Эпилог
Девушка стояла около экрана информатория уже добрых полчаса, уставившись в текст скромного постера с объявлением о факультативном семинаре. Её сокурсники, проходя мимо, переглядывались за её спиной, крутили пальцем у виска и отпускали скабрезные остроты. Один симпатичный студентик, видимо, более сострадательный, чем его одногруппники, даже подошёл к ней и предложил помочь с поисками нужной информации. Но девушка проигнорировала как вульгарные реплики грубиянов, так и сердобольного студентика, она снова и снова перечитывала коротенькое объявление, не в силах поверить в его реальность. «Семинар по древним веннским техникам», вот какие слова не давали этой молоденькой девушке заняться чем-то более увлекательным, чем разглядывание объявления на экране информатория. Собственно, главным в этой фразе было слово «веннским».
– Оли, привет,– раздался радостный голос за её спиной. – Ты тоже собралась на семинар к мастеру Стигу?
Оливия наконец отклеила свой взгляд от объявления и повернулась к знакомой студентке с параллельного потока.
– У нас все девчонки в группе туда намылились,– продолжала трещать знакомая. – Ты фотку этого профессора уже видела?
– А он профессор? – спросила Оливия, чтобы хоть что-то сказать.
– Представляешь! – всплеснула руками сплетница. – А говорят, что ему всего тридцать, и вдобавок он – настоящий ур.
– Веннский? – Оливия затаила дыхание.
– Какой ещё венский,– хохотнула знакомая,– он местный, из какого-то городка неподалёку. Ну ладно, если надумаешь, там встретимся. Этот Стиг прямо красавчик.
Оливия проводила глазами болтушку и побрела в свою комнату в общаге, её настроение резко испортилось. И на что она только надеялась? Что мастер Стиг окажется венном? Размечталась. За все свои двадцать лет, прожитых в новом воплощении, она не только не встретила ни одного венна, даже упоминаний о её расе было с гулькин нос, так, пара абзацев в учебнике по магическим техникам, мол, давным-давно жили такие, что-то там колдовали, вроде бы даже неплохо у них получалось, да только ни их самих, ни их знаний не осталось. Так что и не скажешь точно, а действительно ли на Земле жила такая раса.
Память о прошлом воплощении вернулась к Оливии довольно рано, лет в пять. Поначалу это были просто отрывочные картинки и сны, потом картинки начали складываться в историю жизни, долгой жизни в тысячу лет. Оливия вспомнила всё: и то как она жила, и то, как умерла. Сейчас ей уже трудно было понять своё собственное решение добровольно уйти из жизни, но тогда боль от предательства любимого человека была слишком острой. Хотя нет, дело было даже не в предательстве, а в понимании того, что он её не любит, да и не любил никогда. Стоило ей только взглянуть в его сияющие счастьем глаза, когда он нёс на руках свою девушку, как всё стало ясно. За все двадцать лет, что они были вместе, на неё он так ни разу не посмотрел. А может быть, она просто устала, ведь тысяча лет жизни, в которой один день едва ли можно было отличить от другого, это очень долго, слишком долго.
Мир, в который Оливия попала после перевоплощения, был странным и непонятным. Хотя, что она вообще могла знать о мире? Она всю свою долгую жизнь прожила в мирах Творцов и выбиралась в базовую Реальность всего несколько раз, когда по приказу своего мужчины следила за его сыновьями. К тому же она вернулась в проявленную Реальность после самоубийства, а значит, с момента её смерти должно было пройти несколько сотен лет. За это время мир просто обязан был измениться до неузнаваемости. В отличие от прежнего места обитания Оливии, в этом мире все отлично знали о способности сознания управлять Реальностью, местные жители называли эту способность магией и использовали практически бесконтрольно. О магии писали книги, ей обучали в университетах, её использовали ежедневно для самых утилитарных нужд, но больше всего для того, чтобы убивать себе подобных.
Хорошо ещё, что в этой Реальности не было всемирных войн, однако непрекращающиеся стычки кланов уносили жизней не меньше, чем иной катаклизм. Родители Оливии, к счастью, принадлежали к захудалому и не особо родовитому клану, поэтому в общих разборках не участвовали. Удивительно было ещё и то, что увлечение магией совершенно не мешало обитателям этого мира вовсю использовать технологии, они гоняли на механическом транспорте, пользовались виртуальными информаториями и убивали энергетическим оружием, но при этом жили в старинных замках и сохраняли жёсткую клановую структуру.
С раннего детства девушка поняла, что в обществе, где ценилась сила и магия, у неё шансов нет, к управлению Реальностью веннская женщина была неспособна от природы. Поэтому, когда родители отправили дочь в университет, она выбрала факультет истории магии, чтобы не обучаться бесполезным для неё практикам. Никакой ущербности из-за неспособности даже на элементарное заклинание Оливия вовсе не ощущала, понимание того, что она способна из самого захудалого неофита сделать крутого мага, придавало ей уверенности в общении с сокурсниками. Однако никакого желания осчастливить кого-то из этих молокососов у девушки не возникало от слова совсем, ей вообще не нравились люди, по сравнению с веннами, они были слишком мягкотелыми, лживыми и безответственными.
Получив доступ к университетской библиотеке, Оливия начала искать сведения о своей расе и очень скоро выяснила, что сведения практически отсутствуют, отдельные упоминания не в счёт. Создавалось впечатление, что венны просто исчезли из мира Земли. И в этом мире ей предстояло жить, жить с существами, которые были для неё чужими, с которыми ей даже не хотелось общаться, не то что проводить ритуал слияния сознаний, который был неотъемлемой частью её жизни в прошлом воплощении. А ведь для веннской женщины потребность делиться своей жизненной силой так же естественна и необходима, как дыхание. И что прикажете делать? К тому же существовала опасность, что о её способностях узнают и устроят бойню за право обладания неисчерпаемым источником энергии. Меньше всего на свете Оливии хотелось стать призом победителю этой бойни.
Естественно, что объявление о семинаре по веннским техникам вызвало у девушки шок. В первый момент её захлестнула безумная надежда на то, что ведущий семинара окажется венном, однако беседа со знакомой студенткой быстро охладила её азарт. Мастер Стиг, оказывается, был не просто местным преподавателем, так ещё и профессором. Уж что-что, а про веннского профессора она бы знала. Наверное, это просто учёный, обнаруживший какие-то веннские артефакты. И всё же сходить на семинар стоило. А вдруг этот Стиг знает что-то о веннах, которые живут в этом мире? Может быть, они просто прячутся, чтобы люди не добили последних представителей когда-то могущественной расы. В общем, Оливия решилась и отправилась к указанной в объявлении аудиторию. Она специально явилась за полчаса до начала, чтобы занять местечко в самом дальнем ряду. Если семинар окажется профанацией, оттуда будет проще потихоньку слинять.
Ближе к началу семинара аудитория начала заполняться любопытствующими студентами, вернее, в основном студентками. Оно и понятно, веннские техники девушкам были не особо интересны, а вот молодой профессор и к тому же красавчик – это совсем другое дело. Первые ряды быстро заполнились претендентками на профессорское внимание, немногие действительно интересующие представители мужского пола расположились далее, а вот последние ряды оказались вообще свободными. В итоге вышло совсем не так, как рассчитывала Оливия. Вместо того, чтобы затеряться за спинами сокурсников, она восседала в гордом одиночестве посреди пустого пространства. Сообразив, что выбранная ею диспозиция не принесёт желаемого результата, девушка уже было поднялась со своего места, чтобы перебраться поближе, когда дверь в аудиторию открылась, пропуская преподавателя.
При первом же взгляде на мастера Стига Оливия буквально застыла в трансе, о своих планах спрятаться за спинами сокурсников она моментально забыла. Впрочем, она была не единственной представительницей прекрасного пола, на которую профессор произвёл такое неизгладимое впечатление, вся женская часть аудитории застыла в самых фотогеничных позах, пожирая глазами главную достопримечательность семинара. Реакция дам была вполне объяснима, молодой стройный мужчина в дорожном комбинезоне для езды на акселе совсем не был похож на учёного профессора, скорее уж, на крутого байкера. Мастер Стиг легко взбежал на кафедру, небрежно кинул на стол шлем и защитные очки, а потом снял куртку, оставшись в одной футболке.
Теперь сквозь тонкую ткань участницы семинара легко могли лицезреть рельефную мускулатуру профессора, и по аудитории, как лёгкий ветерок, пронёсся восторженный шёпот. Только на Оливию спортивная фигура лектора совсем не произвела никакого впечатления, она впилась взглядом в его лицо. Мастер Стиг имел правильные, немного резковатые черты лица, не то загорелую, не то смуглую от природы кожу, чёрные, как вороново крыло, вьющиеся волосы были небрежно сколоты на затылке, и из-под красиво очерченных чёрных бровей светились весельем синие, словно осеннее небо, глаза, совсем такие же, как у самой Оливии.
– Я и не представлял, что у нас так много поклонников веннских техник,– заметил профессор, с непередаваемой иронией оглядывая аудиторию,– что ж, тем лучше, начнём, пожалуй.
Однако начать семинар мастеру Стигу сегодня было, видимо, не суждено, его взгляд скользнул по дальним рядам и застыл, как приклеенный, на лице Оливии. Впрочем, застыл не только профессорский взгляд, вся его фигура обратилась в статую, словно его долбанули парализующим заклятием, даже дыхание стало незаметно. Участники семинара, неверно истолковав эту сцену, решили, что профессор решил начать с демонстрации какой-то замысловатой техники, и тоже затаили дыхание. Однако прошло уже несколько минут, а ничего не происходило, и вскоре то там, то тут начал раздаваться недоумённый шепот собравшихся.
Участники семинара принялись оборачиваться назад, пытаясь обнаружить, куда это так пристально смотрит профессор, и очень скоро объект его внимания был идентифицирован, причём этот объект находился в таком же ступоре, что и сам преподаватель. Создавалось впечатление, что между глазами профессора и девушки в заднем ряду протянулась невидимая нить, которая никак не давала им отвести взгляд, даже не нить, а стальной канат. Тихий шёпот постепенно перешёл в громкие голоса, собравшиеся, уже не стесняясь, отпускали не слишком уважительные реплики в адрес странного преподавателя и студентки. Какая-то особо обидчивая поклонница профессора пробралась к кафедре и дёрнула его за руку, привлекая к себе внимание. Мастер Стиг словно очнулся, он с видимым усилием оторвал взгляд от синеглазой девушки и смущённо улыбнулся.
– Семинара сегодня не будет,– голос его звучал как бы отстранённо. – Прошу у всех прощения, я обязательно проведу его позже. Пожалуйста, расходитесь.
Последняя фраза прозвучала как приказ, хотя профессор вроде бы говорил тихо и мягко, однако все собравшиеся быстренько собрались и, словно послушные овцы, потянулись на выход. Оливия невольно улыбнулась, она видела подобные сцены множество раз, когда слова, сказанные венном, оказывали на людей буквально магнетическое воздействие. Возможно, это была какая-то техника манипуляции сознанием, а может быть, просто сила духа. Профессор дождался, пока дверь за последним участником несостоявшегося семинара закроется, и направился к Оливии, которая, разумеется, и не подумала уходить. Он уселся рядом с девушкой за парту и взял её за руку. Она не сопротивлялась, напротив, накрыла его руку своей ладонью.
– Я – Зандер,– представился профессор,– так меня зовут уже много воплощений.
– Меня зовут Корой,– Оливия почему-то тоже назвала своё имя в прошлом воплощении, и тут же поняла, что это правильно.
– Ты ведь уже знаешь, кто ты такая,– произнёс Зандер, сжимая руку девушки,– и кто я такой,– он не спрашивал, он точно знал ответ. Кора кивнула и улыбнулась. – Как странно,– Зандер ласково погладил девушку по щеке,– возможно, мы с тобой единственные венны в этом мире, и всё-таки встретились.
– Наверное, это судьба,– серьёзно ответила Кора.
– Нет, милая,– возразил венн,– это подарок судьбы.
Кора снова улыбнулась и не стесняясь положила голову на плечо своему мужчине.
***
Демиург и Создатель с умильными улыбочками наблюдали сцену встречи двух веннов, затерянных в одной из Реальностей мира Земли.
– Неплохо получилось,– самодовольно заметил Сабин. – Что скажешь, братишка?
– Согласен,– Антон расслабленно откинулся в кресле. – Не хочешь рассказать, как тебе это удалось?
– Ничего сложного,– Сабин весело рассмеялся,– для Демиурга воплотить сознание в альтернативной Реальности – это как два пальца…
– Фу, избавь меня от этих пошлостей,– фыркнул Создатель,– ты как-то уж больно резво начал перенимать человеческие шуточки. Я вовсе не об этом спросил. Как тебе вообще удалось её воплотить? Кора же покончила с собой.
– Никакого насилия,– тут же отозвался Демиург,– всё было весьма невинно.
– Колись уже, махинатор,– рассмеялся Антон,– опять напомнил женщине про ваше совместное проживание?
– Нет, больше я таких ошибок не допускаю,– Сабин враз сделался серьёзен,– просто слегка поднял уровень её осознанности, чтобы Кора смогла понять, что происходит, и где она находится. Она бы и сама достигла этого уровня лет через двести-триста, я просто немного ускорил процесс.
– Хорошенькое у тебя «немного»,– восхитился Создатель.
– Предваряя твой следующий вопрос, сразу отвечу, что да, я всё просчитал с особой тщательностью,– ехидно заметил Сабин,– никаких негативных последствий ни для неё, ни для него, ни для мира в целом.
– Вот и славно,– Антон одобрительно улыбнулся,– через пару лет твой приятель, я думаю, уже будет готов к серьёзному разговору. А как твои дела? Как твоя подопечная?
Несмотря на удачное окончание эксперимента, весёлость Демиурга растаяла словно мартовский снег, он опустил голову, чтобы не смотреть брату в глаза.
– Ты был прав, Ангел,– произнёс Сабин куда-то в пространство,– а я облажался. Она совсем другая, моей Ани больше нет.
– Мне очень жаль,– Антон с сочувствием посмотрел на понурого Демиурга,– правда, я очень надеялся, что обойдётся.
– Брось, я сам виноват,– отмахнулся Сабин. – Эта стерва не пропускает ни одного промаха.
– Стерва – это кто? – Антон с удивлением воззрился на брата.
– Игра в Реальность,– зло процедил Сабин,– кто же ещё? Это она отслеживает каждую нашу мысль, каждое проявление чувств, каждое действие.
– А потом все эти моменты стекаются в единый поток, словно ручейки,– продолжил мысль брата Антон,– и создают неповторимый сценарий нашей жизни, временами очень болезненный.
– Красиво завернул,– усмехнулся Сабин. – А ты когда-нибудь задумывался, откуда она вообще взялась, эта Игра в Реальность? Может быть, её порождает единое сознание?
– Единое сознание,– задумчиво повторил Антон. – А что мы вообще о нём знаем? Мы можем только обозначить, чем оно не является. У него нет структуры или формы, нет начала и конца, нет направлений, оно существует вне времени и пространства, так как не меняется, в этом смысле единое сознание вечно, а ещё оно, скорее всего, не в состоянии осознать себя, так как в нём нет объекта познания, оно одновременно всё и ничто. Нет, Бустер, я не думаю, что Игра в Реальность – это порождение единого сознания.
– И всё-таки кое-что нам известно наверняка,– Сабин хитро подмигнул брату. – Чем бы оно ни было, но оно постоянно проявляется в виде самых разнообразных форм: гор, рек, растений, животных, людей и богов. Может быть, это такой способ самопознания? Само единое сознание принципиально непознаваемо, а вот проявленные формы уже можно изучать.
– Возможно,– пожал плечами Антон,– а причём тут Игра в Реальность?
– Ну как же,– усмехнулся Сабин. – Единое сознание проявляется в разных формах, но ведь эти формы должны где-то функционировать, вот оно и создаёт своим проявленным формам среду обитания, которой и является Игра в Реальность. Тебе это ничего не напоминает?
– Хочешь сказать, что я делаю то же самое? – Антон, казалось, сам удивился своему выводу. – Но ведь Игра в Реальность пронизывает всё мироздание, а не какой-то отдельный мирок.
– Это просто вопрос масштабирования,– Сабин небрежно махнул рукой. – Что наверху, то и внизу, братишка. Тебе ведь известен этот герметический принцип? Тут другой аспект гораздо интересней. Может ли нечто, неспособное осознать себя, создать такую структуру, как наша Игра?
– Но ведь как-то же единое сознание проявляется в виде объектов и явлений, таких, как мы с тобой, вполне себе осознанных, между прочим,– вопросом на вопрос ответил Антон.
– А тебе когда-нибудь доводилось встретить кого-то, кто был бы проявлен непосредственно единым сознанием? – полюбопытствовал Демиург. – Во всех известных мне случаях обязательно имелся в наличии какой-то конкретный Создатель.
– По-твоему выходит, что и Игра в Реальность – это тоже плод чьего-то творчества, а вовсе не спонтанное проявление единого сознания,– продолжил Антон логическую цепочку.
– А существует ли в нашей жизни что-то, что можно назвать спонтанным или случайным? – Сабин скептически сощурился. – Мне кажется, что так называемая рука судьбы – это просто условное обозначение чьей-то воли, скрытой от глаз наблюдателя.
– Вот только не нужно искать скрытых врагов там, где сам напортачил,– упрекнул брата Антон.
– Почему сразу врагов,– Сабин хлопнул брата по плечу. – Знаешь, как принято говорить у людей? Что не делается, всё к лучшему. Может быть, Ани была бы со мной несчастлива, а теперь перед ней открылись новые возможности, да и я, возможно, ещё найду свою истинную любовь.
Попрощавшись, Демиург отправился заниматься своими делами, а Создатель немного задержался, его взгляд снова обратился к Зандеру и Коре.
Мужчина и женщина медленно брели по университетской аллее. На улице было ветрено, моросил мелкий холодный дождик, их волосы и одежда совсем промокли, но двум веннам не было дела до непогоды. Её рука лежала в его руке, острое чувство благодарности судьбе переполняло их сердца и грело не хуже тёплого плаща.
– Судьба, да уж,– иронично заметил Создатель. – Эта идиллическая сцена уж точно не является результатом работы слепого случая. А может быть, брат прав насчёт того, что за каждой случайностью стоит чья-то воля? Может быть, Игра в Реальность – это вовсе не ткань мироздания, а творение какого-то конкретного Создателя? Но тогда это означает, что она не вечна, ибо всё, имеющее начало, обязательно имеет конец. Хотя, что мы знаем о вечности? Это не более, чем абстрактное понятие, которое мы используем, когда не в состоянии объяснить суть явления.
Создатель ещё раз взглянул на Зандера с Корой и отправился в мир веннов, где его любимая самозабвенно возилась с новой группой малышей. У веннского мира пока не было названия, но это ничуть не мешало ему расти и развиваться, а ещё терпеливо ждать своего Демиурга. Сегодняшние события давали надежду, что ждать осталось недолго.
Зандер и Кора остановились и не сговариваясь повернулись друг к другу, их глаза снова встретились и засияли как синие огоньки. Судьба мироздания была им сейчас интересна не более, чем моросящий дождик, зато вечность была для них отнюдь не абстрактным понятием, вечность для них уже наступила.