь не выражать чувств и эмоций, однако за последний год она слишком хорошо успела его изучить, поэтому теперь с легкостью читала на его лице боль и печаль. Глубокую невыносимую душевную боль, которая вероятно исходила прямо из сердца.
Ей стало дурно. Так словно воздух в помещении стал густым и тяжелым таким, что было трудно дышать.
«Что происходит?» – как бы спросила она его мысленно, но, разумеется, он не ответил. Отвернулся и старался больше не смотреть до конца уроков. Во время перемен он постоянно стоял в компании своих друзей, а после окончания последнего урока стремительно направился к себе в комнату.
–Стой! – её голос был похож на истерический вопль.
Он замер, но не обернулся, так и стоял, сжимая пальцы в кулак, пока она не подошла.
–Что случилось?! Что происходит между нами?!
Она испуганно посмотрела на него, а он даже не пошевелился, просто не мог. Его взгляд был холодным, как раньше, губы плотно сжаты, а мышцы в теле напряжены до предела.
Мимо них кто-то постоянно проходил, оглядываясь, но ей было все равно, да и ему, по всей видимости, тоже. Они видели только друг друга, так словно во всей школе остались лишь они одни. Ей хотелось обнять его, прижаться к груди, но она не стала этого делать. Просто стояла и просто смотрела.
Пусть другие люди думают, что она сумасшедшая, пусть осуждают за спиной за то, что влюбилась в него. Это был её собственный выбор, её карма. Теперь она отчетливо это осознавала. Осознавала и понимала, что по-другому уже не сможет…
По щеке её медленно скатилась слеза.
–Что происходит с тобой? – тихо повторила вопрос она дрожащим голосом.
Он нервно сглотнул не в силах оторвать от её зеленых глаз взгляда. Ника видела, как по его лицу заходили желваки.
–А между нами разве что-то происходит?!
Он явно хотел задеть её этим, оттолкнуть, но на её взгляд вышло не убедительно. Она понимала, что что-то происходит. Она чувствовала это, но не могла понять, почему он отталкивает её.
–Я думаю да!
Он долго молчал, всматриваясь ей в глаза так, словно она могла испугаться и сбежать, как было раньше, после чего виновато потупил взгляд в пол и отступил на шаг.
–Я женюсь, Ника, на другой девушке через полгода. Тебе лучше забыть меня…
Что?! Это ведь не может быть правдой! Ведь не может, да?! Скажи, что да?!!! Что за бред!
Его глаза снова исказились болью.
–Прости…
Он развернулся, собираясь уйти, и она вдруг поняла, что он не шутит. Он просто не может так шутить.
–Нет, стой!
Она цеплялась за его плечо как за последнюю ниточку надежды.
–Объясни почему?! – её глаза стали стеклянными от слёз. Ей казалось, что она спит и никак не может проснуться,– Пожалуйста…
Она ещё не знала, но это было то самое слово, после которого он мог сделать для неё что угодно.
–Отец подобрал мне выгодную партию. По его словам я на ней должен жениться. Она англичанка. С её папашей мой отец, таким образом, хочет укрепить деловые отношения, – он произнес это с пренебрежением, а ещё с чувством вины перед ней.
Она заплакала, а он смахнул слёзы с её глаз и нежно погладил двумя пальцами по щеке.
–Но ведь мы можем…
–Не можем! – строго оборвал он,– Отец не позволит этого! Он сделает все, лишь бы навредить тебе или твоей семье…
Нет! Нет! Нет!
Она прижалась к нему крепко, роняя слёзы на пиджак, а они все текли и текли. Отпустить его сейчас было невыносимо больно.
–Я люблю тебя! Люблю, понимаешь? Ты сломал меня, сломал моё представление об идеальных мужчинах! Ты сделал это со мной…
Он неожиданно отстранился от неё, но лишь для того, чтобы прижаться губами к её мокрым от слез губам и поцеловать. Поцелуй получился не таким, каким запомнился ей с ним прежде, на этот раз он целовал нежно, мягко, касаясь своими губами её губ. Он был горьким от солёного привкуса её слез и от ощущения горечи внутри. Он целовал её так, как целуют в последний раз, словно через минуту весь мир мог рухнуть, исчезнуть с лица Земли.
Ника чувствовала, что сердце забилось чаще, по телу снова пронеслась приятная дрожь, разливая вместе с собой тепло и ощущения спокойствия. Она отвечала на его поцелуй так, словно дарила ему саму себя в этот момент. Потому что, казалось, он тот самый, кого хотелось целовать, кому можно было доверять, чья любовь безгранична и должна жить вечно.
–Как ты можешь сомневаться в том, что я чувствую что-то иначе, – отстраняясь от неё, произнес Семён,– Разве ты до сих пор сомневалась в моих чувствах к тебе?! Я спас тебе жизнь, Лаврова! Я рисковал всем ради тебя и готов рисковать и дальше, но не ценою твоей жизни. Ты тоже что-то сломала внутри меня, но вместе с тем и восполнила ноющую пустоту! Спасибо тебе!– он наклонился и поцеловал её в макушку, словно маленькую девочку,– Я тоже люблю тебя! Люблю, понимаешь!? Люблю и именно поэтому отпускаю…
С этими словами он убрал от неё руки и отошел на шаг, а она дрожала все ещё не в силах отдышаться после его слов.
Что?! Нет!
-Семён!
-Не надо…
Он качнул головой и ушел, а она смотрела на его удаляющуюся спину и теперь точно осознавала, что такое – умирать изнутри. Это чувство уже не было агонией. Это было нечто похуже неё. То что, разрушало тело медленно, по клеточкам, превращая в пепел.
***
Наверное, я растратила последние капли гордости, раз решилась на это. А может наоборот, набралась чрезмерным количеством храбрости. Мне все равно, как это выглядит со стороны. Сейчас я думаю только об одном, что должна продолжать бороться. Я пережила кромешный ад, столкнувшись лицом к лицу с настоящим убийцей, я не бежала от трудностей на протяжении всех лет обучения в школе, и не собираюсь отступать сейчас. Только не тогда, когда, наконец, отчетливо поняла, чего хочу от жизни.
Вероника проплакала всю ночь, а на следующий день проснулась, твердо решив для себя, что лежать тут и страдать дальше она не собирается. Ей нужно либо смириться со своей ноющей болью в сердце, либо продолжать бороться и отстаивать своё.
Не думала, что однажды вернусь в это место по собственной воле. В первый раз оно мне не внушало ничего кроме страха и ужаса, но я все же запомнила дорогу сюда и адрес тоже запомнила.
Вечером Вероника вышла на улицу, вызвала такси и смело покинула приделы школы. Она не думала о последствиях. Она не думала о том, что кто-то может заметить её отсутствие в школе. Сейчас это было не важным.
Назвав водителю такси адрес, она поехала к дому, где её явно никто не ждал. К дому семейства Меньшиковых.
Сейчас или никогда!
Подумать только, скажи ей о подобном её поведении каких-то полгода назад, она бы ни за что не поверила, что способна на это. Ещё каких-то полгода назад она не знала, что такое любовь. Ещё каких-то полгода назад она ненавидела всей душой того, кого сейчас так искренне любила. Такое вообще возможно?!
Возможно, какая-то её часть всегда тянулась за ним, даже в то время, когда он её раздражал и выводил из себя.
Он сказал, что мы отныне любо враги, либо… Кто? Влюбленные?! Неужели он тогда хотел сказать именно это?! Но в одном он оказался прав, друзьям нам точно не быть! Но если нельзя любить и больше не получается ненавидеть, тогда кто мы теперь друг для друга?! Чужие! Смогу ли я так жить, видеть его рядом и ощущать пустоту от мысли, что не могу до него даже дотронуться?! Что-то внутри подсказывает, что нет…
Машина остановилась прямо напротив ворот огромного поместья Меньшиковых. Взглянув на него ещё раз, Ника ощутила, как мурашки пробежали по коже. Она расплатилась с таксистом, вышла из машины и подошла к воротам, долго не решаясь позвонить в домофон. Забор, окружающий поместье по периметру, был сплошным и достаточно высоким, что невозможно было за ним хоть что-то разглядеть.
Прямо таки крепость!
Девушка выдохнула, выпустив пар из её рта, и потерла ладони друг об друга. Но прежде чем, наконец, она решилась позвонить в домофон, калитка открылась сама, и в её проеме появился высокий охранник.
–Вы кто?! Здесь нельзя просто так стоять, частная территория! – любезно сообщил мужчина, и Ника обрадовалась про себя, что это не тот самый водитель, который поймал её в машине и привез сюда в прошлый раз.
–Я знаю! – её голос звучал уверенно,– Я приехала к Меньшиковым, мне нужно увидеть Стаса.
Ей на мгновение показалось, что мужчина обомлел от её заявления, но возможно так и было.
–Станислав Валерьевич не принимает гостей! – сказал он это достаточно резко и даже немного брезгливо,– Уходите!
–Нет!
Вероника не собиралась на этом сдаваться.
–Скажите ему, что с ним хочет поговорить Лаврова Вероника, и что это очень важно,– она произнесла свою фамилию так, словно перед ним английская королева,– У меня для него есть важная информация!
Мужчина, поколебавшись секунду, все же связался с начальством, а затем ему дали короткий ответ, на что он очень удивился и все же позволил девушке войти. За большими воротами её встречал красивейший вид на особняк. Вероника про себя отметила, что, наверное, в летнее время года здесь безумно красиво.
До здания ей нужно было пройти через устланный снегом двор. Территория действительно была огромная. Многочисленные извилистые дорожки были расчищены от снега, на каждом повороте стояли фонари, освещая дорогу, деревья и кустарники, давно сбросившие свою листву. Ещё с прошлого раза Ника помнила, что осенью здесь был зелёный газон, а ещё кругом лиственные деревья, образующие тень и прохладу. Однако тогда у неё не было ни времени, ни желания наслаждаться этой красотой.
Сейчас солнце уже садилось, поэтому фасад здания был окрашен в золотисто-оранжевых лучах. Каменные стены поместья окружал небольшой сад. Ветви деревьев этого сада были подсвечены миллионами мерцающих огней, как и окна поместья. Над входом было не большое крыльцо, над которым возвышалась невысокая лестница. Все окна казались просто огромными.
Почти у самого входа её встретил другой мужчина в форме. Очевидно, ему было велено проводить её к Стасу. Он пропустил её вперед и помог снять верхнюю одежду. Затем он молча указал рукой дорогу к лестнице, и они быстро зашагали по первому этажу. Проходя через гостиную, Ника обратила внимание, на то, что комната была очень просторная с кожаными черными диванами, меж которыми стоял журнальный стол. Вдоль стен возвышались высокие книжные полки, под потолком красовалась хрустальная люстра, а в углу был выложен большой каменный камин. Всего Вероника, конечно же, не смогла рассмотреть, но в целом сделала вывод, что гостиная выглядела очень эстетично. Впрочем, как и всё остальное тоже.
Мужчина довел её до лестницы, а затем поднялся прямиком на третий этаж в кабинет Стаса, где она уже имела честь с ним общаться. Но в отличие от прошлого раза, сейчас Вероника шла сама, гордо подняв подбородок вверх, так словно шла на очень важную встречу.