Когда солнце взойдёт на западе

Реплика искателя

Из трёх категорий высших сил, оказывающих влияние на судьбы людей, мы уже рассмотрели две: Создателя и Демиурга. Третьей силой являются так называемые игроки. Нужно сказать, что именно эти персонажи способны оказывать наиболее значимое воздействие на наши судьбы, причём как массово, так и точечно. Собственно, суть Игры для игроков как раз и заключается в том, чтобы манипулировать аватарами, понуждая последних сотворять реальность, которая наиболее соответствует чаяниям того или иного игрока. В их распоряжении имеются разнообразные средства воздействия, однако будет правомерно разделить их методы на две основные категории: работа через общее аватарское инфополе и непосредственный контакт.

Первый метод отличается от второго примерно так же, как вспахивание огорода трактором от прополки грядок. Через инфополе можно накрыть большую массу объектов, но прицельной точности от такого воздействия, понятное дело, ждать не приходится. Массовое зомбирование населения через инфополе несомненно затрагивает тенденции развития человеческого общества в целом, однако судьба какого-нибудь конкретного персонажа запросто может оказаться неподвластной внедряемым смыслам. Иначе говоря, если у вас имеется надёжный бункер, то применение оружия массового поражения может оказаться для вас не фатальным, а затронет лишь косвенно, изменив ваше окружение.

Как можно легко догадаться, целью игроков является форматирование реальности нашего мира под их задачи и хотелки. По понятным причинам ум игрока не может напрямую сотворять реальность нашего мира, это прерогатива аватаров. Мы ведь тоже не можем пролезть в экран монитора, чтобы, например, собственными руками придушить какого-нибудь особо вредоносного монстра или помочь старательному фермеру вскопать огород. Однако, как нам ничего не мешает натравить на монстра воина-аватара, так и игрокам доступны иные и, кстати, весьма эффективные способы внесения изменений в сотворяемую нашими умами реальность. Внедрение ментальных концептов в наше инфополе как раз и является одним из таких способов.

Именно ментальные концепты игроков и составляют львиную долю той инфы, которую наши умы скачивают из инфополя и выдают нашим сознаниям в качестве реальности. Вклад самих людей в формирование этой иллюзорной картинки хоть и присутствует, но оказывается в разы менее значимым, по крайней мере, на общечеловеческом уровне. Зачастую смыслы, внедряемые игроками, противоречат не только интересам людей, но и элементарной логике, но они всё равно приживаются и становятся нашей реальностью, просто потому, что доминируют над нашими убогими и недолговечными ментальными конструкциями. По сравнению с монументальными зданиями смыслов, возводимыми игроками, человеческие постройки – это просто куличики в детской песочнице, слепленные из сухого песка. Первый же ветерок не оставляет от них даже пыли.

Давайте честно признаем, что конкурировать с игроками у людей кишка тонка. По большому счёту, они вообще не оставляют нам выбора, формируя нашу реальность, как им вздумается. Более того, у нас даже нет возможности отслеживать работу игроков с инфополем, что, впрочем, и не удивительно. Аватары наших компьютерных игр тоже не могут видеть, на какие кнопки клавиатуры мы жмём, запуская те или иные действия программы. Делать выводы о манипуляциях игроков можно только постфактум, отслеживая изменения, уже произошедшие в нашем сообществе, и на основе их анализа как-то прогнозировать следующие шаги управленцев. Однако, даже зная об их планах, отменить нежелательный для нас сценарий мы не сможем.

Если какому-то игроку вздумается разделить людей на категории и рассортировать их по загонам, то можете даже не сомневаться, что у нас, откуда ни возьмись, вдруг появятся страны, национальности и охраняемые границы. А если каким-то игрокам захочется повоевать на игровом поле, то люди сразу проникнутся духом патриотизма и ненависти к захватчикам, инакомыслящим, диким варварам, иноверцам и так далее. Список можно продлевать до бесконечности. При этом мысль о том, что этот мир принадлежит нам целиком, а не какой-то своей маленькой частью, потому что мы сами его создаём, почему-то не приходит в голову тем, кто умирает, защищая свой загончик. Аватарам не положено задумываться над целесообразностью спускаемых свыше приказов, их дело – исполнять.

Как ни обидно это прозвучит, но так уж устроена Игра, что её ходом управляют игроки, а вовсе не те, для кого она служит местом обитания. Но ведь эта закономерность касается всего мироздания, не так ли. Разве нас бы ни возмутило, если бы воин-аватар нашей компьютерной игрушки, вместо того, чтобы покрошить монстра в капусту, вдруг показал игроману средний палец и пошёл брататься со своим условным противником. Это было бы не по правилам. Можете не сомневаться, подобные правила имеются на всех уровнях мироздания, и наш мир тут не исключение. На самом деле эти правила являются просто алгоритмами, управляющими формированием реальности проявленных миров, а потому для их обитателей они выступают в качестве эдаких незыблемых законов мироздания. А вот для игроков, воспринимающих этих самых обитателей как аватаров, сии незыблемые законы – это просто правила Игры.

Как нетрудно догадаться, нарушение законов мироздания невозможно даже теоретически, по крайней мере, без фатальных последствий. Поэтому нам даже в голову не приходит, что аватар нашей компьютерной игрушки может повести себя неадекватно. Кликая мышкой на какой-либо объект, мы точно знаем, какого результата стоит ожидать. При этом нас ни в малейшей степени не интересует, что чувствуют эти рисованные человечки, а посему у нас нет оснований предполагать, что игроки нашей благословенной Игры руководствуются какими-либо иными соображениями, помимо своих желаний. Однако есть и хорошие новости, ведь действие правил распространяется и на игроков, и это некоторым образом ограничивает их произвол.

Если внимательно понаблюдать за нашей жизнью, то можно без труда вычислить некоторые из этих ограничителей. Например, игроки не имеют права посягать на свободу воли людей, а ещё обязаны заявлять о своих намерениях публично. В конспирологических кругах это называется предикцией. Примерно так же игрок в биллиард объявляет какой шар и в какую лузу он намерен запулить. Только не подумайте, что все эти условности говорят о высокой нравственности игроков. Давайте не забывать, что для них аватары – это просто неодушевлённые фигурки на экране условного монитора, как, например, для нас какие-нибудь симпсоны. Вам же не придёт в голову подходить к Буратино или Чебурашке с человеческими мерками, вот и игроки не видят в нас равных себе.

Наш мир для них – это просто Игра, в которой имеются правила, и игроки вынуждены им подчиняться просто потому, что иначе не получится в неё играть. Однако, если они об этих правилах знают заранее, то аватарам, желающим понять, как далеко распространяется власть игроков, приходится постигать сию науку методом проб и ошибок, набивая шишки. Да, за полученный таким образом опыт подчас приходится платить немалую цену, тем не менее переоценить его просто невозможно, ведь от знания этих волшебных алгоритмов напрямую зависит наша способность взять судьбу в свои руки. Сразу оговорюсь, что вовсе не призываю бороться с игроками, это невозможно даже теоретически, однако, понимая ограничивающие их рамки, можно избежать очень многих ошибок.

Глава 27

Густые сиреневые сумерки подкрались незаметно. Заигравшись с дочкой, счастливая мамочка совсем потеряла счёт времени. Целый день она самозабвенно возилась с ребёнком и напрочь позабыла, какое дело привело её в родную реальность. Только когда у малышки уже начали глазки слипаться от усталости, Кира наконец осознала, что наступил вечер. Уложив Тиночку в кроватку, она выползла на кухню и только тогда вспомнила про заветную флешку. Мысленно посетовав на свою забывчивость, впрочем, без особого энтузиазма, Кира отправилась разыскивать нынешних обитателей своей квартиры, чтобы выяснить, куда делись ключи от машины.

Из обитателей в наличии обнаружилась только Светлана, Семён куда-то незаметно слинял. Весь этот долгий день нянюшка, оказавшаяся не у дел, ходила по квартире как потерянная, её взгляд сделался каким-то странно задумчивым, словно она смотрела внутрь себя, лицо застыло скорбной маской, а губы ни разу не сложились в улыбку. Счастливая Кира беспечно игнорировала то и дело мелькавшую в поле зрения мрачную тень подруги. Ей было не до фрустраций раскатавшей губу на чужую жизнь и обломавшейся неудачницы. Как показали дальнейшие события, такая недальновидность была с её стороны непростительной ошибкой.

– Свет, а где Семён? – спросила разомлевшая от общения с дочкой мамочка. – Мне кое-что нужно.

– Наблюдает за двором,– сквозь зубы пробурчала Светлана. – Твои фанаты вычислили мою квартиру, так что пришлось переехать, но ты и сюда умудрилась их притащить.

– А ты случайно не знаешь, где ключи от моей машины? – Кира решила не обращать внимания на наезд, ей ведь предстояло снова оставить дочь со Светланой, и нужно было настроить няню на миролюбивый лад. Она подошла к окну и выглянула во двор. – И кстати, где вы её припарковали? Я что-то не вижу.

– Ключи? – Светлана резко поднялась со стула, словно приняла какое-то важное решение. – Сейчас принесу,– она стремительно направилась в свою комнату с таким видом, словно совершала какое-то неприятное, но необходимое действие.

– Наверное, ей не терпится от меня отделаться,– сделала поспешный вывод Кира. – Что ж, её желание скоро исполнится, мне давно пора возвращаться. Только заберу флешку и оставлю Свету одну, пусть поиграется в соблазнительницу чужих мужей, пока ни надоест.

Бурная встреча с Семёном заставила Киру пересмотреть свою скоропалительную версию, подразумевавшую измену мужа. Теперь она уже почти не сомневалась, что тот не купился на сомнительные Светланины прелести. Вообще-то, его страстные объятья и поцелуи стали для Киры если не шоком, то уж во всяком случае приятным сюрпризом. После того, как Семён буквально прогнал её из дома стражей, она ожидала скорее отчуждённости, нежели объятий. А он, оказывается, скучал, беспокоился за её безопасность, позаботился о Тиночке, в общем, повёл себя как любящий муж и примерный папочка. Кире даже сделалось стыдно за собственное совсем не целомудренное поведение.

– Хреново ты разбираешься в людях, аналитик фиговый,– она печально улыбнулась своему отражению в оконном стекле. – Тебя хватило только на то, чтобы завести себе любовника, да в добавок ревновать свободного, между прочим, мужчину. Стыдобища.

В дверях показалась фигура Светланы. Кира вздохнула и повернулась к ней лицом. Расслабленная улыбка тут же сползла с её губ, потому что прямо ей в лоб смотрело чёрное дуло пистолета с глушителем.

– Извини, твоей машины больше нет,– безразличным тоном проговорила Светлана,– ты же в ней сгорела, свалившись с эстакады.

Ужасная новость в первый момент настолько оглушила Киру, что она даже не сразу среагировала на пистолет в руках няни. Похоже, хранительница чужих тайн из неё получилась такая же хреновая, как и аналитик, так что смерть Папы Карло оказалась напрасной. Технология, которая могла бы спасти целый мир, канула в небытие. Только через несколько секунд до Киры дошло, что в небытие сейчас канет она сама. Однако Светлана с пистолетом выглядела совсем нестрашно, скорее, комично, она явно никогда раньше не брала в руки оружие. Наверное, это Семён на всякий случай оставил ей свой пистолет для защиты дочери.

– Света, ты это серьёзно? – Кира недоверчиво улыбнулась и сделала движение, чтобы подойти к подруге, видимо, уже бывшей.

– Стой, где стоишь,– голос Светланы прозвучал как выстрел. – Я поклялась, что больше никогда не откажусь от своего мужчины,– она решительно взвела курок.

– Это вовсе не твой мужчина,– Кира всё ещё надеялась образумить зарвавшуюся няню.

– Ты умерла,– угрюмо заявила Светлана,– Семён теперь свободен, и мы уже были с ним близки.

Эффект откровений бывшей подруги оказался для Киры сравни ледяному душу, в плане своего отрезвляющего воздействия на её затуманенное самомнением сознание. Выходит, она не напрасно ревновала, Семён совсем недолго переживал из-за расставания с любимой женой и нашёл ей замену. Но разве у Киры было право его осуждать, когда она и сама закрутила роман с Рисом в первую же ночь после расставания с Семёном? В общем, оба хороши, сдали свою любовь в утиль при первой же возможности.

– Я не буду стоять у тебя на пути,– Кира сделала отчаянную попытку отговорить Светлану от рокового шага,– забирай его, если у вас такая уж любовь.

– Семён от тебя не откажется,– резонно возразила та. – Видела я, как он в тебя вцепился сегодня утром,– убийца взялась за рукоятку обеими руками, её палец лёг на курок. – Прости, Кира, лучше бы ты оставалась мёртвой.

Последние слова прозвучали как приговор. Нелепая жертва слепой бабской страсти сразу поняла, что разговоры закончились. Теперь только чудо могло спасти её от смерти. Кира с удивлением осознала, что ей совсем не страшно. Хотя нет, смотреть в чёрное дуло, откуда сейчас вылетит смерть, было, пожалуй, жутковато. Она невольно зажмурилась и задержала дыхание, словно пыталась сохранить глоток воздуха про запас на тот случай, когда уже не сможет вздохнуть.

– Наверное, будет больно,– мелькнула непрошенная мысль,– она ведь совсем не умеет обращаться с оружием. – Порыв горячего ветра обжёг щёку Киры, сквозь закрытые веки ударил яркий белый свет, но звука выстрела она не услышала, только какое-то странное шипение. – Она промахнулась? – удивилась смертница. – С трёх шагов?

Кира открыла глаза и едва не плюхнулась на попу от удивления. Она стояла на узкой дощатой галерее, окружавшей знакомый до боли ритуальный зал. Только теперь тут было жаркое лето, а не снежная зима, как в её прошлый визит в это загадочное место. Кира подняла голову и обнаружила, что над конусообразной крышей строения кружат не меньше двух десятков чаек. Самое странное, что этот завораживающий птичий танец происходил в полной тишине.

Откуда-то снизу снова раздалось тихое шипение, которое Кира приняла за выстрел из пистолета с глушителем. Она глянула вниз и сразу поняла, что ошиблась. Это был вовсе не тот ритуальный зал, куда недавно привёл её Антон, а другой, из её живого сна. Внизу расстилался бесконечный океан, и шипение раздавалось, когда очередная волна мягко накатывала на подножие скалы, служившей основанием этому странному строению. Последний раз Кира оказалась в этом месте, когда сбежала из кабинета Ксантипы, причём тоже под действием страха за свою жизнь.

– Ух ты, как я, оказывается, могу,– восхитилась путешественница. – Ещё бы научиться этому трюку без того, чтобы в меня целились из пистолета. Но уж лучше так, чем схлопотать пулю ни за что, ни про что.

Кира легко сориентировалась и направилась вдоль галереи ко входу в ритуальный зал. Похоже, вернуться в мир Риса она могла только через сон, а засыпать несомненно было гораздо удобней на мягких подушках, нежели на досках настила, да ещё под жаркими лучами солнца. Проходя мимо открытого окна, Кира притормозила и заглянула внутрь. Открывшееся ей зрелище было настолько фантастичным, что женщина буквально окаменела, завороженная происходящим. Обычно пустовавший ритуальный зал наконец дождался своих хозяев, все девять сидений вокруг очага были заняты. Участники ритуала сидели неподвижно с закрытыми глазами, их позы и лица были расслаблены, как будто они спали.

Впрочем, это явно было ошибочное впечатление, невозможно спать, когда вокруг творится такая фантасмагория. На потолке над головами сидящих ярко светились какие-то странные руны, такие же светящиеся руны украшали подножия постаментов. Однако главное действо происходило в центре круга. Прямо из очага, в котором, кстати, не было дров, поднимались к крыше восемь языков зелёного пламени. Они закручивались в спираль и образовывали конус, внутри которого нестерпимым белым светом сиял прямой стержень, упиравшийся в отверстие в крыше. Огненная спираль постоянно вращалась, словно в гипнотическом танце, а стержень своей неподвижностью напоминал стальной клинок.

Кира быстренько нырнула обратно за занавеску, ей совсем не хотелось стать помехой для огненного ритуала. Ещё неясно, как прореагируют его участники на наличие зрителя. Однако любопытство оказалось сильнее страха, и притаившись на галерее, Кира принялась разглядывать участников загадочного действа. Восемь из них были мужчинами средних лет, а девятой оказалась женщина, причём хорошо знакомая Кире. Это была Алиса, жена сыщика и по совместительству могущественного колдуна по имени Антон. Немного приглядевшись, Кира обнаружила и самого Антона. Он сидел к ней спиной, поэтому она его не сразу узнала. Невольная зрительница так увлеклась необычным зрелищем, что не заметила, как начала проваливаться в состояние транса. Вращающиеся спирали притягивали взгляд словно магнитом, оторваться от их плавного танца было просто невозможно, да и желания такого не возникало. Напротив, хотелось смотреть и смотреть.

В какой-то момент Кира всё-таки вынырнула из забытья и осознала, что попала под гипнотическое воздействие. Наверное, это могло быть небезопасно, но почему-то ей совсем не хотелось сбрасывать с себя этот морок, он давал ни с чем не сравнимое состояние покоя и почти физического блаженства. В этом месте происходило что-то странное и одновременно прекрасное. Сам воздух, казалось, был пропитан любовью ко всему живому, хотелось погрузиться в него и утонуть в счастливом единении со всем миром.

– Это не страшно,– услышала Кира знакомый голос, доносившийся будто бы сквозь толщу воды,– просто у твоей будущей ученицы, Атан-кей, повышенная чувствительность. Ты бы заблокировал на время свою ауру от греха, а то она может вылететь из своего тела словно бабочка из кокона.

Кира открыла глаза и встретилась взглядом с Антоном. Она лежала на подушках одного из сидений ритуального зала, только здесь почему-то было довольно темно и прохладно. Исчезли не только огненные спирали, но и яркое солнце за окнами.

– Неужели я несколько часов провалялась в обмороке? – удивилась Кира. – Уже ночь, что ли?

– Поднимайтесь, барышня,– в голосе мужчины, которого Антон назвал Атан-кеем, прозвучала откровенная насмешка. – Разве Вас не учили, что подглядывать нехорошо?

– Простите,– промямлила Кира,– я оказалась здесь не по своей воле. Просто я не всегда могу управлять перемещениями.

– Ну ЗДЕСЬ Вы, положим, оказались потому, что мы с Антоном Вас перетащили,– Атан-кей снисходительно усмехнулся. – Вы в Убежище, милочка.

Кире потребовалось несколько секунд, чтобы осознать, что случилось. Она осмотрелась и сразу узнала другой ритуальный зал, который так старательно запоминала по приказу Антона. Значит, участники огненного ритуала обнаружили впавшую в транс зрительницу и благополучно эвакуировали её бесчувственную тушку в безопасное место.

– Не понимаю, почему ты оказалась на скале, а не здесь,– Антон недоумённо покачал головой. – Ну да ладно. Мы рады, что ты наконец решилась принять приглашение.

До Киры наконец дошло, что Антон расценил её внезапное появление как результат обдуманного решения заняться обучением. Можно было бы, конечно, признаться, что он ошибся, но стоило ли? А ведь действительно, сколько можно болтаться между реальностями, как цветок в проруби. Пусть научат обращаться с этим непрошенным даром, если уж им так хочется. Спешить больше было некуда, технология холодного синтеза утеряна навсегда, а поучиться нужным вещам всегда полезно.

– Спасибо, что не сердитесь,– Кира довольно достоверно изобразила смущение на своём лице. – Я уже не первый раз случайно попадаю в зал на скале, только раньше он был пустой.

– Мало кому выпадал случай увидеть огненный ритуал,– улыбнулся Антон. – Считай, что тебе повезло. Ну вы тут разберётесь без меня,– добавил он, обращаясь к своему коллеге, и исчез.

– Думаю, нам пора перейти на «ты»,– произнёс Атан-кей,– ты ведь не против, деточка?

Он взял Киру за руку, и через секунду они уже стояли в центре знакомого по прошлому посещению каминного зала. На этот раз в помещении оказалось довольно много народу. Человек десять собрались за столом, они ели и весело трепались. В камине полыхал жаркий огонь, там в креслах и прямо на полу тоже расположилась тёплая компания. Кира сразу обратила внимание на разброс в возрасте обитателей Убежища. Женщине, что грела руки у камина, было хорошо за пятьдесят, а её собеседники были подростками, но это никак не мешало им непринуждённо общаться.

Атан-кей представил свою гостью, Киру тут же усадили за стол и забросали вопросами. Похоже, новенькие были в Убежище редкостью и вызывали у учеников Школы неподдельный интерес. Через полчаса Кира уже чувствовала себя так, словно прожила в Убежище много лет. С учениками Школы ей было одновременно легко и безумно интересно общаться. Поражало полное отсутствие барьеров, обусловленных желанием самоутвердиться или продемонстрировать своё превосходство, здесь все были на равных вне зависимости от возраста и способностей.

Это было так необычно для привыкшей к социальной иерархии неофитки, что поначалу даже вызвало подозрение в неискренности учеников Школы. Впрочем, эти неуместные сомнения быстро рассеялись, а когда какой-то малолетний маг прямо из воздуха сотворил для неё букетик ромашек, Кире стало понятно, что судить об этих людях только по внешности и уровню интеллекта невозможно. Какие силы таили они в себе, на что были способны – это оставалось за рамками дружеского трёпа.

Первую ночь в Убежище Кира почти не спала. Она стояла у окна своей комнаты и любовалась на снежные вершины, освещённые полной луной. Переживания последних дней постепенно отходили на второй план, открывая простор для смирения и принятия своей судьбы, а ещё для захватывающих фантазий на тему внезапно открывшихся возможностей. Потом были и другие бессонные ночи, когда начинающей волшебнице хотелось выть от своей мнимой бездарности, и те, когда она готова была танцевать под луной и хохотать от счастья из-за очередного прорыва в своих практиках.

Обучение управлению реальностью так захватило Киру, что она даже думать забыла о своих фрустрациях. Открывшийся перед ней совершенно новый мир магии и невообразимых чудес она восприняла как некий утешительный приз за все прежние проколы как на личном фронте, так и в плане попыток осчастливить человечество. Словно кто-то очень могущественный поставил Кирину жизнь на паузу и отправил её на каникулы в райские, правда, довольно морозные кущи. Нет, она, конечно, понимала, что жизнь за пределами Убежища по-прежнему продолжала свой бег, и рано или поздно ей придётся снова нырнуть в сей мутный поток, но старалась не думать об этом неприятном моменте.

Пожалуй, единственной тучкой на ясном небосклоне Кириной жизни оставался нерешённый вопрос с Тиночкой. Даже соглашаясь с утверждением о том, что общество любимой мамочки сделалось для её ребёнка токсичным, Кира никак не могла смириться с мыслью, что дочку воспитывает чужая и к тому же враждебно настроенная тётка. Впрочем, занятия с Атан-кеем очень скоро дали ей ключ к решению этой проблемы. Кира уже довольно сносно научилась управлять своими перемещениями, но перетаскивать за собой других людей, как это непринуждённо делали учителя Школы, пока не пробовала, да и не представляла, как осуществить сей магический трюк. Вот если бы ей удалось овладеть нужным навыком, то вернуть себе дочь не составило бы труда.

Нужно честно признаться, что перспектива обнять наконец Тиночку подстёгивала энтузиазм неофитки похлеще, чем даже врождённая тяга к знаниям. В промежутках между занятиями Кира теперь частенько гуляла по дорожкам, предусмотрительно обустроенным Творцами этого места на противоположном склоне, и мечтала о том, как здорово будет Тиночке в этом уютном доме, как они станут вместе гулять, играть в снежки и лепить снеговиков. Да, вечная зима немного удручает, но это всё же лучше, чем постоянный страх за жизнь дочери. Кира даже начала подумывать о том, чтобы проведать Тиночку, правда, опасалась, как бы после покушения на её жизнь Светлана ни попыталась куда-нибудь слинять, прихватив в качестве живого щита свою воспитанницу. И где её тогда искать?

– Атан-кей, а нельзя ли при перемещении, вместо конкретного места, настроиться на человека? – Кирины опасения подтолкнули её искать альтернативное решение, и она, сама того не подозревая, набрела на новую для себя технику. – Мне кажется, что это как-то надёжней.

– Можно и на человека,– согласился ничего не подозревающий учитель,– но это вовсе не надёжней. Представь себе, что этот человек в момент твоего перемещения едет в автомобиле или летит в самолёте. Ты физически не сможешь переместиться точно на соседнее сиденье, особенно, если оно занято. Тебе нужно быть абсолютно уверенной, что вокруг данного человека присутствует достаточно большое для твоего тела пустое пространство. Иначе быть беде.

– Но ведь ориентироваться на место тоже может быть небезопасно,– возразила Кира,– там могут оказаться нежелательные персонажи.

– Неужели у такой милой барышни могут быть враги? – Атан-кей хитро подмигнул своей ученице. – Ни за что не поверю.

Кира смутилась, рассказывать о своих злоключениях этому мудрому, но такому неискушённому в тайных интригах человеку ей не хотелось. Не то чтобы она ему не доверяла или подозревала в связях с Орденом, просто Атан-кей был настолько далёк от житейской суеты, так погружён в своё учительское призвание, что втягивать его в обсуждение мелких и низменных проблем показалось Кире кощунством. А зря, ведь для учителя разделаться с неразрешимыми Кириными проблемами было бы не сложнее, чем выпить чашку чая. Отчего она так и не решилась воспользоваться его помощью? Точно не из стеснительности или завышенного самомнения, мол, сама справлюсь, скорее, просто считала нечестным использовать силы Творца в личных целях.

Атан-кей не стал вытягивать из своей ученицы её заветные тайны, они были ему не нужны. В Школе вообще никто никого и ни к чему не принуждал, учителя и ученики пребывали здесь сугубо добровольно и делали только то, что считали нужным. Однако технику, которой интересовалась Кира, он всё-таки объяснил. Как показали дальнейшие события, именно этот урок впоследствии сыграл в жизни путешественницы свою сакраментальную роль.